Текст книги "Соседи. Попасть, выжить и (Не) влюбиться. Том 1"

Лишь когда мы прощались, он тихо сказал:

– Если бы не возможность еще немного побыть рядом с тобой, в жизни бы в эти крысиные туннели не полез!

Он ушел, потому, что тогда мы расстались.

И я испытала слабое, но облегчение.

Мы друг другу не подходили. Увы… Хотя наш роман был самым ярким и самым приятным приключением в этом мире…

…Затормозила колесница быстро и резко. Меня дернуло вперед, но упасть в этой конструкции не представлялось возможным. В момент старта и торможения пассажира окружало так называемое «стабилизирующее поле».

Здание Научного комплекса разительно отличалось от всех остальных гротескных построек подземных поселений.

Никакого смешения стилей, украшений, излишков… Строгие светлые стены, колонны, белокаменная лестница. Так выглядел мой университет, на той, другой Земле, куда уже не вернуться.

Гаоль лично встречал меня у самых дверей и даже открыл их. Кхм… Какая фееричная галантность со стороны столь важной персоны. Да, я генерал, и тут я – одно из главных лиц, что решают и вершат судьбы подземников. Но Гаоль Андерс – ученый мирового масштаба. По сравнению с ним я – только лишь солдафон, что честно выполняет собственную работу.

Впрочем… Сильный, здоровый мужчина, который в военное время прячется за стенами лабораторий… ну так себе для меня уважаемый человек.

– Леди Телла, добро пожаловать. Очень вам рад.

Какой Версаль! Явно его предками были утонченные слабохарактерные английские аристократы, от которых Андерс унаследовал не только хорошие манеры, но и слабость духа до кучи.

– Гаоль, давайте уже без формальностей, – кажется слишком резко произнесла я. – Мы с вами не на светском приеме и нет нужны особо расшаркиваться. Я здесь по делу, вы тоже…

– Вы по-прежнему твердо уверены, что вежливые мужчины – трусы? А настоящие, крутые мужики – те самые, что бегают по лесам с пистолетами? – Гаоль спросил спокойно и вкрадчиво, но желваки его бешено заметались по скулам.

– Советник Гаоль! Я крайне занятой человек. У меня уже куча донесений в коммуникаторе, я должна все просмотреть, проверить, как перегруппировать наши войска. Мне необходимо связаться с остальными генералами, чтобы скоординировать наши усилия и выяснить – у кого что случилось за последние сутки. Как вы понимаете, мне пока было не до этого. Поверьте, у меня очень много дел. И выяснения отношений, равно как и исповедь – кого именно я считаю крутыми, а кого – трусами – уж точно не стоят сейчас на повестке. Поэтому, давайте я сделаю вид, что не слышала вашего последнего вопроса, а вы отведете меня в лабораторию для доклада.

Гаоль замер, сверля меня внимательным взглядом. В такие минуты я неизменно смущалась, ощущала себя не в своей тарелке, что ли… Где-то в животе становилось немного щекотно и почему-то хотелось невпопад рассмеяться. Мне это совершенно не нравилось, даже злило. Так что я резко обогнула Андерса по дуге и рванула по широкому коридору со статуями знаменитых ученых по сторонам. Там были те, кого я знала по своей родине. Ломоносов, Елизаров, Кюри… И те, кому мы все обязаны жизнью, ибо без их разрядного оружия, защитных куполов и прочего, люди перестали бы существовать на этой планете.

Я почти никого из них не узнавала. Разве что Ильдара Сафина – того самого ученого, который, спасаясь от тварей, увидел, как одну из них шарахнула молния. Именно он переделал бесполезные пистолеты и автоматы в плазменные. Лично. Вручную.

Пока шествовала мимо светил науки прошлого, Гаоль – светила нынешнего ученого пантеона – нагнал и резво зашагал со мной в ногу.

– Вы всегда столь суровы к мужчинам, или подобного отношения заслужил исключительно я? Лабораторная крыса, в те времена, когда настоящие мужчины сражаются на поверхности? – негромко спросил Андерс сквозь зубы.

Я притормозила и резко выпалила:

– Гаоль Андерс. Я абсолютно уверена, что вы можете потратить свое время куда более полезным способом, нежели этот бессмысленный диалог. Да и, поверьте, ваше бесценное мужское самолюбие будет куда в большей целости и сохранности, если я не стану отвечать на вопросы.

– Не надо меня щадить, леди Телла Тернова! – Андерс подчеркнуто отчеканил мое полное имя, – Вы считаете меня трусом и слабаком, потому, что я не вылезаю с боевиками на Землю, разве не так? – Гаоль вдруг сделал несколько быстрых шагов, обогнул меня и остановился напротив.

Желваки все еще перекатывались по его заострившимся скулам, уголки губ опустились. Напряженный взгляд исследовал мое лицо и мне это совершенно не нравилось. Слишком много эмоций вызвал во мне этот мужчина: противоречивых, сильных и непонятных.

Порой мне хотелось его просто поколотить. А иногда… иногда хотелось дать ему шанс сказать или сделать куда больше, чем мог позволить себе ученый нашего поселения в адрес военачальника моего уровня.

Но это было совершенно не то, что я чувствовала некогда к Сиолилану. Тогда я горела, вся плавилась от одного взгляда мужчины. Теряла суть разговора и мысли, в одну минуту погружалась в сладкий дурман… И зависала… Сиолилан тоже…

Между нами было что-то роковое, настоящее, способное подчинить себе волю и чувства… Он шел куда-то, и я шла за ним. Я требовала, и он неизменно присоединялся.

Это было обжигающе-сладко и… похмельно-болезненно, когда все заканчивалось.

Гаоль все еще ждал моего ответа, его взгляд так и впивался в лицо, злил. Потому что как бы я ни уговаривала себя, я не ощущала себя с этим мужчиной спокойно и властно, как с командирами моих подразделений и даже с высокими городскими начальниками.

– Между прочим, мы стараемся на благо армии, и стремимся облегчить ей задачу вытеснения противника, – горячо произнес Гаоль. – Вам только кажется, что мы прячемся. Мы работаем днем и ночью ради того, чтобы воины побеждали в сражениях. И их победы не менее наши. Мы совершенствуем разрядники, защитные купола. Мы разрабатываем новое оружие и разные другие вещи. Даже форма, которая сейчас на вас, разработана, в том числе, и мной тоже!

– Послушайте, – сквозь зубы произнесла я. – Я пришла сюда по делу. Мы с вами не на свидании. Поэтому, я в последний раз убедительно прошу вас. Оставим эти пустые разговоры. Вы обещали показать нечто критически важное, то, что приблизит нас к победе над тварями. Если вы лгали, чтобы затащить меня сюда, для этой бесполезной нелепой трепотни…

– Я никогда не лгал вам! – впервые за наш разговор Гаоль повысил голос, больше того – в его интонациях отчетливо прорезались рычащие нотки.

Оу! Да этот кот ученый может рычать? Не только мурлыкать как он помогает в сражениях? Что-то новенькое, однозначно и абсолютно!

Не знаю почему, но мне это понравилось, и, кажется, я слегка дала слабину. Улыбнулась абсолютно не к месту и не ко времени.

Гаоль, похоже, счел это каким-то знаком или издевательством, я уж не знаю.

Во всяком случае, он вдруг схватил меня за плечи и резко вжал в стену. Я даже не поняла – как – так стремительно и ловко он это сделал. Я и не сомневалась, что мужчина – сильный и подготовленный – справится с женщиной. Даже, если она годами, десятилетиями, как я, совершенствовала свое тело и способы самозащиты. Тем более, в узком пространстве коридора, где не так уж и много места для маневра. Есть, но, тем не менее мало…

Однако от Андерса я такой наглости не ожидала. Поэтому на минуту даже замешкалась. Я вполне могла вывернуться, выскользнуть из хватки. Тем более, что Гаоль сразу же отпустил, и просто оперся о стену руками – его ладони оказались по сторонам от моей головы.

Он был горячим и неожиданно крупным. На расстоянии вытянутой руки Гаоль представлялся мне небольшим, по сравнению с Сиолиланом – этим мужчиной-горой, просто медведем. Но тут, совсем близко, когда Андерс фактически загородил собой весь мой обзор, Гаоль вполне себе впечатлял размерами.

Не знаю почему я не возмутилась как следует. Почему не сказала нечто осаждающе-резкое, как делала всегда, когда Андерс пытался за мной приударить. В конце концов, не влепила ему пощечину.

Я могла. Это было очень в моем духе.

В этом времени и на этой Земле, в роли генерала я, пожалуй, во многом нашла себя. Сбросила шкурку мирной и спокойной женщины: дралась и сражалась наравне с мужиками. И дать по морде могла тоже без малейших раздумий.

Однако я почему-то просто опешила от такого напора со стороны всегда деликатного, галантного и сдержанного ученого, и Гаоль немедленно этим воспользовался:

– Да! Я не бегаю по поверхности и не палю во врагов! Да! Я не сражаюсь вместе с вашими воинами. Но я докажу вам, что вы неправы, Телла Тернова! Я докажу, что вы с вашими закостенелыми домостроевскими шаблонами не видите главного. Даже если это будет стоить мне жизни…

Последние слова заставили меня вздрогнуть и вглядеться в бледное лицо ученого. Его голубые глаза лихорадочно засверкали, брови встретились на переносице и сошлись эдакую «галку».

Помимо воли я ощутила волнение. Что такое задумал этот дурак? Точнее, умник, но все равно полный дурак? Чего это он планирует мне доказать?

Даже не предполагала, что так волнуюсь за Андерса, что он-таки не безразличен мне, как хотелось бы думать.

Я замерла, пытаясь поймать, выдавить из себя это ненужное ощущение. Страх за мужчину, которого я никогда не хотела бы видеть рядом с собой. Он не подходил мне – ну совершенно.

Да и Сиолилан все еще мне снился…

Наше знакомство, наши встречи, когда я пыталась забыть мужа или вспомнить о нем, потому что этот мужчина меня так манил и так притягивал… На адреналине страха перед чудовищами, которые загнали людей в угол, в ужасе от попадания мир, откуда нет выхода, я чувствовала тогда особенно остро.

И воспоминания все еще будоражили, хотя миновало больше шести десятилетий! Целая человеческая жизнь по меркам Земли, откуда я сюда провалилась.

Мой сын успел вырасти, найти работу настройщиком разрядных устройств и жениться.

А я будто так и застыла в том самом моменте, в тех отношениях, которые сама же разрушила…

Точнее, наверное, мы постарались вдвоем.

Не бывает такого разрыва между влюбленными, в котором не замешан и не виноват каждый из них…

Ну это факт, ничего не попишешь.

Так странно было переключаться с Сиолилана на Гаоля.

Как будто внутри меня срабатывал тумблер.

Я и сама плохо сейчас понимала – касаются ли мои ощущения Андерса или все-таки Града. А может я просто совершенно запуталась?

Нет! Я твердо знала, что Гаоль мне не пара. Знала ведь?

В коридоре повисла звенящая тишина. Статуи ученых смотрели на нас так, словно интересовались – а что же дальше. Им только не хватало ведерок поп-корна.

Мне же дико хотелось все прекратить. Остановить его, заставить себя не чувствовать то, что пробивалось сквозь многолетние укрепления убеждений, как пробивается росток сквозь бетон.

И надо признать, что Гаоль действовал именно так: медленно, исподволь. А не брал меня штурмом как Град. Возможно, еще и в этом крылась проблема. Сиолилан не давал мне подумать, не позволял опомниться, прийти в чувство, чтобы осознать, что вокруг происходит. Поэтому наш роман вспыхнул, как безумный лесной пожар, что уничтожает все на своем пути. И… после того, как закончился, осталась выжженая пустыня несбывшихся надежд и желаний.

Возможно, поэтому ни Сил, ни я так никого себе и не нашли до сих пор…

Гаоль продолжал нависать надо мной, не двигался с места, и как будто собирался сказать что-то еще в довесок к своей эпичной фразе про риск для жизни или вроде того. Я же силилась побороть то, что внезапно вспыхнуло внутри, как искра от не до конца потушенной спички в сухом сене…

Мы оба замерли, не в силах что-то сказать или сделать. И пришли в себя далеко не сразу.

– Я вас провожу, пойдемте. Мне не стоило начинать этот разговор, – неожиданно тихо и ровно произнес Гаоль, – Но вы увидите, как ошибались. И, надеюсь, все-таки сможете дать мне шанс, – быстро пробубнил он.

– Ведите! – я скомандовала как на плацу. Андерс весь как-то напрягся, оттолкнулся руками от стены и дал мне дорогу. А затем картинно указал направление. Которое я и без него хорошо знала.

Мы миновали коридор и вошли, собственно, в рабочую часть здания. Здесь все откровенно-торжественное и университетское резко заканчивалось.

Холодные белоснежно-чистые стены коридора и двери лабораторий напоминали о больничных палатах.

Гаоль поравнялся со мной и зашагал впереди, временами поворачивая голову и бросая на меня загадочный взгляд.

Точно такой же, как когда он сказал засевшую в голове фразу: «Даже если это будет стоить мне жизни…»

Глава 3

Около восьмидесяти лет назад

Реабилитационный центр для попаданцев. Именно так называлось это странное место, где нас обучали жизни в новой реальности.

Мы с Андреем провели там несколько лет. Осваивали новые технологии, учили новый русский язык. Да, во всем мире теперь разговаривали на нем. Но появились некоторые слова, термины, в конце концов – названия новых вещей, о которых мы даже не подозревали.

Первый раз в первый класс, как выражаются.

Нас было не так уж и много. Около двадцати таких же потерянных и потрясенных случившимся с ними людей.

Подземный город казался мне тогда казематом. Пусть даже с искусственным небом и солнцем, пусть даже с эффектными местами зданиями. Но все равно. Казалось – еще немного и начнется приступ клаустрофобии.

Если бы не Сиолилан Град…

Он спас меня в лесном поселении, и отвел сюда.

А затем появился здесь тем же вечером. Просто пришел, такой огромный, такой спокойный, сильный и мощный. Если и существуют флюиды или как их еще называют – вот именно они исходили от этого невероятного мужчины.

Град вошел в дом, куда нас поселили, и спросил:

– Ну как вы? Как дела?

– Тут страшно и странно, – поделился Андрей.

– А я другого мира даже не знаю, – усмехнулся Сил, как я мысленно его назвала и… сбросил с плеч военный рюкзак. А та-ам… там были шоколадные конфеты для моего мальчика и… спелые яблочки-китайки! Я таких не видела даже в своем мире уже много лет. Куда-то пропали.

Они оказались спелые, налитые, на редкость сладкие и сочные.

– Ну? Заварим чай с шишками?

Сил начал орудовать в моем новом доме. Достал посуду, включил электрический чайник… И вскоре кухня наполнилась теплом и уютом. Мы сидели и болтали о своем мире, о том, как прошел первый день обучения…

Мы разговаривали, смеялись, Сил травил анекдоты и понемногу нам стало полегче. Вдруг отпустило. Андрей, который весь день паниковал и переживал, страдал, что больше не вернемся домой и отца не увидим, начал общаться с Градом как с добрым приятелем.

Немного раскрылся и даже расслабился.

На второй день после обучения и осмотра подземного города, мы вернулись домой и возле двери застали Сиолилана…

Он принес нам манго! Подобные фрукты были огромной редкостью у подземников. Да и лесники их видели не так чтобы часто. Но я вчера обмолвилась, что люблю – и все это сегодня было у нас на столе.

Мраморная нежирная ветчина, настоящий шашлык, манго и даже бутерброды с красной икрой.

И снова мы просто общались, пили чай и рассказывали о себе.

Сил мало о себе говорил, больше слушал, внимал и развлекал нас как мог…

На третий день я гадала – придет ли и… он пришел.

А затем начал приходить каждый день…

Вначале меня просто радовали его визиты: общение с местным, рассказы о старом мире, до тварей, так похожем на тот, что мы потеряли.

Всякие новости из жизни аборигенов. Байки, анекдоты, забавные случаи… Да просто, в конце концов – сведения о жизни лесников и других поселений.

Общение с Силом очень скрашивало наши дни попаданцев, у которых пока нет ни друзей, ни приятелей. И которым банально не с кем поболтать ни о чем.

Потом я начала привыкать к Силу: к его шуткам и смеху, улыбке, которая была такой открытой и такой… не знаю заразительной, что ли. Глядя на нее, тоже хотелось вдруг улыбнуться, даже, если особо и поводов не было.

Андрей тоже каждый день ждал Града. Его начали увлекать походные байки Сила, истории эпичных сражений и многое другое.

Потом мы ходили вместе гулять. Сил получил разрешение в дни, когда мы не обучались, водить нас на поверхность, к себе.

Лесной город выглядел упрощенным. Удобств там было несравнимо меньше, нежели в подземном. Но мне очень нравилось туда приходить и очень хотелось остаться подольше.

Хотя подземные города всегда считались самыми безопасными и комфортабельными. Именно поэтому попаданцев первым делом расквартировали именно там.

Но так приятно было снова увидеть настоящее небо и солнце, наблюдать как над головой капельками слез выступили звезды. Ощущать на лице ветер, чувствовать тепло воздуха… Слушать как в ветвях заливаются трелями птицы и как какие-то животные подают голос в лесу.

В родном мире мы жили в коттедже, посреди поселка, невдалеке от настоящего леса.

Но я и не представляла – насколько же все это важно и как мне будет всего этого не хватать позже.

Этих вдруг взвоющих на улицах бродячих собак.

Дикой перепалки птиц во дворе, что не поделили остатки нашего воскресного пикника.

Внезапного уханья совы ночью.

Кошачьего крика и собачьего визга, когда дикий кот прогонял собаку с нашего двора.

Заполошного чириканья трясогузок, которые построили гнездо прямо на нашем участке и теперь берегли его от котов и собак.

Кудахтанья куриц и крика петуха спозаранку, когда так хотелось придушить эту голосистую птичку…

Так не осознаешь и не ценишь что-то обыденно-ежедневное. То, с чем сталкиваешься постоянно, что навязчиво окружает.

А затем оно вдруг – раз – и исчезнет. И понимаешь, как пусто, как тихо вокруг и насколько все это было важно и здорово.

Я очень долго привыкала к воздуху подземного города. Он казался затхлым и сыроватым. Хотя, на самом деле, если ориентироваться на приборы, влажность тут была вполне адекватная, ничуть не выше, нежели в некоторые дни в моем родном городе, в другом мире. Ни плесени, ничего подобного подземники не допускали – все чистилось специальными биологическими фильтрами.

С поверхности поступало много свежего воздуха. Он охватывался разрядными камерами, и пропускался по улицам города. Так создавался даже небольшой ветер, сквозняк…

Но… все это было не то и не так…

А вот в городе Сила, в его владениях, как я любила порой выражаться – солнце, ветер, деревья и звезды были самые что ни на есть настоящие.

Однако же Град сразу сказал: тут могут жить только лишь подготовленные. Большая часть лесников – воины. Гражданские – в подземных и речных поселениях.

Я понимала – на лесников атаки накатывали гораздо чаще, нежели на нас, я это хорошо видела по сводкам.

В какой-то момент я вдруг осознала, что хочу сражаться и быть воином.

Силу это категорически не нравилось. Однако он даже помогал в спарингах, объяснял и обучал, показывал, как лучше стрелять в тварей и куда правильно отбегать при атаке…

К тому времени я уже освоила жизнь бойца и поступила на военную службу в городе.

Солдаты тут делились на внутренников и внешников. Нечто вроде полиции и собственно армии. Меня пока держали во внутренниках. Но я уверенно обезвреживала преступников, наводила порядки в случае драк… Так что мне было твердо обещано в скором времени перевести во внешники. Но… начальство тянуло с моим назначением.

Сын начал учиться на разрядника-настройщика.

Спустя пять лет я замирала и с ужасом ждала, что вдруг… сегодня Сил не придет… Просто вечером не явится – и все тут.

И однажды он, действительно, не пришел.

Я всю ночь не спала, а утром отправилась в командный пункт и спросила начальство о том, как там дела у лесников Града.

– Вчера был страшный бой. Кажется, генерал Сиолилан Град ранен…

Больше я ничего не слушала – побежала к нему. Я уже знала – как найти лесников, да и Сил показывал мне все ходы выходы.

Спустя полчаса я ворвалась в лазарет и рванула к нему, что есть мочи.

Сил был бледным, окровавленным, все лицо его казалось исхлестанным чем-то вроде жгутов. Заживляющие инъекции явно делали свое дело, но не быстро и не сразу, естественно.

Я рванула к кровати Града, взяла его за руку и, повинуясь какому-то странному порыву, сжала большие горячие пальцы.

Сил застонал и быстро проснулся.

Посмотрел на меня, вдруг поднялся на постели, хотя врач, что дежурил в палате начал кричать:

– Лежите! Я же просил вас лежать!

– Лежи… – тихо попросила я Сила.

Он присел, усмехнулся в своей манере: заразительно как никогда раньше и сказал только:

– Я люблю тебя. С первой минуты, как впервые увидел в лесу…

Я наклонилась и поцеловала его.

Да, я все еще формально была замужем. Но мой муж остался в другом мире. И за половину десятилетия я так привязалась к Силу, что совершенно не представляла, как дальше стану жить без него.

А это его ранение, слабость и немощь дали понять, что я тоже полюбила его. Незаметно для себя и Андрея.

Сын уже вырос и воспринял все очень спокойно.

Я же просто перевелась к Силу и целых три года он, сам, лично, по своей воле держал меня в ранге внутренников.

С каждого боя я ждала его с ужасом и бьющимся, как пичуга в клетке сердцем. Всякий раз дежурила возле экрана, что показывал укрепления и сражения, и дыхание перехватывало, пульс останавливался. Я следила взглядом на мощной фигурой Сила так неотрывно, что начинали болеть и слезиться глаза.

А когда он возвращался бросалась к Силу и целовала его, целовала и целовала…

Потом мы быстро шли к себе в дом и предавались страсти часами.

Сил целовал так, что у меня дух захватывало, брал меня так, словно присваивал, и мы вместе приходили к пику, совершенно забыв о том, что мы на войне.

Что рядом враги.

Что где-то там прячутся незримые твари.

Что все вокруг принадлежит пока им. А люди прячутся и сражаются за каждый миллиметр своей территории, за свою независимость.

Нам было все равно в эти минуты.

Мы наслаждались друг другом, горели, плавились и пьянели в дурмане своих чувств и желаний, в тумане страсти и удовольствия.

Это было как взрыв. Каждый раз с ним был, как взрыв.

Я будто взмывала высоко в небо на крыльях, которых никогда не имела и после начинала стремительно опускаться. Падала, падала, падала… так что сердце замирало и дыхание спирало в груди. А потом снова взлетала.

Ни до ни после я никогда ничего подобного уже не испытывала.

Пока Сил не сделал мне предложение.

Я решила подумать и тут… случилось то самое страшное, что и развело тогда нас в разные стороны.

* * *

Примерно семьдесят лет назад

Атака тварей была на сей раз особенно мощной.

Чего они хотели – не знаю, но бойцы гибли пачками – один за другим.

Я видела, как их буквально рассекают гигантскими ветками, как хлещут словно кнутами прутами потоньше. Как валят на сучья и бурелом, чтобы повредить и поранить.

Наши отстреливались, но врагов было значительно больше обычного.

Отряд Сила угодил в окружение.

Я видела, как колышется листва на деревьях, как трава шевелится не по ветру… Врагов были целые полчища – весь лес словно ожил: ветки, цветы, кустарники и былинки.

Такого я еще ни разу не видела. Казалось, враги повсюду, прибывают и прибывают.

Они за каждым растением, сверху и снизу. Ползут, летят, двигаются наперерез.

Это было очень страшно, кошмарно…

Из лесного города посылали подкрепление за подкреплением.

Подтянулись речники и подземники.

Кто-кто, а объединенные Россией люди умели быть солидарными в момент особых несчастий.

Раненых и увечных доставляли в убежища пачками. Одного за другим. Одного за другим.

Кровь, разрядные покрывала, что стабилизировали позвоночник, если тот сломан, снова кровь, разрядные скальпели – людей оперировали порой фактически «в поле»…

Там же прямо по дороге вливали донорскую и клонированную кровь…

Включали обеззараживающие поля, что уничтожали всех микробов вокруг и оказывали помощь, пока не поздно.

Это было… так страшно и так истошно…

И самое главное – там, среди полчищ тварей был он… Мой Сил…

А я… я умела уже драться, знала, как эффективно сражаться с тварями и имела нужный воинсткий ранг, чтобы меня взяли в подкрепление внешников…

Я вызвалась. Сама. В тот самый момент, когда Сил не мог ничего предпринять.

Не могу передать что испытала, когда очутилась перед лицом невидимых тварей, которые атаковали с разных сторон.

Вначале накрыла дичайшая паника. Я подбежала к тройке Сила и сжалась, не могла сосредоточиться, даже стрелять не могла. Будто остекленела. И… обессилела…

Град защищался за себя, за меня…

Но когда ему по лицу хлестануло веткой, я словно проснулась.

Принялась драться, как никогда.

Высматривала – где могут находиться враги. Реагировала на шорохи, малейшие звуки.

Там скрипнет ветка, тут – куст шевельнется. Там, в листве густой кроны дерева, зашевелится что-то невидимое и мерзкое…

Я палила и попадала. И радовалась, радовалась, радовалась!

Накрыл какой-то странный азарт и страх, паника сразу же отступили.

Я ощутила свою силу и способность убивать невидимых тварей.

Я сражалась наравне с Силом.

Мы победили! Мы выжили! Отстояли лесной город!

Радостно вернулись в поселение, но всю дорогу Сил почему-то молчал. Когда же мы остались наедине, в нашем доме, он вдруг повернулся ко мне и резко встряхнул:

– Что ты творишь, Телла! Как ты могла?! Я еще никогда так ни за кого не боялся! Ты не имеешь права так больше делать! Слышишь меня! Никогда, никогда больше не выходи на битву даже, если у нас совсем заканчиваются солдаты! Даже если ты будешь последним воином в резерве поселения! Даже если… если меня убивают! Твое место дома, рядом со мной! Или мы не сможем с тобой жить! Я не смирюсь с тем, что моя женщина так рискует собой, нами… Ты должна сидеть дома! В крайнем случае, заниматься работой внутренника! Не больше! Задача мужчин защищать дом и семью. Задача женщины – эту семью создавать…

Я слушала его и неожиданно весь мой выстроенный мир, будущее рушились, как карточный домик от легкого ветра.

Я начала хорошо все осознавать.

То, что Град не давал мне продвинуться по службе, не допускал до внешних боев никогда. То, что отклонял прошения: одно за другим.

Он все это делал намеренно. И планировал поступать дальше так же.

Я-то подозревала, что он просто никак не решится. Что он боится или вроде того.

Но это была его жизненная позиция.

– Ты женщина! Твое место в доме! Ты должна это четко понять, уяснить! – чеканил мой будущий бывший мужчина.

Продолжал и продолжал насаживать фразу на фразу, словно камушки на бусы нашего расставания.

Я же продолжала его слушать и молчала, пока Сил не закончил свой монолог.

Затем собрала свои вещи и ушла также, как и пришла. Молча, без выяснения отношений и скандалов. Без обвинений, истерик или чего-то еще.

Я боялась тогда, что Сил встанет в позу, попытается меня удержать или остановить. Но он дал мне волю, дал мне свободу.

Сил приходил ко мне потом многие дни. Просил вернуться, горячо говорил о любви…

По нескольку раз в день писал сообщения в коммуникатор.

Месяц… Год… десятилетие… Дольше…

Со временем наше общение стало более редким, скупым – мы начали дистанцироваться.

Сил делился со мной стратегической информацией, рассказывал – как дела в поселении, спрашивал – что там Андрюша. Я рассказывала про сына, хвалилась его успехами и своими. Выражала опасения по поводу слишком уж частых атак тварей в нашем секторе в последнее время…

Но и только.

Не было больше этих истошных, сбивающих с ног фраз: «Ты ушла… Думаешь, я смогу так дальше жить? Ты в этом уверена?»

«Знаешь, я каждый день ложусь спать и вижу во сне, как мы вместе живем все эти годы…»

«Я сегодня женил своего помощника. Напился, как свинья и думал о нас…»

«Я люблю тебя. Ты это знаешь.»

«Телла. Как бы то ни было, никакая другая мне не нужна. Хочешь – я просто останусь один».

Я боялась отвечать в том же стиле.

Понимала – он никогда не изменится. Знала, что он таким и останется.

Таким я и полюбила своего Града.

Таким не смогла его принять до конца…

В последние годы, по прошествии почти шестидесяти лет, целой жизни обычного человека моего мира, Сил писал редко – раз в неделю, два раза. Про любовь не говорил, иногда лишь проскальзывало: «Без тебя так порой тошно…»

Или: «Знаешь, я бы сейчас рванул прямо к тебе, сгреб в охапку и унес к себе, не спрашивая согласия».

Но и только.

Я лишь читала. Ни разу не ответила, не написала.

Мне нечего было ему отвечать.

Лишь тоска вдруг схватывала где-то в груди, тянула в районе сердца и хотелось завыть, закричать, да просто – заплакать.

Но я собиралась с силами и нервами. И продолжала борьбу с тварями.

Со временем тягостные мысли «Как же мне все-таки его не хватает» перешли в грустные «Ничего не поделаешь». Надежды «А вдруг он изменится» в ощущение: «Он не сможет смириться с моей самостоятельностью и воинственностью. Ему нужна домашняя женщина».

Я хотела воевать с гадкими тварями! Хотела убивать их и жутко хотела победить.

Наверное, я не совсем правильная женщина, если это было важнее любви…

А может – правильная. Какая любовь, когда нас всех могут враз перебить?

Я скучала по Силу и сейчас, когда Гаоль Андерс снова завел свою песню о возможных свиданиях и отношениях, ощущение накатило на меня с новой силой…