Текст книги "Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I"

2

Предания о древнем сербском роде Владиславичей записали и опубликовали пять наших боснийских и герцеговинских авторов: Ничифор Дучич[15]15
  Ничифор Дучич (1835–1900), архимандрит, сербский общественный деятель. Главные литературные труды: «Монография монастырей Тврьдоша (Тробины) и Дужи» (1859); «Монография монастыря Житомышлича» (1861); «Геройский памятник, песни великого воеводы Мирко Петрович» (1864) и др. (Прим. ред.)


[Закрыть], Лука Грджич-Бьелокосич, Стьепо Трифкович, доктор Евто Дедиер и Леонтие Нинкович. Трое из них напечатали эти предания в вестниках Сербской академии наук в Белграде, а Грджич и Нинкович – в отдельно изданных работах о народе. Трое из них перечислили имена тех Владиславичей, которые, по народным преданиям, оказались у семейного очага в момент нападения Ченгичей, после чего спаслись бегством, осев в других краях. В новых местах проживания они, как сообщают предания, породнились с другими знаменитыми сербскими семьями, но перестали называться Владиславичами, приняв крестные имена новых родичей.

Так, первый из упомянутых пяти писателей, Ничифор Дучич, пишет, что в то время в Ясенике у Гацко жили три Владиславича: Савва, Дука и Вукоман. Савва уехал в Россию, и о его семье ничего не известно. Сыновья Дуки убили одного из Ченгичей и бежали в Требинье, где от них пошел род Дучичей. От Вукомана произошли Вукомановичи, которые по сей день живут в Ясенике.

Второй из писателей, Лука Грджич, также рассказывает об этой знаменитой семье и ее бегстве, попутно припоминая еще одного ребенка, от которого в Гацко пошли нынешние Вукановичи (имея, очевидно, в виду Вукомановичей).

Третий из упомянутых писателей, Стьепо Трифкович, говорит, что в семье Владиславичей было тогда три брата: Дука, Максим и Милорад. Дука остался в Требинье, и от него пошли Дучичи; Максим двести лет тому назад переселился в Боснию, и от него пошли тамошние Максимовичи, а третий брат, Милорад, бежал в Россию.

Четвертый из писателей, доктор Евто Дедиер, пишет, что Владиславичей было четыре брата: Лако, Бьеле, Дука и Вуко. Из Ясеника они разъехались в разные стороны: Бьеле и Дука ушли в Загору, но им там не понравилось, и Бьеле уехал в Бьелошев Дол у Любиня, а Дука перебрался в Луг, и от него в Требинье пошли Дучичи. Дукин сын Максим уехал в Сараево, и его тамошние потомки зовутся Максимовичами. Одна из таких семей живет в Трнове у Сараево. От Дучичей, пишет доктор Евто Дедиер, пошли и Чабрилы из Подвележья у Невесинье.

И, наконец, пятый из писателей, Леонтие Нинкович, вспоминает только Савву и его брата Мату – которые на самом деле существовали в то время, да только братьями не были.

Ровно столько на сегодняшний день опубликовано о происхождении и о самой семье Владиславичей, точнее, о тех, кого упоминают как его родных братьев. Следует добавить, что в одном из вариантов народной песни, повествующей о мести Саввы Бечир-бегу под Озией, упоминается брат Саввы, зовущийся Тодор. В песне Савва Владиславич под Озией кричит бегу Ченгичу:

 
Знаешь ли, паша, и знают твои люди,
Что когда вы дом мой разоряли,
Порубили на кусочки брата Тодора.
Моего родного брата милого,
И огонь в очаге его кровью залили…
 

Другая народная песня говорит о Саввином брате Живко: «Ты не только челядь всю замучил – зарубил ты брата Живко моего…» Наконец, существует и третий вариант, в котором также говорится о Саввином брате, зарубленном в Ясенике, но не названном по имени: «И милого брата моего зарубили вы – в доме белокаменном прямо над очагом, и огонь домашний кровью залили…»

Пять упомянутых выше писателей представили нам списки с разными именами братьев Саввы Владиславича. У одного из них Максим назван Дукиным братом, а у другого – его сыном. Так, в народной песне сказано, что Живко – брат Саввы, а в народном предании он уже племянник Саввы. Между тем в народных преданиях просто так ничего не говорится. Живко и в самом деле был племянником Саввы, сыном Дуки, что подтверждается письмом Дуки, хранящемся в архиве Дубровника; и по народному преданию, и по народной песне, он был зарублен в Ясенике. Именно перед очагом, возможно, во время трапезы, он погиб от сабли Бечир-бега Ченгича, как, согласно народной песне, говорит Савва, объявляя о своей мести после взятия Озии.

Но удивительнее всего то, что доктор Евто Дедиер, рассказывая о Владиславичах, не упоминает Савву! А ведь он был самым знаменитым представителем этого рода, самым знаменитым герцеговинцем того времени, знаменитее любого другого серба XVIII века. Он прославился благодаря великолепным дипломатическим способностям, которые привели его в стан ближайших сподвижников Петра Великого, а также благодаря усердию в освобождении Сербии и православных Балкан от турецкого ига с помощью России. Дедиер, написавший наиболее значительную на сегодняшний день научную работу по истории Герцеговины, ничего не слышал о Савве, хотя имя его и сейчас здесь помнят, особенно в монастырях. В них все еще хранится церковная утварь и книги, присланные из России Саввой Владиславичем, на многих из них сохранились его дарственные надписи, где он именует себя «графом иллирийским Саввой Владиславичем». Он посылал книги в монастыри Пива, Житомислич, в церкви в Топлой у Херцег-Нового и в Рисан (при жизни в 1732 году и 1738 году после смерти, в соответствии с завещанием).

Народные песни Герцеговины неоднократно воспели Савву Владиславича – не только как русского вельможу и любимца Петра Великого, но и как своего земляка и великого серба. В любом случае, в народных преданиях о семье Саввы Владиславича сохраняется то, что отметили упомянутые авторы: все они говорят об одной и той же семье, хотя и ошибаются иной раз в именах. Все пятеро сходятся в том, что семья Владиславичей была родом из Гацко, точнее, из Ясеника, а не из какой-либо другой местности. События в Ясенике народное творчество описывает весьма драматично. Гусляр вкладывает в уста Саввы Владиславича после битвы при Озии трогательные стихи, осуждающие Бечир-пашу Ченгича, разорившего его родной дом. Он спрашивает: «Где моя башня на вершине Ясеника и луга в долине Ясеника, и нивы на Луке, имения, и семь моих водяных мельниц, и сукновальни мои… Где моя тысяча овец, а с ними пятьсот ягнят, и сто коней и коров, и любимый гнедой, что иного человека умнее… И где сотня ульев пчелиных, и деньги золотые мадьярские, что в доме у меня осталися, и никто из моих их потратить не сможет…». Бечир-паша отвечает, что вернет все отнятое; но тут его опять спрашивает Савва Владиславич: «А кто мне вернет брата единокровного, которого изрубили над очагом в доме белокаменном, и кровью мой очаг залили…»

В той же песне говорится о том, что турки угнали у Владиславичей их женщин и детей и привели их в Метохию. В их числе была и сестра Саввы Милица («что была прекрасней белой вилы[16]16
  В мифологии разных народов – светлый женский дух. Вилы представляются юными, прекрасными, бледнолицыми девами, в тонких белых одеждах и с длинными распущенными косами и крыльями. (Прим. ред.)


[Закрыть]»), которую заключили в холодную темницу. Бечир-паша, говорится в песне, приказал своим людям привести к нему в Ратай Милицу Владиславич, чтобы выдать ее замуж за какого-то перешедшего в мусульманство серба, а прочих пленных перебить… Но Бечир вскоре образумился и покаялся, после чего отослал плененных людей Владиславича некоему сербскому юноше в Дубровник. Там, как гласит предание, латиняне хорошо приняли челядь Владиславича и отправили их в Россию…

Так говорится о катастрофе Владиславичей в Ясенике в народных песнях и преданиях, сочиненных в то время в тех самых краях.

Добавим к этому, что один, шестой по порядку, автор, причем автор, живший в XVIII веке, то есть современник Саввы Владиславича, пишет, что Владиславичи были родом из Гацко. Автор этот – несостоявшийся владыка далматинский Симеон Кончаревич, который, не получив от венецианского правительства согласия на его избрание епископом в Косово, покинул Далмацию, а затем и свою родину, в 1758 году бежал в Россию, где и скончался в Киеве 26 августа 1769 года. В своей знаменитой «Летописи» Кончаревич вспоминает князя Луку Владиславича из Гацко. Этот князь Лука сопровождал в Печтребиньского митрополита Василия Иовановича, позднее канонизированного под именем святого Василия Острожского, и по возвращении из путешествия щедро одарил монастырь в Остроге. В той же «Летописи», в главе за 1711 год, Кончаревич пишет, что у князя Луки из Гацко был в Дубровнике сын Савва Владиславич, который оставался там до 1687 года, поддерживая дружеские отношения с тамошними «самыми уважаемыми властителями». Эта «Летопись» Кончаревича, помимо всего прочего, служит единственным историческим доказательством того, что Владиславичи родом из Гацко, а не из какого-либо другого места.

Существует еще одна, народная, версия, которая утверждает, что Владиславичи были родом из Попова; такие же данные можно встретить и в русских источниках. Также в архиве Дубровника имеются сведения о том, что Владиславичи происходят из Фочи. Наконец, существует и третья версия: Владиславичи родом из Житомислича. Первая из этих трех версий на некоторое время вызвала смятение, поскольку после бегства из Ясеника Владиславичи могли в поисках нового места жительства побывать в Попове и, кроме того, пытаться отыскать там корни своего рода. По сложившейся традиции многие утверждают, что Дука или кто-то из его сыновей переселился в те края, сменив старую фамилию Владиславич на производное от Дука – Дучич. В одной народной песне, воспевающей восстание 1711 года под руководством Милорадовича и владыки Данилы, говорится о том, как русский царь Петр Великий в одной из бесед обращается к своему главному советнику Савве Владиславичу, сербу по происхождению, со следующими словами: «Верный Савва Владиславич мой, из Попова да и из Герцеговины…… Сведения о том, что Владиславичи и, конечно же, сам Савва родом из Попова, могли вкрасться в их родословную, составленную в России, именно благодаря этой песне, переведенной на русский язык.

Остается, наконец, и версия, опять-таки опирающаяся на русский источник, о том, что Владиславичи родом из Житомислича. Русская родословная Саввы утверждает, что князь Лука Владиславич, отец Саввы, скончался в Дубровнике, после чего тело его стараниями Саввы перенесли в монастырь Житомислич на Неретве, где оно и было предано земле.

Существует еще одно народное предание, в котором говорится, что Владиславичи и Милорадовичи – ветви старинного сербского дворянского рода Храбренов, существовавшего в XVI и XVII веках, даже намного раньше, в Дубравах. Так, в одной прекрасной народной песне поется о том, что обе сербские семьи происходят от двух родных братьев: «От Милоша Милорадовичи, от Милинка Владислав(лев)ичи…». И сам Савва Владиславич в одном из писем 1728 года хвалится перед русскими тем, что его предки построили монастырь и помогали бедноте. Неизвестно, подразумевал ли в этом случае Владиславич монастырь Житомислич или он имел в виду монастырь Пиву, который воздвигли Гагошичи, которые, в свою очередь, также ведут род от Владиславичей. Позже мы увидим, что Савва Владиславич в России состоял в близких отношениях с тамошними Милорадовичами и, как говорят, во многом им помогал.

Сербский герцеговинский род Храбренов дал несколько знаменитых имен, некоторые даже получили историческое признание. Род этот обретался в старину в той местности, что теперь зовется Дубравой. В одном из документов, который посланники патриарха Иована и воеводы Грдана направили папе, говорится, что Храбрены – господари Дольней Влахии, а про самих влахов сообщают, что они придерживаются православной веры. «У Дониех Власцех ему главе Храбрени». Этот старый род известен у нас, сербов, в первую очередь тем, что южнее Мостара, на Неретве, они выстроили богатейший в Герцеговине монастырь – Житомислич. Его воздвиг в 1563 году спахия[17]17
  Здесь: крупный землевладелец. (Прим. пер.)


[Закрыть]Милисав Храбрен, что следует из надписи, выбитой на камнях монастырской церкви. В той же церкви находится и плохо сохранившаяся фреска 1609 года с изображением того же спахии Милисава, похоже, в дворянской одежде того времени, держащего на ладони миниатюрную копию монастыря. Это единственное в Герцеговине изображение такого рода. С одной стороны головы написано «Милисав», с другой – «спахия». В монастыре хранятся документы, подтверждающие, что спахия Милисав Храбрен лично отправлялся в Царьград к султану Мухаммеду II Завоевателю испрашивать фирман[18]18
  Здесь: указ султана Османской империи. (Прим. пер.)


[Закрыть] на строительство монастыря на фундаменте старой церкви времен Неманичей. Милисав погребен в монастырской церкви.

Храбрены были зажиточными сербскими господами, что видно по их богатым постройкам и оставленным завещаниям. У Владиславичей были Ясеник и Берушица, у Храбренов – богатые поместья в Дубравах. Записано, что три брата Храбрена построили на свои средства церкви в Триебне, в Ошеничах у Стоца, упомянутый уже монастырь Житомислич. Монастырь посвящен Благовещению, а церковь воздвигнута в честь святого Николая, в связи с чем Ничифор Дучич предположил, что семейным покровителем Милорадовичей был именно этот святой.

В этих церквях по сей день раз в год служат службу в честь ктиторов Храбренов. В Триебне на церковной стене написано: «Воевода Радое Храбрен». В документах на турецком языке, хранящихся в монастыре Житомислич, упоминается и воевода Милош Храбрен, отец Милорадовичей, и спахия Петар Храбрен. Еще в X веке дубровницкий сенат принимает в ряды граждан своей республики некоего воеводу Петара Степановича Милорадовича вместе с его братьями: князем Вукацем, князем Павкой, князем Степаном и, наконец, князем Добрией. Один из поздних Милорадовичей, Иероним, в 1760 году получил от императрицы Марии Терезии дворянский титул, в соответствии с которым стал зваться Иероним Милорадович-Хребренович-Дубрава.

Паперть церкви в Житомисличе, по народному преданию, стала семейной гробницей Храбренов. И в самом деле, здесь под плитами, на которых не было никаких надписей, однажды обнаружили четыре скелета[19]19
  По сведениям Н.А. Илларионова, бывшего русского консула в Мостаре, с 1844 – в Едрене.


[Закрыть]. Но ни на одном камне не упоминается имя ктитора – спахии Милисава. Монахи сказали мне, что у них нет никаких сведений о его могиле.

Имения рода Храбрена-Милорадовича в Дубравах сегодня принадлежат их потомкам по имени Опиячи, принявшим ислам. Другие же Храбрены, оставшиеся в Герцеговине, сохранили православную веру и зовутся теперь Лёличами, Кузманами и Кнежичами. Лёличи и Кузманы теперь обычные крестьяне, простые пахари на землях своих предков у монастыря Житомислич. Другие Храбрены переселились в Россию, и существует мнение, что они стали там называться Милорадовичами. Историк Скарич пишет, что первым уехал Илия с двумя сыновьями, Михаилом и Гаврилой, во время Морейской войны[20]20
  Война за контроль над Мореей и Адриатикой между Венецией и Османской империей. Морея – средневековое название полуострова Пелопоннес. (Прим. ред.)


[Закрыть] (1683–1689).

Я полагаю, что даты, приведенные Скаричем, следует исправить или по крайней мере дополнить. Собственно говоря, я обнаружил, что еще в 1644 году русский царь Алексей Михайлович послал из России некоего «сербского князя» Степана Милорадовича в сербский монастырь Студеницу, с тем чтобы тот доставил ему опытных горняков для поисков серебра. Похоже, в Студенице жили тогда опытные рудознатцы, о чем русским рассказал студеницкий архимандрит Неофит, который как раз в то время с тремя монахами побирался по России. С этим Неофитом и его монахами упомянутый князь Степан Милорадович и отправился в 1644 году по делам в Сербию.

Важен и тот факт, что в 1644 году князь Степан Милорадович уже второй раз отправлялся в студеницкий монастырь. А это означало, что Милорадовичи жили в России не только до Морейской войны, но и ранее упомянутого 1644 года.

Добавим еще, что кроме Илии Милорадовича и двух его сыновей, Михаила и Гаврилы, которых упоминает Скарич, в России жил с ними и третий их брат, Александр, о котором Савва Владиславич напишет в одном из своих писем. Скарич утверждает, что Михаил и Гаврила приезжали в 1707 году в Герцеговину, чтобы осмотреть имение предков в Житомисличе. В 1711 году Михаил появляется вновь, но уже как «сербский полковник», назначенный на эту должность особым царским указом. По инициативе Саввы Владиславича его послали в Цетинье с царской прокламацией к народам Черногории и Герцеговины, призывающей к восстанию против турок (в это время Россия двинула на них свою армию, чтобы окончательно изгнать из Европы). Речь шла о знаменитом восстании, провозглашенном в Цетинье на Видовдан[21]21
  28 июня (15 июня по ст. стилю) – день святого Вита. В этот день в 1389 году сербская армия под командованием царя Лазара потерпела поражение на Косовом поле, после чего началась многовековая оккупация сербских земель турками. (Прим. пер.)


[Закрыть] 1711 года, под руководством полковника Милорадовича и владыки Данилы I Петровича, того самого, которого Негош позже воспел в «Горном венце»[22]22
  «Горный венец» (1853) – эпическая поэма правителя Черногории Петра II Петровича Негоша (1813–1851), воспевающая историю его страны. (Прим. пер.)


[Закрыть].

Существует также версия, что Владиславичи были родом из Фочи. В одном из документов Дубровницкого архива значится: «Ben si sapesse che era nattivo ed abitante in Foccia» («рожден и проживает в Фоче»). Историк Йиречек, опубликовавший эти данные, вспоминает некоего Николу Владиславича, торговавшего в 1689 году в Фоче. В Фоче на самом деле жили некие Владиславичи, и среди них был Дука Владиславич, которого всюду упоминают как Саввиного брата. И только в одной рукописной заметке герцеговинского архива Дука ошибочно упоминается как Саввин отец. А ошибка случилась потому, что сам Савва в официальных документах (в записи о венчании, в указе о присвоении русского графского титула, наконец, на надгробной плите в Петербурге) зовется Саввой Лукичем Владиславичем, то есть сыном Луки, как то говорит Кончаревич в своей «Летописи», а не сыном Дуки. В письме дубровницкого консула в Царьграде Луки Барки мы видим, что начиная с 1692 года дубровницкий сенат направлял официальную почту Луке Барке и получал ее от него через Дуку Владиславича в Фоче. Этим же путем, как свидетельствуют документы Дубровницкого архива, шла и его дипломатическая переписка вплоть до 1705 года, если и не позже. Консул Лука Барка в письме от 21 октября 1693 года, которое хранится в Дубровницком архиве с другими его письмами, называет Владиславичей из Фочи persone honorate. Наконец, в самой Фоне существует народное предание о благородном семействе, которое некогда проживало в этом герцеговинском городе. Я получил эти сведения из частных источников – устных рассказов двух нынешних старцев из Фочи, Николы Кочовича и Тане Еремича:

В Фоне в средние века жили Владислав(лев)ичи, сербские дворяне. Было их три брата: Мирое, Влаислав и Любое. Мирое принял ислам, и от него ведут родословную Ченгичи (!), которые и теперь живут в Кремине недалеко от Фочи, и народ зовет их Мироевичами, по тому самому Мирое. Любое тоже принял ислам, и от него пошли беги Ченгичи-Любовичи (!), которые теперь живут в Невесинье. Третий брат, Влаислав[23]23
  Н. Дучич пишет, что первым из Владиславичей переселился в Россию Влаислав, дед Саввы, но эти сведения почерпнуты из упомянутой уже песни «Баи Влаислав», в которой перепутаны имена, поскольку об этом деде и о бане Владиславе нет ни слова ни в народных преданиях, ни в архивных и других документах.


[Закрыть], отказался это делать и сбежал от турок в Дубровник. Последним потомком Владиславичей в Фоче была некая баба Савка, от которой ведут свой род известные фочанские семьи Иовичичей и Еремичей. Землю, на которой построены в Фоче нынешняя православная церковь и школа, подарили Владиславичи.

И сегодня в Фоче сохранилась могила с именем Савки. Отец и брат Савки, имена которых неизвестны, бежали – как говорится в местном предании – от турок в Валахию. В Фоче оставались семь их сестер, одна из которых вышла замуж в Дубровник. Про остальных пятерых также никто ничего не знает. Еще говорят, что один из Владиславичей уехал в Дубровник и «занимал там очень высокое положение».

Недалеко от Фочи, километрах в одиннадцати, находится Ратай, бывшее летнее поместье Ченгичей. В этом селе сохранились какие-то старинные стены, ворота, башни и темницы. Говорят, что в них запирали преступников, ожидавших наказания. Недалеко от Ратая находится село Ясеново, в котором сейчас живут мусульмане Сердаревичи и Чаушевичи. Здесь сохранились старинные колодцы, о которых народ говорит, что они были еще при турках. В Фочанском уезде, в общине Валеничи, есть село Мештровац…

Как видно, вполне можно допустить, что Владиславичи были родом из Фочи, а в Ясенике у них было сезонное пастбище и летняя резиденция, как об этом и сегодня говорят в Ясенике. Во всяком случае, Симеон Кончаревич утверждает, что отец Саввы был родом из Гацко, а не из Фочи. Об этом же свидетельствует и народная песня о «Бане[24]24
  Бан – принятое у южных славян титулование начальника области. (Прим. пер.)


[Закрыть] Влаиславе». В ней поется о том, как Бечир-бей Ченгич, прослышав, что в Гацко живут три сербские красавицы – Мика Старович, Ружица Срджевич Шчепанова и Ана Мандич Иованова, написал бану Влаиславу в Гацко, чтобы тот послал ему вместе с податью этих трех красавиц, которых он выдаст замуж за своих трех сыновей. (Похоже, бана Влаислава путают с Саввой Владиславичем!) Бана оскорбило такое дерзкое требование. Он заманил в Гацко трех сыновей Бечир-паши и повесил их. После этого Влаислав с семьями девушек бежал в Дробняк, к попу Копривице, оттуда в Германию и, наконец, на галере перебрался в Россию. Он спасает жизнь царю Петру Великого во время какого-то покушения, подстроенного турками, становится царским любимцем, после чего помогает всем герцеговинцам в России… и так далее. Из этой песни также следует, что Савва Владиславич был вынужден отсылать бегу в Ратай подать и сербских девушек из своего Гацко, а не из Фочи, следовательно, именно оттуда и были родом Владиславичи.

Интересно, что род Владиславичей впервые появляется в народном творчестве только в связи с нападением Ченгичей на их Ясеник, с нападением, которое было настолько коварным и кровопролитным, что вытеснило из народной памяти все прочие воспоминания о них. В историческом плане Владиславичи впервые появляются в «Летописи» Кончаревича, а первый архивный след они оставляют в Дубровнике, в письмах дубровницкого консула в Царьграде Луки Барки.

Между тем один из Владиславичей упоминается ранее Луки Владиславича, князя из Гадко. Это некий Стефан Влаисалич (ателоним[25]25
  Криптоним, полученный в результате пропуска части букв имени и фамилии. (Прим. ред.)


[Закрыть] от «Владиславич», именно так подписывался кириллицей Дука; в то же время латиницей он подписывался именно «Владиславич»). Упомянутый Стефан Влаисалич появляется в записи, сделанной на переплете «Летописи» Зонарина в сербско-славянском переводе, который находится в Карловацкой патриаршей библиотеке. Вот эта надпись: «Боже в име Твое да се знает како приложи си книгу Стефан Влаисалич лета 7147 (1639) месеца февр. 13. дн св. Симеон Србски Мироточец и потписах аз смерен Митрополит Захл…..мски Вас…..ле при игумену Логиноу».

Владиславичи встречаются еще раньше. Собственно, возникает некий князь Херак Влаисалич в области Дольних Влахов в 1483 году, то есть в то время, когда турки завоевали Герцеговину.

Но и это не самое древнее упоминание о Владиславичах. В грамоте Стевана Твртко от 1378 года говорится о Влкце Владислалике. Но и за два года до этого, в 1376 году, в качестве посланника князя Николы Алтомановича упоминается некий Вукша Владисалич.

Поскольку народные предания о семье Владиславичей в Герцеговине записаны еще во второй половине XIX века, мне стало интересно, живы ли еще эти предания у народов Герцеговины. И в самом деле, я обнаружил, что они не только еще живы, но даже полностью сохранились. Мне кажется, что в нынешнем виде, благодаря множеству сохранившихся неизвестных деталей, они стали еще интереснее и волнительнее, благодаря множественным совпадениям деталей народных песен с архивными материалами.

Гацко – один из самых живых краев сербской народной поэзии, который внес большой вклад в развитие нашей гуслярской и повстанческой психологии. Гацко не только город, но и обширный край. На плоскогорье Гацко пересекаются главные старинные пути. Веками по этим дорогам купцы из Дубровника отправлялись в Сербию и еще дальше, в балканские страны. На этом перекрестке жизнь текла оживленнее, чем в других местностях. С того времени, когда на поле Гацко сражались короли Драгутин и его отец Урош I, и вплоть до падения Дубровницкой республики[26]26
  Городская республика на Адриатическом побережье, существовавшая в XIV–XIX вв. и игравшая важную роль в Средние века. Включала Дубровник, часть побережья северо-западнее Дубровника, ряд островов: Млет, Ластово и др. В 1806 была оккупирована Францией, упразднившей в 1808 республику и включившей ее территории в состав Иллирийских провинций. (Прим. ред.)


[Закрыть]тут проезжали многочисленные курьеры, торговые караваны, католические миссионеры и иностранные агенты. Тут испокон веков жили многие сербские благородные и владетельные семьи, к которым принадлежали Владиславичи. Кстати, вся эта территория, вплоть до Дурмитора, удаленного по прямой на сто километров, стала родиной всех сербских устремлений, кузницей языка, родником поэзии, школой сербского героизма и человечности. И потому Дурмитор стал духовным центром, нашим Олимпом.

Милош Слепчевич, уроженец Гацко, отлично знающий Герцеговину, записал в наши дни народное предание о Владиславичах, которым и завершим наше исчерпывающее исследование. Тодор Вукоманович, шестидесяти лет от роду, нынешний хранитель семейного очага Владиславичей, поведал то, что сам некогда слышал от Томы Вукомановича, когда тому только исполнилось восемнадцать:

Про Владиславичей говорят, что до Косова они жили где-то в Восточной Сербии, недалеко от Видина, и что их предок Влайко с войском был на Косово. После косовской катастрофы Владиславичи укрылись в этих краях, недалеко от Фочи, а Ясеник был у них сначала летним пастбищем, а потом стал летней резиденцией, после чего где-то в конце XVII века они окончательно поселились в Ясенике. Первыми прославились Савва с братьями Дукой и Тодором. Савва поддерживал связи с Россией, получал оттуда важные письма, в которых говорилось, что скоро рабство рухнет и для угнетенного сербского народа настанет свобода. Об этих письмах от самого Саввы прослышал некто Шоич, который сначала кумовался с Саввой, а потом донес на него туркам, Бечир-паше Ченгичу. О предательстве Шоича узнал некий перешедший в мусульманство Джуро Звизда, он и рассказал об этом Савве Владиславичу. Савва поспешил перепрятать секретные письма и передал их Дукиному сыну Живко. Но тут в Ясенике появился Бечир-паша Ченгич. В тот же день Савва спрятался от турок в местечко Ясенье, куда привел с собой сына Живко. Сам Живко Владиславич встретил турок в семейном доме; но около очага, где они грелись во время обеда, у него из-за пазухи выпали те самые письма, что Савва получал из России. Бечир-паша Ченгич, увидев, от кого эти письма и что в них написано, выхватил саблю и зарубил Живко Владиславича, и кровь Живко пролилась на огонь очага.

Савва, который с сыном Живко в то время прятался в Ясенье, вскоре узнал о гибели Живко, а его сын, перепуганный смертью отца и, похоже, сам раненный, вскоре умер. Савва похоронил его на месте, которое по сей день называется «Плана (поляна) Владиславича».

Люди Ченгича разграбили башню Владиславичей, женщин и детей заперли в тюрьме Гацко. В тот день жена Тодора была в Дробняке, у своих родителей; она была на сносях и родила мальчика, которого назвали Вукоман, от него и пошли Вукомановичи, которые по сей день живут в Ясенике.

В тюрьме Гацко с прочей Саввиной челядью находилась и его сестра, которую Бечир-паша хотел взять себе в жены; об этом узнали сербы, которые разожгли на вершинах гор огромные костры, призывая народ к восстанию. Услышав от одного из Звиздичей, что народ взбунтовался, Бечир-паша отказался от мысли о женитьбе. В это же время и мусульманин Звиздич, приятель Владиславичей, посоветовал сербам ночью тайком подобраться к его башне и завалить ее камнями, поскольку именно в ней Ченгич держал схваченную челядь Владиславича. Сербы не преминули поступить именно таким образом. Звиздич воспользовался этим случаем, и с помощью своих слуг перебросил Саввину челядь в подвластную Венеции область, в Рисан, где уже обосновался Савва и его братья Дука и Тодор.

Далее в этом предании говорится:

Вскоре после этого Савва отправился в Царьград, а Тодор, жена которого оставалась в Дробняке, вернулся в Ясеник, где поднял на борьбу тридцать горцев. Однажды Тодор остановился переждать день в Мушиной пещере. Об этом прознали турки и окружили пещеру. Первым в нее с ятаганом в руках ворвался некий бег Сребреница, которого сербы там и зарубили; с тех пор пещера зовется Сребреница. В этой битве погиб и Савин брат Тодор Владиславич.

Два Дукиных сына, Живко и Тодор, после гибели отца остались со своими семьями в Ясенике. У Владиславичей здесь были свои дома, детальное описание которых осталось в народных преданиях. Башня находилась в местечке под названием Главица, ее фундамент сохранился до нынешних дней. Это было большое и крепкое здание в 10 метров шириной и 20 длиной, а в плане она была типичным строением наших феодалов, христиан и мусульман того периода. Она была построена на вершине Ясеника из тесаного камня, что видно по остаткам фундамента, в три этажа со светелкой. Под очагом располагалось сводчатое пространство, в которое вели потайные двери. На первом этаже вместо окон были бойницы, камень вокруг которых почернел от порохового дыма. В башню вели железные ворота, просуществовавшие до 1875 года, пока крестьянин Трифко Драгумило не приспособил их к мельнице Вукомановича. Перед башней было еще одно здание с очагом, прозванное «дом с дымоходом», а за башней располагалось гумно, еще дальше, на косогоре – сливовый сад; и, наконец, в непосредственной близости, на Берушицком ручье, стояла мельница. Башня была покрыта дранкой. Всего лишь 50 лет тому назад башню разобрали на камни, которые использовали при строительстве церкви в Берушицах.

От башни шла мощеная дорога через Ясеник, она и по сей день зовется калдрма[27]27
  сербск. – булыжная мостовая. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Под старыми строениями в Ясенике были конюшни Владиславичей. Было там еще одно каменное гумно, на месте, которое зовут Челина, там же находилась и огромная конюшня. Говорят, что под этим каменным гумном зарыто добро Владиславичей…

Савва Владиславич выкопал в Ясенике глубокий колодец, сохранившийся до наших дней. Он тут и церковь выстроил, на кладбище при которой хоронят Вукомановичей и Ребичей, в то время как в полном соответствии с традицией предателей Шоичей, присвоивших часть земель Владиславичей, погребают на отдельном кладбище. Когда однажды раскопали могилу того самого Шоича, Саввиного кума, который донес на него туркам, оказалось, что тело его не было тронуто тленом, что означало: сербская земля не желает принять в себя тело предателя.

От церкви, которую построил Савва, остались стены высотой примерно в метр, но алтарь и трапезная полностью сохранились. Перед церковью сохранился один каменный престол, а другие похожие разломали Авдичи, когда проходили здесь из Планы на гору Зуку. Земля при церкви в Ясенике принадлежала первой соседней церкви в Самоборе. Вукомановичи сорок лет тому назад выкупили эту землю у Ченгичей, теперь она принадлежит им. На Самоборском поле есть плавни, которые по завещанию принадлежали упомянутой Савиной церкви в Ясенике до тех пор, пока турки церковь не разрушили».

Два сына Дуки Владиславича, оставшиеся в Ясенике после нападения Ченгича и гибели Живко и Тодора[28]28
  Ничифор Дучич, который еще в 1874 году, то есть три четверти века тому назад, опубликовал свои сведения о Владиславичах, также пишет, что после нападения Ченгича на Ясеник на своей земле остались двое Владиславичей, но указывает, что это были Дука и Вукоман. Сыновья Дуки убили одного из Ченгичей, после чего переселились в район Требинья, где стали прозываться Дучичами, а Вукомановичи остались в Ясенике. То, что Дукины сыновья переселились в Требинье, подтверждает и этот рассказ, записанный г-ном Милошем Слепчевичем.


[Закрыть] со всеми своими семействами, поссорились однажды из-за имения. У них у обоих были свои собственные дома на Главицах. Их соседи вмешались в ссору, в результате пролилась кровь, и от их рук погиб один из двоих Дукиных сыновей, могила которого находится в селе Платица неподалеку от Ясеника. Кровопролитие дало туркам повод вмешаться и отнять имения Владиславичей, как это обычно бывало в те времена. Потомки тех сыновей Дуки – нынешние Дучичи из Требинья. Там, говорят, дети убитого Дукиного сына из-за этого трагического случая в семье поменяли семейного святого.

Так Милош Слепчевич записал предание о Владиславичах в самом Ясенике. Далее в этом же предании говорится: