Книга: Храм на рассвете - Юкио Мисима

Тетралогия "Море изобилия" у автора заключительная во всех смыслах, заключительная она и у меня в знакомстве с творчеством Мисимы, я читаю ее уже третий год и "Храм на рассвете" - предпоследняя, третья ее часть. Вот отзыв на первую часть, "Весенний снег". На следующий год я прочитал "Несущие кони" (по одной книге в год, чтобы растянуть удовольствие) и, если сначала тетралогия посвящена эмоциональной основе переселения душ, формированию самой идеи, то вторая книга больше говорит об обыденном - о технике совершения харакири. Разумеется, все не так просто, ибо в основе всего этого заложена некая мораль, в данном случае, даже какая-то общая для всех. Мораль, по идее, и должна быть инструментом общества.

"Несущие кони", выводы, которые я сделал по ходу чтения, можно выразить следующим образом: кони, которые нас несут, пусть и детские, но тем хуже, ибо идея наша тоже детская и мы ничего с ней сделать уже не можем. Они скачут вперед, может быть и в пропасть, я лишь для видимости пытаюсь ими управлять, ибо это невозможно. То есть, нам не нужны никакие судьбоносные решения, за нас там все давно решили. Собственно, "Храм на рассвете" еще раз все это подтвердил.

Третья книга является важной в части философского и религиозного обоснования процесса реинкарнации, хотя мне так и не показалось, потому что за нагромождениями неизвестных мне имен я не увидел ничего. Сомнений по поводу того, что сам Мисима давно уже все для себя решил, их нет. Пытаться что-то объяснить, означало бы испортить удовольствие всем, кто так или иначе пытается оседлать эту тетралогию, но я все равно попробую это сделать, ибо заранее уверен в том, что с трактовкой самого Мисимы у меня не может быть ничего общего.

Уверовав в судьбу, как та сама цыганка, автор попытался раствориться во времени, которая у него не физическая величина, а нечто сверхъестественное. Не знаю, что может дать такую неистребимую веру во всепоглощающие качества времени, может быть тот факт, что официальная версия взросления Мисимы выглядела примерно так: он жил в детстве в одной комнате с деспотичной бабушкой, постоянно болел, но в один прекрасный день встал, встряхнулся и накачал свои мышцы, попутно накачав и свой дух. Самурайскую основу в нем находили часто. Неплохая вышла бы реклама фитнес-центра.

Как вы помните, аналогичный чудак тоже сидел тридцать лет и три года на печи (его парный друг тоже в этом возрасте уже возродился), потом произошло нечто (я так и не понял до сих пор - что такое особенное произошло), Илья уже Муромец восстал из анналов, сел на боевого коня и еще примерно 30 лет и три года мутузил проклятых басурман. Время промелькнуло быстро и пенсия пришла незамедлительно.

То есть, что я хочу сказать, они все, по идее, властелины машины времени, сначала сидели на печи десятки лет, время текло невыносимо медленно, потом же - слишком быстро за интересным служением отчизне. Две эти крайности создают впечатление о времени, как о чем-то невесомом и в то же время - управляемом, им по сути удалось потрогать это время за вымя. Сам же я думаю, что это лишь иллюзия, ибо именно подобные люди в этом вопросе более чем наивны.

По ходу повествования в "Храме на рассвете" Мисима еще много раз тряхнул энциклопедией мудрости. Например, дал определение любви. По автору, это привилегия тех, у кого внешнее очарование сочетается с внутренним беспорядком. Здесь, в общем-то, тоже крайность. Жесткость, даже жестокость, как я и предполагал, была нужна Мисиме, чтобы отвлекать ею людей. Человек, подобный Мисиме, слишком не защищен в собственных проявлениях чувств. В итоге у писателя получилось, что любовь - это грубая привилегия для невежд. Еще один повод придумать очередную эстетическую теорию.

Здесь же я обнаружил старую добрую формулу "получай не желая", очень разумную и совершенно бессмысленную. Зачем получать что-то бескорыстно, если именно весь смысл в той самой корысти. Пытаясь убедить читателя в открывшемся ему чувстве, Мисима объясняет его. Мы наряжаем его розу в цветастые шелка и прячем ее в пыльный старый шкаф, чтобы не лапать ее своим нынешним сознанием. Мне же видится, что все волшебство этой розы тут же умерло, умерло в тот самый момент, когда мы попытались обо всем этом рассказать и все это объяснить. Тайна перестает быть тайной. Скромность, когда о ней говорят, уже не является скромностью. Смерть, когда о ней кричат на каждом углу, становится позерством.

В итоге, я уже сталкивался с несколькими версиями самоубийства Мисимы, все они очень разные и с разной степенью ручательства за достоверность выдаются за истинные. Одна, самая распространенная, заключается в эстетике автора, который не хотел стареть. Вторая, поэтическая, заключается в желании любого литератора столь экстравагантным способом увековечить собственные творения. В "Храме на рассвете" писатель нас подводит к мысли о некоем просветлении, которое невозможно на этом свете и здесь же тема эстетики смешивается с моралью, что-то типа "этот мир осквернен моим сознанием".

Юкио Мисима - это доверчивое ожидание и полная беспомощность перед бытием. Звучит как парадокс, ибо этот человек ушел далеко по пути совершенства духа и тела. Но его теория не нашла в моем сознании никакого отклика, более того, эта христианско-буддийская мешанина в чем-то даже неестественна. В общем, я очень надеюсь на последний том тетралогии, который был напечатан уже после смерти писателя.

Четверокнижье, наверное, существует больше для уже состоявшихся почитателей автора, поэтому не рекомендую его никому, ибо тем, кто дошел до него собственным путем, мои рекомендации уже не нужны. Для тех, кто хочет начать первоначальное знакомство с Мисимой, есть "Исповедь маски", самое приличное "Шум прибоя" и для бесстрашных исследователей "Золотой храм". Для самых отважных и нетерпеливых - "Патриотизм".

Одиннадцать лет спустя принцесса приезжает в Японию учиться, а Хонда решает в этот раз уделить ей больше внимания. Ему уже 58, он выиграл крупное дело, разбогател и ушел на заслуженный отдых. Уверенность в том, что Йинг Тьян реинкарнация его друга, с годами потускнела, а страсть к красивой молодой девушке наоборот разгорелась. Хонда пытается сблизиться с ней, чтобы выяснить все наверняка.

В первых двух частях Моря изобилия, можно сказать, что Хонда скорее второстепенный персонаж, связующая ниточка между перерождениями Киёаки. В третьей части Мисима на мой взгляд не уделяет должного внимания Йинг Тьян, зато показывает стареющего Хонду во всей красе. Он по-настоящему становится центральным персонажем. Но он уже не тот, что раньше: ушло благоразумие, размеренность, любовь к порядку. Деньги и уважение однозначно не пошли Хонде на пользу. Он пытается восполнить то буйство эмоций, которое не получил в юности.

В Храме на рассвете Мисима подробно раскрывает взгляды на перерождение со стороны разных направлений буддизма и индуизма. Это занимает значительную часть романа и напоминает больше философский трактат. Читается местами очень нелегко, а запутаться в течениях буддизма и их основных идеях проще простого. Характерной для первой части меланхоличности и описательности, которая уже во второй части пошла на убыль, здесь нет вообще, что печально.

Все мое представление об отличной прозе перевернулось. Этот автор стал настоящим открытием. Его речь, как река, влекла меня куда-то в расчудесные дали. Сама история была не так уж и важна, хотя тоже восхитительна. И экзотична, слишком отличная от европейской традиции. Поэтому, когда в Вокруг Света на горизонте замаячила Япония, альтернатив авторов не было. Только он. Я перепрыгнула через вторую книгу из-за тега “Эротика”. Не то, что меня привлекает эротика, но я только в начале пути, и более общие теги лучше уж оставить на потом.

Вот так игры и могут подпортить читательский опыт. Это была моя главная ошибка. Почти все время прочтения, я очень сильно жалела, что не прочла “Несущие кони”. Многие люди говорят, что произведения из этой тетралогии самостоятельные. Соглашусь. Но постоянно есть отсылки к предыдущим, и эти отсылки крайне важны, чтобы понять и прочувствовать структуру целого - самой книги и даже тетралогии. Читая эту книгу, также поняла, что это тетралогию надо читать залпом (не обязательно на скорость, точнее НЕ НАДО на скорость, а так, чтобы между книгами не было никаких перерывов). Что-то крайне важное теряется в перерывах.

Скажу честно, мне не нравилось начало. Во-первых, главный герой Хонда, в отличие от Киесаки (ГГ первой книги), был настолько далек от меня, читателя, и настолько сам себе на уме, что вклинуться в повествование было сложно. Скорее всего, это из-за возрастной разницы. Во-вторых, начинается непонятно где и не особо объясняется зачем все это нужно. В-третьих, где-то после трети книги обширные философские главы, которые хоть и важны для понимания лейтмотива, но для первого прочтения (к тому же для тех, кто подошел с развлекательным настроением) жутко занудны. И вот после этого начинается история. Хотя где эротика? Эротика в последних главах, и совсем не такая, как мы привыкли ее представлять.

Мне больше нечего сказать об этой книге. По-крайней мере сейчас. Поэтому без оценки. Я бы поставила “пять” с удовольствием, но не имею права. Я не прониклась ей до конца из-за всех тех ошибок, что я описала. Хоть и знаю историю, и концовка понравилась, но я совсем не могу сказать, что я поняла. Единственное, что знаю однозначно - больше к Мисима с наскоку подходить не буду, и в следующий раз прочитаю все 4 книги сразу, без всяких игр и дедлайнов. Вот тогда, скорее всего, мое мнение более-менее сформируется.

Дар чтения человеческих душ - счастье. Дар чтения человеческих душ - проклятие. Дар чтения человеческих душ - дар Юкио Мисимы.

Я не понимаю, как он это делал. Как можно создать тетралогию, в которой каждая часть одновременно настолько тесно сплетена между собой и отличается всем. Настроением, посылом, углом зрения. И пусть по-прежнему миром правит любовь, тут она всегда разная. В первой части - обреченная, пламенная, юношеская. Во второй - яростная, сыновья, пугающая и зажигающая. И вот третья часть. И, пожалуй, это любовь стала для меня ударом поддых. Настолько в ней все дышит обреченностью, отчаянием, мрачными тайнами. Некая завораживающая смертельная красота есть в этой любви. Она неторопливо, размеренно входит в повествование, наполняя и жизнь Хонды, и страницы перед читателем вязким, тяжелым духом. Уже нет сил для борьбы. Ещё нет сил для смирения. Зато есть жажда познания. То, что всегда отличало главного героя этой части. И есть извечные, после определенного рубежа, вопросы: что ждет человека и его душу дальше? Бесконечные циклы перерождений или что-то ещё. Как отпустить прошлое и обрести себя. Как, в конце-то концов, позволить себе наконец-то быть хоть немного собой. Вспомнить, какого это, дышать полной грудью, отдаться своим желаниям и выпустить на свободу хоть немного от того, кто был обречен был быть зрителем двух ярких жизней. Тут с первого плана осторожно смещается душа Киёаки, выпуская вперед Хонду. Горит уже не мотылек, а скорее грустная старая птица, видевшая слишком много.

Это было тяжело. И грустно. И впереди ещё год жизни Мисимы и одна книга, прожив которую я, наверное, внутренне завершу вместе с писателем тот путь познания себя и мира, который привел его в Итигаю в ноябре 1970 года.

Общее настроение повести очень похоже на «Весений Снег». С той лишь разницей, что в своем эстетизме, автор превзошел себя. Нельзя не оценить, насколько красивы солнечные панорамы Сиама и Индии. Проводя глазами по стройным строчкам, в голове возникают образы согревающих тропических пейзажей. Мисима как никто умеет писать о храмах и священных местах. Когда читаешь о величественном Ват Арун или констрастном Бенаресе, тебе не обязательно видеть эти места чтобы понять насколько они прекрасны.

Но рано или поздно лето заканчивается. В романе наступает зима 41-го. И пока где-то на горизонте, японские «Зеро» взлетали с палубы авианосца «Акаги» для атаки Пёрл-Харбора, практически каждая строчка, посвящается трактовке различных аспектов буддизма. Если такие понятия как Тхеревада и Махаяна, вам не о чем не говорят, то дальнейшее чтение будет проходить через силу. На мой взгляд, эти рассуждения создают нужный тон книге, помогают настроиться на восприятие идей о перерождении. В любом случае, эта часть будет недолгой, поэтому ее стоит пересилить чтобы увидеть шокирующий финал, которыми славен поэт красоты и смерти.

Говоря о главном герое, очень приятно что это почетное место занял Хонда. Мне всегда нравился Хонда. Скромный, умный, справедливый. Он был тем что связывало Киёаки и Исао. Для одного он был единственным другом, для другого «неудавшимся» наставником. Хонда был совершенно другим человеком нежели эти двое. Он предпочитал логику чувствам, подавлял в себе страсть, опасался любви. Теперь, мы видим к чему это его привело. Обладая всеми качествами, которые позволяют назвать человека «состоявщимся», он так и не почувствовал вкус жизни. Хотя, это и звучит как клише, мы увдими одну из самых пронзительных картин одиночества. Впрочем, у Хонды будет шанс на настоящий глоток из чаши страсти перед настигающей старостью, которую Мисима злословно сравнил с банкротством. Этот шанс подарит обворожительная тайская принцесса Йинг Тьян — второе возрождение Киёаки.

«Храм на рассвете» одно из самых сложных и красивых произведений Мисимы. По количеству символизма его можно сравнивать с «Золотым храмом». Авторский стиль достиг высшей точки мастерства, ничуть не устпающему по красоте с настоящим Ват Аруном (тем самым храмом на рассвете). Впереди, решающий шаг навстречу смерти - «Падение Ангела».

Но парнем это перерождающееся создание все равно было краше. Я надеялась, что их отношения получат закономерное развитие, но похоже, банальные дешевые сюжетные ходы - не для Мисимы. Они снова ни в чем не разобрались и ничего не решили - да будем честны, на этот раз как-то даже и не пытались. Я теперь даже представить боюсь, что получится, когда разница в возрасте будет уже 60 лет.

И при всем этом именно эта часть даже немного выровняла мое отношение к восточным религиям. Хотя там же сам черт ногу сломит: индуизм принял в свой пантеон Будду, у буддистов вообще разные ответвления противоречат друг другу чуть ли не в ключевых понятиях, как вообще в этом можно разбираться? Как оно вообще работает?