Текст книги "Адриан"

Глава 16

Адриан шел к бабе Вере с чувством нашкодившего мальчишки, которому дома обещали устроить хорошую взбучку. Он совсем не хотел расстраивать старушку, в глубине души надеясь, что она поймет его, поддержит и примет его чувства к Аделине.

Он сделал глубокий вдох и постучал в ее двери.

– Входи, мой мальчик, входи, – услышал он ее голос и, наклонив голову, вошел в дом.

Дверной проем был довольно низким и узким, по крайней мере, для такого громилы, как он. В бабкином доме еще и потолки были невысокие, и парню все время приходилось ходить с опущенной головой. Это было одной из причин, почему он решил строить такой большой дом.

Баба Вера накрывала на стол, суетясь возле плиты.

– Присаживайся, – она кивнула ему на стул. – Сейчас чай пить будем.

Адриан вымыл руки и сел за стол. Он не решался начать разговор, поэтому просто ждал, когда старушка сядет напротив.

Она налила чаю и пододвинула блюдо с пирогами поближе к нему. Затем тяжело опустилась на стул и подперла лицо руками. Адриан опустил голову, не выдержав ее пристального взгляда. Так стыдно и неловко ему еще никогда не было.

Наконец, старушка заохала и, качая головой, произнесла:

– Мальчик мой, что ж ты натворил. Она же совсем еще дитя.

Адриан вскочил, бросился к ее ногам и, обняв за колени, зарыдал.

Зарыдал так же горько, как в детстве, когда в тот день дети гнали его с детской площадки, обзывая колдуном и бросая ему вслед камни.

Он кинулся к бабке, но та с отвращением оттолкнула его от себя, крича, что он, исчадие ада и дьявольское отродье, погубил собственную мать. Она была пьяна, и язык ее заплетался. Адриану было всего пять лет, но он будет помнить ее слова до конца своих дней.

Соседка баба Вера, услышав Марусины слова, в ужасе выскочила на улицу и чудом успела перехватить убегающего зареванного мальчишку. Прижав его к себе, она ждала, пока он успокоится и перестанет всхлипывать.

Присев на лавочку, баба Вера потянула его за собой, но мальчик вдруг опустился у ее ног и обнял за колени. По ее щекам текли слезы, но она ласково гладила его по голове, приговаривая, какой он хороший мальчик, самый добрый, самый послушный.

С того самого дня мальчишка привязался к соседской старушке, благодаря которой он не озлобился и вырос добрым человеком.

Вот и сейчас он, как маленький ребенок, прижимался к ее коленям, ища защиты и понимания. Баба Вера гладила его по голове и приговаривала:

– Все образуется, мой мальчик. Вот увидишь, все образуется.

Господи, за что столько страданий одному человеку? За чьи грехи он расплачивается?

– Ты ее любишь? – тихо спросила она.

Адриан поднял на нее искаженное страданиями лицо.

– Люблю, баб Вер. Очень люблю!

– А она? Она тебя любит?

– Любит, но…

– Что значит «но»? – приподняла бровь старушка. – Ты в этом не уверен?

– Я очень боюсь ее потерять.

– Думаешь, ее чувства к тебе не настолько сильны? – спросила она. – Тогда сделай ее такой счастливой, чтобы она сама не захотела от тебя уходить.

– Но как?

– Ну, во-первых, вам нужно пожениться. Негодно так жить с молоденькой девушкой. Ты уже сделал ей предложение?

– Нет, не сделал.

– Учитывая ее интересное положение, тебе следует поторопиться.

– Интересное положение? – недоуменно уставился на нее мужчина.

Баба Вера сделала жест рукой, рисуя в воздухе воображаемый живот.

– Но Лина не беременна! – в ужасе воскликнул Адриан.

Тут уж в ответ удивилась старушка.

– Слава богу, – наконец, вздохнула она с облегчением. – Хоть здесь у тебя ума хватило.

– Но с чего вы взяли, что… – голос его сорвался.

Он дико боялся, что Лина может забеременеть, и тщательно проверял средства защиты. Он не хотел, чтобы его дитя страдало, как страдал он. Нет, нет и еще раз нет!

– В поселке говорят, – недовольно пробурчала старушка. – Мол, заманил, обрюхатил.

– Господи, – Адриан был потрясен. – Бедная моя девочка. Она мне ничего об этом не говорила.

– Не девочка твоя бедная, а мать ее, – заявила баба Вера. – Представляешь, каково сейчас Алевтине? А Светланке? Им наверняка каждый день приходится слышать сплетни и шушуканье за спиной.

Об этом Адриан даже не думал. Ему было важно одно: чтобы Лина всегда была рядом и принадлежала только ему. Как же это было эгоистично с его стороны.

– Давай-ка выпьем чаю, и ты расскажешь мне все по порядку.

Старушка похлопала его по плечу, помогая подняться с пола.

Адриан поведал ей всю историю, начиная с первой встречи у мастерской и заканчивая ее тонкими, как ей казалось, намеками на более серьезные отношения.

Баба Вера и охала, и причитала, и качала головой, и звонко смеялась.

– А я сразу поняла, что она не к Витьке моему бегает, а на тебя поглазеть, – хохотала старушка. – Только я это расценила, как детское любопытство. Я и подумать не могла, что девчонка в тебя влюбилась!

Наконец, Адриан поднялся. Час был уже поздний. Лина наверняка не спит, волнуется.

Попрощавшись с бабой Верой и приняв ее гостинцы, Адриан вышел и дождался, пока старушка запрет ворота, зайдет в дом и закроется изнутри. Только после этого он отправился к себе.

Адриан удивился, насколько тихо было в доме. Интуитивно он поднялся на чердак и тихонько приоткрыл дверь. Девушка спала, крепко обняв свою любимую игрушку. В комнате горел ночник, и он видел, как вздрагивают во сне ее длинные ресницы.

Решив сначала принять душ, он спустился на первый этаж.

Мужчина невольно улыбнулся.

– Все должно быть романтично, – тоном заговорщицы произнесла старушка, когда они с Адрианом обсуждали, как сделать Аделине предложение. – Тогда она точно этого не забудет и будет любить тебя вечно.

Баба Вера права. Таких девушек, как Лина, можно покорить только романтичными пустяками, как бы банально это ни звучало.

Адриан расстелил постель, поднялся наверх и, аккуратно подняв девушку на руки, отнес в спальню.

Он лег рядом и притянул ее к себе. Аделина сонно улыбнулась и прижалась к нему.

Скоро Аделина станет его женой. Ему вдруг так понравилась эта мысль, что он улыбнулся. Наконец, он принял это решение, и был очень рад. Уснул он мгновенно.

Глава 17

– Хорошо, идем, – недовольно пробурчал Адриан.

Он не хотел ничего знать о своем рождении. Ему было все равно, кем был его отец. Если тот за сорок лет ни разу не объявился, то зачем Адриану в этом копаться?

Но Аделина была очень упряма и от своей задумки отказываться не собиралась. И мужчина сдался.

Стояло прекрасное солнечное утро. Настроение у Адриана было замечательным. После завтрака он собирался пойти в свою мастерскую и немного поработать.

Но у его возлюбленной были совершенно иные планы. Она проснулась с твердой мыслью посетить дом бабки Маруси сегодня же. С Адрианом или без него. Даже если он запрет ее дома, она найдет лазейку и отправится на поиски приключений.

Об этом девушка сообщила Адриану, который в этот момент варил кофе. Мужчина закатил глаза, но совсем не разозлился.

– Боже, Аделина! – простонал он. – Когда ты уже прекратишь об этом думать?

– Сразу же, как только мы туда сходим, – хитро улыбнулась девчонка.

– И что ты хочешь там найти?

– Пока не знаю, – пожала она плечами. – Но что-то должно быть, я уверена. Может, письма, записки, фотографии. Да что угодно!

Аделина принялась щедро намазывать маслом большой кусок хлеба. Сверху она полила малиновым вареньем и, облизнувшись, с аппетитом откусила свой бутерброд.

Адриан улыбнулся и поставил перед ней чашечку с кофе, которую она моментально осушила и попросила добавки.

Сам он по утрам выпивал лишь чашку кофе, иногда съедал горстку орехов или сухофруктов. Просыпался он довольно рано, поэтому плотный завтрак устраивал себе часам к девяти. Но с появлением Аделины в его доме весь его устоявшийся уклад перевернулся с ног на голову. Она внесла в его жизнь суматоху и отменила все его режимы. Адриан с ужасом обнаружил у себя появляющееся брюшко и принялся усиленно приводить свое тело в порядок.

Но с Аделиной оказалось сложней. Она была упертой, и переубедить ее было практически невозможно. Единственное, с чем девушка согласилась, так это не переедать за ужином, а перед сном выпивать лишь стакан сока. Либо съедать какой-нибудь фрукт. Но Адриан понятия не имел, что она, просыпаясь среди ночи, совершает регулярные походы к холодильнику. Аделина держала это в тайне, чтобы не расстраивать любимого.

– Хорошо, давай сходим, если ты так хочешь, – наконец, произнес он.

Лина взвизгнула и бросилась ему в объятия.

– Спасибо! Сейчас только со стола уберу, – засуетилась девушка, боясь, что он может передумать.

– Пойду пока за ключами – они в гараже. Жду тебя на улице.

Аделина бывала такой непредсказуемой, что голова шла кругом. Иногда вела себя, как малое дитя, капризничая и требуя своего. Иногда рассуждала, как взрослый человек. То смеялась, как заводная, то грустила, молча вздыхая.

Поначалу Адриан не знал, чего ожидать от нее. И даже немного побаивался ее импульсивности. Он всю жизнь приучал себя к порядку во всем, а девушка считала это скучным и неинтересным. Но вскоре он привык к своей сумасбродной возлюбленной и уже не представлял, как вообще можно жить по расписанию.

В старом домике пахло сыростью. Ничего удивительного, Адриан не был здесь с того самого дня, как семья Хромовых съехала от него прошлым летом.

Мужчина раскрыл все двери и форточки, чтобы проветрить комнаты и впустить свежий воздух. Наклонив голову, он прошелся по дому, оглядываясь кругом. Неприятные воспоминания нахлынули на него. Он не был счастлив в этом доме. Он ненавидел этот дом, в котором родился и прожил всю свою жизнь, пока у него не появилась возможность построить свой собственный.

Взглянув на свою лежанку у окна, он вдруг улыбнулся. Здесь, перед сном, он предавался мечтам о своей маленькой соседке. Тогда он даже и подумать не мог, что всего через несколько месяцев она придет к нему с чемоданом, поселится в его доме, в его постели, в его жизни.

– Так нечестно, – входя в дом, надула губы Аделина. – Ты обещал меня во дворе ждать, а сам сюда пошел. Без меня!

– Прости, – Адриан еле сдерживал улыбку. Она так забавно обижалась. – Решил проветрить, пока тебя нет. Зачем тебе дышать плесенью? Это вредно для здоровья.

– Ага, проветрить, – прищурилась девушка в ответ. – Или уничтожить следы пребывания чужой женщины.

Брови Адриана взлетели вверх. Он не верил, что она говорит это всерьез, но выражение ее лица говорило об обратном.

– Какой женщины? – удивленно спросил он.

– Тебе лучше знать, какой, – пробурчала она в ответ. – Какую водил сюда.

Адриан вдруг испытал удовольствие: Аделина его ревновала. Причем к несуществующей сопернице. Оказывается, ей тоже присущи такие чувства.

Он подошел сзади и, обняв за плечи, уверил ее в том, что она первая девушка, которая вошла сюда. И в его новый дом тоже. И вообще, в его жизнь.

Аделина зарделась от удовольствия и принялась оглядываться по сторонам, решая, с чего начать свои поиски. А хлама тут было немало. Странно, что Адриан до сих пор не вывез все это на свалку, зная о его тяге к порядку, которая порой выводила ее из себя.

Начну с кухни, решила она. Старые бабки часто прятали что-то ценное или тайное в кухонных шкафчиках, где было полно посуды. Либо за печкой. Или под лавкой. В общем, работы непочатый край. А сегодня была ее очередь готовить обед.

Адриан бродил по дому, размышляя, что делать со всем этим добром. Ну, если бумаги и тряпье можно сжечь, то куда девать посуду, которой еще можно пользоваться не один год? А мебель? Она была еще добротной, выбрасывать или сжигать просто рука не поднималась. Но и тащить ее в свой новый дом он тоже не хотел.

Аделина, будто прочитав его мысли, сказала:

– Это все можно продать. Выставить на сайте, отвезти на барахолку. Что-то даром отдать. Кому-то может пригодиться.

Адриан удивился, как он сам до этого не додумался. Впрочем, до сегодняшнего дня он об этом доме вообще думать не хотел. Даже старался не смотреть в его сторону. Хотя пару раз его посещала мысль о том, чтобы снести старый полуразвалившийся дом и на его месте поставить баню.

– Думаешь, что-то купят? – неуверенно спросил он.

– Конечно! – воскликнула девушка. – Здесь столько хорошей посуды. Ее нужно всего лишь вымыть. Мебель почистить и выставить на продажу. Даже за чисто символическую плату. Тряпье, конечно, лучше сжечь. Ты же не хочешь ничего отсюда забрать?

– Нет, – твердо ответил Адриан.

– Тогда нам нужно выбрать день, вынести все из дома во двор, а там уже на свежем воздухе перебрать и решить, что продать, а что выбросить.

– Хорошо, так и сделаем, – согласился мужчина, который за много лет не решился что-то сделать с добром его бабки и матери.

Прошло не меньше двух часов прежде чем Аделина согласилась оставить свои поиски и вернуться в дом.

– Помню, помню, сегодня обед на моей совести, – недовольно пробурчала девушка и позволила Адриану себя увести.

– Пока ты готовишь, я немного поработаю, – сказал он, поцеловав ее в щеку.

– Хорошо, я позову тебя, как только обед будет готов, – ответила она, завязывая передник у себя на талии. – Но потом мы снова пойдем в домик твоей бабки. Договорились?

– Договорились, – усмехнулся он, недоумевая, откуда в ней столько упрямства и любопытства.

Аделина приготовила картофельное пюре, запекла в духовке куриные ножки, нарезала овощей и зелени, положила столовые приборы и оправилась за Адрианом.

Глава 18

После обеда они вернулись в Марусин дом. Аделина принялась за раскопки, Адриан же решил собрать ненужные тряпки, бумажки, газеты и журналы в огромный пакет и сжечь их на заднем дворе, когда на улице стемнеет и спадет жара.

Электричество Адриан отключил еще прошлой осенью, поэтому, когда скрылось солнце, им пришлось закончить свои дела и выйти на улицу.

Аделина была под впечатлением: копаться в чьем-то доме, перебирать старые вещи, погружаясь в неведомый мир, полный тайн и приключений – что еще может быть увлекательней?

Адриан не разделял ее восторга, но терпеливо находился рядом, пока она копошилась в бабкином добре.

– Все, с кухней покончено, – девушка удовлетворенно улыбнулась. – Завтра примусь за комнату.

– Завтра я еду в город, – напомнил он ей. – Мне нужно увезти заказ. Забыла?

– Нет, не забыла, – подмигнула Лина. – Но ты обещал к обеду вернуться. Помнишь?

– Да, помню, – усмехнулся он в ответ, уже понимая, к чему она клонит. – Пообедаем, и снова придем сюда. Я прав?

– Да! – восторженно воскликнула девушка.

Адриан понял, что придумывать какие-то отговорки бесполезно: Аделина все равно своего добьется.

Перед сном она рассуждала, что из Марусиного добра можно унести в церковь для нуждающихся, а что нужно привести в порядок, прежде чем выставить объявление о продаже на сайте.

Адриан перебирал ее рыжие кудри и с улыбкой слушал ее болтовню. Когда девушка, наконец, угомонилась и прильнула к нему, он поцеловал ее в макушку и закрыл глаза.

– Адриан, взгляни на это, – девушка восхищенно разглядывала старинную шкатулку, которую обнаружила в потрепанном чемодане под кроватью бабки Маруси. Шкатулка лежала на самом дне, прикрытая кучей женских платьев, платочков, кружевных салфеток и скатертей.

Аделина крутила ее в руках, пытаясь понять, как она открывается.

– Может, ты попробуешь? У меня не получается, – девушка протянула ему шкатулку, которую Адриан взял в руки нехотя, даже с долей отвращения.

Любопытство никогда не было чертой его характера. Он, напротив, не выносил всякого рода тайны и недосказанность. А сейчас его внутренний голос подсказывал, что ему не следует открывать эту злосчастную шкатулку. Но Аделина смотрела на него во все глаза, ожидая какого-то чуда. Разве он мог ее разочаровать?

Он повертел шкатулку в руках, пытаясь нащупать какую-нибудь незаметную кнопочку, которая могла бы зайти за потайной замочек. Но нет. Ничего подобного он не обнаружил. Тогда он принялся нажимать на каждый камушек, которыми была украшена шкатулка. Раздался тихий щелчок, крышка открылась, и оттуда еле слышно полилась какая-то необычная мелодия. Даже не мелодия, а что-то похожее на монотонный шепот на фоне звуков природы: журчания воды, завывания ветра и раскачивающихся крон деревьев.

У Аделины по коже побежали мурашки, но, прежде чем Адриан захлопнул шкатулку, она выхватила ее из его рук и высыпала содержимое на бабкину кровать.

– Что это?! – воскликнула девушка, явно ожидавшая увидеть там какие-нибудь украшения, любовные записки, фотографии и тому подобное.

В шкатулке было совсем иное: засушенные корешки и травки, истлевший клочок бумаги с непонятными каракулями, чьи-то зубы и что-то похожее на пепел.

Подняв округлившиеся глаза на Адриана, она увидела, как побелело его лицо. Аделина в испуге подскочила к нему и, схватив за руку, потянула его к выходу. Усадив его на ступеньку крыльца, девушка быстро набрала номер бабы Веры.

Услышав в трубке взволнованный голос маленькой соседки, старушка поспешила к дому Маруси.

Адриан неподвижно сидел на крыльце и, кажется, даже не заметил появления старушки.

Аделина поманила ее рукой в дом и показала находку.

Баба Вера округлила глаза и тихонько опустилась на кровать.

– Где вы это взяли?

– Вот, – девушка протянула ей шкатулку. – Это лежало в ней. Я ее нашла в чемодане под кроватью. Вы знаете, что это?

– Точно не скажу, – судорожно ответила старушка, рассматривая штуковину, продолжавшую что-то тихо нашептывать. – Но это явно имеет отношение к черной магии.

– Бабка Маруся была… ведьмой? – ошарашено спросила девушка.

Она спросила полушепотом, чтобы Адриан этого не слышал, но тот уже стоял на пороге комнаты.

Баба Вера бросила неуверенный взгляд на Адриана, но тот кивнул, мол, рассказывай, что знаешь.

– Насколько мне известно, ведьмой Маруся не была, а вот бабка ее, Ганя… О ней я слышала еще в детстве. Жила она в соседней деревне, в Лесновке. Ее все очень боялись. Многих, говорят, погубила. Марусина мать сбежала из дома лет в пятнадцать – Ганя хотела, чтобы дочь продолжила ее дело, но та отказалась. Ганя наслала на нее проклятия, и дочка ее Дуняшка умерла в родах. Ее тело и маленькую Марусю нашли на сеновале одной из Завьяловских конюшен. Ганя приехала в тот же день и забрала внучку. Отдавать малышку старой ведьме никто не хотел, но и перечить ей никто не осмелился. Это все, что я помню из рассказов моей бабушки.

– А как же отец? – прошептала Аделина. – Отец Маруси? Почему он не забрал к себе ребенка?

– Об отце ребенка никто ничего не знал, – покачала головой баба Вера. – У Дуняши тоже отца не было. Ганя замужем-то никогда не была. Бабушка рассказывала, что Ганя в юности часто хвастала, что она сватанная самим сатаной и Дуня – его дочь. Правда, в это никто не верил. Ганю скорей считали сумасшедшей, чем ведьмой. Та же злорадно улыбалась и повторяла, что скоро они сами во всем убедятся. Когда в Лесновке, где она жила, начались пожары, стал пропадать скот, болели дети, спивались мужики, люди решили, что это Ганя мстит им за то, что не верили в ее способности. Но они не трогали ее – жалели маленькую Марусю.

Адриан прошел в комнату и сел на стул, обхватив голову руками. Он не хотел все это слышать, но понимал, что должен. Речь шла о его предках. Ему нужно было знать, за чьи грехи он расплачивается.

Аделина пододвинула второй стул и села рядом, прислонившись головой к его мускулистой руке.

– Как же Маруся оказалась здесь, в Завьяловске? – спросила девушка.

– Как рассказывала сама Маруся, ей пришлось бежать. Ей едва исполнилось тринадцать, когда жители Лесновки решили расправиться со старой ведьмой. Марусе об этом поведал Федька, которому она нравилась. Он не хотел, чтобы с девочкой что-то случилось, и велел ей бежать. А ночью сельчане сожгли ее бабку в доме вместе с ее колдовским барахлом. Разбираться в этом никто не стал, дело замяли.

Помню, Маруся жалела, что бабка не успела научить ее тому, что сама умела. Девчонке тогда больше нравилось наряжаться, красоваться перед зеркалом и сводить с ума парней. А в юности Маруся была очень красива. У нее на уме были только гулянки, а тут Ганя со своими сушеными травками и вонючей смесью в котелке на печи. Она отмахивалась от бабки, как от назойливой мухи. Странно, но Ганя терпела все ее выходки. А характер у Маруси всегда был прескверным.

В ту ночь, когда Маруся шла по лесной дороге в одной ночной рубахе, она и встретила своего будущего мужа Терентия. Тот возвращался домой из города, где жили его взрослые дети. Посреди леса у телеги отвалилось колесо. Уже был поздний вечер, ему пришлось долго возиться. Когда, наконец, он двинулся дальше, то увидел впереди белое пятно, по очертаниям похожее на силуэт человека. Он чуть было не закричал от страха, но его лошадь продолжала спокойно двигаться дальше. Значит, это не призрак и не лесной дух, успокоил он себя и подъехал ближе.

Терентий пожалел девочку и привез ее домой, а через два месяца его жена неожиданно скончалась. От сердечного приступа, хотя она была довольно молодой и на сердце никогда не жаловалась. А еще через несколько месяцев Терентий объявил Марусю своей женой. Весь поселок был в ужасе: Терентию пятьдесят, а девчонке только четырнадцать стукнуло. Тогда они и поселились в этом доме на окраине, чтобы сельчане оставили их в покое.

Аделина слушала, боясь пошевелиться, хотя руки и ноги уже затекли.

– Как вы думаете, – прошептала она, косясь на Адриана, – Маруся была причастна к смерти жены Терентия?

– Кто знает, – пожала плечами старушка. – О таком Маруся бы не стала рассказывать. А строить догадки? Тем более Терентий сам убрался вслед за женой буквально через полтора года.

– Ох! – Аделина прикрыла рот рукой.

– А потом Даринка родилась. Маленькая, неуклюжая. Одна нога короче другой. Гадкий утенок, как сама Маруся ее называла.

– Это она в Терентия такой уродилась? – спросила девушка, жалея ребенка, которого никогда не видела. Наверняка, ей тоже не сладко пришлось. Как и сыну ее, Адриану.

Баба Вера нахмурилась.

– Насколько я помню, этот Терентий был привлекательным мужчиной. Моя мама была одной из тех, кто был влюблен в него в юности.

– Странно, – девушка тоже сдвинула брови. – Маруся была красавицей, Терентий тоже. Почему же Дарина родилась такой… необычной?

– Этого я не знаю, – вздохнула баба Вера. – Но Маруся часто называла дочь своим неудачным экспериментом.

– Что значит экспериментом?! – воскликнула Аделина и прикусила язык.

Адриан вдруг поднял голову и пристально взглянул на большой шкаф, стоявший у противоположной стены. Как будто о чем-то догадавшись, он резко поднялся и подошел к нему.

Аделина недоуменно посмотрела на старушку. Та непонимающе пожала плечами. Адриан же тем временем достал с верхней полки небольшую коробку, сдул с нее многолетнюю пыль и открыл крышку. Вернувшись к Марусиной кровати, он высыпал ее содержимое рядом с колдовскими атрибутами из шкатулки.

Баба Вера с Аделиной молча наблюдали за ним, иногда переглядываясь и пожимая плечами. Наконец, из всей кучи он выудил свидетельство о смерти Терентия и пристально в него вгляделся. Затем в этой же куче достал еще какой-то документ и тщательно его изучил. Это было свидетельство о рождении его матери Дарины.

– Взгляните на даты, – сказал он и отошел к окну.

Баба Вера взяла в руки два потрепанных листа, но перед глазами все поплыло.

– Давай ты, а то я очки дома оставила, – она протянула документы девушке.

Аделина начала читать вслух все, что там было написано, и ее брови поднимались все выше и выше. Она взглянула на бабу Веру, на чьем лице тоже читалось изумление.

– Значит, Терентий не был отцом Дарины? – Лина задала вслух вопрос, который в эту минуту вертелся в головах всех присутствующих.

– Ну, в то время с датами была полная неразбериха. В документах могли что-то напутать, – неуверенно произнесла баба Вера.

– Да, я про это слышала, – нахмурившись, произнесла девушка.

– Могли напутать, но не с разницей почти в полтора года! – раздраженно произнес Адриан и снова сел обратно. – Терентий умер еще до зачатия моей матери! Он не был отцом Дарины, а значит, и моим дедом тоже.

– Так, нам всем нужно успокоиться, – сказала старушка, осторожно приподнимаясь с кровати. – Идемте ко мне, поужинаем, выпьем чаю. Все обдумаем и обговорим. Может, я еще что-то вспомню.

Аделина с Адрианом послушно поднялись и поплелись вслед за бабой Верой.