Текст книги "Большая пайка"

Директор оказался библиофилом. Ждать до утра ему определенно не хотелось.

Он немедленно дал команду, и два здоровых мужика за десять минут перетащили все книги в одно из административных помещений. Ключ от него директор торжественно вручил Терьяну.

– Вот, распоряжайтесь. – И, повернувшись к Марку, сказал:

– Я там у вас случайно Кэрролла присмотрел. Не продадите мне?

– О чем речь? – Марк гостеприимно развел руки, хотя все двадцать книг были поделены еще в Москве. Черт с ним, с одним экземпляром, в конце концов себе он еще достанет. – Сергей, открывай комнату.

Марк уже начал было распечатывать одну из пачек, как Еропкин, неотлучно следовавший за директором, отодвинув Марка в сторону, взял у него всю пачку и протянул директору:

– Борис Иванович, пожалуйста, это вам от оргкомитета. Примите в знак уважения.

– Да нет, ну что вы, – засмущался директор, – я же заплачу. – Достав из бумажника двадцать пять рублей, Борис Иванович протянул их Сергею: о том, что Терьян – казначей школы, уже было известно.

Когда Сергей попытался найти сдачу, директор остановил его:

– Я еще зайду. Вы там запомните, сколько чего, а потом разберемся.

Когда комнату с книгами заперли окончательно и все снова двинулись в холл, Еропкин на ходу принялся шепотом втолковывать Марку:

– Ты же видишь, дурья голова, что он запал на книги, а вам тут, понима-аешь, десять дней ошиваться. Отдал – и ладно. Тут еще проблем будет – невпроворот. А он поможет. Он же директор, все тут может решить.

В холле директор повернулся к Марку и спросил:

– Так все же, если честно, сколько вам нужно люксов?

Еще через час Марк, Сергей и Ленка, пообедав и выпив пива, купленного в пансионатском буфете, завалились спать. Ключи от трех люксов, дарованных директором, Марк оставил в регистратуре, предупредив о возможном приезде Платона. Виктор снова уехал в город. Еропкин куда-то пропал еще до обеда.

Сергей проснулся от телефонного звонка и не сразу сообразил, где находится. Солнце уже заходило, шторы были задернуты, в номере царил полумрак.

Звонил Платон.

– Сережка, как дела?

– Книги привезли, сложили в администрации. Ключ у меня. Там же стоит сейф с деньгами. Первые двадцать пять рублей я уже получил – директор попался образованный. У Марка ключи от трех люксов. Но я считаю, что один надо вернуть – зачем зря платить деньги? Возьмем, когда кто-нибудь приедет.

– А зачем он хапнул три люкса? Я же ему сказал – два. Это он третий для себя взял. Фиг ему! Скажи, чтобы третий ключ сдал, но чтобы мы всегда могли его получить. Что еще?

– Все. Пообедали и легли спать. А как у тебя? Что Ларри?

– У меня все в порядке, – расплывчато ответил Платон. – Ларри, кажется, решил проблему, но книги привезут только завтра. И завтра же приедут проверять, как мы их храним. А сейчас вот что. Ты знаешь ресторан «Кавказский» на Невском?

Не знаешь? Ну ладно. Пойди, возьми деньги – рублей двести, больше не надо, – разбуди ребят, бегите на автобус, берите такси, как угодно, но чтобы к семи часам вы уже были там. Не будут пускать – скажешь, что Зиновий Маркович звонил. Стол уже будет накрыт, посмотри, чтобы все было в порядке, садитесь, но не очень гуляйте, дождитесь меня. А где Еропкин?

– Знаешь, он еще до обеда куда-то сгинул и больше не появлялся. Наверное, в городе.

– Нет, здесь его не было. Кстати, как он тебе?

Саша Еропкин не понравился Сергею с первого же взгляда. Он определенно не принадлежал к их кругу, но главным было не это. Что-то в нем сразу оттолкнуло Сергея. Может быть, полуграмотная речь, засоренная постоянным «понима-аешь», может, беспокойно бегающие глаза, а может – какая-то настойчиво выпячиваемая самоуверенность. Но, скорее всего, Сергею не понравилось, как Еропкин смотрел на Ленку. Сергей ничего не знал об этой женщине, впервые увидел при посадке в поезд, и сильного впечатления она на него поначалу не произвела, к тому же Терьян был человеком семейным и жену любил. Но он полночи просидел в купе рядом с Ленкой, и ему показалось, что она обращает на него какое-то особое внимание.

А когда Сергей проснулся утром, заколдобев от неудобного сидячего положения, то первое, что он увидел, – это свернувшуюся в клубок Ленку, которая спала, положив ему голову на колени. Он осторожно потряс ее за плечо, чтобы разбудить, Ленка открыла глаза и улыбнулась Сергею так, будто они были знакомы сто лет, и от этой улыбки ему вдруг стало весело и хорошо. Поэтому, когда Еропкин подходил к Ленке с какими-то вопросами или громко говорил что-то в явном расчете произвести на нее впечатление, Терьян даже передергивался внутри.

– Он мне активно не понравился, – сообщил Сергей Платону. – Скользкий тип и очень противный.

– А ты вообще знаешь, откуда он? Мне Лева сегодня рассказал. Был таксистом, закончил строительный техникум, пошел на стройку, продвинулся там по общественной линии, потом взяли в горком – он теперь у них вроде завхоза. Очень пробивной парень. Если ему интересно, всех на уши поставит, а дело сделает.

Пройдоха, конечно, но очень полезный. В общем, если он объявится, захватите его с собой.

Сергей закурил сигарету и посмотрел на часы. Было только начало шестого.

До города добираться минут сорок, это если на рейсовом автобусе, на такси и того меньше. Времени вполне хватало и чтобы умыться, и чтобы выпить внизу кофе.

Сергей включил бра над кроватью и нашел бумажку с телефонами Ленки и Марка.

Позвонил Марку, сказал, что Платон ждет их в ресторане. Недовольный пробуждением, Марк начал орать в трубку, что все это безобразие, ничего еще не сделано, с лекторами связи нет, программа нескорректирована, и о чем все только думают, – но, наоравшись, сменил гнев на милость и сказал, что через десять минут – кровь из носу! – будет внизу. Сергей ткнул сигарету в пепельницу, начал было набирать Ленкин номер, но передумал, решив, что лучше будет, если сам зайдет и разбудит ее. Он быстро натянул костюм, плеснул в лицо водой и побежал по лестнице вниз.

Еще шагов за десять до Ленкиного номера Сергей услышал странный шум – будто ритмично соударялись два тяжелых предмета, а когда подошел к двери вплотную, понял, что шум этот доносится как раз из Ленкиной комнаты и производит его, по-видимому, стукающаяся о стенку кровать. Еще он услышал тяжелое мужское дыхание, а чуть позже – Ленкин стон.

Сергей постоял несколько секунд, пытаясь понять, что, собственно, происходит, а когда понял – развернулся и, уже медленно, пошел по лестнице в свою комнату. Хорошее настроение, с которым он проснулся утром в поезде, растворилось без остатка. Его сменили обида и жуткая злость на Ленку.

Вспомнилось, как ночью Марк что-то спьяну нес про колхозы и сеновалы, но тогда Сергей не придал этому никакого значения. А сейчас он – без всяких на то оснований – вдруг ощутил, что Ленка его предала. Ощущение предательства было настолько ярким, что Сергей категорически решил: еще два-три дня, школа наберет обороты, и он уедет в Москву.

Вернувшись в свой номер, он снова закурил и набрал Ленкин телефон. К его удивлению, Ленка сняла трубку сразу же.

– Привет тебе, – сказал Терьян, стараясь говорить как ни в чем не бывало. – Платон звонил, срочно требует нас в город. В семь мы должны быть в ресторане. Давай одевайся, а то через сорок минут нам уже выходить.

– А я одета, – неожиданно для Сергея ответила Ленка. – Сейчас только причешусь и через пять минут буду внизу.

Сергей повесил трубку, помотал головой, пытаясь осознать услышанное, решил оставить размышления на потом, схватил с вешалки куртку и вышел из номера.

Спустившись вниз, он увидел Цейтлина и Еропкина. Сидя за столиком в буфете, они пили кофе, а перед Еропкиным стояла еще и рюмка коньяка.

– Давно сидите? – спросил Терьян, стараясь не смотреть на Еропкина.

– Я только что подошел, – ответил Марк, чье настроение с момента пробуждения заметно улучшилось. – А Сашок просто живет тут. Я спустился, вижу – перед ним уже четыре пустые рюмки стоят.

– Привет, мальчики, – раздался за спиной Терьяна Ленкин голос.

Сергей обернулся. На Ленке было длинное темно-синее платье с белыми кружевными манжетами и белым же отложным воротничком. Выглядела она так, будто ее только что вынули из коробочки с ватой, и Сергей засомневался – наверное, он просто перепутал либо комнату, либо этаж. Проверить эту мысль вдруг стало так для него важно, что Терьян сказал:

– Ребята, возьмите мне кофе, я сейчас сбегаю к себе – сигареты забыл.

– А чего бегать-то? – лениво протянул Еропкин. – Вон сигареты – их здесь сколько хочешь. – И он кивнул на буфетную стойку.

– Нет, нет, – торопливо отказался Терьян. – У меня свой сорт. – Он действительно курил исключительно «Дымок», а от любых других только кашлял.

Поднявшись наверх, Сергей вообще перестал что-либо понимать. Этаж был правильный. И комната была той самой, у двери которой он стоял всего пятнадцать минут назад. А вот по времени – не получалось никак. Решив больше не ломать над этим голову, Сергей спустился вниз, залпом выпил остывший и невкусный кофе и расплатился за всех. Компания двинулась к выходу.

Белый танец

Упоминание неизвестного Сергею Зиновия Марковича произвело магическое впечатление. Дверь с табличкой «Мест нет» тут же гостеприимно распахнулась, и всех четверых провели к столу, накрытому в самом дальнем углу ресторана.

Несмотря на табличку, зал был почти пуст. Только рядом с приготовленным для ребят столом был занят еще один – там сидел пожилой мужчина в белом пиджаке, бабочке и темно-синих безукоризненно отглаженных брюках, а с ним – невероятно красивая девушка лет двадцати, в черном, обтягивающем и очень коротком платье.

Мужчина уже прилично выпил, во всяком случае, столько, что это было заметно.

По-видимому, они пришли давно и уходить не собирались. Мужчина непрерывно говорил, время от времени целуя своей спутнице руку, а та внимательно его слушала.

Ленка окинула девушку взглядом, на мгновение замялась, а потом села к ней спиной. Еропкин опустился на стул напротив, Марк и Сергей устроились рядом с ним. Несколько минут все неловко молчали, затем Еропкин подозвал официанта и заказал водку и шампанское.

– Есть хорошие грузинские вина, – сообщил официант.

– Красного не пью, – заявил Еропкин, но, спохватившись, обратился к остальным:

– Не будем мешать, правда?

Сергей даже не успел возразить – Марк немедленно затребовал у официанта карту вин, долго с ним препирался, капризничал и наконец попросил принести четыре бутылки «Телиани». Вино появилось в ту самую секунду, когда к столу подошел Платон. Еще через несколько минут в дверях показались Виктор и Муса, следом прибыл Лева Штурмин с девушкой, которая оказалась его женой Генриеттой.

– А где Ниночка? – спросила Ленка.

– Она с Ларри, печатает списки книг, – махнул рукой куда-то в сторону Платон. – Ларри ее сюда привезет, а сам поедет в пансионат. Он совсем замучился, говорит, хочет выспаться.

* * *

Ларри появился через час, когда уже прозвучала команда подавать горячее, – привез замученную до синевы Нину, выпил рюмку водки, посовещался о чем-то с Платоном и исчез. На вопросительно поднятые брови Виктора – что, дескать, с книгами? – Платон показал большой палец, но распространяться не стал.

За столом было весело. Марк хорошо танцевал и стал по очереди приглашать девушек. Быстро выяснилось, что Лева ему не уступает, и между ними сразу же разгорелось соревнование. Все наблюдали. Виктор рассказывал, как он маялся с американским специалистом по вычислительной технике, которого сам же и пригласил в Институт читать лекции, имея далеко идущие планы личного участия в налаживании международного сотрудничества.

– Сразу же началась самодеятельность. Купил он в каком-то ларьке карту центра Москвы. Показывает ее мне, морда при этом хитрая такая, – я, говорит, очень мучаюсь от перемены часовых поясов, поэтому по ночам не сплю, а хожу гулять, вот на карте нашел симпатичный скверик, хотел там посидеть на лавочке, пришел, а скверика нет, вместо него какой-то здоровенный домина стоит. Что бы это значило? Я смотрю на карту – вижу, он тычет пальцем в площадь Дзержинского, а там действительно обозначен зеленый квадратик, как бы уголок отдыха. Причем, американец прекрасно знает, чтґо там находится, потому как Джеймса Бонда насмотрелся, ему просто интересно, что я скажу. Ну, я и отвечаю со строгим лицом – дескать, он случайно наткнулся на очень важную государственную тайну и пусть больше никому про это не говорит, а то сидеть ему остаток жизни на месте этого скверика. Вроде американец понял. Замкнулся в себе, на меня поглядывает с опаской. Ладно, дня через два ему улетать. Провожаю его, намекаю, что хорошо бы сотрудничество наладить, а он, гадюка, рассказывает: мол, у них в Штатах точно известно – если нашему человеку доверяют общаться с иностранцем, то звание у него не меньше лейтенанта. Если он при этом еще и язык знает – значит, капитан.

Ну, а если уж улыбается и водку пьет – точно полковник. А я, говорю, кто? Он посмотрел на меня и отвечает – черт тебя знает, наверное, майор. Я так понял, мало мы с ним выпили. Ну и объясняет он мне: сотрудничество, конечно, штука хорошая, только ежели он пригласит к себе в Беркли майора КГБ, по головке его не погладят. Поэтому гуд-бай, френд Виктор, будем друг другу письма писать.

Муса перегнулся через стол и прилепил к плечам Виктора две отклеившиеся этикетки от «Телиани»:

– Не горюй, товарищ майор, проведешь школу, получишь повышение. Сколько у вас заморских гостей ожидается?

– Если все приедут, то около семидесяти, – ответил Платон. – Примерно пятьдесят наших братьев из соцлагеря, остальные – оттуда.

– Тут товарища одного надо будет поселить, – неожиданно вмешался до этого молчавший Еропкин. Он довольно много выпил, лицо его раскраснелось, аккуратно причесанная борода растрепалась. – То есть, он сам, понима-аешь, поселится, только надо будет заплатить за номер и вообще со вниманием, так сказать. Если проблемы какие будут, ну мало ли что, он подключится.

– А в каком он звании? – вызывающе спросил Сергей. Он весь вечер внимательно следил за Ленкой и Еропкиным, пытаясь увидеть что-нибудь такое, что могло бы хоть как-то прояснить ситуацию, но ничего не увидел. Ленка сидела между Платоном и Мусой, ела, пила, хохотала, танцевала то с Левой, то с Марком и не обращала на Еропкина ни малейшего внимания. Только раз он что-то спросил у нее через стол, но было шумно, и Сергей не услышал ни вопроса, ни ее ответа.

– Ну, понима-аешь, у тебя и вопросы, – сказал Еропкин, по-видимому, пожалевший уже, что заговорил. – Хочешь, когда он приедет, я тебя познакомлю, у него и спросишь. Только не забудь о себе рассказать: кто такой, откуда. А то он не любит, когда про него спрашивают, а про себя ничего не говорят.

– Знаешь что, – начал было Сергей, который всегда заводился быстро и сейчас ощутил, как его подхватывает волна бешенства, – мне ведь… – тут он почувствовал, что кто-то наступает ему на ногу. Терьян взглянул через стол.

– Сереженька, – сказала Ленка, улыбаясь, – ты вообще не танцуешь или тебя наше общество не вдохновляет? Дама приглашает кавалера.

Когда они медленно задвигались в танце, Ленка положила голову на плечо Терьяна и тихо сказала:

– Сереженька, если я тебя о чем-нибудь попрошу, обещай, что сделаешь. Обещаешь?

Сергей хотел ответить что-нибудь привычно легкое, ни к чему не обязывающее, но у него почему-то перехватило горло, и он сипло пробормотал:

– Говори. Для тебя сделаю.

Ленка подняла голову и посмотрела ему в глаза:

– Сереженька, это очень нехороший человек. И очень вредный. И друзья у него такие же. Хочешь – разговаривай с ним, не хочешь – не разговаривай, только не вздумай ссориться. Пожалуйста.

Какое-то время они танцевали молча. Наконец Терьян смог придумать вопрос:

– А откуда ты знаешь, какой он и какие у него друзья?

– Ты мне пообещал, что сделаешь.

– Пообещал, значит так и будет. Откуда же?

– А вот я, Сереженька, – улыбнулась Ленка, – тебе еще ничего не обещала. Считай, что у меня просто сильно развитая женская интуиция.

Когда танец закончился и они пошли к столу, Сергей не удержался:

– А ты, как выясняется, быстро одеваешься.

Ленка остановилась и повернулась к Сергею. На какую-то секунду Терьяну показалось, что она хочет его ударить. Но Ленка вдруг улыбнулась:

– Понимал бы ты что. В женщине не это главное. Я, Сереженька, если надо, раздеваюсь намного быстрее.

Первая ночь

…С утра на горкомовской «Волге» прикатил Лева, забрал Платона, Мусу и Ларри и увез в город. Через час приехал на микроавтобусе Еропкин. Вид у него был на удивление свежий. Поздоровался, выпил бутылку пива и увез Виктора. «На базу», – пояснил он. Сергей нашел директора, выпросил у него еще одну пишущую машинку и усадил девочек в люксе оргкомитета кроить программу. После этого прошелся с Марком по перечню лекторов, взял половину списка и, удалившись в номер, сел на телефон. Марк остался с девочками.

К обеду сведения о лекторах были вчерне собраны. Цейтлин придрался к отпечатанным листам программы, заставил переделывать. Наорал на Нину. Потом потребовал, чтобы она напечатала, кто из лекторов когда и как прибывает – поездом или самолетом. Выяснилось, что по доброй половине списка этой информации нет.

– Вы что, совсем, что ли?! – взбесился Марк. – Нам ведь нужно передать в горком списки, чтобы там подготовили транспорт. Разве непонятно, что уже завтра на нас кто-нибудь может свалиться? Почему нет сведений?

– Марк, – сказала Нина дрожащим голосом, – зачем ты кричишь? Мы же не имеем дела с лекторами, я вообще никого из них не знаю. Нас со Ленкой взяли печатать – мы печатаем. Ты нашел ошибки – я переделала. Но как я могу напечатать то, чего у меня нет?

– А у кого все это должно быть? – продолжал заводиться Марк. – Ах, видите ли, мы занимаемся принципиальными вопросами. А позвонить секретаршам и спросить – это что, мы с Сергеем должны делать? Что, трудно взять и обзвонить секретарш?

– Сережа, – тихо сказала Ленка, – ты не можешь его угомонить? Нина вот-вот разревется. Если ты чего-нибудь сейчас же не сделаешь, сделаю я. Только это будет намного хуже.

Сергей встал и двинулся к Марку. Но тот, уже войдя в пике и побелев от ярости, резко развернулся и выскочил из люкса, хлопнув дверью.

– Интересно, есть ли жизнь на Марсе? – глядя в потолок, спросила Ленка. – А если есть, нельзя ли частично провести школу там и отправить туда Цейтлина руководить?

– Ты молодец, Ленка, – сказала Нина, улыбаясь сквозь набежавшие слезы. – Только на Марсе жизни нет.

– Если оставить в стороне истерику, – заметил Терьян, подходя к телефону, – то, по существу, Марк прав. Мы же действительно это упустили. Давайте бросим все силы на обзвон, и через полчаса у нас будет полная картина.

– Дай мне несколько телефонов, я позвоню от себя, – сказала Нина, посмотревшись в зеркало. – Мне все равно умыться надо.

Она вышла из люкса. Сергей подошел к телефону, но не успел набрать первый же номер, как дверь открылась и вошел Марк – на ладони правой руки он нес свой походный поднос, накрытый салфеткой, а левой рукой придерживал за локоть Нину.

– Давайте перекусим, – сказал Марк как ни в чем не бывало и, выпустив Нину, элегантно сдернул с подноса салфетку. Под ней обнаружились бутылка полусладкого шампанского, лежавшая на боку, и блюдо бутербродов с сыром. Поверх сыра на каждом бутерброде красовались два огуречных кружочка, один помидорный, кольцо репчатого лука и пирамидка из томатной пасты. Понятно было, что Марк жалеет о случившемся, но никогда про это не скажет.

– Сейчас поедим, – продолжил он, – а потом быстро доделаем все дела. Нам же еще таблички с фамилиями понадобятся. Ну и по мелочи кое-что.

– Слушай, ты все это сам создал? – рассмеялся Сергей. Про себя же решил, что как только выдастся свободная минутка, он серьезно поговорит с Марком. Если хочется покомандовать – пусть пробует силы на Мусе, Ларри, Викторе. На Еропкине, наконец. Только не на девочках.

До конца дня Марк был ласков и ровен. Когда Виктор и Ларри привезли книги, он схватил список и побежал к директору. Вернулся с ключами еще от двух люксов, забрал Виктора и пошел удовлетворять культурные запросы Бориса Ивановича. Потом принес Сергею сто пятьдесят рублей.

К шести часам горячка стихла. Сергей пошел к себе в номер, чтобы немного поспать. Проснулся он от стука в дверь.

– Открыто, заходите, – крикнул Сергей и сел, опираясь на подушку и нашаривая рукой сигареты.

Вошла Ленка.

– Гостей принимаешь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, забралась с ногами в кресло, стоявшее напротив кровати. – Дай сигаретку.

– У меня только эти, – сказал Сергей, протягивая ей пачку «Дымка».

Ленка несколько раз затянулась, погасила сигарету, подошла к двери, заперла ее, потом задернула шторы на окне, зажгла торшер и снова уселась в кресло.

– Как дальше жить будем, Сереженька? – спросила она, обхватив колени руками.

Сергей посмотрел на открывшиеся до самых трусиков Ленкины ноги, хотел отвести взгляд, но не смог.

Ленка улыбнулась.

– Ну что ж, чему быть, того не миновать, – сказала она, вставая с кресла.

Повернулась к Сергею спиной, расстегнула юбку, прошуршавшую по ее ногам на пол, стянула свитер.

– С остальным сам управишься, ладно? – то ли спросила, то ли приказала Ленка, взглянув на Терьяна через плечо. – А ну-ка подвинься.

Ленка свернулась рядом с Сергеем, обняла за шею и положила голову ему на грудь. «Подожди, – шепотом сказала она, – подожди, давай немного полежим просто так».

– Обнять-то хоть можно? – тоже шепотом спросил Сергей, чувствуя, как колотится его сердце.

– Обнять – можно, – разрешила Ленка. – Только не спеши.

Сергей обнял Ленку и нежно, едва касаясь, провел ладонью по ее теплой и сухой спине. Ладонь покалывало, будто от муравьиных укусов…

* * *

Потом они лежали рядом, курили одну сигарету и молчали. Первой заговорила Ленка.

– Сереженька, сейчас нас искать начнут. Не хочу, чтоб они про это знали. Пойди, покажись кому-нибудь.

– Пойдем вместе.

– Не надо. Ты иди один. И возьми ключ с собой. А я тут посплю немножко.

– Пойдем, Ленка. Не хочу тебя одну оставлять. Ну пойдем.

– Да не могу я, как ты не понимаешь! По мне сразу все бывает заметно. Я подожду тебя. Только возвращайся быстрее.

Когда Сергей оделся и подходил к двери, Ленка окликнула его уже наполовину сонным голосом:

– Сереженька, если хочешь, я останусь на всю ночь. Хочешь?

* * *

Платона и Ларри Сергей обнаружил в номере оргкомитета. Видно было, что оба здорово умотались, но результатами довольны.

– Вот пришел финансовый гений, – объявил Платон. – Как дела, Сережа? Где народ?

– Половина спит, половина гуляет. Я, например, спал, – сообщил Терьян.

– Что ты говоришь? – сумрачно удивился Ларри. – Спят, гуляют. Прямо курорт. А как с лекторами?

Сергей коротко рассказал, что было сделано. Показал таблички с фамилиями, распечатанную программу. Передал Платону график заезда лекторов.

– Так, ладно. Это отдашь Еропкину, он сейчас появится. И давай поднимай всех. Тут, оказывается, сауна есть. Я договорился, нам ее через полчаса откроют.

Через десять минут все были в сборе.

– Кого-то не хватает, – заметил Платон, окинув взглядом оргкомитетский номер. – Сашок здесь? Кого нет?

– Лена куда-то пропала, – сказал Виктор. – Я ей звонил, в дверь стучал – ни ответа, ни привета. Внизу, в буфете, тоже нет.

– Нина, она тебе ничего не говорила? – забеспокоился Платон. – Может, что случилось?

– Ты, Тоша, не тревожься, – подал голос Марк. – Ленка у нас девушка взрослая, гуляет сама по себе. Чтобы ее найти, придется все номера в пансионате обшарить.

Еропкин громко хмыкнул. Сергей снова вспомнил вчерашний день, болтовню Марка в поезде, и настроение у него стало безнадежно портиться.

– Ты что такой смурной? – спросил у него Виктор, когда они вышли из номера.

– Да что-то нездоровится, – соврал Сергей. – Я, пожалуй, пойду к себе. Хочу полежать немного. Завтра начнется сумасшедший дом.

Виктор посмотрел на Сергея и вдруг широко улыбнулся.

– Если бы у нас, Серега, вкусы по части курева совпадали, я сейчас зашел бы к тебе в номер, чтобы одолжить пачку фирменного «Дымка». А так вроде бы и предлога нет. – Он обнял Сергея за плечи. – Жалко, что Ленка куда-то пропала.

Она девчонка очень хорошая, только жутко невезучая. Если вдруг объявится – по телефону или самолично – и если твое самочувствие позволит, хватай ее и тащи в баню. Ей лучше со всеми вместе – стрессов меньше.

Зайдя в номер, Сергей увидел, что на стуле рядом с кроватью появились бутылка шампанского и два стакана. Из душа доносился шум воды.

– Сереженька, это ты? – раздался Ленкин голос. – Слушай, у тебя какая-нибудь рубашка есть? Брось мне. – Она высунула из-за двери руку. – Ребята про меня не спрашивали?

– Тебя Витя искал, – сказал Сергей, передавая рубашку. – Но почему-то не нашел. Они все отправились в баню.

– Откуда шампанское? – спросил он, когда Ленка уже уселась с ногами на кровати.

– Знаешь, ты ушел, а мне расхотелось спать, – сказала Ленка. – Я быстренько сбегала к себе, взяла всякие штучки, зубную щетку – и обратно. Шампанское вот захватила. Открывай и иди, пожалуйста, быстрее ко мне.

* * *

…За закрытой дверью парной священнодействовал Марк, обучая Мусу нелегким премудростям банного дела. Еропкин отозвал в сторону Платона.

– Слушай, а чего ж мы так не подготовились? Кого будем – это самое? Полна баня, понима-аешь, мужиков, а девок – только одна. И та – де-юре. Нам бы надо что-нибудь де-факто. Давай, я сбегаю.

Платон с удивлением посмотрел на Еропкина. Во-первых, он не мог представить себе, что Еропкин знает такие мудреные слова. Во-вторых, хотя предложение звучало вполне привлекательно, Платон колебался, не зная, стоит ли соглашаться на него в присутствии Нины. Одно дело – полностью мужская компания. И совсем другое дело, если рядом с Ниной окажутся приведенные Еропкиным девицы.

Для того, чтобы догадаться, кого именно приведет Еропкин, не нужно было обладать чрезмерно развитой интуицией.

– Сашок, – подвел итог своим размышлениями Платон, – мы здесь еще о делах хотели поговорить. Чужих – не надо бы.

– Ну как знаешь, – сказал Еропкин. – Я тогда пойду. Дай ключ.

На секунду замявшись, Платон вытащил из пиджака ключ от номера оргкомитета.

– Только поаккуратнее там. И без шума, чтобы проблем не было. Имей в виду, утром ключ будет нужен.

– За завтраком отдам. – И, выпив из горлышка бутылку пива, Еропкин исчез.

* * *

Сергей проснулся от непонятного шума. Уткнувшись ему в плечо, тихо дышала Ленка. Дверь в номер сотрясалась от стука. Сергей высвободил левую руку и встал. Ленка что-то пробормотала, затем отвернулась к стене. Натянув джинсы, Сергей рванулся к двери.

– Кто там?

– Серега, ты что, умер, что ли? – раздался голос Марка. – Открывай быстрее. У нас проблемы.

Когда Терьян открыл дверь, глазам его предстало фантастическое видение:

Марк – в брюках, резиновых тапочках на босу ногу и кое-как заправленной рубашке – был красным и мокрым, к щеке прилип березовый лист, волосы торчали дыбом.

Марк втолкнул Сергея обратно в номер.

– В коридоре говорить не могу. А, черт! – вскрикнул он, увидев голую Ленку. – Иди быстро сюда.

И он затащил Сергея в туалет.

– Давай беги, открывай копилку. Срочно нужно пятьсот рублей.

– Объясни, что случилось, – потребовал Сергей, у которого голова пошла кругом.

– Все потом. Быстро беги и тащи деньги. Жду тебя здесь.

– Ну уж нет, – начал приходить в себя Сергей. – Не надо меня здесь ждать. Иди к себе в номер, я быстро.

– Дурак! Не могу я к себе идти. Давай – мухой за деньгами! Там Тошка с Ларри уже на ушах стоят. Да не трону я ее – не сходи с ума. Погоди! – крикнул он вслед Сергею, рванувшемуся было к лифту. – Рубашку надень, Ромео!

Сергей забежал в номер, напялил на себя рубашку, которую до того надевала Ленка, и полетел вниз. Когда он бежал обратно с деньгами, то успел заметить на улице, у входной двери в корпус, две милицейские машины.

Вернувшись в номер, он увидел, что Ленка оделась и причесывается перед зеркалом, а Марк что-то говорит по телефону. Как только Сергей вошел, Марк бросил трубку, выхватил у него деньги и исчез. Сергей подошел к Ленке:

– Что происходит? Он хоть что-нибудь сказал?

– Сереженька, я сама не понимаю. По-моему, у них что-то произошло, кажется, милицию вызвали. Он мне сказал, чтобы я срочно одевалась, шла к себе и заперлась. Тебя тоже просил никуда не выходить, сидеть около телефона. Ой, Сереженька, не надо сейчас. Подожди, пусть все уляжется, я потом опять приду.

Там действительно что-то серьезное – Марик просто не в себе. Ну все, поцелуй меня, я побежала.

Ленка выскользнула за дверь. Сергей закурил сигарету, бросил пустую бутылку из-под шампанского в мусорное ведро, вытряхнул туда же окурки из пепельницы. Зашел в ванную, чтобы ополоснуть лицо. На полке под зеркалом, рядом с его бритвой и зубной щеткой, теснилось множество пузырьков, тюбиков и флакончиков, возникших вместе с Ленкой. Вытираясь, Терьян услышал телефонный звонок. Это был Платон.

– Сережа, хорошо, что ты у себя. Деньги есть?

– Слушай, что там у вас творится? Я же отдал Марку.

– Еще надо минимум полсотни. Наскребешь?

– В сейфе пусто, – решительно соврал Терьян, понимая, что школа еще не открылась, а около тысячи рублей уже ушло. – У меня есть сорок рублей своих.

– Ладно, справимся. Сейчас придет Виктор. Ты не знаешь, где Ленка?

– У себя, наверное. Тут Марик такой шорох навел. Может, ты объяснишь, что случилось?

– Потом. Все, обнимаю, – и Платон бросил трубку.

Через десять минут в дверь постучал Виктор, схватил деньги и растворился.

Сергей позвонил Ленке – телефон не отвечал. Молчали телефоны у Ларри и Мусы, по телефону Марка почему-то ответил женский голос. Удивительно, но не отвечал и номер оргкомитета. Сергей позвонил Платону, трубку снял кто-то незнакомый и сказал: «Егоров слушает». Сергей нажал на рычаг. Подумал, набрал номер Нины, и она сразу ответила.

Оказалось, Нина тоже ничего не понимает. Все были в бане, когда постучали в дверь. Открыл Марк, поговорил со стоящим за дверью человеком, затем подозвал Платона и что-то ему сказал. Платон пошептался с Мусой и Ларри, они быстро оделись и убежали. Потом Муса вернулся, забрал Марка и Виктора. Нина подождала минут пятнадцать, оделась, пошла к себе в номер и легла спать. А только что прибежал Виктор. Забрал у нее двадцать рублей, ничего не объяснил и исчез.

Сергей подождал еще полчаса. Ничего не происходило. В очередной раз набрал Ленкин номер – по-прежнему никто не снимал трубку. Он набросил на постель покрывало, снял ботинки и лег не раздеваясь. Хотел закурить, но передумал – от подушки пахло Ленкой, и Сергей не стал перебивать этот запах. Подвинул поближе телефон и сам не заметил, как заснул.