Текст книги "Демоны города масок"

– Ничего, – буркнула она.

– Ты так не кричала даже в Нечистом лесу. Все еще снятся кошмары? – Надо же, в моем голосе спросонья даже проступило сочувствие. К Игле!

– Не твое дело!

Ну все, оно пропало. Как и не бывало.

– Не очень-то добр к тебе оказался сиир, – ехидно буркнула я.

Нашла, над кем насмехаться, дура! Явившиеся здесь сны наверняка несли особый смысл. Что тогда значила река, в которой я захлебывалась? Тяжесть толщи воды до сих пор ощущалась во всем теле. Неужели сиир продемонстрировал, какой непомерный груз взвалил на меня Мансур?

На удивление, я чувствовала себя отдохнувшей. Если бы не браслет тишины, уверена, во мне прибавилось бы и магических сил. Недаром о таких местах народ слагал легенды, но мало кто знал, где их искать.

– Раз уж все проснулись, то выдвигаемся, – сердито распорядилась Игла, заметив десятки устремленных на себя взглядов.

Я с возмущением фыркнула и приказала громче:

– Пока не поедим, никто никуда не пойдет!

Взгляд Иглы, которым она меня одарила, вновь стал прежним – колким и гордым. Нет, кое-что в нем изменилось. Там появился страх.

* * *

Осеннее солнце клонилось к закату, окрашивая горизонт в ярко-алый. Уже совсем неподалеку виднелись разбросанные окраины Адрама. За время пути я выдохлась и обессилела в отличие от выносливых солдат. От долгой ходьбы, когда приходилось уступать выделенного мне рыжего коня кому-то из уставших женщин, ломило тело, живот то и дело скручивало узлом, а ноги, казалось, вместе с подошвами сапог стоптались до самых колен. Я не привыкла к таким лишениям и оттого чувствовала себя грязной, несчастной и невероятно, всеобъемлюще злой. Правда, пока не принимала новую порцию капель.

Наш отряд, выдохшийся за долгие десять дней пути, два из которых ушли на спуск по горному серпантину, двигался по широкому утоптанному тракту, чуть размякшему после недавнего дождя. По дороге то и дело встречались торговцы с повозками, крестьяне на телегах и просто путники, так же, как и мы, следующие к столице Миреи. Пару раз нам даже попались солдаты империи, но они трусливо стушевались, услышав, кто перед ними.

Дорога от Нарамской гряды тянулась через холмистые пустоши. Если в густонаселенном Нараме деревеньки едва ли не наползали друг на друга (за исключением варосских земель, конечно же), то Мирея виделась сотнями верст неосвоенного простора. И мы тащились по этому простору, словно цепочка замученных муравьев.

Адрам, как и Даир, за столетия разросся на многие версты и потому не имел ни ворот, ни стен. Ансар упоминал, что в столице укреплена лишь центральная часть на правом берегу реки, некогда носившей название Янгар, что означало «звенящая». Последние два столетия она звалась Звонкой.

Поговаривали, по вечерам в течении широкой реки и вправду можно было услышать звон. Страшащийся магии народ выдумал жуткие сказки, будто бы на дне Звонкой живут утопленницы, которые с помощью колокольчиков зовут к себе загулявшихся дотемна горожан и потехи ради топят их. Не удивлюсь, если так и было. После обитателей Нечистого леса и Аждархи, заключенного где-то на дне озера, меня было не удивить русалками с колокольчиками.

Окраины Адрама полнились разномастными домиками. Некоторые из них были из дерева, некоторые – из камня, кое-где виднелись глиняные хибары. Широкий тракт разрезал теснящиеся постройки, вспарывал хитросплетения улочек и дворов, ведя нас к сердцу города. Три раза наш отряд останавливали солдатские патрули, но, услышав ответ, что дочь покойного воеводы Нарама следует к своему жениху Тиру Ак-Сарину, сторонились и давали дорогу. Уверена, вскоре слухи о прибытии ужасной Амаль Эркин разнесутся чуть ли не по всей Мирее. Адрам загудит разбуженным ульем. Я же постараюсь сделать для этого все, что в моих силах.

Чем ближе мы подбирались к реке, тем больше по пути встречалось постоялых домов и трактиров, тем холенее выглядели случайные прохожие. Старинные каменные дома жались друг к другу, словно нахохлившиеся воробьи зимой. Бока каждого подпирали соседи, мостясь на широких улицах. Чем ближе к центральному Адраму, тем богаче и теснее становились кварталы, тем больше встречалось лавок, ресторанов и даже диковинных для нарамцев чайных домов. Помнится, предатель упоминал, что в Мирее любят чай. Теперь я увидела это воочию.

Адрам выглядел закостенелым дворянином, одетым по моде прошлого столетия, но дорого и строго. Все здесь было размеренно и выверенно, даже безупречно постриженные кусты.

Даир был иным – вечно гомонящим, пахнущим специями и сладостями, звенящим бокалами в кабаках, местами величественным, местами грязным, но живым и почти не засыпающим. Немудрено, что чопорные мирейцы звали нас дикарями, как и вся Белоярская империя. В Даире кипела жизнь, а Адрам нацепил давно приросшую к лицу маску, таящую под собой змеиный клубок пороков. И мне только предстояло заглянуть под нее.

Грунтовая дорога уже давно сменилась мостовой, фонарщики зажгли фонари, а на город опустилась тьма. Я поплотнее запахнула дорожный плащ, чувствуя собственную вонь, к которой прибавился запах лошадиного пота. Так несло от предателя в первую нашу встречу. Теперь же я оказалась в его вонючей шкуре. А еще наконец поняла, насколько же была слепа. Его раны… они запомнились мне не настолько старыми, как если бы он путешествовал пешком больше десяти дней. Впрочем, подонок ни разу не упомянул, как именно добирался до границы Миреи и Нарама. Кто же нанес ему увечья? Неужели братья-навиры? Надеюсь, он испытывал сильную боль.

Когда до широкого каменного моста, ведущего на правый берег Адрама, осталось всего ничего, путь нам преградили восемь имперских солдат верхом на лошадях. Каждый был вооружен уставным палашом[6]6
  Палаш – рубяще-колющее холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным клинком и сложным эфесом. Прямая сабля.


[Закрыть] и заткнутым за пояс скрученным хлыстом.

– Кто такие? – громогласно потребовал один из них, судя по всему, главный. – Горожане на вас жалуются!

– И что же мы нарушили, если ваши горожане на нас жалуются? – так же дерзко ответил Ансар, выступая вперед.

Неподалеку уже собралось несколько зевак, и к ним продолжали подходить люди. Они глазели на нас, словно на диковинных зверей, и неодобрительно шептались. Уж не эти ли горожане пожаловались блюстителям городского порядка?

Я направила своего коня к строю солдат, остановившись чуть впереди Ансара.

– Я еще раз спрашиваю, кто вы такие? – повторил дружинник, вперив в меня полный снисхождения взгляд.

– Амаль Кахир Эркин, – процедила я. – Вам о чем-нибудь говорит мое имя?

Солдаты замешкались и переглянулись.

– Я следую к воеводе вместе с прислугой и охраной.

– Мы не можем пропустить вас на тот берег, – стоял на своем дружинник. – Воевода не отдавал никаких распоряжений.

– Значит, я требую, чтобы кто-то из вас отправился к воеводе и доложил о прибытии его невесты! – велела я, добавив в голос столько величия, сколько смогла наскрести. Меня должны были бояться как солдаты, которые могут переметнуться или уже переметнулись на сторону заговорщиков, так и простой люд. И начать я решила прямо сейчас.

– Еще раз повторяю: воевода не давал никаких распоряжений на ваш счет. Властью, данной мне комендантом Адрама, я требую, чтобы вы покинули столицу немедленно! Дружина столицы не может позволить нескольким десяткам вооруженных людей разгуливать по улицам и пугать горожан!

Я направила коня ближе к командиру группы и остановила почти у носа его лошади.

– Как ты смеешь дерзить мне, солдат? – Мой голос разнесся по улице, словно горн. – Не забывайся, иначе я очень хорошо тебя запомню!

Глаза остальных солдат испуганно забегали, но их командир остался непоколебим.

– Я знаю, кто вы, только с ваших слов. Мой долг – защищать покой Адрама, и потому я буду говорить так, как сочту нужным. Уж простите, но от вашего сборища разит так, будто в Адрам явились бродячие, очень долго бродившие, нищие артисты. Впрочем, если вы из Нарама, я не так уж удивлен.

Я крепче вцепилась пальцами в поводья. Почему, Творец, почему на мне этот проклятый браслет тишины?!

Мои бойцы возмущенно загомонили, и их голоса слились в низкий гул. Наше столпотворение перекрыло широкую улицу, не давая проехать повозкам. Извозчики ругались, люди роптали, а лошади переминались с ноги на ногу, стуча копытами по мостовой.

– Эй, господа, откуда в вас столько храбрости? Ее выдают вместе с мундиром? Сдайте обратно, пока целы, – угрожающе процедила я, и мои воины все как один замолчали.

– Освободите дорогу и убирайтесь сами, или я вызову подкрепление! – велел дружинник. С этими словами он кивнул одному из своих солдат, и тот, пришпорив коня, исчез в неприметном переулке.

– Зовите уж сразу навиров! – рявкнула я и повернулась к Игле, со скучающим видом наблюдавшей за нашей перепалкой: – Будь добра, покажи уважаемым дружинникам, что будет, если сейчас же кто-то из них не выполнит приказ и не доложит обо мне воеводе.

Игла встрепенулась, хмыкнула и лениво повела рукой. Маслянистые тени, взметнувшиеся вокруг нас, заставили зевак завизжать и броситься врассыпную. Завершением идиотизма стало приближение веселой мелодии. Бродячие музыканты решили пройти именно по этой улице и именно сейчас. Музыка взвизгнула и оборвалась, а сами артисты бросились наутек.

– Демоны! Демоны пришли в Адрам! – раздавались вопли напуганных зевак, не вызывая у меня ни раздражения, ни веселья.

Тени Иглы подбирались все ближе, лошади солдат империи ржали и пятились.

– Что за страх в ваших глазах, господа? – насмешливо бросила я. – Это всего лишь моя служанка. Неужели вас так легко напугать? Может, пришел черед и мне похвастаться своей силой? Что вы желаете сжечь на этой улице? Или кого?

Как же отчаянно я их дурачила, но другого способа показать свое величие, кроме лжи, не осталось. Солдаты отряда оттеснили меня от дружинников Адрама, окружив нас с женщинами и защищая своими телами. Еще минута, и из переулка донесся торопливый цокот копыт. Два десятка всадников в черных шинелях с золотым шитьем вынырнули оттуда, держа на изготовку палаши. Пара солдат остановилась чуть поодаль, натянув тетиву и взяв нас на прицел. Я фыркнула и сообщила командиру:

– Моей охране под силу убить каждого, кто попробует напасть на меня. Зовите навиров, раз уж дружина Адрама оказалась такой тупоголовой.

Тени Иглы подобрались совсем близко к солдатам, Туган же своим талантом заклинателя создал огненную плеть и щелкнул ею прямо перед носом командирского коня. Тот взвился и заржал, едва не сбросив наездника. Одна из стрел просвистела у моего виска, перехваченная склизкой тенью. Игла окончательно вышла из себя и призвала еще больше мглы, сползшейся из ближайших подворотен. Отдав столько сил, ученица Мансура пошатнулась и схватилась за руку Алии. Огненный хлыст щелкнул еще раз. Послышались звуки покидающих ножны палашей.

Не знаю, чем бы закончилась потасовка, если бы воздух между нами не уплотнился и не зарябил незримой стеной. Вторая выпущенная стрела отскочила от преграды и упала рядом. Я с недоумением обернулась и увидела спешащего к нам мужчину в зеленой шинели с красным воротом. За его спиной остались двое навиров, сопровождавших молодую девушку в голубом платье и белоснежной ротонде с меховой оторочкой. Голубая шляпка с вуалью скрывала лицо незнакомки, как и ее прическу.

Один из оставшихся навиров создал вокруг девушки поблескивающую преграду, оттеснил ее к мосту и поспешно повел к правому берегу, подхватив под локоть. Второй же поспешил на помощь товарищу.

Воздвигнувший воздушную стену навир не сводил с меня глаз. Он будто бы и без представления знал, кого видит перед собой. А вот я понятия не имела. Высокий худощавый мужчина лет тридцати с лишним, примерно ровесник Беркута, коротко стрижен, как и все военные, подбородок порос щетиной, не свойственной ни навирам, ни имперским солдатам, черты лица острые, ухмылка змеиная, а глаза колкие, словно льдинки – даже не будь он навиром, производил бы впечатление хищника.

Незнакомец приблизился и совершенно неожиданно повернулся ко мне спиной. Его требовательный голос разнесся по улице даже громче моего.

– Что здесь происходит, солдат?

Командир группы дружинников не стушевался и отрапортовал:

– Эти люди грубо нарушают порядок, капитан. Они использовали против нас магию. Этим должны заинтересоваться навиры.

– Я сам решу, чем и кем должны заинтересоваться навиры. – Незнакомец понизил тон, однако эта перемена прозвучала устрашающе. – Почему Амаль Кахир Эркин вынуждена защищаться от солдат Адрама?

– Она представилась невестой воеводы! Ясно же как белый день, что врет, – не сдавался дружинник.

– Не твоего ума дело, солдат, кем эта госпожа приходится воеводе. Почему вы на них напали?

– Господам не понравился наш запах, капитан, – перебила я открывшего рот дружинника, и кто-то из моих воинов снова выразительно выругался.

– Горожане жаловались на подозрительных незнакомцев, – оправдывался солдат.

– Мне плевать, кто и на что жаловался! Почему не доложили воеводе? – Навир распалялся все сильнее, отчего дружинники тушевались, будто перед ними стоял кто-то из Первой стражи императора и грозил мучительной казнью.

– Быть может, вы доложите о нас воеводе, раз уж солдаты империи не способны исполнить даже такое простое поручение? – повелительно обратилась я к незнакомцу. Уж слишком подозрительно он был осведомлен. Значит, его посвятили в тайну брачных дел старшего Ак-Сарина.

Взгляд навира остановился на мне и, казалось, даже слегка потеплел.

– Зачем же докладывать? Я с удовольствием вас провожу, госпожа Эркин. Уверен, воевода будет счастлив наконец встретиться со своей невестой.

С этими словами он жестом велел солдатам разойтись, и те на удивление быстро послушались.

Незнакомец направился к мосту, и мы поспешили следом. Второй навир замыкал наш строй. Придурковатое простецкое лицо никак не вязалось с формой, в которую он был облачен. Я фыркнула, подумав, что не удивлюсь, если в корпусе навиров больше половины таких идиотов.

Мы пересекли мощенный светлым камнем мост и чуть замедлили шаг у белокаменной городской стены. Обе створки обитых металлом ворот уже предусмотрительно распахнули, стоило караульным завидеть наш отряд, возглавляемый навиром.

Миновав ворота, незнакомец поравнялся со мной и тихонько поинтересовался:

– Что же привело вас в Адрам, госпожа? Помнится, недавно вы пожелали воеводе и моему дорогому товарищу жениться друг на друге. Признаться, это показалось мне весьма забавным.

Я окинула его презрительным взглядом. Этот навир был так близко знаком с воеводой, что осведомлен об его сокровенных тайнах? Значит, принадлежал к числу его ближайших соратников. И товарищей предателя.

– Вам весело оттого, что Тир Ак-Сарин отправил в мой дом лазутчика?

– Что вы, отнюдь. Это была вынужденная мера. О вас много говорят, и не только хорошее.

– Вернее, ничего хорошего, – фыркнула я.

– Точно подмечено. Но слухи врут, раз вы сумели переступить через мелкую обиду и приехать к воеводе.

– Кто сказал, что я переступила? – угрожающе спросила я. – У меня имелись свои причины принять предложение Ак-Сарина.

– И причина эта – новый воевода Нарама, который ищет вас после пожара? Мне доложили, что вы могли погибнуть. Я рад, что это не так.

– Не многовато ли доносчиков следят за моей жизнью?

– Нет, что вы. Всего один. Я думаю, вы знакомы.

Я метнула на навира еще один тяжелый взгляд, но промолчала. Предатель успел доложить своему хозяину обо всем, что произошло. Любопытно, знает ли Ак-Сарин о моих глупых чувствах к «Ингару»?

– Ох, я же не представился, – хлопнул себя по лбу навир и встал как вкопанный, после чего отвесил мне поклон. – Капитан Ратнар Яровой, командир сыскного отряда, к вашим услугам.

– Хочется верить, что услуги мне не понадобятся, – буркнула я и тут же прикусила язык, явственно ощутив холод браслета тишины на запястье. Возможно, навир будет не так уж бесполезен.

Ратнар хмыкнул и продолжил путь в полном молчании, изредка с интересом поглядывая на меня. А еще чуть заметно морщась. Уверена, наш запах мог сразить любого, не только командира сыскного отряда.

Отгороженный стеной, правый берег Адрама кипел вечерней жизнью. По улочкам неторопливо прогуливалась знать, разряженная в дорогие одежды, то и дело проезжали повозки, а на большой площади играл уличный оркестр. Несколько пар кружились в танце под звуки скрипок и виолончелей, а толпа зрителей сдержанно наблюдала за смельчаками.

Несколько прохожих отпрянули в сторону, завидев наш отряд. Я улавливала их острые взгляды, их узнавание и ежилась. Что за слава ходила обо мне здесь? Знали ли жители столицы, что я сожгла собственного брата? Считали ли меня исчадием преисподней, черным знамением, явившимся в их город?

Как пригодились бы сейчас связи Беркута! Недалеко от Адрама жил один из его шпионов – тот, кто так тщательно вызнал о прошлом предателя, но упустил самую малость. И самое главное. Уж его можно было бы расспросить о настроениях в столице, если бы Михель не унес к Творцу тайну о своих доносчиках.

Путь до имения воеводы оказался не таким уж длинным. Вскоре перед нами вырос высокий каменный забор с витыми пиками на вершине и огромными коваными воротами, перед которыми дежурили четверо караульных.

Ратнар произнес всего несколько слов, прежде чем двое бросились открывать створки, а один нырнул в маленькую калитку и поспешно умчался к красивейшему трехэтажному… замку! Массивное белокаменное строение вышибло из меня дух. Острый шпиль на центральной башне тянулся к небу, широкое крыльцо с двусторонней лестницей окружали колонны, а стены испещряли барельефы.

Чуть поодаль вились аккуратные аллеи, а на их пересечении высился огромный фонтан. Мощенные камнями дорожки петляли между аккуратными клумбами и деревьями, тянулись к большой оранжерее и подсобным постройкам. Все здесь выглядело… дорого и внушительно.

Ратнар жестом подозвал одну из пробегавших мимо служанок и велел привести конюха. Та вжала голову в плечи и бросилась исполнять поручение, не забыв стрельнуть испуганным взглядом в нашу сторону.

– Неплохо устроился здешний воевода, – буркнула Игла, когда я спешилась рядом с ней. Кажется, лошадь даже вздохнула от облегчения. На каждую были навьючены седельные сумки, и вес наездников не делал их счастливее.

– Мне почудилось, или в вашем голосе скользит ехидство? – процедил Ратнар, в общем гомоне уловив слова Иглы.

– Вам не почудилось, – уже громче отрезала она.

– Амаль Кахир, не слишком ли много воли вы даете прислуге?

Я усмехнулась и ответила:

– Эта девушка – моя помощница и, можно сказать… подруга. Я не затыкаю ей рот.

С каким же удовольствием я запихала бы в рот Игле грязную ветошь, чтобы та не смела открывать его без разрешения! И колкий насмешливый взгляд, на миг встретившийся с моим, это гневное желание усилил.

Ратнар мельком покосился на Иглу, не обнаружил в ней ничего стоящего внимания и вновь сосредоточил внимание на мне.

– Ваше великодушие достойно восхищения, Амаль Кахир. Вижу, слухи бессовестно лгали.

– Не лгали. Расспросите своего товарища получше.

– Боюсь, он еще не вернулся из Нарама, – вздохнул Ратнар, отчего где-то под ребрами заскреблось дурное предчувствие. – Думаю, все еще ищет вас.

«Ты знала, что он умрет, если отдаст слишком много?» Почему предатель искал меня, если знал, что я отказалась от помолвки? Почему не уехал в Мирею, как только представилась возможность? Жив ли он?

Глупая, абсолютно безмозглая часть меня настойчиво требовала расспросить Ратнара, не получал ли он в последние дни вестей от своего товарища, но я усмирила ее. Нет, предатель недостоин ни одного моего слова!

Пока я боролась с собой, парадная дверь распахнулась, выпуская небольшую процессию. Ее возглавлял статный молодой мужчина в черных брюках, заправленной в них белой рубашке и наспех накинутом кителе воеводы… точно таком же, какой носил отец… точно таком же, в котором сейчас щеголял Айдан. За Тиром Ак-Сарином поспешно следовала охрана – шестеро солдат в обмундировании армии Белоярской империи.

Воевода приблизился, и в мягком свете фонарей я сумела лучше его рассмотреть. Тир выглядел немногим старше предателя. К собственному стыду, я не озаботилась тем, чтобы узнать, сколько лет будущему супругу. На смазливом лице Ак-Сарина, обрамленном слегка вьющимися светлыми волосами, играла обольстительная улыбка. Я с любопытством рассматривала будущего мужа, понимая, почему о нем отзывались как об отчаянном сердцееде. Он обладал правильными и точеными чертами лица, добрыми глазами и губами с весьма необычным изгибом. Однако и в горделивой позе, и во взгляде Ак-Сарина скользила откровенная, искренняя любовь… к самому себе. Разве найдется в его влюбленном сердце место для кого-то еще? Конечно, нет.

Воевода остановился в паре шагов, так же внимательно изучая меня, как и я его. Похоже, мы оба не впечатлились друг другом. На лице Ак-Сарина отразилось вежливое разочарование. Интересно, кого он ожидал увидеть после полумесяца пути – благоухающую духами девицу в великолепном нарамском костюме? Что ж, это было к лучшему. Если я не впечатлила будущего мужа, не стоило опасаться за свою девичью честь – он на нее не посягнет.

– Госпожа, я бесконечно рад приветствовать вас в своих владениях и весьма удивлен вашему визиту. Насколько мне известно, вы отказались от помолвки, – безукоризненно вежливо и певуче произнес Тир и протянул руку в белой перчатке.

Неужто не побрезгует поцеловать? Ладно уж, пожалею его, а то еще стошнит беднягу от омерзения.

– Боюсь, после долгой дороги мои руки слишком грязные. Оставим церемонии, достопочтенный вое вода. – Я чуть склонила голову, запоздало вспомнив об этикете Белоярской империи. – Я приехала, чтобы лично сообщить вам о своем согласии на брак.

В глазах Ак-Сарина на миг мелькнуло удовлетворение. Хитрец! Он был прекрасно осведомлен о поисках Айдана, если о них знал и Ратнар. Тир понял, что я сбежала, забрав с собой отряд. И пришла к нему за защитой от старшего брата, чтобы дать ему защиту от младшего.

– Я решила, что все эти церемонии со сватовством ни к чему. Мой отец мертв, и вам больше не у кого просить моей руки.

– Я безмерно счастлив, госпожа Амаль Кахир. Вы привели с собой отряд. Это ценно для меня.

– Это мои Беркуты, – вырвалось у меня давно заготовленное прозвище, и звенящая тишина за спиной стала доказательством того, как изумились солдаты. – Они – моя верная защита и опора. Отныне – и ваша, достопочтенный воевода. Я прибыла сюда, чтобы сделать вас сильнее.