Текст книги "Цветок империи"

Юви коротко кивнула, разжимая затекшую руку, – она так сильно сдавливала ладонь в кулак, что ключ отпечатался на ней. Кортис лишь восхищенно ахнул.

– Ты сделала это! Дилип знал, что ты справишься… Но почему ключ один?

Новый спазм сдавил ее горло, стало трудно дышать. Зачем, зачем отец так поступил? Он знал! Знал, что там будет… кто там будет.

Он отвлек того человека, лишь мельком взглянул на нее. Ты сделаешь это, будто говорил он. А когда шея отца хрустнула, Юви бросилась бежать, проклиная себя. Но она должна была выполнить его волю. Если бы она сразу все сделала по-своему!

Неужели их приезд будет бессмысленным? Неужели смерть отца впустую? Ноги несли ее вперед и вверх, воздух подхватывал охваченное магией ремесиса тело. «Только не журавлиный танец», – предостерегал отец. Но может момент настал?

Нет, пока она справится и так. Легкие движения кистей оживили магию, воздух сверкал вокруг Юви, она устремилась к ключам, знала, где им положено находиться. Ведь если забрать ключи из Храма… Отец говорил, что знает, как сделать это безо всяких последствий. Но разве у нее был сейчас выход? И если отец знал, возможно, стоило довериться ему.

Юви обхватила ладонями сферу с ключами, но в этот момент ее сшибла неизвестная сила. От такой мощи у нее перехватило дух. Она успела лишь заметить, что ключ один. Один! Где же все остальные? Должно быть, Император спрятал их в разных местах.

Ее придавило к полу, словно каменной плитой. Перед глазами мелькнули золотые пуговицы императорской формы.

Это тот человек, что убил ее отца? Юви уловила быстрый ритм сердца – девушка чувствовала его на каком-то новом, невероятном уровне, будто только она могла распознать магические волны, которые оно излучало. Архитектор!

Юви вспыхнула от ярости, и ремесис вторил ей. Она отдалась силе, направляя магию на создание непроницаемой оболочки вокруг себя. Ее окутал мерцающий пузырь, отталкивая от нее мужчину. Тот согнулся пополам, шлем слетел с черных коротко остриженных волос. И Юви побежала прочь.

До сих пор Юви трясло от напряжения и гнева. Кортис крепко держал ее за руку, уводя за собой все дальше. Они прошмыгнули на дремлющий военный корабль. Юви знала, что Император мог оживлять эти мощные машины с помощью ключей, но пока здесь никого не было. Кортис подготовил их отход со всей тщательностью. Юви и подумать не могла, что уйдет отсюда без отца. А Кортис будто бы знал, как все сложится. Он ждал обратно лишь ее одну.

Девушка резко остановилась и выдернула ладонь из руки телохранителя.

– Дальше я пойду одна!

– Что? О чем ты говоришь?

– Нет, я не могу… Все не так, неправильно. Ну почему он не доверился мне? Зато ты все знал, Кортис! И ничего не сказал!

– Юстиана, прекрати истерику, и пойдем, скоро здесь будет жарко.

– Вот ты и иди, Кортис.

Юноша раздраженно провел ладонью по темным растрепанным волосам и глянул на нее с тем же выражением, что и отец. Кортис считал себя не просто ее телохранителем или наставником, но другом, а может и кем-то большим. Только сейчас она не позволит себе даже думать об этом.

– Юви, не делай этого.

Кортис склонил голову набок, уговаривая ее. А что еще он мог против ремесиса? Или против ключа?

Юви стало любопытно, что же такого в этих ключах, если ради них уничтожают целые города и истребляют народы. Вот один из них в ее руках. И что дальше?

– Уходи, Кортис, немедленно.

– Я не могу оставить тебя!

– Тебе придется. Я не собираюсь больше смотреть, как кто-то умирает. Ты не в силах здесь что-либо исправить. Но я могу.

Легкая волна ремесиса пробежала по ее телу и устремилась к Кортису, подталкивая его.

– Я сделаю все сама. Мне не нужна ничья помощь, ни твоя, ни остальных.

– Но они ждут тебя, ждут возвращения Белого Журавля.

Времени оставалось все меньше. Теперь искали ее, а не Кортиса, ему опасно быть с ней рядом.

– Они не знают, кто я такая на самом деле.

Юви взмахнула руками, вызывая воздушный поток, отталкивая Кортиса все дальше и дальше. Он сопротивлялся, пытался идти наперекор ветру. Но никто не мог противиться ее ремесису.

Когда Кортис оказался на значительном от нее расстоянии, Юви встряхнула длинными волосами – чем больше она пользовалась магией, тем сильнее они отрастали, а потом вновь применила иллюзию, окрашивая их в черный цвет. Белому Журавлю здесь не место, а вот обычной девочке Юви…

Она найдет способ достать остальные ключи.

Девушка выбралась на набережную, на ходу создавая для себя приличное солидийское платье – длинные черные юбки, тугой корсет, атласные ленты. Новые туфельки застучали по гранитной мостовой. Она не знала, куда ей идти, и поэтому пошла куда глаза глядят. Ей хотелось прямо сейчас изучить ключ, разгадать его силу, но было не время и не место. А еще она отомстит тому человеку, что унес жизнь ее отца, что предал свой народ и безропотно подчинился Императору. Как же она ненавидела Архитектора! Она вырвет сердце из его груди и скормит стражам Ремесиса. В этом она не сомневалась.

Глава 2. Танцы под дождем

Природа Ремесиса, главного города королевства Мартим, неразрывно связана с его обитателями. Мужи, способные к магии, испокон веков охраняли и оберегали территорию, исторически известную на Бесконечных землях Имгэ как «зеленый дракон», ибо именно здесь пролегают энергетические «драконовы жилы». Дракон – сердце и главный страж материка. Три другие территории всегда подчинялись ему, а именно – Тигр, Черепаха и Феникс. Но со временем древние ландшафтные границы стирались, уступая место новым королевствам и государствам.

Маги Ремесиса могли общаться с духами– хранителями, с силами самой природы, а некоторым открывались ключи от Империи. В колыхании ветра, в очертаниях гор, в сиянии воды видели они незримых тайных стражей, которые могут стать явными при должном обращении к ним.

Порою созерцание великих сил природы подобно танцу или звукам музыки. Маг сливается с природой окружающего его бытия, находя спокойствие и безграничную мощь внутри себя.

При возведении городов маги Ремесиса заключали более мелких стражей в орнаменты и статуи, в то время как крупные всегда покоились среди стихий.

Ключи связывают энергетические линии воедино, позволяя магии жить. Если забрать ключи с территории «зеленого дракона», поток единой энергии материка разрушится. Дракон, Феникс, Тигр и Черепаха канут в небытие.

«Территория зеленого дракона»,

этнографические заметки путешественника, Тайный Архив

V

Тяжелым шагом Виктор приближался к Беломраморному Дворцу, первому из восьми, что он воссоздал в Ремесисе. По обе стороны от входа трепетали на ветру, словно подернутая рябью вода, черные знамена с золотой коронованной черепахой, гербом Империи Солид. Однако рядом с ними появились и другие – с оскалившимся белым тигром. На мгновение это озадачило Виктора.

Сопровождавший его охранник поправил шлем и шагнул к принцу, однако тот тихо, но убедительно рявкнул:

– Не смей меня трогать!

Виктор предчувствовал, что вместо воришки поплатится сам. Император потребует объяснений. Возможно, Виктор уговорит старика, как делал уже не раз. За пять лет жизни под гнетом захватчиков принц в некоторой степени научился манипулировать Императором, к недовольству его отпрыска. Блюда Ремесиса пришлись Аугусту по душе. Виктор нашел лучшего повара среди мартимьян, сотни раз желал подсыпать в тарелку старику яда или, прибегнув к магии, обрушить мраморные плиты на его голову, вопреки всем созидательным принципам. Но поблизости маячили деструкторы, а Виктора неизменно сопровождал Риок, удерживая от необдуманных поступков. Если бы не его рассудительность и твердое плечо, вовремя подставленное сломленному принцу, тот давно бы уже сдался.

Риок напоминал ему, ради кого он, Виктор, до сих пор дышит.

Не меньше яств приглянулись Императору и мартимьянки, которые славились своей красотой на весь материк. Особенно выделялась их миловидность на светских раутах и балах, куда съезжались делегации со всего материка. Худенькие, юркие как змейки черноволосые мартимьянки казались воплощением изящества на фоне дородных и невыразительных солидиек с их пшеничными косами или кудрями, а также образцами ума и кротости в сравнении со вспыльчивыми уроженками земель Феникса или воинственными женщинами племен Тигров. Если Феникс еще держался, то тигриц уже давно задавили солидийцы.

Да, все это было раньше. Виктор еще помнил те спокойные времена, когда представители народов улыбались друг другу и вели переговоры. Все – ложь, обман и притворство.

Он отчетливо запомнил последний бал перед Захватом. Все потому, что со дня на день должны были объявить о его помолвке. Но сначала пришли скорбные известия о гибели его невесты, а следом, спустя всего несколько месяцев, Император Солида объявил им вой ну.

Если к обжорству Аугуста Виктор относился спокойно, то его похоть вызывала отвращение. Он собрал целый гарем из мартимьянок и назвал их своими «леди». Там же оказалась и старшая из выживших сестер Виктора, Рита.

Охранник оскалился, отступил в сторону и кивнул другому. Виктор как раз приблизился к черному автомобилю, который замер, словно хищник, возле входа. Дверцы распахнулись, и оттуда одну за другой вывели женщин его Дома. Маму и пятерых девочек – Риту, Мариэ, Дженни, Ксиу и даже Лали. Поодаль стоял Риок, то сжимая, то разжимая кулаки в черных кожаных перчатках. Охранник грубо схватил под локоть Риту, ухмыльнувшись Виктору. Риок дернулся вперед, но Виктор мгновенно материализовал в воздухе камешек и залепил другу в шею. Легионер провел ладонью по загривку и свирепо глянул на него. Пришел черед Виктора отрезвить друга. Риок злился не просто так – Виктор сам знал, что облажался. Сейчас его родные могли быть уже за пределами города, мчаться на поезде на юг, к свободным странам Феникса.

Рита, округлив густо подведенные сурьмой глаза и поджав алые губы, прошла мимо, миновала колонны из белого мрамора с закатно– розовыми крапинками и скрылась за гигантскими дверьми здания, по которым, словно змеи, бежали черные прожилки. Лали, их младшенькая, всхлипнула, заставив Виктора напрячься еще сильнее. Мама потянула ее за руку, чтобы та не отставала. Госпожа Меримьян умела сохранять достоинство перед лицом смертельной опасности.

И только дома, за стенами их надежной крепости, куда не проникали глаза и уши императора, она могла дать волю чувствам, оплакивая всех, кто погиб.

Виктор тряхнул головой. Солнце сегодня не щадило, припекало голову, кипятило и без того буйную кровь. Давно уже погода не радовала теплом, но сегодняшний день выдался исключением из правил.

Император не притронется к нему, нет нужды. Зачем, если есть другие. Виктору было все равно, что случится с ним самим. Но если вновь пострадают те, кого он любил… Он может и не сдержаться. Всякому терпению есть предел. А его собственное способно закончиться с минуты на минуту. И только мысли о семье хоть как-то сдерживали его.

Наконец всех пленных завели внутрь. Все эти пять лет они являлись не более чем политическими заключенными, вот только никто не вступился бы за них. Страны Феникса предпочитали держаться от Империи на расстоянии, ведя торговлю и наращивая силы, чтобы однажды дать отпор Солиду. Раны самих мартимьян были еще слишком глубоки, как и страхи.

После Захвата выживших оставили при дворе нового правителя – Аугуст позволил им жить на родных землях, но обязал служить ему. Люди без магии не представляли для него угрозы, ведь за его спиной стояли сами деструкторы.

«Скорее бы все закончилось», – мелькнула в голове Виктора злобная мысль.

По алому ковру семейство Меримьян провели до самого трона. По обе стороны живым коридором выстроились аристократы Солида и даже кое-кто из мартимьян– перебежчиков. Трон пустовал. Виктор распрямил плечи, игнорируя косые взгляды собравшихся. Но зачем здесь все они? Пузатые мужчины в строгих костюмах, неулыбчивые матроны в чопорных черных платьях и их юные благочестивые дочери, множество вышколенных легионеров в шлемах черепах. А возле трона замерли три высокие тени – деструкторы в длинных обсидиановых плащах с золотыми стрелами Солида.

Маму и сестер подвели к самому трону, и у Виктора заледенели внутренности. Но Император не был глуп: он знал, какую силу мог высвободить побежденный принц – он обрушил бы небеса на Шаттрли, прежде чем деструкторы добрались бы до него. Некоторое время он продержится, а потом будь что будет.

Виктор приготовился к худшему.

Но вот из-за спин деструкторов появилась худощавая фигура.

– На колени! Император! – выкрикнул легионер.

Все присутствующие разом опустились на колени, и только Виктор помедлил, пытаясь осознать увиденное.

– На колени!

Впереди вскрикнула Рита – охранник пнул ее в живот. Виктор создал в руке каменную сферу и сдавил со всей силой, наслаждаясь тем, как камень крошится в ладони. Он опустился на колени и склонил голову, стиснув челюсти так, что свело скулы.

Среди абсолютной тишины раздались громкие отчетливые шаги – звонкое цоканье широких каблуков по мраморному полу. Виктор нахмурился. Но вот в поле его зрения появились ботинки с золотыми носками. Октавиан? Только сын Императора мог щеголять в подобной обуви. Он, наверное, и спал в обнимку с золотыми слитками из сокровищницы Ремесиса, мрачно подумал Виктор.

Принц резко поднял голову, встретившись взглядом с отпрыском Захватчика, и тут же получил тростью по щеке. Октавиану очевидно не понравилось выражение его лица. Подавив внутренний рев, Виктор вновь уставился в мраморный пол, который устилал здесь сам. Император Аугуст был столь жаден до магии, что взвалил строительство нового города на плечи принца, повелев возвести Девять Дворцов в честь девяти поверженных королевств Мартима, но Виктор пока не мог завершить строительство последнего. Дворец Ветра. Дворец его отца.

Шаттрли вырос на его, Виктора, крови и стараниях. И пускай. Только он мог справиться с такой ношей. Только он в ответе за свой народ. И за свою семью. Ему нужно выжить и продержаться еще немного.

– Не ожидал, Виктор? – раздался язвительный голос Октавиана. – Можешь встать. Император велел тебе встать!

Виктор поднялся на ноги. Октавиан был чуть ниже и уже в плечах, но всегда держался с превосходством, которое воспитывали в нем с пеленок.

– Да, теперь Император я. Отец… ну, в общем, похоже, он съел что-то не то. Знаешь ли, все эти омары и лобстеры в итоге его добили. Я предупреждал, что в водах Има не может водиться ничего пристойного. Ну, разве что женщины в Мартиме более– менее сносные. Да, Рита? Подойди.

Сестра, склонив голову, приблизилась и встала подле Октавиана.

– Моя драгоценная леди… Что же ты, не рада? Теперь я Император. А ты не знал, Виктор, что отец подарил Риту мне? – Октавиан встряхнул волнистым светлым чубом и вновь посмотрел на принца. – Ты разве не сказала ему?

Виктор мельком взглянул на Риту. Сестра поджала губы, из уголка глаза скатилась слезинка. В следующую секунду Рита улыбнулась и осмелилась посмотреть на Октавиана.

– Я очень рада, мой Император. Быть вашей леди – огромное счастье для меня.

– За это я очень ценю тебя, Рита. Правда. Слышишь, Виктор? Я ценю твою семью! Я сохраню ваши жизни, как это сделал мой отец.

Про случившееся в соборе новоиспеченный император молчал – видимо, не желал говорить про свой провал при остальных. Значит, Октавиан устроил себе коронацию именно сегодня!

– Сообщу вам еще одну важную весть, – проговорил Октавиан, глянув на Виктора бледно– сиреневыми дьявольскими глазами. – Скоро будет свадьба. Да, Виктор, отец слишком долго откладывал это событие. Ты женишься на одной из наших прекрасных дам Солида. На ком именно? О, это будет интересно! На днях устроим торги. Какая женщина сможет устоять против соблазна выкупить призового жеребца? Да, дамы?

По залу прокатился звонкий смех.

Виктор поймал взгляд Риты. «Не горячись», – словно говорила ему сестра. Принц знал, что это значит. И избегал этого все пять лет своего плена. Отговаривал Аугуста при каждом удобном случае.

Ведь стоит появиться на свет наследнику, рожденному от него мальчику, и сам Виктор перестанет быть нужным. Как и все его семейство. Магия перейдет к сыну, ребенку, которым можно будет запросто управлять. Для Октавиана это прекрасный шанс завладеть ремесисом, пусть он сам и пустышка. За прошлые столетия многие желали заполучить магию, но она хранилась лишь в Ремесисе, а вдали от него слабела. И только Аугусту удалось, казалось бы, невозможное. Если бы Виктор только смог разгадать его секрет…

Когда он женится, род Ремесиса продолжится, но главой Дома будет не он. Он подведет всех.

– Вот, возьми. – Октавиан достал из внутреннего кармана мундира, расшитого золотой нитью, черный конверт с гербом Солида и передал ему.

Аудиенция была окончена. Октавиан всем дал понять, что не просто пойдет по стопам отца, но и превзойдет его. Они пленили магию, укротили Архитектора, что дальше? Чего еще возжелает Империя Солид?

Когда их усадили в машину, и Риок повез их обратно в особняк, Виктор открыл конверт.

«Отыщи ключ, Виктор, или я лично сожгу твоих ведьм на площади Центрального Дворца. А прежде поближе познакомлюсь с ними. Рита весьма неплоха. Скоро будет осенний бал, и в качестве подарка жду еще одну прекрасную мартимьянку к себе в гости. Не жадничай. И да, отныне можешь официально считать себя Главой Дома».

Виктор скомкал письмо и выкинул в окно.

– Что там, дорогой? – вкрадчиво спросила мама.

– Ничего, – огрызнулся Виктор, отвернувшись к окну, за которым проносились помпезные здания Шаттрли.

* * *

Пару дней Виктор не высовывался из кабинета, который прежде принадлежал отцу. Принц постарался воссоздать здесь все, как было раньше, но многие предметы упрямо отказывались восстанавливаться. Даже портрет – проявившаяся на нем женщина всем своим видом выдавала уроженку Солида. То, как обошлись со здешней магией, отражалось на всем. В том числе и на погоде, которой умело управлял его отец, король Руфус. Небо за окнами особняка хмурилось, холодало. Подкрадывалась промозглая осень. Если прежде в это время стояла прекрасная золотая пора, воздух был теплым, и можно было ходить в легких одеждах до наступления весны, то теперь все переменилось. Город будто оплакивал своих жителей. Больше не было весны. Только вечная нескончаемая осень.

Виктор перебирал бумаги, заглядывал в старинные книги, надеясь найти зацепку, понять, как его семье избежать злой участи. Да и ему самому – есть ли способ отменить свадьбу или хотя бы отсрочить. Он не желал связывать себя узами с любой из девушек, и неважно из Солида она или из Мартима. Его сердце было отдано давным– давно лишь одной, и предавать ее он не собирался. Вот только она умерла, напомнил себе Виктор. Когда эта мысль в очередной раз болью отдалась в его душе, и терпеть стало невыносимо, Виктор еще сильнее сосредоточился на работе. Чтобы выжить, он кидался в омут с головой – окунался в работу, развлечения, да во что угодно.

Виктор вновь прокрутил в голове все, что случилось в соборе. Риок рассказал, что одним из воров оказался бывший королевский советник Мартима – Дилип Казиньяк. При попытке забрать ключ его завалило обломками.

Сердце Виктора защемило от воспоминания об этом человеке. Он стиснул в руке медальон с миниатюрой. Дилип сбежал из Ремесиса незадолго до вторжения, но его сын, к которому перешла магия, давно погиб, как и его дочь. Кто же тогда был с ним? Что за светловолосый юнец? Неужели Дилип вернулся из заграничных земель с союзниками? Неужели Фениксы откликнулись?

В дверь постучали, и Мариэ просунула остренький нос в кабинет.

– Тебе точно ничего не нужно, брат?

– Только чтобы меня оставили в покое! – крикнул он.

Мариэ тут же захлопнула дверь – все знали, что в таком настроении к Виктору лучше не приближаться.

Виктор с помощью ключа Белой Тейры призвал водных стражей Ремесиса, наказав им следить за всеми изменениями в городе. Но ничего странного они не почуяли. Хотя кое-что необычное все же случилось. Город, откуда ни возьмись, наводнили стайки серебристо– белых журавлей, которые исчезли незадолго до нападения на город. Они слетались к водоемам, их видели все чаще и чаще. А Виктору это действовало на нервы. Он распахнул книгу, на странице которой красовался герб Ремесиса – лотос и журавль.

К вечеру Виктору надоело сидеть в четырех стенах, он наказал Риоку присматривать за сестрами, поставил защитные ловушки на доме, чтобы сюда не проникли недоброжелатели, а сам выпорхнул в дождливую ночь, даже не удосужившись переодеться.

Легкая темно– синяя рубашка быстро намокла, и Виктор – скорее от нечего делать – соткал из воздуха непромокаемый плащ. Его главной магией была архитектура, но магия – сила гибкая и раздольная, и каждый, кто владеет ею, может обучиться чему-то, кроме своего непосредственного ремесла. Будучи единственным выжившим магом, Виктор попробовал себя во многом. Он частенько тренировался, когда оставался наедине с собой.

Головной убор он тоже взять не потрудился. Зато прихватил бутылку ирисовой настойки. Не самое лучшее решение, но ему нужно было отключиться от суеты этого мира. Пока Виктор дошел до салона «Жасмин», настроение его немного улучшилось. Настойка согревала, затуманивала мысли, заставляла забыть о прошлом. Ирисы забвения, что росли на полях и в ущельях Ремесиса, обладали мощным эффектом, поэтому употреблять их можно было строго в ограниченных количествах, иначе ты рисковал потерять память.

Виктор уже хотел было зайти внутрь салона, когда повернул голову и увидел в переулке, за завесой дождя, тонкую девичью фигурку. Она раскачивалась из стороны в сторону, и он не сразу понял, что девушка танцует. Далекое воспоминание все же смогло пробиться сквозь туман. Их народ обожал танцы, совершенно не те выверенные шаги и движения, которые царствовали на императорских балах. Танец был искусством, а танец Ремесиса в первую очередь знаменовал для Виктора утраченную свободу.

Девушка то заносила руки над головой, то обхватывала себя, покачиваясь, словно на волнах. От ее танца веяло грустью. Длинные черные волосы облепили плечи и талию, зеленая юбка, скрепленная двумя брошками, взлетала в воздух дерзкими знаменами, обнажая стройные ноги. Как только она не продрогла в этом наряде?

Виктор шагнул вперед, поддавшись желанию согреть танцовщицу. Туман в голове сгустился, и вместе с инстинктом защитить и обогреть пришло более жгучее чувство, с которым было трудно бороться. Что это за соблазнительное видение перед ним? Может, девушка лишь померещилась ему? Виктор отпустил дверную ручку и чуть качнулся. Он просто хочет убедиться, что перед ним не мираж. И в то же время он мечтал забыться в объятиях какой– нибудь красотки, пусть ненадолго.

Настойка разогревала кровь, кидая его в жар, разливая негу по всему телу. Принц Виктор в несколько шагов сократил расстояние между собой и девушкой, буквально поймал ее в воздухе, когда она выделывала очередное па, так крепко, будто все еще сомневался в ее реальности. Прижал хрупкую танцовщицу к стене – девушка из плоти и крови, настоящая. В голове что-то вспыхнуло, пронзило его насквозь. Девушка вскрикнула, встрепенулась, как пойманная птица. Как же вкусно от нее пахло. Виктор зарылся носом в ее густые волосы, ощущая странное покалывание во всем теле. Не ведая, что на него нашло, он ухватил ее за тонкие запястья, заводя ей руки над головой.

– Отпусти! – звонко сказала девушка, изворачиваясь в его руках.

По-прежнему моросил дождь, оставляя крошечные капельки на лице девчонки. Она была очень даже ничего, заметил Виктор, разглядывая острый подбородок, аккуратный нос и надутые губки. Зеленые глаза казались слишком огромными. И яростно пылали.

Девушка пыталась оттолкнуть его, но Виктор держал ее крепко.

– Только позволь, – прохрипел он. – Я не обижу тебя.

Великий Ремесис! Он вовсе не собирался удерживать девушку силой, но и отпустить отчего-то не мог.

Он провел губами по ее шее, обхватывая мочку уха. Его тело встряхнуло так, как никогда раньше. Не настолько же он захмелел от пары капель настойки! Девушка вдруг замерла в его руках. Он лишь слышал, как колотится ее сердце. От страха? Или она почувствовала то же, что и он?

Виктор отстранился и взглянул на нее – два сверкающих зеленых глаза все так же прожигали его. Они переливались немыслимыми перламутровыми оттенками. А может ему это лишь показалось, и виною всему ирисы.

Девчонка была ниже его почти на голову, с тонкой талией, но ее взгляд буквально метал молнии.

– Ты меня отпустишь? Или считаешь себя таким неотразимым?

Туман слегка отступил. Виктор разжал ладони на запястьях незнакомки, девушка оттолкнула его и скрылась за дверьми салона.

– Ну и девица, – присвистнул Виктор и поплелся в «Жасмин».

Ему срочно нужна была теплая постель. И немного ласки.

А беды, что свалились на него, он будет разгребать завтра. Нужно продержаться хотя бы до тех пор, пока его семья не окажется в безопасности.

U

Юви влетела в зал, подхватывая на ходу поднос с напитками. Ее всю трясло от злости. Что позволил себе тот мужчина? Еще никто и никогда не смел так себя вести с ней. Зная себя, свой долг перед другими, она никогда не пошла бы на такую фривольность.

– Изумрудного эля сюда! – крикнул посетитель, которого, как пчелки, облепили девушки.

Среди столиков расхаживала важной походкой матушка Руби, хозяйка салона «Жасмин».

Юви вильнула бедрами – она не отличалась соблазнительными формами здешних девушек, но ловкость и долгие годы практики танца и боевых искусств позволяли ей буквально скользить по воздуху и носиться по всему залу, раздавая напитки.

Она могла уложить того незнакомца на лопатки в два счета! И не только магией. И что? Почему же она размякла? Просто не хотела высовываться и привлекать к себе внимание, заверила себя Юви. Ей вдруг стало невыносимо грустно – среди всего здешнего веселья и вечерней кутерьмы острее всего ощущалось отсутствие отца. Юви старалась забыть тот тошнотворный хруст, который эхом отдавался в ее собственном позвоночнике. Она и подумать не могла, что подобное случится у нее на глазах, – она была такой всесильной, а не сделала ровным счетом ничего, чтобы спасти отца. А может, просто не верила, что он способен погибнуть. Или…

Или еще сама не была готова забрать чью-то жизнь.

Девушка облетела зал, замечая, как обидчик заходит внутрь салона и плюхается на алый бархатный диван. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Юви принялась рассматривать его. Очень красив, непростительно. Истинный мартимьянин, с грубоватыми чертами лица, присущими их народу смоляными волосами и миндалевидными глазами, которые распахивали врата в Бездну.

Юви и правда засмотрелась. Даже рот приоткрыла от неожиданности, стараясь убедить себя, что этот человек настоящий, а не плод ее фантазий.

К нему тут же потянулись девушки: две присели рядом, еще две встали за спиной – их руки, словно белые змеи, заскользили по бархату плаща и тонкой сизой ткани рубашки, скрывавшей крепкие плечи и торс.

– Чего застыла? Двигайся! – толкнул Юви Пончик, сынок матушки Руби.

С момента ее появления здесь он то и дело задирал Юви, чаще всего безо всякой причины.

– Джина! – раздался глубокий голос, что парализовал ее в переулке.

И вздумалось ей танцевать там! Но Юви просто хотелось спрятаться среди дождя и теней, остаться хоть ненадолго наедине с собой и своей болью. Отдать дань памяти отцу своим неспешным танцем.

– Иди, вот же дура несносная, – опять подтолкнул ее Пончик. – Иначе я сейчас матушке все доложу! Шевелись, тощая селедка!

Юви ощерилась и помчалась к бару.

В салоне она нашла временный приют – идти ей было некуда, а сюда, насколько ей удалось разузнать, в основном захаживали мартимьяне, ища отдыха после напряженных рабочих дней, – в Шаттрли ее народу приходилось несладко, многие стали лишь рабочей силой для Императора. Их отправляли на фабрики и заводы, чтобы обеспечивать всем необходимым солидийцев.

Те же считали ниже своего достоинства ступать в места, где обосновались мартимьяне. Они величали себя людьми высшего сорта – как по Юви, именно это и делало их намного ниже.

Юви вовсе не огорчало, что здесь не было солидийцев. Среди своего народа все проще. Так она рассуждала сначала, но сейчас все больше понимала, что дальше это продолжаться не может. Нужно скорее придумать план действий. Как отвоевать ключи. Как отомстить Архитектору. Как убить Императора.

Юви сделала пару глубоких вдохов и пошла вперед, опустив на столик поднос с графином и бокалом. Она старалась не смотреть на мужчину, держа голову опущенной, но вдруг на ее запястье легла ладонь, буквально обжигая кожу.

Девушка вскинула голову, стараясь дышать ровно. Ее не может вывести из себя какой-то распутный мартимьянец.

– Значит, ты все же здесь работаешь?

Их взгляды встретились. Его лицо притягивало к себе, словно магнит. Взгляд черных глаз пожирал ее как властный темный огонь.

Как же измельчали мартимьяне, вдруг подумала Юви, понимая, в каком заведении они находятся. Прежние жители не позволили бы себе такой низости. Император изменил все, лишил город чести и морали, стер порядочность с лиц ее людей, обнажив животные инстинкты. А может, только так и получилось у них выжить? Юви тут же подавила эту мысль.

Нет, ее народ заслуживает лучшего. Им просто нужно вернуть былую веру.

Она может все изменить.

– Это всего лишь здешняя прислуга, господин, – подошла к ним матушка Руби – грузная морщинистая женщина с ярко-красными волосами. – Зная ваши… вкусы, я могла бы порекомендовать вам новенькую.

Девушки состроили недовольные рожицы.

– Саманта, позови Люцию. Это наша находка!

Люция? Что еще за Люция?

Юви отошла в сторонку и прислонилась к стене, спрятавшись в уголке за плетьми искусственных цветов. На что ей сдался этот грубиян? Отвернуться, уйти прочь, заняться своим планом… но нет, она осталась.

В зал вошла и впрямь новенькая девушка. За несколько проведенных здесь дней Юви сумела изучить местных обитателей – это время показалось ей вечностью.

Люция демонстрировала изящную фигурку в облегающем кожаном костюме с пикантным декольте и разрезами на штанинах выше колен. Гладкие черные волосы были забраны в высокий хвост. Вот, значит, как? Такие у него вкусы?

Люция устроилась рядом с мужчиной на диванчике и прошептала ему на ухо нечто весьма забавное, судя по тому, как он ухмыльнулся. Она прогнала других девушек и потянулась за бокалом, чтобы налить ему выпивки. Никто бы и не заметил неладного, но Юви отчетливо увидела, как девушка ловко открыла перстень на безымянном пальце и высыпала в бокал порошок. Все происходило стремительно. Люция передала бокал мужчине, тот выпил содержимое в один глоток, после чего соблазнительница увлекла его за руку на второй этаж.