Текст книги "Двор короля Ланкикура"

Ланкикур поклонился и оба гостя в изумлении уставились на встречавшего их монарха – босого и в нижней рубахе.

– Э-э, его величество только что вернулся из паломничества по святым местам, – попытался исправить ситуацию герцог Соколянский.

– Да, мне нужно было побыть одному, – пробормотал король и принялся разглядывать посла.

Кстати, обладателем лилового парика оказался граф Клювкенштейн. Посол предпочитал яркие цвета. Его голову украшали огненно-рыжие кудри, а поверх их красовалась серая фетровая шляпа с малиновым пером. Граф Болтумор был чрезвычайно подвижен и обладал звонким мальчишеским голосом, что сразу делало его самым заметным среди огромной толпы людей.

Ланкикур так увлёкся собственными наблюдениями, что перестал вслушиваться в витиеватую речь посла.

Внезапно слуги, стоявшие за спиной графа Болтумора расступились, и прямо перед королём появилась очаровательная девушка в жемчужно-сером дорожном платье. Она нисколько не смутилась, увидев восхищённый взгляд короля и, поклонившись, не отвела своих синих глаз, а, наоборот, вскинув голову, посмотрела на Ланкикура смело и чуть-чуть насмешливо.

– Позвольте вам представить мою дочь, – сказал посол, – Клевию Болтумор.

Ланкикуру вдруг стало невыносимо стыдно за босые ноги, за спутанные от быстрой езды кудри, и пылающие от смущения щёки. И, как всегда в таких случаях, он беспомощно оглянулся на герцога Соколянского.

Герцогу было достаточно этого взгляда, чтобы понять, что церемония приветствия подошла к концу.

Ужин стал настоящим мучением для короля. Несмотря на то, что теперь он был тщательно причёсан и одет по последней моде, Ланкикур краснел каждый раз, когда к нему обращался синий взгляд Клевии Болтумор. Король терялся, отвечал невпопад и, наконец, не выдержав, покинул гостей, сославшись на головную боль.

У себя в комнате он с негодованием обрушился на каминную полку, где стояли подсвечники и дорогие побрякушки. В это время в дверь тихонько поскреблись и, не спрашивая разрешения, в спальню короля просунулась голова Крака. Убедившись, что Ланкикур тут, он вошёл, неся в руке свою лютню, и бесцеремонно бухнулся в кресло. Следом за ним в дверях появился Гога с гроздью спелого винограда.

– Ну, как? – спросил Крак, привязывая к лютне шёлковую голубую ленту. – Подруга Алис, конечно, шокирована твоим поведением?

– Ужасно! – выдохнул Ланкикур и повалился на широкую королевскую постель под роскошным балдахином.

– Ты что не рад? – удивился Крак. – Это всё-таки первая победа.

– Ужасно, – опять сказал Ланкикур.

– Ужасно рад? – спросил Гога, и раскрыл окно, чтобы выбросить виноградную косточку. – А вон и дочь посла, отдаёт распоряжения насчёт багажа.

Король встал с кровати и выглянул наружу, но тут же, испугавшись, что Клевия может его увидеть, снова завалился на шёлковые подушки.

Крак присвистнул и, подмигнув Гога, ударил по струнам:

– Судьба шутить умеет, не для неё закон,

Король любить не смеет, полюбит, значит, он.

Иль прачку, иль гордячку, иль продавщицу роз,

И хоть король не плачет – ему не минуть слёз. – пропел он.

Ланкикур дёрнул шнурок, висевший над кроватью, и тотчас огромный шёлковый балдахин тихонько шурша, скрыл его от глаз друзей. Но Крака это не остановило, и через секунду его голова вынырнула рядом с Ланкикуром.

– Я угадал? – спросил он.

Король не ответил.

– Ты влюбился в эту девчонку? – продолжил свою мысль Крак.

– Не знаю. Отвяжись, Крак, ну, что ты пристал ко мне, как герцог Пшёнский, – Ланкикур внезапно сел. – Скажи лучше, ты когда-нибудь видел такие синие глаза?

Крак почесал в затылке и исчез за балдахином. Через секунду Ланкикур услышал его голос:

– Мадемуазель, ваши слуги сломали мой любимый цветок!

Король мгновенно вскочил и, едва не запутавшись в шёлке, окружавшем его кровать, принялся оттаскивать Крака за ноги от окна.

– Я думаю, вы будете так любезны, что подарите мне его в память о нашем знакомстве, – услышал он голос Клевии.

– Если бы я был королем, я подарил бы вам весь этот сад! – с этими словами Крак свалился на Ланкикура, который, наконец-то, сумел оторвать его от окна. – И весь этот дворец, – многозначительно добавил Крак, повернувшись к своему другу, – потому что эта девушка –

настоящая

королева!

Глава 4,

в которой герои продолжают суетиться, плести интриги и придумывать новые приключения.

На следующее утро маркиза де Несуни торопливо семенила по дорожке парка. Завидев в одной из беседок розовую шаль маркизы де Клуш, она всплеснула ручками и устремилась к ней, нетерпеливо покачивая головой.

Так и есть, обе кумушки тут. Маркиза перевела дыхание и насмешливо посмотрела на своих кузин. Маркиза де Клуш дремала, склонив голову набок, маркиза де Мокруш вышивала крестиком огромную малиновую розу. Услышав шаги, она подняла голову и вопросительно уставилась на маркизу де Несуни.

– Что-нибудь случилось, кузина? – промямлила она, – У вас румянец проступает даже через пудру.

Маркиза де Несуни устало махнула рукой и уселась рядом с маркизой де Клуш. Та лениво приоткрыла глаза, и шумно зевнула.

– Приехала княгиня Бэлла! – громко объявила маркиза де Несуни. – Вечером будет танцевать балет розовых фламинго, герцог Соколянский будет играть в карты, приглашены поэты и столичные острословы, в общем, король устраивает домашнюю вечеринку для своей крёстной.

– Разве княгиня Бэлла крёстная короля? – удивилась маркиза де Мокруш.

Маркиза де Несуни прищёлкнула языком от досады:

– Всё королевство, кроме вас, знает об этом, кузина.

– Прекрасно, что можно будет сыграть партию с герцогом Соколянским. В прошлый раз мне так и не удалось отыграться, – сказала маркиза де Клуш.

– Я уже заказала себе меховое боа. Советую и вам поспешить, не то будет поздно, – важно сообщила маркиза де Несуни.

– Неужели во дворце будет так прохладно этим вечером? – спросила маркиза де Мокруш.

– Мне вполне хватит моей шали, – заявила маркиза де Клуш, – и потом, я не боюсь сквозняков.

– Какие же вы бестолковые! – вскричала маркиза де Несуни, – Причём здесь сквозняки? Просто княгиня обожает меха. После этого вечера все придворные дамы укутаются мехами с ног до головы, чтобы хоть в чём-то походить на эту красавицу.

– Говорят, она влюблена в шейха Павлиндии, – многозначительно прошептала маркиза де Клуш.

– Глупости, – отозвалась всеведущая маркиза де Несуни, – это шейх от неё без ума, и даже предлагал ей руку и сердце.

– И что же княгиня? – замирая, спросила маркиза де Клуш.

– Представьте себе, она отказалась.

– Наверное, у неё уже есть возлюбленный, – предположила маркиза де Мокруш.

– Ах, просто она слишком горда! – воскликнула маркиза де Несуни.

– Я бы ни за что не отказалась от такой блестящей партии! – пылко воскликнула маркиза де Клуш.

– А что станет с Лебединией?

– Она может подарить Лебединию крестнику, – уверенно заявила маркиза де Клуш.

– Ха! – насмешливо произнесла маркиза де Несуни. – Свободной Лебединией станет управлять король Куринский!? Ничего подобного я ещё не слышала. За всю историю существования, в Лебединии ни разу не сидел иностранец на троне. Лебеди – свободные птицы. Они не потерпят чужого владычества! – маркиза де Несуни говорила с таким воодушевлением, словно сама всю жизнь была лебедем. Но приход горничной, внезапно появившейся в беседке, неожиданно охладил её пыл.

– Что? – воскликнула она, вскакивая с места, – Уже принесли?

Девушка утвердительно кивнула и затараторила:

– И боа, госпожа, и украшения, и такой восхитительный веер.

– Ну что ж, придётся вас оставить, кузины, – засуетилась маркиза де Несуни, – встретимся вечером.

Она хотела ещё что-то добавить, но взглянула на гоничную, нетерпеливо махнула ручкой и заторопилась по дорожке к замку. Ей так хотелось побыстрее увидеть свои новые приобретения, что она ничего не замечала вокруг себя и чуть было не столкнулась с бароном Ин Дюком, который шагал по той же дорожке, что и неугомонная маркиза. Задев тётушку короля плечом, барон, даже не извинившись, скрылся за деревьями.

Маркиза досадливо топнула ножкой:

– Тщеславный болван! – в сердцах бросила она, и гордо подняв голову, поспешила дальше.

Барон был так поглощён своими мыслями, что даже не услышал слов маркизы. Он ушёл из шумного дворца, чтобы немного побыть в тишине королевского парка и в одиночестве поразмыслить о встрече с княгиней Бэллой.

"Сейчас она слишком окружена всеобщим вниманием, – думал старый интриган, – и её общение со мной вызовет кучу ненужных вопросов. И вечером к ней нельзя будет подойти незамеченным. Встречаться в парке тоже опасно. Беседки будут полны влюблёнными и юными шутниками. Что же остается? Пригласить её к себе или самому пробраться в покои княгини?"

Барон ужаснулся собственным мыслям, но тут же успокоил себя: разве он не будущий король Дюк

VII

? И разве не мечтает княгиня Бэлла о троне королевства Куринии? Ведь ради сверкающей короны решилась она на это рискованное предприятие. А поскольку в будущем им предстоит разделить трон, то великолепная княгиня должна стать женой короля Дюка!

Барон так размечтался, что чуть было не начал рассуждать вслух, но вовремя удержался: кусты зашуршали и невдалеке послышались голоса молодых людей, приближающихся к фонтану, возле которого барон предавался честолюбивым мечтам.

Ин Дюк решил, что ему лучше убраться отсюда, и, проявив необычайную для его возраста проворность, поспешно скрылся.

В эту минуту у фонтана появились трое молодых людей. Это были Гога де Гус, Крак фон Кряк, и его сестра Крекки.

– Здесь нам никто не помешает обдумать нашу затею, – сказал Крак, подмигнув друзьям.

С весёлой вознёй все уселись на скамейки, и Крак, который, конечно, являлся организатором какой-

то новой проделки, торжественно произнес:

–

Итак, на чём же мы остановились?

– На том, что Ланкикур влюблён и нуждается в нашей помощи, – сказал Гога.

– Без сомнения, – важно подтвердил Крак, – наша помощь ему сейчас просто необходима, потому что послезавтра приезжает Алис.

– А ты уверен, что Ланкикур влюблён? – спросила Крекки. – Нельзя же полюбить девушку за один день.

– Боюсь, что Ланкикур успел полюбить её за один час, а остальное время после этого страдал от своей любви.

– Невероятно! – воскликнула Крекки. – Я никогда не верила в любовь с первого взгляда.

– Выкладывай побыстрее свой план, – сказал Гога, – не то нам могут помешать.

– Ну, хорошо, слушайте, – снисходительно произнес Крак. – Для того, чтобы окончательно выяснить свои отношения, влюблённые должны встретиться наедине.

– А если Клевия нисколько не влюблена? – перебила его Крекки.

– Тем более необходима эта встреча. Чем раньше начать лечить болезнь, тем скорее наступит выздоровление. Если король ей несимпатичен, в чем я лично сомневаюсь, ему надо будет поскорее забыть эту девушку, если же нет, то эта встреча поможет им совершенно искренне, без светской лести и придворного подобострастия продолжить знакомство. Боюсь, если мы не вмешаемся, этот прекрасный момент не наступит никогда, – и Крак многозначительно посмотрел сначала на Гога, потом на Крекки, которая воскликнула нетерпеливо:

– Ну же, Крак, что ты предлагаешь?

– Помните замок Авроры в конце парка? – Крак заговорил быстро и тихо. – Он хранит замечательную легенду. Ты помнишь её, Крекки?

– Что-то припоминаю, – неуверенно пробормотала та.

– Будет неплохо, если ты вспомнишь её и расскажешь Клевии. Важно каким-то образом вытащить их из дворца в парк, а там уж совсем легко будет заманить обоих на развалины старого замка.

– Ты думаешь, это будет так просто? – спросил Гога.

– Клевией займется Крекки, а мы с Гога обработаем Ланкикура. Я уже всё придумал и даже достал костюмы.

– Костюмы? – глаза Крекки широко раскрылись. – Ты что же собираешься устраивать целый спектакль?

– Грандиозный спектакль, – радостно пообещал Крак. – Думаю, что и зрителям, и участникам он доставит огромное удо

вольствие.

Глава 5,

в которой фея рассказывает легенду, а король играет в разбойников.

Зал был ярко освещён многочисленными свечами, улыбками придворных и блеском драгоценных камней. Все присутствующие ожидали появления двух дам: Клевии Болтумор и княгини Бэллы. Обе были настоящие красавицы: одна юная и непосредственная, другая мудрая и величественная. Именно их красота была предметом разговоров. Дамы приготовились запомнить каждую деталь в их туалетах, кавалеры спешили придумать остроты, чтобы удивить красавиц своим умом и обаянием.

Клевия Болтумор возникла в дверях неожиданно, хотя дворецкий громко произнес её имя. Восхищённый шёпот пронёсся по залу: на Клевии было белое атласное платье, шитое серебром и украшенное кружевами. К удивлению придворных кокеток, оно не было усеяно драгоценными камнями и по понятиям Куринской моды было более чем скромно. Только шею Клевии украшало жемчужное ожерелье, и каштановые волнистые волосы переплетали жемчужные нити.

Следом за Клевией появилась и главная виновница торжества: княгиня Бэлла.

Действительно, княгиня обожала меха и бриллианты, и её платье было обильно украшено и тем и другим. Однако гости не могли скрыть разочарования: обычная для княгини гордость превратилась в высокомерие, величественность в кокетство, а красота всего лишь в сверкание камней, да богатство одежд. Даже великолепные когда-то волосы княгини, вызывавшие неизменное восхищение, утратили свою пышность и необыкновенный блеск.

Но вот придворные склонились в почтительном поклоне: дворецкий объявил о приходе короля.

Ланкикур выглядел озабоченным и рассеянным. Он поприветствовал всех присутствующих и подошёл к своей крёстной. Разговаривая с княгиней, Ланкикур всё время искал кого-то взглядом, и, наконец, увидев Клевию, взволновался еще больше.

В это время Клевия обернулась и, встретившись глазами с королём, смутилась и зарумянилась. Ланкикур замер, забыв о своей собеседнице. Между придворных пролетело лёгкое, как ветерок, перешёптывание, и самые умные из них догадались о внезапно возникшей привязанности короля. Однако, уже через минуту все они были заняты совершенно другим: герцог Соколянский представил собравшимся маэстро Фазанини и вскоре начался балет.

Музыканты играли божественно, танцовщицы в необычных и красивых одеждах с поразительной лёгкостью порхали по паркету залы, а король грел взглядом висок и щёку Клевии Болтумор. Клевия тоже украдкой бросала взор на Ланкикура, но тут же делала вид, что заинтересовалась веером какой-то дамы или улыбалась в ответ на понимающую улыбку княгини Бэллы. Король не мог дождаться окончания балета, поэтому, когда герцог Соколянский объявил, что музыка будет играть весь вечер и каждый может отдохнуть, как ему вздумается, король с облегчением вздохнул. Ему не терпелось покинуть душную комнату и выйти в парк. Он оглянулся в поисках своих друзей. Ни Крака, ни Гога нигде не было. Ланкикур хотел спросить о них у Крекки, но она тоже исчезла.

Тем временем герцог Соколянский и герцог Пшёнский, окружённые придворными преклонного возраста, уселись за карточный столик. Возле княгины Бэллы слышался смех и весёлые голоса молодых льстецов, а Клевия со своим отцом и Магистром Ордена Коклиеров спустилась в парк. Король беспомощно оглянулся, ища повод без помех исчезнуть из этого зала. И тут всевидящая и всеслышащая маркиза де Несуни пришла на помощь своему двоюродному племяннику:

– Ваше Величество, – обратилась она к Ланкикуру, – в этой зале так тяжело дышать, что я опасаюсь лишиться чувств. Не могли бы вы проводить свою старую тётушку в сад?

Король с радостью предложил руку маркизе де Несуни, и так стремительно стал спускаться по лестнице, что маркиза едва сдержалась, чтобы не охнуть.

Как только Ланкикур оказался в саду, он тотчас стал искать глазами Клевию, но её нигде не было видно. В это время он услышал позади себя осторожное покашливание и, обернувшись, увидел самодовольную улыбку Крака.

– Позвольте мне, маркиза, похитить у вас короля, – сказал он, – взамен я предлагаю вам общество моего отца, который направляется сюда.

Сказав это, он потащил Ланкикура за собой.

Адмирал фон Кряк, подойдя к маркизе де Несуни, уже не застал своего сына, которого он разыскивал, и ему пришлось выслушивать восторженные вздохи тётушки короля.

Тем временем Крак притащил Ланкикура на скамейку возле фонтана, где их уже поджидал Гога. Только тут король заметил странные наряды своих друзей: широкие красные пояса и огромные чёрные шляпы. В довершение оба друга надели полумаски, до половины скрывшие их лица.

– Что с вами? – со смехом спросил Ланкикур. – Вы вспомнили наши детские игры в разбойников или собираетесь похитить несчастную красавицу?

– Напротив! – весело вскричал Крак. – Мы собираемся напугать несчастных красавиц, которые отправились сейчас на развалины замка Авроры, чтобы вызвать призрак его прелестной хозяйки!

– И кто же эти бедняжки, чьи сердечки вы решили повергнуть в ужасный трепет? – развеселился Ланкикур.

– Это моя глупенькая сестрица Крекки и её легкомысленные подружки, – невозмутимо ответил Крак, – поспеши с нами, если не хочешь упустить такую возможность поразвлечься.

– Что ж, я не прочь посмотреть, как эти высокомерные красотки с визгом понесутся прочь от развалин, – сказал Ланкикур. – Где мой костюм?

Короля тотчас же облачили в подобающий наряд и трое друзей, от души веселясь, направились вглубь парка.

В это же самое время Клевия Болтумор уже была возле замка Авроры. Четверть часа назад, когда она прогуливалась по парку в обществе многочисленных придворных, её служанка украдкой передала ей записку. Клевия поспешила избавиться от своих собеседников и, оставшись в одиночестве, прочла крошечное послание: "Возле замка Авроры вас ожидает друг. Приходите, если не трусите".

Сердце Клевии бешенно заколотилось: что, если эта записка от Ланкикура. Конечно, Клевия была гордой девушкой и ни за что не пришла, если бы юноша позвал её ночью на свидание. Но в записке не было указано имен, к тому же ей не хотелось, чтобы кто-то считал её трусихой. Словом, записка была написана так, что Клевия, не раздумывая ни секунды, направилась к старым развалинам.

Руины замка были освещены холодной луной и от этого казались ещё более таинственными. Страх закрался в душу Клевии. А вдруг кто-то просто решил пошутить над ней? Она ступила под мрачные своды, поражавшие когда-то роскошью и красотой, а сейчас полуразрушенные и поросшие мхом. Стук её каблуков гулко отозвался в глубине замка. В тишине Клевия слышала даже биение своего сердца. Вдруг позади, Клевии почудилось какое-то движение. Она мгновенно обернулась.

– Я рада, что вы не испугались, – сказала Крекки.

Клевия почувствовала едва заметное разочарование, увидев тоненькую девушку, одетую в необычный полупрозрачный и легкий хитон.

– Кто вы? – спросила Клевия.

– Я? Да просто фея. Мы, знаете ли, часто вмешиваемся в судьбу тех, кого любим. И сегодня мне кажется, в вашей жизни должно что-то измениться.

– Для чего же вы позвали меня сюда? – Клевия не знала, что и сказать в ответ на такое откровенное признание.

– Чтобы рассказать вам одну легенду, – невозмутимо продолжала Крекки. – Хотите узнать, что хранят эти старые камни?

– Я что-то слышала об этом. Говорят, в этом замке умерла девушка, и ее призрак до сих пор бродит в окрестностях.

– К сожалению, всё было не так прозаично, – маленькая фея уютно устроилась на огромном камне. – Если вы готовы слушать, я расскажу вам красивую сказку о том, что случилось здесь много лет назад.

Клевия кивнула утвердительно, и Крекки начала свое повествование:

– Давным-давно, страной правил юный король. Звали его Ланкикур

V

.

Клевия вздрогнула, услышав имя Ланкикура, и боязливо оглянулась. Стены замка, казалось, приблизились, чтобы тоже послушать эту историю, свидетелями которой они когда-то были.

– Так вот, – продолжала Крекки, – как я уже сказала, он был молод и горяч. И он влюбился в

одну прекрасную девушку по имени Аврора. Но красавица была такой гордячкой, что, казалось, не замечала пылких взглядов влюблённого короля. Тогда он упал перед ней на колени и просил стать его женой. Аврора ответила отказом, она жаждала поклонения. Измученный любовью государь выстроил для девушки огромный замок. Каждое утро её спальню засыпали цветами, присланными от короля. Каждый вечер музыканты тихо пели ей под окнами о великой любви короля. Но Аврора была непреклонна. Ей хотелось, чтобы

вся вселенная упала перед ней на колени.

Но король всего лишь король, и он не имеет право лишать страну наследника. После долгих лет, проведённых в любовном страдании, Ланкикур

V

вынужден был жениться. Он старался забыть Аврору и больше не появлялся в окрестностях замка. И тут красавица поняла, что все эти годы любила короля, но даже себе не хотела в этом признаться. Теперь бы она с радостью согласилась стать его женой, но, увы, годы были упущены, а в королевском дворце уже была королева. Бедняжкой Авророй овладела тоска. В три дня красавица сгорела, как свеча. На четвёртый день утром она уже не проснулась, и холодность её щёк говорила о том, что ей не проснуться уже никогда.

Король так ужасно горевал, что никто не смел прервать его одиночество. Ровно через год, в день смерти Авроры, Ланкикур

V

умер от печали в спальне своей единственной возлюбленной.

– О, какая грустная сказка, – вздохнула Клевия.

– Если бы это была сказка, но нет… –

фея

на секунду замолчала. – Говорят, в жизни каждого Ланкикура есть своя Аврора. Кстати, – фея оживилась, – в галерее королевских предков есть портрет несчастного Ланкикура

V

. Вам бы, наверное, хотелось взглянуть на него.

– Вы так меня заинтересовали, что теперь я непременно загляну в эту галерею, – сказала Клевия и вдруг прислушалась, – мне кажется, я слышу чьи-то голоса.

Фея, казалось, вспорхнула с камня, на котором сидела:

– Побудь здесь, я сейчас узнаю, в чём там дело, – и она тотчас растворилась в ночном полумраке.

Трое друзей приближались к развалинам.

– Тихо, – прошептал Крак, – мы уже близко, нас могут услышать. Предлагаю разделиться и посмотреть, в каком из уголков замка прячутся наши красотки. Я пойду в эту сторону, Гога – направо, а ты, Ланкикур, загляни внутрь. Только тихо, мы можем их вспугнуть раньше времени.

Молодые люди разошлись в разные стороны, и Ланкикур, крадучись, ступил под старые своды. Где-то в глубине замка он услышал чей-то вздох и заторопился, чтобы убедиться в услышанном. Вот впереди мелькнуло белое платье, и король хотел уже было вернуться к друзьям, но тут заметил, что девушка одна, и что это…

– Клевия?! – воскликнул Ланкикур и вышел из своего укрытия.

Девушка вскрикнула и обернулась:

– Король?! Что вы здесь делаете?

– А вы? – спросил Ланкикур, подходя ближе. Он уже готов был ревновать. – У вас здесь свидание?

– Да, – улыбаясь, сказала Клевия, – с одной маленькой феей. Она рассказала мне прелестную легенду об этом замке.

–

Ну и где же эта чародейка? – спросил Ланкикур.

– Мы услышали голоса, и фея улетела взглянуть на тех, кому они принадлежат.

– Я никого не встретил, – сказал Ланкикур и задумался. – Кажется, я начинаю понимать для чего весь этот маскарад. Крак! – громко крикнул король. – Выходи! Даю слово, что я не сержусь на тебя.

Но гулкое эхо, повторив крик юноши, умолкло. Обрадованный Ланкикур сел на камень рядом с Клевией.

– И что же рассказывала вам эта маленькая проказница? – спросил он.

– Легенду о красавице Авроре, – тихо произнесла Клевия.

– И о короле Ланкикуре? – так же тихо спросил король.

– Да, Ваше Величество.

– Прошу вас, не называйте меня так. Мы почти ровесники, Клевия, почему бы нам не стать друзьями.

– Что ж, я согласна, – улыбнулась Клевия. – Здесь я совсем никого не знаю, хотя это и родина моего отца. Всю свою жизнь я провела в Цесарии.

– Должно быть, там у вас много друзей? – осведомился Ланкикур.

– Нет, всего одна близкая подруга, Алис Цесарская.

Имя Алис, неожиданно прозвучавшее в их разговоре, смутило обоих влюбленных. Наступило неловкое молчание.

Вдруг, в глубине зала послышались чьи-то шаги. Клевия вздрогнула и придвинулась поближе к Ланкикуру.

– Это привидения, – прошептала она.

Ланкикур, воспользовавшись случаем, положил свою сильную руку на хрупкое плечо девушки.

– Не бойтесь, Клевия. Привидения двигаются бесшумно. Это, несомненно, живые существа!

– Тем хуже, – прошептала Клевия.

– Я сейчас же пойду взглянуть, кто там, – сказал король.

– Нет, нет, не оставляйте меня одну, Ланкикур.

Шаги стали слышнее, и вот в глубине замка важно прошествовали две фигуры, освещённые свечой.

Фигуры мужчины и женщины.

Клевия тихонько вскрикнула и спрятала лицо на груди Ланкикура. Фигуры скрылись в развалинах, их шаги затихли, а влюблённые не смели оторваться друг от друга.

Спектакль, задуманный Краком, близился к развязке. Главным героям оставалось только одно: сказать друг другу нужные слова.

Глава 6,

в которой кое-что начинает проясняться.

Влюблённые были так поглощены своими чувствами, что мгновенно забыли о двух загадочных фигурах, мелькнувших среди развалин древнего замка.

Между тем таинственные незнакомцы благополучно миновали старые стены легендарной обители и оказались на свежем воздухе.

Мужчина беспокойно оглянулся по сторонам и с облегчением вздохнул:

– Кажется, нас никто не видел.

– Успокойтесь, милейший барон, – неожиданно резко прозвучал в ночной тишине женский голос. – Кому придёт в голову прогуливаться среди этих камней? Здесь нет никого, кто бы мог нас увидеть.

Но она ошибалась. В то время как Гога и Крекки вернулись во дворец, чтобы прекращать всякие толки, вызванные отсутствием короля, верный Крак остался неподалёку от развалин. Он уютно устроился на мягкой траве так, чтобы ему было видно выход из старого замка, и принялся охранять его, как верный пёс. И уж никак не ожидал Крак увидеть здесь две закутанные в плащи фигуры. Юноша весь подался вперёд, чтобы заглянуть в лица непрошенных гостей. Он без труда узнал барона Ин Дюка. Его тяжелую важную походку и манеру держаться не смог бы скрыть ни один плащ.

– Так, – прошептал Крак, – остаётся выяснить, кто эта дама. Неужели наш высокомерный Ин Дюк влюблён? Быть того не может! Скорей всего за этим скрывается какая-то интрига.

И Крак подкрался ещё ближе к парочке заговорщиков.

Однако, они уже собрались уходить.

– Позвольте вашу руку, – галантно изогнулся в поклоне барон и добавил, сладко улыбаясь, – моя госпожа.

– Что ж, друг мой, вот вам моя рука и постарайтесь не улыбаться так таинственно. Сделаем вид, будто мы прогуливались в одной из аллей парка, – с этими словами дама скинула с головы капюшон, и изумлённый Крак тихо присвистнул:

– Княгиня Бэлла!

Это действительно была блистательная княгиня, крёстная короля. Мы оставили её в толпе придворных льстецов, но она сумела ловко ускользнуть от них с бароном Ин Дюком. Заговорщики решили направиться в заброшенный замок, где, как им казалось, никто не помешает обсудить их планы. Они и предположить не могли, что помыслы Крака в этот вечер так же направлены к старым руинам.

Захватив с собой свечу, княгиня и барон поспешили прочь от назойливых придворных, дабы в тишине и покое решить судьбу королевства Куринии. Едва пламя свечи затрепетало в суровых стенах замка Авроры, барон уже начал жалеть о придуманной им затее. Боязливо озираясь, он очень медленно продвигался вперёд и княгиня Бэлла, увидев его нерешительность, громко рассмеялась:

– Что я вижу, господин барон, вы трусите? Или вы уже считаете корону непосильной ношей для вашей головы?

– Ну что вы, уважаемая, – нервно просипел барон, – я вовсе не собирался отказываться от короны. Однако, к чему нам заходить так далеко? Мы вполне могли бы и здесь обсудить наш план.

– Это невозможно, – резко возразила княгиня. – Здесь будет заметно пламя нашей свечи. Пожалуй, ещё кто-нибудь решит, что в замке собрались привидения. Я думаю, вы не хотите столкнуться с толпой испуганных слуг, вооружённых осиновыми кольями.

– Вы правы, божественная, пройдём ещё немного.

И барон с обречённым видом направился в глубь замка, стараясь не касаться замшелых камней своими пышными рукавами. Княгиня молча проследовала за ним.

В одной из дальних комнат она, наконец, сделала знак остановиться, и барон поставил свечу на пол. От этого их тени удлинились и расползлись по потолку. Барон боязливо поёжился, и, чтобы не казаться трусом, нарочито громко сказал:

– Пожалуй, нам не стоит здесь долго задерживаться. Вас могут хватиться в замке.

– В таком случае, сейчас же приступим к обсуждению наших совместных действий. У вас есть какой-нибудь план, господин барон?

Барон раздражённо пожал плечами:

– Из вашего письма, дражайшая, я понял, что вы уже всё продумали.

– Кстати, вы сожгли письмо

?

– озабоченно спросила княгиня.

– Как вы того и просили, – с лёгким поклоном ответил Ин Дюк.

– Ну что ж, отлично. У меня, в самом деле, есть некоторые мысли и я хотела бы знать ваше мнение на этот счет.

– Я весь внимание, драгоценнейшая, – барон уже обрёл свою прежнюю уверенность и теперь пытался вернуть к себе уважение княгини.

– Вы знаете, кто будет невестой короля, дорогой барон?

– Понятия не имею, – Ин Дюк застыдился своей неосведомлённости и добавил:

– Это держится в строгой тайне.

– Ах, перестаньте, вы просто смешны. Уже ни для кого не секрет, что послезавтра во дворец прибывает Алис Цесарская. Она-то и есть будущая королева.

– Откуда вам это известно? – воскликнул поражённый Ин Дюк.

– Об этом мне по секрету сообщила маркиза де Несуни.

– Старая сплетница, – проворчал барон.

– Так вот, мой план прост, – продолжала княгиня, – нужно сделать так, чтобы Ланкикур отказался жениться на Алис. Тогда мы сможем надеяться, что уязвленный король Цесарии объявит войну Куринии.

– А если этого не случится?

– Нужно помочь ему разозлиться! Дальше остаётся самая малость: настроить народ против Ланкикура, навлёкшего беду на всю страну, и объявить национальным героем потомка древней династии, короля Дюка

VII

.

При этих словах барон заметно повеселел.

"Как же он глуп,

– подумала княгиня. – Как только я добьюсь власти, я сразу же избавлюсь от него. Национальный герой умрёт от яда, в его смерти станут винить сторонников Ланкикура, а безутешная вдова Бэлла станет королевой. Останется только прибрать к рукам шейха Павлиндии и заручиться его помощью".

– Надеюсь, мы можем расчитывать на помощь шейха? – прервал барон коварные мысли княгини.

– Как раз об этом я и думала, – немного смутилась крёстная короля. – Я постараюсь убедить его помочь нам.

– Постарайтесь, любезнейшая, – важно прогнусил барон, – иначе наш план не удастся.

– Наш план, – фыркнула княгиня, – вы лучше займитесь расстройством свадьбы и приложите к этому все свои усилия.

– Но как я смогу это сделать?

–

спросил барон.