Текст книги "Замкнутая система"

– Эстер не была моей подругой, мы и знакомы то были, по сути, несколько часов. Но я переживаю за нее, мне кажется, что если она попала в беду, то и каждый из нас может попасть в беду или уже в беде.

При этом на самом деле со мной ничего не происходит. Я ем, сплю, работаю и иногда интересуюсь нашумевшим расследованием и аномалией, которая имеет пока больше философское значение, чем какое-либо иное.

На самом деле моя жизнь не изменилась, все идет своим чередом.

– Самое главное сейчас – это исследовать Планету по новым координатам. Это главная моя мечта – увидеть новые земли, где может все будет по-другому.

Я не могу сказать, что моя жизнь очень сложна, на самом деле Станция более чем удовлетворяет все наши потребности. Возможно, что, столкнувшись с трудностями я стану больше ценить эту жизнь.

– Старый Корабль, который предназначен для исследовательской команды на самом деле – новый. Он стоял столько лет, но выглядит свежим, только что отполированным. Каждая его деталь на своем месте. Я дала задание, больше похожее на очень личную просьбу, чтобы техники их сектора 90 очень тщательно осмотрели весь Корабль, но на самом деле я абсолютно уверена, что он взлетит без проблем. Это немного пугает, ведь получается, что мы не усовершенствовали технологию космических полетов. Мы законсервировали то, что придумали наши предки, летаем на машинах, немного модифицированных просто из-за того, что пришлось поменять некоторые материалы. Но, в сущности, сама технология осталась неизменной.

Самая главная технология, которая должна принести нам новую жизнь, позволить открывать планеты, похожую на нашу первую планету, позволить заселить нам хоть один сектор в бесконечном космосе – осталась неизменной, как оставалась неизменной наша мечта.

– Мы не совершенствовали корабли. Мы не боимся открытых пространств. Мы спрятались на Станции и теперь зависим от нее, также как она от нас.

– Что будет, когда мы сойдем на новую землю?

– Основать новую колонию, означает, что прервется контроль рождаемости. Мы генетически не способны размножаться как наши предки, а значит, первым делом придется создавать лабораторию рождаемости на новом месте. Ее нужно будет обслуживать, а значит вокруг постепенно вырастет новая Станция. Просто потому, что мы не знаем как иначе, а со Станцией мы точно выживем.

– Нет достойного способа доставить что-то на новую планету. Нет способа вообще что-то привнести из нашей жизни. Две Станции, даже если вторая станет клоном нашей, будут сильно отличаться друг от друга и с течением времени эти различия лишь усугубятся.

– Роботы смогут настроить доставку некоторых грузов между этими двумя точками. По сути все, что мы хотим – это движение. Между двумя, тремя, четырьмя станциями…

– Аномалия может породить какой-то новый строй, но насколько он окажется жизнеспособным? И если окажется жизнеспособным, то как скоро мы вспомним о том, что убивать очень легко? Также легко как в играх и в фильмах?

– Угроза войны и перевозки между колониями. Неужели это все, чего мы добились, веками живя в стерильных условиях на своей Станции, которая, в сущности, предоставляем нам все необходимое?

===

Завтра я снова выйду на поверхность спутника Шу. Надо протестировать скафандры, там есть усовершенствования. Но самое главное, там есть обломок первого шаттла первого Корабля. И на нем материалы, которых нет у нас на наших планетах. Мы должны протестировать работу приборов и реакции на них. Так что пока что планета Шу будет симулятором новой, пока не открытой планеты, которая прячется за координатами Инбина.

Мы выйдем днем, в тот момент, когда солнце не будет светить так ярко. так как его закроет тень от планеты Ди. Тени на Шу ярко-красного цвета, а земля – черно-серая. Она покрыта мелким песком, который блестит так, что приходится щуриться даже в скафандре. Все это очень красиво, но совершенно не пригодно для жизни. Это странное ощущение, когда вокруг вот такая жизнь – медленная, невидимая, подчиняющаяся другим временным законам.

Самое интересное, что несмотря на довольно простой пейзаж – песок, кратер вулкана, черная и очень четкая линия горизонта, абсолютно черное небо, красные тени и силуэт Ши и Планеты над нами. Так вот, как все это выглядит без скафандра? Никто не знает. Все эти цвета и очертания дюн передают датчики. Считывают сигналы, фильтруют опасные излучения. Система настолько стара, настолько точна и настолько привычна, что существует множество теорий о том, как все эти выглядит глазами человека, а не роботов.

Самая смелая, конечно, говорит о том, что все это лишь симуляция. На самом деле планета полна жизни, жидких лесов, металлических рек и невообразимых животных. Но Станции не выгодно нам все это показывать, поэтому на самом деле мы даже не высаживаемся никуда из своих кораблей, а находимся в симуляции и бродим по Планете.

Конечно, это глупости, но есть что-то заманчивое в том, что можно просто снять скафандр и оказаться под живыми деревьями и на тебя будут смотреть какие-то животные, вроде твоих химер.

Мы слепы и в тоже время видим очень много. В зоне Кит есть пара ученых, которые изучают наши скафандры. Они улучшают их и строят модели, как все это выглядит на самом деле. По их словам, вопрос лишь в том, какой мы видим цвет и как четко.

Это очень скучно, но, наверное, и есть правда.

Тем не менее, если задержаться на несколько часов, Ши отойдет в сторону и солнце ошпарит планету в прямом смысле. Не помогут даже наши скафандры, поэтому в те 10 часов, что Шу находится под тенью своей спутницы Ши и есть то время, на которое мы можем посещать ее. И также это и есть причина, по которой мы не построили вторую Станцию на Шу. Хотя на самом деле никто не изучал возможность этого, все просто ждали координат.

От дрона-12, который никуда не улетал.

Надеюсь, эти координаты не устарели. Если мы потеряем связь с поселенцами, то будем отчаянно им завидовать. Сочинять им новую жизнь, вдали от нас. Придумывать им жуткие приключения, ужасающую, но справедливую смерть.

Меньше всего я хочу потерять с ними связь, поэтому надо найти Эстер до того, как я улечу в разведку.

Обратная сторона Шу – равнина. Белый песок и кратеры, в которых наши роботы ведут добычу ценных элементов. Там нечего делать, нечего больше исследовать и также негде жить, как и везде в космосе.

На Ши у нас есть целый город. Город Полетов. Там студенты тренируются и живут, готовятся к экспедициям. Ши мало отличается от Шу, другой рельеф, но такая же безжизненность.

Среди выпускников в Академии была такая игра – снимать защиту слой за слоем. Нанонапыление, затемнение, поляризацию, отключаешь датчики – один за одним. Наступает момент, когда совсем ничего не видишь. Кто-то впадает в панику, а кто-то продолжает снимать защиту.

Итог один – в каждом выпуске всегда есть человек, который умер от радиации, двое-трое, которые повредили зрение и долго-долго восстанавливаются, один – кто вовремя остановился. Я восстанавливала зрение две недели, врачи пугали меня, что я останусь слепой навсегда. Но быстрый поиск по базе опроверг эти страшилки – на Станции нет слепых людей, заменить глазное яблоко можно в любом медотсеке в каждом Секторе. Более того, такая замена предлагает усовершенствованное зрение. Не больно, не страшно, но неприятно.

После выпуска уже никто и никогда не отключает никакую защиту, по крайней мере я о таком не слышала.

На Шу множество разных образований. Они словно вырвались из плена земли, но на самом деле это не так. Они все пришельцы, которые прибыли сюда то ли в поиске вечного покоя, то ли в ожидании чего-то другого. Они прервали свой полет и упали сюда. Шу несколько раз обходит Планету Ди и спутник Ши, притягивая к себе все астероиды. Эти образования – абсолютно разные по составу. Есть ртутные капли, алмазные пики и золотые глыбы. Есть просто камни, есть прозрачные и плотные, цветные и словно лишенные цвета. Все это раскидано в беспорядке, на Шу практически нет ровных мест. Поэтому мы высаживаемся лишь в одном и том же, более-менее ровном. Равнин тут в общепринятом смысле просто нет. Сюда как-то раз упал небольшой кусочек камня – чернее черного. Вообще говорят, что у него нет цвета – он поглощает все цвета, но мы видим это как черный. И он очень тяжелый, притягивает все вокруг. В общем, у камня нет названия, его на самом деле еще никто не открыл и не описал. Это догадки и данные наших исследовательских роботов. Но разрушить и посмотреть нельзя – благодаря ему у нас есть маленькое плато, на котором можно посадить корабль.

Зато остальные предметы мы тщательно изучаем, тут просто клад для Станции, большинство элементов мы забираем с Шу. На самом деле – это отличное хранилище, химическая лаборатория.

На нашей планете Ди нет извержений, нет землетрясений. Она мертвая, старая, но плотная атмосфера не пропускает солнечный ветер.

На нашей Планете мы практически не ведем раскопок. Тут мало что есть интересного по сравнению со спутниками. И нет, мы так и не нашли тут никаких следов цивилизаций, жизни, пришельцев или чего-то такого.

Просто куча строительного материала.

Притяжение на всех планетах разное. Я до сих пор иногда люблю дурачится и прыгать, падать и взлетать, меняя гравитационные показатели на своем скафандре. Ученые спорят какое притяжение лучше всего, на Станции взято то, что было на первой планете и оно считается идеальным. Хотя есть скептически настроенные генные инженеры, медики, философы. Лично я считаю, что главное, что мы можем чувствовать себя комфортно в любых условиях. На Станции мы живем, а по спутникам путешествуем. Мы способны находится в скафандрах по трое суток без каких-либо серьезных неудобств и это настолько больше реального времени, которое мы проводим на поверхности, что проверяется лишь один раз во время испытаний в академии.

– Я не формирую команду исследователей. Нас всего 12 человек, и мы познакомимся друг с другом завтра.

– Искин подбирает команду и у меня нет оснований полагать, что кто-то справится лучше.

– Я не знаю, что мы найдем на другой планете. Либо еще один склад металлов, либо наоборот, бешенное разнообразие биологической жизни.

– Моя любимая певица? Прали Зита, так как о ней есть много информации на Станции, но не сохранилось ни одной записи ее голоса. Если верить записям, никто не превзошел ее в мастерстве и судя по отсутствию записей голоса уже никто не превзойдет.

– Сейчас я ни с кем не встречаюсь, хотя раз в месяц я уединяюсь с выбранным ИИ партнером, как это положено по медпоказаниям. Но серьезных отношений не завожу.

– Это было неприятное расставание и мне не хотелось бы это обсуждать.

– Страх – это противоестественное состояние, у каждого из нас с ним свои особые отношения. Мне отключали эмоции, и я знаю, что такое не испытывать страх. Но на самом деле это тоже плохо. При этом мы постоянно боимся и чаще всего всего самого нового и интересного, неизведанного. Конечно, мне страшно, но я все равно хочу это сделать.

– Все мы, те, кто живет на Станции идеальные люди, если верить нашим генным инженерам. Теперь остается наедятся, что аномалий среди нас нет.

Глава 5

Бессмысленные столкновения молекул

Через день Таслог прислал координаты, а Нейро уговорил оставить открытым их канал, чтобы он тоже мог слушать разговор. Ли пожала плечами, но согласилась. В конце концов какая разница, Станция имеет полный доступ к этому разговору, как и Охрана Сектора, как и все заинтересованные лица, ведущие расследование. Почему бы Нейро не быть еще одним человеком, следящим за развитием событий? К тому же это позволит сэкономить время на пересказ, Ли все равно нужно с кем-то обсуждать происходящее и так уж вышло, что обсуждать она будет с Нейро.

Ли села в шаттл и подумала, что Таслог мог бы назначить встречу и в ее секторе, а также провести видеоконференцию. Сектор 23 находился довольно близко, Ли вышла на платформу и удивилась, сколько людей снует туда-сюда. 23 был торговым сектором, но выглядел довольно обшарпанным. Словно всей этой куче людей не было дело до разрисованных стен, дыр в потолке и мусоре под ногами. Шум, гвалт и запах еды из вагончиков на минуту дезориентировал Ли. Ей не нравилась эта суета, она взглянула на координаты и вывела карту перед собой на инфраэкран.

Торговые общины начали возникать на Станции, как только она отправилась в космос. К этому относились скептически, но оказалось, что людям всегда что-то нужно и не всегда другие люди это что-то готовы отдавать бесплатно. Тем не менее, торговые комплексы, которые возникали сначала с большим размахом, уменьшались и уменьшались. В итоге, был создан сектор 23, единственное место, где можно было достать все, что угодно и доставить куда угодно.

Ли шла сквозь толпу, было очевидно, что тут никого не волнует ни судьба Эстер, ни аномалии, ни координаты. Ведь все это большей частью было лишь потоком данных в новостной ленте, доступной всем на Станции.

Сектор 23 был довольно узкий, но очень длинный. Транспортных коридоров внутри самого сектора не было, поэтому Ли предстояла довольно долгая прогулка по тесным улочкам 23.

Ли редко посещала другие сектора, практически никогда. Она привыкла к широким проспектам, степенным жителям и тишине. Здесь же ее успели несколько раз толкнуть, разок обругать и даже какая-то девушка в костюме бутерброда дала совет не зевать по сторонам и поторапливаться.

Офицер Ли злилась, но ускорила шаг, пытаясь отыскать на карте менее людные места сектора.

Через полчаса она не выдержала и свернула в отсек под названием Парк. Там она плюхнулась на первую же скамейку и выругалась. Парк был столь же шумным и переполненным, как и улочки. Тут постоянно перемещались дети и взрослые, используя самый разнообразный транспорт, говорили все похоже одновременно, ходили туда-сюда торговцы, оглушительно выкрикивая название своего товара. Ли купила мороженное и задумалась о том, что это больше похоже на психологическую пытку, чем парк.

Она сверилась с браслетом, ей надо было идти еще целый час до места встречи, вздохнув, Ли встала и с мрачным целеустремленным взглядом быстрым шагом пошла рассекать толпу. Оказалось, что если идти, не обращая ни на кого внимания, то никто не будет тебя толкать, а если начать всех обходить, то добраться до пункта назначения ей не удастся ни через час, ни через сутки.

Ли подавила в себе желание связаться с Таслогом, но связалась с Нейро по передатчику.

– Прием, проверка связи.

– Прекрасны слышу, офицер Ли, – шутливо ответил Нейро.

– Ты видишь, что тут творится? – кажется ей не удалось скрыть несколько истеричные нотки в голосе.

– Нет, но слышу. Я видел несколько видео о жизни сектора 23. Очень динамичный сектор, не так ли?

– О, слишком динамичный. Тут все постоянно что-то делают, куда-то спешат, что-то говорят. Это чудовищно. К тому же тут нет никакого транспорта! Только пешком по этим ужасным улочкам.

– О, я читал, что это было сделано специально, чтобы продавцы могли больше продавать. Ведь если создать транспортный коридор, там не будет ни одного торговца.

– Их тут и так слишком много! Неужели у них кто-то что-то покупает, ведь все просто идут по своим делам.

– Покупают, конечно, и сами 23 и ты наверняка уже что-то да прикупила.

– Мм. Мороженое считается?

– Конечно. Ведь ты бы обошлась и без него, если бы шла по транспортному коридору.

– Это точно.

– Как думаешь, это хорошее место, чтобы потеряться?

– Ты считаешь, что Эстер может находиться тут?

– Я не знаю, но мне кажется в этом хаосе легко спрятаться.

– Не легче, чем в любом другом секторе. В сущности, все равно в каком она секторе, особенно если ее браслет способен передать хоть какой-то сигнал.

– Ну, не знаю. Как думаешь, все сектора отличаются друг от друга так сильно?

– Более-менее.

Ли замолчала, так как увидела машущего ей Таслога.

– Вот и вы, офицер! – Таслог был весел, рядом с ним прыгал его робот.

– Приветствую! Вы могли бы найти более тихое местечко, – посетовала Ли.

– Уже нашел, – сообщил ей Таслог. – Следуйте за мной.

Они прошли в огромное здание, которое оказалось еще одним сборником магазинов, поднялись на второй этаж и сели за столик в кафе. Тут было намного спокойнее, хотя гул голосов и был довольно громким, никто не мельтешил перед Ли, и она слышала не только то, что говорил ей Таслог, но и собственный голос.

– Итак, мы вот тут, – сказал Таслог.

– Очевидно, это так, – ответила Ли.

– Вот смотри, – Таслог положил на центр стола какую-то штуку и через секунду на столе Ли смотрела на голографический план Станции.

– Синими точками отмечены местонахождения Эстер. Красные точки – это мы с тобой.

– А вот эти зеленые точки – это Охрана Секторов. Как видишь, не у каждого сектора есть Охрана и таких секторов относительно не много.

– Я думала у каждого сектора есть Охрана.

– На самом деле нет. Сектора объединены Инбином и Станцией, но, например в зоне 23 – своя система, которая позволяет эффективно отслеживать торговые махинации. И присутствие Охраны Сектора просто бессмысленно.

Некоторые сектора сами обеспечивают правопорядок, присутствие кого-то еще вызывает лишние вопросы.

– Хорошо. Ты думаешь, что Эстер может находиться в секторе без Охраны? Она может быть тут?

– Здесь ее никак не может быть, каждый прибывший в сектор 23 регистрируется, исключений нет. Тут только одна платформа и единственный способ попасть внутрь – это регистрация. Эстер не была зарегистрирована тут, значит, ее тут нет.

– Да, но ее могли зарегистрироваться под другим именем, или она как-то еще могла проникнуть в сектор.

– Ну, Охрана, конечно, запросила данные на всех, кто регистрировался за последнюю неделю в секторе – Эстер среди них нет, как и кого-то подозрительного.

– Тогда какого черта мы тут делаем? Ты не мог назначить встречу в более приличном месте.

– Нет, на это были причины.

– Это какие же.

– Во-первых, я хотел показать тебе этот сектор, чтобы без лишних вступлений и заключений ты поняла, что сектора действительно очень разнообразны.

– Хорошо.

– Во-вторых, я хотел, чтобы наш разговор был лишь между нами и может быть Станцией.

– То есть?

– Тут у каждого по тысяче гаджетов, куча излучателей и передатчиков. Тут все фонит, трещит и плохо ловит, только если ты не настроен на прямую к конкретному передатчику. Подслушать нас сложно, а записать разговор – невозможно.

– Почти невозможно.

– Третья причина, – я как представитель Охраны Секторов хотел бы тут задержаться. Изучить методы их полиции так сказать. Это очень хороший повод назначить в сектор 23 временного представителя от 90 и поэтому я нахожусь здесь.

– Я не сильно верю в конспирацию на Станции, Таслог.

– Я хочу, чтобы ты тоже участвовала в расследовании. Ты знакома с Эстер и в этом есть что-то личное. Мне кажется, это должно помочь расследованию.

– Ты шутишь? Да мы знакомы то с ней были лишь несколько часов.

– Ты отказываешься?

– О, нет, конечно, нет.

– Вот, я же говорю что-то личное. К тому же я хочу, чтобы Эстер как-то исчезла из поле зрения.

– Что? Ты хочешь ее смерти? – Ли была в шоке.

– О нет, что за глупости, – Таслог махнул рукой, – Я хочу, чтобы ты забрала ее к себе в команду. Вы же полетите искать новую планету? Вот это отличный повод забрать Эстер с собой.

– Таслог, это… Не я решаю, кто полетит со мной в команде.

– Ты познакомилась с командой?

– Да, вчера.

– И как они тебе?

– Пока не знаю. То есть я в прямом смысле не знаю этих людей. Мы обменялись адресами, соцссылками и именами. После этой встречи я составлю календарь, где познакомлюсь с каждым поближе, проведу тесты их способностей и так далее.

– Знакомство не займет много времени, но я знаю каждого из них и могу сказать -все очень хорошие ребята.

– Не сомневаюсь. Ты помогал их подбирать? Вроде этим должен был заниматься Инбин.

– Он этим и занимался, я просто изучил заранее возможный список кандидатов и предусмотрительно познакомился с каждым из них.

– Хм. В любом случае, как это позволит мне взять с собой Эстер?

– Эстер отличный биолог. Заметила ты или нет, но именно биолога в вашей команде нет. Зато есть три пустых вакансии.

– Да, эти вакансии заполнятся позже. Проголосует команда сначала за необходимые в экспедициях предназначения, потом за кандидатуры специалистов.

– Ты как командир всей этой операции имеешь авторитет. Ты должна убедить ребят, что вам нужна Эстер. Наш сектор тоже порекомендует Инбину биолога и Эстер.

– И останется только…

– Рекомендация совета Трактователей. Я думаю, в их интересах убрать со станции дестабилизирующий элемент.

– Со сколькими Трактователями ты знаком?

– Около двадцати из них я точно могу назвать своими приятелями.

– Но как? У каждой зоны лишь один Трактователь!

– Да, но я имею право обратиться к любому из них, если нахожусь в другом Секторе. Я часто перемещаюсь по Станции и люблю заводить новые знакомства. Это не запрещено.

– Никогда о таком не задумывалась. Об этом ты хотел со мной поговорить? Я не против Эстер у себя на корабле, наверное, и биолог, конечно, очевидно нужная профессия в вакансиях. Но Инбин принимает окончательное решение.

– Да, но я не думаю, что он пойдет против этого коллективного решения. Нет смысла. К тому же эта система голосования и выборов была специально придумана для того, чтобы ограничить Инбина в его решениях.

– По сути три вакансии мало что решают.

– Неизвестно. Так ты заберешь ее с собой?

– Я не знаю, я должна подумать. Зачем это мне?

– Подумай. Я хочу, чтобы ты посетила несколько других секторов.

– На это нужно разрешение.

– Я думаю, ты быстро получишь разрешения.

– Но зачем…

– Ты офицер Ли, командир легендарного Корабля, возглавляешь первую исследовательскую экспедицию, которая будет отправляться со Станции. Ты должна изучить Станцию, ее сектора, понять, что есть твой дом, понять, что твой дом намного больше твоего сектора. Это все тебе разъяснят позже. Но я еще хочу, чтобы ты задумалась, что значит появление аномалии для Станции, а также, что ждет Эстер, если она останется тут?

– А что ее ждет?

– Не знаю, но думаю, ей придется искать другой сектор, чтобы жить не оглядываясь на убийство.

– Если она совершила его.

– Это не важно. Просто поразмышляй об этом.

– Ладно.

– Я не прошу тебя принимать решение сию минуту.

– Да я поняла.

– Просто подумать о том, что будет, если найдут вторую аномалию.

– Нашли вторую?

– Пока нет.

– Тебе стоит встретиться с Олисавой Коростовцевой – у нее есть какая-то важная информация по поводу расследования. Я не могу покинуть этот сектор прямо сейчас, но ты можешь.

– Она не может просто передать в чат?

– Может. Что ты знаешь о Голосе Станции?

– Группа хакеров, перехватывающих сообщения?

– Именно. Подпишись на их канал. Сегодня вечером.

– Ладно.

– И непременно переговори с Олисавой.

===

Обратный путь показался Ли короче, но еще более шумным. В шаттле ей потребовалось время привыкнуть к тишине, у нее физически болели уши от отсутствия шума.

– Нейро, ты слышал наш разговор?

– Нет, была очень плохая связь. – ответил Нейро и Ли рассказала подробно о разговоре с Таслогом.

– Таслог боится осложнений, ему очень хочется убрать Эстер подальше.

– Это решит проблему?

– Проблему аномалий? Конечно нет, но если не найдут новых аномалий, то убрать Эстер было бы лучшим решением.

– Ты считаешь, стоит брать Эстер с собой?

– Не знаю. Ты только познакомилась с командой, времени много.

– Сообщение от Таслога. Первые учения пройдут через три дня, я вышлю отчет о работоспособности корабля.

– Зачем он мне это прислал в личный чат? Инбин заносит такое в расписание.

– Я думаю это для Голоса Станции, я думаю он дал тебе два хороших совета. Послушать голос и побывать в разных секторах.

– Возможно, но мне все равно придется побывать в разных секторах, это бессмысленный совет.

Ли сразу направилась к себе в кабинет. Вчера она познакомилась с командой действительно очень поверхностно и сейчас собралась прочитать личные дела каждого. От обеда она отказалась и открыла дело первого пилота.

Через полчаса в дверь постучали. Ли пригласила войти гостью, которая уверенной походкой направилась к столу.

– Олисава Коростовцева, инспектор, расследую дело о пропаже Эстер.

– Да, я слышала о вас, присаживайтесь, пожалуйста.

– И что вы слышали обо мне?

– Что вы ведете расследование.

– И все?

– А я должна знать что-то еще?

– Не знаю, просто спросила, – Олисава пожала плечами.

– Я также знаю, что вы раскрыли то нашумевшее дело о подростках, решивших взорвать Станцию.

– Да, – без энтузиазма ответила Олисава. – Таслог сказал, что вы общались с Эстер в то время, когда она была похищена.

– Мы завтракали вместе, запись разговора должна быть у вас.

– Да, я смотрела ее несколько раз.

– Это вам чем-то помогло?

– Нет. Совсем не помогло.

– Хм. Это мое первое расследование, так что я не испытываю чувства вины за это.

– Почему вы не сообщили Охране?

– Что?

– Я спросила, почему вы не сообщили Охране Сектора, что вашу подругу похитили?

– Я слышала. Но сообщать было нечего. Мы договорились, что она свяжется со мной после встречи с Александром Мни. К сожалению, после встречи, уже поздно было кому-либо что-либо сообщать.

– И тем не менее. Вы общаетесь с Таслогом? Он ваш приятель? Он рекомендовал вас как доверенное лицо в расследовании.

– Нет. То есть да. То есть не знаю.

– Вы дали все возможные варианты ответа?

– Так, Олисава. Вы как будто чем-то обижены на меня?

– Вовсе нет, мы же только что познакомились. Просто у меня такая манера разговаривать.

– Очень неприятная манера. Таслог мой давний знакомый. Я не считаю его доверенным лицом или близким другом. Если честно я не уверена, что у Таслога есть близкие друзья – люди, он больше доверяет роботам. Просто его работа тесно перекликается с моей. Его люди отлично разбираются в машинах, на которых я потом летаю.

– И вам не пришло в голову, спросить у него совета, например.

– Нет. С Эстер я знакома всего несколько часов. Собственно все, что я о ней знаю – это ее имя и профессию. И мне в голову не могло прийти, что произойдет, вот это вот все.

– Да. И вы решили, что ожидание – лучшее решение. Что проблема решится сама собой?

– Ну, в каком-то смысле она решилась сама собой.

– Ладно, офицер Ли. Вопрос о том, можно ли вам доверят, безусловно, не имеет смысла. Но вы знаете, что на Станции иногда совершаются убийства?

– Да?

– Вы не знали?

– Я просто никогда не думала об этом.

– В новостях об этом не пишут, об этом пишет разве что Голос Станции.

– И как часто это происходит?

– Достаточно редко. На самом деле есть проблема с этим убийством, и она заключается не столько в шумихе вокруг этого дела, сколько в том, что не известно, кто убил Александра.

– Вы не думаете, что это сделала Эстер?

– По крайней мере не специально. Не знаю, чем вы можете мне помочь, но если можете, то я приму любую помощь и любую информацию.

– Я слушаю.

Олисава встала, обошла кабинет. Открыла инфраэкран со своего браслета, экран компьютера пошел рябью, а потом снова на нем высветились файлы личного дела первого пилота.

Ли послышался шуршащий звук, по браслету на ее руке прошел виброзвонок.

– Ну, теперь нас не должна слышать даже Станция.

– Что-то я в этом сомневаюсь.

– Нельзя сказать, что приватные разговоры – это вопрос веры. В любом случае, это гарантия того, что наш разговор не появится в вечернем выпуске Голоса Станции.

– Итак, я нашла Эстер.

– Отлично! С ней все хорошо?

– Ну, она жива. Пока это все, что я могу о ней сказать.

– Что-то я не вижу радости от находки.

– Ее забрала группировка "Синий феникс".

– Я не понимаю.

– Это группа людей, которая противопоставляет себя Инбину и Станции. Это гражданская открытая группа людей, распространяющая свои идеи. Идеи, которые Станция старается всеми законными способами подавить.

– А чего они хотят?

– Они хотят социальных экспериментов. Отмены контроля рождаемости, открытия всех космических кораблей, возможности построить государство без Инбина. Власти. Контроля более, чем над одним сектором.

По закону они делают то, на что имеют право. Иногда кажется, что Инбин одобряет их действия, ведь всегда будет кто-то не согласный. По крайне мере они проводят легальные эксперименты и борются за власть. Представителей же этой группы в других секторах крайне мало.

– Эм. И как это все мешает забрать Эстер?

– Например в их секторе ношение браслета является нарушением закона.

– Что?

– Браслеты – дело добровольное. Их можно носить, а можно не носить. Также в каждом секторе есть свое правительство, которое определяет определенную квоту собственных законов. Вот ношение браслетов – одна из таких вещей.

– О.

– Да, вы никогда не задумывались об этом. Браслет носят с детства и без него в этом секторе, как, впрочем, и во всех остальных, выжить сложно. Ну или достойно жить.

– Это они убили Александра? Им нужна аномалия?

– Может да, а может и нет. Факт – Эстер у них. Также факт, что оба охранника, которые провожали Эстер – исчезли. И что кажется невозможным, стерто все, что произошло в кабинете Александра с камер наблюдения.

– Что-то это не похоже на контролируемую Станцией оппозицию.

– Ну, мы не знаем, что у Инбина на уме. Также мы не можем просто прийти и разогнать весь сектор целиком, по крайней мере без надлежащего приказа.

И вообще считается, что другое мнение должно быть всегда.

– Ну, это мнение, о котором никто не знает.

– Целый сектор мятежников – это вполне достаточно. Главное, чтобы ничего не нарушило хрупкое равновесие. Ведь от работы Станции зависят наши жизни.

– Верно. Но зачем они убили Александра?

– Не знаю, но обязательно выясню это. Александр увлекался идеями Иного Государства. Очень интересовался жизнью сектора 44. Но не был с ними полностью согласен, свою политику он проводил в соответствии с законами Станции. Сейчас я разбираюсь в том, насколько умозрительный характер носили его идеи, что конкретно отличало его сектор от других, и с чем он был не согласен в решениях Инбина.

– Возможно это позволит понять, чем он так мешал Фениксам, – согласилась Ли. – Но как вы нашли Эстер?

– Как только начали пропадать записи, мы поняли, что это возможно они. Затем отследили всех Миговцев. Наложили отсутствующие сигналы с сигналами браслетов.

– Вы же сказали их нельзя отследить.

– Я такого не говорила. Человеческое тело излучает тепло, энергию, запах – кучу всего, что можно отследить. Просто сигнал с браслета экономит ресурсы Станции.

В общем, надо действовать быстро. По крайней мере, если Эстер захочет остаться… – Олисава задумалась.

– То?

– То она останется там. Если Станция начнет нарушать свои же законы, да еще связанные с правами и свободой воли человека, то проблемы будут у всех нас, а не только у вечно чем-то недовольных жителей сектора 44 и Эстер.