Текст книги "Песня, призвавшая бурю"

– Не нужно мне твое доверие, Синта, – отчеканил он, особенно провокационно подчеркивая мое имя, – но твоя жизнь может зависеть от того, заслужишь ли ты мое доверие. Тогда, возможно, и я буду всерьез воспринимать твои вопросы.

С этими словами он развернулся и оставил меня стоять, так ничего и не объяснив.

О да, за всем этим точно крылось нечто большее. Жаль, я пока понимала не так много.

Сомнительные намерения

Просто жалкое, дрожащее от холода ничтожество. Именно так я себя ощущала, когда мы вернулись в гостевой дом. И то добралась я до тепла только благодаря Арезандеру. Если бы он не тащил меня за собой половину пути и не ставил меня то и дело на ноги, когда я падала, я бы сейчас не за столом его скалла сидела, а лежала бы на главной улице Равенаха, закоченевшая и занесенная снегом. Теоретически меня это должно было бы сделать более покорной и смиренной, но дело в том, что свою гордость я оставила где-то далеко, еще на морозе. Как и мою злобу на Арезандера. Сейчас я просто дрожала, пытаясь согреться. Меня занимало лишь это. Причем занимало настолько, что я даже не вздрогнула, когда Сир достал документы, которые забрал из тайника мятежников, и с шумом бросил их на столешницу между кружек и пустых тарелок. Этим жестом он заинтересовал не только своих соратников, но и всех гостей в пивной, которые тайком на нас поглядывали.

– Что это? – поинтересовался Ривен и взял один из свитков.

– В данный момент? Приманка, – приглушенным голосом пояснил Арезандер. – Внимательно следите за людьми. Вдруг кто-то занервничает.

Ривен тихо присвистнул.

– Это что же, секретная информация из Железного дворца?

– Именно так. И я хочу знать, как она могла попасть в тайник мятежников в Равенахе.

– Так ткач был из Круга Пепла?! – Макиз поднял голову. – Думаешь, тут есть какая-то связь?

– Возможно, и есть, – ответил Арезандер и начал рассказывать соратникам, что нам удалось выяснить. Хотя говорил он спокойным тоном, но при этом энергично жестикулировал и несколько раз показывал на стопку документов. Все это было очень странно, но в какой-то момент я осознала, что это все очередной спектакль. Великолепный спектакль. Ранее Сир так же великолепно изображал пьяного танцора. А как эффектно они пронесли через всю пивнушку мои копье и мешок, а потом устроили такой невероятно драматичный допрос с пристрастием. Вот же манипуляторы хитрые…

Вдруг кто-то поставил мне под нос миску горячего рагу. Это был один из слуг Ильды, которому, похоже, было крайне неловко отвлекать или прерывать вакаров.

– С наилучшими пожеланиями от господина Тилларда, – прогудел он в бороду. – Он просил передать, что… э-э… «его позор был безграничен, и он поймет, если…» э-э… «ваша чистая душа больше не желает его видеть, и…» э-э… а остальное я позабыл. Там было что-то очень трогательное и сентиментальное «о вашей красоте и вашей храбрости» и… ах да, «он и мечтать не смеет, что сможет хоть как-то исправить эту оплошность». Или как-то так.

Прекрасно. Вот только этого мне сейчас и не хватало.

Я уставилась в миску с рагу и не смела поднять голову, потому что знала: менестрель сейчас за мной наблюдает из пивной и ждет моей реакции. Без сомнения, он рассчитывал, что я улыбнусь, кивну ему в знак благодарности или прямо отвечу, но конкретно сейчас я ни на что из этого не была настроена.

Резкий голос Арезандера решил мою дилемму:

– Передайте господину Тилларду, что его знаки внимания сейчас и впредь абсолютно нежелательны. Девушка у меня на службе, и мне очень не нравится, что кто-то вмешивается в мои дела.

Стоп, что?!

Злость на него медленно возвращалась. Его дела?! Да, я, конечно, состояла у него на службе, временно, но это не означало, что я ему принадлежу! Кроме того, менестрель уже практически не владел собой…

Слуга кивнул, поспешно и слегка растерянно, и двинулся назад, но при этом попытался все же заглянуть одним глазком в документы у нас на столе – что, конечно, не могли не заметить вакары.

– Все, теперь слухи поползут, – фыркнул Ривен, когда мы снова остались одни. – И я сейчас не только о бумажках.

Но его Сира это, похоже, не интересовало. Он пожал плечами и сказал, обращаясь ко мне:

– Ты ешь! Завтра тебе понадобится твоя сила.

Меня очень не устраивал его приказной тон. Но увы, угрожающие звуки моего пустого желудка лишь подтверждали его правоту. Сама же себя так глупо выдала. И только очередная сложность сегодняшнего вечера побудила меня к реагированию, вместо того чтобы остановиться и основательно разобраться в сложившейся ситуации. Пора было возвращать себе контроль. А для этого нужно было стать прежней. То есть поесть и выспаться. Поэтому я не стала швырять рагу Сиру в лицо, а решила утолить свой голод, абстрагировавшись от дискуссии о мятежниках и порошке из зерен саммата, и начала есть. Горячая похлебка оказалась на удивление приятным угощением. Более того, это блюдо не имело ничего общего с тем водянистым бульоном, который до этого подала мне Йильда. Я невольно покосилась на Ривена, от которого это, разумеется, не укрылось, и он лукаво усмехнулся.

Он наклонился ко мне и шепнул:

– Что? Удивлена, что я смог спасти положение?

– Да, немного, – пробормотала я. – Даже не думала, что вакары едят что-то еще, кроме… – тут я запнулась.

– …смерти? – он вместо меня высказал то, что у меня не хватило духу высказать. Его ухмылка стала шире. – Согласно легенде мы произошли от связи Темной богини и смертного охотника. Следовательно, человеческая еда тоже может нас накормить – по крайней мере, на некоторое время. Кроме того, – добавил он, подмигнув мне, – она же вкусная, горячая, так почему бы тогда просто ею не насладиться? Ведь и люди некоторые спят вместе, не желая при этом заводить детей.

Я невольно улыбнулась. Ривен в открытую флиртовал со мной. Да так умело, что можно было легко забыть, что совсем недавно он приставил клинок к моему горлу. Ну кто бы мог подумать? Да этот симпатичный молодой вакар с кротким взглядом и дерзкой бородкой принадлежал к тому типу мужчин, которых я называла истинными сердцеедами. И это очень удивило меня, потому как Несущие смерть были известны далеко не своим обаянием и деликатностью – о потребности в амурных делах и говорить не приходилось. С другой стороны, охота – это охота, и тут уже вакарам равных не было. Со мной, конечно, Ривен прогадал. Я не собиралась проводить с ним ночь без обязательств. И все же мне нравилось, что он не обращался со мной как с презренной полуонидкой, которую видели во мне остальные.

– Тебе стоит чаще улыбаться, – шепнул он мне. – Улыбка тебе очень идет.

– Она здесь не для того, чтобы улыбаться, – перебил его Арезандер. Он вроде бы держался достаточно расслабленно, но при этом сверлил Ривена таким взглядом, который мог бы и убить. – Да и мы тоже. Так что? Результаты?

Слово взяла Тай.

– Староста вспотел и явно напрягся, – проговорила она, не отрывая при этом глаз от документа, который как раз изучала.

Макиз кивнул, будто тоже это заметил, и небрежно добавил:

– Хозяйка перепутала заказ, когда слуга рассказал ей о плане города. За вечер я не замечал за ней такой беспечности.

– И не будем забывать о той служанке-блондиночке в узком корсаже, – прибавил Ривен, вскидывая брови. – Сердце так и колотится. Она даже на мой недавний комплимент так бурно не реагировала.

Я просто дара речи лишилась. Так сочетать в себе жестокость и изящество… Кстати, ни один из вакаров не вел себя как-то подозрительно или вызывающе, не смотрел на гостей в пивной, и все же им удалось в кратчайшее время составить список подозреваемых. Ладно, некоторые гости уже ушли спать. Значит, кого-то они могли и пропустить. Но это все равно не умаляло моего восхищения их наблюдательностью.

Нас вдруг обдало холодным воздухом. Это Заха вошла через заднюю дверь. Она была в своем черном плаще, покрытом плотным слоем снега. Я только сейчас поняла, что ее не было за столом.

– Два в столицу, три в Вальбет, и еще одно на запад, – угрюмо буркнула она и швырнула на стол маленький сверток, украшенный черными перьями. Пока она отряхивалась от снега, как собака, Арезандер схватил сверток и высыпал его содержимое. На этот раз он делал это аккуратнее, нежели с документами мятежников, тайком, можно сказать – что меня не удивило, когда я увидела маленькие, аккуратно скрученные и перевязанные куски пергамента. Письма! О проклятье. Я не знала, что при постоялом дворе есть птичья почта. Судя по перьям, это были дорогие базальтовые вороны, которые не боялись ни ветра, ни холода. Ну что ж, по-видимому, теперь у «Полкроны» было на шесть почтовых ворон меньше, а вакары, похоже, успешно предотвратили утечку данных. Но зачем? Они хотели сохранить в тайне то, что здесь творилось, или шпионили за гостями?

Сир выбрал одно из свернутых посланий и начал его читать. Соратники его скалла последовали его примеру – безо всяких угрызений совести или уважения к чужой личной жизни.

Макиз вдруг издал какой-то странный храпяще-дребезжащий звук. Было похоже на неодобрение. А может, он так смеялся. По нему нельзя было точно сказать.

– Наша златоголосая пташечка навлечет неприятностей нам на головы, – сообщил он и передал послание Арезандеру. – Сейчас его прикончишь или подождешь, пока появится возможность представить все как несчастный случай?

– Ой, а можно я это сделаю, пожалуйста? – горячо взмолилась Заха. – А то меня уже доконали эти его пышные усики и запах цветочного одеколона.

Сир и сам невольно усмехнулся, читая письмо.

– Официальная жалоба на имя королевы…

– Это у тебя какая уже по счету? Двенадцатая? – фыркнул Ривен. – Всего пять месяцев Сир сиров, а уже все рекорды бьешь.

– И это определяет его как хорошего Сира, – заявила Заха. – Так что? Можно я его убью?

– Давай, может, завтра, – решил Арезандер. – На сегодня закончим, – явно недовольный тем, что оставшиеся письма никаких выдающихся результатов не дали, он поднялся из-за стола. – Ривен, Тай, возьмете первую вахту. Внимательно следите за нашими тремя подозреваемыми. Будем надеяться, они достаточно глупы и сами себя выдадут в нужный момент.

Скалл подчинился, и внезапно я осталась единственной сидящей за столом. До тех пор, пока мой стул резко не дернули. Кто-то потянул меня из-за стола. Я едва успела бросить ложку в пустую тарелку из-под рагу.

– Иди! – приказал Арезандер. – Или тебе особое приглашение требуется?

Но я осталась сидеть. Комнаты на ночь у меня не было, а рассказывать ему о моих финансовых трудностях не хотелось.

– Да я пока что не устала. Наверное, посижу еще немножко тут. Я и за подозреваемыми могу понаблюдать или…

Мои рассуждения прервало громкое фырканье. Это была Заха, которая как раз сворачивала план города из тайника мятежников.

– Если хочешь выжить, девочка-бхикс, – запальчиво крикнула она, – прекращай лгать нашему Сиру.

Арезандер никак не прокомментировал ее угрозу. Вместо этого он наклонился ко мне и прошептал в самое ухо:

– Ты меня за дурака, что ли, держишь? Думаешь, я тебя вот так без надзора тут оставлю?

Прежде чем я осознала, что произошло, он опрокинул стул, и я была вынуждена встать. Одновременно с этим я вдруг поняла смысл его слов. Он хотел, чтобы я сопроводила его в его комнату?! Нет, ни в коем случае!

Я, конечно, не думала, что в нем дремлет скрытый насильник, но лучше уж перебдеть, чем недобдеть. Нельзя просто зайти в комнату с парнем вроде него. Не без абсолютной уверенности – или, например, свидетелей, оружия или как минимум шанса сбежать.

Я повернулась к нему.

– А вы меня тоже за дуру держите? – спросила я. – Думаете, я попытаюсь сбежать? Несмотря на метель, несмотря на Инк, несмотря на то, что у вас моя кровь?

– Ты так хочешь услышать ответ? – рассмеялся Арезандер. – Потому что да, я считаю тебя достаточно отчаянной. Ты, пожалуй, могла бы попытаться это сделать. Но речь не об этом, – его улыбка исчезла, уступая место мрачному выражению лица. – Тут, внизу, почти каждый парень мечтает о тебе, и далеко не многих устроит отказ. Даже если предположить, что ты знаешь, как себя защитить, – что я непременно сделаю, – мне не нужны новые мертвецы. А они будут, потому что как минимум менестрель захочет спасти твою честь, и один из тех типов перережет ему глотку, – он едва заметно кивнул в сторону большого камина, где по-прежнему кутили браконьеры. Все, кроме их седовласого предводителя. Он казался на удивление трезвым и наблюдал за нами с вызывающим, даже почти подстерегающим блеском в глазах.

– Они ведь наверняка сильно задеты, что их новый собутыльник оказался Сиром сиров, который их бесстыдно подслушивал? Да и стоит ли напоминать об инциденте с пролитым пивом?

– Возможно, – с усмешкой согласился Арезандер. – Но они не единственные, кто меня беспокоит. Этот крупный парень, которому ты у всех на глазах дала от ворот поворот, весь вечер твердит, что ты избранная, которая этой ночью согреет его постель и не даст уснуть до самого утра, – невозмутимо продолжал он. – Кажется, его зовут Рукаш. Хотя мне и не до конца ясно, что между вами двумя происходит. Но его запах так к тебе приклеился, что можно подумать, будто вы уже несколько недель сношаетесь как кролики.

Я замерла, точно громом пораженная, и моргнула.

– Я… э-э… я его даже не знаю толком. Он…

Мне было плевать, что Арезандер решил, будто у меня с Рукашем интрижка, хотя тем самым он указал на мой крайне паршивый вкус. Нет, я просто чувствовала себя так, словно меня макнули в грязь, и теперь мне хотелось от нее отмыться. Это ощущение в какой-то мере раздражало.

– …он… э-э… я просто одолжила его накидку.

– Под «одолжила» ты имеешь в виду «украла»?

– Не совсем, но я ее уже вернула!

– Ну разумеется, – Сир вздохнул. – Ты под моей защитой, а значит, я не отдам тебя парням с сомнительными намерениями.

– Зато уж ваши-то намерения ну ни капельки не сомнительные…

Как это часто случалось, мой язык оказался быстрее моего рассудка, однако Арезандер ответил на мой цинизм широкой ухмылкой, слегка обнажив клыки. Он протянул руку к моему лицу.

– Мои намерения, – заметил он, с любопытством перебирая выбившуюся из-под моей шапочки короткую прядь моих волос, – здесь не обсуждаются.

По шее вниз пробежали мурашки, когда он меня коснулся. Я чувствовала обжигающее покалывание в нервных окончаниях, брызнули в стороны крошечные искры. Вот дерьмо! Я и позабыла, как быстро начинали расти мои волосы, когда я теряла контроль над одемом в крови. И именно сейчас у меня при себе не было кинжала, чтобы остановить это все.

Неожиданно я почувствовала, как пальцы Арезандера нежно касаются моих висков, гладят их. Так, это явно было нечто большее, чем простое любопытство. Я удивленно уставилась на него и поняла, что эта его нежность предназначалась не мне. Я просто снова была зрительницей его очередного маленького спектакля.

– Это ошибка, – заявила ему я, а его пальцы продолжали скользить по моему лицу – по щекам, по подбородку…

– Что именно? – невинно спросил Арезандер.

У меня кончилось терпение. Я демонстративно закатила глаза и нырнула под его рукой, чтобы прекратить этот фарс. По крайней мере, хоть что-то хорошее было во всем этом: теперь я точно знала, что он не собирался сближаться со мной сегодня ночью.

Молча направилась я к лестнице – хотя этот темный крутой подъем не заслуживал так называться. Даже точеный поручень не мог избавить от ощущения, что это скорее стремянка, ведущая в дыру в потолке.

На первых же ступеньках Арезандер меня догнал. Я знала, что он идет по пятам, и мурашки невольно усиливались.

– Третий этаж, – проинструктировал он.

Под самой крышей то есть? Вот уж я счастливица! Там наверняка не только дико холодно, но и достаточно далеко от любого имеющегося здесь выхода. Если я не собиралась прыгать из окна, сбегая от его высокомерия, дела были очень плохи.

Я покорно продолжала подниматься по скрипучей лестнице и поняла, что была права в своих домыслах. Чем дальше мы удалялись от теплой пивной, тем значительнее падала температура. Уже на втором этаже я чувствовала, что у меня замерзает дыхание, а уж под крышей я даже обнаружила изящные ледяные кристаллики, причем не только на окнах, но и на прилегающей стене.

– Налево, – руководил Арезандер, ведя меня дальше по извилистому коридору, освещенному лишь парой беспомощно мерцающих свечей на стенах. Пройдя семь дверей, за которыми уже слышалось похрапывание, Сир остановил меня перед восьмой и последней. Он вытащил ключ и отпер заржавевший замок. Я готовилась к худшему, потому что знала, что часто ночлежки вроде этой предлагают своим постояльцам крошечные старые комнатушки с соломенным матрасом, где жутко воняет испражнениями. Тем сильнее было мое удивление, когда я ощутила теплый воздух и мягкий свет. Арезандер первым вошел в маленькую, но уютную комнатку со столиком, скамейкой и шкафом, раскрашенным яркими цветами. Он повернул куда-то вправо и внезапно исчез.

– Чем дольше ты медлишь, тем больше тепла мы теряем, – его голос пробудил меня от моего изумления. Я поспешно вошла и закрыла за собой дверь. Сейчас я видела, что открытый проход вел во вторую комнату. Эта была не больше первой, но зато там были отдельный камин и двуспальная кровать. Похоже, Арезандер, прикидываясь танцором, не только проставлялся раз за разом, но и смог обеспечить себе одни из лучших апартаментов.

Он вернулся с подушкой и несколькими одеялами и бросил все это на деревянную скамью.

– Располагайся, – буркнул он и снова исчез в своей отдельной спальне. Эта резкость, с которой он указал мне на мое спальное место, и тот факт, что он не намеревался обращать на меня никакого внимания, наверное, должны были унизить меня. Но мне это казалось величайшим подарком сегодняшнего вечера. Это избавляло от многих нервных дискуссий.

Настроение у меня улучшилось, и я осмотрела свой лагерь на ночь. Скамья была узкая и жесткая, но я считала это настоящей роскошью, потому что однажды мне приходилось ночевать на гнилом дереве, на которое меня загнал фамласс. Над скамейкой находилось слуховое окно. Как и в пивной, здесь кто-то заткнул все оконные щели тряпками. Тем не менее холод все-таки чувствовался. Поэтому я отодвинула скамейку от окна. Затем я разложила одеяла и обнаружила, что их будет недостаточно, когда огонь в камине догорит. Поэтому я решила остаться в плаще. Ну ладно, может, это была не единственная причина. Может, я хотела на всякий случай быть уже собранной, если подвернется шанс улизнуть. Только сапоги я все же сняла, прежде чем скользнула в кокон из одеял. Пришлось немного постараться, чтобы укутаться до подбородка и чтобы нигде не продувало, но я все-таки справилась и, довольная, опустила голову на подушку.

Приглушенное шипение заставило меня замереть от ужаса. Небеса милосердные! Я ведь уже и забыла об этой проклятой теневой змее, полностью спрятавшейся под моими одеялами.

– Ну ладно, ладно, – подавленно прошептала я и обеспечила ей доступ воздуха. Она быстро задвигалась, свернулась вокруг моей шеи и наконец заняла положение, в котором ей было удобно. Замечательно, конечно, но я вот теперь точно не смогу расслабиться. До чего же глупая мера предосторожности. И излишняя к тому же. Да, я уже как-то зачаровывала вакаров своей песней, но среди них не было ни одного, кто вкусил бы моей крови. И уж тем более среди них не было самого Сира сиров.

Я мрачно уставилась на спальню Арезандера. Да, в мастерской ткача я решила отнестись к нашему соглашению со всей серьезностью. Я готова была подчиниться и найти убийцу. Но сохрани и помилуй, кровожадный Рагом, если он меня предаст.

Я твердо решила не засыпать, не убедившись, что он крепко спит, но это оказалось гораздо сложнее. Усталость одолевала меня. Глаза то и дело закрывались. Я мужественно боролась с собой, открывала их снова, и игра начиналась сначала. Раз, другой, третий… На четвертый раз меня разбудил скрип половиц.

Передо мной стоял Арезандер. Неяркий свет от огня камина плясал на его обнаженном торсе.

Боги милостивые… Я, конечно, уже сталкивалась с неприступной стеной его стальных мышц, но видеть Арезандера так… В этом первозданном, диком, смертельном великолепии. У меня просто язык отнялся. Каждый дюйм его обнаженного тела был… болезненно красив. Другого описания я придумать не могла. Красив не как картина или статуя, а как острый, идеально сбалансированный клинок. Оружие, в котором у всего была своя цель. Даже его многочисленные шрамы прекрасно дополняли этот образ. Неудивительно, что он был так самоуверен. Даже это необычное золотое сияние на светлой вакарской коже привлекало внимание. Я уж молчу о тонком узоре темных волосков на его груди, которые тоненькими линиями спускались к его пупку – а оттуда ниже.

Это ли не совершенное творение богов? Конечно, они могли бы получше поработать над характером Арезандера, но должен же был быть сохранен баланс.

Я заставила себя отвести взгляд от его жестких мышц живота и наблюдала, как Сир рассматривает узор на моем одеяле. Пренебрежительная улыбка скользнула по его губам, но он ничего не сказал, а только протянул мне руку. Между его указательным и средним пальцами была зажата золотая монета. Я недоверчиво уставилась на блестящую вещицу. Это мне? Мое жалованье за сегодня?

Едва ли что-либо на свете могло заставить меня выползти из своего теплого кокона, но сверкающее золото определенно было исключением. Я высвободила одну руку и потянулась за монетой…

Арезандер в последний момент отдернул ее.

– Ты должна ответить мне на один вопрос.

Я растерянно опустила руку.

– Какой?

– Почему там, внизу, в пивной, ты заявила, что мое доброжелательное отношение – ошибка?

Я подавила стон. Конечно, было бы слишком просто, если бы красивый парень молча принес мне в постель золото. Нет, Арезандер не упустил бы возможности лишний раз продемонстрировать свое превосходство и тем самым убить остаток моих нервов.

– Доброжелательное отношение?! Что ж, извольте! – сердито буркнула я. Устала уже от подобных разговоров. – Я не наивный цветочек, чтобы млеть от каждого нежного прикосновения, считая это признаком влюбленности, и верить, что у вас ко мне особый личный интерес. Я разгадала вашу тактику: вы хотели, чтобы все, кто нас видел вместе, думали, что сегодня мы будем спать вместе. Вероятно, вы сделали это для устрашения, потому что рассчитываете, что с завтрашнего дня никто больше не будет мне доверять, поскольку я якобы ваша любовница, а значит, опасная штучка.

По губам Сира очень медленно расползалась одобрительная ухмылка. Похоже, он меня недооценил.

– А ты о своей репутации беспокоишься? – язвительно осведомился он.

– О репутации?! – у меня вырвался сухой смешок. – Скорее о самоуважении…

Глаза Арезандера лукаво блеснули. Он явно хотел как-то остроумно мне ответить, но потом все же передумал и со вздохом вернулся к изначальной теме.

– Слухи о нас все равно рано или поздно поползли бы. Я лишь направляю их в нужное русло, чтобы избежать неприятностей.

– Это так не сработает, – буркнула я.

Он скрестил руки на груди.

– То есть ты считаешь мой растущий гнев недостаточно устрашающим?

– Ха! Об этом не волнуйтесь, в вас буквально все очень даже устрашающее. И в этом-то и проблема. Вы угрожаете этим мужчинам и – что еще намного хуже – их гордости. При этом вы забываете, что они считают меня своей. Человеком то есть. В их глазах это делает вас кидхом-захватчиком, который хозяйничает на их территории и берет себе все, что ему не принадлежит. Такого унижения они не стерпят, и могу вам пообещать, что тут недостаточно будет пару раз порычать и показать зубы, чтобы все признали ваше господство.

Едва прозвучали эти слова, улыбка Арезандера стала холодной, и мои инстинкты забили тревогу. Он гневно сузил глаза, как бы предупреждая, а от его опасно тихого голоса воздух между нами начал потрескивать.

– Я не собака.

К несчастью для него, я слишком устала за сегодня, чтобы в очередной раз испытывать страх и ужас.

– Конечно, – согласилась я и от души зевнула. – Кстати, это также объясняет, почему вы мне так не нравитесь.

Вот и пусть Арезандер это золото куда подальше засунет. Плевать, что этот нестерпимый блеск меня так притягивал: гораздо ценнее в тот момент было доказать Сиру, что он может купить далеко не все. Я снова завернулась в свои одеяла и демонстративно закрыла глаза.

– Доброй ночи, ваша милость.

Сразу же на меня снова навалилась сонливость. При других обстоятельствах я бы любой ценой пыталась не уснуть, зная о присутствии опасного вакара, но сегодняшний день стал настоящим испытанием для моей выносливости.

– Просто удивительно, как ты с таким острым язычком смогла так долго выживать, – донеслось до меня бормотание Арезандера.

– М-м-м, – прогнусавила я в подушку, – я и сама удивляюсь…

Медленно я все глубже проваливалась в царство снов, а сквозь туман моего сознания пробивался чей-то тихий смех… Так обычно смеются, когда покачивают головой. Затем в отдалении послышались другие звуки… Скрип половиц… звон монеты, ударившейся о деревянную поверхность… Метель, стучавшаяся в окна… Треск в камине… Но я уже даже не была уверена, многое ли из этого было на самом деле, потому что вскоре погрузилась в глубокий сон, в котором не было сновидений. Сон был так глубок, что, когда я снова проснулась, мне казалось, будто меня кто-то ударил, и в итоге я на миг лишилась сознания. Болели все мышцы.

Что-то тут было не так. Я должна была чувствовать себя более отдохнувшей. С огромным трудом я приоткрыла глаза и уставилась в темноту. Стояла глубокая ночь. Очертания комнаты вырисовывались в бледном сиянии. Неужели метель улеглась и взошла луна? В любом случае огонь уже догорел, и тепла уже не чувствовалось. Это поэтому я проснулась?

Приглушенный шум ответил на мой вопрос. Тихий скрип и царапанье в дверь. Ключ, который торчал в замке изнутри, чуть заметно двигался. Сердце забилось как бешеное, и чувствительные волоски на затылке встали дыбом. Прямо сейчас в комнату кто-то пытался проникнуть.