Текст книги "Моя маленькая слабость"

7

Несколько дней спустя

Тая

Вставляю ключ в замочную скважину, пытаюсь провернуть его, но ничего не выходит. Вздыхаю – значит, кто-то из родителей дома, а я так надеялась на тихое возвращение. Жму кнопку дверного звонка, и вскоре дверь открывает мама.

– А, ты, – безрадостно произносит она, впуская меня в квартиру. – Я уж думала, отец твой наконец домой притащился. Два дня уже нет.

– Снова запил? – уточняю я с неприятным чувством.

– Ай. – Мама брезгливо морщится, передёргивая плечом. – Пропащий человек. А ты где болталась всю неделю? Опять у своего Макса поди?

От одного звука этого имени по лёгким будто бритвой резануло.

– Да нет, я на работе ночевала. Коллега заболела, меня попросили её смены забрать, – озвучиваю я заранее заготовленную ложь. – Зато всю следующую неделю буду отдыхать.

Решила не говорить маме, что попала под машину и лежала в больнице. У неё сердце больное, зачем лишний раз переживать.

– Тебе хоть заплатили?

– Заплатят немного позже, мам.

Мама тяжело вздыхает, запахивая на груди старую вязаную кофту.

– С энергосбыта опять звонили, угрожали, что свет отключат. У меня от пенсии тысяча всего осталась, на хлеб да на молоко.

– Не переживай, мам, я у Ляли займу до зарплаты, заплачу коммуналку.

– Ну ладно. Ты голодная?

– Нет, мам, спасибо. Я позже чай попью.

– Я тогда на балкон. Хочу горшки для рассады найти, да лук хотя бы уже высадить.

– Хорошо, – улыбаюсь я ей.

Мама скрывается в комнате, а я устало стягиваю с себя пальто, разуваюсь и плетусь в ванную.

Тщательно мою руки с мылом, собираю резинкой волосы в высокий хвост, разглядываю себя в зеркало. Под глазами круги. Бледная.

Почему в человеческом организме нет такой кнопки, которая бы отключала на время боль и переживания?

Неделя, проведённая в клинике доктора Никитина, могла бы стать для меня чудесным отпуском. Там такая комфортная обстановка, еда как в хорошем ресторане, в палате ультрасовременный телевизор с вай-фаем. Раз уж я застряла там, можно было здорово провести время, отдохнуть душой и телом, но… Но я как назло не могла ни есть, ни пить, заталкивала в себя что-то силой, не чувствуя ни запаха, ни вкуса. Телевизор включала, пыталась что-то смотреть, но ни один фильм не способен был меня увлечь. Не хотела ничего. Вообще ничего. Да и сейчас, собственно, ничего не изменилось.

Уж лучше бы я вышла на работу… Там хоть можно было бы отвлечься, особенно по вечерам, когда большой наплыв гостей, страдать уж точно некогда. Но я пообещала Илье Сергеевичу, что как минимум неделю посижу дома и буду себя беречь. А обещания я всегда держу. Пунктик у меня такой, ещё с детства.

Тем более, Илья Сергеевич сказал, что разговаривал с Константином по телефону, и тот настоятельно попросил меня долечиться. Если доктору Никитину я ещё могла отказать в просьбе, то этому Константину уж точно нет. Не знаю почему. Просто что-то внутри подсказывало, что не стоит этого делать. Отказывать таким людям, как он, в просьбах – очень глупая затея.

В общем, я не решилась.

И ко всем моим неурядицам теперь добавились ещё и финансовые проблемы.

Никто не оплатит мне больничный. На моей работе всё просто: пока ты вкалываешь – получаешь деньги, как только перестаешь – всë. И причины, конечно, никого не волнуют.

Илья Сергеевич говорил, что Константин компенсирует мне потерю дохода во время лечения в случае необходимости. Но я ни за что в жизни не признаюсь, что такая необходимость есть. Если бы я ещё не была виновата в этой аварии, другое дело. Но поскольку всему причиной я, мне и без того неловко за то, что он для меня сделал.

Надо придумать что-то другое, где раздобыть деньги.

У девчонок на работе в долг просить бесполезно. Они сами живут от чаевых до чаевых. Студенты все, деньги долго у них не держатся.

Есть, конечно, ещё вариант обратиться в микро-кредитную организацию… Который на самом деле не вариант. В обычном банке мне кредит не дадут, а вот в каких-нибудь «Деньгах до зарплаты» – всегда пожалуйста. Только проценты там бешеные. И если вдруг что-то пойдет не так и не успеешь вовремя заплатить, последствия будут самые ужасные… Долг станет расти как на дрожжах, начнутся звонки с угрозами, визиты коллекторов… Спасибо, мы всё это уже проходили, больше не хочется.

Но что же мне делать? Просто какой-то тупик.

Звонить и занимать деньги у Ляли, как я сказала маме, на самом деле не хочу жутко. Ляля – моя лучшая подруга, но обращаться к ней с такой вот просьбой – стыдно. Она и без того осуждает меня за прошлое. Хоть и не признается в этом, но я чувствую, знаю, что осуждает. А Даниил, её муж, так и вовсе на меня волком смотрит. Что ж, его можно понять после того, что он обо мне узнал…

Господи, если они узнают ещё и про видео… Я просто умру, наверное. Я больше никогда не смогу посмотреть им в глаза, ни Ляльке, ни Даниилу.

Будь проклят тот день, когда я познакомилась с этим чёртовым Максом!

Я думала, это любовь, я думала – он моя новая жизнь! А Макс просто взял и втоптал меня в грязь окончательно… Да так, чтобы уж наверняка никогда не отмылась…

Всё так красиво начиналось. Мы познакомились в пабе, когда я только устроилась туда на работу. Макс был там с компанией каких-то парней, флиртовал со мной, но я не воспринимала подкаты всерьёз, там все кому не лень с официантками флиртуют. Только на следующий день Макс пришел снова, уже один, чтобы просто пообщаться. Такое тоже случалось и до него, но всё равно было приятно. А ещё через день Макс опять пришёл и на этот раз пригласил меня в кино.

Никогда раньше я не ходила с парнем в кино, и это было слишком соблазнительным предложением.

Я влюбилась в Макса слишком быстро. Может, потому что он не скупился на комплименты, может, потому что был молод и красив. И свободен, в отличие от моего первого мужчины… Да и просто Макс казался мне очень классным, разве что иногда становился каким-то слишком пошлым, но я жила в розовых очках и не придавала этому большого значения. Мне с ним было легко и весело. С ним… я чувствовала себя нормальной.

Как же я была слепа…

Теперь на моей репутации такое жирное пятно, которое не вывести ничем. Ни одним самым мощным в мире средством. Не могу думать об этом без слёз. Вот и сейчас снова глаза на мокром месте. Надоело уже плакать… Но как представлю, что кто-то из моих знакомых увидит это видео, хочется умереть от стыда. Или уйти в монастырь. Наверное, только там на меня никто не будет смотреть с осуждением.

И почему люди такие злые?

Гашу в ванной свет и отправляюсь на кухню, чтобы налить себе горячего чаю. С досадой шарю по шкафам, заранее зная, что не найду там ничего сладкого, но пока проверяю каждый закуток, отчаянно на это надеюсь.

Однако чудес не бывает, сладкого я так и не нахожу.

Беру со стола одинокую кружку и иду с ней в большую комнату нашей однушки. Забираюсь с ногами на свою узкую кровать, что стоит за шкафом в углу, прислоняюсь спиной к стене, грею замерзшие пальцы о чашку.

Дома страшный бардак. С тихим вздохом закрываю глаза, чтобы не видеть ничего вокруг.

К хорошему быстро привыкаешь. Вот и я слишком сильно привыкла к комфорту, прожив почти год в просторной квартире с дорогим ремонтом и мебелью. Теперь никак не могу отвыкнуть обратно.

Как я ни пыталась ежедневно распихивать все вечно валяющиеся по разным углам вещи мамы и отца, это ни черта не помогает. В квартире слишком мало места. И слишком много барахла. Которое не помещается в единственный шкаф и небольшой комод, а другую мебель поставить просто некуда.

Стены давят на меня, как же тут тесно… Даже в больничной палате было просторнее и намного больше воздуха.

Без конца корю себя за то, что не сделала тут ремонт, пока у меня была такая возможность. Всё было зря. Деньги, которые я каждый месяц давала маме на жизнь, она откладывала на чёрный день, а потом отец нашёл их и благополучно спёр, после чего ушёл в запой, и месяц мы его не видели. Я ничем не улучшила ни их, ни свою жизнь. Наоборот, всё стало только хуже.

Если раньше у меня был хотя бы шанс выучиться и найти хорошую работу, то теперь и его нет. И пока я слабо себе представляю, как смогу всё исправить.

Подружки из прошлой жизни первое время часто звонили мне поболтать. Сочувствовали. И советовали скорее найти другого спонсора. Даже помощь в поисках предлагали. Но всё что я сделала – это перестала с ними общаться. Лучше всю жизнь буду прозябать в нищете, чем ещё хоть раз себя кому-то продам.

Мама возвращается с балкона с продолговатым контейнером для рассады, запуская в квартиру холодный воздух. Пересекает комнату, оставляя на линолеуме мокро-грязные следы от тапочек. Я приподнимаю с кровати край покрывала и пытаюсь залезть под него, чтобы согреться.

Целую неделю дома… Я тут с ума сойду…

8

Допив чай, ставлю кружку на подоконник и перемещаюсь в лежачее положение, натягивая покрывало по самые уши. Мама развела прямо на полу посреди комнаты возню с горшками и землей, а на меня напала какая-то слабость – невыносимо хочется просто закрыть глаза и уснуть. Но, к несчастью, мне не удаётся. Когда сознание уже почти проваливается в желанное забытье, тишину квартиры внезапно разрезает пронзительный дверной звонок. Я вздрагиваю, вырванная из дрёмы, и приподнимаюсь на локте. Господи, хоть бы ошиблись дверью! Или соседка за солью пришла, или из управляющей компании какие-нибудь подписи собирали… Только бы не отец. Меньше всего сейчас хочется слушать его пьяную ругань и дышать запахом перегара.

– Ну вот, неужели припëрся… – недовольно бурчит мама, вытирая грязные руки о фартук.

После чего кое-как поднимается с пола и идёт открывать.

Я напряженно прислушиваюсь, но из прихожей не доносится ни звука.

Мама возвращается через минуту.

– Иди, Макс этот твой притащился, – хмуро бросает она мне.

У меня всё холодеет внутри. Зачем?! Что ещё ему от меня надо? После всех гадостей, что он мне наговорил!

– Мама, ты можешь сказать, что меня нет?

– Я уже сказала, что ты дома.

Тяжело вздыхаю. Маме не объяснишь. Ей вообще лучше ничего не знать. И потому я встаю с кровати и обреченно плетусь в прихожую, преодолевая мерзкую слабость в ногах.

Макс стоит у порога с огромным букетом лилий в руках. Как-то я упоминала при нём, что люблю эти цветы. И, наверное, была бы в полнейшем восторге, принеси он мне такой подарок до того, как я узнала о слитом в сеть видео.

Но сейчас я совершенно не понимаю, что происходит. На мгновение решаю даже, что всё-таки, наверное, уснула, и мне снится какой-то совершенно идиотский сон.

Вот только происходящее вполне реально. Дома всё так же холодно, а от Макса несет знакомыми приторными духами, которые раньше даже нравились мне, а теперь вызывают лишь приступ тошноты.

– Таечка, прости меня… – вдруг начинает мямлить мой бывший парень с виноватым видом, а я окончательно теряю дар речи.

Так и стою истуканом, не в силах вымолвить ни слова.

– Я козёл, мудак и последняя тварь, – вновь звучит его гнусавый голос. – Я поступил с тобой, как свинья. Прости меня, пожалуйста.

И только сейчас я замечаю припухший синяк на носу Макса. И нездоровые отеки под глазами. Его что, избили?

Да какая мне разница. Плевать.

– Пошёл вон. – Это всё, что мне удаётся выдавить из себя.

– Тая, выслушай меня хотя бы. Я ведь попросить прощения пришел.

Плотно закрываю дверь в комнату, чтобы мама не услышала наш разговор, и перехожу на шёпот:

– Ты серьезно думаешь, после того, что ты сделал, я смогу тебя простить? Я неделю назад на коленях умоляла тебя удалить то видео, что ты мне ответил?!

– Я удалил! Клянусь, можешь проверить, я всё удалил! – с выпученными глазами заверяет меня он, вгоняя в ещё больший ступор. – Я вообще везде удалил, даже с телефона стёр, клянусь тебе! Можешь проверить, ты его нигде не найдешь!

– Да? – с сомнением переспрашиваю я. – С чего вдруг такие перемены?

– Просто прости меня за то, что я сделал. Вот, возьми, это тебе, – протягивает он мне цветы, но я выхватываю их и яростно швыряю обратно ему в лицо.

– Да никогда я тебя не прощу! Пошел вон отсюда, я тебя ненавижу за твою выходку, понятно?!

Меня начинает трясти. Понимаю, что должна контролировать себя. Понимаю, что наверняка эта сволочь не удалила на самом деле видео отовсюду и, разозлившись, может с легкостью вернуть его обратно, а может сделать ещё хуже и отправить его моим друзьям, например… Я понимаю это, только ничего не могу поделать со своей жгучей обидой, с ненавистью, которая говорит сейчас за меня.

Но на удивление Макс совсем не злится. Наоборот, он выглядит каким-то потерянным, испуганным, на миг мне кажется даже, будто он побледнел.

– Тая, они убьют меня, если ты не простишь, – произносит он приглушённо, будто сообщает какую-то страшную тайну. – Хочешь, я на колени встану? Только скажи им, что простила меня, пожалуйста!

И он правда встаёт на колени.

Я окончательно перестаю что-то понимать. Но потом меня осеняет.

– Ты под кайфом, что ли?!

Макс опускается на четвереньки, подползает к моим ногам и вцепляется в них мертвой хваткой, утыкаясь лбом в колени. Всхлипывает, будто собрался рыдать.

А я только беспомощно вскидываю вверх ладони, не понимая, что делать.

– Да под каким кайфом, ты же знаешь, я никогда не употреблял, – жалко гнусавит он. – Прости меня, пожалуйста, Тай. Я сволочь и свинья, я каюсь, честное слово, каюсь! Если бы можно было вернуть всё назад, я бы ни за что, слышишь, ни за что! Прости, пожалуйста, Тая! Или не прощай, хотя бы просто скажи им, что простила!

Я кое-как освобождаюсь из его хватки, брезгливо отступая назад.

– Кому им?!

– Только не надо делать вид, будто ты ничего не знаешь! Тем, кого ты ко мне подослала! Почему ты мне сразу не сказала, что у тебя есть такой покровитель? Я бы сразу все стёр! Зачем было устраивать это всё?!

– Так… – Я делаю судорожный вздох, подбираю букет с пола, открываю входную дверь и вышвыриваю цветы в подъезд. – Поднимайся давай и вали отсюда, – указываю ему направление движением головы.

– Ты скажешь им, что простила? – с тупым упрямством спрашивает Макс, глядя на меня исподлобья.

– Если ты сейчас же не свалишь, я возьму что-нибудь тяжелое и сама тебя убью.

– Ты же добрая девушка, Тай. Я всё везде удалил. Нигде больше нет ни одного ролика с тобой, клянусь. Ну прости. Прости. Вот… – Он вдруг лезет в карман куртки и достает оттуда пачку неаккуратно свернутых купюр. – Возьми. Это за моральный ущерб. Всё, что у меня есть… Если мало, я найду ещё. Только прости.

– Ты свихнулся совсем?

– Ты не понимаешь, такие люди словами не разбрасываются. Они ведь правда меня убьют. Я поступил, как свинья, но ты правда хочешь, чтобы меня за это убили?

– Тебе что, серьёзно кто-то угрожал?

– А ты думаешь, я шучу, что ли?

– Но кто?

– Я не видел их лиц. Шел вечером по улице, меня в машину кинули, привезли куда-то, я не знаю, куда, избили. Сказали, чтобы всё удалил и молил тебя о прощении. А если ты меня не простишь, то всё, конец мне.

– Чудеса какие-то… – выдыхаю я, глядя на Макса в полном неверии.

– Так ты скажешь, что простила меня, или нет?

– Если ты действительно всё удалил, – рассеянно произношу я. – Если это видео никогда нигде не всплывёт…

– Удалил, клянусь, Тая. Никогда нигде не всплывёт.

– Тогда живи.

Макс поднимается с колен, кладёт деньги, которые я так и не взяла из его рук, на полочку у входа.

– Да забери, не надо мне! – нервно рявкаю я, обхватив себя руками.

Макс оборачивается, смотрит на меня затравленно.

– Возьми. Только скажи им, что простила.

– Я и так скажу, забери свои поганые деньги!

С минуту бывший парень мнётся на месте, потом всё-таки сгребает мятые купюры с полки и запихивает обратно себе в карман.

– Ладно. Тогда я пойду?

– Вали уже, – сквозь зубы цежу я.

Он наконец уходит. Я запираю за ним дверь на все замки и чувствую, как меня трясёт.

9

В прихожую выглядывает мама.

– Тая, что там случилось? – взволнованно спрашивает она.

– Ничего не случилось, мам, всё хорошо, иди, – легонько подталкиваю я её обратно в комнату.

– А чего кричала тогда на весь дом?

– Да это просто Макс придурок, бесит меня, ничего особенного, правда, мам.

– А он выпивает? – настороженно спрашивает мама.

– Хуже. Но всё уже кончено, не переживай. Я рассталась с ним. Лучше буду больше времени работе уделять.

– Лучше бы ты себе приличного кого-нибудь нашла, работящего, непьющего. Да замуж бы вышла.

– Мам, не начинай.

Она тяжело вздыхает, взглядом выражая своё неодобрение, и наконец оставляет меня в покое – возвращается к своей рассаде. Я снова плотно закрываю разделяющую нас дверь, разворачиваюсь и приваливаюсь к ней спиной. Медленно выпускаю воздух из лёгких.

Сердце всё ещё выбивает чечётку, пальцы на руках подрагивают от волнения.

Силюсь понять, что это вообще сейчас было?

Максу реально кто-то угрожал, или это очередной изощренный способ поиздеваться надо мной?

Непохоже.

Нос бывшего, судя по виду, сломан. Да и страх в глазах казался неподдельным. Сомневаюсь, что у Макса хватило бы актерских способностей так натурально сыграть.

Но тогда кто его избил? Кто заставил удалить видео и просить у меня прощения?

В голове не укладывается… Я ведь никому не говорила, даже…

Хотя стоп. Кое-кому всё-таки разболтала. Медсестра в клинике Никитина застала меня врасплох: я ревела в подушку и даже не слышала, как она вошла. Ну и, конечно, тут же привязалась ко мне с расспросами. А я была в таком состоянии, что сил не нашлось сопротивляться, просто взяла и выложила ей всё как на духу. А она, наверное, рассказала Илье Сергеевичу. А тот уже… Константину?

Господи, неужели это Константин? Помнится, он предлагал помощь, когда мы ехали в машине. Говорил, что может решить любую проблему… Неужели это и правда он?

Нет, я не верю. Зачем бы ему это понадобилось? Да и потом, я ведь отказалась!

Но факт остаётся фактом. Макса кто-то знатно припугнул. И кто ещё мог это сделать, если не Константин, я не знаю. Нет у меня защитников. И даже вариант с Константином кажется чем-то невозможным.

Боже мой, ну что я гадаю? У меня ведь осталась визитка, можно позвонить да спросить.

Быстро шагаю к шкафу в углу прихожей, отыскиваю визитку в кармане пальто, замечая, как всё ещё дрожат пальцы.

Ухожу с ней на кухню, на всякий случай закрываю дверь и там тоже, чтобы мама не услышала наверняка.

Кладу визитку на стол, опускаюсь на табуретку напротив и некоторое время собираюсь с духом.

Волнуюсь жутко, сердце стучит в груди, как отбойный молоток. Да что со мной такое? Слабость? Нервы? Адреналин?

Успокойся, Тая, это всего лишь телефонный разговор. Я поздороваюсь, поблагодарю ещё раз за оплаченное лечение и задам всего один вопрос. Вот только как бы его правильно сформулировать?

Константин, это случайно не вы сломали нос моему бывшему парню?

Бред.

А если это не он? Что Константин обо мне подумает? Что я нашла какой-то совершенно идиотский повод позвонить, чтобы продолжить знакомство?

Не дай бог он решит, будто я хочу продолжить знакомство. Потому что на самом деле я этого не хочу.

Может лучше тогда не звонить? Но если это всё-таки он? Потому что ведь некому больше…

Если меня действительно выручил Константин, я должна позвонить и хотя бы сказать спасибо. Если видео действительно больше нигде нет, это… Это просто словами не высказать, какое чудо! Как гора с плеч! Только… Зачем он так сделал?

Это ведь не в больницу отвезти и не лечение оплатить. В голове не укладывается… Может, я ему понравилась, и это как раз он хочет продолжить знакомство? Только этого мне ещё не хватало для полного счастья… Нет, такое мне не нужно, точно.

Хотя внутри что-то вдруг ёкает и дьявольский голосок шепчет: «А почему нет?».

Он очень красивый мужчина. Умный, рассудительный. Благородный. Если он свободен, если я ему действительно понравилась… Почему нет?

Потому что его машина стоит дороже маминой квартиры. Потому что у него очень много денег. И, соответственно, власти. «Я могу решить любую проблему, если она в принципе решаема». Потому что я никто, а он важная шишка, и это снова будут неравные отношения. Потому что я буду беззащитна перед ним. Потому что такие, как он, могут безнаказанно избивать, насиловать, унижать своих жен, у которых нет за спинами богатых и влиятельных родственников, что могли бы их защитить. Словно они специально таких себе находят, именно для этих целей.

Это только в сказках бывает, что Золушка встречает принца, а потом они живут долго и счастливо. В жизни же золушкам так не везет. Принц чаще всего оказывается чудовищем, тираном и абьюзером. Или просто сволочью, которой всё дозволено. Даже если поначалу эта сволочь выглядит безобидным добряком и милашкой. Мы это уже проходили. Больше я не хочу.

Но позвонить всё-таки надо. Как минимум, чтобы прояснить для себя ситуацию, иначе я просто с ума сойду.

Только сначала бы успокоиться. От волнения уже буквально тошнит, и зубы, стоит их сомкнуть, начинают выбивать барабанную дробь. Что же, черт возьми, со мной такое?

Потянув резину еще немного, убедившись, что это не приносит никакого результата, я всё-таки достаю из кармана телефон и набираю на экране номер с визитки.

После нескольких длинных гудков из трубки раздаётся уверенный мужской голос:

– Слушаю.

– Здравствуйте, Константин. Это Тая…

– Здравствуй, Тая. Как твоё самочувствие? – спокойно произносит мой новый знакомый.

Кажется, он совсем не удивился моему звонку.

– Уже намного лучше, спасибо большое, – вежливо отвечаю я. – И ещё раз извините, что доставила вам столько хлопот.

– Ничего страшного. Как тебе медицинский центр Никитина? Понравился сервис?

– Да, всё было на высшем уровне. Спасибо вам большое.

– Ну хватит уже меня благодарить.

– Извините. Я спросить у вас кое-что хотела.

– Спрашивай.

– Мне очень неловко, я, возможно, сейчас очень сильно ошибаюсь, но… Ко мне сегодня просто приходил мой бывший парень, и…

Тут я замолкаю, подбирая слова.

– И? Просил прощения? – подсказывает Константин.

– Так значит, это вы… – едва слышно выдыхаю я.

– Надеюсь, убедительно просил?

– Константин… Я… Зачем вы это сделали?

– Не нужно было?

– Вы очень сильно мне помогли. Я вам так благодарна, – произношу осипшим вдруг голосом. – Правда. У меня даже нет слов, чтобы выразить, насколько я вам благодарна. Но… Зачем вы это сделали? Не в том смысле, что не надо было, я просто хочу понять причину…

– Просто так. Захотелось.

– Я просто немного в шоке, если честно! – неловко усмехаюсь я и делаю глубокий вдох, осознавая, что почти не дышала всё это время.

– С работой я тебе тоже помогу. Поправляйся, а как будешь себя хорошо чувствовать, приедешь ко мне в офис, там что-нибудь решим. Адрес я тебе скину.

В этот момент мне окончательно становится не по себе. Он что, уже абсолютно всё обо мне знает?!

– Нет. Нет, что вы, спасибо… – испуганно произношу я. – Я и так чувствую себя перед вами в ужасном долгу. У меня есть работа. Спасибо большое за то, что вы сделали. Больше ничем помогать не надо.

– Ну в каком долгу, Тая. Я ведь говорил тебе, что ничего не буду просить взамен. Просто плюсы в карму зарабатываю.

– Почему на мне? – жалобно спрашиваю я.

– А на ком ещё, ты же сама под колёса мне бросилась. Судьба, наверное, тебе помочь.

– Спасибо вам огромное, Константин. Вы очень добрый человек. Но с работой я всё-таки как-нибудь сама. Вы и без того не представляете, что для меня сделали. Я никогда не забуду.

– Не за что, Тая. Насчёт работы хорошо подумай. Если передумаешь – позвони. И будь осторожнее… с выбором парней.

Я сглатываю. В голове не укладывается, что этот малознакомый, совершенно посторонний для меня человек бескорыстно проявляет по отношению ко мне такую заботу. Выходит, он всё обо мне узнал…

От следующей мысли меня бросает в жар.

Если он всё обо мне знает, если Макса нашёл и заставил удалить видео, то ведь… Он ведь мог и сам посмотреть? Господи, какой стыд…

Безумно хочется спросить, видел Константин ту запись или нет, но у меня не поворачивается язык.

– Хорошо. Спасибо, – сдержанно произношу я вместо этого и тут же сбрасываю вызов, чувствуя, как горит лицо и как заходится в груди моё бедное сердце.