Текст книги "Чужими руками"

И ошиблась совсем немного. Вениамин Аркадьевич оказался мужчиной средних лет, с короткой стрижкой, без бороды и усов, в недорогом, но опрятном костюме. Тут мое чутье не подвело. Но он в очках. А еще у него на правой щеке вижу ямочку. Эти атрибуты, очки и ямочка, придают его лицу добродушное, располагающее к доверию выражение. Интересно, не мешают они ему в работе?

Здороваясь, подаю руку. Кто и почему решил, что за руку здороваются только мужчины? Откуда взялась такая дискриминация? Какой в ней смысл?

Я очень люблю здороваться с мужчинами за руку. Это помогает мне сразу же получить представление о человеке и его настроении. Если у мужчины, с которым меня знакомят, кожа на руке влажная, будто он только что из туалета вышел, если рука холодная, как у покойника, если его рукопожатие при этом робкое, вялое – это, с моей точки зрения, не тот человек, с которым следует иметь дело. Он скучен и безволен, к тому же неврастеник и зануда.

Рука Вениамина Аркадьевича теплая, даже горячая. В сдержанном рукопожатии чувствую скрытую силу и бережность, осторожность. Даже нежность. Он смотрит мне в глаза открытым, внимательным взором. Проницательным, я бы сказала. В нем нет и грана бесцеремонности. На тонких губах играет приветливая улыбка. В общем, с первого взгляда Вениамин Аркадьевич мне понравился.

Он помогает мне снять курточку и проводит к глубокому креслу. Предлагает чай, кофе. Даже коньяк. От всего отказываюсь. Пододвигает ко мне пепельницу:

– Если курите, то пожалуйста. Не стесняйтесь.

Выпускаю тонкую струйку дыма и осматриваю кабинет. Строго и в то же время вполне на уровне. И тут звонит мой телефон. Любимый супруг. Извиняющимся взглядом смотрю на Вениамина Аркадьевича. Он прижимает руку к сердцу, кивает и выходит из кабинета.

– Зоенька! Ты когда дома будешь?

– Мне сейчас на Ладожское озеро ехать. Оценить пригодность одной базы отдыха для нашего корпоратива. Так что буду очень поздно.

– Ты знаешь, это даже хорошо! Потому что я тоже задержусь! Потом объясню. Не скучай. Целую тебя и люблю!

– Я тоже!

Наглец у меня муженек. С другой бабой валандается, а все про любовь лепечет. И моя уверенность в том, что я во что бы то ни стало должна узнать, что на уме у Лизки и моего благоверного, только окрепла.

Вернулся Вениамин Аркадьевич, и мы с ним начали милый разговор. Поначалу чувствую себя не совсем уютно. Но Вениамин Аркадьевич ведет себя очень корректно. Я бы даже сказала, деликатно. Постепенно моя скованность проходит, и ко мне возвращается способность четко сформулировать, чего я от него хочу. Мы быстро договорились. Цена вопроса оказалась вполне ожидаемой. Вообще, впечатление от встречи с Вениамином Аркадьевичем у меня осталось только положительное. Побольше бы таких людей, как он!

Вдохновленная тем, что дело сдвинулось с мертвой точки и очень похоже, что будет развиваться так, как мне надо, я уже еду на Ладогу.

На базе «У озера» я была один раз в прошлом году. Еще до Супермена. Закатились сюда с Тарзаном.

Тарзан был очень хорош. Огромный. Накачанный. Белозубая улыбка. В его руках я чувствовала себя Джессикой Лэнг в лапах Кинг-Конга. И надо признать, поначалу мне это нравилось. Звали его Митрофан, но я про себя назвала его Тарзан. Уж очень он был похож на мужа Наташи Королевой.

С ним невозможно было пройти по улице, посидеть спокойно в ресторане, прогуляться по парку.

Мужики с завистью смотрели на его мускулатуру, на рельефно выступающее выпячивание около ширинки. Что до женщин… Глаза добропорядочных жен под масками добродетельности начинали сверкать голодным блеском, выдавая греховные мысли блудниц. Слава богу, выходы в свет с Тарзаном были редкими. Все-таки я женщина замужняя. Мне лишние разговоры, подозрения и упреки ни к чему.

В постели Тарзан был настоящим хищником. Напористым, ненасытным, алчным. Он набрасывался на меня, как ягуар на свою добычу. Разве что слюна с клыков не капала.

Он мне наскучил очень быстро. Во-первых, потому, что в его голове была только та часть мозга, которая отвечает за эрекцию. То есть серого вещества там не было вообще. Одно слово – самец.

Но и мужская мощь недолго оставалась достоинством моего героя. Могучую мускулатуру Тарзан накачал не без помощи анаболиков. А эти гормоны убивают силу в постели. Все по Ломоносову: чего и где сколько прибудет, того и столько же в другом месте убудет. За сказочно красивую фигуру Тарзану пришлось расплатиться преждевременным увяданием. И после второго фиаско я с ним рассталась. У него хватило ума все понять, и наше расставание было легким. Как в песне поется: без слов, без слез и без тревог.

С моего посещения базы отдыха «У озера» здесь, на первый взгляд, ничего не изменилось. За шлагбаумом и будкой охранника – большая площадка для автомобилей, а дальше видны уже сами строения. Останавливаюсь перед шлагбаумом и сигналю. Охранник в форменной куртке выглядывает в окно, но не торопится выходить. Сигналю еще раз. Наконец, соизволил.

– Наша фирма подбирает место для корпоративной вечеринки. Мне надо осмотреть вашу базу и поговорить с начальством.

Запарковала машину. Из двухэтажного деревянного дома ко мне торопливо шагает молодой и прилично одетый человек.

Как оказалось – администратор базы. Великодушно позволяет называть его просто Паша. Обмениваемся приветливыми улыбками. Узнав, зачем я здесь, Паша осведомляется:

– Не были у нас раньше?

Черт тебя знает, может, ты запомнил мои прошлогодние гастроли? Говорят, у таких людей память на лица особая.

– Нет. Не была.

Паша ведет меня в свой кабинет. За большим окном видна гладь озера. Сейчас, зимой, смотреть там не на что. Но летом, наверное, вид завораживающий.

Я тону в глубоком, мягком кресле. Розовощекая девчушка в стилизованном сарафане ставит передо мной поднос с дымящейся чашечкой кофе и стаканом холодной воды. Потом извлекает из кармана крохотную шоколадку и кладет рядом с блюдцем. Круто повернувшись, выходит. Успеваю заметить, что у девчушки красивые ножки и круглая попка.

– Хорошо тут у вас! – невольно говорю я.

Переходим к делу. Паша перечисляет достоинства базы, я стараюсь все запомнить.

Моя чашка опустела. Паша – олицетворение галантности:

– Еще кофе?

– Нет. Спасибо. У меня мало времени. Если не возражаете, я хотела бы посмотреть все, о чем вы рассказали.

Паша подает мне курточку, и мы выходим. Я уже не сомневаюсь, что после моего доклада босс закажет именно эту базу. Но добросовестно осматриваю все, что мне показывает Паша. В прошлогодний приезд сюда я мало что видела. И практически ничего не помню. Не до того было. Представляю, как мальчишки из компьютерной группы будут резаться в бильярд. Как они же будут устраивать заплывы в бассейне. А вот что касается массажных кабинетов… Их, конечно, оккупируют дамы. Но все это будет в самом начале. И может быть, отчасти на второй день. Основное время народ проведет в ресторанах, кафе и номерах. Потому внимательно присматриваюсь именно к ним. О том, что здесь есть коттеджи, я и не подозревала. И сейчас не вижу. Спрашиваю Пашу. Он ведет меня по неширокой, хорошо вычищенной дорожке в лес. Огромные красавицы-ели приветливо колышут заснеженными лапами. Где-то долбит холодную кору дятел. Вдруг почти над моей головой раздается цоканье. Поднимаю голову: так и есть! Восторженно шепчу:

– Белочка!

– Их у нас тут много! – говорит Паша.

– Надо сказать нашим, чтобы орешки купить не забыли.

– Если забудут – не страшно! Купят у нас.

В звенящей тишине шагаем дальше. Неожиданно оказываемся на полянке, и я вижу первый коттедж. Паша рукой показывает мне следующий. С шапками снега на крышах, они стоят среди мачтовых сосен, словно домики сказочных лесных эльфов. Из труб некоторых поднимаются клубы дыма. На сугробах вдоль вычищенных дорожек лежат пятна света из окон. В нос ударяет приятный аромат свежих досок с едва уловимым запахом угля от камина.

Мебель деревянная, сделана нарочито грубо. Светильники стилизованы под лучину. Здорово! Есть что рассказать боссу.

Глава 4

Встреча высоких договаривающихся сторон прошла в теплой, дружественной обстановке, при полном доверии и взаимопонимании. Так на изящном дипломатическом языке можно описать мою встречу с мужем после его загула. Вася старался выглядеть уверенным в себе. Вешал мне лапшу на уши и при этом даже порывался шутить. А я старательно изображала из себя доверчивую простушку, которой и в голову не может прийти, что ее муженек загулял.

– Перебрали вчера чуток! – признался Василий. – Ты уж не сердись.

– Да ладно. Чего уж там. Только, похоже, один ты перебрал. Я с Ленчиком говорила по телефону, когда ты уже лежал в отрубе. Он был вполне в адеквате.

– Ну да, – с кислой миной на лице признал Василий. – Чего-то меня развезло.

– За руль-то хоть хватило ума не садиться? Тянуло, наверное, прокатиться на обновке? Показать мастер-класс.

– Так мы же из салона не сразу в гараж поехали. Покатались немного. А как только выпили – все! Ты же меня знаешь.

– Знаю… Но кто вас, мужиков, разберет… Какая блажь вам в голову придет, когда вам за воротник попадет? Могли и по девочкам ломануться.

– Скажешь тоже, по девочкам, – изобразил обиду мой благоверный.

А сам засиял от счастья. Что жена такого высокого мнения о нем.

За ужином Василий мне рассказывал про «ланос» Ленчика. Про ее приемистость. Просторный салон. Прибамбасы всякие. Я сначала терпеливо слушала. Но потом не сдержалась:

– Да ладно тебе! Грузишь меня, как чайника! Тебя послушать, так его «ланос» лучше твоего «фора» или моей «мини»!

– Нет, не лучше, конечно! – тут же сдал назад Василий. – Но для своего класса – очень даже приличная машина!

На том и порешили. Вася поужинал и, как обычно, сел за компьютер. Я ему не мешала. Проверила его карманы. Улучила момент и посмотрела список контактов в телефоне. Ничего подозрительного не нашла.

Следующие два дня прошли без приключений. А потом позвонил Вениамин Аркадьевич.

– Зоя! Все сделано. Адрес будете записывать?

– Так запомню. Говорите.

Вениамин Аркадьевич называет улицу, дом, квартиру, где сейчас поселилась моя сестричка.

– Когда я получу устройство?

– Могу передать его хоть сейчас.

– Я буду на Ржевке через минут тридцать-сорок. Можете подъехать к Полюстровскому рынку?

– Конечно!

– У меня белая «мини». Номер…

– Договорились. Через тридцать минут буду.

Ну, молодец, Вениамин Аркадьевич. Вычислил, где моя сестричка обитает. Да и «жучок» всадить успел! Интересно, как он исхитрился? Ладно, потом спросим. Хотя, скорее всего, он скажет: «Я выполнил ваше поручение? Это главное. А как я это сделал, уже неважно».

Еду в приподнятом настроении. Мой план начинает работать. Скоро, совсем скоро я узнаю, какого черта сестричка пожаловала в Питер.

«Полюстровский» уже закрыт. Въезжаю на полупустую стоянку, высматриваю своего агента. Словно ниоткуда, около правой двери возникает темная фигура. Вениамин Аркадьевич открывает дверь, садится рядом со мной. Молча протягивает мне небольшую черную коробочку, прикладывает к ней наушники.

– Пользоваться умеете?

– Откуда? Нет, конечно.

Детектив объясняет, что и куда воткнуть, какие кнопки нажимать. Слушаю внимательно. Стараюсь все запомнить.

– Уверенный прием двести метров. Рекомендую поставить машину со стороны окон квартиры. Они выходят во двор, там можно запарковаться. Кстати: ваш супруг сейчас находится в квартире объекта.

– Спасибо, – благодарю Вениамина Аркадьевича, изо всех сил стараясь скрыть охватившее меня возбуждение.

– Тогда – до свидания. Желаю удачи.

Вениамин Аркадьевич открывает дверь и растворяется в темноте. Еду в сторону резиденции единоутробной сестрички.

Высокий блочный дом. Двор, как и следовало ожидать, забит машинами. Аккуратно пробираюсь между ними, высматривая свободное место. С трудом втискиваюсь между огромной «тахо» и много чего повидавшим на своем веку «жигуленком». До дома метров сорок-пятьдесят. По номеру квартиры пытаюсь вычислить окна. Матерюсь на себя: чего не спросила у Вениамина Аркадьевича, на каком этаже квартира? Растерялась? Ладно, применим свои аналитические способности. После несложных арифметических вычислений прихожу к выводу, что она находится во втором подъезде на третьем этаже. Смотрю на освещенные окна. Сейчас там, за плотными оранжевыми занавесками, находятся мой муж и моя сестра. Ну что же, послушаем, чем вы там занимаетесь. Вставляю наушники и нажимаю кнопку на коробочке.

Некоторое время не слышу вообще ничего. Только какой-то шипящий фон. Даже дергаю проводки. И вдруг понимаю: так это же мой благоверный пыхтит! Трудится, родимый! Мне становится смешно. Закуриваю, откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.

Вот к ритмичному пыхтению Васи добавляется сладострастный женский стон. Любопытно, сколько это будет длиться? Со мной Василий ни разу не проявил себя Гераклом. Неужели с Лизкой он окажется сильнее? Странное и неприятное чувство обжигает грудь. Это ревность. Но не от того, что мой муж забавляется с другой. А что с ней он в большей степени мужчина, чем со мной. Неужели я хуже Лизки?

В протяжный стон вливается торжествующий хрип самца. Поздравляю вас, ребята. Кончили вместе. Со мной Васе такого еще ни разу не удавалось. Хитра Лизка. Подыгрывает Васеньке изо всех сил. Неужели это любовь заставляет ее угождать моему благоверному? Как-то трудно поверить.

Пару минут слышу в наушниках только расслабленное дыхание умиротворенных любовников. А потом они заговорили. Шепотом. Признания в любви, взаимные благодарности, похвала друг другу. Словом, ничего заслуживающего внимания. Мне даже неловко слушать не предназначенные для чужих ушей глупости, которые говорят друг другу любовники. Чувствую жар в лице. Смотрюсь в зеркало. Так и есть. Покраснела. Приказываю себе: крепись, Зоя! Не могут же они до бесконечности болтать о всякой чепухе.

И вот в наушниках в полную силу звучит женский голос. Лизка! Я так давно не слышала ее, что сначала пугаюсь. На короткий миг кажется, что она не там, в квартире, а рядом со мной сидит.

– Домой пойдешь сегодня?

– Надо. Приду и объявлю ей, что мы с тобой встретились. Что я люблю тебя.

Хлопаю глазами. Что я слышу? Вася ли это? Какая твердая решимость!

– Ты что? С ума сошел?

Судя по посторонним звукам, сопровождавшим эту реплику, Лизка вскочила с постели.

– Почему? Мы же любим друг друга. И оба хотим быть вместе. Разве не так? Теперь, когда ты свободна…

– Да! Свободна! И хочу, чтобы мы были вместе. Только сделать это надо по-умному!

Слушаю возбужденный голос Лизки, а сама тем временем пытаюсь сообразить: что означают ее слова «я свободна»? Развелась? Вот это поворот! Совсем, что ли, вернулась? Или… Ничего не понимаю!

– По-умному – это как? – спрашивает Василий после небольшой паузы.

– Я тебе уже говорила! Повторить?

– Не надо! Помню. Только понять не могу… Отель твой. Других претендентов на него нет. Увы, я в сравнении с тобой – мышь амбарная. Мне это не нравится. Но я готов работать! Ты будешь руководить, я исполнять!

Вот оно что! Лизка овдовела! И теперь у нее свой отель! О-бал-деть!

– Отель-то мой. Только муж из-за болезни запустил бизнес. Чтобы заново раскрутиться, надо вложиться. Того, что он мне оставил, мало!

– Кредит возьмем…

– Какой ты наивный, Васенька! Кредиты отдавать надо! Да еще с процентами!

– Ты куда клонишь?

– Сам знаешь!

– Сколько раз тебе говорить, что квартира – не моя! Она на Зою приватизирована!

– Значит… Надо, чтобы она стала твоей!

– Не понял…

Слышу в голосе Васи недоумение. Сама тоже не могу ничего понять. Куда Лизка клонит? Чтобы Вася убедил меня переписать квартиру на него? Не может Лизка на это надеяться. Знает, что меня, как бабушка говорила, на хромой козе не объедешь.

В наушниках надолго повисает тишина. Нутром чувствую: вот он, ключевой момент. Внутренне напрягаюсь. Боюсь пропустить самое важное.

– Если бы вернуть квартиру, которую отобрала у меня Зойка. Ты не представляешь, как это важно для меня. Я тебе не говорила… Я каждый день гуляю возле своего дома. Я все еще называю его своим…

– Не боишься Зою встретить?

– Я гуляю по утрам. Представляешь, ни разу не видела никого из тех, что жили там раньше! Ни одного знакомого лица. Нет соседских стариков и старушек. Дети, понятно, подросли. Но ведь не могли они так измениться, что я никого узнать не могу! А взрослые? Куда они делись? Не могли же все помереть или уехать!

Снова долгое молчание. Видимо, Василий не знает, что ответить.

– Я прикидывала… Если продать квартиру… Вложить деньги в дело вместе с тем, что от мужа осталось… Неплохо для начала! А там! Сделаем ремонт. Дорогу от шоссе в порядок приведем. Рекламные щиты поставим. Еще кое-что. И попрет к нам клиент – успевай поворачиваться! За два-три сезона поднимемся!

– Чего размечталась? – В голосе Васи звучит раздражение. – Сама профукала квартиру. Все права на нее имела.

– Сглупила, – соглашается Лизка. – Я тогда о жизни думать не могла, не то что о квартире. Рада была уехать хоть куда, только бы вас не видеть.

– Вот и я о том же. Чего теперь воду в ступе толочь?

– Нет, Васенька. Это не вода в ступе. Я должна, просто обязана вернуть себе то, что Зойка нагло присвоила.

– Не понимаю, куда ты клонишь…

– А туда, что детей у вас с Зойкой нет. И в законном браке вы. Так что, если с ней что-то случится – квартира твоя!

– Ну давай будем ждать, пока ей на голову сосулька упадет!

Василий смеется, но смешок нервический.

– Надо помочь ей, Вася… – негромко говорит Лизка.

– Чем? – так же тихо спрашивает мой муж.

– Осчастливить тебя наследством в виде квартиры и машины, – серьезно отвечает Лизка. – А я после этого с радостью выйду за тебя замуж. Уедем в Австрию и…

– Как… помочь?

– Способов много. Ты уж сам, пожалуйста, выбери, какой тебе по душе.

– Ты предлагаешь…

Василий замолкает. Он всегда был тормозом. Неужто еще не понял, куда Лизка клонит? Или прикидывается?

– Именно это я и имею в виду!

Голос Лизки звучит жестко. Как приговор.

– Ты с ума сошла! – еле выговаривает мой супруг.

Голос Василия дрожит. Живо представляю его в эту минуту: голый мужик с трясущимися бледными руками смотрит на возлюбленную, как приговоренный к смерти на приближающегося палача.

– Боишься? – спрашивает его Лизка.

Голос у нее спокойный. Как у человека, который хорошо знает, о чем говорит. Который уверен в свой правоте. Осталось только убедить струхнувшего любовника в том, что это единственно правильное решение.

И она уверенным голосом начинает объяснять утратившему сообразительность Васе, почему меня надо устранить. Именно это слово она произнесла. Видимо, не решилась выговорить другое, более короткое, но точное: «убить». Чтобы раньше времени не травмировать психику любовника.

Она говорит долго и неторопливо, словно основательно готовилась к этому разговору. Вкратце суть ее монолога сводится к тому, что ее подлая сестричка, то есть я, не заслуживает ничего другого, кроме бесплатной путевки в лучший из миров. Потому что нагло отобрала у нее все: жениха, квартиру, право на счастье. По большому счету – лишила безоблачного будущего. Но Бог не оставил Лизу. И сегодня все сложилось так, что пришло время подлой Зойке платить по счетам. Можно и нужно одним выстрелом убить нескольких зайцев. И Зойку наказать, и вернуть все, чем та незаконно пользуется, и обеспечить собственное счастье на всю оставшуюся жизнь.

– Если все хорошо подготовить, то риска практически нет, – спокойно говорит Лизка. – Вероятность неудачи – чисто символическая. Как говорят умные люди: кто не рискует…

– Я не убийца! – решительно заявляет Василий.

– Я тебе и не предлагаю мочить ее! Убийство – это не наш путь, Вася. Имитация самоубийства тоже не годится. Тоже будут сомнения, подозрения, догадки… Нам нужен несчастный случай.

Голос Лизки звучит так, будто все уже решено. Словно Вася уже согласился грохнуть свою жену. И теперь заговорщикам осталось только выбрать способ убийства. Придумать, как представить его несчастным случаем. Сочинить надежное алиби.

Я курю третью сигарету подряд. Меня трясет. Забываю стряхивать пепел. Он сыплется на курточку, на брюки. Ну, Лизка! Ну, молодчина! Смотри-ка, что задумала! Грохнуть меня!

– Чего задумался? – раздается в наушниках голос Лизки.

– Задумаешься… – вяло отвечает Василий.

– Ты верь мне, Вася, – серьезно, с чувством говорит Лизка. – Нет у нас другого пути. Или мы, или она. Третьего не дано. Всю жизнь она стоит у нас на пути. Не станет Зойки – не станет и препятствий для нашего счастья.

Слышу какие-то шорохи, возню. Потом звук поцелуя.

– Ну сам подумай! – вкрадчиво говорит Лизка, переходя на шепот. – Что нам, всю жизнь вот так, воровски встречаться? При разводе она тебя без гроша оставит. А нам деньги нужны, чтобы бизнес поднять. За квартиру много не дадут, конечно. Но в нашем положении… На безрыбье, как говорится… Если ими правильно распорядиться…

Василий молчит. Слышу по специфическим звукам, что там началась вторая серия любви. Лизка пытается убедить Василия в своей правоте самым действенным способом. Под ее вздохи и стоны пытаюсь осмыслить услышанное.

Меня хотят убить. И кто? Родная сестра и родной муж! Есть над чем задуматься. А если бы я ничего не заметила? Жила бы сейчас как ни в чем не бывало. Наряжалась, шарилась по магазинам, ходила в парикмахерскую, на работу, улыбалась лицемерке Илларионовне, носила бумаги боссу, ублажала его по первому требованию, встречалась с Суперменом, вечерами кормила Васю, болтала по телефону с такими же, как сама, идиотками. И думать не думала, что, может быть, жить мне осталось – один воробьиный скок.

Судя по сладострастным стонам, сеанс любви успешно завершился. Мысленно аплодирую Васе. Во мне просыпается что-то вроде гордости за супруга. Вон ты у меня какой гигант! Два захода сделал! Интересно, а на жену тебя сегодня хватит? Что будет, если ночью я к тебе подъеду? Вообще-то мне с тобой теперь надо быть аккуратной. Черт знает когда и как ты решишь меня прикончить.

Снова неразборчивый шепот. Вообще-то Лизке следовало бы сейчас накормить любовника. Сколько сил мужик на нее истратил!

Но Лизка, как оказывается, не собирается потчевать Васеньку вкусностями. И к разговору об убийстве ненавистной обоим Зойки они тоже больше не возвращаются. Такое впечатление, что для них это дело уже решенное! Быстро же ты, сестричка, моего мужа уговорила!

– Тебе пора! – раздался в наушниках голос Лизки. – Нельзя, чтобы она что-то заподозрила.

– Ты права! – покорно согласился Василий.

Понимаю, что больше сегодня ничего интересного не услышу. Но выключить устройство и отправиться домой не могу. Вот они по очереди сходили в ванную. Вот обмениваются ничего не значащими репликами. Любопытно: они сейчас ходят по всей квартире, а слышимость все время отличная. Вениамин Аркадьевич всюду «жучки» расставил? Спросить его? Впрочем, зачем? Пусть это остается профессиональной тайной детектива. Мне важен результат. А он отличный. Отработал Вениамин Аркадьевич денежки.

Судя по репликам, Вася уже в прихожей. Одевается. Прощальные поцелуи. Признания в любви. Хлопает дверь – и наступает тишина. И тут… Злой, противный голос Лизки врывается мне в уши, словно она рядом сидит:

– Ну что, Зоечка? Жди! Отольются тебе мои слезы!

Эти слова заставляют меня вздрогнуть. Она произнесла это так, будто знает, что я ее слышу.