Текст книги "Игра Первых"

Юлия Качалова
Игра Первых

© Качалова Ю., текст, 2016

© Катаргина А., иллюстрации, 2016

* * *

Посвящается моей дочери Александре

Характер человека есть его демон.

Гераклит Эфесский

Из википедии. 2046 год

Совершенный Абсолют – источник всего, нераздельный в существовании и не-существовании.

Ашмар (Безликий, Хранитель равновесия) – старший из богов, порождённый Совершенным Абсолютом до Его разделения.

Изначальное Пламя (Нечто) – аспект существования Совершенного Абсолюта, возникший при Его разделении.

Первозданная Тьма (Ничто) – аспект не-существования Совершенного Абсолюта, возникший при Его разделении.

Большой взрыв – результат противостояния Изначального Пламени и Первозданной Тьмы.

Боги-антагонисты – Аллар (Свет) и Хунгар (Чёрная Пустота), возникшие в момент Большого взрыва.

Аллар (Свет) – порождение Изначального Пламени. Источник света и материи во Вселенной Ашмара.

Хунгар (Чёрная Пустота) – порождение Первозданной Тьмы. Источник тёмной энергии и тёмной материи во Вселенной Ашмара.

Вселенная Ашмара – физический мир, возникший в момент Большого взрыва из смешения Изначального Пламени и Первозданной Тьмы.

Сады Аллара – световая вселенная.

Войд – вселенная Хунгара.

Демоны – вечные духи, изначально сочетающие Свет и Чёрную Пустоту в равных пропорциях. Воплощаются во всех живых существах во Вселенной Ашмара с целью эволюции к избранному богу – Аллару, Хунгару либо Ашмару.

А-демоны – духи, эволюционирующие к Аллару. В истинном образе (вне воплощений) являются Светом и пребывают в Садах Аллара.

Х-демоны – духи, эволюционирующие к Хунгару. В истинном образе (вне воплощений) являются Чёрной Пустотой и пребывают в Войде.

Демоны Ашмара – духи, служащие Хранителю равновесия. В истинном образе (вне воплощений) сочетают двойственную сущность Света и Чёрной Пустоты. Могут пребывать где угодно, включая Сады Аллара и Войд.

Уровень демона – показатель эволюции демона в избранном направлении.

Первый уровень – высший уровень демона (даётся только А-демонам и Х-демонам, но не демонам Ашмара).

Игра Первых – поединок демонов Света и Чёрной Пустоты, имеющих первый уровень. Чреват крушением равновесия.

Источник: Записано со слов Ми Ринпоче, просветлённого Учителя, известного как Триждырождённый.

Статья незакончена, нуждается в уточнениях.

Пролог

Ашмар был старшим из богов и успел застать эпоху единства, хотя лишь под самый конец. Ибо, поручив ему хранить равновесие, Совершенный Абсолют разделился на Изначальное Пламя и Первозданную Тьму, и единство сменилось непримиримой борьбой. Тьма пыталась поглотить Пламя, а оно стремилось заполнить её огнём. Их яростная битва закончилась Большим взрывом, из которого родились боги-антагонисты – Свет и Чёрная Пустота, и возникла Вселенная. Ашмар установил для неё законы равновесия, однако неутихающие схватки богов-антагонистов постоянно грозили его нарушить.

Когда появились миры, пригодные для жизни, Ашмар породил демонов, вложив в каждого искру Света и толику Чёрной Пустоты. И было им сказано: «Вам даровано право выбирать, какому богу служить. В мирах, пригодных для жизни, вы будете воплощаться. Тот, кто от воплощения к воплощению станет внимать Свету, наполнится им. Тот, кто устремится к Чёрной Пустоте, уподобится ей. Сильнейшие сразятся за своих богов в поединке, именуемом игрой Первых».

Бессчётные века прошли, прежде чем развернулась игра Первых. Она завершилась катастрофой! Демон Света погиб, а сила бога Чёрной Пустоты неизмеримо возросла. Тёмная энергия, разрывающая всё – от ядер атомов до галактик, – затопила Вселенную. Ашмар не допустил Большого разрыва, но на месте звёздных скоплений образовались гигантские пустоты, и новое равновесие не походило на прежнее.

Лучшему из своих демонов Ашмар поручил следить за тем, чтобы следующая игра Первых, которая рано или поздно начнётся, не привела к столь же губительным последствиям. Демон нашёл мир, где воплощались избранники богов-антагонистов, и, приняв форму кристалла, стал дожидаться срока, когда они вступят в решающий поединок.

Книга 1
Живая память

Глава 1
Вещественное доказательство

Небывалая жара, установившаяся в середине июля, накрыла город непроницаемым колпаком. Ни дождика, ни свежего ветерка! Кондиционеры имелись в немногих квартирах, и, когда на восточной окраине загорелись торфяные болота, горожане стали задыхаться.

Жителям нового микрорайона, отстроенного на западе, повезло больше остальных. Гарь от торфяников до них не добралась, а остатки лесного массива, примыкавшие к их высоткам, дарили немножко кислорода. Но и здесь родители изыскивали любые возможности, чтобы отправить детей прочь из города, а владельцы собак выгуливали своих питомцев лишь в тёмное время суток.

В одну из удушливых ночей хозяева двух немолодых мопсов припозднились с прогулкой. Время близилось к полуночи, и аллея, на пару километров углублявшаяся в лес, пустовала. Страдая отдышкой и вывалив языки, мопсы еле плелись. Зачем, спрашивается, хозяевам приспичило тащиться на аллею? Поздно ведь! Никто из знакомых уже не гуляет! Обошли бы разок вокруг дома, и на боковую.

Неожиданно собачки замерли. Запах! Резкий и пугающий! Что это? Откуда? Мопсы напряжённо втянули воздух сморщенными носами. С хищниками они никогда не сталкивались, поэтому ответа на первый вопрос не имели. Зато указать, где находится источник страшного запаха, могли точно: в конце аллеи. Хозяева наконец догадались, что мопсы хотят домой, и повернули обратно. Запах последовал за ними. Собачьи инстинкты подсказывали: если нечто, потенциально опасное, движется, нужно бежать!

Мопсы засеменили так быстро, как могли. Запах настигал! Теперь он шёл справа, из непроглядного лесного мрака. К изумлению хозяев, псы, давным-давно забывшие, что значит бегать, припустились с щенячьей резвостью.

– Кажется, собачек что-то испугало, – встревожилась женщина.

– Да чего им бояться? – отмахнулся мужчина. – Они тут каждый кустик знают.

Обладай хозяева хоть вполовину нюхом своих питомцев, то поняли бы, чего бояться – кусты-то были знакомыми, но вот то, что за ними таилось… По счастью, обогнав людей и собак, источник страшного запаха стал удаляться. В том же направлении, что и они, – к домам.

* * *

Этой ночью мама поставила Альке раскладушку на балконе. Там было немного прохладнее, чем в комнате, но сон всё равно не шёл. Следующие две недели Альке предстояло провести на даче у тёти Липы, папиной сестры, и это совершенно не радовало. Тётя Липа работала в школе завучем и в каждом человеке обнаруживала огромное количество недостатков. В прошлые годы поездки на дачу заканчивались тем, что, не выдержав и недели придирок, Алька умоляла маму забрать её домой. Представляя свои ближайшие перспективы, девочка крутилась на раскладушке и горько вздыхала.

Вот если бы с ней поехал Лёшка! Рядом с другом она вынесла бы и десяток тётей Лип! Алькино воображение живо нарисовало, как на даче её встречают десять одинаковых завучей. Тёти Липы хором затягивают: «Мой долг заниматься твоим воспитаньем, поблажек не жди от меня…» И тут появляется Лёшка! На нём, как обычно, голубые джинсы и белая футболка, пепельные вихры скрыты под восточной чалмой. Лёшка хитро подмигивает Альке и достаёт волшебную флейту. Звучит незатейливый мотивчик: «Божья коровка, улети на небо…» Тёти Липы стремительно уменьшаются и превращаются в ярких жучков. Алька усаживает их по пять на каждую ладонь и выносит в сад. Бывшие завучи расправляют красно-оранжевые, в чёрную крапинку, крылышки и взлетают! Девочка захихикала…

В общем, если бы с ней поехал Лёшка, было бы здорово! Увы, реальность заключалась в том, что друг вместе со своими родителями сейчас далеко и до его возвращения минимум три недели. Алька печально вздохнула, но через мгновение упрямо сжала губки. А вот и не обязательно! Реальность совсем не такая, какой представляют её скучные люди, подобные тёте Липе!

Несмотря на то что Альке шёл двенадцатый год, она верила: если сильно-сильно чего-нибудь захотеть, желание непременно исполнится. Например, она возьмёт и пожелает, чтобы завтра закончилась жара. Тогда родители не отправят её на дачу. А ещё она пожелает, чтобы Лёшка вернулся раньше. А ещё… Затылок налился тяжестью, в теле возникло лёгкое оцепенение, которое предшествует сну, как вдруг… Из-за невысокой перегородки, разделявшей смежные балконы, послышался сдавленный шёпот. За шесть лет, которые Алька прожила в новом доме, оттуда ни разу не доносилось ни звука! Девочка удивлённо прислушалась.

* * *

– Уф, кажется, оторвались!

– Не радуйся! Скоро проклятый зомби явится и сюда.

– Так и будем вечно бегать, путать следы?! Сил моих уже нет! Что бы мы ни делали, он отыскивает нас повсюду!

– Пока эта штука с нами, он не отвяжется. Остаётся единственный способ…

– Ты уверен, что это сработает?

– Я ни в чём не уверен!

– Йа, что это? Движется со стороны леса… Ты видишь или мне кажется?

– Вот чёрт! Он уже здесь!

Внезапно в носу у Альки защекотало, она сморщилась, судорожно вздохнула и… громко чихнула. Шёпот на соседнем балконе оборвался. Девочка послушала-послушала, но больше не уловила ни слова. Наверное, разговор ей померещился. Алька почти уснула, как раздался глухой звук, точно кто-то спрыгнул на балкон сверху. Звук повторился. Неужели к ним лезут воры?! Алька почти перестала дышать.

– Ах, какое прелестное личико! – услышала она восхищённый возглас. – Настоящая принцесса!

Несомненно, восторгались ею (больше-то на балконе никого не было), и Альке сделалось весьма приятно. Она считалась хорошенькой – вьющиеся светлые волосы, глаза цвета горного мёда, пухлые губки, всегда готовые к улыбке, ямочки на щеках… Но, честно говоря, среди её одноклассниц таких же «принцесс» насчитывалось двенадцать на дюжину.

Страх улетучился, сменившись любопытством.

– Мы тебе вреда не причиним, – вкрадчиво прошелестел голос прямо ей в ушко, – совсем наоборот! Не бойся, открой глаза! Мы покажем тебе вещь, которая сделает тебя волшебной! Ты ведь хочешь стать волшебной? Тогда открой глазки!

Противиться искушению «стать волшебной» было выше Алькиных сил, и она разомкнула веки. Правда, на всякий случай, совсем чуть-чуть. Возле её раскладушки нетерпеливо переминались с ноги на ногу два низкорослых человечка с идентичными лицами. Тот, что обращался к ней, нервно улыбался. Второй шагнул к Алькиному изголовью, поднял руку, и над её бровями закачался кулон на цепочке. Девочка распахнула глаза пошире, однако разглядеть вещь, которая «сделает её волшебной», никак не удавалось.

– Смотри, принцесса, смотри! – нашёптывал улыбчивый коротышка. – Правда, красивая штука? И волшебная, уж поверь! Несруки слов на ветер не бросают!

«Десять. Девять. Восемь…» – считал в обратном порядке державший украшение. Голос его звучал невыразительно, и Алька уже всматривалась не в качающийся кулон, а в цифры, проступающие огненным росчерком на чёрном бархате. «Два. Один. Ноль!»

Искра света вспыхнула в пустоте, и мир для Альки исчез.

* * *

Разбудил её шум, доносившийся снизу. Во дворе кипела жизнь!

– Давай, давай на себя! – руководил сиплый бас. – Правее! Теперь заноси!

– Пожалуйста, осторожнее! – беспокойно восклицал женский голос с лёгким иностранным акцентом. – Там стекло!

Алька выглянула во двор. Двор у них был тихий, усаженный молодыми липами, с зелёными газонами и ровными асфальтовыми дорожками. С балкона открывался вид на кусочек леса, прилегающие к нему дома, школу и стадион. Тихим двор мог считаться лишь условно, насколько это возможно в столь густонаселённом месте. Сегодняшний гам свидетельствовал о переезде. В их доме сдавалось немало квартир, и переезды являлись делом обычным.

Рабочие разгружали машину, извлекая из кузова крытые контейнеры и зачехлённую мебель. Руководила разгрузкой дама в соломенной шляпке, одетая в фиолетовую футболку и бирюзовые шорты. Ей «помогали» две пушистые кошки, крутившиеся возле ног хозяйки. Алька залюбовалась ими (кошками, а не ногами в бирюзовых шортах). Одна имела тёмно-коричневую окраску с мраморными разводами, вторая – совершенно белая. Но особенно впечатляли даже не красота и ухоженность кошек, а их гигантские размеры. Пожелай эти красавицы встать на задние лапы, могли бы положить передние на плечи коротышек…

Стоп! Ночные гости! Алька уставилась на балконную перегородку, через которую вполне мог пролезть не очень крупный человек. Мама время от времени просила папу изолировать балкон, но у того всё не доходили руки. Тем более что соседняя квартира пустовала. Владельцы в ней не жили и в аренду не сдавали. Может, коротышки и являются хозяевами? Но зачем они залезли ночью к ним на балкон? Очень странный способ вступать в добрососедские отношения… Нет, глупости! Из обрывка подслушанного разговора следовало, что кто-то их напугал. Однако добивались они лишь одного: чтобы Алька открыла глаза и посмотрела на вещь, которая сделает её волшебной. Что происходило после этого обещания, девочка не помнила. «Наверное, всё-таки сон, – вздохнула Алька, – только во сне люди ведут себя так по-дурацки!» И всё же в глубине души оставалась малюсенькая надежда, что ночной визит происходил на самом деле и она скоро станет волшебной.

* * *

На даче жара переносилась действительно легче. Тётя Липа с утра до вечера спасала от засухи свой сад и огород и почти не занималась воспитанием племянницы. Так что Алька каталась на велике, купалась в измельчавшем пруду и дрессировала соседского щенка овчарки. Две недели пролетели незаметно, и Алька даже удивилась, что родители приехали за ней так скоро.

Когда добрались до дома и вышли из машины, Алька заметила даму с замечательными кошками на поводках, заходившую в соседний подъезд. Женщина помахала маме как хорошей знакомой.

– Кто это? – полюбопытствовала Алька.

– Француженка, мадам Добрэн.

И мама рассказала, что её попросили поработать над переводом книги французской исследовательницы.

– Я была очарована и содержанием, и автором! Это и есть мадам Добрэн! Удивительно обаятельная женщина с тремя высшими образованиями. У мадам Добрэн здесь какой-то проект, я помогла ей снять квартиру в нашем доме, и она уже с полмесяца живёт в первом подъезде.

* * *

На следующий день Алька слонялась по двору, отчаянно скучая. До Лёшкиного возвращения оставалась почти что неделя, никто из одноклассников и знакомых также ещё не вернулся в город. Вдруг она увидела француженку в сопровождении двух пушистых красавиц, на которых были надеты розовые ошейники с медальонами в виде сердечек. К семейству кошачьих Алька питала исключительную слабость! В мире не существовало ни единой кошки, мимо которой она прошла бы равнодушно, не попытавшись вступить в разговор и приласкать.

– Здравствуйте, мадам Добрэн, – обратилась к иностранке девочка. – Какие у вас великолепные кошечки! Можно их погладить?

– Бонжюр, милая! Мейн-куны не терпят панибратства, поэтому гладить не советую.

Но Алька сделала вид, что не расслышала, и, присев, принялась рассматривать мейн-кунов. Челюсти у обладательниц ошейников с медальонами были развиты, как у рысей, на ушах имелись кисточки.

– Какие вы прелестные, какие у вас красивые ошейнички…

Протянув руку к белой, Алька принялась ласково почёсывать шейку. Потом повторила то же самое с коричнево-мраморной. Кошки пару минут проявляли настороженность, затем глухо заурчали, давая понять, что ласка принята.

– Ещё никто не производил на Пусю и Тусю такого хорошего впечатления при первом знакомстве, – улыбнулась мадам Добрэн. – Как тебя зовут?

– Аля.

– Приглашаю в гости! Буду рада познакомиться поближе.

Алька с готовностью приняла предложение мадам Добрэн, чьи комплименты, а главное, расположение Пуси и Туси привели её в приподнятое настроение.

Француженка ввела гостью в комнату, вдоль стен которой были расставлены стеллажи, а на них – два большущих аквариума. В подсвеченной воде плавали ярко окрашенные рыбы.

– Это рыбы-бабочки, эти – красавчики, спинороги, губаны, – по очереди представляла мадам Добрэн обитателей аквариумов.

Позволив Альке вдосталь налюбоваться рыбами, иностранка усадила девочку в кожаное кресло, а сама устроилась напротив. Их разделял небольшой стеклянный столик, на котором стояли бутылка с минеральной водой и коробочка с печеньем. Сверху свисал абажур в форме раскрытой раковины с лампочками-жемчужинами. Хозяйка налила гостье и себе воды, положила в рот печеньице и принялась рассказывать о рыбах:

– Все они с коралловых рифов. Их красота доставляет огромное наслаждение, но она отнюдь не безобидна. Чем ярче рыбы, тем они задиристей. Некоторые демонстрируют цветистость лишь в определённые периоды, но те, что постоянно сохраняют свою раскраску, сущие бестии.

Француженка говорила о повадках разных рыб целый час, причём так, словно сама всю жизнь дышала жабрами и лишь перед встречей с Алькой сменила плавники на бирюзовые шорты.

* * *

Казалось, мадам Добрэн знает обо всём на свете! Её познаний хватило бы не на три, а на десять высших образований! Альке так понравилось слушать истории новой знакомой под урчание Пуси и Туси, что она стала навещать француженку ежедневно.

Во время одного из визитов Алька вспомнила о коротышках, обещавших сделать её волшебной. И, улучив подходящий момент, девочка выложила свой сон мадам Добрэн. Та отреагировала самым неожиданным образом – вскочила и возбуждённо забегала по комнате. Мейн-куны перестали урчать и настороженно поводили ушами. Глаза мадам Добрэн метали громы и молнии.

– Проходимцы! Мошенники! Пачкуны!

Остальных слов, звучавших по-французски, ошеломлённая Алька не поняла, но, судя по разъярённому тону, слова эти были весьма нелестными. Наконец мадам Добрэн остановилась и опустилась в кресло:

– Извини, милая. Твой рассказ напомнил мне очень неприятный эпизод из моей жизни, связанный с парой вероломных проходимцев. Всякий раз, вспоминая их, выхожу из себя.

Плеснув себе воды, француженка сделала глоток и окончательно успокоилась.

Алька растерянно спросила:

– Думаете, коротышки, которые мне приснились, и есть те самые вероломные проходимцы? Значит, они не были сном?

Мадам Добрэн пожала плечами:

– Явь, милая, в отличие от снов, оставляет вещественные доказательства. У тебя они есть? – И посмотрела на гостью очень внимательно.

Алька отрицательно покачала головой.

– Вот видишь! Тогда не о чем беспокоиться.

Но что-то в её голосе и взгляде настораживало. Девочка торопливо простилась и поспешила домой.

* * *

«Вещественные доказательства. У тебя они есть? Не о чем беспокоиться», – снова и снова прокручивалось в голове, пока Алька, забыв про лифт, бегом поднималась на свой пятый этаж. Вдруг она поняла, что в интонациях мадам Добрэн было не так. Иностранка не спрашивала, а утверждала: «У тебя они есть!»

– Как я не догадалась посмотреть внимательней, не осталось ли следов, – ругала себя девочка. – Но если остались, я их найду!

Она устремилась на балкон. Центральная часть балкона всегда оставалась свободной, зато в левом углу скопилось много всякой всячины: зимние шины, папины инструменты, искусственная ёлка, коробки с игрушками. Прикинув, сколько времени может уйти на поиск неведомо чего в этой свалке, Алька печально вздохнула.

Лёшка советовал развивать интуицию, играя в «тепло – холодно». Вот и попробуем! Закрыв глаза, Алька сосредоточилась и сделала два робких шага влево. «Холодно», – хихикнули ощущения. Девочка вернулась к исходной позиции и шагнула вперёд, к широкому окну. «Холодно», – дунул из окна горячий ветер. Алька медленно двинулась вправо. «Тепло», – шепнул голос внутри. Ого! Следовало осмотреть выбранное направление.

Пока Алька гостила у тёти Липы, папа так и не изолировал их балкон, зато родители составили в правый угол кухонные полки и холодильник, планируя вскоре вывезти всё это к бабушке в деревню. Холодильник закрыл доступ к напольному шкафчику. Сделанный для хранения солений и варений, шкафчик мог служить прекрасным тайником. Но прежде к нему следовало расчистить путь.

Алька поднатужилась и попыталась сдвинуть холодильник, однако ничего не вышло. Повторила попытку, холодильник даже не шевельнулся. Не на шутку рассердившись, она удвоила усилия, представляя, как бьётся в неравном поединке с огромным противником и проигрывает ввиду более скромной весовой категории. За этим занятием её и застала мама, вернувшаяся домой:

– Господи, что ты делаешь?!

– Мамочка! Тяжеловес сумо побеждает! Помоги скорее!

Мама расхохоталась, глядя на вспотевшую физиономию дочери, и помогла отодвинуть холодильник.

– Тебе не кажется, что борьба сумо – малоподходящее занятие для девочки?

– Просто я хотела угостить мадам Добрэн бабушкиным вареньем. Можно?

– Конечно, милая! Сейчас достану.

– Нет, мамочка, разреши мне самой выбрать. Ну, пожа-а-луйста…

Мама глянула на неё с лёгким подозрением, но быстро прогнала сомнения. Алька всегда была правдивой и открытой девочкой и не имела от мамы секретов.

– Ладно, только не разбей банки.

– Конечно, мамочка! Я буду очень-очень осторожна!

Когда мама удалилась на кухню, Алька просунула руку внутрь и принялась ощупывать нижнюю поверхность шкафчика. Внезапно её пальцы наткнулись на предмет, совсем не похожий на банку. Она схватила находку и спрятала в карман своих «бермудов». Как раз вовремя, потому что вернулась мама:

– Что-то выбрала?

– Спереди одни пустые банки. А вон до той никак не могу дотянуться.

Мама выудила из недр шкафчика баночку вишневого и отправилась готовить обед, а Алька побежала к себе в комнату.

– Ух ты… – восхищённо бормотала девочка, разглядывая находку. – Так вот что мне показывали ночные гости! И в самом деле волшебная вещь!

Золотая цепочка длиной сантиметров тридцать с крупными звеньями. На цепочке золотой диск, диаметром с ладонь, весь покрытый таинственными символами тончайшей чеканки. В центр диска-оправы вставлен прозрачный кристалл такого же оттенка, как морская вода на мелководье в солнечный день.

Находка дышала стариной. Так однажды выразилась мама, когда они зашли в антикварный магазин. «Здесь всё дышит стариной», – заявила мама, а папа, сморщив нос, заметил, что «пахнет здесь, как в любой лавке старьёвщика». Тогда Алька молча с ним согласилась. Но сейчас, глядя на украшение, она ощутила, что такое запах старины. Даже не старины, а невообразимой древности! И не только запах! Кулон будто обладал собственной волей и настойчиво требовал, чтобы она посмотрела через кристалл.

Мама позвала обедать, и находка вновь была водворена в карман. После обеда Алька спустилась во двор, окутанный жаркой дремотой. Никто из знакомых не показывался, лишь под одной из лавочек спала дворовая кошка, прозванная из-за кожной инфекции Лишайкой. Девочка уселась напротив и стала искоса за ней наблюдать. Лишайка во сне то вздрагивала, то настороженно поводила ушами – несомненно, её сон был насыщен событиями. «Интересно, что ей снится?» – подумала Алька. Достала кулон, повертела его в руках и, зажмурив один глаз, вторым посмотрела через кристалл на кошку. Внезапно голова закружилась, к горлу подступила тошнота, словно от долгого вращения на карусели, и…

* * *

Лишайка не спала. Если бы кошки умели плакать, наверняка бы всплакнула, поскольку ощущала себя самым несчастным созданием на свете. Из-за проклятых лишаёв родители не разрешали детям прикасаться к ней, ласковые почёсывания и поглаживания доставались другим, Лишайке же перепадали лишь камни от жестоких мальчишек.

Потрясённая Алька опустила кулон в карман и некоторое время осмысливала открывшееся ей. Ай да вещь! Позволяет читать мысли! Или она всё нафантазировала? Девочка снова достала кулон и навела кристалл на кошку.

«А эти квартирантки, Пуся и Туся, – думала Лишайка, – щеголяют в ошейниках с сердечками! Небось были бы у них лишаи, им не только дорогого ошейника, простого бантика не досталось бы!»

Лишайка вовсе не была тщеславной и не мечтала о чужеродном предмете на шее как об украшении. Просто бантик являлся для кошки символом того, что она кому-то нужна, знаком принадлежности к избранной категории существ, которых любят. Но, увы, среди этих счастливцев ей места не находилось! Лишайка горестно вздохнула и дёрнула хвостом.

Алька оторвала кристалл от глаза. Так, значит, она действительно теперь может читать мысли?! Ей ужасно захотелось поделиться этой новостью с кем-то. И честно говоря, даже со всеми. Взять и закричать на весь двор: «Я умею читать мысли!» Но импульс глупого бахвальства был быстро подавлен. «Фи, как стыдно! – укоризненно сказал строгий внутренний голос. – Ведь не ты читаешь мысли, а кристалл! Чем напрасно хвастаться, лучше позаботься о Лишайке».

Алька поспешила домой. Воспользовавшись тем, что мама погрузилась в работу, на цыпочках пробралась на кухню и достала из холодильника баночку с остатками сметаны. Заскочив к себе в комнату, сняла с шеи плюшевого кота галстук-бабочку и бесшумно выскользнула из квартиры. Мама категорически запрещала общаться с Лишайкой, поэтому объяснять, зачем понадобились сметана и галстук плюшевого кота, Альке совсем не хотелось. Кошка по-прежнему дремала под лавочкой.

– Лишаечка, милая, вылезай! Смотри, что я тебе принесла!

Пока кошка обнюхивала нежданно свалившееся счастье, девочка аккуратно застегнула ей на шее галстук-бабочку. Но погладить Лишайку всё же не решилась, чтобы не расстраивать маму. Вдруг Алька услышала голос мадам Добрэн. Иностранка приветливо махала ей с балкона, приглашая к себе. Это было очень кстати – если уж кому и рассказывать о волшебной вещи, так всеведущей хозяйке Пуси и Туси!

* * *

Конечно, у Альки чесался язык от желания быстрее поделиться своей тайной, но она решила воспитывать характер и, как учил папа, мысленно сосчитать до двадцати, прежде чем открывать рот. На счёте восемь мадам Добрэн распахнула дверь в комнату, где Алька ещё не бывала. Подоконник, заставленный горшками с пушистыми шариками декоративных кактусов, пестрел от их ярких цветочков – красных, жёлтых, оранжевых, розовых… Мадам Добрэн принялась рассказывать, как называются растения, откуда родом, какую почву предпочитают, в каком уходе нуждаются. Угол комнаты занимала круглая тумба с большим цветочным горшком. Из горшка торчало зелёное мясистое тело, усыпанное длинными иглами и увенчанное маленьким золотистым бутоном.

– А вот и самый уникальный экземпляр в моей коллекции! Как я слышала, этот кактус цветёт раз в сто лет…

Закончить рассказ об уникальном кактусе француженка не успела, поскольку зазвонил телефон, и она вышла из комнаты. Алька достала из кармашка кулон, поднесла кристалл к глазу и… мир стал совсем иным.

Волны света наплывали одна на другую, перебрасывались пылинками, нежно ласкали бутон, который созревал сто лет. И вот он наконец набух и на рассвете должен раскрыть лепестки. Однако не хватает воды! Не нужно много, несколько капель, и распустится цветок! Но без воды бутон засохнет! Надо успокоиться, из-за тревоги сок становится слишком вязким, не может добраться до бутона, не в состоянии напитать его. Но успокоиться не получалось, тревога становилась всё сильней…

«Кто-нибудь, помогите! Воды!» Вопль о помощи прозвучал в Алькиной голове так явственно, что девочка вздрогнула. Спрятав кулон в карман, она схватила лейку и полила кактус.

– Кактусы – растения, привыкшие к дефициту влаги, – раздался голос мадам Добрэн. – Их вредно поливать часто.

– Но кактус просил воды! – воскликнула Алька. – Если его не полить, цветок засохнет, не распустившись.

Француженка пристально посмотрела на гостью:

– Мне кажется, ты хочешь что-то рассказать.

Они прошли в «Аквариум» – так Алька поименовала гостиную. Закончив считать до двадцати, девочка достала вещественное доказательство и протянула мадам Добрэн:

– Вот! Коротышки мне не приснились! Я нашла эту вещь на балконе! Она действительно волшебная и умеет читать мысли! Поэтому я полила кактус. Посмотрела на него через кристалл и узнала, о чём он думает. А ещё я смотрела через кристалл на Лишайку. Она завидует Пусе и Тусе, потому что их любят, а её никто не любит. То есть Лишайка думает, что никто её не любит, но это неправда. Я в сех кошечек люблю!

Француженка, хмурясь, покрутила в пальцах кулон и вернула его гостье:

– Послушай, милая, давай ещё раз вернёмся к твоему «сну». Расскажи мне его, не упуская ни единой мелочи. С появлением вещественного доказательства дело приобретает совсем другой оборот.

Выслушав Алькин рассказ, иностранка уточнила:

– Ты говоришь, это случилось накануне моего появления?

Девочка кивнула.

– Значит, проходимцы подбросили тебе талисман примерно три недели назад. Времени вполне достаточно, чтобы они замели свой след, это раз, – размышляла вслух мадам Добрэн, – и сегодня ты воспользовалась талисманом, это два.

– Но я ничего плохого не сделала, – начала оправдываться Алька, – угостила Лишайку и полила кактус. И всё, честное слово!

– Милая, пока человек не пользуется вещью, у него с ней нет отношений. Но стоит воспользоваться, как начинают формироваться незримые узы. Ты посмотрела через кристалл дважды и теперь как-то связана с ним. Очень тебя прошу, больше не делай этого! И никому не рассказывай о талисмане! Не отдавай его, если тебя будут к этому склонять! Насколько мне известно, волшебные вещи нельзя отнять силой или украсть. Существует единственный способ передать их другому лицу – подарить или отдать добровольно. Поэтому…

– Так, значит, я могу никому не отдавать талисман, если не захочу?

– Тебя могут обмануть или заставить! В ритуале добровольной передачи не предусмотрена проверка, насколько искренне он проведён. Поэтому не позволяй ввести себя в заблуждение, обольстить или запугать! – Мадам Добрэн вдруг замолчала и критически посмотрела на побледневшую гостью. – Последнее, похоже, мне удалось. Эй, выше нос! Обещаю тебе помочь!