Текст книги "Рецепт ее счастья"

Настя прошла совсем немного – только чтобы ее белая футболка скрылась за деревьями и не была видна с дороги. Сорвав тонкую травинку, она повертела ее немного, прислонилась спиной к березе и задрала голову вверх – к веткам и подрагивающим на ветерке зеленым листочкам. Она уже точно знала, что не сбежит, но пока еще отказывалась признаваться себе в этом.

«Рано еще, – пожала Настя плечиком. – Вот когда в четвертый раз в туалет попрошусь…»

Вынув резинку из кармана джинсов, она стянула волосы в высокий хвост и направилась обратно. Андрей сидит и ждет ее. Наверняка думает о своих великих делах! О спортивном инвентаре! И о том, как бы побыстрее сбагрить маленькую обузу по имени Анастасия Веретейникова. Или все его мысли заняты любимой женщиной… Уж точно есть такая… Настя скривила губы и хмыкнула. Мысль почему-то показалась малоприятной и даже немного обидной.

«Потому что они все делают, что хотят, а у меня – шаг вправо, шаг влево, расстрел».

– Сейчас узнаем, есть у него женщина или нет… – тихо произнесла она и развеселилась.

Глава 7

Англия, давно позабытый год

Кэри сидела на стуле возле окна и старательно страдала. Раскрытый дневник лежал на коленях и тоже страдал вместе с ней. «Как он мог!», «Достойных мужчин нет!», «Больше никогда не буду такой наивной…» – фразы, написанные на левой странице. Правую страницу украшали незамысловатые узоры, простенькие цветочки и две кляксы. Кэри не принадлежала к тем вдохновенным, романтичным девушкам, которые ведут дневник, тщательно записывая свои мысли, конспектируя произошедшие события. Эту толстущую тетрадь два года назад подарил ей отец, и до «романа» с Чарльзом Лестоном в ней появились только две записи. Одна из них была годичной давности и сообщала о том, что у кошки, принадлежащей Мэриан Гейт, родились котята, а вторая была сделана тремя месяцами позднее и занимала всего две строки: «Эллис Кеннет мне совершенно не нравится. И вряд ли я когда-нибудь помолюсь о ее здоровье».

Если бы не дорогой и красивый переплет дневника, он бы давно уже затерялся и покрылся толстым слоем пыли. Кэри не питала к нему особых чувств, но иногда было приятно повертеть его в руках, погладить прохладную кожу, провести пальцем по плетению. Когда в душе вспыхнули чувства к Чарльзу Лестону, Кэри приняла решение записывать все свои переживания, чтобы не забыть потом. Сначала это была лишь дань моде, а потом Кэри втянулась (все равно излить душу она больше никому не могла). Записей теперь было гораздо больше, но после случившегося это никак не могло радовать, наоборот – подчеркивало трагизм ситуации.

Два дня назад ей были возвращены письма, каким-то чудом они не попали в руки Дафны. Хотя, наверное, Лестон специально принял меры предосторожности, боясь огласки. Он бы их наверняка предпочел порвать и выбросить, но не посмел. В дневнике Кэри называла его либо Чарльз Лестон, либо «мистер N», но теперь ей хотелось называть его как-нибудь иначе. Например, Мистер Гадкие Поступки или Мистер Противная Физиономия. Она старалась не вспоминать о случившемся, но мысли, точно пчелы, жужжали в голове. Правда, теперь персона Чарльза Лестона была мутной и уж точно непривлекательной, но его слова, к сожалению, не теряли своей четкости.

– Я уже хочу превратиться в старую деву, – пробарабанив пальцами по краю стола, произнесла Кэри. – Пусть никто ко мне даже близко не подходит! Если, конечно, не хочет умереть быстро и мучительно. – Она шмыгнула носом и криво улыбнулась.

Был еще один человек, который то появлялся, то исчезал в памяти, изрядно нервируя. Незнакомец. Откуда он узнал ее имя? Случайно услышал на балу? Быть может… Или они все же виделись при каких-то обстоятельствах? Нет, точно нет…

– Я бы запомнила его, – тихо сказала Кэри.

Но что он делал там?.. В глубине дома Кеннетов? И куда потом пропал? В бальном зале его не оказалось…

Она закрыла глаза, сосредоточилась и увидела перед собой спокойное открытое лицо незнакомца. Прямой острый нос, тонкие губы. Усмешка, внимание… Особый взгляд. Или показалось? Он посмеивался над ней. Посмеивался…

Да, еще один негодяй!

– Негодяем больше, негодяем меньше, – фыркнула Кэри и решительно захлопнула дневник. – Какая разница.

– Кэролайн! Кэролайн! Немедленно иди сюда! Ты даже не представляешь, какие новости я тебе сейчас сообщу! – Голос Дафны разорвал тишину. – Кэролайн! Нам пришло письмо!

При слове «письмо» Кэри вздрогнула и подскочила – слишком уж свежи были воспоминания о собственных письмах Мистеру Противная Физиономия. В голове пронеслась обжигающая мысль: а вдруг Дафне стали известны некоторые обстоятельства… м-м-м… недавних событий, связанных с Чарльзом Лестоном?

– Только не это, – выдохнула Кэри, представляя, какой стыд коснется ее. Она, конечно, будет держаться, станет все отрицать или придумает еще что-нибудь спасительное, но все же…

– Кэролайн. – Дафна стояла на пороге комнаты и держала в одной руке лист бумаги, а другой нервно теребила тяжелую брошь, нелепо приколотую к рюшам зеленого платья. На ее лице не было ни капли недовольства, наоборот, глаза сияли, щеки нервно алели, а утиный нос, казалось, стал еще длиннее. – Моя дорогая, сколько можно тебя ждать?

Странно, в ее голосе не звучал привычный упрек… Кэри прикрыла дневник ладонью, инстинктивно пытаясь его спрятать от мачехи, и быстро ответила:

– Я уже иду.

– Спускайся, твой отец в нетерпении. – Дафна исчезла и через несколько секунд раздались ее бодрые шаги на лестнице.

Кэри недоуменно пожала плечами, сунула дневник под подушку и заторопилась вниз, не испытывая особого любопытства. «Ты даже не представляешь, какие новости я тебе сейчас сообщу!» Что бы ни произошло, это не могло затмить низости и подлости Чарльза Лестона.

Реймонд Пейдж, отец Кэри, вовсе не находился в нетерпении, он вообще не был человеком деятельным, импульсивным, увлекающимся чем-либо. Все его чувства обычно спали, и он ни разу не пожалел о женитьбе на Дафне, потому что после этого события мог сократить свои действия до минимума. Жизнь, благодаря жене, устраивалась без его вмешательства. Утром Реймонд Пейдж обычно читал газеты, днем спал, вечером или посещал клуб, где вел затяжные непринужденные беседы с равными ему по положению джентльменами, или навещал своего приятеля Гилберта Дугласа – неисправимого политикана, ревностно оберегающего существующие традиции, не терпящего ничего нового. И Реймонд Пейдж совершенно не хотел никаких кардинальных изменений в сложившемся порядке. Являясь любителем вкусно и сытно поесть, что еще лет десять назад сказалось на его фигуре, он оживлялся лишь во время завтраков, обедов и ужинов, когда на стол выставлялись ароматные блюда. «Превосходно, превосходно…» – частенько бормотал он, намазывая масло на свежую булку, и надувал щеки.

Спустившись в гостиную, Кэри остановилась около зеркала и посмотрела сначала на отца, сидящего в кресле, положив руки на колени, а затем на мачеху. Дафна торжественно восседала за столом – выпрямившись, улыбаясь.

– Присядь, моя дорогая.

Кэри, коротко вздохнув, села на стул и тоже положила руки на колени. Кажется, история с Лестоном здесь совершенно ни при чем. И самое худшее – сейчас ей сообщат, что Маркус Гилл попросил ее руки. Не зря же вся семья в сборе… «Обычно Дафна зовет папу, когда нужно хорошенько надавить на меня… Что ж, я буду сопротивляться!» Тоже выпрямившись, решая продемонстрировать независимость во всех вопросах сразу (на всякий случай), Кэри замерла.

– Отгадайте, от кого я получила письмо сегодня утром?

Кэри не сомневалась, что письмо было адресовано ее отцу, но кто обращает внимание на эти формальности… Точно не ее мачеха.

Дафне не требовался ответ, и она продолжила:

– От нашей дальней родственницы. – Последовала многозначительная пауза. – Вдовствующей графини Бенфорд.

– А граф? – Хотя уже было понятно, что граф покинул этот мир, вопрос выскочил из Кэри. Мачеха в своих тонких намеках всегда упоминала о нем, как о живом, редко называя титул полностью, так когда же он оставил этот свет? И странно, что Дафна, столь оберегающая это родство, относящаяся к нему с высокомерным трепетом, не объявила траур. Кэри сдержала улыбку, представляя, как все они одеты в черное только потому, что скончался один из дальних родственников, которого они ни разу не видели. Нет, ее отец видел графа Бенфорда, но было это в такие стародавние времена, что сейчас никто и не вспомнит год. Даже приблизительно.

– Граф умер пять лет назад, – небрежно дернула плечом Дафна. – Я говорила тебе, но ты, видимо, забыла. Впрочем, сейчас это совершенно не важно. – Она махнула рукой.

Кэри пришла к выводу, что наличие живого графа в глазах мачехи повышало значимость их семьи, именно поэтому его кончина не афишировалась. Но что же вдруг понадобилось от них графине и отчего так радуется Дафна?

– Честно говоря, меня удивило это письмо, – раздался ровный голос мачехи. – Реймонд, что ты можешь сказать о Джульетте Фрезер? И почему ее персона для меня не была интересной… – Последние слова были произнесены тихо и задумчиво. – Сколько ей лет?

«Джульетта Фрезер – это и есть графиня, – поняла Кэри. – Ну, наверное, ей лет сто или двести! Она пучеглазая и злая».

Лоб Реймонда Пейджа избороздили морщины, он возвел глаза к потолку, подумал немного, а затем ответил:

– Я никогда не видел ее. Николас привез ее из России – это был своего рода… м-м… скандальный брак. Так, если он был старше меня, кажется, на восемнадцать лет, а мне сейчас пятьдесят три… Э-э-э… Но, возможно, я и ошибаюсь… – Реймонд Пейдж состроил недовольную гримасу и сцепил пухлые пальцы на животе. Его лоб покрылся мелкими капельками пота, щеки повисли. – Я не знаю, сколько ей лет, полагаю, около шестидесяти. Или чуть больше.

– Конечно, она немолода. – Глаза Дафны забегали по строчкам письма. – Русская… Это я помню… И именно этим объясняется ее фамильярность. То есть она хорошо изъясняется, но есть моменты…

«О, какое счастье! Маркус Гилл все же не нашел меня достойной стать его женой! – мысленно усмехнулась Кэри. И осторожно улыбнулась: – Спасибо тебе, Маркус».

– Дорогая, ты испытываешь наше терпение, – без тени раздражения или недовольства произнес Пейдж. Он неторопливо достал из кармана платок и промокнул лоб. – Поделись же наконец с нами новостью, и мы сможем спокойно пообедать.

– Боюсь, спокойно пообедать мы уже не сможем. – Дафна заерзала на стуле, а затем выдала победную улыбку. Больше сидеть она не могла, поэтому вскочила и заходила по гостиной. Каждый ее шаг, каждое резкое движение говорило о том, что она ликует и ожидает точно такого же ликования от всех членов семьи. Пока еще, конечно, рано, но через пять минут – обязательно! – Итак. – Она остановилась и поднесла письмо к глазам. – Приветствие я пропускаю… И это тоже… Реймонд, письмо адресовано тебе. Так… Вот! «После кончины мужа я отправилась путешествовать по свету, полагая, что новые впечатления отвлекут меня от горя. Сначала я вернулась на родину, затем провела два года в Париже, затем меня привлекли острова, а потом я соскучилась по городской жизни и уже просто переезжала с места на место, впитывая новые впечатления, знакомясь с кухней разных стран. Вы любите паштеты? Никогда не отказывайтесь от паштетов! Особенно, если они политы топленым маслом…» — Дафна сощурилась. – И это я пропускаю. Далее… «За последние годы мое здоровье сильно пошатнулось, что неудивительно в моем возрасте. Буду откровенна – я слаба. Конечно, врачи меня утешают. Но я не из тех, кто страшится будущего, и я на жизнь смотрю здраво». – Дафна оторвалась от листка, подняла правую руку и проткнула указательным пальцем воздух. – Без всяких сомнений, Джульетта Фрезер – женщина пожилая, и ее здоровье оставляет желать лучшего. Полагаю, вы уже догадались, к чему она клонит. Реймонд, как ты думаешь, чего хочет от нас графиня Бенфорд?

– Наверное, ей… э-э-э, на старости лет захотелось повидаться с нами. – Мистер Пейдж пригладил редкие волосы и устроился в кресле поудобнее. Теперь его поза была расслабленной.

– Нет, не с нами. – Дафна усмехнулась и продолжила чтение: – «К большому сожалению, у меня нет детей и близких родственников. Мы с мужем вели обособленную жизнь, поэтому я не смогу похвастаться и дружескими связями, хотя на своем пути мы встречали много достойных людей. Время неумолимо, и сейчас, пока силы не оставили меня окончательно, а рука еще держит перо, я должна позаботиться о своем капитале». – Палец Дафны вновь проткнул воздух. – Это очень разумно, очень! – воскликнула она и бросила на Кэри острый взгляд. – Да, такое случается. Порой люди умирают в одиночестве. И хорошо, если им хватило ума привести дела в порядок! Я достаточно слышала историй о том, как к адвокатам обращаются многочисленные родственники покойного и требуют свою долю. Разбирательства тянутся годами, и кому это нужно, спрашиваю я вас?

– Никому, – легко согласилась Кэри, надеясь, что письмо будет дочитано, мачеха успокоится и они перейдут к обеду. В животе проснулся голод, и мысли о мясе с подливкой стали появляться все чаще и чаще. Этому можно было только порадоваться, потому что, благодаря Чарльзу Лестону, последние дни аппетит отсутствовал. Кэри тоже расслабилась и прислонилась к спинке стула. Персона графини Бенфорд интересовала ее мало, любопытство было уже удовлетворено, а тема наследства улетала куда-то вдаль и не задевала ни одной из струн души. «Мне теперь вообще ничего не нужно, я скоро превращусь в старую деву и…»

– Кэролайн! Ты слушаешь меня или нет? – Дафна смотрела на нее с подчеркнутым укором. – Хорошо, это предложение я прочитаю еще раз. «Я хочу оставить свое состояние человеку неравнодушному, умному и доброму – именно в руках таких людей находится будущее Англии. Я ценю образованность и готова пожать руку любому, кто уважает науку, презирает лень и стремится к совершенствованию…» Следующий абзац я пропускаю, некоторые рассуждения графини слишком… – Дафна замолчала, подыскивая подходящее слово. – Слишком длинные. Надеюсь, вы понимаете, о чем речь? – Приподняв брови, она посмотрела сначала на мужа, а затем на Кэри. – Графиня стара и больна, но, к счастью, не потеряла рассудок. И она хочет составить завещание! – Дафна сжала кулаки (отчего письмо несколько помялось) и возбужденно потрясла ими.

– Не хочешь ли ты сказать, что ее интерес в этом вопросе направлен в нашу сторону? – Реймонд Пейдж тоже приподнял брови, а затем почесал за ухом. – Это маловероятно.

«Да уж, – мысленно согласилась Кэри, – жила же графиня сто лет без нас… И еще вполне проживет».

– Читаю дальше, – ответила Дафна и кивнула. – «Я бы хотела поближе познакомиться с вашей дочерью – Кэролайн, если не ошибаюсь, ей около восемнадцати лет, и она не замужем. Полагаю, это будет приятное знакомство». Конечно, приятное! – воскликнула Дафна тоном, не терпящим возражений. – Особенно, если наша замечательная Кэролайн будет заранее обдумывать свои слова и поступки. Так, не будем прерываться… «Сейчас я нахожусь в Англии и гощу в поместье Уолтера Эттвуда. Оно расположено в пригороде Бата. Мое поместье слишком долго пустовало, а что может быть хуже холодных, неуютных комнат огромного дома? Дома, в котором никто не жил десятилетиями! Уолтер – мой старинный приятель, и обычно, приезжая в Англию на короткий срок, я останавливаюсь у него. Ах, батские булочки! Каждый день я с удовольствием ем одну на завтрак и одну на ужин…» — Дафна приложила левую руку к плоскому животу. Видимо, голод проснулся и в ней. – Сколько лишних, ненужных подробностей, – прокомментировала она письмо графини и продолжила: – «Если бы не плачевное состояние моего здоровья и прописанный врачами обязательный покой, я бы навестила вас сама и таким образом познакомилась с Кэролайн, но, увы… Поэтому я вынуждена просить вашу дочь приехать в поместье Уолтера Эттвуда и погостить минимум две недели. Я прошу приехать ее только в сопровождении горничной. Возможно, это условие покажется слишком резким, но хочу напомнить о своем возрасте, больном сердце, мигренях и о том, что сама нахожусь в гостях и не вправе злоупотреблять добротой хозяина поместья. Пожалуйста, известите меня о своем решении, и тогда в нужный день и в нужное время я отправлю экипаж в Бат, который и привезет Кэролайн ко мне…»

Только сейчас в голове Кэри все сложилось в целостную картину.

– Я никуда не поеду, – замотала она головой, – я не хочу.

– Об этом мы поговорим чуть позже, – строго ответила Дафна, посмотрев на мужа. Должен же он образумить эту девчонку! – Здесь есть еще приписка, которую ни в коем случае нельзя игнорировать. «Я также пригласила Ребекку Ларсон, дочь Феликса и Айрис Ларсонов, и в ответ уже получила согласие…» — Она замолчала, давая возможность всем сделать правильные выводы и оценить условия. Но нетерпение не позволило долго сдерживаться. – Итак, Джульетта Фрезер, графиня Бенфорд, в самое ближайшее время собирается составить завещание. О, уверена, ее состояние огромно! Господи, спасибо, ты не забыл о нас! – Дафна швырнула письмо на стол и театрально возвела руки к потолку. Затем, опустив руки, она сверкнула глазами. – Но какова графиня! А?! Эта приписка…

– Если я правильно понял, – сдвинув брови, произнес Реймонд Пейдж, – она все же рассматривает нашу Кэри как одну из наследниц. Это бесспорно хорошие новости для нашей семьи. Но…

– Да, рассматривает! – победно перебила Дафна. – Но не все так просто. То ли у старухи все же несколько повредился рассудок, то ли она слишком занудлива, придирчива и въедлива. Обычно такие люди страдают приступами жадности, и только обстоятельства заставляют их расстаться со своим добром. Наверное, графиня Бенфорд действительно серьезно больна… Но, Реймонд, ты не понял главного! Она не собирается слепо отписать все нашей девочке и не собирается поделить между ней и этой выскочкой Ребеккой Ларсон. Она хочет выбрать одну из них! Достойную!

«Отписать все нашей девочке, – мысленно передразнила мачеху Кэри. – Определенно, Дафна меня нежно любит… – Чтобы сдержать улыбку, она покосилась на окно и принялась покусывать нижнюю губу. – Вообще-то мне ничего завещать нельзя, я же совершенно не думаю, прежде чем что-то сказать… И я отказываюсь выходить замуж за Маркуса Гилла… И за Тода Джеффа тоже…»

– Что тут выбирать? – искренне изумился Реймонд Пейдж и хлопнул пухлыми ладонями по подлокотникам кресла. – Кэролайн образованная и воспитанная девочка, хорошая дочь. Этот вопрос нельзя решить иначе.

– Дорогой, я с тобой абсолютно согласна, – запела Дафна, начиная расхаживать по комнате туда-сюда. – Но, к сожалению, графиня иного мнения. Ларсоны! – Она фыркнула и скривила губы. – Помнишь, мы встречали их у Арнольдов три года назад? Заносчивые и едкие люди! А как они носились со своей Ребеккой? Будто она настоящая принцесса! Но наша Кэролайн ничуть не хуже…

«О, спасибо», – вздохнула Кэри.

– …и даже лучше!

«О, спасибо еще раз». – Кэри старательно повторила вздох.

– Бесспорно, бесспорно, – выдал ее отец.

– Но все же как графиня хитра. Как хитра! Преследуя свои цели, она не оставляет нам выбора! Этот намек на то, что Ребекка Ларсон скоро прибудет в поместье… Этот намек… – Дафна резко остановилась и скрестила тощие руки на впалой груди. – Я считаю, Кэролайн должна выехать немедленно. Нет, ее должны встретить… Реймонд, ты сегодня напишешь ответ, а послезавтра наша девочка с утренней почтовой каретой отправится в Бат. Наша образованная, воспитанная, приятная во всех отношениях девочка.

– Я никуда не поеду, – повторила свой протест Кэри и решительно поднялась со стула. Происходящее вдруг коснулось ее и больно ужалило. Как такое возможно? Графиня Бенфорд, которую она ни разу не видела, пишет письмо семейству Пейдж с требованием прислать свою дочь (без сопровождения родственников!), для того чтобы проэкзаменовать ее и решить, хорошая она или плохая. И, без проблем и задержек, ее – Кэролайн Пейдж, запихивают в почтовую карету и благословляют на дальнюю дорогу. От нее ждут послушания, она должна выполнять все капризы престарелой леди и просто обязана соответствовать всем мыслимым и немыслимым эталонам. И эта пытка продлится минимум две недели! А если потом в завещание впишут вовсе не ее имя, а имя Ребекки Ларсон?..

«Дафна назначит дату моей казни, – пришла к единственно правильному выводу Кэри. – И моя смерть будет весьма и весьма мучительной… Нет. Она убьет меня сама. Быстро. Чтобы никто не успел опередить…»

– Реймонд, образумь свою дочь! Она, кажется, не понимает, какой ей выпал шанс. И потом, милая моя, – Дафна прострелила Кэри взглядом, – речь не только о тебе. Речь о всей нашей семье! Если я ничего не значу для тебя, то подумай хотя бы об отце!

– Ты должна поехать, Кэролайн, – выделяя слово «поехать», протянул Реймонд Пейдж. – Конечно, должна.

– Но графиня Бенфорд для меня совершенно чужая женщина, – предъявила первый аргумент Кэри.

– О нет, – медово произнесла Дафна, – она твоя тетя. Если не ошибаюсь, пятиюродная… Тетя, понимаешь? Добрая, заботливая те-туш-ка. И не нужно волноваться, я объясню тебе, как нужно себя вести, чтобы понравиться. Эта наука не такая уж и сложная. Многие годы, Кэролайн, я забочусь о тебе, точно родная мать, неужели ты можешь сомневаться в том, что я желаю тебе только хорошего? – Голос Дафны становился слаще и слаще, пока не превратился в тягучий сахарный сироп.

Кэри плохо помнила свою мать – без тепла и ласки она осталась в пять с половиной лет, но ей бы и в голову не пришло назвать Дафну матерью. Язык онемел бы при первой же попытке. Еще бы, наверное, случился приступ аллергии. Чесотка! Или нет, дело до болезни попросту бы не дошло, потому что за секунду до мысли об этом случился бы конец света.

Ответить она не успела, потому что отец целиком и полностью встал на сторону Дафны:

– Да, графиня Бенфорд – твоя тетя. – Он неторопливо, с кряхтением стал выбираться из кресла, отчего на лбу вновь выступили капельки пота. Его голос звучал глухо и несколько раздраженно. – А погостить немного у тети – это даже твой долг. Мне тоже много чего не нравится… Э-э… – Он запнулся, пытаясь привести хотя бы один пример, но не смог. – Но я прежде всего думаю о вас и… И поступаю как должно. Этот вопрос вообще не стоит долгого обсуждения, небольшая прогулка пойдет тебе на пользу. – Он выпрямился и, сморщившись, посмотрел на жену. – Пожалуйста, напиши ответ за меня и помоги Кэролайн собраться в дорогу. Кто поедет с ней? Сама, реши все сама… – Погладив живот, Реймонд Пейдж потянулся и посмотрел на дочь. – Слушайся во всем Дафну, она желает тебе только добра. Я сам полностью полагаюсь на нее. Надо же, графиня Бенфорд вспомнила о нас! Нужно поторопить с обедом, сегодня прекрасный день. Прекрасный.

– Не волнуйся, я напишу ответ, – защебетала Дафна. – Глупо упускать такую возможность! Кэролайн, с тобой поедет Люсинда. Она иногда болтает, когда ее не спрашивают, но не посылать же Мэри – у нее слишком громкий голос, который может раздражать пожилую леди.

Кэри стояла не шевелясь, и в ней просыпались вредность и злость. Мало того что история с Чарльзом Лестоном сделала ее несчастной, так еще и тетушка объявилась… А отец даже не выслушал! Он всегда, всегда принимает сторону Дафны! Ни одного слова в качестве поддержки…

«Ну и пусть, – поджала губы Кэри. – Ну и пусть. И уеду! И пожалуйста! Но не думайте, что я стану изображать из себя ангела с белыми крылышками. Не надейтесь. Я буду такой, какая я есть, и мне совсем не жалко, если состояние графини достанется какой-то там Ребекке Ларсон! Я не хочу, чтобы меня потом любили за эти самые деньги, за ненавистные годовые доходы! И вообще… – Она посмотрела вслед уходящему отцу и заложила руки за спину. – И вообще, любви нет, так какая разница…»

– Хорошо, я поеду к тете, – услышала Кэри свой голос. И в этот момент непонятный непокой заерзал у нее в душе.