Текст книги "@социальные сети"

Женщина с удивлением перевела взгляд на Рамадана.

Её брат совсем не вписывался в этот изнеженный интерьер и смотрелся в нём странно, если не сказать, чужеродно. «Гораздо больше Рамадану подошёл бы бойцовский ринг. Или кабина боевого вертолета. А тут всё предназначено для женщины», – решила Мив-Шер.

Заметив взгляд сестры, Рамадан по-мальчишески фыркнул:

– Дурочка, этот дом не для меня, а для тебя.

– А, ну тогда понятно, – мрачно ответила Мив-Шер. – Спасибо, Рамадан. Что ж, брат, я тоже рада тебя видеть. И у меня тоже есть подарок для тебя. На, держи. Вот он.

Мив-Шер размахнулась и швырнула на обитый золотистым бархатом диван пачку газет, которые передал ей Дэвид. Все остальное довершил брошенный на спинку дивана черный платок и взгляд разъяренной кошки. Рамадан сузил зрачки.

– Что это значит, Мив-Шер? – обманчиво спокойным голосом поинтересовался он.

– Хочу, чтобы ты рассказал мне, как умер мой муж, – прошипела Мив-Шер, – а заодно, жду твоих объяснений, почему тело моего мужа нашли рядом с телом sharmuta. Это твоя работа? – И Мив – Шер решительно уселась на диван рядом с пачкой газет, презрительно глядя на брата.

Рамадан нахмурился и, стоя напротив сестры, сложил на груди руки. В арабском мире женщинам непозволительно было вести себя так, как вела себя Мив-Шер. Прирождённый лидер, Рамадан никогда не отступал перед обстоятельствами. Он много лет делал уступки любимой сестре. Но сегодня Мив-Шер должна была ему подчиниться.

– Не давай эмоциям руководить тобой, девочка, – предупредил Рамадан. В его голосе была угроза, но Мив-Шер сделала вид, что её не слышит.

– А ты не играй со мной в слова, – отрезала она. – Мы росли вместе. Ты – мой брат, и я прекрасно знаю, на каком боку ты спишь и даже то, как ты дышишь. Я хочу узнать правду о смерти Амира. И если ты не ответишь мне, то я сама отправлюсь в Карачи. Вот так.

– Ты оставила свой разум дома, Мив-Шер? – с иронией осведомился Рамадан. – Или тебе понравилось командовать? Я тебе, правда, такой воли не давал. Но у женщин так много тайных желаний…

– Даже не старайся вывести меня из себя, Рамадан, – голосом, которым можно было и камни добить, отрезала женщина. – Я пришла за правдой и не уйду, как обидчивая дурочка, поддавшись на твои оскорбления. В конце концов, я и так многое знаю.

– Например? – поднял брови Рамадан.

– Например, на кого ты работаешь. Я знаю, что это ты давал задания Амиру. Вы, мужчины, отправили меня в «Кейд Девелопмент». Использовали меня, как источник информации о поездках Дэвида. Вам была нужна английская компания Дэвида, чтобы свободно ездить в Малую Азию или же на Запад. Получив доступ к документам Дэвида, вам даже легенду не пришлось сочинять: всего-то разница в одной букве. Ну кто увидит разницу между «Кейд Девелопмент» и «Каед Девелопмент»? Никому и в голову не придет, что «Каед» – это вовсе не филиал английской фирмы Дэвида, а твоё личное изобретение, Рамадан. Хотя… – с наигранной задумчивостью протянула женщина, – я могу и ошибаться. Может быть, эту мифическую компанию придумал этот твой распрекрасный Симбад? Ну, тот мужчина с убийственной улыбкой, от одного вида которой у любой женщины по спине бежит холодок, а ноги сами собой раздвигаются в разные стороны? Он же был русским этот твой Симбад, да? И что, он в благодарность за выполненную работу подсунул моему мужу свою девку? У Амира была слабость к русским женщинам, я это помню… Кстати, как там её звали, эту вашу sharmuta? Сейчас – сейчас, дай – ка я погляжу… – И Мив-Шер демонстративно поднесла один из таблоидов к глазам, – а, вот: Лилия Файом, – чётко и раздельно прочитала Мив-Шер и брезгливо отбросила газетный листок в сторону.

Глядя на сестру, Рамадан вспомнил, как в детстве Мив-Шер одерживала над ним победы, ловко выдёргивая из его рук новую игрушку или balakh al’sham – сладость, которую так часто пекла им их мать. Но сейчас на кону были не медовые коврижки.

– Как долго ты еще будешь молчать, Рамадан? – между тем продолжила атаковать по всем фронтам маленькая женщина. – Повторяю: или ты говоришь мне правду, или я сама отправлюсь в Лайари. Но перед поездкой я обязательно загляну в русское посольство. Там я и узнаю, кем была эта ваша Лилия Файом. И я, безусловно, расскажу русским о том, кого именно убила эта женщина, если русские в свой черед расскажут мне, кто такой Симбад и почему эта Лилия так поступила с моим мужем.

В комнате повисла пауза. А Рамадан вздрогнул. Маленькая, похожая на сказочную пери, Мив-Шер всегда была горда и сообразительна, но сейчас женское упрямство, уязвленная гордость и догадки этой умницы были очень опасны.

– Кто вложил в твою голову фантазии о том, как умер твой муж? – сухо спросил Рамадан.

– О, у Дэвида Кейда большие связи, – не замечая расставленной ловушки, с презрением кивнула Мив-Шер, – Дэвид же влюблен в меня. Кстати, Рамадан, мне было очень просто влюбить в себя Дэвида. К тому же именно этого добивался от меня Амир, – с ожесточением и отвращением призналась брату сестра. – Амир очень хотел, чтобы Дэвид доверял мне. И Дэвид мне доверяет. Больше того, он ради меня всё на свете сделает. Это по моей просьбе Дэвид заказал для меня в Пакистане газеты. Каждый из этих бульварных листков счел должным рассказать подробности о скандальной смерти Амира. Еще бы, русская проститутка убивает своего арабского клиента ножом на грязной окраине города. Удивительно только, как это газеты не напечатали рядом с именем этой проклятой женщины биографии ее любимых «клиентов»: Амира… и твою, Рамадан… и этого вашего Симбада! Вы о моем ребенке подумали? Как эту новость о своем отце переживет мой Дани? Половина Рамлеха и так уже от слухов гудит… – Размахнувшись, Мив– Шер изо всех сил припечатала своей худенькой ладошкой пышную стопку таблоидов: – Говори, Рамадан!

Но тот по – прежнему молчал.

– Я тебя прошу, брат, говори, – взмолилась женщина. – Говори ради памяти Амира. Я хочу знать, как умер мой муж. Неужели то, о чем, пишут правда?

И Рамадан принял решение.

– Ну что ж, Мив-Шер, давай по порядку, – начал Рамадан, тщательно подбирая и взвешивая слова – каждое своё слово. – Наш род до сих пор жив благодаря тому, что мужчины и женщины Эль-Каед умеют держать язык за зубами. Мы славны тем, что храним тайны и выполняем дословно все отданные нам приказы. Кое-какие дела связывают нас с русскими. Но если русские считаются лучшими шпионами в мире, то мы, арабы, известны как хашашины, самые лучшие в мире убийцы.

Да, несколько лет назад я выполнял в Каире одно задание. Именно поэтому мне понадобилось отправить тебя к Дэвиду Кейду. Но только не лукавь, не обманывай себя, сестра. Ты шла в «Кейд Девелопмент» с широко открытыми глазами. Ты помогала мне, а не Амиру, и я искренне благодарен тебе за помощь. И если Дэвид привязался к тебе, то это его проблемы. Не думаю, что тебе стоит из благодарности рассказывать англичанину, что, как и для чего ты делала по моей указке. Тем более не надо исповедоваться перед Дэвидом в том, что в Египте существовал двойник его фирмы. Я полагаю, что Дэвид Кейд очень неплохой человек, но вряд ли он правильно поймет тебя. Видишь ли, Мив-Шер, он не всегда был архитектором.

– А кем? О, дай – ка я сама догадаюсь… Как, неужели шпионом? – едко фыркнула Мив-Шер.

– Нет, сестра, не шпионом, – пропустил сарказм сестры мимо ушей ее брат. – Но Дэвид всегда был хорошим гражданином для своей страны. К твоему сведению, Дэвид Александр Кейд с отличием закончил британское военное высшее учебное заведение – Королевскую военную академию в Сандхерсте, после чего прошел специальный курс тренировок и был направлен в Армейскую авиацию, а оттуда на службу в Афганистан, где летал на боевых вертолетах и служил наводчиком орудия. Сейчас он имеет звание майора Армейского военного корпуса в запасе, то есть является старшим офицером. Это во-первых. А во-вторых, – и Рамадан поморщился, – что касается твоих слов о любви к Амиру…

– Что такое? – высокомерно изогнула бровь Мив-Шер, невольно подражая Дэвиду.

– Ну-ну, спокойнее, – наблюдая за гримаской сестры, насмешливо ответил Рамадан. – Да, я знаю, что ты была влюблена в него. Это было твоё первое сильное чувство к мужчине. Тебе было всего пятнадцать, когда ты увидела Амира. Амир был красив, опытен и прекрасно знал, как надо управляться с женщинами. Ты ревновала его, верила ему, скучала без него, гордилась им, выставляла его напоказ… как носишь бриллианты на пальцах. Но по-настоящему ты никогда не любила Амира. Твой сын – вот твоя единственная любовь, Мив-Шер. Даже меня ты любишь меньше.

– Как ты смеешь это утверждать? – вспылила Мив-Шер.

– Просто я тоже знаю тебя. Я знаю твое сердце, – спокойно ответил Рамадан. – Ты – это я. Мы – близнецы. Были созданы, как две половинки. У некоторых людей есть эйдетическая память. Мне она не нужна. Ты знаешь меня. Я ощущаю тебя. Ты – вспыльчивая, импульсивная. У тебя горячая кровь. Просто ты еще молода. А я, в отличие от тебя, умею себя контролировать, потому что я – мужчина, и у меня есть долг, который я исполняю.

Мив-Шер задохнулась от негодования. Рамадан невозмутимо смотрел на сестру. Он ждал ее возражений, бури, доказательств обратному, но женщина так и не нашла нужных слов и молча прикусила губы.

– Отлично, что хоть в этом мы нашли согласие с тобой, – наблюдая за сестрой, кивнул Рамадан, – а теперь я тебе отвечу на твой вопрос. Я расскажу тебе, как умер твой муж, кем была женщина по имени Лилия Файом, и кто такой Симбад. Но имей в виду, сестра: Симбада не существует. Это прозвище, псевдоним, фантом… код, если угодно. А что касается мужчины, который представлялся этим прозвищем, но его имя я называть не буду.

– Почему это? – взвилась Мив-Шер.

– Потому что он уже умер… Вернее, я очень надеюсь, что он умер.

Итак, несколько лет назад я работал в службе охраны в президентском дворце «Аль-Иттихадия». Два года назад в Каире резко активизировались экстремисты. Боевики в основном действовали на севере страны, но иногда устраивали свои вылазки и в центре. Чтобы собирать информацию об их операциях мне поручили создать фирму – двойника какой-нибудь небольшой независимой, желательно английской или американской компании, владелец которой мог свободно перемещаться по стране, бывать в Малой Азии и на Западе. Так появилась мифическая «Каед Девелопмент». Могу тебе сказать, что ее создание практически полностью оправдало ожидания президента Садата. Благодаря контрразведывательным операциям количество террористических атак снизилось, но всё же рядом с резиденцией Садата мы постоянно находили снаряды.

12 февраля 1982 года саперы обнаружили три неразорвавшиеся бомбы. Первый и второй снаряды они успели обезвредить. Третий взорвался, мое подразделение накрыло ударной волной и вероятно, я бы не выжил, как остальные пять человек из моей группы, если бы случайный прохожий не спас меня, вовремя доставив в Каир, в Военный Госпиталь. Когда я пришел в себя, то нашел в своих вещах визитку гостиницы «Монтаза» и от руки написанные цифры. «Номер 22—17», – прочитал я. Когда я вышел из госпиталя, то первым делом направился в эту гостиницу. Я нашел этот номер. Там я и встретился со своим спасителем. Он представился мне. Это и был тот Симбад, которого ты видела.

Итак, Симбад спас мне жизнь, и я стал его должником. Иногда мы встречались, но я этого не афишировал. Как ты знаешь, сейчас в Египте не те времена, чтобы дружить с русскими. Насера давно нет на свете. А Садат меня за дружбу с русским по голове бы не погладил. Тем не менее, мы виделись с Симбадом, и однажды он попросил меня об одолжении. Я был рад вернуть ему свой долг и согласился помочь ему.

Симбад рассказал мне, что у него есть друг – предприниматель, антиквар, у которого египетские корни и русская жена. Друг Симбада имел в Каире небольшое, но вполне прибыльное дело по торговле ценностями. Для закупки в Афганистане каких-то древних манускриптов другу Симбаду – тому самому антиквару, срочно потребовались деньги. В свое время этот антиквар, манипулируя с египетским налогообложением, открыл банковский счет на имя своей жены в одном из банков Александрии, а вторую часть денег перевел в Карачи. Для покупки древностей, которые можно было бы выгодно продать, жена антиквара должна была снять деньги в Александрии и привезти их в Пакистан, к мужу. Далее антиквар собирался аннулировать в Карачи свой счет, а потом вместе перебраться с женой в Афганистан, в Мазари-Шариф. После покупки древностей семья собиралась вернуться в Египет и осесть в Каире навсегда.

Деньги, которые везли с собой антиквар и его жена, были огромными, а дорога из Александрии до Каира и из Каира в Карачи сейчас особенно не надежна. Симбад не мог обеспечить безопасность семьи антиквара на каждом отрезке пути, но он мог сопровождать жену антиквара с деньгами из Каира в Карачи. Я взялся организовать транспортировку и денег, и этой женщины из Александрии в Каир и выделил для этой работы Амира. Выполнив задание, Амир вернулся ко мне. Через некоторое время я получил весточку от Симбада. В письме он тепло поблагодарил меня от лица своих друзей и даже предложил мне щедро заплатить за услуги Амира. Я отказался от денег. Оказав любезность Симбаду, я вернул ему свой долг – пусть не весь, но хотя бы частично. Потом наше знакомство с Симбадом само собой сошло на нет. Тем более что ни в Каире, ни в Александрии, ни сам Симбад, ни антиквар, ни жена антиквара больше не появлялись. Осталось добавить, что жену этого антиквара звали Лилия.

Прошел год.

Я и Амир отправились в Лайари по делам. Амиру надлежало свидеться там с одним человеком и привести его ко мне. Я ждал Амира, но время истекло, и я понял: что-то случилось. И я отправился туда, где у Амира была назначена встреча. Это была одна из самых глухих, темных и отдаленных улиц Лайари. Я пробирался по этим трущобам, шел так быстро, как мог. Увы, дурное предчувствие не обмануло меня. Тот страшный миг, когда я увидел на улице тело твоего мужа, плавающее в крови, и труп женщины, о которой я и думать забыл, был худшим в моей жизни. Я не мог понять, что произошло. Где-то горел дом. Вокруг меня начали собираться люди: мужчины с угрозой на лице. Визжащие женщины. Дети. Кто-то вызвал полицию и журналистов.

И я начал действовать.

Первым делом я должен был защитить честь своей семьи. Я отправился вместе с полицейскими в участок в Лайари. Там я подкупил дознавателей и забрал с собой тело Амира. Увы, повлиять на таблоиды, раструбившие на всех углах факт убийства твоего мужа и имя Лили Файом, я уже не мог. Зато я сделал так, чтобы имя отца Дани никогда не упоминалось в газетах.

Вторым шагом я решил найти убийцу Амира по горячим следам, даже и отложив поездку домой с телом Амира. У меня не было ни малейшей зацепки, и я вернулся в полицейский участок. Я решил выяснить, что сталось с телом Лили Файом. Никто не желал помочь мне, пока в надежде на щедрую взятку один из полицейских не заговорил со мной сам.

«Из этой женщины сделали проститутку, господин, – сказал он, заглядывая мне в глаза, – здесь на побережье есть один дом, где, как я знаю, содержали женщину, подобную этой. Ту женщину убили. Это было сделано для удовольствия. Есть те, кому нравится делать больно. Дом пустует, но может, вам стоит попытать счастье там?».

Я заплатил полицейскому и направился по указанному мне адресу. Дом не казался обжитым, но я на свой страх и риск устроил в нем засаду. Я ждал почти сутки и за это время успел обшарить весь дом. То, что я нашел там, было отвратительно.

– Что же там было? – сдвинула брови Мив-Шер.

– Ну, скажем так: полицейский был прав, описывая увлечения хозяина, – брезгливо бросил Рамадан.

Обладавшая живым воображением, Мив-Шер испуганно сглотнула.

– Мне продолжать? – спросил Рамадан, наблюдая за реакцией сестры.

– Да, – храбро кивнула та.

– Да? Ну-ну… ладно. Итак, я уже собирался спалить и дом, и подвал, превращенный в камеру пыток, когда услышал шаги, вытащил нож и затаился. Неизвестный хозяин дома беспечно переступил порог. Мне оставалось только сделать шаг вперёд и приставить нож к его шее. «Иди прямо и не оборачивайся», – приказал я. «Привет, Рамадан. Какими судьбами?» – насмешливо ответил хозяин. Не веря своим ушам, я почти опустил кинжал и немного сдвинулся с места. Это и спасло меня от пули. О да, Симбад умел хорошо стрелять. Лишь счастливый случай избавил меня от смерти. Второго шанса у Симбада уже не было. Я ударил его рукояткой ножа в висок, сбил с ног, усадил на стул и связал. А когда Симбад очнулся, то я с удовольствием дал ему почувствовать, что такое настоящая боль. Пытки – опыт довольно жуткий…

– Ты… ты что же… ты пытал его? – прошептала Мив– Шер. – Ты что, знаешь, как это делается?

– Безусловно, – равнодушно ответил Рамадан. – Как и твой Дани, я тоже был единственным мальчиком в нашей семье. Как и он, я тоже ношу на руке знак crux ansata. В день совершеннолетия я, как наследник семьи, узнал тайну этого знака. Эту тайну я разделил с тобой. Но до этого хранитель тайны сделал мне подарок… Нет, Мив-Шер, это не любовь принцессы, которую обещал своему сыну Амир. В тринадцать лет наследники нашего рода получают другой подарок. Я никогда не рассказывал тебе о нем. Но теперь я готов разделить с тобой и это тоже.

Итак, подарок состоит из трёх уроков.

Урок первый: пытка. Если воткнуть хорошо отточенный нож в мягкую человеческую плоть и поворачивать рукоять кинжала по часовой стрелке, то заговорит любой. А если расширить рану и усилить нажим, то на твои вопросы ответит самый сильный. Сильнейший.

Второй урок: как можно выдержать пытку. Этот урок немного сложней. Но зная, как контролировать боль, можно ничего не сказать и при этом выжить. И, наконец урок третий: убить. Убивать быстро и убивать медленно – это большая разница, но лишь для того, кого убивают. И это самый простой урок для убийцы.

– А зачем… зачем это было нужно знать тебе, тринадцатилетнему мальчику? – ахнула женщина, поражённая до глубины души.

– Ну, в нашем роду есть одна легенда, – пожал плечами Рамадана. – Согласно ей, младшая ветвь Эль-Каед ведет свою линию от горных отцов, от самых первых хашашинов. В 1147 году наследник младшей линии узнал истинную тайну crux ansata. Не выдержав открывшейся ему истины, хашашин убил хранителя тайны, а потом перерезал горло себе. Душа наследника Эль-Каед не была готова вынести нашу тайну. И эта тайна чуть-чуть не умерла навсегда. Единственное, что спасло её, было то, о чём не знал хашашин: дело в том, что с I века тайну crux ansata бережёт не только наследник, но еще три человека – три хранителя, которых назначает наследник, страж. С тех пор нас учат защищать себя и тем беречь тайну.

– И ты хочешь сказать, что рано или поздно, открыв Дани тайну, ты, может быть, будешь вынужден убить моего Дани, если он не примет её? Или… что мой сын захочет зарезать тебя? – ужаснулась Мив-Шер и прижала ладони к щекам, ставшим белее снега.

– Ну, во – первых, совершенно не обязательно, что узнав тайну, Дани захочет меня убивать, – Рамадан хмыкнул. – А во-вторых, убить хранителя тайны не так – то легко. Наследник рода Эль-Каед обычно очень хорошо усваивает все три урока. Я в свое время был отличным учеником, сестра. Причём, таким хорошим, что смог в одиночку допросить Симбада. Побои – дело долгое. Я применил к Симбаду первый урок рода Эль-Каед. Симбад выл и молил меня о пощаде. Я дал слово не мучить его, и Симбад всё мне выложил. То, что он сказал, ослепило и оглушило меня.

Видишь ли, Симбад приехал в Египет еще при президенте Насере, как один из русских военных советников. Здесь Симбад познакомился с женщиной, веселой, умной, красивой. Она была американкой. Завязался роман. Флирт перешел в увлечение. И тут Симбад сделал ошибку, показав женщине свое истинное лицо. Он ударил ее и повредил ей зрение. Когда-то Симбад обучался технике ведения допросов и пристрастился к этому занятию так сильно, что обычные отношения с женщиной уже не приносили ему удовлетворения.

Любовница пригрозила разоблачением. Симбад попытался избавиться от нее. Догадавшись, что ей грозит беда, женщина скрылась. Но уже через месяц она сама нашла своего обидчика. К тому моменту у любовницы были и фотографии, уличающие Симбада, и компрометирующие его записи, и прочие доказательства его увлечений. Женщина показала Симбаду копии, сказала, что оригиналы спрятаны в надежном месте. Из оригиналов ясно следовало: Симбад работал не на Кремль, а на ЦРУ. Убить свою бывшую любовницу Симбад уже не мог. Ему оставалось одно: попробовать от нее откупиться.

Женщина пошла на сделку и назвала чудовищную сумму. Попросить эту сумму у своих новых хозяев Симбад не мог, так как ему пришлось бы рассказать о себе и о своих наклонностях. Подумав, где он может раздобыть деньги, Симбад вспомнил о своем бывшем соотечественнике. Когда-то они действительно дружили, но, как часто бывает, не поделили женщину. Позже антиквар забыл обиду и сам пошел с Симбадом на примирение. Амир и я – мы стали частью злого умысла Симбада по воле случая. Спасая мне жизнь, Симбад тогда и не думал, что я ему пригожусь, а он сможет использовать в своей нечистоплотной игре и меня, и Амира. Но доказать свою невиновность я никогда не смогу. Потому что все, что произошло потом, свидетельствует не в мою пользу.

Итак, Симбад подготовил свой план и приступил к его выполнению. Первым делом Симбад придумал историю о древних свитках, найденных в Мазари-Шарифе, и рассказал об этом антиквару. Чем и побудил предпринимателя снять деньги с банковских счетов. К тому моменту Симбад уже получил назначение из Каира в Карачи и просто так ездить по Египту уже не мог. Вот тогда Симбад и вспомнил обо мне и попросил меня оказать ему услугу. И я ее оказал: Амир стал телохранителем женщины и переправил ее вместе с деньгами в Каир, где и передал с рук на руки Симбаду. Далее Симбад и Лили отправились в Карачи, где их уже ждал муж этой женщины со второй частью суммы. Убедившись, что огромный куш собран целиком, Симбад забрал деньги, убил мужа на глазах у жены, а женщину… в общем, женщину он оставил себе. Это из – за Лили Симбад когда-то поссорился со своим другом. Это она когда-то задела гордость Симбада. И теперь Симбад вполне мог расквитаться с ней. Лайари – не тот район, где будут искать пропавших, там каждый день погибают люди, поэтому с этой стороны Симбад был защищен прекрасно. Уязвимость Лили позволяла Симбаду чувствовать свою неуязвимость. Весь год Симбад держал женщину у себя. Он медленно убивал её…

Откупившись от американской любовницы, Симбад уничтожил все доказательства своей вины и посчитал, что на этом всё и закончилось. Лили умирала, и Симбад собирался убить её, когда встретил Амира в Лайари. Они столкнулись случайно. Но Амир вспомнил Симбада и окликнул его. Слово за слово, и твой муж поинтересовался, как поживает семейство антиквара, и когда они собираются вернуться в Каир. Симбад попытался отвертеться от неудобных расспросов Амира. Почувствовав неладное, Амир потребовал у Симбада встречи с антикваром и его женой. Поняв, что избежать столкновения не удастся, Симбад пригласил Амира в дом на побережье, выдав его за склад антикварного магазина. Симбад отвел Амира в комнату, где умирала Лили, так он убил и Амира. Он бы пристрелил твоего мужа, но пулю можно легко идентифицировать. И Симбад зарезал Амира на глазах у несчастной женщины.

Разом заметая все следы, Симбад проткнул Лили оба легких, потом затащил труп Амира и Лили в свой автомобиль, поджег дом, отвёз тела в волчий угол Лайари, вызвонил по телефону прессу и, представившись репортерам каким – то выдуманным именем, сообщил им, что некоего мужчину убила дешёвая русская sharmuta. Пресса вызвала полицию и раструбила грязную историю на всех углах. Симбад знал, что за Амиром стоит наша семья, и побоялся назвать репортерам имя твоего мужа. А Лили никто не искал. Заклеймив ее позором, Симбад рассчитывал закрыть рот мужчинам рода Эль – Каед. Он знал, что мы будем молчать о случившемся, как молчат о бесчестье. Убийца думал, что замел все следы. И все же, он просчитался. Как видишь, я нашел его.

Мив-Шер закрыла ладонями лицо. Видя мучения сестры, Рамадан замолчал.

– Что… что потом было? – слабым голосом окликнула его Мив-Шер.

– Ничего особенного. Я просто сдержал свое слово, – пожал плечами Рамадан. – Я не мучил Симбада. Вонзил в него нож и оставил его подыхать в том самом доме. Если Симбад умер, то вообще нет никаких доказательств против меня. Если же он выжил (в чем я очень сомневаюсь), то против меня есть два свидетельства.

– Какие? – испугалась Мив-Шер.

– Во – первых, я был в полицейском участке Карачи. И при необходимости, полицейские вспомнят меня. Во – вторых, это могут быть показания самого Симбада. Видишь ли, последнее, что я видел, это пылавший дом, в котором я оставил Симбада с ножом в ране. У меня просто не было времени проверить, сдох Симбад или нет. И ещё… Как я уже говорил, Симбад был военным советником. Это означает, что он занимал важную должность в армии. Но после того, как я прирезал его в Карачи, Симбада никто не искал. Ни один из русских не спрашивал о нем. И это меня настораживает. Это означает, что либо русские знали, что Симбад погиб (и тогда возникает вопрос, как они могли догадаться об этом, ведь свидетелей в том доме не было), либо – Симбад выжил и добрался до своих. И мысль об этом не дает мне покоя… Вот такая история.

– А почему ты не рассказывал мне её раньше? – подумав, подозрительно спросила Мив-Шер.

Рамадан невесело усмехнулся:

– Давай – ка мы вместе догадаемся об этом, моя разумная, моя упрямая, моя безжалостная сестричка. Ну, наверное, я был вынужден молчать, потому что я – мужчина, который защищает свою семью, твою репутацию и твое доброе имя. Еще потому, что я, видишь ли, все еще работаю на правительство, о чем ты не могла не догадаться во время моего рассказа. Ну и еще потому, что то, что сделал я, считается преступлением. Но даже если бы меня оправдали за казнь Симбада, то дело в любом случае получило бы широкую огласку, и тогда наружу вышла бы тайна рода Эль– Каед. А эта тайна поважней убийства какого-то там мерзавца. И я, хранитель тайны, не могу допустить, чтобы секрет, за который мои предки отдавали жизнь, был подвергнут публичному осмеянию. Я никогда – даже ценой собственной жизни и жизни всей моей семьи! – не дам бесславно умереть этой тайне. В нашем роду есть только один Бог, одна судьба и одно предназначение.

И наш Бог – это Вера. Именно поэтому все мы – и ты, и я, и твой сын дани – так похожи друг на друга. У нас одинаковые черты лица, даже цвет глаз один и тот же. Иного и быть не может. Мы рождены, чтобы беречь и продолжать эту тайну… Но, впрочем, у меня была и еще одна причина, чтобы промолчать. Просто я очень люблю тебя, девочка. И больше всего я хочу сохранить твой покой и сберечь твоё сердце в неведенье. А ты… ты хотела узнать правду так сильно, что даже собралась отправиться за ней в Лайари. Ты была настолько уверена в том, что вынесешь эту правду, что ни разу не остановила меня, пока я тебе исповедовался. И ты вывернула меня наизнанку, Мив-Шер… Ты сделала мне больно. Ну и как, тебе нравится твой выигрыш? – Рамадан отвернулся от женщины, подошел к окну и отдернул занавеси.

Он долго стоял, глядя в бирюзовое небо. В конце концов взял себя в руки и вернулся к Мив-Шер. Брезгливо отшвырнув газеты, он сел рядом с сестрой, извиняющимся жестом коснулся ее руки. Рамадан действительно рассказал сестре все. Вот только в этом рассказе он смешал вымысел и истину, поменял правду и ложь местами.

– Скажи мне, Рамадан, эта женщина, эта русская, она была любима Амиром? Ведь Амир как – то упоминал о её ребенке… Что стало с малышом этой женщины, скажи? И кто это был, мальчик или девочка? – помедлив, спросила Мив-Шер.

– Ты из-за этого хотела узнать, как умер Амир, да? – фыркнул Рамадан.

– Как ты догадался?

– Ну, Мив-Шер, если ты знаешь, как я дышу, то и я знаю твою самую главную тайну. Ты же всегда мечтала о том, что у тебя будет много детей. Ты хотела родить Амиру еще одного сына, а себе – дочь… Ну-ну, Мив-Шер, не надо, – быстро добавил Рамадан, увидев слезы в глазах сестры. – Так зачем тебе информация о чужом ребенке?

– Ну… ну потому что, если это малыш Амира, то я бы могла… я бы очень хотела забрать ее… или его… себе. Ребёнок же ни в чем не виноват, – отвернувшись, робко сказала женщина.

Рамадан вздохнул и покачал головой:

– Знаешь, сестра, порой ты все-таки невозможна. Что за вечное женское желание самой придумывать себе муки, чтобы их преодолевать, да и то лишь за тем, чтобы после этого навоображать себе новые? Перестань, Мив-Шер. Ну какой еще «ребенок у Амира»? Да, у Лили есть дочь и сын, но никакого отношения к Амиру эти дети не имеют. Ты поняла меня? Ты слышишь, что я тебе говорю? Дети Лили не имеют к Амиру никакого отношения, – раздельно, властно, чётко, почти по слогам произнёс Рамадан. – К тому же… В общем дочь Лили осталась в Москве. А ее сын, родившийся тут, кажется, не выжил.

– А если выжил? – подняла на брата глаза Мив – Шер. – А если он жив, то что тогда?

– А если он все-таки выжил, то я бы лично отвез его к его родным или же передал в русское посольство, что было бы еще проще, – огрызнулся Рамадан. – А теперь давай, наконец, поставим в этой истории точку. Возьми себя в руки, Мив-Шер. Забудь прошлое. Живи настоящим. Вспомни, что, когда наступает конец, Бог всегда дает нам начало. Призови свой здравый смысл. Оставь дурные воспоминания в доме Амира и переезжай ко мне вместе с Дани. Я все подготовил для вашего переезда: вот этот дом, и здесь – всё ваше. Всё твое. Можешь оставить так. Можешь всё переделать. Твой сын, твой мальчик – единственный наследник Эль-Каед. Дани должен вырасти мужчиной, получить богатство, чтобы защитить секрет и передать тайну crux ansata. Я сам буду воспитывать Дани. И я сделаю всё для того, чтобы он стал достойным тайны, и…

– Что? – яростно прошипела Мив-Шер. Рамадан даже вздрогнул, увидев в глазах сестры отчаяние, ужас и ярость. – Ты что же, брат, серьезно считаешь, что я, после того, что ты рассказал мне, отдам тебе своего сына? И зачем, интересно? Чтобы ты научил его убивать? Если это так, то это ты, Рамадан, растерял свой разум. Клянусь всем, что мне только дорого, ты теперь и пальцем не дотронешься до моего сына. Я сама позабочусь о Дани. Откровенностью за откровенность, Рамадан: я скажу тебе, что я теперь сделаю. Я увезу Дани в ту страну, где родился Дэвид, спрячу Дани подальше от Александрии – там, где подобных тайн не существует.