Текст книги "Третья печать"

– Ксагер, в тех нескольких ящиках, что мы нашли, вполне достаточно одежды для Клиалии и Мальдоры. Жаль, конечно, что грузовые отсеки были только по бокам корабля, – ответила она, улыбнувшись. – И я прекрасно понимаю, почему ты это сказал. Но странно, что говоришь ты это мне, а не им.

– Но ты ведь тоже девушка.

– Спасибо, – с усмешкой сказала она, – а то я не знала. Но я не такая, как Мальдора и Клиалия. Это они привыкли расхаживать в длинных красивых платьях, убирать волосы в замысловатые причёски, но не я. Они старше меня на добрые лет десять. И, да будет тебе известно, переживают больше о недостатке мужского внимания, нежели о материальных благах нашей цивилизации. У них сейчас просто такой жизненный цикл. К тому же, тебе лучше, чем кому-либо здесь известно, как прошла большая часть моей сознательной жизни.

– Скажи, ты скучаешь по тем временам, когда мы были в лагере? – вдруг спросил он.

– Да, – ответила она. – Мне есть что вспомнить.

– Я никогда не спрашивал тебя об этом. Но всё-таки ответь мне, почему ты осталась с воинами после того, как война с Омегарами закончилась? Почему не ушла жить в какую-нибудь семью, которая хотела взять тебя к себе? Почему ты отказалась от нормальной жизни?

– Всё зависит от того, что ты подразумеваешь под этой своей нормальной жизнью. Наверное, я видела тогда всё иначе, сквозь призму того, что произошло со мной. Я видела путь своей жизни только таким, каким пошла. На тот момент для меня важнее было стать воином, каким был ты и другие мужчины.

– Почему?

– Я уже не могла стать такой, какой была до, – ответила она, остановившись, но продолжила: – до войны.

– Ты хотела сказать что-то другое, – понял Ксагер. – Мы так давно друг друга знаем, может, поделишься?

– Ладно, – сдалась она. – Ты ведь знаешь, что я осталась одна, и всю мою семью убили Омегары.

– Да, у меня тоже никого не осталось.

– Поэтому я и рассказываю сейчас тебе всё, зная, что ты поймёшь меня.

– Хорошо.

– Омегары ворвались к нам в дом. Мой отец и брат сражались с ними до тех пор, пока их не убили, тогда как моя мать пыталась спрятать меня в комнате, закидав хламом и тряпками в углу.

– Ясно, – только и смог вымолвить он. Он уже догадывался, что она скажет потом. Он прекрасно знал о жестокости Омегар к женщинам другой расы, таким красивым и утончённым.

– Омегары и её убили, вдоволь поиздевавшись над ней. Они хотели доказать таким образом своё превосходство и силу.

– И ты всё это видела, – произнёс он, не спрашивая, скорее утверждая.

– Да, – отозвалась Фиолена, – я всё видела.

– Это ужасно.

– Поверь, я никому не пожелаю пережить это, как и то, что было после этого со мной.

– Ясное дело.

– Я изменилась из-за того, что тогда случилось. Не скажу, что я сломалась, повредилась рассудком или у меня осталась травма на всю жизнь, но я просто стала другой. Это не хорошо и не плохо, нормально или ненормально, это просто иначе, не так, как было. Я просто не смогла остаться прежней. А в лагере, – продолжила она, – я почувствовала себя по-настоящему свободной, самой собой. Мне было настолько легко там, что я ни разу не пожалела о том, что выбрала для себя этот путь, став впоследствии одной из воинов Тёмной Кавалерии. В общем, я была счастлива там, несмотря ни на что.

– Понятно, – ответил он.

– Сможешь поднять меня? – спросила девушка, когда они вплотную подошли к обломку задней части корабля, – чтобы я смогла зацепиться за край обшивки и залезть выше?

– Конечно, – ответил он, садясь на корточки и подав ей руки, чтобы она смогла, не потеряв равновесия, встать ему на плечи.

– На счёт три, постарайся подбросить меня, – попросила она, когда Ксагер встал с ней на ноги, образовав внушительных размеров пирамиду, стоило ей распрямиться в полный рост.

– Хорошо, – ответил он, – раз, два.

– Три! – крикнула она вместе с ним, отталкиваясь ногами от его широких плеч, ускоряемая его толчком. Зацепившись за край, она перехватилась несколько раз руками прежде, чем нашла относительно ровную поверхность, так как искорёженный металл сильно врезался в ладони и разрывал в кровь кожу. Раскачавшись, девушка смогла закинуть ногу и подняться выше, подтянувшись на руках. Через несколько минут она была на верху, ступая по прочной конструкции когда-то корабля.

– Ну, что там? – с нетерпением спросил Ксагер.

– Сейчас, – отозвалась она, сбрасывая ему кусок каната, видимо, одного из тех, что использовали в тренировочной комнате, – лови.

– Отлично, – произнёс Ксагер, хватая его и начиная быстро подниматься к девушке.

– Мы так боялись, что и задняя часть корабля взорвётся, – начала Фиолена, – что единственное до чего додумались – это скинуть ящики с одеждой, продовольствием и предметами первой необходимости, собранные на Ферегосе, в надежде, что их вынесет на берег океан, прежде чем спрыгнуть самим и вплавь добраться до берега.

– Но так и случилось, ящики вынесло на берег через несколько часов.

– Да, но мы не додумались посмотреть, что осталось на самом корабле в уцелевших в этой его части комнатах, – сказала она, осторожно проходя вглубь.

– Как-то не до этого было, – отозвался он, понимая, что девушка права, глупо вышло.

Они обошли несколько пустых комнат, в которых ничего не было, кроме нескольких книг, валявшихся на полу. Они оба подумали, что именно тут находились Клиалия и Мальдора в момент посадки. Кубические трансмодификаторы превратились в простой металлолом, не представляющий никакой ценности. Тогда как раньше, используя энергию паура и корабля, могли становиться чем угодно.

– Что это? – спросил вдруг Ксагер, заметив, что с рук девушки капает кровь. – Ты поранилась?

– Мелочи, – ответила она, наблюдая, как он берёт в свои руки её ладони и раскрывает их, являя взору обоих её рваные раны.

– Это нельзя так оставлять, – сказал он, – нужно перевязать, потом Клиалия залечит их.

– Это ерунда, – снова заявила девушка, освобождая свои ладони из его рук.

– Нет, – настойчивее произнёс он.

– Хорошо-хорошо, – сдалась она, не в силах вынести столь заботливого и обеспокоенного взгляда этого мужчины. Она оторвала один рукав кофты, сделанный из тонкой полупрозрачной ткани, а затем и второй, превращая их в подобие повязок.

– Я помогу, – вмешался Ксагер, помогая ей перевязать раны.

– Смотри, – сказала Фиолена, улыбаясь, когда они оказались в последней большой комнате, после того, как осмотрели пустующие теперь ванные, указывая в дальний угол рукой. Присмотревшись, Ксагер увидел жёсткую чёрную скомканную ткань, в которую обычно заворачивали оружие ещё на Ферегосе. – Я даже знаю, что там.

– С этим оружием ты тренировалась, – ответил он, поняв её с полуслова.

– Да, – произнесла она. Удача улыбнулась им, там оказались два больших ножа в отличном состоянии и пара стилетов.

– Отлично, теперь нам с Джудором есть с чем охотиться, – заметил Ксагер, доставая один нож из ножен, рассматривая тонкое острое лезвие.

– Вам с Джудором? А почему не со мной? – поинтересовалась она, забирая себе тонкие стилеты, лезвие которых было заточено на четыре стороны.

– Не обижайся, – попросил он, – не женское это занятие – охотиться. Будет лучше, если ты побудешь с другими девушками.

– Ксагер, – начала она, – как воин, ты должен понимать, что я могу быть полезна в этом деле, возможно, даже больше, чем любой из вас. Телекинез может пригодиться. К тому же иногда я охотилась и с воинами Кавалерии, ты ведь прекрасно это знаешь. Ты же понимаешь, я никогда не сачковала ни в чём, я сражалась наравне с мужчинами и охотилась, надо сказать, не хуже вас.

– Я понимаю, – ответил он, – но я не хочу, чтобы ты пострадала. Ты девушка, а охота – это мужское занятие. Ты никогда этим не занимались полноценно. В лагере охотились другие мужчины. И я очень хорошо помню, что ты всё-таки в основном принимала участие только в приготовлении пищи, а это у тебя получалось куда лучше, чем у большинства из нас. Пару раз тебя брали на охоту, но только в качестве примера, чтобы ты посмотрела и научилась, но не более.

– Да брось ты. Я бывала на охоте значительно чаще, чем ты думаешь. Тут мы все равны. Со мной будет всё в порядке, – замявшись, ответила она. – Правда, стилеты стоит заточить, они всего лишь были нужны для тренировок, и во избежание травм не слишком острые. А вот мечи, очень-очень неплохие.

– Фиолена, – начал он, поняв, что остановить девушку можно только одним, хорошо известным ему способом, – я и Джудор сделаны не из камня, мы – мужчины. Ты, как и любая другая девушка, нас будешь элементарно отвлекать. И это касается не только охоты.

– Всё-всё, – сразу сдалась она, – мне понятно. Не нужно объяснять свои физиологические потребности.

Фиолена не любила все эти разговоры о мужчинах и женщинах, желаниях и чувствах, предпочитала избегать их. Ксагер прекрасно знал это, и умело воспользовался.

– Но, – продолжила она: – никто не властен надо мной, Ксагер, даже ты.

– Что это значит? – спросил он.

– Ничего, – просто ответила она и, задумавшись, добавила, – я буду охотиться одна и поверь, я справлюсь. Раньше тебя совершенно не смущало и не отвлекало моё присутствие рядом, как мне кажется. Не понимаю, что же изменилось теперь?

Ксагер не знал, что ответить. Он прекрасно понимал, что любой его довод она сможет опровергнуть. Поэтому решил промолчать, не отвечая вовсе на её последний вопрос. Возможно, позднее у него получится как-то повлиять на эту девушку, но не сейчас. Он не стал спорить, увидев, как девушка засунула за пояс парные стилеты. Ксагер нашёл ещё несколько тонких канатов и моток прочной верёвки, которые можно было использовать. Забрав всё, что удалось здесь найти, они спустились на берег.

В этот раз они решили не останавливаться на ночлег, устраивая только короткие привалы, чтобы отдохнуть, поэтому уже к раннему утру Фиолена и Ксагер вернулись к Элементалам и Альфареанам. У догорающего около дома костра сидел Джудор. У него частенько были перебои со сном с тех пор, как они оказались на острове. Конечно, он не ожидал увидеть Ксагера и Фиолену так скоро. Его настроение явно улучшилось, когда он узнал, что они нашли пару ножей и стилеты, собственнически забранные Фиоленой себе самой.

Джудор предложил Ксагеру пойти на следующий день с утра на охоту, на что тот сразу согласился. Фиолена не стала им мешать обсуждать планы и ушла в свою комнату, находящуюся в самом дальнем углу дома, хоть немного отдохнуть. По пути туда она встретила Клиалию, которая только недавно встала и шла в один из залов, чтобы собрать что-то к завтраку для остальных. Фиолена попросила её залечить руки, что та мгновенно сделала без лишних слов, ужаснувшись рваным кровоточащим ранам, которые увидела, едва девушка сняла повязки, даже не поморщившись от боли.

Клиалия сразу вспомнила истории, которые слышала вместе с Мальдорой. Им пару раз рассказывали о девушке-воине, которая сражалась наравне с мужчинами. Она стала единственной девушкой в рядах Тёмной Кавалерии. Она жила в отряде с одними мужчинами, жила по другим законам с ними. Ни Клиалия, ни Мальдора в полной мере не понимали, почему она выбрала для себя такую жизнь. Они не раз говорили об этом, впрочем, как и многие женщины. Их одолевало любопытство. Некоторые решили, что Фиолена ужасно некрасивая и глупая, раз добровольно выбрала для себя путь воина. Клиалия и Мальдора подумали также. Но при личной встрече сразу отказались от этой теории. Внешность девушки обескураживала, да и умом она не была обделена. Возможно, ей и не хватало каких-то научных знаний, но в этом не было прямой необходимости, недостаток подобных знаний она легко компенсировала другим. И лишь спустя время, уже на острове на Земле, Клиалия поняла почему, и обязательно расскажет об этом Мальдоре. Фиолена была воином, неважно, что девушкой. Её характер, сила духа и даже на первый взгляд такое хрупкое тело, умение контролировать свои эмоции, терпеть лишения, сложности и физическую боль – всё это ставило её на другую ступень, выше той, на которой стояли такие, как сама Клиалия и Мальдора. Такая, как Фиолена, была нужна расе Альфареан, как глоток чистой воды или свежего воздуха, она была той, в ком нуждались, с её даром, недоступным другим женщинам, потому что именно она стала первым представителем своей расы, вставшим на путь эволюции.

Ксагер и Джудор каждое утро, когда все ещё спали, уходили на охоту. Возвращались они лишь под вечер, но постоянно с пустыми руками, если не считать всевозможные фрукты, ягоды и съедобные плоды, которые им удавалось найти по дороге домой. Охотиться на животных оказалось здесь весьма непросто.

Фиолена не раз предлагала им свою помощь, она была уверена, что телекинез мог очень пригодиться, но те отказывались. Девушка только загадочно улыбалась, слушая их очередные отговорки.

На протяжении недели, пока Ксагер и Джудор бродили по острову, в надежде поймать и убить какое-то животное, Фиолена пыталась заточить стилеты. Это оказалось непросто. Но выбора у неё не было. Девушка всегда проявляла упорство, это случай не стал исключением. Спустя бесчисленное количество часов ей это удалось. Она вспомнила всё, чему её учил ещё с детства в лагере Теймагар – старый бывалый воин. Он мог сделать оружие, казалось, из всего, что было на настоящий момент у него под руками. С передовыми технологиями Альфареан, конечно, стилеты, заточенные ею, не должны и сравниваться, но могли пригодиться. Фиолена, как маленький ребёнок, сейчас радовалась тому, что Теймагар передал ей свои знания, хотя раньше не понимала, как и где они могут ей пригодиться.

Прошла пара недель с тех пор, как Ксагер и Джудор стали охотиться. Им удалось поймать пару довольно крупных животных. Их мяса хватало на несколько дней. Наконец, все были сыты и довольны. Мужчины научились ставить ловушки на здешних обитателей джунглей, что значительно облегчало охоту. Клиалия и Мальдора готовили мясо на костре, совершенствуя свои умения каждый день, даже Фиолена присоединялась к ним.

Фиолена тоже начала охотиться, но в одиночку, ведь мужчины не хотели отвлекаться, как заявил ей когда-то Ксагер. Самое интересное, что у девушки получалось это довольно легко. Несмотря на то, что телекинез действовал только на неодушевлённые предметы, она использовала его: взмах руки – и довольно внушительный булыжник, словно пушинка, поднимался в воздух и с бешеной скоростью летел в сторону животного. Силой его удара оно было сбито, покалечено, а то и вовсе убито. Правда, чтобы попадать, Фиолена изрядно потренировалась, терпя не раз поражение. Зря мужчины отказались взять Фиолену с собой, она прекрасно справлялась. Стилеты девушка чаще использовала для разделывания туш и снятия шкуры. Это не всегда было удобно, но выбор был не особо велик.

Однажды Ксагера и Джудора застали врасплох две огромные дикие кошки. Они напоминали больших рысей с той же пластичной, уверенно отточенной походкой, но с более мощными туловищами и огромными когтями и клыками.

Одну из этих двух кошек мужчины смогли заколоть. Решающий удар нанёс Ксагер, метнув в неё свой нож, когда она опрокинула на спину Джудора и пыталась сомкнуть свою челюсть, усыпанную бесчисленным количеством острых зубов, на его горле.

Но, оставшись без оружия, Ксагер начал просто пятиться назад от наступающей на него разъярённой дикой кошки, с которой явно было невозможно справиться голыми руками. Это понимал и Джудор, который находился слишком далеко, чтобы помочь другу, к тому же никак не мог выбраться из-под туши убитого животного.

Фиолена услышала громкие крики и какие-то звуки, похожие на рычание, совсем не далеко от того места, где она уже несколько дней выслеживала животных, чья шкура так понравилась девушке. Вечера становились всё холоднее, что требовало от всех немного внести изменения в их гардероб.

Две дикие кошки, которые всегда ходили вместе, что было весьма свойственно здешним хищникам. Фиолена даже прикармливала то место, наблюдая за ними издалека, чтобы выведать их слабые места, тем самым облегчить себе охоту на них. Наверно, впервые за свою жизнь эти хищники стали добычей.

Девушка очень шустро вскарабкалась по дереву и продолжила свой путь уже не по земле. За месяц она превосходно научилась перемещаться, используя прочные лианы. Она поняла, что так более безопасно. Добравшись до того места, откуда доносился шум, она увидела леденящую кровь картину: Джудор, который явно прилагал все усилия, чтобы перевалить через себя тушу убитой кошки, никак не мог выбраться, а Ксагер, поваленный на лопатки, пытался голыми руками сдержать пасть дикого животного, так и мечтающего им полакомиться. Зубы кошки порядком разодрали мужские руки, по которым тонкими струйками стекала алая кровь.

Фиолена оказалась точно над Ксагером и задержалась лишь на несколько секунд, прежде чем спрыгнуть вниз, только для того, чтобы выхватить из-за пояса стилеты. Девушка оказалась верхом на диком животном, которого еле сдерживал мужчина. Перекрёстный взмах её рук, стиснувших стилеты, и горло кошки было перерезано, а её туша, равно, как и тело девушки, придавили Ксагера, не успевшего и понять, что произошло. Он видел только столь любимые, практически бесцветные серые глаза девушки, спасшей его жизнь. Да, Фиолена была его валькирией, она воплощала всё то, что ему так нравилось, что он и не рассчитывал найти в девушке. Подняв на неё взгляд, он понял, что тонет навсегда, тонет не только в омуте её глаз, а в ней самой, без остатка. А она лишь улыбнулась ему, как всегда непринужденно и открыто, как могла это делать только для него.

Спустя полгода жизни на острове вместе с четырьмя Элементалами Альфареане неплохо справлялись, основательно обустроились, построенный дом преобразился. Была сооружена мебель, а шкуры убитых животных Фиолена предложила широко использовать: часть из них шла на одежду, другие – на благоустройство дома. Клиалия и Мальдора сначала не могли привыкнуть к своим новым нарядам, которые едва прикрывали их тела, но смирились с ними, осознав кое-какие их преимущества.

Фиолена до неузнаваемости изменила свою комнату. Она использовала шкуры для всего: сделала ковры, обустроила подобие спального места, даже сообразила шторы, которые не позволяли проникать жарким солнечным лучам через круглое отверстие, служившее окном. Спала она, постелив на кровать несколько ровно вырезанных кусков плотных шкур, сплетённых вместе. Таким же образом она сделала и одеяло, но более тонкое и не такое тяжёлое, в которое она закутывалась прохладными ночами. Когда Ксагер оказался в этой комнате, он был поражён. Он, конечно, знал, что девушка стала охотиться, как он и Джудор, но не подозревал, что та, так преуспела. Она, в отличие от них, убивала животных не только ради пищи. И это ей явно нравилось. А ему, безусловно, нравилась она сама.

Но когда Фиолена охотилась, обрабатывала шкуры или создавала из них всякие вещи, она попросту ещё и отвлекалась от мыслей о Ксагере и Залире, которых она так часто видела вместе. В этом она находила для себя маломальское спасение. Ведь девушка не знала о природе их взаимоотношений, начиная считать их парой.

Глава 8

Фиолена чувствовала невыносимую боль, видя, как Ксагер часами общается с Залирой. Она не могла спокойно наблюдать за этим, поэтому предпочла одиночество, позволяя себе общение с Альфаренами и Элементалами только по мере необходимости. Снова, как когда-то в детстве, она стала держаться особняком ото всех. Сейчас так было проще, хотя она никогда не искала лёгких путей.

Одним ранним утром Фиолена долго бродила вблизи горного водопада. Он был такой шумный, резкий, одурманивающий своей прохладой и красотой, такой же, как Фиолена. Она подолгу могла сидеть здесь и наслаждаться. И сейчас она стояла и смотрела, как блики солнца играли в водной стихии, как его лучи и брызги воды создают невообразимую, яркую радугу. Ей было хорошо здесь одной. Но вдруг её внимание привлекло какое-то едва уловимое движение где-то недалеко от неё.

Приглядевшись, Фиолена увидела ещё одного представителя расы Элементалов. Но не было никаких сомнений, он от тех явно отличался. Это был дух более высокого роста, и он светился какой-то синей энергией. И что было самое странное, он двигался в сторону Фиолены. Она хотела сначала убежать или крикнуть, испугавшись его внезапного появления, но что-то будто удержало её от этих действий, и она осталась стоять неподвижно.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал дух, подошедший совсем близко, – ты ведь понимаешь меня, не так ли?

– Да, – едва слышно отозвалась Фиолена. – Ты представитель расы Элементалов?

– Именно, но не утруждайся, задавая следующий вопрос, я и так слышу его.

– В каком смысле? – спросила Фиолена, не понимая, что он имеет в виду.

– Я слышу твои мысли.

– Ты – телепат?

– Можно так сказать.

– Но как? – спросила она.

– Хм… – выдохнул он, – давай начнём по порядку. Меня зовут Антарион. И я хотел бы кое-что рассказать.

– Хорошо, – ответила она, садясь на камень.

– Много тысячелетий на Земле существует моя раса, раса Элементалов, – начал он, паря в воздухе. – Здесь, на острове, Элементалов всего четверо, как вам уже стало известно, но на более крупных участках их от восьми до восьмисот.

– Мы предполагали это, – отозвалась она. – Почему те четверо, что живут на этом острове, не знают о твоём существовании? А они ведь не знают, я права? – спросила она, прищурив свои светлые глаза.

– Да, ты права, – ответил он, откровенно разглядывая эту красивую девушку. – Но это весьма сложно и одновременно просто объяснить. Я – маг пятой стихии.

– Пятой стихии? Пятого элемента? Но ведь его не существует, – произнесла Фиолена.

– Сколько бы я ни просил тебя не спрашивать, не задавать вопросы, ты всё равно будешь это делать, да? Несмотря на то, что я сказал, что слышу тебя, – проворчал он. – Ладно. Посмотри на меня, – попросил он, – ты же видишь меня, не так ли?

– Да, но это не говорит о том… – начала спорить девушка, но увидела то, что заставило её замолчать и проглотить собственный вопрос. На сведенных вместе полупрозрачных руках Элементаля образовался переливающийся энергетический шар, очень даже видимый.

– Я – последний из первых Элементалов этой планеты, – сказал Антарион, – я маг первозданной энергии – молнии, если хочешь.

– Чего?

– Первозданная энергия, – произнёс он, указывая на энергетический шар у себя на руках, – это некая субстанция, которая запустила всё во вселенной.

– Так, – начала Фиолена, – я всегда была далека от научных теорий и просто не понимаю тебя.

– Проще говоря, – произнёс он, – это сама жизнь, если можно так сказать, в чистом виде.

– Допустим, – произнесла она, не сводя взгляда с энергетического шара, – что дальше?

– Я не такой, как те четверо Элементалов.

– О чём ты?

– Понимаешь, духи стихий появляются на смену тем, кто навсегда уходит в небытие, а их количество должно быть строго кратно четырём, в зависимости от площади территории, на которой они появляются.

– Появляются?

– Да, Элементалы не рождаются, как вы, Альфареане, – продолжил он. – И не смотри на меня так, будто я открываю для тебя великую тайну Вселенной. Я просто многое узнал, наблюдая за вами, как только ваш корабль упал на этот остров. Моя связь с планетой больше, чем я мог представить. Все Элементалы, кроме меня, появляются из своей стихии, приходя, скажем так, на смену тем, кто навсегда покидает этот мир.

– То есть, вся эта идея Клиалии и Мальдоры о создании новой расы лишена смысла? – спросила Фиолена, будто, не веря его словам.

– Отчего же?

– Так ты же сказал, что Элементалы появляются из своих стихий, как же тогда… – она не договорила, потому что Антарион перебил её, прекрасно зная, что девушка хотела спросить.

– Фиолена, – начал он, – я видел многое на этой планете. Моя раса словно застыла на месте, ни прогресса, ни эволюция, никакого движения.

– Это я могу понять, – ответила она.

– Вряд ли, – сказал он, – но, если ты представишь вечность и утопию, помноженную на тысячелетия, тогда ты поймёшь, о чём я хочу сказать.

– Ладно. Но наши расы слишком отличаются друг от друга.

– Я согласен, но будет несколько дней, когда они будут похожи.

– Когда духи стихий обретут телесную оболочку, – догадалась она.

– Именно. Это происходит в последние дни их жизни.

– Что? – спросила девушка.

– Да, – ответил он, немного помолчав, – за эти несколько дней, когда у них появляется тело, из него выходит суть Мага Стихии, которая передаётся следующему Элементалу. В первый день они теряют связь со своей стихией, не могут управлять ей. А в течение следующих нескольких дней и всю магию их элемента.

– А что потом?

– Их тело просто распадается, так как из них уходит сама жизнь и их суть.

– Это так ужасно, – сказала она. – А ты так легко об этом говоришь.

– Я смирился с этим давным-давно. Я вообще последний из Элементалов своей стихии, представь, каково мне.

– Последний? Но ты сказал, что на смену одним приходят другие, – ответила Фиолена.

– А ещё я сказал, что отличаюсь от четвёрки Элементалов, которых ты знаешь.

– То есть, – начала девушка, – на планете ты один такой?

– Именно.

– Уау! – воскликнула она.

– Хочешь знать, в чём моя особенность?

– Да.

– Подобных мне было всего пять. И если духи земли, воздуха, воды и огня не вольны выбирать, когда им покинуть этот мир, освободив место другим Элементалам, то мы были вправе решить, когда навсегда уйти.

– Ого!

– Это ещё не всё.

– Что ещё?

– Главное предназначение Элементалов пятой стихии – это дарование жизни.

– Как это?

– Элементалы пятого элемента могут делиться своей силой и энергией с другими живыми существами.

– Для чего?

– Например, вымирающий вид животных переродится и у него будет надежда на выживание, покалеченный зверь поправится и будет совершенно здоров, а засохшее растение снова устремится к лучам солнца.

– Звучит красиво.

– С одной стороны – да, – ответил он, – а с другой – это ужасно. Ведь все Маги Пятой Стихии, отдавая свою энергию жизни другим, попросту умирали, превращаясь в пустоту и прах.

– Вот оно что, – выдохнула девушка.

– Я думал, что растрачивать вот так свой дар, отдавая растениям, животным – бессмысленно. Да и вообще, откровенно говоря, я очень испугался.

– Почему?

– Думаешь легко добровольно и осознанно принять смерть? Я видел, как маги пятой стихии просто умирали, не оставляя ничего и никого после себя. Ведь смерть – это конец, после неё ничего не будет, я перестану существовать, видеть, чувствовать, слышать и дышать, не узнаю ничего нового, не увижу, что будет, меня просто не станет. Если задуматься на секунду об этом по-настоящему, становится жутко страшно. Считаешь, только вы хотите жизни для своей расы? Или предполагаешь, что никто, кроме вас, не понял, что вечность и бессмертие любого вида заключается в его собственных детях и их потомках?

– Конечно, нет, – ответила она.

– Вот и славно. Но есть ещё кое-что.

– Что?

– Как ты уже поняла, я видел, как тысячи Элементалов сменяли друг друга, – продолжил он, – совсем скоро и те, что живут с вами, обретут человеческую форму.

– Не может быть, – прошептала она.

– Может, – ответил он.

– Но как? Откуда ты знаешь?

– Я – Маг Пятой Стихии, самой жизни. Я чувствую, что она уже начала зарождаться. А значит, чтобы появились на свет новые духи огня, воздуха, воды и земли, ныне живущие должны передать им свою сущность.

– И умереть.

– В этом вся их жизнь.

– Хочется чего-то большего, верить в то, что всё не напрасно, что после всего что-то будет и там. А здесь не более, чем рождение ради смерти. Никогда не понимала этого. В этом бессмыслица всего существования, никакой логики.

– Возможно, но это закон природы, который мы не можем изменить.

– Хорошо, – произнесла Фиолена, – как скоро Элементалы обретут тело?

– Максимум через год, – ответил Антарион.

– Значит, у нас есть ещё время, чтобы разобраться со всем этим. Знаешь, – произнесла Фиолена, продолжая, – ты должен пойти со мной. Они должны узнать то, что ты мне рассказал.

– Я пойду с тобой, – произнёс он, задумавшись, – и они узнают, но только то, что я сочту нужным.

– Ты не хочешь, чтобы они знали правду?

– Даже я не хотел знать бы всю правду, Фиолена, – сказал он. – Порой незнание лучше.

– Почему ты рассказал всё мне? – вдруг спросила она.

– Мне кажется, ты отличаешься от представителей своей расы. В тебе есть свет, энергия. Этого нет у других представителей твоей расы. К тому же я никогда не встречал таких красивых женщин.

Фиолена была обескуражена признанием этого Мага Пятой Стихией, ей было лестно. У Фиолены всегда было собственное мнение, её было трудно переубедить. Она держалась особняком ещё и потому, что не желала от кого-то зависеть. Но сейчас она, пожалуй, впервые в своей жизни, не хотела даже спорить с этим Элементалом, захотелось довериться ему. Но мысли девушки по-прежнему занимал только один мужчина, ровным счётом, как и сердце. Ксагер.