Текст книги "Третья печать"

Глава 9

За несколько месяцев совместной жизни с Альфареанами и другими Элементалами Антарион довольно быстро нашёл общий язык со всеми, но больше всего ему нравилось общаться с Фиоленой. Она была не так многословна, как Мальдора и Клиалия. Была очень сдержана. Антарион столько времени провёл один, что многое его просто начинало раздражать и утомлять. Только Фиолена не вызывала в нём таких эмоций, она его притягивала, манила, как магнит, как то, чего хочешь больше всего.

Однажды Антарион поделился своими идеями насчёт создания новой расы после того, как услышал разговор Мальдоры и Клиалии.

– Как я говорил, – начал Антарион, – уже не раз, между прочим, я – Маг Пятой Стихии, самой жизни. Только с вашим появлением на этой планете я понял своё истинное предназначение. Я осознал, что другие Элементалы, как я, без толку потратили свои возможности и силы, отдав свои жизни ради спасения каких-то видов растений или животных.

– Что ты хочешь сказать этим? – спросила Клиалия.

– Всё просто, – ответил Антарион.

– Не похоже, – произнёс Джудор.

– Ладно, если начал, – сказал Ксагер, – то давай уже, продолжай.

– Мне известно, что вы хотите спасти свою расу. Вернее, то, что от неё осталось, – продолжил Антарион. – Но без моей помощи у вас это вряд ли получится.

– Что это значит? – спросила Мальдора.

– Очень здорово, что у вас возникла симпатия и завязались отношения с представителями расы Элементалов, – сказал он. – Но этого недостаточно. Видите ли, несмотря на то, что наши человеческие расы так похожи, особенно, когда Элементалы обретут тело, обзавестись общим потомством у вас вряд ли получится.

– С чего вдруг ты так решил? – спросила Клиалия. – До нас здесь не было других представителей человеческих рас. Никто не проверял, может что-то получиться или нет. И если уж наши расы так похожи, сама природа велит нам быть вместе.

– Сомневаюсь, – ответил Антарион.

– Расскажи им, – попросила Фиолена.

– Ты знаешь что-то, что неизвестно нам? – спросил Ксагер, который уже давно места себе не находил из-за того, что она так часто общается с этим Элементалом.

– Я поясню, – отозвался Антарион. – Элементалы и Альфареане – действительно две высокоразвитые человеческие расы, у которых есть общие морфофизические, биохимические и поведенческие признаки. Можете считать себя двумя похожими видами, если вам так будет понятнее.

– К чему ты клонишь? – спросил Ксагер, который явно не улавливал суть.

– Он всего лишь пытается сказать, – начала Фиолена, – что возможность иметь потомство есть исключительно внутри нашей расы, ведь мы рождаемся. Элементалы в этом плане совершенно отличаются от нас. Они очень похожи на нас даже физически, но они появляются на свет, улавливаете разницу?

– Понятно, – ответила Клиалия, до которой полностью дошло то, что Антарион хотел сказать им. – Что ты предлагаешь?

– Я не уверен, что это сработает, – продолжил он, – но это ваш единственный шанс. Я хочу отдать свою магическую энергию, суть самой жизни, чтобы у вас появилась возможность создать ещё одну расу вместе с Элементалами.

– Кажется, – сказал Клиалия, – я поняла, что ты имеешь в виду. Эволюция – процесс, который присущ всем живым организмам; он сопровождается определённым генетическим изменением состава популяции с её дальнейшим преобразованием и видоизменением; основной толчок для него – это мутации. Случайные мутации постоянно происходят в геномах всех организмов, именно они создают генетическую изменчивость. Но это случается не так часто, возможно, для этого требуется какой-то катализатор.

– Что-то вроде этого, – подтвердил Антарион.

– Ты хочешь, чтобы твоя магия и стала тем самым катализатором, – вдруг сказал Джудор.

– Да, – ответил Антарион, – я хочу отдать её вам всю до последней капли. Мне кажется, в этом и заключается моё истинное предназначение. И я уже не первый месяц думаю об этом.

– Если я правильно понял, – сказал Ксагер, – твоя магия – это твоя жизнь, всё твоё существо, не так ли?

– Верно, – отозвался Антарион, поглядывая на заметно помрачневшую Фиолену, с которой так подружился и сблизился.

– Это несправедливо, – сказала она.

– Такова цена совместного будущего и существования двух рас, – произнёс Антарион. – Мне кажется, она весьма соизмерима с тем, что мы получим в итоге.

– Но платишь лишь ты, – заметила Фиолена.

– Да, – согласился он, – но, чтобы выжили такие, как ты, Фиолена, действительно уникальные представители своей собственной расы, должны погибнуть такие, как я, появившиеся специально для этого. Ты, возможно, первая из Альфареан, кто эволюционировал по определённым причинам, ещё у себя дома, на своей планете. И останься ты там, ты стала бы прародительницей совершенно других людей, которые отличались от тех, к которым вы привыкли.

– Но ты не знаешь этого наверняка, – бросила Фиолена.

– Не знаю, – согласился Антарион, – но чувствую, что то, что нужно сделать мне, это правильно.

– Так не должно быть, – произнесла она снова.

– Знаешь, – сказал вдруг Антарион, обращаясь к ней, – все вы, выжившие Альфареане, заключили в себе всё лучшее, что было присуще представителям вашей расы: от внешней красоты и совершенства тел до сверхспособностей, которыми некоторые из вас обладают. Но пойми ты, Фиолена, – своего рода живое доказательство эволюции собственной расы.

– Телекинез, – произнёс Ксагер, до которого дошёл смысл того, что хотел сказать Антарион, – ты – единственная женщина, наделенная им. Будучи ещё на Ферегосе ты была уникальна именно благодаря этому.

– Откровенно говоря, – произнёс Антарион, – я поделился бы первозданной энергией с Фиоленой, так или иначе. Я действительно считаю, что это правильно. Я прожил довольно долго, поэтому много думал. И, узнав тебя, – обратился он уже непосредственно к самой девушке, – пусть и не до конца за это время, я понимаю, что мой дар не нужен тебе одной. Я и сам понимаю, что не только ты, но и вы все, – продолжил он, обведя всех взглядом, – как и Элементалы, нуждаетесь в моей энергии. Я – ваш единственный шанс получить то, что вы хотели, а вы для меня – реализовать то, о чём я и не смел мечтать.

– В любом случае, – сказала Клиалия, не давая ответить Фиолене, – выбор, как я понимаю, у нас невелик.

– Твой поступок, а точнее, жертва, – сказал Джудор, – бесценный дар для нас, если ты его совершишь.

– Не беспокойся, – отозвался Антарион. – Я жил достаточно на этом свете, чтобы успеть устать от него. Поэтому я всё решил и прошу, чтобы вы приняли это. Ваше согласие позволит моей энергии больше принести пользы, чем вы можете это себе представить.

Все Альфареане покорно кивнули, благодаря его по-настоящему искренне. Фиолена тоже сделала так, но приложив усилие и самая последняя из всех. Особого энтузиазма не было, но она дала своё согласие из уважения к Антариону. Хоть Фиолена и не разбиралась в науке, но сейчас она понимала, что, возможно, это единственная возможность Альфареан и Элементалов на сохранение жизни и будущего.

Она поняла и то, что Антарион не передумает, сколько бы она ни просила его об этом. Потому что это был единственный вариант, исходя из их положения и ситуации, в которой они оказались. Помимо всего прочего, это была удивительная возможность совершить нереальное. Антарион никогда бы не решился на такую жертву, не будь он стопроцентно уверенным в правильности своего поступка и результата. Они теперь, как и он, понимали, что его жизнь, как и его смерть, станет началом чего-то по-настоящему нового.

Глава 10

Ты всегда можешь взять больше, чем ничего.

Л. Кэрролл «Алиса в стране чудес»

– Будет лучше, если другие Элементалы ничего не будут знать о конце своей жизни, – произнёс Аитарион. – Я уже не раз повторяю вам это.

– Но они имеют право знать правду, – возразила Мальдора.

– Ложь во спасение, – тихо произнесла Клиалия. – Я бы не хотела, чтобы кто-то из них испытывал горе и муки от осознания скорой смерти. Это слишком тяжело и больно.

– Не думаю, что хоть у кого-то есть желание узнать о своей смерти, причём весьма скорой, – сказал Джудор.

– Понимание того, что скоро прекратишь своё существования, не увидишь ничего, что тебе дорого, и тех, кто стал близок. Я не хотела бы такой правды, – сказала Клиалия.

– Мальдора, извини, но будет лучше, если они останутся в неведении, – подвёл итог Ксагер, – раз такая правда не по душе большинству из нас.

Этот разговор происходил у них не раз с тех пор, как Аитарион стал жить с ними. Ему отвели одну из комнат, которая раньше считалась общим залом. Фиолена даже украсила её шкурами, несмотря на то, что мужчина редко появлялся там. Но ей было приятно что-то сделать для него.

Другим Элементалам Альфареане так ничего и не рассказали о том, что случится с теми, когда они обретут тело. В мире и спокойствии они жили менее года, пока не произошла трагедия, которая навсегда изменила их жизни.

– Что-то не так, – вдруг произнёс Антарион, который несколько часов измерял шагами просторную комнату Ему с самого утра было неспокойно.

– О чём ты? – спросили хором все Альфареане.

Из леса к ним бежали трое Элементалов. Именно бежали, а не парили, ибо они перестали быть духами, обретя телесную оболочку Маги воздуха, воды и огня с максимальной скоростью приближались к дому, где их ждали. По щекам Вилемы тонкими струйками текли слёзы.

– Её больше нет! – прокричала она. – Нет!!!

– Что произошло? – спросил Антарион.

– Каждый из нас делал тоже, что и всегда с утра, – произнёс Волан, – я парил в небе, Орегон развлекался с огнём, Вилема поднимала волны океана, а Залира скользила по высоким горам.

– Но что-то пошло не так. Мгновение – и мы все почувствовали отсутствие связи со своей стихией, мы перестали управлять ей, – сказал Орегон, – и в одну секунду с этим у нас появилось тело.

– Я упал в воду с довольно приличной высоты, – заметил Волан.

– А меня чуть не унесло в океан, – произнесла Вилема, – если бы ты не упал в непосредственной близости от меня.

– Я был на берегу, когда огонь погас в моих руках, – произнёс Орегон, демонстрируя ожоги. Клиалия тут же подошла к нему и, прикоснувшись пальцами, залечила его руки. – Кое-как я помог Волану и Вилеме выбраться из воды.

– А Залира, она… – начала Вилема, но заплакала.

– Да объясните толком, что произошло? – прокричал Ксагер, который если и не испытывал любви к Залире, то беспокоился о ней, ведь она стала ему довольно близким другом, они так много времени провели вместе, они часами разговаривали, не замечая ничего вокруг. Мальдора и Клиалия крутили роман с Орегоном и Воланом, как и Джудор с Вилемой.

– Её больше нет, – тихо произнёс Антарион, опустившись на стул, сделанный из прочных веток и листьев пальмы.

– Что? – прошептали Фиолена, Мальдора и Клиалия хором.

– Залира, когда обрела тело, сорвалась вниз со скалы на острые камни. Океан увлёк её мертвое тело в свою бездну, – сказал Орегон, – а в воздухе на какое-то время лишь просто застыл её вскрик.

– Ох, почему же она была так неосторожна? – спустя несколько минут вдруг сказала Мальдора. – Антарион же предупреждал вас об опасности.

– Думаешь, это так просто? Ведь мы привыкли управлять элементами природы, – ответил Орегон. – Из маленькой искры я мог сотворить пламя, Вилема могла поднимать тонны воды, Волан дуновение ветра превращал в ураган, а Залире было совсем нетрудно сравнять горы с землёй.

– Залира просто не успела сообразить, что произошло, собственно говоря, как и мы все, – произнёс Волан. – Но для нас всё закончилось иначе.

– То, что случилось с Залирой, очень прискорбно, – заметил Антарион.

– Не могу поверить, что её больше нет, ведь я знала её всю свою жизнь, – произнесла Вилема, плача и выбегая из помещения.

– Догоните её, – сказал Антарион, – ей не стоит сейчас быть одной.

– Хорошо, – быстро произнёс Джудор и бросился вслед за девушкой, которая стала ему небезразлична. И только Фиолена увидела, как энергетический шар, созданный на правой руке Антариона, сорвавшись с неё, раздвоился. И уже два небольших шарика с бешеной скоростью понеслись в сторону убегающего парня, а один, коснувшись его спины, словно проник в неё каждой своей частичкой. Джудор же совершенно ничего не почувствовал, продолжая свой путь. Фиолена поняла, что Антарион поделился с ним энергией самой жизни. Развернувшись к ней лицом, слегка побледнев, он лишь коротко кивнул ей, давая понять, что она права. Второй шарик явно предназначался Вилеме, и он обязательно достигнет своей цели.

– Странно, да? – начала Клиалия. – Живёшь на этом свете, проводишь дни и ночи, встречая рассветы и провожая закаты, не подозревая, что в один миг можешь этого лишиться.

Все вышли из помещения и встали на берегу, смотря куда-то вдаль, словно пытаясь найти что-то за линией горизонта. Они стояли угрюмые, погружённые в собственные мысли и думы. Ксагер понимал, что ему не с кем больше поделиться своими мыслями и чувствами, которые он так и не смог пока открыть любимой ему девушке. Клиалия, смотря на Орегона, осознала, что жизнь слишком коротка и надо многое успеть, чтоб не пожалеть потом. Почти о том же думала и Мальдора, глядя на Волана, осознавая, что скоро, очень скоро полюбившаяся им жизнь на этом острове изменится, близкие, ставшие родными уже люди исчезнут.

А тем временем Антарион медленно шёл за их спинами. Фиолена снова увидела, что с его левой руки сорвались ещё два шарика энергии и ударились в спины Клиалии и Мальдоры, полностью растворяясь в них, будучи поглощёнными ими. Но остальные вновь ничего не заметили. Потом он создал ещё два шарика, предназначенных для Волана и Орегона. Антарион побледнел ещё больше из-за этих манипуляций, ведь из него по крупицам уходила сама жизнь.

За то время, что Антарион провёл с ними, Фиолена научилась доверять ему. Даже сейчас она не одобряла его действий, но понимала, что он делает это ради всех. Смерть ради жизни. Это разумно, возможно, лишь в подобной смерти есть смысл, только такой исход имеет значение. Нет ничего прекраснее жизни, за неё имеет смысл сражаться, есть причины, чтобы умирать. Но это не уменьшает трагичности происходящего. Девушка подсознательно осознавала, что так нужно и это правильно. Сегодня не стало Залиры, но совсем скоро прекратит своё существование и Антарион.

Глава 11

Каждый считает свою жизнь началом новой эры.

Жан Поль

В природе есть одно явление, которое просто переполнено всевозможными чувствами и противоречиями. Тёплые насыщенные цвета, согревающие тело своим жаром и терпкостью, способны существовать, входя в некий синтез с целой гаммой разнообразных холодных оттенков и их переливов, способных дотронуться до души своей проникновенной прохладой, опьяняющей разум. Чрезмерно красный диск заходящего солнца переполняется этим цветом, становясь насыщенно бордовым, как и часть неба вблизи него. Красочные перьевые полосы разнообразных цветов будто кистью художника разрисовали небосвод. Закат, с этим явлением ничто не сравнится.

В тот день, когда погибла Залира, густые тяжёлые облака заволокли всё небо, которое словно прорвалось сильным оглушительным ливнем, будто сама природа оплакала потерю этой девушки, которая была способна управлять одним из элементов – землёй.

Волан переживал потерю, согревая своими теперь уже телесными объятиями Мальдору, которая хоть и не любила его до глубины души, но испытывала очень сильную симпатию. Мужчина же был полностью поглощен этой девушкой, он был готов раствориться в ней, если это потребуется.

Орегон находился в комнате вместе с Клиалией, расположившейся у него на коленях. Она рассматривала черты его лица, руками перебирала слегка волнистые пряди тёмных волос. У него была дивная внешность, по её мнению, и они потрясающе хорошо смотрелись вместе. Она понимала, что готова часами смотреть в его зелёные глаза, погружаясь в них снова и снова. Клиалия нравилась парню, но он не испытывал и половины её чувств.

Вилема мирно спала в комнате, где жил Джудор, который сейчас лежал рядом с ней и наблюдал за её сном. Её внешность манила, очаровывала его. Девушку трудно было назвать красавицей, но от этого её образ не был менее мил для него. Вилема всем своим существом желала быть с этим мужчиной, она чувствовала острую необходимость в нём. Только он мог заполнить пустоту в её сердце и душе, что Джудор и был готов сделать, несмотря на более скромные чувства к девушке. Ему всегда требовалось для подобных эмоций чуть больше времени.

Антарион знал, что Вилема, Орегон и Волан очень скоро прекратят своё существование. И, как бы к ним ни относились Мальдора, Клиалия и Джудор, им станет крайне одиноко без них. Порой не так сильно важна сила чувств, сколько их наличие вообще.

Антарион верил, что энергия самой жизни, направленная им в тела Джудора, Клиалии и Мальдоры в виде шаров, способна изменить их. Альфареан будет подсознательно тянуть к Элементалам, с которыми они так сблизились. Антарион осознавал необходимость своего поступка, как никто, понимая, что у этих пар есть всего лишь несколько дней, чтобы быть счастливыми и любимыми. Только в результате таких связей должны появляться дети, то общее потомство, которое обеспечит будущее двум не столь многочисленным расам. Каким оно будет, Антарион не знал, но верил в его возможное существование, в его уникальность и неповторимость, что немаловажно. Шары энергии, направленные в тела Элементалов, должны были повлиять и на них, но Антарион не знал, как и в какой степени это может произойти, и может ли вообще. Но он искренне надеялся, что это будет хотя бы не напрасно.

Чувства Фиолены и Ксагера были сильнее, чем у кого бы то ни было на этом острове. Когда он смотрел на неё, его взгляд будто говорил: «Это моя женщина, моя любовь, сосредоточение всего самого лучшего. Я не стану преклоняться перед ней, но брошу к её ногам целый мир. Я украду и убью ради неё, если потребуется; разолью океаны и моря или вовсе осушу их. Я сравняю горы и холмы с землёй, а возможно, создам более высокие и неприступные. Но то, что я сделаю, будет только ради неё, ибо она для меня – всё».

А взгляд девушки на этого мужчину кричал: «Я – твоя, целиком и полностью. Всё, что ты видишь, то, что можешь почувствовать, только для тебя. Я способна развязать войну, окунув мир в кровь и боль. Я могу, не задумываясь, отдать за тебя тысячи жизней, включая свою собственную. Но ты – мужчина, который всегда будет сильнее меня – девушки. Моя жесткость никогда не умалит твою силу. Мои чувства способны разрушать и превратить в ничто, но могут и подарить жизнь, принеся высшее благо. Для меня мир и сама жизнь просто невозможны без тебя, ибо всё оно для меня – ты».

Эти чувства любви, страсти и такого сильного желания между ними заставили Антариона принять одно непростое решение. Он отдал примерно по десять процентов своей энергии Мальдоре, Клиалии, Джудору, Волану, Вилеме и Орегону. Антарион решил даровать оставшуюся энергию паре Фиолены с Ксагером, хотя она им и не требовалась. Но Антарион верил, что уникальность Фиолены – это результат эволюции расы Альфареан, что делает её особенной, отличной от остальных. Подобное не должно пропадать, наоборот, это стоит сохранить во что бы то ни стало. А если удастся и приумножить. Для этого потребуется немного больше жизненной энергии, чем другим. Но результат должен превзойти все мыслимые ожидании. Потому что дети, рождённые ею, могут обладать поистине невероятными способностями.

Антарион знал, что грядёт время перемен для этой планеты. Это будет Новая Эра, которую он не увидит, но которая не будет возможна без него. Поэтому, собрав всю свою силу, засветившись прозрачным голубым светом чистейшей энергии, превратившись в миллиарды маленьких прозрачных частиц, Антарион прошёл сквозь Ксагера и Фиолену, тело которого она полностью поглотила, последнего из своего рода, последнего мага пятой стихии. Он сделал, что планировал, отдал первозданную жизнь, вложив её в Альфареан, чтобы у них появилась возможность осуществить желаемое – создать новую расу на планете Земля вместе с той, что появилась здесь когда-то. Антарион не узнает о том, что случилось с Альфареанами потом, удался ли его план, была ли не напрасна его жертва. Всё же незнание всегда куда хуже самого знания.

Глава 12

 
Средь колыхания теней,
Среди жемчужного сиянья,
Дорожкой лунной ляжет свет —
Путь от греха до покаяния.
 

В. Слётов

На остров опустилась очередная ночь. Небо украсило бесчисленное количество мелких звезд. Казалось, что их россыпь подрагивает и вибрирует каким-то чудесным светом. Он заставлял вглядываться ввысь, в надежде уловить там что-то.

Сколько тайн остаётся сокрыто обо всем на свете? Бесчисленное множество. Сколько вопросов остаётся без ответа? Ещё больше. Мы будем уверены, что никогда не узнаем всего, но всё равно до последнего будем стараться выяснить хоть немного.

Практически посередине тёмного небосвода, будто зацепившись там своими острыми концами, висел яркий полумесяц. Эта ночь была такой бесшумной, будто само время застыло: ни звука, ни дуновения ветра, только шелест океана говорил о том, что мир и жизнь ещё существуют.

У Альфареан и Элементалов давно сложилась традиция ночевать в доме, проводя вечера все вместе. Но сегодня что-то было не так. Дело было не в смерти Залиры, не в упавшем настроении Вилемы, возможно, всё было в том, что Антариона не стало, или в том, что Альфареанам передалась его суть, энергия самой жизни, которая искала своего выхода, оказавшись в организме представителей другой человеческой расы.

На следующее утро после происшедшего с Залирой и Антарионом Вилема, которая убежала из их дома, разрываемая чувствами сожаления о покинувших их друзьях, и Джудор, нашедший её, так и не вернулись к вечеру Они остались у подножья небольшого холма, который расположился недалеко, неподалёку от берега бухты, где они построили дом.

Расположившись на мягкой траве, Джудор изучал лицо девушки. Сегодня он в полной мере мог увидеть красоту её тела. Вилема была весьма привлекательна, волны её светло-русых волос спускались до самой поясницы, густые ресницы обрамляли глаза цвета океанской воды, которой она когда-то могла управлять, высокие скулы выгодно подчёркивали овал лица, а на пухлых щеках виднелись милые ямочки. Сначала девушка сидела, спиной прижимаясь к груди Джудора.

– Знаешь, я мог часами сожалеть о том, что случилось с нашим кораблём, – начал Джудор, – думая о том, что хуже быть уже не может. Я ошибался. Есть вещи куда страшнее этого.

– Ты серьёзно? – спросила она, глядя вдаль.

– Да, – продолжил он, – но сейчас я именно там, где хотел бы.

Его слова заставили её повернуться и посмотреть на него через плечо. С ним было спокойно, она чувствовала себя в безопасности от всех бед и тревог мира. Джудор поднял руку, чтобы большим пальцем провести по слегка пухлым губам девушки. Вилема не представляла, что он хочет сделать, но была готова и поэтому не противилась, когда мужчина поцеловал её. Элементалы не знали, для чего им давалось тело, да ещё и на несколько дней. Но хотелось бы верить, что как раз для этого.

Джудор, недолго думая, перевернул девушку под себя, придавив её к земле тяжестью своего тела. Он не сводил с неё взгляда, временами медленно покрывая её лицо и шею поцелуями. Но этого было мало. Через несколько минут он стал стаскивать с неё полупрозрачную одежду, которая не так сильно и скрывала отлично сложенное женское тело.

Вилема совершенно не боялась того, что должно произойти, она не застеснялась даже тогда, когда впервые осталась полностью обнажённой перед Джудором, которому слишком не хватало и уже давно физической близости. Её тело совершенно не отличалось от тел женщин на планете Ферегос, поэтому его восторгу не было предела. Звёзды по-прежнему подрагивали на небосводе, и только свет месяца, который стал немым свидетелем, освещал сплетение их тел в эту ночь, очарованный их близостью и страстью.

Орегон и Клиалия уединились в эту ночь на берегу океана. Сначала они просто сидели на песке, смотря, как месяц поднимается по тёмному звёздному небу, как его свет отражается на поверхности водной стихии, словно существует непосредственно в ней. Потом Клиалия медленно поднялась и пошла вперёд по берегу, туда, где плескались маленькие волны. По ходу своего движения девушка избавлялась от одежды. Орегон продолжал наблюдать за ней. Девушка была красива, даже очень. Длинные стройные ноги могли свести с ума любого, высокая грудь приковывала внимания, а чувственные губы заостряли взгляд, манили. Девушка развернулась вполоборота, чтобы позвать мужчину с собой. Дважды ей просить не пришлось. Орегон, последовав её примеру, снял всю свою одежду и побежал в воду, куда уже по пояс зашла Клиалия.

– Здорово, да? – спросила она, когда он подошёл к ней сзади вплотную.

– Я не очень люблю воду, – отозвался он, – но сегодня она чудесная. – Орегон обнял её, сплетя руки у неё на животе. Мужчина заметил, что она даже не испугалась его порыва, не отдалилась, а наоборот, прижалась к нему сильнее. Клиалия, всегда правильная, рассудительная, сейчас просто тонула в этом человеке, растворялась без остатка. Он действовал, следуя за неведомыми ему ранее инстинктами, шёл тропой желаний, которых не испытывал ранее. Он осторожно поцеловал её в шею, прочертив мокрую дорожку языком до самой ключицы. Её тело отзывалось на его прикосновения, требуя большего.

Орегон, развернув Клиалию лицом к себе, поцеловал её губы, страстно и нежно, как только мог. Она отвечала ему с не меньшей пылкостью и жаром. Это ему понравилось. Он так нуждался в тепле, огне, управлять которым потерял дар, но приобрёл нечто более стоящее в эти минуты, едва их тела стали единым целым, даря ему и девушке ни с чем несравнимое удовольствие. Он понимал, что так и должно быть, хотя совершенно не представлял, что и как нужно делать. Те же мысли посетили и Волана, оставшегося в доме вместе с Мальдорой, напевающей какую-то мелодию, медленно кружа вокруг него.

Девушка двигалась грациозно и очень плавно, её движения были давно изучены и отточены до совершенства. Она прогибалась в подходящий момент, именно так, как нужно, чтобы выгоднее подчеркнуть достоинства своей фигуры, тонкую талию и округлые бёдра. Её движения заставляли Волана забыть обо всём. Не отрываясь, как заворожённый, он просто смотрел на неё, будто загипнотизированный, находящийся в некоем трансе.

Неожиданно Мальдора устремилась к нему. В одно мгновение опрокинув его на лопатки, она оказалась сверху. Волан решил дать ей возможность делать всё, что она хотела. Ведь судя по танцу, умела девушка очень многое. И оказался прав. Ему никогда не доводилось испытывать столько удовольствия, сколько он получил этой ночью. Но и в долгу мужчина оставаться не захотел. Девушка трепетала в его объятьях, извивалась от наслаждения, которое он дарил ей, изредка закусывая нижнюю губу, чтобы стоны не срывались слишком громко.

Антарион не предполагал такого, как и все остальные. Энергия, которой он поделился с Альфареанами, невидимыми нитями просочилась в тела Элементалов, с которыми они были физически близки, даря им столь бесценную жизненную силу. Как это повлияет на них, они узнают лишь позднее, а пока все эти пары тонули в своём наслаждении и удовольствии.

Фиолена шла вглубь острова, совершенно не торопясь. Было удивительно, но, когда она передвигалась сейчас, джунгли затихали, не слышалось щебетание птиц, животные замирали на месте, не шевелясь. Мир вокруг девушки словно застывал в немом молчании, будто кто-то нажал на паузу.

Фиолена направлялась к водопаду, который ей так нравился, где она чувствовала себя по-настоящему свободной и где она впервые увидела Антариона, которого теперь уже нет. Почему-то в этом она была уверена. Девушка взяла с собой небольшое полотенце, одно из нескольких десятков, привезённых ещё с Ферегоса. Фиолена положила его на большой камень, как и снятую с себя одежду. Медленно войдя в прохладную воду, она остановилась, будто прислушиваясь, как стихия медленно обволакивает её обнажённое тело, даря приятные ощущения, и как оно откликается на них.

Фиолена слегка коснулась тонкими пальцами поверхности воды, отчего по ней тотчас побежала мелкая рябь, исказив отражение девушки. Но через несколько мгновений всё стало как раньше. Она посмотрела в воду, словно в зеркало, чтобы увидеть себя. В ту же секунду, набрав как можно больше воздуха, девушка нырнула, позволяя тёмной воде полностью скрыть её тело. Она часто так делала, когда приходила сюда. Ей нравились ощущения под водой, а дыхание Фиолена научилась задерживать довольно надолго. Этому обучали в лагере Тёмной Кавалерии. Такое умение было весьма полезно со всех точек зрения.

В то время, когда девушка исчезла, к водопаду вышел Ксагер, который, прогуливаясь по берегу, увидел Клиалию и Орегона, сидевших на песке, а потом и Мальдору с Воланом в доме. Ему совершенно не хотелось мешать влюблённым парам, поэтому он пошёл прогуляться вглубь острова.

Он пробрался сквозь заросли поблизости от их дома, двинувшись вглубь острова. За ними Ксагер увидел то, шум чего так привлёк его внимание – водопад, одурманивающий своей красотой. Странно, что он никогда не приходил сюда. Даже для охоты с Джудором они выбирали противоположное направление, хотя несколько раз слышали от Антариона, что неподалёку есть небольшой водопад. Он подошёл ещё ближе и сел на ребристый камень, слегка заросший мхом. Звук падающей воды был ни с чем несравним. Но тут его взгляд упал на нечто ещё, что он никак не ожидал здесь увидеть. Белое махровое полотенце, лежащее на камне рядом.

Ксагер резко встал и пошёл вдоль берега к тому месту, где вода стремительно падала вниз. Дойдя туда, он обернулся, словно почувствовав что-то. В этот момент практически к самому берегу, недалеко от того места, где совсем недавно он сидел, вынырнула девушка со светлыми, прилипшими к телу волосами длиной практически до поясницы. Она медленно стала вылезать из воды. Ксагеру не нужно было даже гадать, кто это, он со стопроцентной уверенностью знал. Знал каждый изгиб этого тела, знал каждую линию татуировки на плече и спине. Он мог поведать историю о каждом её шраме на шёлковой коже, потому что знал, как они были получены, как залечивала девушка предшествующие им раны, нередко и ему приходилось перебинтовывать их.

Он, конечно, видел Фиолену не совсем одетой, но не полностью раздетой. Когда они оба были в Тёмной Кавалерии, они попадали в условия, в которых приходилось просто выживать. Было не до соблюдения каких-то правил приличий, когда вокруг шла война и гибли люди. Во время их спокойной жизни в лагере, когда они учились и тренировались, было возможно пользоваться достижениями науки и техники Альфареан. Но потом ситуация изменилась. Приходилось просто, например, купаться в реках и озёрах, чтобы смыть с себя грязь, пот и кровь, а не пользоваться специально возведёнными для этого помещениями.