Текст книги "Рецепт надежды"

Глава 3
Папа предлагает выход

Игорь разговаривал по телефону, пока молодожёны разрезали торт. Разговаривал и пока все хлопали и утирали слёзы, наблюдая за вальсом, в котором закружились жених и невеста. Гости ловили букет, подвязку, танцевали, кричали «горько», писали поздравления в гостевой книге. А Игорь всё говорил с Мехмет-беем.

В Ире копилось что-то большое и сердитое, как грозовая туча. Всё шло наперекосяк: Игорь не видел Ириного триумфа (почти каждый гость, расписавшийся в книге, упомянул не только потрясающее угощение, отличную музыку и весёлые конкурсы, но и «незабываемый вкус свадебного каравая»!), Ляля даже не смотрела в Ирину сторону, Сашенька огорчённо дёргала за рукав то одну, то другую, пока обе хором не сказали ей «Отвяжись!», и она, шмыгнув носом, убежала к своему Тимофею.

– Что с тобой? – спросил Игорь, заметив, что Ира не прикоснулась ни к жюльену, который подавали на горячее, ни к свадебному торту. – Ты себя плохо чувствуешь?

– Просто мне грустно, что гости хвалили мой каравай, а ты в это время говорил по телефону, – еле слышно призналась Ира.

– Ну а что такого в каравае? – удивился Игорь, недовольный её упрёком. – Обычный хлеб, который ты уже три тысячи раз пекла. Вот если бы ты торт освоила…

Ира чуть не заплакала. Ляля, кажется, права! Нет никакого смысла что-то обсуждать с парнями.

– Ой, прости, – опомнился Игорь и обнял её, – прости, я тебя не хотел задеть. Ириска… Слушай, но я на твоей стороне. Мне хочется, чтобы ты развивалась, а не стояла на месте! Помнишь, у Марины мы каждый раз новое блюдо сложное готовили. Это и есть развитие! Ну, Ириска…

Ира кивнула, но голову при этом опускала всё ниже. Вот оно. Он никогда её не поймёт! Это было ужасно.

– А это вам! – вдруг услышала Ира голос тамады, который подлетел к ней и подарил красный воздушный шарик в форме сердечка. – Улыбнитесь, на свадьбе не принято грустить! А то знаете шутку: «Свадьба прошла тихо, в ресторане был вай-фай!»?

Игорь засмеялся, но Ира не нашла в себе сил даже улыбнуться. Грозовая туча продолжала набухать. Набухала, набухала, а потом как пролилась! Главное – совершенно неожиданно. При Игоре Ира кое-как держалась.

Но стоило войти в родную полутёмную прихожую, где слабо пахло мамиными домашними оладушками и папиным одеколоном, увидеть медвежонка, которого Ире подарили ещё в детском саду и которого папа прикрепил на зеркало, она неожиданно расплакалась в ответ на простой вопрос мамы: «Как всё прошло?»

– Тебя обидели? – тут же заволновалась мама. – Кто, Игорь?

– Ну почему Игорь, – вмешался папа, выходя в прихожую и потягиваясь, – посмотри, девочка с шариком-сердечком! Ясно, что Игорь подарил.

– Сначала небось обидел, а потом шарик подарил, – проворчала мама.

– И вовсе не Игорь! – улыбнулась сквозь слёзы Ира. – Тамада на свадьбе подарил!

– Вот, а наш – и шарика не подарит! – продолжала возмущаться мама. – Даже если обидит!

– Да не обижал он меня!

– Да не волнуйся, Оль, – сказал папа, – перевозбудился ребятёнок. Свадьбы – это ж такое дело… Эмоции через край.

– Я не ребятёнок! – вспылила Ира. – Прекрати так меня называть! – И добавила, всхлипнув: – Пожалуйста…

Папа развёл руками. Подошёл, обнял Иру, погладил по спине. Но она отстранилась и отвернулась, наверное, и в самом деле похожая на обиженного ребёнка.

– У неё что-то болит! – заявила мама, взяв Иру за подбородок. – Серёж, точно тебе говорю. Посмотри на неё, бледная, как поганка!

Интересно, только мамы-врачи способны разглядеть в полутёмной прихожей бледный цвет лица ребёнка? Да ещё и как поганка… Мама в своём репертуаре. «Отжигает», – сказала бы Ляля.

– Спасибо за комплимент, – буркнула Ира.

– А что? – возмутилась мама. – Я правду сказала!

– Ничего, ничего, хороший комплимент, бодрит, – примиряюще сказал папа. – А у тебя ведь ничего не болит?

– Болит, – мрачно отозвалась Ира, – как называется тот внутренний орган, который отвечает за зависть?

Родители замерли.

– Надеюсь, ты не собираешься прямо сегодня ночью выйти замуж за Игоря? – начала мама, но папа сделал ей знак, мол, «погоди, не кипятись», и Ира ответила:

– Да я не жениху с девчонками завидую! Вы что, с ума сошли…

– В разговоре с родителями можно и выбирать выражения, – заметила мама.

– Я… Понимаете, так вышло, что все мои друзья нашли работу на лето, а я…

Признание тоже вышло неожиданным. Ира не была уверена, что именно это расстраивает её. Что она действительно завидует. Но произнеся вслух последнюю фразу, она вдруг успокоилась. Может, потому что перед родителями, которые тебя знают всю жизнь, не приходится притворяться и им можно сказать всё как есть?

– Погоди, а Игорь? – удивился папа. – Он что, окончил своё училище?

– Нет, но у них учёбу можно совмещать с работой в ресторане.

– А ты в школе! – напомнила мама. – Что-то я не знаю такой работы, которую можно совмещать с выпускным классом!

– Я же сказала: на лето!

– Отдохни летом, – посоветовала мама, – наберись сил.

– Клубники поешь, на велосипеде покатайся на даче, – язвительно добавила Ира, – днём спать ложись, как в детсаду!

– Кстати, я бы с удовольствием на велике на даче покатался, – улыбнулся папа, который, как всегда, старался их примирить, – да и от дневного сна не откажусь! Возьмите меня в детский сад!

– А вот мне туда не надо, – твёрдо сказала Ира, – я хочу как взрослая жить. Я вот в Турции жила как взрослая. Сама решала, что буду есть. И работала! Я хочу работать, мам. Правда, хочу.

– Оль, слушай, – задумчиво сказал папа, – а Капитолина Николаевна вроде бы говорила, что хочет в деревню поехать.

– Серёж!

– Ты слышала, её Саша ещё отпускать не хотел? А она ругалась, у неё там картошка…

– Серёжа!! Ну какая работа у Капитолины Ивановны? Она даже карты не выдаёт! Даже печати не ставит! Сидит в регистратуре, только на вопросы отвечает. Да мамашек успокаивает.

– Так о чём и речь! Наш ребятёнок-то вполне мог бы…

– Папа!

– Серёжа!

– Я не ребятёнок!

– Пусть отдыхает! Клубнику ест, в ней витамины!

– А мне кажется, это мысль, – упрямо сказал папа, – я завтра с Сашей переговорю. Скажу, у меня тут работать хочет… один ребятёнок!

Ира сжала губы, но тут же рассмеялась. Ей вдруг стало легко-легко. Хорошо, что есть кому рассказать обо всём, что беспокоит, без утайки. Вот бы и с Игорем научиться это делать…

Глава 4
Воздушный шарик

Мама оказалась права: работой Ирину деятельность назвать было сложно. У медицинских карт, которые стояли ровными рядами на стеллажах, и то было больше работы! Их выдавали, принимали, ставили в них печати. Хоть какое-то движение! А Ира целый день сидела на стуле и страшно скучала. Регистраторы велели ей выучить расписание врачей и отвечать на вопросы родителей, если такие появятся. Но люди предпочитали сами разбираться с расписанием, или просматривая то, что висит на стене, или набирая его на больших компьютерах с сенсорными экранами, которые были установлены в холле.

Да, конечно, Ира подписала договор, и ей выдали халат, который велели стирать и гладить через день, но это была вся атрибутика рабочей жизни.

Их было трое таких, скучающих. Гардеробщица, Рита Ивановна, которой никто ничего не сдавал, потому что царила летняя жара и в поликлинику все приходили полуодетые, женщина-охранник по имени Алевтина, которая целыми днями болтала с дочкой по мобильному телефону, и Ира, выглядывающая из бокового окошка регистратуры. Причём Рита Ивановна и Алевтина вели себя так, словно Ира была вещью и не могла слышать их беседы.

– Видела, Аля? – громко спрашивала Рита Ивановна, стуча спицами, на которых болтался сине-красный шарф, выглядевший пугающе в такую жару. – Оля в регистратуру свою девчонку пристроила?

– Да уж видела, не слепая! – отвечала, зевая, Алевтина. – А я им давно, между прочим, свою предлагала, чего сидит дома без дела, а они – не нужна, не нужна. А тут – ишь! Пристроили. Ну мы, конечно, не педиатры, мы охранники, права голоса не имеем!

– Да, она твоей-то и не старше, – подливала Рита Ивановна масла в огонь, – да и не умнее, на вид-то.

Иру мороз пробирал по коже от всех этих разговоров, она замирала на стуле, стараясь ничем не выдавать своего присутствия, даже не проверяя эсэмэски от Игоря, которые были единственной радостью за весь рабочий день, и отчаянно жалела, что попросилась на работу.

Даже вечером, когда, спасаясь от жары, Ира, Ляля и Саша покупали тархун, колу и сок и шли на речку, обсуждая каждая свою работу, Ира старалась помалкивать. Ей нечего было сказать о том, что она делает. И ей противно лишний раз было вспоминать свои липко-тягучие пустые будни.

При Игоре она тоже больше молчала, но Игорь столько говорил о своей работе, что почти не замечал этого. Готовясь к собеседованию, он много разговаривал с Мехмет-беем по скайпу. Мехмет-бей, который поручился за Игоря перед своим другом, хотел дать Игорю как можно больше наставлений.

– Представляешь, он даже Дага позвал, чтобы тот мне кое-что про замес теста объяснил, – усмехнулся Игорь. – Прикинь? Вот я был рад его видеть!

– Ты его выслушал?

– Конечно. А что мне оставалось. Мехмет ведь тоже был в кабинете, слушал наш разговор, с переводом помогал. А сегодня утром я Дженгиза видал.

Ира почувствовала, что краснеет, и принялась раскатывать тесто для лимонного пирога.

– Зачем Мехмет его позвал? – спросила она, не поднимая головы.

– Да они какой-то отчёт проверяли, а тут я позвонил. Тут Мехмет меня попросил «повисет», пока с Дженгизом дело доделает.

Ире очень хотелось спросить, как Дженгиз отреагировал на Игоря, увидев его на экране, но она побоялась вызвать у Игоря приступ ревности. Зачем ворошить прошлое? Лучше заниматься тем, что происходит сейчас.

«Даже если дело такое унылое, как у меня», – подумала Ира на следующий день, со вздохом усаживаясь на стул у окошка и приготовившись отчаянно скучать.

– Привет-привет! – в окошко заглянул её отец. – Извините, девушка! Не подскажете, по правилам можно передавать регистраторам шоколадные батончики со сливочной начинкой?

Ира улыбнулась и забрала у папы конфету, которая, как оказалось, была привязана к воздушному шарику, подаренному Ире на свадьбе.

– Папа, ну зачем ты его принёс? – засмеялась Ира, отвязывая шарик, который тут же взмыл к потолку.

– Тебя повеселить. Ты ведь скучаешь? – с сочувствием спросил папа.

– Мама говорит, так мне и надо, – улыбнулась Ира, – раз я выбрала эту работу, а не клубнику.

– Ничего, – приободрил папа, – опыт поедания клубники у тебя есть, а теперь будет и опыт работы в регистратуре. Ничего, ребятёнок, зато ты тут можешь за людьми наблюдать. Это интересно! Всё, побежал на вызов!

Папа был прав. Наблюдать за людьми было увлекательно. Особенно сейчас, в летний период, когда приходили одни и те же люди по многу раз: оформлять детям карты в сад или школу. За неделю работы у Иры появились свои любимчики. Особенно ей нравилась одна парочка: девочка лет семи с толстой, спускающейся ниже пояса косой приходила в сопровождении старшей сестры. Старшая была похожа на Дженифер О’Коннели, такая же худая, с широкими бровями, с огромными глазами, насмешливо-грустной улыбкой. Младшая всё время волновалась и задавала множество вопросов.

– А что хирург делает? Просто смотрит? А это больно? А что логопед делает? Слушает, как я говорю? А это больно?

Старшая сестра не смеялась в ответ на такие глупые вопросы, а совершенно спокойно и расслабленно поясняла, что делает каждый врач, трепала младшую по плечу и каждый раз делала такое задумчивое и спокойное выражение лица, приговаривая:

– Да ерунда всё это… Пройдём сегодня хирурга с логопедом – и купаться. На Пироговское водохранилище! Пройдём завтра окулиста – и купаться. На Пироговское водохранилище!

В её интонациях было что-то успокаивающее, мерное, как шум волн, поэтому даже когда она заявила: «Просто сдадим кровь – и купаться…. На Пироговское водохранилище!», девочка даже не обратила внимания на то, что именно им нужно будет сделать перед купанием.

Ире тоже захотелось стать такой же спокойной и уверенной, как старшая сестра девочки с косой (в идеале – обзавестись и такой же стройной фигурой, и ещё научиться вот так же, задумчиво, смотреть вдаль и мечтательно улыбаться). Незаметно для себя Ира выпрямлялась, с улыбкой смотрела вдаль, мечтая о том, как когда-нибудь станет известным поваром, таким, как Джулия Чайлд или Делия Смит, как станет вести кулинарные передачи или мастер-классы. Ещё Ире нравился Джейми Оливер. Он всегда обаятельно улыбался, летал по кухне и, виртуозно смешивая ингредиенты, каждый раз готовил что-то простое и гениальное. Даже обычный сэндвич у него выходил каким-то удивительным.

Но крики тех пациентов, которых Ира не особенно любила, возвращали её к реальности.

– Не хочу! – орал маленький рыжеволосый мальчик в очках, упираясь. – Я не пойду! Мне там не понравится!

– Ну, Боренька, – уговаривала его мать, – пожалуйста, миленький, не кричи на всю поликлинику, лапушка, нам очень-очень нужно сделать ЭКГ….

– Мне не нужно!

– Но тогда тебя в садик не возьмут!

– А я не хочу в садик!

– И мороженое не пойдём покупать….

– И мороженого не хочу! Я ничего не хочу! И очки эти дурацкие не хочу!

Он попытался снять очки, но мать перехватила его руки, снова забормотала что-то успокаивающее.

Ира вздохнула. Может, повесить на окошке табличку?.. «Спросите у меня про расписание врачей»? Или лучше «Спросите у меня хоть что-нибудь, а то я помру от скуки»?.. Новый возглас снова вклинился в Ирины размышления. На этот раз вопила мама рыжеволосого Бореньки.

– Да что же это такое! – кричала она гораздо громче своего сына. – У тебя есть хоть капля совести? Хоть полкапли! Хоть капелю-ю-юшечка! Тебе надо спокойным быть, чтоб ЭКГ сделали, а ты орёшь! Как мне тебя успокоить?! Как?

– Никак! – ответил Боренька, стащил всё-таки очки и собирался уже закинуть их подальше, но не успел.

За руку его схватила Ира. К счастью, она успела выбраться из-за стойки и появиться в нужный момент.

– Подожди, не надо, – торопливо заговорила она, – я тебе сейчас покажу кое-что интересное у меня в кабинете, пошли…

Ошарашенный Боренька двинулся за Ирой, но потом остановился и закричал:

– Ага! Это врач! В халате белом! Она меня зовёт, чтобы мне укол сделать! Я не пойду!

Ира обернулась и сделала знак матери Бореньки, которая собиралась схватить сына за шиворот. Если честно, Ира не представляла, что именно она собиралась показать Бореньке в «своём кабинете», то есть на своём стуле, но ей было жалко и очки, и свои уши, и замученную мать не менее замученного Бореньки.

Она влетела в отделение регистратуры, схватила конфету, сунула в карман, огляделась и, подпрыгнув, схватила за верёвку шарик, который принёс папа. Со стола взяла скотч и ножницы. Выскочила в коридор. И сказала Бореньке:

– Сейчас покажу фокус. Смотри!

Ира отрезала кусочек скотча, прилепила на одну сторону шарика. Боренька затих. Отрезала ещё кусочек, приклеила на другую сторону.

– А теперь, – сказала Ира торжественно, – мы проколем шарик спицей! И он не лопнет!

– Вы врёте, – восхищённо сказал Боренька.

– Провалиться мне на этом месте! – запальчиво воскликнула Ира, и мама Бореньки засмеялась.

– У вас даже спицы нет! – заметил внимательный Боренька.

– А мы её у Риты Ивановны попросим, – бодро сказала Ира и направилась к опешившей гардеробщице, – Рита Ивановна, вы нам дадите спицу?

– В обмен на ЭКГ, – подсказала шёпотом Аля с поста для охранников.

– Как скажете, – кивнула Ира. – Борис! Ты мужчина?

– Конечно, – с готовностью ответил мальчик. – Можно мне самому проколоть?

– Можно, – разрешила Ира, – только сначала – пройди ЭКГ.

Через полчаса, когда Боренька, затаив дыхание, разглядывал шарик, надетый на спицу, как огромный кусок шашлыка, Ира уселась на стул в своём углу и улыбнулась. Ну вот! Она не зря получит зарплату. Ей удалось хоть какое-то дело сделать. Будет что рассказать родителям, повеселить Игоря и девчонок. Жалко, что это дело было единственным, которое требовалось от Иры на её новой работе.

– Извините!

В боковое окошко регистратуры кто-то заглянул. Ира повернула голову и вздрогнула. На неё внимательно смотрела «Дженифер О’Коннели».

– Да? – подскочила Ира. – Здравствуйте, чем вам помочь?

Девушка молча и серьёзно рассматривала Иру, словно подбирая слова. Ира ощутила жаркое волнение. Какое-то шестое чувство ей подсказало, что сейчас, в эту секунду, с ней произойдёт что-то важное. Ира затаила дыхание.

Глава 5
Чай с сухариком

– Привет, – наконец сказала «Дженифер О’Коннели». – Здорово вы мальчика успокоили.

– Вы видели? – разулыбалась Ира. – А я думала, вас с сестрой позвали к врачу, я не заметила вас в коридоре. Спасибо! На самом деле мальчик попался хороший. Мог оказаться более вредным.

– А мне кажется, вы нашли к нему подход, – медленно сказала девушка.

Она закусила губу, продолжая разглядывать Иру.

– Так вам чем-то помочь? – смущённо спросила Ира.

– У меня есть одно предложение, – начала девушка, – но оно может показаться вам странным.

Ира подалась вперёд, заинтригованная.

– Вот я и думаю, озвучивать его или нет, – серьёзно сказала девушка, – хотя что я теряю, если озвучу? Ничего, пожалуй.

«Странная какая-то, – удивилась мысленно Ира, – она как будто думает вслух».

– А вы давно здесь работаете?

– Неделю…

– Что-то вроде подработки?

– Ну… да…

– Понятно. Меня зовут Катарина. Необычное имя, да?

– Ну, – замялась Ира, но девушка нетерпеливо перебила:

– Я знаю, что оно необычное, оно польское. Меня назвали так в честь бабушки. Это не важно. Важно то, что я работаю администратором в одном месте. И нам требуется человек. Кто-нибудь молодой и позитивный. Основное требование – умение работать с детьми.

– Да я особо не умею с детьми работать, – растерялась Ира, – с мальчиком этим, с Борей, случайно вышло. Мне папа принёс утром шарик, и я…

– Извините, что перебиваю, – сказала Катарина, – я уже видела, что дети вам доверяют. Я всегда доверяю первому впечатлению. И верю в то, что есть люди, которые просто от природы умеют устанавливать контакт с детьми. Дело не в шарике, дело в вас самой. Вы излучаете позитивную энергию.

– Спасибо, – пробормотала ошарашенная Ира.

«Вот это да! – поразилась она мысленно. – Позитивную энергию! Подумать только!»

– В общем, я бы сразу предложила вам место в нашем заведении, если бы не второе требование к кандидату. Нужно уметь готовить. Хотя бы немного.

– Я умею! – неожиданно для себя закричала Ира и соскочила со стула. – Я умею! Я люблю! Нет! Я обожаю готовить!

Наверное, выглядело всё так, будто Ире очень хотелось получить новое место работы. Но дело было не в этом. Иру заподозрили в неумении готовить! Как такое может быть вообще?!

– Правда? – обрадовалась Катарина. – О! Ну… Что я могу сказать… Это просто судьба! Просто в нашем кафе, которое называется «Чай с сухариком»…

Ира не сдержала улыбки, и Катарина тоже.

– Все смеются, когда слышат это название. Зато запоминается! Это я придумала, – с гордостью пояснила Катарина. – Так вот, мы решили открыть кулинарные курсы для детей. Что-то вроде мастер-класса. Мы пытались пригласить студентов кулинарного колледжа, но не вышло. Потому что им хотелось именно готовить, причём чем сложнее, тем лучше.

Ира сразу вспомнила об Игоре и кивнула.

– А нам нужен человек, который знает азы и законы кулинарии, но при этом готов разложить их по полочкам, чтобы поняли и пятилетние дети, которые приходят к нам с родителями по выходным. Мы попробовали и аниматоров приглашать, и воспитательниц детского сада, но тут была проблема в готовке. Пусть наши блюда очень простые, но нужно ведь соображать, сочетаются ли продукты друг с другом, получится ли съедобно, если намешать что попало.

– Это вряд ли, – улыбнулась Ира.

– О чём и речь, – кивнула Катарина, – в общем, мы уже отчаялись кого-то найти. Но я не теряла надежды. Доверяла своему внутреннему чутью. И вот… мне повезло увидеть вас!

– А вдруг у меня не получится? – заволновалась Ира. – Вдруг дети не будут слушаться… или… я что-то перепутаю!

– Всё будет в порядке, – заверила Катарина, – мне нравится то, как вы себя повели с этим мальчиком. И лицо у вас такое, что вам хочется доверять. Я немного разбираюсь в людях, так что знаю, о чём говорю. А ещё у вас есть готовность работать даже в таких… – Она оглядела регистратуру и добавила: – не слишком весёлых условиях. У нас скучно не будет. Так как вас зовут и сколько вам лет?

Когда Катарина ушла в сопровождении сестры, у которой оказалось не менее экзотическое имя Викторина и которая без конца спрашивала, поедут ли они купаться на Пироговское водохранилище, Ира села на стул и провалилась в мир грёз. Через какое-то время Алевтина постучала по подоконнику Ириного окошечка.

– Закрываемся, красота!

А Ира всё никак не могла сбросить с себя пелену мечтаний, которой её накрыло после ухода Катарины.

Вот она, Ира, в белом халате и колпаке, широко улыбаясь, показывает детям, как взбивать яйца, а дети, разинув рты, как Боренька, когда глазел на шарик и спицы, следят за её уверенными лёгкими движениями, а потом пытаются повторить их, и у них у всех получается, но Ира всегда рядом, всегда готова прийти на помощь, а потом восхищённые родители обнимают своих детей и благодарят Иру за то, что она научила их готовить.

– Красота! Ты чего тут ночевать собралась?

– Извините, – пробормотала Ира, очнувшись.

Алевтина покачала головой и пробормотала что-то про свою дочь, которая бы точно не стала спать на рабочем месте средь бела дня.

Первый раз в жизни Ира с сожалением покидала свой пост, оказывается, на нём так хорошо мечталось. «А вдруг мне всё это приснилось?» – испугалась она на секунду. Но бумажка с адресом «Чая с сухариком» и телефоном Катарины была в кармане. На той же бумажке была написана и Ирина будущая зарплата, и она составляла предмет особой Ириной радости. Денег за работу в кафе предлагали в два раза больше, чем в поликлинике.

Правда, дома Ирина радость слегка угасла.

Родители готовили на кухне ужин: мама чистила картошку, папа резал салат из маринованных и свежих огурцов. Ира сочла момент подходящим и, подсев к папе, поделилась радостной новостью.

– Ты с ума сошла? – спокойно поинтересовалась мама, отложив нож и развернувшись к Ире. – Зачем тебе это?

– Как – зачем? – искренне удивилась Ира. – Я ведь люблю готовить!

Мама скрестила руки на груди и спросила, глядя на Иру в упор:

– А ты собираешься готовить с детьми?! Ты хоть представляешь, что это такое? Они тебе рассыплют, испортят продукты, расколотят посуду! И к тому же что такое мастер-класс? Урок, который проводит мастер. А ты считаешь себя мастером?

Ира смутилась и опустила голову.

– Нет, ну дома-то ты мастер, – попытался утешить её отец, – вот этот салатик из разных огурцов и зелени ты придумала! Мы с мамой забыли купить селёдку, зато про твой салат вспомнили!

– Вот именно, что дома, – заметила мама, – дома ты – шеф-повар. Ты очень вкусно готовишь, Ира. Но то, что ты научилась делать хрустящую поджаристую картошку или курицу в меду, не делает тебя мастером. Тем более преподавателем.

– Курица, кстати, вкусная была, – подал голос папа, – ароматная такая!

– Серёж, прекрати, – устало сказала мама, – ты лучше подумай, что ты скажешь Саше, когда выяснится, что новая помощница регистратора проработала всего неделю и теперь желает уволиться. Я, кстати, предупреждала, не надо было заключать договор с поликлиникой. А вы с Иркой упёрлись: хотим, чтобы по-взрослому всё было, в трудовой была запись. Ну вот вам и запись в трудовой: проработала неделю, уволилась.

– Мама права, – посерьёзнел отец. – Ирк, это безответственно.

– Что именно? – прошептала Ира.

– Увольняться так быстро.

– Но… Ну…

Ира сняла со спинки стула полотенце, принялась разглаживать его и складывать заново. Её мысли метались.

– Я не знаю, в кафе меня зовут только по выходным. Я… Я могу работать в двух местах.

– Отличный летний отдых, – мрачно прокомментировала мама, – может, и на ночь устроишься? Вагоны разгружать, например.

– Погоди, Оль, – остановил её папа, – мне кажется, если Иришка готова…

– Серёж, ну о чём ты говоришь! – закатила мама глаза. – Ну откуда она может знать, на что она готова?

– Если я не попробую, то и никогда знать не буду, – тихо сказала Ира, сложив полотенце уже до размера карманного платочка. Мама посмотрела на неё долгим взглядом. Потом вздохнула, повернулась и вытащила из пакета очередную картофелину.

– Делайте, что хотите, – не поворачиваясь, сказала она, – но помните: я была против! Летние каникулы даются не для того, чтобы себя на двух работах загонять. Да ещё и с детьми… Ты детей настоящих не видела, с их капризами и требованиями. А я каждый день с ними провожу. Ничего особенного-то не делаю, горло смотрю, обмеряю голову сантиметром, на весы ставлю или кладу. А о́ру-то, знаешь сколько?

– Всё будет хорошо, – сказал папа, подмигнув Ире, – слушай, я ничего не забыл? Огурцы маринованные, огурцы свежие, лук, укроп… Всё?

– Горошек, – улыбнулась Ира, – и маслом полить нерафинированным.

– Вот, Оль, слышала! – сказал папа. – Шеф-повар наш чего говорит!

Но мама, не поворачиваясь, только покачала головой. Стучала ножом по доске, расправляясь с картофелиной. Иру кольнула обида: неужели мама в неё не верит?

Вся надежда у Иры теперь была на Игоря. Уж он-то её поддержит! Скажет что-то ободряющее про новую работу. Даст советы по блюдам, которые она могла бы приготовить с детьми.

Своими новостями Ира поделилась с Игорем субботним утром, когда, взяв коврики, сэндвичи с салатом и сыром и домашний лимонад из клубники и базилика, который приготовил Игорь, отправились купаться. Ира предложила поехать на Пироговское водохранилище.

Игорь лежал, подсунув под голову рюкзак, и жевал травинку, а Ирина голова покоилась у Игоря на животе. Провожая взглядом облака, Ира чувствовала: вот оно, счастье! Любимый был рядом. Да, скучная пыльная поликлиника никуда из Ириной жизни не делась, но зато по выходным её ждёт лучшая в мире работа!

Но Игорь неожиданно заявил:

– Ириска! Слушай. Ну вот я молчал, пока ты дышала пылью в этой своей регистратуре. Думал, сама поймёшь – никчёмная работа. Но теперь ты опять выбрала не то! Околокулинарное дело, Ир. Слушай. У тебя способности. Талант! А ты его в землю зарываешь! Почему бы не устроиться поваром в какое-нибудь кафе?

– Но никто мне не предлагал! – в отчаянии сказала Ира.

– Ты мало искала!

– Я много искала! Школьников на лето нигде не берут! Мне же в школу через два месяца. И везде требуются люди с опытом работы.

– Ну подожди ещё немного, – примиряюще сказал Игорь, поглаживая Иру по волосам, – я устроюсь тандырщиком. Обязательно устроюсь. Мехмет меня уже так натаскал, что я уверен, меня возьмут. А там потихоньку и тебя пристрою. Может, у них какая-то работа будет для тебя.

– Это долго, – нахмурилась Ира, – а тут – реальная работа! И там нужно будет готовить!

– Бутерброды. Вырежьте из колбасы свинку. Положите на хлеб. Ты этого хочешь?

– Бутерброды тоже надо суметь приготовить! Если хочешь знать.

– Я и так знаю.

Повисло молчание. Они не изменили позы. Оба по-прежнему лежали на траве, глядя в небо. Игорь по-прежнему покусывал травинку, и его рука теребила Ирины волосы. Но Ире казалось, что облака теперь бегут ещё быстрее, словно им неловко от повисшего в в воздухе непонимания. Вот так выбрались на пикник…