Текст книги "Такая жизнь"

У Бога свои планы

Есения Павловна была катастрофически неорганизованным человеком. Она постоянно что-то теряла, забывала, опаздывала. И в ответ на упреки близких она лишь снисходительно улыбалась и говорила: – Ну, что поделать? У Бога свои планы.

– Какие планы? Чтобы ты везде и всюду опаздывала? Ой, мама. Как же тяжело тебе живется! – Негодовал сын.

– Мне? Напротив, если я куда-то опоздала, значит, меня там и не должно было быть сегодня. И не о чем тут размышлять.

– Какая-то блаженная логика, если честно. – Сын задумчиво почесал в затылке. Его мама еще не старая женщина, вполне энергичная и полная сил. А верит в какие-то глупости.

– Пройдет время, и ты поймешь, что я была права. Помяни мое слово. – Лишь кротко улыбалась Есения Павловна.

Летний отпуск Есения Павловна неизменно проводила на даче. Природа, свежий воздух, благоухание цветов – все это приводило женщину в полный восторг. Только там она отдыхала ото всего и душой, и телом. И сейчас Есения Павловна, нагруженная сумками, спешила на автобус. Пригородный транспорт проходил не так уж часто, поэтому нужно было спешить.

Есения Павловна устроилась на сиденье в автобусе, утрамбовав вокруг себя многочисленный багаж и приготовилась немного подремать в пути. Ехать до деревни минут сорок, а встала она очень рано. Женщину разбудил резкий толчок вперед, который буквально сорвал Есению Павловну с места. Оказалось, что автобус каким-то образом въехал в остановку.

В салоне автобуса началась паника. Люди оценивали свои увечья в виде разбитых губ и носов, т.к. некоторые ехали стоя и просто не удержались на месте. Иные же просили немедленно выпустить их из автобуса на воздух. Есения Павловна отделалась небольшим ушибом колена и свезенным локтем. Когда стало ясно, что дальше до деревни придется добираться своим ходом, женщина позвонила сыну и, объяснив, ситуацию, попросила приехать за ней.

Оказалось, что давно страдавший бессонницей водитель случайно уснул за рулем и потерял управление. Свою вину в случившемся он полностью признавал.

– Вот же кретин криворукий! – Сын Игорь был вне себя от гнева. – А если бы он людей поубивал?

– Сынок, не ругайся. Все живы, почти здоровы. – Оглядываясь на разбредающихся и морщащихся от боли пассажиров автобуса.

– Мама, ты серьезно? Таких наказывать надо. – Кипятился Игорь. – Напишем на него заявление, пусть возмещает вред. Пойдем, мама. – Он взял Есению Павловну за руку как маленькую девочку и повел к машине.

Всю дорогу до города (вести маму в деревню сын категорически отказался) Есения Павловна увещевала сына о том, что не нужно доставлять неприятности водителю, ведь они у него и так будут. – Мамочка, очнись! Если с тобой что-то случится – я же не переживу!

– Если суждено – случится. – Упрямо гнула свое Есения Павловна, жалея горемыку-водителя. – Ведь у Бога всегда свои планы.

Шалаш

Дети наконец завершили строительство шалаша. Причем, по количеству стройматериалов этот шалаш походил больше на малогабаритную квартиру. Ребята собирали шифер, куски фанеры, кирпичи, даже выпросили у мамы кое-какую старую мебель: полуразваленное кресло, старый журнальный столик.

Постепенно к брату и сестре присоединились дети со всей округи. Каждый хотел помочь и привносил в новое «жилище» что-то свое. Гриша и Маша были только рады этому и с удовольствием принимали новичков. Родители видели воодушевление собственных чад и были искренне благодарны тем, кто придумал и воплотил эту идею. Ведь теперь дети не просто без дела слоняются по улицам, а проводят время с пользой, да еще и в компании.

Шалаш стал некоторой районной достопримечательностью. Даже взрослым было интересно время от времени его посещать. Ведь пить чай с костра в шалаше – это не то же самое, что дома на кухне. Была в этом какая-то своя особенная романтика. Многие вспоминали годы своей юности. Дядя Слава еще вздыхал: – Да-аа… Мы тоже делали шалаши, только они у нас попроще были, без ваших фильдеперсов.

Одним словом, все были довольны. Кроме Клавдии Демидовны. Этой женщине вообще невозможно было угодить. Никогда и ничем. То дети плачут слишком громко, хотя в частных домах проблема звукоизоляции вообще не стояла, то кто-то колонкой на улице пользуется слишком часто, отчего скапливается влага (хотя кроме нее этого почему-то никто не замечал). То дамы ходят по улице в топах и шортах, чем и вовсе совершают разврат и срам на глазах у всех (и неважно, что на улице тридцать градусов жары).

И что самое противное – Клавдия Демидовна никогда не могла ничего доказывать спокойно. Она все время переходила на личности, могла накричать или оскорбить. Например, красавицу Катю (ту самую в топе и шортах) она называла крашеной метелкой, а Василия Ильича, который помогал детям завершать строительство шалаша – запойным полоумным стариком. Дети для нее – безмозглые мальцы.

Соседи избегали лишних встреч с Клавдией Демидовной, зная, сколько гадостей они могут о себе услышать. Не родился еще тот человек, который мог бы заставить эту женщину улыбнуться. Во всяком случае, никто ее такой не видел.

Как только строительство шалаша было завершено, Клавдия Демидовна была вне себя: – Это что же? Мусор, вонь и беспорядок на улице!? Я против! Убирайте эту халабуду немедленно.

– Ну зачем же вы так? – Миролюбиво улыбнулся Максим Антонович, отец Маши и Гриши. – Детишки старались, смотрите, какой дворец обустроили! Тут же жить можно, если что случится! – Засмеялся он.

– То есть вы хотите, чтобы со мной что-то случилось? Негодяй! – Мгновенно взвилась Клавдия Демидовна.

– Я вообще не имел это в виду. Я хочу сказать, что этот шалаш никому не мешает. И детям он нравится.

– А меня он не устраивает! Он весь ландшафт портит! – Неожиданно громко взвизгнула Клавдия Демидовна. – В общем, убирайте это безобразие или я его разломаю! – С этими словами склочная соседка поспешила удалиться.

Максим Антонович лишь насмешливо посмотрел ей вслед. К ее чудаческим восклицаниям все успели давно привыкнуть. Ну что она может сделать?

Ночью Максиму Антоновичу не спалось. Он вышел на крыльцо своего дома и закурил. Курил он медленно, пуская кольца дыма в ночное небо. Неожиданно его взгляд упал на яркие вспышки неподалеку. «Пожар!» – Пронеслось у него в голове.

Это действительно был пожар. Горел шалаш, который был гордостью всей улицы. – Что происходит!? – Максим Антонович поспешил за водой. Через десять минут огонь был погашен. Мужчина не знал, что и думать. И главное: как сказать об этом детям?

«Ну что за змея?» – С досадой думал он. – «Как будто сама никогда не была ребенком. Ну ладно, ты взрослых ненавидишь. Но дети-то при чем? Нет, я этого так не оставлю».

На следующее утро Максим Антонович решил поговорить с соседкой. У него была мысль собрать всех местных и поговорить с женщиной в открытую, но эту мысль он отмел практически сразу: толпой на одного идти как-то непорядочно, даже если речь идет не о драке.

– Антоныч, ты в своем уме? – Как ни в чем ни бывало поинтересовалась Клавдия Демидовна, смачно похрустывая свежим огурцом. – С чего ты взял, что это моих рук дело?

– А чьих? Ты же вчера сказала, что разрушишь шалаш! Бессердечная женщина. Детей тебе не жаль? Что они тебе сделали?

– Ну да, хотела сломать. Но, во-первых, я ж не зверь. Во-вторых, жечь я бы точно не стала, очень уж приметный способ. А быть замеченной мне хотелось бы меньше всего, уж поверь. Так что это ты с других спрашивай.

Мужчина был ошарашен. Конечно, соседка была крайне неприятной особой, но это обвинение слишком серьезно, а из доказательств – только ее недавнее возмущение. И теперь Максим Антонович понимал, что без помощи соседей этот вопрос ему не решить.

– Да это точно она. Вы подумайте, больше ж некому. – Евгения Сергеевна не высказала ни капли сомнений. – Она всегда была склочницей. А так все мирно живут. Бедные дети, так жаль.

– Это точно. Я Соньку свою даже гулять не отпускаю. Увидит – расстроится. Бегает по участку. – Поддержала Вера Борисовна. Эту идею поддержали и остальные родители.

– Так что делать будем, товарищи? – Задал решающий вопрос Максим Антонович.

– А я предлагаю установить наблюдение. – Внезапно предложил молчавший до этого Иван Юрьевич. – Практика показывает, что преступники возвращаются на место преступления.

– Ай, ну гляньте. Пуаро собственной персоной! – Захохотала Евгения Сергеевна. Ее отношения с Иваном Юрьевичем основывались на взаимных насмешках и едких замечаниях.

– Мысль интересная. Но у меня есть идея получше. Кто знает, есть ли у кого-то на доме камеры? – Максима Антоновича посетила какая-то мысль.

– Кажется, у Кирьяновых… А что?

– Если есть камеры, значит, они могли записать то, что происходило ночью. Кто знает, может, мы заметим что-нибудь интересное. Я думаю, наши дети этого заслуживают. Ради них мы должны постараться вычислить этого пакостника.

– Точно! – Обрадовалась Вера Борисовна. – И, кстати, камера направлена как раз на улицу. Нужно только попросить у них запись.

– Я займусь этим. Давайте соберемся через час.

Лишь один человек молча наблюдал за этим стихийным собранием со стороны. «Устроили тут митинг! И чего им дома не сидится?» – Ворчливо думала Клавдия Демидовна. Устроили не пойми что из-за какой-то детской конструкции.

Сергей Кирьянов без труда дал возможность Максиму Антоновичу ознакомиться с записью. Поначалу на ней происходило ничего интересного. Но потом внимание мужчины привлекли две фигуры в капюшонах, принадлежащие явно не взрослым.

– И что это значит? – Недоуменно спросил он самого себя.

– Папа, папа! Наш шалаш, он… – С улицы прибежал запыхавшийся Гриша.

– Папа… Он сгорел. Представляешь? – Через минуту появилась и Маша.

– Я знаю, мои хорошие. Просто не хотел вас расстраивать. Но мы обязательно узнаем, кто это сделал. Я вам обещаю! – Отец прижал к себе сразу обоих детей.

– Я знаю, кто это сделал… – Тихо произнес Гриша.

– Ты серьезно? И кто же?

– Это Толян и Игорь Смирновы. У нас с пацанами была драка, а Толян обещал отомстить. Вот они и отомстили. – Вздохнул мальчик.

– Сынок, ты уверен?

– Да, пап. Пацаны всегда делают то, что обещают.

– Своеобразное дело чести. – Грустно усмехнулся Максим Антонович. – Ладно, не горюйте. Сделаем вам новый шалаш. Еще лучше прежнего.

Гриша попросил отца сделать так, чтобы мальчишек сильно не наказывали. Все-таки отчасти ребята виноваты сами, раз начали с ними драку. Сначала Максим Антонович возражал, ведь поджог – это серьезно. Но созванное снова собрание соседей решило, что не стоит из-за шалаша портить детям жизнь. Поэтому ограничились серьезным разговором с их родителями, чтобы те занялись воспитанием сыновей.

Судя по всему, эти меры действительно взымели должный эффект, потому что уже на следующий день мальчишки пришли к дому Гриши и Маши и, извинившись, предложили помощь в строительстве нового домика. И не просто предложили, а активно взялись за дело. Как и в прошлый раз, в строительство были вовлечены не только дети, но и взрослые.

Максим Антонович решил извиниться перед Клавдией Демидовной, но неожиданно соседи узнали, что она переехала в другой город, где у нее были дочь и внук. А дом она продала молодой паре, приветливым молодым людям. С этого времени на улице воцарился мир.

Мальчик

Мальчик бродит по огромному магазину игрушек. Чего вокруг только нет! Танки, конструкторы, роботы, яркие наборы, машины всех видов и размеров и даже гигантская железная дорога. Мальчик смотрит на это все и вспоминает, как папа обещал запустить с ним самолет на радиоуправлении. Как обещал купить огромную плюшевую собаку.

Но сейчас ему не нужен самолет. Ему не нужны пазлы и яркие «Лего». Мальчик уже не мечтает о большом корабле, на котором когда-то мечтал совершить кругосветное путешествие.

Мальчик мечтает, чтобы отец взял его за руку. Чтобы он смастерил ему бумажный корабль, и они бы отправили его по первому ручью в далекое плавание.

Он мечтал лежать на траве, глядя в ночное небо и мечтать с ним о будущем. Том будущем, где люди друг другу нужны. Где взрослые будут играть со своими детьми, читать им книги, смеяться, не зная проблем. Где у каждого бездомного будет крыша над головой, а каждый голодный будет накормлен досыта.

Мальчик хотел лишь, чтобы папа хотя бы раз побывал на его выступлении в детском саду. Чтобы он смотрел на него и улыбался. И если мальчик забудет стихи, папа непременно подскажет ему. А потом – непременно скажет мальчику, что он самый лучший на свете сын.

Мальчик мечтает, что летом папа возьмет его с собой на рыбалку. Они вместе поймают большую рыбу, а дома папа расскажет маме, что мальчик поймал ее сам. Мама похвалит и сделает вид, что поверила.

Он хотел бы, чтобы папа поменьше работал и меньше уставал. Чтобы они гоняли в футбол по выходным. А мама смотрела бы на них из окна и, улыбаясь, махала бы рукой.

Ему не нужны игрушки. Ему нужен Отец.