Текст книги "Праздник по обмену"

Юлия Валерьевна Набокова
Праздник по обмену

© Набокова Ю., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1
Серый волк

– Думаешь, у нас есть шанс? – Бледная, невыспавшаяся женщина несмело замедлила шаг, завидев впереди синюю вывеску заведения, мерцающую в ранних декабрьских сумерках. – Других он даже на порог не пустил.

– Ну не зверь же он? – скрывая волнение, нарочито бодро откликнулся ее долговязый спутник в очках и красном шарфе.

– Серый волк по сравнению с ним – ягненок, – горько отозвалась супруга.

– Мама, – тоненько воскликнула идущая между ними маленькая девочка в розовом пуховичке и шапке с большим помпоном, – мы что, к волку идем?

– Нет, Любочка! – Мужчина присел на корточки рядом с дочкой и заглянул в чуточку испуганные голубые глаза. – Мы идем к волшебнику, который способен нам помочь.

– К волшебнику? – Глаза девочки округлились от восторга и любопытства. – К доброму?

– Вот это мы сейчас и посмотрим! – Мужчина выпрямился, сжал руку девочки в варежке и решительно зашагал ко входу в банк, увлекая за собой жену и дочку.

– Надеюсь, у него сегодня хорошее настроение, – еле слышно пробормотала женщина.

Всеволод Серебров пребывал в благодушном настроении аллигатора, только что отобедавшего антилопой. Годовой отчет о деятельности банка его порадовал. Трудный был год, рискованный. Многие банки закрылись, немногие едва сводили концы с концами, и уж совсем единицы приносили прибыль, как его детище. Страшное чудище Кризис обломало зубы о его неприступную финансовую крепость. И все благодаря его, Всеволода, мудрому руководству.

– Всеволод Игоревич, – заглянула в кабинет секретарша Ниночка, длинноногая и белокурая, как голливудская звезда. – Тут курьер с шубкой.

– Зови! – Всеволод барским жестом махнул рукой.

Сначала в кабинет вплыла белоснежная шуба в прозрачном чехле, не скрывающем всего ее великолепия. Следом, держа вешалку с шубкой на вытянутой руке, вошел курьер. На него Всеволод даже не взглянул, придирчиво осмотрел шубу, расстегнул чехол и погладил густой норковый мех. Роскошная вещь, Инге понравится. Без лишних слов Всеволод вынул тугую пачку купюр и бросил на стол. Курьер сгреб деньги и, поздравив с Новым годом, удалился. А Всеволод сунул вешалку с шубой секретарше:

– Повесь пока куда-нибудь!

Ниночка завистливо вздохнула, любуясь норкой. Ей на такую роскошь в жизни не заработать. Если только заслужить… Девушка стрельнула на шефа красиво подведенными глазками, но тот уже отвернулся. Что ему ее прелести, если у него жена – известная актриса! Ниночка тихо шагнула за порог.

– И сделай мне… – настиг ее повелительный голос Сереброва.

– Зеленый чай? – услужливо обернулась она.

Банкир поморщился и затряс головой:

– Не могу уже пить эту гадость! Кофе.

Ниночка удивленно вздернула ухоженную бровку. Она работала в банке уже три месяца и привыкла к тому, что шеф пьет только зеленый чай особого плантационного сорта, который ему с женой привозят прямиком из Китая.

– Ты кофе варить умеешь? – нахмурился Серебров, глядя на растерянную секретаршу.

– Конечно! – торопливо кивнула Ниночка, скрывая внутреннее ликование. Это же ее шанс! Раз шефа мутит от здоровых привычек, которые пытается привить ему супруга, Ниночка устроит ему сладкую жизнь. Кофе, конфетки, блинчики. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, даже если он банкир. Особенно если он – изголодавшийся по нормальной пище банкир. А там и до собственной шубки недалеко! – Я мигом!

Шурша чехлом с шубкой, секретарша удалилась, а Серебров отвернулся к окну. Пошел снег, и банкир нахмурился. Опять будут пробки из-за нечищеных дорог, его свежевымытый «Майбах» весь покроется грязью. Скорей бы отметить идиотский Новый год с партнерами и их женами и улететь с Ингой на Мальдивы, где для них со второго января забронирована уединенная водная вилла с выходом прямо в океан.

Сзади снова зашуршало. Да что ж дура-секретарша с этой шубой туда-сюда ходит? Всеволод сделал зверскую физиономию для устрашения персонала, обернулся и грозно рявкнул:

– Кофе принесла?!

– Волк! – тоненько пискнула маленькая девочка в розовом пуховичке, сжимая в руке шуршащий пакетик с конфетами.

– Ты кто? – вытаращился на нее Всеволод, внутренне похолодев. Вспомнился рассказ знакомого банкира Пузанова, как год назад к нему в банк заявилась бывшая подружка и предъявила подросшего наследника. Тот не поверил, заставил тесты на отцовство сдать. Все подтвердилось, и теперь бедному богатому Пузанову приходится отстегивать четверть доходов на алименты. Но там хоть сын, будущий наследник! А это девчонка, соплюха, глаза в пол-лица, того и гляди расплачется.

– Любочка! – раздался из коридора взволнованный женский голос, а за ним грозный окрик охранника:

– Вы куда? Не положено!

Всеволод выглянул из кабинета и рявкнул:

– Пропустить!

Охранник почтительно посторонился, и Серебров так и впился взглядом в мать девочки. Нет, никаких интрижек, даже на одну ночь, у него с ней быть не могло. И дело даже не в изможденном виде женщины, не в кругах под глазами и дешевых шмотках с рынка. У посетительницы был крупный нос, а Серебров с юных лет не выносил несовершенства. И, сколотив состояние, окружал себя только красивыми людьми и вещами.

– Там Любочка… – взволнованно произнесла носатая, шагнув к нему. – Моя дочь.

– И? – грозно осведомился Всеволод. Ну, если начнет рассказывать, что Любочка – и его дочь тоже, мало ей не покажется!

– Она от нас сбежала, – оробев, пролепетала женщина. – Извините.

– От нас? – успел удивиться банкир, а следом на его охранника налетел высокий и нескладный мужчина в нелепом красном шарфе.

– Куда? – Охранник крепко схватил нарушителя спокойствия за плечо.

– Сеня, там Любочка! – с тревогой повернулась к нему женщина.

– Вы кто? – строго спросил Серебров, переводя взгляд с мужчины на женщину.

– Арсений, – представился тот.

– Аля, – женщина смущенно схватилась за сумочку через плечо, – Алевтина.

– Бедняковы, – хором закончили они. – Мама и папа Любочки.

Имена Сереброву ни о чем не говорили. Он только понял, что вешать на него спиногрызку никто не собирается, у нее есть родители, и расслабленно махнул охраннику, чтобы отпустил Беднякова.

– Забирайте свою девочку. Она забежала ко мне в кабинет.

Серебров зашел в кабинет и огляделся. Что за чудеса? Малявки нигде не было.

– Любочка! – взволнованно позвала Аля, входя в кабинет вместе с мужем.

– Мамочка! – из-под стола пулей выскочила девчонка, спряталась за матерью и громким шепотом сообщила: – Он – Серый волк! Пойдем отсюда скорее, пока он нас не съел.

– Извините Любочку, – сконфуженно вмешался отец, – она испугалась.

– Кофе, Всеволод Игоревич! – провозгласила Ниночка, появляясь с чашкой на подносе.

– Так вы тот самый? – ахнула мама Любочки.

– Серебров, – сухо кивнул он, беря чашку у секретарши. – Хозяин этого банка. А теперь извините, у меня много дел… Ниночка, проводи.

Секретарша мигом развернулась к непрошеным гостям.

– Подождите! – с отчаянием выкрикнул ему в спину отец Любочки. – Мы ведь к вам пришли, как раз по одному делу.

Секретарша замешкалась, нерешительно взглянула на Сереброва. Дура! Мало того что унеслась делать кофе, оставила приемную, позволила малявке забежать в его кабинет, так еще не может выставить вон родителей.

– И что за дело? – скучно спросил Всеволод, отпивая эспрессо.

– Мы валютные ипотечники, взяли кредит под залог жилья, – выпалил Бедняков.

Всеволод поморщился: начинается! Сколько раз в течение года он уже слышал эту жалобную песню. Только вчера митинг под окнами банка охрана разгоняла, и вот снова!

– Мы уже пять лет исправно выплачивали кредит. Сами понимаете, платежи неподъемные, мы не можем их выплачивать в полном объеме, – зачастил Бедняков, приняв его молчание за внимание. – На днях к нам приходили люди из вашего банка, грозились отобрать квартиру, в которой мы живем. А она у нас одна. Нам с женой и дочкой некуда идти…

Всеволод бросил недовольный взгляд на застывшую секретаршу. Вместо того чтобы выполнить его поручение и выставить семейство за дверь, стоит, развесив уши, и даже сочувственно кивает. Что за дура такая?

– Войдите в наше положение. – Бедняков просительно заглядывал ему в глаза. – Если бы можно было сделать реструктуризацию долга или списание хотя бы части…

У банкира было два железных принципа в работе. Никаких поблажек – это раз. Никакой жалости – два. Начнешь жалеть всех ипотечников, что рыдают перед его кабинетом, сам пойдешь по миру с протянутой рукой и пустым портмоне.

– Вы сами брали кредит в валюте. Порядок для всех один, и делать исключений я не буду, – отрубил Серебров. – Нина, проводи.

– Да что вы за человек такой? – с негодованием выкрикнул Бедняков. – У вас что, нет жены, детей?

– Сердца у него нет, – горько бросила Аля. – Пойдем, Сеня, не унижайся.

– Как у Железного Дровосека? – удивленно воскликнула Любочка и во все глаза уставилась на Сереброва.

– Все в порядке, Всеволод Игоревич? – наконец-то догадался заглянуть в кабинет охранник.

– Покажи господам Бедняковым, где у нас выход, – распорядился Серебров и, едва тех выдворили вон, взял чашку кофе. Отпил и поморщился – холодный! Никому не позволено нарушать покой владельца банка и врываться в его кабинет. Эти Бедняковы получат хороший урок. Он взял телефонную трубку и сделал звонок: – Макаров, у вас там есть должник по фамилии Бедняков. Отправь к ним сегодня сотрудников, пусть вручат досудебное уведомление о полной выплате долга в течение десяти дней.

Руководитель кредитного отдела замялся, что-то залепетал про Новый год:

– Праздник все-таки, может, позже?

– Я что, неясно выразился? До Нового года.

Серебров бросил трубку и отодвинул чашку.

– Еще кофе, Всеволод Игоревич? – робко кашлянула секретарша.

– Нина, ты уволена!

– За что, Всеволод Игоревич? – опешила девушка. – Вы из-за этих посетителей, да? Так я же не виновата, – зачастила она, – что они вошли, пока меня в приемной не было. Вы же меня сами послали кофе делать!

– За кофе, Нина. Он еще более мерзкий, чем зеленый чай.

Секретарша раскрыла рот, глупо похлопала ресницами.

– Всеволод Игоревич, вы же это несерьезно? Простите меня. Мне эта работа очень нужна, у меня мама больная…

– Свободна, Нина.

– Вы, вы… Серый волк! – Она всхлипнула и выскочила за порог, со всей дури хлопнув дверью.

Так-то лучше. С Нового года он наймет новую секретаршу – длинноногих красавиц много. Главное, чтобы не была жалостливой дурой и не пускала к нему всякий сброд. Время директора банка бесценно.

Ниночка еще какое-то время жалобно всхлипывала под дверью, собирала вещи, в сердцах разбила чашку… С нее станется еще какую-нибудь гадость на прощание сделать.

– Нина! – гаркнул Серебров. Секретарша мигом нарисовалась на пороге и с надеждой взглянула на него. – Шубу смотри не прихвати! Не то вычту стоимость из твоего счета в банке.

– Можете не волноваться! – Поняв, что помилования не будет, Ниночка еще раз от души хряснула дверью.

Серебров погрузился в рабочие дела, а когда час спустя он покинул кабинет, секретарши в приемной уже не наблюдалось. Только на столе лежала шубка в прозрачном чехле, по всей поверхности которого было размашисто выведено слово «Козел».

– Не удержалась все-таки, – ухмыльнулся банкир, словно иного от секретарши и не ожидал. Попытался оттереть надпись, но ничего не вышло. Предусмотрительная Ниночка использовала водостойкий маркер.

Первым порывом было выбросить испорченный чехол, но Серебров бросил взгляд на окно, за которым падал пушистый снег, и передумал. Чехол еще пригодится, чтобы донести подарок до машины. А прежде чем презентовать шубку жене, он просто выбросит чехол.

Серебров перекинул шубку через руку, надписью внутрь, и отправился на стоянку.

Двадцать девятого декабря Москва стояла в предновогодних пробках. Чтобы хоть как-то двигаться к дому, Всеволод срезал, обгонял, проезжал по обочине, проскакивал на мигающий желтый. Хотелось скорее обрадовать Ингу, жена уже должна была вернуться со съемок…

С Ингой он познакомился пять лет назад. Банку был нужен новый рекламный ролик, и Серебров лично отбирал актрис. Инга тогда опоздала. Он уже пересмотрел с десяток красивых мордашек и остановил выбор на грудастой блондинке, похожей на соседку, в которую Всеволод был влюблен в школе. Опоздавшую Ингу он даже на порог пускать не хотел – не терпел непунктуальности. Но хрупкая девушка, буквально сметя секретаршу, прорвалась в конференц-зал и потребовала ее прослушать. Серебров сначала оценил ее наглость, а затем – готический грим невесты Дракулы. Его буквально заворожили колдовские омуты глаз и фарфоровая белизна щек.

– Вы всегда так ходите? – спросил он у девушки-вамп.

– Ах, это… – Она мило смутилась, заправив за ушко каштановый локон. И ушко, и локон были прелестны, как она сама. – Я снималась в массовке фильма ужасов, поэтому и опоздала. Так вы меня посмотрите? Что нужно делать?

– Смойте грим и приезжайте вечером в ресторан. – Он сказал название и поднялся с места, одобрительно отметив, что девушка одного с ним роста. Высокая!

– Почему в ресторан? – растерялась она.

– Потому что кастинг закончен, и мне пора на важное совещание. Но в качестве исключения я прослушаю вас в ресторане. Согласны?

Вопрос Всеволод задал для проформы. Еще бы ей было не согласиться, когда банкир из списка «Форбс» фактически зовет ее на свидание. Поэтому он несказанно удивился, когда в ответ неожиданно прозвучало:

– Нет!

– Что? – Он удивленно обернулся на полпути к выходу.

– Я не прохожу кастинги в ресторанах, – твердо заявила девушка-вамп и гневно сверкнула своими глазами-омутами. – Спасибо, что уделили мне время. Всего доброго!

И она подскочила к выходу, собираясь сбежать.

– Да погоди ты… – Серебров неожиданно для самого себя схватил ее за руку. Девушка снова сверкнула глазищами, явно намереваясь послать его куда подальше с его поползновениями. Вблизи глаза у нее оказались редкого прозрачно-зеленого оттенка, как у русалки. Всеволод в первый миг залюбовался, а во второй – пропал. Девушка выдернула руку, собираясь уйти. Был только один способ ее остановить. – Ты утверждена, – выпалил он.

– Правда? – Она растерянно улыбнулась, и он понял, что попал в точку.

– В тебе больше жизни, чем во всех других девушках, которых я посмотрел, – добавил Всеволод, не покривив душой. – Именно такая актриса должна представлять мой банк. А теперь мне правда пора. Детали обсудим вечером. Я привезу договор в ресторан.

– Деловая встреча? – хитро уточнила она.

– Деловая, – подтвердил Всеволод, подумав, что сделает все, чтобы затащить недотрогу в постель.

– Инга Вишнева. – Теперь уже она сама протянула руку, потрясла его ладонь в знак приветствия и лукаво добавила: – Вам же нужно будет внести мое имя в договор.

Вечером они подписали договор на съемки рекламного ролика. А через три месяца поставили свои подписи в загсе и стали законными супругами. Ему так и не удалось уложить в постель недотрогу Ингу Вишневу, в его спальню она вошла законной женой – Ингой Серебровой.

После свадьбы карьера Инги пошла на взлет. Всеволод познакомил ее с нужными людьми, вложился в кинопроизводство, и вот уже Инга заблистала сначала в ролях второго плана в сериалах в прайм-тайм, а затем получила главную роль в прокатном кино. Она была одаренной актрисой и с поддержкой Сереброва быстро завоевала симпатии публики. Всеволод гордился успехом жены, его бы никогда не привлекла скучная домохозяйка. Только такая, как Инга – талантливая, красивая, знаменитая, – была ему достойной спутницей.

Серебров набрал номер супруги, но та не брала трубку. Тогда он прибавил звук радио. Новогодняя песенка закончилась приторным перезвоном колокольчиков, и зазвучал до отвращения бодрый голос телеведущего:

– Новый год – время чудес! Надеюсь, мои дорогие друзья, вы уже прониклись праздничным настроением и купили подарки, чтобы порадовать своих любимых.

– Да уж не многие так порадуют любимую, как я, – похвастался Всеволод, бросив взгляд на лежащую на заднем сиденье шубку, и нахмурился, заметив слово «козел» на чехле – прощальный привет от секретарши.

Вдалеке показался рекламный щит с плакатом нового фильма Инги, и Серебров машинально сбросил скорость, чтобы полюбоваться фотографией супруги. Ингу впервые утвердили на главную роль в прокатном кино. Чтобы продвинуть молодую жену, Всеволод надавил на режиссера и прилично вложился в съемки, однако для Инги это осталось тайной. Она считала, что прошла кастинг на общих основаниях, и знала только, что Всеволод оплатил наружную рекламу. Теперь Инга улыбалась ему и всем остальным водителям, застрявшим в новогодних пробках, с плакатов нового фильма. Но только его одного красавица Инга ждет дома! От этой мысли Серебров самодовольно улыбнулся и лихо обогнал таксиста, везшего на заднем сиденье Деда Мороза со Снегурочкой.

– А знаете ли вы, что по статистике перед Новым годом возрастает число разводов и самоубийств? – продолжал трепаться радиоведущий.

– Да ну? – удивился вслух Серебров.

Ведущий словно только и ждал его ответа и зачастил, объясняя:

– Когда все вокруг веселятся, у людей, склонных к депрессии, сдают нервы. А недовольные супруги торопятся разорвать оковы брака до боя курантов и начать Новый год с чистого листа.

– Неудачники! – усмехнулся вслух Всеволод и огляделся в пробке по сторонам, с высоты своего «Майбаха». Слева, испуганно вцепившись в руль старенькой малолитражки, сидела растрепанная полненькая девушка. «Брошенка», – мысленно окрестил ее Серебров. Какому нормальному мужику захочется с такой Новый год встречать? Всеволод повернул голову направо, из замызганной колымаги на него завистливо зыркнул небритый мужик. «Машину в кредит купил, – презрительно отметил Серебров, – и еще десять лет расплачиваться будет. Если от безнадеги руки на себя не наложит». Одни неудачники кругом!

Пробка тронулась с места. Совершив лихой вираж, Всеволод оставил позади случайных соседей по дороге с их проблемами и покатил навстречу красавице жене, которая ждала его в трехэтажном доме в элитном поселке.

Инга Сереброва нервно прохаживалась по гостиной, поглядывая на часы. Где же он? Почему не едет? Минуты старого года стремительно утекали, и было так важно скорее все решить.

Инга остановилась напротив зеркала, взглянула на свое отражение. Небесно-голубое платье с открытыми плечами она купила для Нового года, оно подчеркивало выточенную в спортзале фигуру и добавляло синевы зеленым от природы глазам. Женщина на миллион – роскошная, уверенная в себе, успешная, ослепительная. Ничто не напоминает о полуголодной студентке театрального, какой она являлась до брака с Серебровым. А ведь в тот день, когда она вломилась на кастинг к банкиру, Инга была близка к отчаянию…

Ей исполнилось тогда двадцать два, и ее только что бросил парень, с которым они были вместе с первого курса. Антон, как и она, приехал из провинции. Они снимали крошечную квартирку на окраине Москвы, мечтали о кинокарьере, а пока брались за любые подработки – будь то съемка в рекламе дезодоранта или выступление на детском празднике. Перед Новым годом их здорово выручали костюмы Деда Мороза и Снегурочки – можно было заработать денег на пару месяцев безбедной жизни. Правда, деньги у Антона не задерживались – он сразу же спускал их на обновки. Только не Инге, а себе, любимому. Антон считал, что актеру необходимо хорошо выглядеть, а про то, что Инга – тоже актриса, частенько забывал. Она вполне устраивала его как поклонница таланта, а над ее актерскими амбициями он частенько потешался.

Первый конфликт случился, когда Антон взял Ингу в качестве поддержки на кастинг. Он тогда провалил пробы, а Инга внезапно получила небольшую, всего с одной фразой, эпизодическую роль. Антон не разговаривал с подругой почти месяц, но затем начались новогодние праздники – и их примирили костюмы Деда Мороза и Снегурочки и добрая атмосфера праздника. А эпизод с Ингой в итоге вырезали при монтаже. Антон утешал ее, но Инга видела – он едва скрывает злорадство. Ей бы уже тогда понять цену своему завистливому возлюбленному, но агония продлилась еще год.

Любовная лодка разбилась о пьедестал, на который внезапно взлетел Антон. Получив главную роль в фантастическом блокбастере, он поспешил закрутить роман с партнершей по съемкам и вычеркнул Ингу из своей жизни. Он даже не забрал вещи из их съемной квартиры. Начал свою звездную жизнь с чистого листа, нового гардероба и нового жилья. «Ты же понимаешь, у меня теперь другая жизнь», – скупо сказал он по телефону. А Инге в этой новой жизни места не нашлось.

Так, в двадцать два года она оказалась полной неудачницей. Парень бросил, ролей нет, а оплачивать квартиру в одиночку ей не по карману. Как раз подходил срок оплаты за жилье, и Инга понимала – не сможет заработать. Придется вернуться домой и забыть о карьере актрисы.

На кастинг в банк она примчалась сразу со съемок в массовке, в гриме вампирши. Терять ей было нечего, она прорвалась сквозь закрытую дверь – и неожиданно сорвала ва-банк. Сначала получила роль в рекламе, которая позволила оплатить квартиру на три месяца вперед. А затем – предложение руки и сердца. Из тесной однушки Инга переехала в дворец в элитном поселке, где одна ее гардеробная занимала столько же места, сколько вся съемная квартира. Вместе с обручальным кольцом у Инги появились не только новые наряды, но и новые роли – по восходящей, из актрисы второго плана прямиком в звезды.

Инга не прогадала, приняв предложение Сереброва. Она была хорошей актрисой, но не выдающейся. Она нравилась публике, а деньги мужа открывали перед ней новые двери и новые роли. Ее актерская мечта сбылась, карьера складывалась удачно, чего не скажешь об Антоне. Бывший возлюбленный после первого громкого успеха не смог удержать высокую планку, от ролей в сериалах отказывался, считая их ниже своего достоинства, а новых ролей в блокбастерах не предлагали, и вскоре даже поклонники о нем забыли. Антон вернулся к тому, с чего начинал – в новогодние праздники подрабатывал Дедом Морозом. Когда в прошлом году бывший возлюбленный вломился к ним в дом в красном кафтане и с бородой, Инга не поверила глазам. Антон перепутал их дом с соседним, куда его вызвали, чтобы развлекать детей. Встрече с бывшей возлюбленной он тоже не обрадовался и поспешил уйти, сердито стуча посохом по крыльцу…

Инга поежилась в платье с открытыми плечами, шагнула к камину, протянула озябшие руки и грустно усмехнулась. Камин был ненастоящий, хотя дрова потрескивали и отбрасывали золотистое пламя. Семейный очаг, который не греет. А ей так хотелось согреться… Инга бросила встревоженный взгляд на часы на каминной полке. Где же он? Почему не идет?

За окном зашумела машина, Инга выбежала на крыльцо и счастливо шагнула навстречу любимому.

– Наконец-то! Почему так долго?

– Пробки, – виновато улыбнулся он, целуя ей руки, и Инга почувствовала, как отогревается.

Серебров уже подъезжал к дому, когда позвонил его приятель Пузанов. Тот самый, что в прошлом году получил подросший киндер-сюрприз.

– С наступающим, Сева! Как жизнь?

– Все в шоколаде, – весело отозвался Всеволод. – Деньги рекой текут, моему банку кризис нипочем.

– А жена? Видел плакаты с ее новым фильмом.

– Жена дома ждет, везу ей шубу в подарок, – похвалился он и снова бросил взгляд на меха на заднем сиденье. Вот ведь зараза секретарша! Надо чехол снять, прежде чем Инге шубу на плечи надеть.

– А я своих в Дубай на Новый год везу, – поведал приятель.

– Своих? – удивился Серебров.

– Мы с Наташкой опять сошлись. Все ж не чужие люди, Славик вон у нас какой классный получился, – похвастался новообретенным наследником Пузанов. – Мне эти модели со счетчиками в глазах опротивели уже. А Наташка – она настоящая. И Славик забавный такой, считает меня вроде Деда Мороза и не верит до конца, что мы завтра из зимы в лето улетим.

– Рад за тебя, – перебил Серебров, сворачивая к дому. Ему не терпелось скорее увидеть Ингу, а разговоры о чужих детях наводили на него скуку.

– А твоя дочь как? – спросил приятель.

Всеволод нахмурился, скупо ответил:

– Все так же!

– Не разговариваете, значит? – понял тот. – Помирился бы ты с ней, Сев. Новый год все-таки!

У ворот дома стояла незнакомая машина. Маникюрша, что ли, к Инге приехала? Домработница только завтра должна прийти, намыть все к Новому году. Всеволод остановил свой «Майбах» у забора и заглушил мотор.

– Чего молчишь? – окликнул его Пузанов в трубке. – Новый год, говорю. Время исправлять ошибки.

– Мне исправлять нечего, – отрезал Серебров, выходя из машины. Он достал шубу с заднего сиденья и принялся расстегивать испорченный чехол, предвкушая, как счастливо улыбнется ему Инга, когда он накинет меха ей на плечи.

– Упрямый ты, Сева, – вздохнул в трубке Пузанов. – Ведь дороже семьи ничего на свете нет. Я это только теперь понял.

В этот момент хлопнула калитка. Всеволод обернулся и увидел, как из калитки сначала показался красный Ингин чемодан, с которым жена ездила на съемки, а за ним – незнакомый мужик, с еще одной багажной сумкой Инги наперевес.

– По ходу, меня грабят! – тихо охнул в трубку Серебров и, сунув телефон в карман, помчался ловить преступника. – А ну стоять, сволочь!

Грабитель от неожиданности выпустил чемодан из рук, а Серебров, налетев с размаху, повалил его в сугроб. Мужик что-то испуганно пролепетал.

– Молчи, гад! – Всеволод ткнул его кулаком в нос. – В полиции говорить будешь!

Небритое лицо преступника показалось ему смутно знакомым. Вблизи он оказался моложе, чем показалось на первый взгляд, лет двадцати пяти, не больше.

– И где я тебя мог видеть? – удивился вслух Всеволод.

– Мишка по кличке Шакал, – промычал тот, – ограбление по-русски.

– Ну, если ты шакал, то я – лев! – Серебров ткнул грабителя под ребра, и тот сдавленно охнул. Тщедушный какой грабитель! – Лежи, не рыпайся!

– Приказано уничтожить, – выдохнул тот. – Снайпер…

– Здесь еще снайпер? – ахнул Всеволод, невольно пригибаясь, и затряс преступника за шею. – Кто меня заказал?

– Вы меня… задушите, – просипел преступник.

– Убить тебя мало! – рявкнул Серебров. – Говори, сволочь, кто меня заказал и где Инга?

– Сева! – ахнула позади жена, выходя за калитку.

Всеволод с тревогой обернулся. Инга, накинув на вечернее платье норковый жилет, выскочила за калитку и испуганно таращилась на него своими удивительными зелеными глазами.

– Ты цела? – с облегчением выдохнул Серебров. – Живо в дом! Вызывай полицию. По ходу, меня заказали. Тут где-то еще снайпер.

Но, вместо того чтобы бежать в дом, Инга с отчаянной решимостью шагнула к нему и потребовала:

– Пусти его!

– Что? – не понял Всеволод.

– Отпусти Максима, – напряженно повторила Инга.

– Так вы знакомы? – опешил Всеволод и ослабил хватку. Воспользовавшись его замешательством, преступник оттолкнул Сереброва в снег, а сам поднялся и встал рядом с Ингой. Всеволода как ушатом ледяной воды окатило.

– Инга, – прохрипел он, – это ты меня заказала?

– Что за бред?! – воскликнула жена так горячо, как может отрицать свою виновность только очень талантливая актриса. А Инга, безусловно, была талантлива.

– Ты наняла этого Мишку-Шакала, – Всеволод нетвердо поднялся на ноги и мотнул головой на грабителя, – чтобы убрать меня.

– Вы все не так поняли! – встрял грабитель. – Мишка по прозвищу Шакал – это моя роль, из фильма «Ограбление по-русски».

– Ври больше! – не поверил Серебров. – А снайпер?..

– Снайпер Соколов – тоже моя роль, из фильма «Приказано уничтожить», – объяснил парень. – Вы же сказали, что мое лицо вам кажется знакомым. Вот я и напомнил свои известные роли…

– Так это… – Серебров непонимающе перевел взгляд с Инги на парня и расслабленно улыбнулся. – Твой партнер по съемкам?

– Максим Кисанов, – представился тот.

А он-то себе напридумывал! Конечно, Инга его не заказывала. Жена его любит. Сейчас он подарит ей норковую шубу, они пойдут в дом и… И тут партнер Инги Максим Кисанов положил свои грязные руки на плечи Инге, Серебров так и побагровел.

– Партнер, значит? – криво усмехнулся он вслух и перевел взгляд на чемодан Инги, валяющийся на земле.

– Всеволод, я от тебя ухожу, – звонко сказала жена.

– Вижу. – Всеволод раздраженно пнул чемодан. – К этому шакалу небритому?

– Мы с Максимом любим друг друга, – объявила Инга, смело глядя ему в глаза. Снежинки ложились звездами на ее пышные каштановые локоны. Она была прекрасна, как королева. И, что таить, этот небритый шакал, синеглазый брюнет Максим Кисанов подходил ей куда больше – и внешне, и по возрасту.

– По статистике, больше всего разводов случается перед Новым годом, – пробормотал Всеволод себе под нос и спросил вслух: – А что, милая, до Нового года ты подождать не могла?

– Зачем? – Инга пожала плечами. – Новый год нужно встречать с любимыми, а не тянуть за собой груз ошибок.

– Это я груз ошибок? – Всеволод аж задохнулся от гнева.

– Я ошиблась, когда приняла твое предложение, – тихо сказала Инга. – Я была в отчаянии, а ты так красиво за мной ухаживал. Я думала, ты меня любишь.

– Я люблю тебя, – торопливо выпалил он.

– Ты, Серебров, никого не любишь, – возразила жена. – Ты только деньги любишь. Из-за них даже дочь из дома выгнал.

– Нику сюда не приплетай, – отрезал он и криво усмехнулся: – А то ты деньги не любишь? Или, скажешь, замуж за меня по большой любви вышла?

– Я думала, что смогу тебя полюбить.

Инга сказала правду, но от этого было только обидней.

– Я для тебя все делал! – закипел Всеволод. – Ты мне карьерой обязана! Где бы ты была, если бы не я?

– Я благодарна тебе за все, Всеволод. Прости меня, если сможешь. – Инга последний раз взмахнула ресницами и взяла за руку Максима.

– Ну и катись со своим шакалом. – Всеволод с досадой пнул ее чемодан. – Посмотрим, как он тебя сможет обеспечить! Ты же привыкла к красивой жизни, а что он может тебе дать, кроме пламенной любви? А, милая?

Инга молча отвернулась и шагнула к машине. Максим открыл перед ней дверь.

– Прибежишь еще обратно! – выкрикнул вслед Серебров.

Инга юркнула в салон, Максим закрыл дверь и сел на водительское сиденье.

– Даю тебе время одуматься! – надрывался Всеволод, глядя на Ингу за стеклом. – До Нового года! Не вернешься до боя курантов – твоя карьера превратится в тыкву!

Инга последний раз сверкнула на него глазами из-за стекла, и машина уехала, увозя ее в новую жизнь.

А Всеволод, покачиваясь, побрел в свой роскошный дом, где его больше никто не ждал.