Текст книги "Праздник по обмену"

Тишина пустого дома оглушала, и банкир поспешно включил телевизор. Пусть болтает, хотя бы видимость жизни создает.

Всеволод опустился на диван, думая о том, как же так вышло, что он, успешный московский банкир, сорока пяти лет от роду, в этот предпраздничный день оказался никому не нужен. Словно в утешение, зазвонил телефон, и Серебров радостно схватил трубку:

– Слушаю!

Звонил Пузанов. Он уже долетел до Дубая и теперь тревожился, чем закончилось вчерашнее ограбление.

– Какое ограбление? – не понял Всеволод.

– Ты же сам сказал – грабят тебя! И отключился, а я перезванивать не стал – посадку объявили. Весь полет переживал, как ты там.

– Ах, это. – Всеволод горько усмехнулся. – Ограбили меня, Олег, самое ценное увели. Жену.

И он коротко поведал, что тот, кого он принял за грабителя, оказался любовником Инги.

– Ну, дела! – Пузанов явно оживился. – Может у них того, не серьезно? Вернется еще?

– Я ей ультиматум до Нового года поставил. Не вернется ко мне – все плакаты по Москве сорву и ее карьеру уничтожу. И его заодно.

– Ну, давай, с наступающим! Мы тут на пляж идем. Буду Славика плавать учить.

Пузанов отключился, а Всеволод невидящим взглядом уставился на экран. Эффектная рыжая журналистка с микрофоном вела прямое включение из парка, за ее спиной виднелся красный почтовый ящик размером с телефонную будку. К ящику тянулась длинная очередь из людей с письмами. Вот дуракам делать нечего, хмыкнул Всеволод и прибавил звук.

– Среди людей, пришедших отправить письма Деду Морозу, не только дети, но и взрослые. И если дети в основном просят подарить им гаджеты и игрушки, то взрослые обращаются к Деду Морозу с просьбами о любви.

– А вы, девушка, что загадали, если не секрет? – Журналистка протянула микрофон невысокой толстушке с густо накрашенными ресницами, опустившей письмо в ящик.

– Секрет, – стеснительно хихикнула она и отошла в сторону.

– Тоже мне секрет! – фыркнул Всеволод у экрана. – И любовь, и кредит! Лет тридцать дуре стукнуло, а все в Деда Мороза верит.

– Напоминаю, у вас есть последний шанс отправить письмо Деду Морозу, – бойко закончила репортаж корреспондентка. – А с вами была я, Кристина Красавина, в прямом эфире из Парка Горького.

– Вот в парк и поеду! – решил Всеволод, вставая с дивана. – Вспомню детство золотое. Я в детстве с родителями как раз в этом парке и гулял.

В семье Бедняковых утро началось с зеленого горошка. Покормив мужа с дочкой оладушками, Аля бросилась готовить продукты для оливье и обнаружила отсутствие важнейшего ингредиента.

– Надо же было так перепутать! – расстроилась она, доставая из холодильника банку кукурузы вместо горошка.

– Не переживай, я в магазин сбегаю, – вызвался Сеня. – И Любочку с собой возьму, пусть с горки покатается!

Пока муж с дочкой ходили добывать горошек, Аля успела отварить овощи для оливье и вымыть полы. Елку нарядили еще вчера, украсили мишурой и блестящими игрушками, и теперь в воздухе витал хвойный аромат праздника. Если бы еще забыть о том, что Новый год в их квартире может стать последним, с тоской подумала Аля, поправляя блестящую шишку на ветке.

Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Неужели опять вымогатели из банка? Но тут повернулся ключ в замке, и в коридор ввалились разрумянившиеся от морозца муж с дочкой.

– Мама! – бросилась к ней Любочка. – А Дед Мороз к нам не заходил?

– Не заходил, Любочка, – удивилась Аля, снимая с дочки шапку.

Лицо девочки обиженно вытянулось.

– А к Соне приходил! И уже подарки ей подарил!

Любочка, понурившись, прошла в комнату и включила телевизор. Зазвучала песенка из мультика про Простоквашино.

– Мы Соню с мамой в подъезде встретили, – шепнул Сеня, разматывая свой любимый красный шарф – подарок Али на прошлый Новый год. – Вот она и похвасталась про Деда Мороза.

– Где же нам Деда Мороза взять? – вздохнула Аля. Соседи были людьми обеспеченными и могли себе позволить вызвать доброго волшебника на дом. Она тихонько заглянула в комнату – дочка застыла у телевизора. – Отвлеклась вроде!

Сеня приобнял жену за плечи.

– Ты как? Бледная какая-то. За завтраком не ела ничего. Не заболела?

Аля с тревогой взглянула на мужа и тихонько спросила:

– Что будем делать-то, Сень?

Вчера никто из них и словом не обмолвился о злополучном письме с ультиматумом из банка. Сеня убрал его в шкаф и заявил, что сегодня они наряжают елку, а о письме они подумают завтра. И вот завтра наступило, а письмо, как заряженная часовая бомба, по-прежнему лежало в шкафу, с каждым часом приближая их к потере дома.

– Я схожу в банк, – после паузы сказал Сеня. – Попробую еще раз поговорить с Серебровым, добиться отсрочки.

– Бесполезно. – Аля покачала головой. – Мы уже были у него вчера. Ты же сам видел – он Серый волк. И ему нет никакого дела до наших проблем.

– В крайнем случае, возьму его в заложники, – заявил Сеня.

Перед глазами все поплыло, Аля испуганно вцепилась мужу в локоть:

– Сеня, ты что? Не вздумай!

– Шутка! – Сеня с тревогой взглянул ей в лицо. – Ты чего, Аль? Тебе плохо?

– Мутит что-то. – Аля вымученно улыбнулась. – Это все нервы…

– Ты вот что, присядь давай, – он завел ее в комнату и усадил на диван рядом с дочкой, – и не волнуйся.

Аля с любовью взглянула на дочку, увлеченную новогодними приключениями кота Матроскина, Шарика и дяди Федора. Любочка растет, ей скоро пять лет. Аля все чаще мечтала о втором ребенке, пока позволяет возраст. Но куда им еще ребенка? Решить бы вопрос с квартирой и не остаться бездомными…

– Мама, а ко мне когда Дед Мороз придет? – Любочка потянула ее за рукав халата.

Аля замялась. Она и не заметила, как закончился мультфильм и начались новости.

– Не знаю, доченька. Понимаешь, скоро Новый год, и Дед Мороз очень, очень занят…

– Но ведь к Соне он приходил! – На глазах дочки стали закипать слезы, и Аля прижала ее к груди, зашептала что-то успокаивающее. – Смотри, какая горка большая! – Она попыталась отвлечь внимание малышки, указывая на экран телевизора. – Хочешь на горке прокатиться?

– Хочу! – Дочка с любопытством уставилась на экран.

Кадр сменился. Теперь девушка с рыжими волосами, веселая и красивая, стояла на фоне большого красного ящика и бойко говорила в микрофон:

– У вас есть последний шанс написать письмо Деду Морозу и опустить его в ящик здесь, в парке. Но поспешите! Ровно в 14 часов Дед Мороз заберет почту…

– Дед Мороз!.. – оживилась Любочка. – Хочу к Деду Морозу!

– А правда, Аль, – Сеня взглянул на жену, – поехали. Хоть развеемся!

– А как же оливье? – растерялась она. – Я еще пироги печь собиралась…

– До вечера еще куча времени, все успеем!

Аля еще не согласилась, а Любочка уже сорвалась с дивана и понеслась навстречу сказке.

– Ура! – донесся уже из коридора ее ликующий голос. – Мы едем к Деду Морозу!

– Кажется, у меня нет выбора, – улыбнулась Аля и протянула руку мужу.

Всеволод наворачивал уже третий круг на «Майбахе» вблизи входа в парк. Парковка была переполнена, и он уже собирался плюнуть на дурацкую идею посетить парк детства, когда ему наконец повезло. На освободившееся местечко уже нацелилась белобрысая коза на малолитражке, но Всеволод успел влезть вперед. У козы не было шансов.

– Мужчина, с наступающим! Уступите женщине с ребенком. – Упрямая коза приспустила стекло, так что стало видно сидящего в детском кресле спиногрыза позади и бабку рядом, и просительно улыбнулась.

Всеволод отвернулся и продолжил парковаться. Проходивший по тротуару Дед Мороз в красном тулупе остановился и неодобрительно покачал белой кудрявой бородой:

– Нехорошо!

– Какие-то проблемы, старик? – Всеволод вылез из машины.

– А у тебя, сынок? – неожиданно участливо спросил старикан и перегородил ему дорогу.

Пришлось двинуть его плечом. Дедок был словно из глыбы льда сделан – с места не тронулся, а Всеволода даже через дубленку холодом обожгло.

– Ты чего, дед? – нахмурился Всеволод.

– Не узнаешь меня, Сева? – Ясные голубые глаза добродушно взглянули на него из-под меховой опушки шапки. А борода у старика была белоснежная и похожая на настоящую. На миг Всеволод испытал мальчишеское желание дернуть старика за бороду – и тут же пришло ощущение дежавю, словно когда-то давно это с ним уже было.

– Нет, – буркнул Всеволод. – Дай пройти!

На этот раз старик не стал чинить препятствий, подвинулся с пути, и его мгновенно окружили дети.

– Дед Мороз! Ты мое письмо получил?

Всеволод поморщился от громких воплей, пробираясь сквозь толпу малышни. Дурацкий какой праздник – Новый год! А тут еще родители набежали, вытащили мобильники, чтобы запечатлеть любимых чад на фоне Деда Мороза. Всеволод едва вырвался из тесного плена!

Зашагал ко входу в парк, и тут где-то рядом громко раскаркалась ворона. Всеволод поднял глаза – и встретился глазами с Ингой. Жена смотрела на него свысока, с большого рекламного стенда, между прочим, Серебровым же самим и оплаченного! А ворона, присевшая на стенд, трясла головой и хрипло каркала – словно насмехалась над ним. Не в силах снести этого, Всеволод схватился за айфон, набрал номер секретарши и рявкнул:

– Нина! Позвони в рекламное агентство, пусть все плакаты с Ингой на хрен снимают!

– Щас, разбежалась, – неожиданно дерзко отозвалась секретарша.

– Чего-о? – оторопел Всеволод. – Совсем с дуба рухнула? Ты как разговариваешь?

– Вы ж меня уволили вчера. Забыли уже?

И дура-секретарша бросила трубку, а ворона раскаркалась пуще прежнего. Точно насмехается! Всеволод наклонился к обочине, зачерпнул пригоршню снега, слепил снежок и запустил в нахальную птицу. Не попал! Угодил прямо в лицо Инге на плакате. Ворона еще раз каркнула – особенно гнусно! – и улетела. Ну и ладно, с рекламным агентством он потом разберется… Правда, с пиарщиками договаривалась дура-Нинка, а он сам не знал ни названия агентства, ни их контактов.

Серебров отряхнул руки, зашагал к парку и сразу же очутился в толпе. Со всех сторон в парк спешили люди. Шли целыми семьями, веселыми компаниями, толкались и шумели.

– Осторожней! – рявкнул Всеволод, когда в воротах его чуть не снесла с ног компания студентов.

Вместо того чтобы извиниться, неучи прокричали:

– С Новым годом!

У Всеволода аж в ушах заложило. Он побыстрее протолкался вперед и очутился на территории парка. Совсем вырваться из толпы не удалось – народу было много, под ногами то и дело сновали дети, родители везли коляски, молодежь создавала заторы, останавливаясь для того, чтобы сделать селфи. Всеволоду только и приходилось уворачиваться – от колясок, от санок, от селфи-палок, от бенгальских огней и хлопушек.

Среди толпы Серебров особенно остро ощутил свое одиночество – люди пришли погулять семьями, парами, дружескими компаниями. Шли в обнимку и держась за руки. Строили планы на новогоднюю ночь и на весь год. Шутили и смеялись. Признавались в любви. А Всеволоду хотелось волком выть от этого чужого, недоступного ему счастья. На его банковских счетах лежали миллионы, но во всей толпе некому было взять его за руку или сказать ему слова любви… Много лет назад, когда Сева был еще маленьким мальчиком, он потерялся в этом же самом парке. И сейчас, сорок лет спустя, на него нахлынули те же чувства – страх, отчаяние, тревога, переходящие в панику. Как будто он снова вернулся в детство. Вот только тогда была жива мама, она нашла его и прижала к груди. А сейчас он, успешный московский банкир, оказался никому не нужен…

Внезапно впереди мелькнула золотисто-русая волна кудрей, и сердце забилось чаще. Неужели? Всеволод вытянул шею и увидел, как девушка обернулась к своему спутнику, мелькнул знакомый профиль. Ника!.. Всеволод рванулся вперед, зовя дочь:

– Ника! Вероника!

Дочь не обернулась, толпа все стремительней уносила ее вперед, и Всеволод сильнее заработал локтями. Люди стали возмущаться, но ему было все равно. Он спешил обнять дочь. Наконец, ему удалось приблизиться к ней, схватить за плечо.

– Ника!

Девушка обернулась, и морок рассеялся. Перед ним стояла чужая женщина с некрасивым лицом, совсем не похожая на его дочь, и растерянно улыбалась.

– Простите, мы знакомы?

Серебров отдернул руку и отшатнулся, оказавшись один против течения толпы. Женщина продолжила путь, а он остался стоять, потерянный и оглушенный. Его толкали, едва не сбивали с ног. Кто-то наехал на него коляской, и Всеволод очнулся. С него хватит! Он выскочил на обочину, а толпа продолжила течь мимо него – праздничная, нарядная, шумная. У людей был праздник, а у Всеволода на душе скребли кошки…

– Что, Сева, потерялся? – раздался позади звучный голос.

Всеволод резко обернулся и увидел Деда Мороза в красной шубе.

– Откуда вы меня знаете? – насторожился он, отступая на газон. – Чего за мной ходите?

Кто их знает, этих ряженых? Вдруг у него под халатом гора мышц, а в посохе – ружье? Может, никакой это не Дед Мороз, а киллер, по его душу присланный? Серебров мгновенно взмок под дубленкой, а старикан ухмыльнулся, подтверждая его худшие опасения:

– Я за тобой, Сева, давно наблюдаю… Запутался ты, Сева, свернул с пути. Деньги во главу всего поставил.

Ну, точно, конкуренты подослали, раз на деньги намекает! Серебров панически огляделся. Толпа по-прежнему текла рядом, не подозревая о том, какой смертельной опасности он подвергается. Но сейчас она казалась не злом, а спасением – нырнуть бы в нее, не будет же киллер по людям палить? Вот только «дед» специально встал между Всеволодом и толпой, еще и посох вперед выставил. Мол, не рыпайся.

– Я свои деньги сам заработал. – Всеволод осторожно попятился к обочине, обходя противника. – Ночами не спал, света белого не видел…

– Вот поэтому, Сева, денег у тебя много, а счастья нет. – Киллер взглянул на него, совсем как добрый дедушка, поучающий внука уму-разуму.

– И что же делать? – Делая вид, что поддерживает беседу, Всеволод продолжил путь к толпе. Еще пара шагов – и он спасен.

Он ожидал, что дедок скажет, что пора завязывать бизнес, продать банк кому надо. Но его ответ Сереброва удивил.

– Добро, – ответил дед.

– Добро? – удивился Всеволод.

– Делай добро, – старикан резво шагнул к нему и опустил рукавицу на плечо, вдавливая Сереброва в снег, – и будешь счастлив.

По тому, как дед молниеносно, словно какой-нибудь Джеймс Бонд, приблизился к нему, Всеволод понял, что имеет дело с профессионалом и что жить ему осталось считаные мгновения.

– Добро, – покивал Всеволод, покосившись на посох в другой руке старика. – Щас! – Первым делом он выхватил посох и ткнул им деду в плечо, отбросив противника на несколько шагов назад, вторым – закинул посох подальше в кусты, а третьим – прыгнул в толпу и заработал локтями, чтобы затеряться среди людей.

– Даю тебе последний шанс, Сева! – донесся ему вслед голос киллера, а шею похолодил порыв ветра.

– Это я сам себе шанс даю, – пробормотал под нос Серебров, пригибая голову. Ловко он киллера обставил, везет ему сегодня!

Он отдался на волю толпы, и она вынесла Всеволода к большой наряженной елке. Серебров огляделся – Деда Мороза нигде видно не было. Пора уходить! Но не успел он и шага ступить, как ему под ноги бросилась малявка в розовой курточке.

– Осторожней, девочка! – рявкнул Всеволод.

Девчонка подняла голову и тихо ойкнула:

– Серый волк!..

Какое-то смутное воспоминание промелькнуло у Сереброва в голове. Как будто он уже видел эту малявку.

– Любочка! – К ним подскочила бледная носатая женщина. – Куда ты убегаешь!

– Тут был Дед Мороз! – принялась оправдываться девочка.

– Где?! – Всеволод, испуганно втянув шею, огляделся. Неужели киллер его нагнал? Он шарахнулся в сторону и налетел на долговязого мужика в красном шарфе.

– Господин Серебров? – удивленно вскрикнул тот.

Всеволод заскрежетал зубами. Давай, объявляй во всеуслышанье, что банкир Серебров здесь! Пусть киллеры со всего парка сюда сбегутся! Не успел подумать – как за плечом прозвучал строгий голос:

– Это твой шанс, Сева. Не упусти его.

Всеволод так и подпрыгнул. Обернулся – никого! Что за чертовщина? А долговязый мужик привязался как банный лист:

– Вы меня не узнаете? Мы с женой и дочкой вчера у вас были.

– Не узнаю, – рявкнул Всеволод и двинул мужика плечом.

Тот, вот настырный, не посторонился, а с отчаянной решимостью преградил путь.

– Мы вчера приходили к вам по делу о кредите, – заявил долговязый. За его спиной замаячило бледное лицо жены. Ну и нос у бабы! Нос! Он опустил глаза на стоящую у ног девочку в розовом. Спиногрызка!

Серебров запоздало вспомнил вчерашний инцидент. Семья должников!

– Что-то припоминаю, – протянул он. – Фамилия у вас еще такая…

– Бедняковы, – с готовностью подсказал долговязый. – А вчера к нам люди из банка пришли, жалобу с уведомлением вручили, – с отчаянием в голосе продолжил он. – Как же нам без квартиры? Она у нас одна. Пойдите навстречу…

Бедняков с надеждой уставился на него. А его носатая жена подхватила на руки дочь и прижала к груди, в надежде разжалобить. Но Всеволода это только рассердило.

Меньше всего его сейчас волновали чужие проблемы, в то время как собственная жизнь висела на волоске, а где-то в толпе уже подбирался ряженный в Деда Мороза киллер.

– Ничем помочь не могу, – отрубил Серебров.

В тот же миг Бедняковы, словно по волшебству, исчезли, а на их месте возник Дед Мороз.

– Эх, Сева, Сева, – вздохнул Дед Мороз. – Упустил ты свой шанс. Придется по-другому.

Всеволод хотел бежать, но не мог тронуться с места – словно заледенел. С ужасом он смотрел, как старик заносит посох. Елка за его спиной вмиг осветилась огнями, засияла так, что у Всеволода перед глазами поплыло. Посох тяжело опустился ему на лоб, и свет померк.

Глава 4
Розыгрыш

Сознание возвращалось вспышками.

– Сева! Сева!.. – Кто-то тряс его за плечи.

Перед глазами все мелькало, как огни на новогодней елке.

– Папочка! – тоненько скулил кто-то рядом.

Всеволод открыл глаза и увидел над собой елку, а вокруг себя – расступившуюся толпу. Над ним хлопотала Аля Беднякова, рядом всхлипывала ее дочка. Самого Беднякова видно не было, как и Деда Мороза, огревшего Всеволода посохом.

– А где?.. – прохрипел Серебров, приподнимаясь.

– Я здесь! – Носатая Аля с готовностью склонилась над ним, поддержала за плечи.

Всеволод мотнул головой – вот привязалась! Его повело, и он чуть не упал.

– Помогите перенести его на скамейку, – скомандовал чей-то высокий голос.

Его подхватили, как котенка, и куда-то потащили. Серебров завозился, просипел:

– Помогите! Убивают!

– Тише, Севочка! – Перед глазами снова мелькнуло бледное лицо с большим носом.

– Какой я тебе Севочка! – Всеволод отмахнулся. Его усадили на скамейку, и перед ним возникло другое женское лицо.

– Как вас зовут? Помните? – спросил тот же высокий голос, что командовал нести его на скамейку.

– Всеволод. Серебров, – отрывисто прохрипел он, настороженно разглядывая крепких парней за ее спиной. Это они приволокли его на лавку.

– Сколько пальцев? – Женщина сунула ему под нос руку с облупившимся красным лаком.

Хоть бы маникюр обновила! Вот у Инги он всегда был безупречный. Всеволод сфокусировал взгляд и узнал автомобилистку, которой он не уступил место на парковке, протянул удивленно:

– Коза!

– Кажется, у него сотрясение мозга, – озабоченно сказала та. – Может, вас в больницу отвезти?

– Не надо в больницу, – простонал Серебров. – Хочу домой.

Он рванулся со скамейки, поскользнулся и чуть не упал. Его снова подхватили крепкие парни.

– Как же нам тебя домой довести? – чуть не плакала Аля Беднякова.

Чудная! Ей-то какое дело? Или надеется его разжалобить своей показной заботой? Так это напрасно!

– Я сам, – отмахнулся Всеволод от доставучей бабы.

Коза повернулась к своим, бабке со спиногрызом, о чем-то посовещалась.

– Я подвезу, – пообещала она. – Мама пока со Степашкой погуляет. Идемте. Я тут неподалеку припарковалась…

Только коза могла назвать своего сына Степашкой, подумал Всеволод, устало прикрыв глаза. Его снова куда-то повели. С одной стороны висела навязчивая Аля Беднякова, с другой стороны Всеволода поддерживал какой-то красномордый детина. Всеволоду было так плохо, что сил сопротивляться не было. Только когда у обочины показался знакомый «Майбах», он встрепенулся:

– Я сам доеду! Вот моя машина!

– Он бредит, – грустно сказала Аля Беднякова, и Севу повели дальше, прочь от «Майбаха».

– Это кто еще бредит? – возмутился Серебров и похлопал по карманам в поисках ключей, но их, как назло, не оказалось. Выронил, наверное…

– Вы уверены, что не надо в больницу? – спросила у Али коза.

– Надеюсь, дома ему станет легче, – тихо пробормотала Аля.

Всеволод не стал спорить с полоумными бабами – больше всего на свете ему хотелось оказаться дома. А там уж он со всем разберется.

Коза усадила его в свою крошечную развалюшку, рядом прикорнули Аля с дочкой. Всю дорогу, пока ехали, у Сереброва перед глазами мельтешили огни елки и стояло строгое, как у судьи, лицо Деда Мороза.

– Приехали!

Всеволод послушно вышел вслед за Алей. Поднял голову, ожидая увидеть за забором фасад своего особняка, и недоуменно застыл. Вместо элитного коттеджного поселка он очутился во дворе панельной многоэтажки.

– Ты куда меня привезла? – Он повернулся к козе, сидевшей за рулем. Коза с сочувствием посмотрела на него, пожелала поправляться, ударила по газам и была такова.

– Домой, Севочка, домой! – прошелестел успокаивающий голос, и Аля Беднякова, придерживая его за плечи, потянула к подъезду.

– Я с тобой не пойду. – Серебров мотнул головой, и его повело.

Аля помогла ему сесть на скамейку, к ногам подбежала малявка в розовом, с тревогой заглянула в лицо.

– Папочка, тебе плохо?

– Я тебе не папочка.

У малявки задрожали губы, и Аля прижала девочку к себе.

– Тише, Любочка! Папа заболел, но он скоро поправится. Покатайся пока на горке.

Когда девочка убежала на площадку, Аля раздраженно повернулась к нему:

– Да что с тобой, Сева?! Или скажешь, что ты не Сева?

– Я Сева, – подтвердил он. – Всеволод Серебров.

– Слава богу! – с облегчением кивнула Аля. – А то я уж решила, ты совсем умом двинулся, ни дочку, ни дом не узнаешь.

– Это не мой дом, не моя дочь. И ты мне не жена, – отрубил Всеволод. – Ты, Аля, жена Беднякова.

Теперь уже у Али задрожали губы, а на глазах засверкали слезы.

– Только не надо истерик, – поморщился Серебров. – Артистка из тебя никудышная. Вот Инга, жена моя, та хорошая актриса.

– Какая еще Инга? – дрожащим голосом пробормотала Аля.

– Известно какая, Инга Сереброва. Ее плакатами весь город увешан.

– Сильно же ты головой ударился, бедный ты мой. – Аля с сочувствием погладила его по плечу. – Эта Инга – жена банкира, который нас из дома хочет выгнать.

– Я и есть этот банкир! – рявкнул Всеволод.

Аля поежилась на ветру, взглянула на него грустно:

– Никакой ты не банкир. Ты банкрот, Сева. Пойдем домой. Простудишься еще!

– Никуда я с тобой не пойду. – Всеволод вырвал руку.

Из подъезда вышла дама неопределенных лет с крохотной собачонкой под мышкой, кивнула им:

– Здравствуй, Аля! – Затем с любопытством взглянула на него. – А что это с Севой?

– Вы меня знаете? – поразился Всеволод.

– Все шутишь, Сева? – Соседка усмехнулась, выпустила свою лилипутскую собачку из рук и заторопилась за ней.

– А, понял, ты с ней сговорилась! – Серебров обвиняюще уставился на Алю. – Это у вас розыгрыш такой? – начал догадываться он. – Я вам в реструктуризации отказал, а вы меня посохом огрели и разыграть решили?

Похоже, что коза, Дед Мороз, встреча с Бедняковыми в парке – это все звенья одной цепи, часть одного большого представления, задуманного, чтобы его проучить.

– Надо отдать вам должное, ловко вы придумали! – оценил он размах.

– Сева. – Аля с тревогой взглянула на него. – Ты меня пугаешь!

– А муж твой где прячется? – Всеволод встал с лавочки и огляделся. – На камеру, наверное, снимает?

Затянувшийся розыгрыш начинал действовать на нервы.

– Сева, – у Али на глазах закипели слезы, – ты мой муж. И другого у меня нет!

– Чем докажешь?

Серебров надеялся подловить ее, но Аля только вздохнула и потянула его за рукав:

– Идем домой. Паспорт тебе покажу, если не веришь.

Соседка с собачкой с любопытством обернулась на них, и Аля тихо повторила:

– Идем, Сева!

Всеволоду стало интересно, какой такой паспорт предъявит ему дома эта аферистка, и он подыграл ей – поднялся со скамьи. Аля позвала Любочку с горки, и они, как настоящая семья, пошли домой.

Переступив порог квартиры Бедняковых, Всеволод с любопытством огляделся. Убого, но чистенько. Типовой ремонт, с каким сдают новостройки. Самые дешевые обои, линолеум на полу, картонные двери. Вместо шкафа в прихожей – настенная вешалка и полка для обуви.

– А что, на ремонт денег не хватило? – поинтересовался он у Али.

Женщина недоуменно взглянула на него, расстегнула на дочке куртку, и Любочка унеслась в туалет.

– А ты чего не раздеваешься?

– Паспорт! – со значением напомнил Всеволод.

– О господи! – Аля забежала в комнату, чем-то загремела, вернулась с красной корочкой в руках. – Проверяй!

Всеволод открыл паспорт на главной странице и не поверил глазам, увидев фотографию Али и свою собственную фамилию. Алевтина была Серебровой по паспорту. Оставалось уточнить еще один момент. Он отыскал страницу со штампом о браке, поднес к глазам и растерянно крякнул. Из штампа следовало, что он, Серебров В. Р., в самом деле сочетался законным браком с этой чужой носатой женщиной. Причем случилось это еще пять лет назад.

– Убедился? – устало спросила Аля. – Может, разденешься теперь?

Всеволод придирчиво изучил страничку – штамп выглядел, как настоящий. Посмотрел бумагу на свет – даже водяные знаки были.

– Не знаю, как ты его подделала, – ошеломленно протянул он. – Наверное, дорого обошлось. Но потратилась ты зря. – Его вдруг осенило, как вывести аферистку на чистую воду. – У меня мой паспорт есть, и в нем совсем другой штамп о браке стоит!

Всеволод выхватил из нагрудного кармана документ, который всегда был при нем, раскрыл на штампе из загса и, не глядя, сунул под нос Але:

– Съела?!

Аля грустно посмотрела на него и ничего не сказала.

Заподозрив неладное, Всеволод взглянул на штамп и оторопел. В его паспорте стояла печать о браке с Алевтиной Гаврюшиной, тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения. Да она старше Инги на целых десять лет!

– Как ты это провернула? – только и смог вымолвить он. – Подменила паспорт, пока я был в отключке, да?

Он проверил другие карманы и только сейчас заметил, что куртка на нем чужая – не его добротная фирменная дубленка итальянского бренда, которую выбирали вместе с Ингой, а какая-то китайская дешевка на синтепоне. Как у Беднякова!

– Вы меня еще и переодели! Дубленка моя где? – Он схватил лжесупругу за руку.

– Сева, это уже не смешно. – Аля с силой вырвала ладонь и зашла в комнату. – По-моему, тебе стоит показаться врачу.

– Ты из меня больного-то не делай! – Всеволод вошел за ней и споткнулся о лежащую на полу куклу. – Сейчас я пойду в полицию, и там быстро определят, что эти паспорта – фальшивки.

– А наша жизнь? – вскипела Аля. – Наша свадьба? – Она выхватила с полки над телевизором рамку с фотографией. – Тоже фальшивка?

Она сунула рамку ему в руки, Всеволод взглянул на фото и оторопел. Со свадебной фотографии на него смотрел он сам, на несколько лет моложе, в обнимку с Алей Бедняковой в простеньком светлом платье, уже не скрывающем ее беременности. Ну, фотошопом-то его не обманешь!

– Ты чего, по залету замуж вышла? – протянул он.

Аля выхватила рамку, со всей дури треснула ею Сереброва по голове и выскочила в коридор.

– А я-то тут при чем? – крикнул вслед Всеволод и покрутил пальцем у виска. – Вот психическая! Не я же тебя обрюхатил!

Хлопнула дверь ванной, Аля пустила воду. Плачет, что ли? Всеволод поднял разбитую рамку, положил на тумбочку. Вспомнилась их свадебная фотосессия с Ингой – их снимал профессиональный фотограф, обладатель множества премий. Инга на фотографиях казалась настоящей принцессой, в шикарном платье с тонкой талией и пышным подолом, а облако шелковых каштановых локонов венчала алмазная диадема…

Он оглядел небольшую комнату, в углу которой притулилась куцая елочка. В отличие от дизайнерской елки у него дома, эта была наряжена безо всякого вкуса – разномастными игрушками и мишурой. Это не его жизнь, не его семья, не его вещи…

Он подошел поближе, чтобы рассмотреть сверкающие шишки, домики и фигурки животных. Среди елочного зоопарка Всеволод увидел знакомую игрушку – серебристого волка. Страшный, с хищным оскалом, стеклянный зверь не казался привлекательным, но когда-то в детстве у Севы был такой же…

– Папочка? – раздался испуганный голосок. – А ты чего куртку не снимаешь?

Он обернулся – Любочка стояла в дверях и настороженно смотрела на него снизу вверх.

– Иди ко мне, доченька! – оскалился он, распахнув руки.

Малявка испуганно попятилась и убежала в коридор. Что и требовалось доказать, ухмыльнулся Всеволод. Взрослые могут дурачить его сколько угодно, но ребенок не умеет врать. Любочка ему не дочь, и он ей не отец. И на что только рассчитывают ее родители?

Он проверил карманы чужой куртки – пусто. Ни ключей от дома и машины, ни айфона, ни денег. Бедняковы позаботились, чтобы он остался без связи. Он даже позвонить никому не может, потому что не помнит наизусть ни одного телефона.

Всеволоду даже интересно стало, как далеко зайдет розыгрыш, устроенный Бедняковыми. Видать, должники совсем отчаялись, раз решились на такой рискованный спектакль. Что ж, он им подыграет.

Серебров повесил чужую куртку на крючок в прихожей и постучал в запертую дверь ванной, за которой шумела вода:

– Ладно, Аль, ты это, извини меня… Что-то у меня в голове помутилось… Я не со зла.

Дверь приоткрылась, заплаканная Аля высунулась наружу, шмыгнула своим огромным красным носом:

– Тебе лучше?

– Вроде. – Всеволод потер макушку. – Только я еще не все вспомнил…

– Это ничего, – улыбнулась Аля, размазывая слезы по щекам. – Это пройдет. Есть хочешь?

Всеволод неожиданно понял, что с самого утра не ел, и кивнул:

– Хочу.

– Я тогда сейчас пирожков нажарю! – пообещала Аля и снова юркнула в ванную, чтобы умыться.

Всеволод прошел на кухню и огляделся в надежде отыскать какие-нибудь следы Сени Беднякова и подловить аферистов. Бедненько, но чистенько. Дешевый гарнитурчик из какой-нибудь «Икеи», чистое полотенчико на спинке стула, горшок с декоративным лимоном на подоконнике. Никакого бардака и лишних вещей – зацепиться не за что. Не найдя ничего интересного, Серебров заглянул в шкафчики – даже там все было в идеальном порядке. Контейнеры с крупами расставлены по размеру, чашки вымыты до блеска, на полках ни крошки. Кухню Аля содержала в образцовом порядке, из нее получилась бы идеальная домработница.

– Ты чего, Сева? Потерял что? – окликнула его Аля, входя на кухню.

– Да так… Ты айфон мой не видела?