Текст книги "Уйти, чтобы вырасти. Сепарация как способ жить свою жизнь"

Чтобы было понятнее, предлагаю пройтись по всем предыдущим сепарационным статусам.

Младенцы нуждаются в слиянии и безопасной привязанности. Они ищут в окружающих надежную мать, чтобы можно было в контакте с ней завершить свое психологическое рождение.

Дети пытаются получить от родителей и других людей обретение такой зависимости, в которой их будут видеть и уважать, ценить и защищать. А в результате у них в распоряжении окажется способность к многочисленному «само»: самостоятельности, самоощущению, самооцениванию, самозащите и так далее.

Подростки уже не ищут добрых родителей во всех и каждом. Им важно отыграть неповиновение правилам и возможность не подчиняться другим людям. И на кону стоит право самому решать: чего хотеть, как делать, кого любить, что выбирать. Это важнейшая потребность индивидуации: через конфликт со значимыми взрослыми самому понять, «кто я и чего на самом деле хочу».

А вот людям, которым посчастливилось пройти дальше, уже не интересно искать тех, кто их дорастит или даст побыть плохими. Не-взрослые хотят отойти от родительской семьи, но еще не уверены, что взрослый мир их примет.

Итак, с одной стороны – вертикальная сепарация.

Успешность ее прохождения на этом этапе зависит от того, есть ли у нашей психики ресурсы, чтобы справляться с тревогой, злостью, горем от потери и виной, которая возникает за желание «бросить» родителей, – и от семейной системы: готова ли она перестраиваться и отпускать нас в свою жизнь?

И чаще всего уход совершается, а сепарация застревает. И тогда во взрослом возрасте мы вроде бы живем свою жизнь, а эмоционально или ментально живем вместе с родителями. Точнее, они продолжают жить в нас, определяя, что нам можно и нельзя, что мы должны хотеть и чего добиваться, как именно нам нужно жить и чему надо соответствовать. Чем больше перспектив будет открывать перед нами жизнь, тем вероятнее, что веселее и активнее будут плясать тараканы семейных посланий и убеждений. И мы будем искать повод отказаться от всего того ненужного, чем нагрузила нас семейная система.

Мы вдруг захотим свалить на родственников всю вину за то, что мы не выдерживаем больших денег, не разрешаем себе получать удовольствие или заявлять о себе в ту ширь, в которую могли бы. Если бы только не пагубное влияние близких! «Это мама ходила вечно с поджатыми губами, именно поэтому у меня не получается радоваться». Или: «Это папа запрещал хвастаться, поэтому сейчас я себя сдерживаю и не даю себе права развить свой потенциал». Именно для того, чтобы завершить все эти процессы и вернуть себе свои мысли и чувства, и предназначено это время. В идеале, разумеется.

С другой стороны – горизонтальная сепарация.

Молодость – это такой естественный период, когда уже не в своих фантазиях (как в пубертате), а в реальности мы совершаем переход в мир взрослых. Мы пытаемся понять его правила и занять свое место в нем. Но это не происходит автоматически, например, с получением аттестата, окончанием института или даже началом профессиональной деятельности. И тогда мы оказываемся на промежуточном этапе: пытаемся попасть в ряды «нормальных» взрослых, но еще не ощущаем себя «достаточными» для этого. И если Подросток все время кричит, что он уже взрослый, все сам понимает и со всем справится «без этих тупых взрослых», то Не-взрослый чувствует себя уже по-другому.

В подростковом возрасте наше «Я» ощущает себя словно больше, чем есть на самом деле. А с возрастом все меняется с точностью до наоборот: мы вдруг чувствуем себя меньше, глупее, хуже, чем уже должны были бы быть, чтобы считаться взрослыми.

И это совершенно нормально: никто не получает другую идентичность без естественного процесса слияния с новой общностью.

В горизонтальной сепарации периода Молодости нам необходимо пройти два этапа: сначала присоединиться к носителям этой «другой», «взрослой» идентичности, а затем разотождествиться с ними.

Не получая того или другого, мы остаемся в статусе Не-взрослого. И временно это случается со всеми нами.

Чаще всего в этот период нам не удается примкнуть к миру взрослых по одной простой причине: из-за идеализации тех, кого мы наделяем этим статусом. Наш внутренний ребенок внушает нам, что взрослые – это какие-то супер-люди и надо очень стараться, чтобы соответствовать этому «великому» званию. Он придумывает нам идеалы, достичь которых реальному человеку невозможно, но для инфантильного сознания вполне допустимо.

Самое интересное, что, находясь в таком состоянии, мы и правда везде находим доказательства своего несоответствия. Мы сравниваем себя с другими. Не в свою пользу, естественно. Требуем от себя еще большей работы над собой. Ну и нападаем на себя за то, что у нас не получается быть достойными, нормальными, сильными и умными – «как все остальные». Или как какая-то идеализированная версия человека, стать которой ни у кого вокруг не получается. А мы должны ею стать! Ведь мы же особенные личности! Так мы попадаем в тиски токсичного перфекционизма.

Этот перфекционизм формирует две крайности сепарационного статуса Не-Взрослого: он может быть либо Неуверенным, либо Сверхуверенным. Первый ограничивает свою жизнь тесными рамками, чтобы даже не замахиваться на «идеал», а второй – постоянно стремится к совершенству, явно ощущая свое превосходство над другими, но втайне боясь обнаружить в себе недостатки или совершить ошибки.

Наша основная задача на этом этапе – разрушить придуманную стену идеализации между собой и другими взрослыми. Пока она отделяет нас от них, мы остаемся пусть и не маленькими, но еще точно не такими «настоящими» взрослыми, как все вокруг.

Знаете таких людей, которые уже вполне выросли, а представляют себя до сих пор маленькими, незаметными, неспособными, непрофессиональными? Это Неуверенные Не-взрослые. Я обычно говорю таким своим клиентам: «Такое ощущение, что где-то отдельно от вас ходит ваша взрослая версия, которая уже давно со всем справляется, нормально ориентируется во взрослом мире и очень даже успешная. Но вы по каким-то причинам отказываетесь считать ее собой».

На самом деле это очень распространенная история – когда мы уже вроде бы выросли, а пытаемся притвориться, что мы меньшего размера, чем есть на самом деле. Из страха стать по-настоящему взрослыми прикидываемся, что нам не так уж много и нужно, да и на многое мы не способны. Довольствуемся малым, остаемся неприметными, играем второстепенные роли. Умаляем свои способности и возможности, повторяя, что «скромность украшает человека». Очень мало тратим – стараемся как можно больше сохранить. И боимся даже заявлять о своих желаниях.

Узнаете себя? Может, вы думаете, что недостойны своей должности, своей зарплаты? Или даже своего партнера, который пока просто не догадывается, какой вы на самом деле? И что на самом деле вам следовало бы умерить свои аппетиты от жизни, снизить претензии и задвинуть подальше амбиции? Или может быть, вы постоянно ощущаете себя самозванцем во всех сферах жизни: вы еще не настоящая женщина, еще не взрослый мужчина, еще не профессионал и так далее?

Возможно, вы тонете в стыде, когда сравниваете себя со всеми вокруг, которые, на ваш взгляд, лучше справляются со своими взрослыми жизнями, а вы все время делаете что-то не то. Вам кажется, что они точно знают, чего хотят и как это правильно сделать. И только вы бесконечно ошибаетесь.

Неуверенный Не-взрослый – почти естественная и закономерная стадия, которую мы проходим в нашей молодости, когда от родительского дома вроде бы уже отошли, а к берегу взрослых так и не пристали.

И в этом психологическом статусе «я еще не взрослый (какой-то не такой, незрелый, ущербный) среди других взрослых» можно зависнуть довольно надолго.

Вообще, критикуя себя за невзрослость, мы как будто отрицаем необходимость опыта невзрослости – мол, сразу должны были родиться взрослыми. Это как испытывать стыд за то, что для сытости нужно есть. А чтобы получить зарплату – нужно работать. Чтобы получить оргазм – заниматься сексом…

Быть Неуверенным Не-взрослым достаточно неприятно. Ведь он:

• постоянно ищет и – самое главное – находит подтверждения, что он хуже справляется, глупее думает и нелепее выглядит, чем остальные;

• рисует себе фантастический образ других взрослых, который не имеет ничего общего с реальностью;

• нападает на себя за любое несоответствие этим вымышленным картинкам;

• в итоге – еще больше ощущает себя недовзрослым, перманентно испытывая стыд.

В целом, конечно, он и правда пока не взрослый. Но не в том понимании, за которое себя осуждает. Вырасти по-настоящему – это не стать неуязвимым, владеющим собой и своими желаниями грандиозным достигатором всего и вся, легко дающим отпор и достойным любви всех на свете. Вырасти по-настоящему – это дорастить свои психические процессы и функции.

Всего лишь. Но на это нужны годы… И не сами по себе, а с работой над собой.

27-летняя Кристина пришла ко мне в терапию с запросом «как отстать от себя и начать жить».

Как выяснилось, год назад Кристину назначили начальником одного из департаментов в ее компании, и она оказалась самой молодой руководительницей среди коллег. И в свои годы Кристина имела хорошо выстроенную работу своего департамента, все симптомы профессионального выгорания и депрессивные состояния от полнейшего одиночества.

Это получилось естественным образом: еще вчера Кристина была со всеми на одном уровне, а потом стала вынуждена общаться с коллегами по другим правилам. Она резко «отодвинулась» от равных коллег, а к старшим еще «не прибилась» и потому ощущала свое несоответствие. И, чтобы доказать свою достойность и оправдать возложенные надежды, Кристина почти «убилась» на работе, впахивая по 15 часов в сутки. В ситуации такой глобальной и резкой перемены ее внутренний Не-взрослый активизировался, ощущая себя обязанным очень-очень стараться, чтобы она не разочаровалась в себе. Ей казалось, что только будучи «идеальной», она может быть принята другими взрослыми.

Ее тревога совершенно не позволяла ей опираться на реальность, в которой можно было заметить и поддержку начальницы, более взрослой женщины, и уважение коллег. И то, что у нее все получается – ровно настолько хорошо, насколько это может быть в ее возрасте, с ее опытом и исходными обстоятельствами.

Сверхуверенные Не-взрослые точно так же, как и Неуверенные, постоянно сравнивают себя с другими и застревают в стыде. Но у них есть особый невротический способ справляться с этим чувством: они бесконечно стремятся к совершенству, одновременно ощущая свое превосходство над другими и недостаточность.

Сверхуверенный Не-взрослый одержим идеалами. Ему кажется, что только будучи идеальным он может «заслужить» свое место среди «совершенных» взрослых.

И он активно старается показывать всем свою идеальность, хотя внутренне сам в нее не сильно верит.

Сверхуверенный Не-взрослый, как бы парадоксально это ни звучало, испытывает неуверенность в себе, особенно сравнивая себя с выдуманными другими. Просто он компенсирует свою неуверенность преувеличенным размером себя на фоне окружающих: сверхамбициями, сверхзначимостью, сверхуверенностью. Ему нужно быть неуязвимым, а для этого – совершенным: только так никто не сможет распознать, что он на самом деле «не тот, за кого себя выдает».

Как я уже сказала, Сверхуверенный Не-взрослый точно так же, как и Неуверенный, варится в стыде. Только если Неуверенный вместо стремления к лучшей жизни выбирает стратегию «мне и так нормально», то Сверхуверенный – прет напролом. Попутно занимаясь самобичеванием, конечно, но все-таки он прет – и никогда не насыщается результатом. Сверхуверенному всегда мало – и оттого всегда пусто. Но внешне он грандиозен: ведь остальные должны видеть именно такую картинку.

Александр, как ни странно, тоже был начальником (как и Кристина из предыдущего примера). И последние несколько лет испытывал невероятное напряжение каждый рабочий день. Он нисколько не сомневался в том, что он достоин своего места. Более того, он считал, что его недооценивают, не уделяют должного внимания его способности расти быстрее и выше остальных. Все время Александр бился за авторитет, беспрекословное подчинение и должное уважение к его работе. Он всячески подчеркивал свою значимость при любом коллективном проекте.

И возникал только один вопрос: почему, если он такой уверенный в себе, то доказательство этого требует столько усилий и уже грозит истощением?

Внутренний Не-взрослый Александра точно так же, как и у Кристины из прошлого примера, ощущал неуверенность в собственном статусе. Он подозревал, что стоит ослабить давление на психику, как все увидят, что на самом деле представляет из себя Александр – что он хуже, чем кажется. И тогда он точно не справится со стыдом самозванца, которым он, по его же мнению, в действительности является, прикрываясь своей уверенностью.

Итоги второй части

Когда ко мне приходит клиент двадцати пяти лет, и через какое-то количество встреч мы обнаруживаем, что у него проблемы с сепарацией от родителей, я говорю, что это нормально.

Когда ко мне приходит клиент тридцати лет, и мы снова видим в чем-то зависимость от родителей и невозможность свободно распоряжаться своей жизнью, я также говорю, что это нормально.

И даже если у сорокалетнего клиента все те же «симптомы», я все равно говорю, что это нормально.

Потому что каждый из нас начинал свою жизнь с разными исходными данными. И чтобы закрыть свои гештальты, нам всем нужны время и подходящие обстоятельства, которые позволят это сделать. Это возможно только с возрастом и опытом. Самое главное – все-таки идти по этой дороге, оставаясь приверженным самому себе и пытаясь всеми возможными способами достичь сепарированности. Например, сейчас вы помогаете себе, читая эту книгу.

Эффект от книги может быть очень разным: для кого-то обнаружение себя в том или ином статусе принесет облегчение – ведь с таким знанием можно лучше объяснять и понимать себя, обретая надежду на возможные изменения в своем отделении от родителей. Кого-то та же самая информация, наоборот, может огорчить: если вы увидите, что у вас не получилось справиться с чем-то лучше, чем «могли бы». Возможно, вы почувствуете сильную грусть, осознавая, из-за каких обстоятельств ваша сепарация не завершилась, хотя вы никак не могли на эти обстоятельства повлиять.

Я уверена, что следующие части книги будут полезны для тех и для других. Первые получат еще больше понимания, что именно с ними происходит и что с этим можно сделать. А вторые, возможно, впервые отчетливо увидят, что у их психики не было возможности справиться с задачами сепарации лучше – и что их сепарационный статус абсолютно закономерен и естественен для того опыта, который им довелось пережить. Мне хочется, чтобы вы заметили: вместо осуждения себя можно поставить перед собой конкретные задачи, которые помогут завершить сепарацию от родителей. И да, это абсолютно реально.

Часть третья
Что мешает сепарации: 4 фактора

Сепарация – процесс хоть и сложный, но естественный.

В какой-то момент наша психика обретает достаточно психоэмоциональных ресурсов для того, чтобы открыть двери к следующему уровню самостоятельности. В естественном и здоровом варианте ни один ребенок не будет задерживаться в зависимости от родителей дольше, чем ему действительно необходимо, потому что сепарация – это встроенная опция неизбежного отделения, данная нам в инстинктах. Но все-таки на этот процесс влияет слишком многое, так что он практически никогда не проходит гладко.

Как вы помните, в сепарации есть несколько этапов: Младенчество, Детство, Пубертат и Молодость. По ним, как по ступенькам, мы идем к своему взрослению, чтобы на финише обнаружить себя прекрасно сепарированными от родителей и других людей. Но что-то может повлиять на нас так, что мы не решим вопросы этих этапов, не соберем все необходимые для автономности ресурсы и будем долгое время ходить по кругу, пытаясь в новых для себя обстоятельствах решать все те же задачи.

В этой части книги я расскажу, как именно возникают проблемы с сепарацией и что на это влияет. Вы увидите, что этот процесс может быть нарушен не потому, что человек не хотел становиться взрослым и независимым от родителей, а потому, что были обстоятельства, которые «привязали» его психику к семейной системе. И что эти обстоятельства случились вне его власти и контроля – они были просто выданы ему судьбой.

Вообще здесь мы будем много говорить о семейных отношениях и исследовать их реальность. Зачем? Чтобы перестать брать всю ответственность за свою сепарацию на себя. Нам важно увидеть не только свои сложности, но и ограничения, а также особенности тех, от кого мы пытаемся обрести независимость.

Вы можете быть очень хорошим человеком и сильно любить своих родителей, но из некоторых семейных систем не вырваться без кровопролитных битв.

Иногда это действительно неизбежно. И хотя это не дает вам индульгенцию на то, чтобы не работать со своими незавершенными процессами, вы, зная реальное влияние семьи на вашу сепарацию, можете сильно сократить свой путь к исцелению и обретению долгожданной автономности.

Нам важно увидеть простые законы воздействия семейной системы на успешность сепарации. Чем хуже семья выполняла свои задачи в отношении ребенка, и чем меньше она была местом для обретения безопасной и надежной связи с близкими, тем меньше у ребенка осталось удовлетворенности. А чем меньше удовлетворенности, тем сложнее осуществить сепарацию. Это не значит, что это невозможно. Просто уходить в свою жизнь «голодным» гораздо труднее, чем «сытым».

Итак, самые распространенные факторы, которые негативно влияют на ход сепарации:

• нарушение привязанности: создает много проблем с психологическим «рождением» и динамикой последующих отношений с родителями;

• психологические травмы: влияют на стабильность развития психики и лишают возможности своевременно решать задачи сепарации;

• инфантильность родителей: родители, которые в свое время не прошли сепарацию, не способны поддержать этот процесс у своих детей;

• дисфункциональная семейная система: если ребенок рос в семье с дисфункциональными отношениями, в которых был вынужден играть совсем не детские роли, вступать в коалицию с кем-то из родителей или переживать эмоциональную отчужденность в отношении членов семьи, то ему чрезвычайно сложно сепарироваться.

После прочтения этого раздела у вас появится возможность понять, что именно могло послужить причиной задержки вашей сепарации от родителей или того, что она никак не может завершиться. Может быть, вы до сих пор удивляетесь, почему у вас не получается стать независимыми и обрести настоящую свободу. Вы не видите реальных причин и не можете связать их со следствиями: почему вы до сих пор сцеплены с родителями, несмотря на то, что давно выросли и живете сами по себе? Или наоборот: почему вы находитесь с ними в состоянии вечной борьбы, не имея возможности отойти на безопасное расстояние?

Читая эту часть книги, вы осознаете причины, по которым ваша сепарация могла до сих пор не завершиться. А следующие части дадут вам возможность помочь себе на пути обретения автономности.

Нарушение привязанности

У известного российского психолога Людмилы Петрановской есть замечательная книга про привязанность – «Тайная опора». На мой взгляд, метафора «тайная опора» великолепно передает всю значимость этого природного механизма.

Привязанность – это действительно тайная опора, на которой строится вся наша психика. Если вам повезло и в раннем возрасте вы имели надежную и безопасную привязанность с близкими, то это дает вам не только благоприятные предпосылки для общего развития: в некотором роде у вас больше шансов выдержать даже очень сильные потрясения и пережить их с наименьшими психическими потерями.

В том числе опыт надежной привязанности дает человеку опору, которая в дальнейшем поможет ему сепарироваться, стать отдельным. И наоборот: если привязанность была ненадежной, а в отношениях с родителями было слишком тревожно или небезопасно, то психологический фундамент сформировался хрупким – что на долгое время делает невозможным отделение от тех, с кем в свое время не получилось надежно слиться.

Ни одно живое существо на планете после рождения не находится в состоянии беспомощности так долго, как человек. Родить и выкормить человеческого детеныша недостаточно, чтобы он «родился» в психологическом смысле и смог самостоятельно функционировать. Конечно же, природа должна была придумать механизм, который бы в некотором смысле гарантировал, что люди не вымрут.

Именно таким механизмом и является привязанность, которая надежно связывает мать и дитя: так через психику матери формируется сознание ребенка.

Привязанность можно символически представить в виде «психологической пуповины», которая со временем все больше и больше растягивается, пока в один прекрасный момент не придет момент ее перерезать.

Это работает так: когда внутри ребенка рождается какой-то импульс или потребность, он символически дергает за «пуповину», а мать откликается и дает ему то, что нужно. С нормальным развитием эти подергивания со стороны детеныша случаются все реже, потому что он постепенно учится выдерживать то, что мать не сразу откликается на его позывы и не всегда может дать необходимое. Но в младенческом возрасте привязанность помогает ему не сталкиваться с большим напряжением и неудовольствием, поскольку его психика не всегда еще может с этим справиться.

И есть закономерность: чем лучше работает механизм передачи сигналов через «психологическую пуповину» с обеих сторон, тем более психически здоровым вырастает человек.

То есть сначала ему нужно получить достаточно свидетельств того, что мир отзывается на его потребности, что в нем безопасно, а значит – можно выходить «наружу» из своего внутреннего психического пространства. Затем показателями роста человека будут:

1) способность все больше выдерживать свое неудовольствие, когда кто-то не удовлетворяет его потребности;

2) увеличивающиеся возможности заботиться о себе самостоятельно.

То есть только хорошо к кому-то привязавшись, ребенок может двинуться из естественного слияния к собственной автономности.

Надежная привязанность позволяет пережить безопасную близость, а значит, напитаться психическими ресурсами для самостоятельности и автономности. Если мы пережили надежную привязанность, то мир представляется безопасным для того, чтобы его исследовать, – ведь есть доступные и отзывчивые люди, которые всегда готовы поддержать. Ребенок определяет свою ценность через отношения близких к нему. И в данном случае надежная привязанность служит той опорой, которая позволяет обретать отдельность с убеждением: «Я хороший и многое могу сам».

Надежная привязанность позволяет ребенку пробовать быть разным и в разном без опасения, что его отвергнут или разлюбят. Он не испытывает тревоги потери любви или потери отношений. Вот в чем настоящая ценность привязанности. Не в том, что все вокруг хорошие и все всегда хорошо. В надежной привязанности ребенок может проявляться по-разному, и его не изгоняют из близости – а это очень важно для дальнейшей сепарации.

Чтобы у нас «выросла» настоящая и полноценная самостоятельность, нам нужно иметь опыт достаточного и эмоционально-близкого контакта с тем, кто нас любит, и с тем, кому мы небезразличны.

Не проходя полноценный процесс соединения в надежной привязанности, мы застреваем в этом незавершенном движении навстречу к родителю или от него. И вместо своевременного и естественного ухода в автономность мы все время смотрим назад, пытаясь дорастить привязанность, получить то, что не было получено, и завершить то, что было прервано.

Надежная привязанность является для нас еще и своеобразным оберегом на будущее:

«Долгосрочные исследования показывают: если ребенок в раннем детстве в течение продолжительного времени приобретает опыт надежной привязанности хотя бы с одним взрослым человеком (не обязательно с матерью или с отцом), это становится важным фактором, который в дальнейшем может защитить его от развития психопатологии, даже если в течение жизни будет накоплен травматический опыт»[15]15
  Бриш Карл Хайнц. Терапия нарушений привязанности: От теории к практике. – М.: Когито-Центр, 2014.


[Закрыть].

Конечно, есть такие травмы, перед которыми может не спасти даже опыт очень хороших отношений со значимыми людьми. Но есть большая вероятность, что внутри личности все-таки будет здоровое ядро, которое со временем сможет освободиться от травматических защит – и человек снова станет живым и спонтанным.

Безусловно, для эволюции, наверное, было бы лучше, чтобы вместе с материнским инстинктом и механизмом привязанности в сознании всех будущих матерей были встроены такие «опции», как чувствительность, эмпатия и принятие. Это позволило бы всем детям пережить надежную привязанность и опираться на нее в своем движении к сепарации. Матери были бы чуткими к потребностям своих детей, правильно бы реагировали на них и всегда знали, как нужно эмоционально откликаться на нужды своего ребенка. Это обеспечивало бы необходимую для сохранности и дальнейшего роста безопасность, а ребенок осознавал бы свою ценности для матери. Что, в свою очередь, питало бы его первичный нарциссизм – и у всех нас была бы прекрасная самооценка.

Но, к сожалению, ничего подобного природа не предусмотрела. Поэтому у всех нас разное количество бонусов привязанности и разный ресурс для решения дальнейших задач сепарации в том числе.

К счастью, чтобы привязанность работала и служила «тайной опорой», матери совсем не обязательно быть идеальной и всегда удовлетворять все потребности ребенка по высшему разряду, чтобы он не расстраивался и, не дай бог, не злился. Чтобы получилась надежная привязанность, мать вполне может быть просто достаточно хорошей, то есть своевременно удовлетворять большинство потребностей ребенка, опираясь на свою интуицию и делая все, что в ее силах.

Да, она может совершать ошибки в воспитании, испытывать противоречивые чувства к своему ребенку, а не только любовь и затапливающую нежность, как предписывает Instagram[16]16
  Социальная сеть Instagram запрещена на территории Российской Федерации на основании осуществления экстремистской деятельности.


[Закрыть]. Но если она делает важное, оставаясь эмоционально вовлеченной и достаточно предсказуемой, чтобы быть безопасной, – это 80 level хорошего материнства.

Но давайте представим, что на 50 % таких матерей приходится 50 % тех, у кого в отношениях с ребенком не произошел такой «мэтч» или у самой мамы есть психологические ограничения, и она не может быть эмпатичной. Тогда получается, что ребенок дергает пуповину со своей стороны, сигналит о своей боли, неудовольствии, голоде и прочем, а мать не откликается. Или делает это через раз. Ну или дает не то. Или с такой энергией, что лучше бы не давала.

И тогда у ребенка формируется такой тип привязанности, которую психологи называют ненадежной (в противовес надежной). У такой привязанности вполне понятные признаки, которые можно отследить как по поведению мамы, так и по поведению ребенка.

Однажды во время работы своей терапевтической группы я предложила участникам одно упражнение. Мой эксперимент был достаточно жестким, но он потрясающе иллюстрировал стратегии поведения, которые ребенок выбирает в зависимости от того или иного типа ненадежной привязанности.

Представьте, что есть пара человек, один из которых играет роль матери, второй – ребенка. Они держат в руках веревочку. «Мама» по условиям упражнения должна быть, мягко говоря, неэмпатичной. Равнодушной и холодной. Задача «ребенка» – через веревку пытаться взаимодействовать с «матерью», просить, требовать. Короче, дергать. На все про все дается пять минут, которые в такой жестокости длятся вечность…

Знаете, что разворачивается за эти пять минут? Классика того, как внутри нас работает привязанность и что с нами происходит, когда мы попадаем в условия, которые напоминают нам наши базовые отношения – отношения с матерью.

«Ребенок» какое-то время довольно активно пытается взаимодействовать с «мамой» – дергает за веревочку. Раз за разом натыкается на равнодушную реакцию и отсутствие контакта. Еще через какое-то время активность снижается и перетекает в вялые подергивания веревки. Становится заметно, как вместе с потерей надежды «ребенок» очень быстро попадает в зону отчаяния и безнадежности.

И тогда по всей группе можно наблюдать три типичные реакции «детей», показывающие основные формы зависимого поведения:

Эксперимент почти стопроцентно иллюстрирует, как формируется ненадежная привязанность, и какие стратегии может выбрать «ребенок», потеряв надежду.

Исходя из этих стратегий поведения, психологи выделяют три типа ненадежной привязанности.