Текст книги "Культурология. Учебное пособие для вузов"

Философию романтизма называют иногда натуралистической, поскольку история, культура полностью в рассуждениях философов данного интеллектуального течения возвращались в лоно природы, они лишались автономных законов и подчинялись общему «закону природы».

«Природа – это поэма, скрытая от нас». На основе природы Шеллинг пытался вывести основы всех форм бытия духовного: мифа, поэзии, религии, языка, нравственности, права. В основе всего лежит абсолютное тождество (бытия и мышления, материи и духа, объекта и субъекта). Оно является неким бессознательным состоянием мирового духа.

Несмотря на отсутствие в абсолютном тождестве различий, оно отличается бессознательным хотением и действованием. Вначале тождество отличает себя от самого себя и переходит в состояние инобытия, которым является природа. Все качества природы являются ощущениями мирового духа, переходящего от бессознательного состояния к самосознанию. Все природные объекты являются самосозерцаниями мирового духа. Природа оказывается несозревшей разумностью История природы является историей развертывания абсолютного тождества, движущегося к появлению и развертыванию разума. Множественность видов животных, растений и прочего говорит о множественности попыток мирового духа создать совершенный разумный организм.

С появлением разума история становится историей самосознания и проходит три ступени становления: ощущение, созерцание, рефлексию. Ощущение есть пассивное состояние самосознания, где различия между субъектом и объектом еще не проводится. Ощущение навязывается извне.

Созидающее созерцание, в отличие от ощущения, активнее формулирует объекты восприятия, т. е. тела природы, но вследствие бессознательного характера своей деятельности еще не осознает себя как их творца и считает предметы чем-то независимым от сознания.

На третьей ступени – рефлексивной – мировой дух осознает действительное тождество сознания и предмета, субъекта и объекта, рассматривает все существующее как свою историю. В своем художественном творчестве человек уподобляется мировому духу, совмещая в своей деятельности сознательное и бессознательное.

Романтики пытались отказаться от принципов рационального познания культуры. Культура ускользает от рассудочно-понятийного познания, интуитивно можно распознать начало всего духовного. Это начало обнаруживалось в «народном духе».

В отличие от И. Канта (который не принадлежит к натуралистам, а скорее к гуманистическому направлению в философии культуры, где мир свободного деяния – мир культуры), они считали, что мир культуры – это мир судьбы. В этом они предшествовали философии жизни.

По представлениям Артура Шопенгауэра, в основании мира находится воля к жизни, которая не может быть познана иначе, чем посредством созерцания своих проявлений, т. е. феноменов, которые по статусу напоминают идеи Платона.

Искусство выступает здесь, с одной стороны, средством познания идей, а с другой – транслирует результат познания, выражая его в художественном произведении. Искусство творят гении, которые лишь и могут постигнуть объективность, потому что могут позволить себе раствориться в созерцании, отвернувшись от собственной воли. Воля к жизни, которая составляет существенную черту человека, делает его взгляд избирательным, а созерцание не предполагает выбора. В процессе созерцания человек оказывается способным указывать идеи, являющиеся объективациями мировой воли.

Воля как «вещь в себе» – единственная подлинная реальность всего существующего. Чтобы понять эту объективность, нужно уничтожить собственную волю к жизни, которая стремится отделить отдельное существо от других. Главная ценность человеческой жизни – жизнь – может сохраняться только за счет других людей, за счет отделения себя от других.

Если же, уничтожив волю к жизни, человек перестает отделяться и направляет собственную волю на служение другим, возникает новая этика, основанная на аскетических идеалах. Возникновение такой этики есть наиболее ценное достижение культуры, как считал А. Шопенгауэр.

Фридрих Ницше, считая себя учеником Шопенгауэра, развивал идею о воле к жизни. Христианская культура, по его мнению, породила умопостигаемую сущность бытия, иллюзорные идеалы, которые убивают непосредственно данную реальность. Каждый конкретный человек живет своей собственной жизнью.

Реальность – это становление, процесс, постоянное преодоление стационарного (причем не имеющее целенаправленности), а не застывшее бытие. Человеческая жизнь определяется Ницше как воля к жизни. Воля к жизни при столкновении с волей другого оказывается волей к власти и является движущей силой деятельности человеческого духа.

Христианская культура, по его мнению, породила умопостигаемую сущность бытия, иллюзорные идеалы, которые убивают непосредственно данную реальность человеческого духа.

Человеческий дух проходит три стадии развития:

1) дух как верблюд – это выносливый дух, отягощенный тяжким грузом знания, способный к выполнению разного рода трудностей;

2) дух как лев характеризует человека, который разбивает другие ценности, стремится утвердить свои ценности;

3) дух как ребенок – характеристика человека, который играет ценностями, наделяет и лишает их смысла, познает их смысл.

Уже на этапе льва человек осуществляет переоценку ценностей, т. е. становится способным задать вопрос об основаниях ценностей, о том, что их поддерживает в состоянии ценностей.

Господство христианских ценностей привело к подавлению воли к жизни понятием греха, так что освобождение воли к жизни возможно только путем отрицания Бога, а с ним и христианской этики.

Ницше говорит о двух жизненных началах в культуре – дионисийском, выраженном в музыке, и апполлоническом, выраженном в пластике, благодаря которым осуществляется поступательное развитие культуры и искусств. Дионисийское начало – то, что позволяет человеку осуществлять переоценку ценностей собственной культуры.

Вильгельм Дильтей также исходит в своей философской концепции культуры из положения об основе культуры в жизни. Жизнь, по его мнению, объективизируется в материальных предметах, именно посредством анализа этих предметов можно выйти на понимание жизни данной эпохи или культуры.

При этом необходимо помнить, что невозможно познать целое, не зная части, и наоборот. Понимание, направленное на самого себя, – интроспекция, на другого – переживание, на предметы – интерпретация, суть возможности познания культуры.

Если культуру познавать через исследование литературы как ее предметного выражения, то необходимы следующие три момента интерпретации: знание корпуса текста, знание жизни автора и знание социокультурных условий, в которые был погружен данный автор.

Понятие «культура» неоднозначно понимается даже внутри одного направления.

Г. Риккерт в XIX в. говорил о понятии «жизнь» и значимости этого понятия для культуры. В некотором смысле жизнь противостоит культуре, воспринимается как чисто биологическое явление, она нуждается в средствах собственного выражения в искусстве, культуре, однако эти способы являются застывшими в культуре формами, культура оказывается враждебной «проживанию». Явление, творение человеческой культуры, одновременно образует вполне конкретное историческое бытие и абстрактное, теоретическое бытие. Сама культура доступна познанию человеческого духа, т. к. она рождена самим человеком. Даже философы изучают миф, язык, религию и поэзию. Религия, церковь, право, государство, язык, наука, хозяйство и иное, а также все явления, которые могут влиять на культуру, – феномены культуры.

Развитие культуры в целом становится возможным в такой период, когда человек может отказаться от удовлетворения своих жизненных потребностей, как, например, происходило в Древней Греции. Культурный человек – такой, который смог подавить в себе жизненные стремления. Не жизнь придает ценность, а деятельность человека придает ценность жизни.

Риккерт – представитель аксиологического подхода к культуре. Центральное понятие «ценности» отличает культурные процессы от природных. Последние индифферентны к ценностям, поэтому естествознание игнорирует ценности, оно устанавливает закономерные связи природы, подводя ее тем самым под общие законы.

Культура создана человеком ради его целей («целеполагание» здесь равнозначно понятию «ценности»): религиозных, этических, эстетических, научных ценностей. Науки о культуре должны руководствоваться методом «отнесения к ценности», что не равнозначно оценке, т. е. ученые должны осознавать, что всякий исторический объект связан с исторически сложившейся системой ценностей. Ценности сами по себе не существуют фактически, их сущность – в значимости. Ценности обладают не бытием, а долженствованием.

Именно культурная значимость события позволяет рассматривать его как исторический факт, а не событие естественно-научной истории, явление природы. Науки о культуре имеют дело именно с историческими фактами. Культура – это бытие фактов, в которых запечатлены ценности, в то время как природа – это бытие фактов, в которых запечатлены законы.

Э. Кассирер считал, что в философии культуры используются понятия, которые не нашли себе места в других дисциплинах (языкознании, религиоведении, искусствоведении), например понятие «стиль», «форма» и т. д. Идеал познания культуры, по мнению Кассирера, – это стремление познать тотальность форм, в которых осуществляется человеческая жизнь. Они бесконечно разнообразны, но все же лишены единой структуры. Науки о культуре проясняют символы, чтобы снова сделать видимой жизнь, из которой они (символы) первоначально возникли.

6. Философия символических форм Э. Кассирера

Анализируя проблему адаптации человека к природным и другим внешним условиям, Кассирер приходит к выводу о существовании символических форм как способа адаптации человека. Понятие человека разумного не отражает всего сущностного начала человека. Человек – homo simbolicus – человек символический. Даже на грани соприкосновения с животным миром он конструирует мир в символических образах. Культура – процесс непрерывного порождения языковых, художественных и религиозных символов. «Таким образом, всякое подлинно строгое и точное мышление находит себе поддержку только в символике и семиотике, на которые оно опирается»[1]1
  Кассирер Э. Философия символических форм. В кн.: Антология культурологической мысли. М., 1996. С. 203.


[Закрыть].

Даже при созерцании природы всегда наличествует некий семиотический посредник, в результате чего природа всегда является человеку картинно, образно, символически.

Внутренние формы культуры (язык, миф, религия, искусство) по сути своей – символические формы восприятия действительности. Символ – это знак и в то же время образ, который содержит в себе некоторую магическую силу, действием которой усваивается и даже созидается для нас существо вещи.

Сам символ не имеет действительного существования в качестве части физического мира, а имеет лишь значение – смысловое содержание, созидаемое символом и фиксируемое посредством слов языка. Символ – чистая функция мысли, осмысление чувственного, чистое духовное выражение. Символично всякое творчество, символ предваряет всякий опыт – он есть динамическое начало – принцип. Все попытки десимволизации заведомо обречены на неудачу, ибо преодолеть символ мы можем не иначе как символически же, подобно тому, как глаз, видящий окружающий мир, никогда не в состоянии увидеть самого себя. Вопрос о том, что есть реальность помимо символа, не уместен.

Причем слова – тоже в некоторой степени символы. Значение отлично от бытия. Это отличает современное рациональное мышление.

Мифологическое же мышление не разделяет значения и бытия. Способна ли наука постичь миф? Миф в своей сущности не теоретичен. Он игнорирует фундаментальные категории мышления. Это усложняет исследования мифа. С античных времен в исследовании мифа существует аллегорическое (рациональное) истолкование мифа. Кассирер называет эти попытки стремлением интеллектуализировать миф. Это невозможно, т. к. реальный субъект мифа – это не субстрат мысли, а субстрат чувства. Но миф не лишен смысла. Внутренняя связанность мифа больше зависит от чувств, чем от разума.

Наука аналитична, она стремится классифицировать и систематизировать, миф же синтетичен, он не сводим ни к одному другому феномену. Исследовать миф должна особая дисциплина – критическая феноменология мифологического сознания.

С магическим мировоззрением мифа связана первая из нескольких функций символа – экспрессивная. Ее главная особенность – отсутствие различий между образом и вещью, знаком и тем, что он обозначает. В рамках этой же функции возникает искусство. Вторая функция символа – репрезентация (представление). Происходит разделение между конкретным временным восприятием и его т. н. объектификацией, т. е. отчуждением от ситуации и обобщением. На этом этапе происходит переход от образа к языку.

Третья функция – чистое значение. Эта функция формируется в процессе познания, прежде всего научного. Здесь полагается дистанция между чувственно-воспринимаемым миром и миром как познавательной конструкцией.

7. Позитивизм и французская философия культуры XIX в.

Во второй половине XIX в. происходит поворот к чисто эмпирической науке, к индуктивному методу наук о культуре и о духе. С помощью общих законов природы объясняют все явления культуры. Это своего рода теоретическая биология. Наиболее ярко это направление представлено во французской философии. Вдохновителем позитивизма становится социолог О. Конт.

Такому взгляду присуща строго детерминистская картина мира, где во всех областях реальности господствуют строгие причинно-следственные связи. Так позитивисты вновь упраздняют принципиальное различие между природой и культурой через материализацию культуры (а не через спиритуализацию природы, как романтики).

Поэтому науки о культуре в представлении позитивистов должны руководствоваться естественными науками и методами.

Шарль Сентбеф, Ипполит Тэн разработали жесткую схему, которая, по их мнению, должна стать основой любого историко-культурного исследования. Для достижения наибольшей объективности в исследовании необходимо раскрыть три условия: расу, среду, исторический момент. Сочетание этих условия составляет основу всяких культурных явлений. Методика исследования должна включать в качестве необходимых элементов, во-первых, сбор отдельных фактов, во-вторых, выявление сил, их породивших. Обе части должны быть действительны, а не трансцендентны и метафизичны. Эти силы должны совпадать с физическими (отсюда «физикалистский» подход). Философия не должна оценивать, а лишь объяснять факты, вроде ботаники. Познание относится не к фактам как таковым, а к их причинным связям, поэтому не важно, каков предмет исследования. Все, что происходит в культуре, вытекает из условий природы и действует по законам природы.

8. Отечественные традиции в философии культуры

Проблемы культуры нашли отражение также и в трудах отечественных философов. Как правило, их исследования сосредоточивались на решении вопроса о судьбе России, специфике ее культуры по сравнению с культурой западноевропейских стран. Взгляды на культуру России осмыслялись в рамках двух во многом противостоящих друг другу течений – славянофильства и западничества. Славянофилы опирались на традицию русской православной церкви, отрицая установку католицизма и западной культуры в целом на разум, рациональность. Россия, по их мнению, должна учиться у Запада, но только преодолев узкий западный рационализм и нагрузив его православными ценностями.

Мысль российских философов тяготела к проблемам либо социокультурным, либо к поискам правды, ценностей. Так, Аксаков – один из младших славянофилов – размышлял не о судьбе российской культуры, а о государстве, полагая лучшим первоначальное положение (до Петра I), когда государство не вмешивалось в быт и дела общины. Славянофилы высоко оценивали народную культуру, считали народ мудрым. Основой культуры видели православную церковь.

Западники разделяли многие позиции славянофилов (например, положения о необходимости сохранения культурно обусловленной формы сельского хозяйства – крестьянской общины), однако полагали, что путь России – путь освоения западной культуры.

Особое внимание проблемам культурной динамики уделяли представители евразийского движения отечественной мысли. Это направление сложилось в XIX в. в трудах мыслителей-эмигрантов (А. С. Хомякова, Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева). Задаваясь вопросами места отечественной культуры в общеисторическом контексте, соотношения России и Европы, характерных черт российской культурной реальности, евразийцы воспринимают общество как социокультурный организм, а его развитие как культурный процесс. Сущность евразийской концепции можно в пределе свести к нескольким положениям.

Утверждение особого культурного пути России и создание на этом пути особого национального образования – многонародной нации.

Эту проблему тщательно разбирает Н. Трубецкой. В своих трудах ученый отмечает евразийскую сущность российской культуры в том, что культура России формировалась на основе слияния множества культурно-этнических потоков: славянского этноса, тюркского, угро-финского.

Такое историческое событие, как татаро-монгольское иго, он считает положительным моментом в культурной истории России, т. к. оно дало толчок для создания многонародной нации, единого культурного пространства, проявившегося не только в веротерпимости, но и в появлении особого типа хозяйствования – степного земледелия.

Выделение идеалов, основанных на началах православной веры. Религия – основной социокультурный регулятор.

Учение об идеократическом государстве, т. е. таком государстве, которое было бы стержневым элементом культуры, дающим начало иерархии всех культурных пластов (идея Леонтьева о деспотизме, скрепляющем многоцветье культуры).

Своеобразную культурно-историческую концепцию предложил Н. Я. Данилевский. Рассматривая историю культуры как историю становления и гибели локальных культурно-исторических типов, он говорит о славянстве как о едином культурно-историческом типе, характеризующемся прежде всего общностью языка.

Культура – замкнутый, непроницаемый организм, неразрывно укорененный в ландшафте, как и все организмы, проживающий стадии возникновения, возмужания, дряхления, гибели. Период цветения обычно бывает кратким, а сразу за ним следует упадок. Каждый культурно-исторический тип имеет основу религиозную, политическую, социально-экономическую, культурную (уровень развития науки, искусства, языка).

Существуют культуры с одним, двумя, тремя и четырьмя основаниями, которые не передаются от одного типа к другому. Каждый народ, по мнению Данилевского, имеет определенные цели существования в культуре, в соответствии с которыми выделяются:

1) племена, составляющие этнографический материал для исторических организмов (первобытные племена);

2) народы-разрушители;

3) народы, достигшие исторической индивидуальности благодаря созидательной деятельности.

Эволюция культурно-исторического типа совершается от доисторического (этнографического) состояния к цивилизации и государству.

9. Игровая концепция Й. Хейзинги в философии культуры

Йохан Хейзинга (1872–1945) в работе «Homo ludens» («Человек играющий»), представляет феномен игры в культуре как всеобъемлющее начало, тем самым сводя всю культуру к игре.

Основными свойствами игры он считает следующие:

1) игра – это свободная деятельность. Невозможно играть по приказу (это будет уже имитация игры). Игрой занимаются в свободное время и при определенном настроении. В повседневной жизни – игра – временной перерыв, занятие, в котором человек отдыхает и которое создает настроение радости;

2) игра обособлена от обыденной жизни местом действия и продолжительностью. Игра имеет замкнутый цикл, т. е. развертывается от старта до победы;

3) игра фиксируема и повторяема. Этим определяется ее место в культуре, поскольку, будучи однажды сыгранной, она откладывается в памяти и требует продолжения. Поэтому некоторые игры становятся особыми традициями;

4) пространство игры (место, где развертывается игровое действие) не только отчуждено от внешней жизни, но и структурировано (упорядочено) внутри себя. Упорядоченность поддерживается правилами игры, нарушение которых наказывается в лучшем случае изгнанием из игрового пространства;

5) игра предполагает партнерство. Партнеры по игре склонны организовываться в сообщества, устанавливать ритуалы вступления в игру, особую форму одежды, символы;

6) играющий всегда имеет двойной статус. С одной стороны, он должен играть серьезно (иначе не будет желания продолжать игру), с другой стороны, должен осознавать, что всего лишь играет в игру.

Человеческая культура возникает и развертывается в игре. На начальных этапах своего развития культура проигрывается. Игра даже старше культуры и человека в том смысле, что берет начало в животном мире.