Текст книги "Мой папа – суперзвезда"

Глава 23

Влад стоял за воротами ресторана и, запрокинув голову, смотрел на ночное небо. Темно-фиолетовое над головой и лиловое на горизонте. Там, где солнечный свет все еще упрямо сопротивлялся ночи.

В груди пекло. За последнее время он сросся с этим чувством, сроднился. Оно больше не вызывало в нем дискомфорта, скорее радость. От того, что впервые за всю его гребаную жизнь он дышит так глубоко. Так глубоко чувствует.

– Твоя дочка, оказывается, талантливая девочка.

Влад оглянулся, наблюдая за приближением Майи.

– Да. Она просто невероятная.

– Твои гены, – пожала плечами женщина, глядя на Санина как-то странно.

– Жаль, что гены – это единственное, что я ей дал.

Влад отвернулся, возвращаясь взглядом к звездному куполу. Качнулся с пяток на носки, рассчитывая на то, что Майя поймет – ему не нужна компания. Он вышел сюда, чтобы побыть одному и разобраться, не отвлекаясь на Ваську, Аню и те чувства, что они в нем будили, почему, несмотря на свалившееся ему на голову счастье, он никак не может расслабиться. Почему чем дальше, тем больше ждет какого-то подвоха? Удара из-за спины.

– Жалеешь, что не узнал о ней раньше?

– А ты как думаешь?

– Думаю, что жалеешь.

Влад покосился на бэк-вокалистку с удивлением, понимая, что та немного перебрала. Нет, в их группе не было сухого закона. И то, что Санин находился в завязке, никак не отменяло того факта, что его ребята иногда выпивали. Это вообще нормально, если человек знает меру. И та же Майя могла позволить себе выпить коньяка или бурбона. Но, пожалуй, только сегодня он видел её такой… пьяной, чего уж там.

– У тебя все нормально?

Майя пожала плечами. Поднесла к губам бокал с мартини. Отпила. И игнорируя его вопрос, развила совсем другую тему:

– А ты когда-нибудь думал, что Васьки могло бы не быть? Ну, вот представь… сделала бы твоя Алька аборт – и все!

Сейчас, когда Влад узнал дочку настолько близко, когда он так сильно её полюбил, о таком ему не хотелось и думать.

– К счастью, этого не случилось.

– А если бы? – стояла на своем Майя. В свете, льющемся от фонарей, её глаза лихорадочно блестели.

– Май… К чему этот глупый разговор?

– Думаешь, глупый?

– Да. Глупый, – отрезал Влад и, покосившись на бокал певицы, добавил: – По-моему, тебе уже хватит.

– Эй! Не будь занудой… Мне это, может быть, надо… Понимаешь?

– Нет.

– В качестве лекарства от душевных ран, – пьяно рассмеялась Майя. Влад вздохнул. Что ж… Зря он надеялся, что им удастся избежать неприятного разговора.

– Майка… Ну, какого хрена, а? У нас же и не было ничего толком. Ты меня даже не любишь.

– Это почему же ты так решил? Потому, что тебе так удобно думать? – Майя глотала половину букв, и ее все сильнее качало. Влад с надеждой осмотрелся по сторонам, но не нашел, кому бы можно было её перепоручить.

– Ты знаешь, что я прав. Ты чудесная, красивая, умная, но…

– Но?

– Но не моя. Понимаешь?

Майя тряхнула шикарной гривой. То ли соглашаясь, то ли отмахиваясь от его слов.

– А эта… Аня… Она твоя, выходит?

– Моя. Всегда моей была. А я ее… И ты поймешь меня, когда встретишь своего человека.

– Думаешь, я его встречу? – всхлипнула Майя.

– Обязательно…

– Спасибо! Спасибо… Правда! Мне нужно было это услышать, чтобы было не так дерьмово. Ты просто чудо, Санин. Ты знаешь это? – Майя рассмеялась сквозь слезы и бросилась Владу в объятия, нечаянно обдав того мартини.

– Вот черт, – пробормотал он, стряхивая прилипшую к рубашке дольку лимона.

– Ой! Ой… прости, пожалуйста. Я не хотела. Как неловко-то…

Майя принялась бестолково возить по его груди руками, но лучше от этого не становилось.

– Погоди, у меня в бардачке есть влажные салфетки.

– Я сама принесу!

– Май…

– Я принесу! Это ведь я виновата. Ты только, это, разблокируй замки, – икнула она.

Спорить с пьяной женщиной было себе дороже, поэтому Влад полез в карман за ключами. Разблокировал с пульта замки и остался ждать, когда Майя вернется.

– Май, ты что там застряла? Салфетки не найдешь?

– Нет… Я нашла.

Майя вынырнула на свет. Влад поднял взгляд и тут же нахмурил брови.

– Эй… У тебя все нормально? Май? Ну, что такое? Тебе плохо, да?

Майя качнула головой и прошептала, глотая слезы:

– Мне очень… очень плохо. Так плохо, Влад… Если бы ты только знал.

– Слушай, пойдем, я попрошу приготовить тебе кофе покрепче. Говорят, хорошо помогает.

– Мне уже ничего не поможет. Я так сильно запуталась.

Влад с шумом выдохнул воздух. Преставление затягивалось, и, как бы ему не было жаль Майку, принимать участие в нем он был не намерен, а как прекратить – не знал.

– Слушай, давай возвращаться… Кофе выпьешь, и домой. А завтра, на свежую голову, поговорим. Утро ведь мудренее.

– То кольцо в бардачке… Ты… ты что, правда собираешься сделать ей предложение?

Он собирался. Прямо сегодня. Как положено, романтично. На глазах у двух сотен друзей. Но не говорить же об этом своей пьяной бывшей, когда она и без этого, кажется, не в себе?

– Скажи!

– Да.

– Почему? – Майя моргнула. – Почему сейчас, Влад?

– Потому что я люблю её! Ты это хотела услышать?!

– Дерьмо… – прошептала Майя и стала опускаться прямо на опоясывающий клумбу бордюр.

– Какого черта?! Что с тобой сегодня не так? – вспылил Влад, которого порядком достало происходящее. – Ну-ка, вставай сейчас же!

– Я беременна… – прошептала Майя, а он… он даже не понял, не сопоставил факты, и лишь фыркнул устало:

– Поздравляю. Ты поэтому так нажралась?

– Я от тебя беременная, Санин… А нажралась… – Майя взмахнула рукой, – потому, что… просто не знаю, что мне теперь делать. Не знаю…

Несколько долгих секунд он просто на нее смотрел. С надеждой, которая по мере течения времени вытеснялась целой гаммой других эмоций. Начиная от недоверия, злости и страха… Заканчивая безнадежностью и тоской.

У Влада было ощущение, что на него надвигается поезд, а он стоит, глядя в глаза своей смерти, и не может пошевелиться… В ушах ревело. И если бы он не сел рядом с Майей минутой ранее, то, наверное, просто упал бы.

– Я думала об аборте. Потому что… у меня уже есть Лешка. Я знаю, как это – растить ребенка одной и… Почему ты молчишь?

– А что ты хочешь услышать?

– Твое мнение. Это ведь… и твой ребенок тоже.

Влад растер глаза. Тряхнул головой. Но шум в ушах лишь нарастал. И сердце колотилось, как сумасшедшее, словно хотело вырваться из груди.

– Я не знаю, что сказать. Мы ведь предохранялись…

– Я уже думала об этом. После первого раза мы… заигрались, и ты несколько раз толкнулся в меня. Не смыв… ну, ты понимаешь.

Влад покачал головой. Он никогда не возвращался к той ночи, а потому даже не мог сейчас вспомнить – было ли такое на самом деле.

– Наверное, сейчас я кажусь тебе жалкой. Может быть, ты даже думаешь, что я соврала, чтобы попытаться тебя удержать… – Губы Майи дрожали, и если бы у него действительно были сомнения насчет правдивости ее слов, то сейчас, когда их взгляды встретились, они бы тотчас развеялись.

– Я так не думаю… – Влад встал с бордюра, тяжело опираясь на руку.

– Правда?

– Да…

– Тогда, может быть, ты подскажешь, что мне теперь делать?

– Подскажу. Но не сейчас, ладно? Сейчас я… просто не знаю. У меня нет ответа. Просто подожди. Хорошо? У нас ведь еще есть время?

Влад не стал договаривать, но Майя и так поняла, что он говорит об аборте. Сглотнув соленый ком невыплаканных слез, она медленно кивнула.

– Я свяжусь с тобой. Скоро… А пока поезжай домой, ладно? Я вызову тебе такси.

Майя не спорила. Такси приехало быстро. Хоть в этом ему повезло… Влад смотрел вслед удаляющимся огням машины, не в силах себя заставить вернуться. Не в силах делать вид, что все хорошо, когда на деле ему удавиться хотелось.

– Эй, я уж думала, тебя похитили инопланетяне…

Влад обернулся. Распахнул объятия и прижал Аню к себе. И все в нем отозвалось на эту близость. Сердце рвануло прочь из груди. Не принадлежащее ему больше сердце…

– У тебя что-то случилось?

– Случилось? Нет… Я просто чертовски устал.

Аня оглянулась. Из-за ворот доносились взрывы смеха и громкие голоса изрядно подвыпивших гостей.

– Думаю, уже никто не заметит, если мы сбежим.

– Правда? – Влад зарылся носом в ее красиво уложенные волосы и жадно втянул воздух.

– Угу. Я пока за Васькой схожу, а ты заводи машину.

– Отличный план.

– Угу. И я, может быть, даже воплощу его в жизнь, если ты меня ненадолго отпустишь, – поддразнила Санина Аня.

Он послушно разжал ладони. Аня улыбнулась и пошла к воротам, а он алчно глядел ей вслед. И хоть Влад еще не знал, как будет выкручиваться из ситуации, одно не вызывало сомнений – с Нюськой они не расстанутся. Ни за что. Никогда! Без нее от него прежнего ничего не останется. Его просто нет… без неё.

Аня с Васькой вернулись быстро. Умаявшись и переволновавшись, девочка уснула, едва они выехали на трассу.

– Влад… Влад!

– М-м-м?

– Мне больно.

Аня подняла вверх их соединенные руки и потрясла. Влад разжал пальцы.

– Извини, пожалуйста. Дай посмотрю! Нет синяка? Вот дебил же…

– Да все нормально… – рассмеялась девушка, – только больно немножко. Ты точно в порядке? – добавила она с тревогой, разглядывая его профиль. И он чувствовал этот ищущий взгляд, но не мог заставить себя на него ответить. Просто не представлял, как вообще ей смотреть в глаза. И как обо всем рассказать? Поэтому он смотрел на убегающую ленту дороги, время от времени касаясь губами голубых вен на её запястье.

Когда они приехали домой, Влад отнес Ваську в спальню. Укрыл ее одеялом и замер, вглядываясь в её черты. Подумать страшно, но ведь ее действительно могло и не быть! Если бы Алька сделала аборт, он бы никогда… никогда не узнал, что у нее его нос… его волосы и пальцы на ногах. Он бы никогда не услышал, как она поет, с каким восторгом каждый раз кричит, а не говорит, слово «папа»…

– Эй… Ты что здесь сидишь?

Влад покачал головой. Подозвал Аню к себе ладонью и, уткнувшись лбом ей в живот, прошептал:

– Ребенок – это самое лучшее, что может случиться, правда?

– Ну… Я даже не знаю. Есть еще кое-что, что я бы могла отнести к разряду «лучшего».

– И что же это?

– Ты… То, как я люблю тебя…

– И я люблю. Ты ведь знаешь, как сильно… я тебя люблю.

– Знаю.

– Это хорошо… Это хорошо, Нюська. Пожалуйста, пообещай мне…

– Все, что угодно.

– Пообещай, что никогда меня не оставишь. Что бы ни произошло, в какое бы дерьмо я не вляпался… Пожалуйста, пообещай!

– Ты меня пугаешь, Влад. Пожалуйста, если что-то случилось, ты можешь мне смело рассказать.

– Просто пообещай, что всегда будешь со мной.

Влад запрокинул голову и уставился на Аню тяжелым немигающим взглядом.

– Я всегда буду с тобой. Всегда… Это не обсуждается.

Влад медленно качнул головой и, поднявшись с Васькиной кровати, подхватил Аню на руки.

– Спина, Влад…

– Ничего ей не будет.

– Но…

– Нюсь, заткнись, а? Я хочу носить тебя на руках. И я буду. Обхвати меня ногами, – прохрипел Санин, ведя большим пальцем вдоль желобка позвоночника. Аня послушно скрестила лодыжки у него за спиной и выгнулась, словно кошка.

– Ты голая…

– Здесь? – Аня поерзала. – Да… Я сняла трусики, когда приняла душ.

Влад застонал. Выругался тихонько. Аня не слишком расслышала его слова, что-то про демона, которого он породил.

– Вкусная, сладкая… моя… – шептал Влад по дороге в их комнату. В тот вечер он был сам на себя не похож. Слишком нетерпеливый, слишком жадный… Во всем, что он делал, как ее ласкал, с каким напором добивался её ответа, присутствовал какой-то надрыв, который она чувствовала всем своим существом. Который пугал ее до дрожи в коленях.

Дверь в спальню захлопнулась с легким щелчком. Аня всхлипнула и поерзала, предвкушая, как это будет. Каждый раз, занимаясь любовью с Владом, она уносилась все дальше и дальше к звездам, и ей все сильнее хотелось вернуть ему хоть крупицу того удовольствия, что получала сама. Влад осторожно опустил ее на кровать и Аня, наконец, решилась. Потянула за язычок молнии, спустила брюки и белье вниз и под его горящим сумасшествием взглядом обхватила губами.

Глава 24

Поначалу ее движения были осторожными и несмелыми, но очень скоро Аня вошла во вкус.

– Нюська… Девочка моя… – шептал бессвязно Влад, толкаясь навстречу движениям ее рта, путаясь в распущенных по спине волосах, и в своих мыслях путаясь. То погружаясь на самое дно океана страсти, то выныривая на поверхность. Он не мог скрывать от нее правду, когда она так отчаянно, так бесстрашно отдавала ему всю себя. Но в то же время его не отпускал страх. Что будет, когда эта самая правда всплывет на поверхность? Что, мать его, будет? Как она отреагирует, что сделает, или скажет? Поймет ли его? Простит? Так много вопросов, ответов на которые просто не было. Так много чертовых вопросов…

Влад резко отстранился. Подхватил ничего не понимающую Аню под локти, заставив подняться, и заглянул ей в глаза. Такие голодные, но такие растерянные…

– Почему ты… Тебе не понравилось?

Влад затряс головой:

– Понравилось. Просто я хотел… хотел… – он не нашелся с ответом. Погладил ее по щеке и, склонившись к губам, медленно поцеловал. Губы Нюськи имели его вкус. И от этого крышу сносило напрочь. Влад застонал, подтолкнул Аню к кровати, опрокинул на спину и накрыл ее своим телом. Он больше не сдерживал свою страсть. Было поздно. Она вырвалась из-под контроля и разлилась по телу. Все другое забылось, отошло на второй план. Осталась лишь его острая в ней нужда. Остался лишь голод. Влад дорвался… до её губ, до её гладкой, как шелк, кожи. И до ее мягкой, исходящей соком плоти. Он развел ноги Ани и, уже зная, как она любит, принялся ласкать ее языком, губами, пальцами… Ему так нравилось балансировать с ней у этой зыбкой черты. Подводить к краю и замирать над бездной. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь звуками их надсадного дыхания.

– Влад… Что ты…

– Перевернись! Вот так. На колени. Обопрись руками.

Влад обхватил член рукой. Пережал у основания и толкнулся между её широко расставленных ног. С силой. Так, как давно хотелось. Отступил. Почти полностью вышел и снова в неё ворвался. Так глубоко… Так невыносимо глубоко. Зубы сжались где-то у основания шеи, одна рука обхватила Аню за живот, вторая легла на грудь. Влад двигался в ней с такой яростной силой, что та просто не могла выдерживать его натиск, и если бы он её не держал – ничего бы не вышло.

– Влад! Влад… Влад… – бессвязно повторяла его имя Аня. И это тоже не добавляло выдержки. Ведь это он – он, и никто другой, был причиной её безумия.

В какой-то момент Аня резко выгнулась. Взмыла вверх, прижимаясь к нему спиной, опустила пальцы на влажный, истерзанный ласками бугорок и закричала, забилась в оргазме, который судорогой прокатился по ее телу. Он едва не кончил от этого. Но в последний момент опомнился. Влад очень хотел увидеть свою Нюську беременной. Очень… Но сейчас это было бы нечестно по отношению к ней. Это было нечестно. Гори оно все в аду.

Когда страсти утихли, и Аня расслабленно лежала у него на груди, она спросила:

– Ты передумал насчет малыша? Думаешь, нам не следует торопиться?

Влад замер. Пальцы, которыми он поглаживал хрупкую, покрытую испариной спину, одеревенели.

– Ну-у-у… Ты ведь восстановилась в университете. А потом сразу в декрет?

– Да, логики мало, – улыбнулась ему в бок Аня и… расслабилась, да. А он только тогда понял, какой напряженной её была спина.

– У нас все впереди, Нюська. Спешить некуда.

– Некуда, – согласилась Аня и, потянувшись до хруста в костях, зевнула.

– Спи. Хочешь ведь.

– Хочу. Но с тобой побыть хочу еще сильнее.

– Побудешь. Я все время с тобой.

– Да. И так глупо, что я до сих пор не могу поверить, что это на самом деле. Все время жду какого-то подвоха.

Влад скосил взгляд, в глубине души понимая, что чем раньше они поговорят, тем, наверное, лучше. Ожидание смерти гораздо хуже ее самой. Но когда он, было, решился, Нюська уже спала. А утром… утром его смелость испарилась. День выдался сонным, небо нахмурилось и пролилось на землю ливнем. Они с Аней лежали под одеялом и, глядя на разгулявшуюся за окном стихию, шептались о каких-то мелочах. По выбившейся простыне к ним в постель пытались взобраться подросшие котята. Васька поглядывала на них с улыбкой, возвращала на пол и вновь утыкалась в подаренный Владом планшет. Наверное, опять о чем-то переписывалась с Лилькой.

– Надо бы позвать в гости Веселых, – будто читая мысли Санина, зевнула Аня.

– Надо бы.

– Может быть, завтра?

– Завтра у меня репетиция, а послезавтра еще один кастинг.

– Правда? Ты ничего не говорил…

– Забыл. Я с тобой вообще обо всем забываю.

– И мне это нравится…

– Кстати, Васька… Васька!

Васька вытащила наушник из одного уха и уставилась на отца:

– Чего?

– А что ты скажешь насчет работы?

– Работы? Это такой вопрос с подвохом? – пошевелила бровями девочка. Влад рассмеялся:

– Нет. Никакого подвоха. Мне очень понравилось, как звучал твой голос в новинке.

– И? – насторожилась девочка.

– Я хотел бы записаться с тобой.

Васька вскочила на ноги, хотя до этого расслабленно лежала на животе и лениво махала в воздухе согнутыми в коленях ногами.

– В смысле – записаться? Послушать, как мой голос будет звучать в записи?

– Послушать, – согласился Влад. – И если все выйдет так же хорошо, как вчера – записать трек. Думаю, он взорвет все чаты. Ты пела просто невероятно.

– Спасибо, – буркнула Васька, вновь перехватывая карабкающегося по простыне Пушистика.

– Тебе не за что меня благодарить. Это правда. Но если ты не хочешь – то ничего страшного. Я почему-то подумал, что тебе это может быть интересно.

– Мне интересно! Только страшно немного…

– Эй, чудик! Ну, а страшно чего? Не получится – ну, и хрен с ним. Подумаешь. Я в принципе не очень-то и хочу, чтобы ты в артистки подалась.

– Правда?

– Ну, а чего мне врать?

– Это хорошо. Потому что я еще не определилась, кем хочу стать, когда вырасту. Может быть, врачом, как мама.

– Мама еще не врач, – вздохнула Аня, не открывая глаз, потому что было ужасно лень. Да и не нужно ей больше было за всем присматривать. Держать под своим контролем. С этим Влад и сам отлично справлялся. И это было так круто, Господи. Она и не знала, как это. Расслабиться. Снять с себя всю ответственность просто потому, что кто-то другой, более сильный, без слов взял ее на себя.

– Но будешь, – уверенно сказал Влад. – Тебе всего-то два года осталось.

– А потом еще интернатура! Год или два… смотря какую специализацию выберу.

– А в этом плотном графике есть место, чтобы родить мне сестру? – скороговоркой выпалила Васька и покраснела. А Влада будто пнули под дых. Он-то и Нюське не знал, как все объяснить, что уж говорить о Ваське? Разве десятилетняя девочка сможет понять, что её отец любит одну женщину, а ребенка ждет от другой? Он и сам не понимал, как такое возможно.

Так. Стоп! Какого ребенка? Он что же… выходит, уже все решил?

Влад отбросил с лица волосы и медленно встал с кровати. Вопрос Васьки завис в воздухе, и если бы не Нюська, которая наигранно возмутилась любопытству дочери, выкрутиться из ситуации ему было бы сложней. А так, под их шутливую перепалку, Влад просто сбежал. И потом долго стоял на веранде, глядя на дождь…

А вот глядеть в глаза Майи было сложнее. Она приехала утром чуть позже всех остальных. Бледная, с темными кругами под глазами.

– Эй, ты как? В порядке?

– В переводе на русский это означает, что я дерьмово выгляжу?

– Есть такое, – пожал плечами Санин. Ну, а что ему было делать, если его провоцировали на правду? Не врать же. Это бы жалко выглядело.

– Плохо мне. Тошнит и вообще… Ты, кстати, решил что-нибудь? Потому что, если мы решаемся на аборт, я бы…

– Нет! – Влад резко обернулся и полоснул Майю взглядом. Может быть, он был неправ, нет, даже не так… Он был не прав однозначно! Да только, когда он думал о том, что она готова вот так легко убить его ребенка… В общем, злился он. Неоправданно, по большому счету. Ведь Майю было можно понять. И он бы непременно так и сделал. Если бы она была беременна от какого-нибудь мужика, который не мог предложить ей ровным счетом ничего, чтобы она чувствовала себя так, как должна себя чувствовать любая беременная женщина. Не мог дать ей любви.

– Нет? – Влад не мог разобрать, чего было больше в голосе Майи. Удивления, надежды или облегчения. Все эти чувства смешались в ядреный коктейль.

– Нет. Я не хотел бы, чтобы ты избавилась от ребенка.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Поддержку. Ты не будешь воспитывать малыша одна. Я во всем тебе помогу. О деньгах речь вообще не идет. Можешь о них не беспокоиться, но…

– Но между нами все кончено?

– В плане личного – да. Однако мы все еще добрые друзья, и у нас общее дело.

– Я не знаю, Влад. Правда… Не думай, я не пытаюсь тебя наказать. Или шантажировать, – Майя горько усмехнулась. Зарылась рукой, путая и без того всклоченные волосы. – Просто… Меня даже мама в этом случае не поймет. Не поймет и не поддержит. И с кем я останусь? Одна?

– Эй! Ну, вы долго тут еще будете шептаться? Мы работать сегодня будем? – проорал в окно кухни Санчо.

– Мы идем! – крикнул в ответ Влад, а потом снова обернулся к Майе: – Знаешь, обычно мамы намного более понимающие, чем мы о них думаем. Ты ей обо всем расскажи. Вдруг она удивит тебя?

– Я не знаю… – покачала головой Майя. – Ты сам-то рассказал?

– Моя мать давно мертва.

– А я не о матери. И ты это знаешь. Учишь меня жизни, а сам трусишь, как последний заяц.

Влад ничего не ответил и пошел в дом.

Запись Васьки немного отвлекла от тягостных мыслей. Невозможно было не радоваться, глядя на дочь. Не зарядиться ее энтузиазмом. Даже парни, вдохновившись, в тот день играли чуточку лучше обычного. И Нюська спустилась в студию, чтобы послушать, как поет Василиса.

Лишь Майя, которой становилось с каждой секундой все хуже, не разделяла всеобщего веселья. Она вообще не знала, зачем приехала, если Влад принял решение доверить партию дочери. Её мучил проклятый токсикоз, гормоны скакали, и ей хотелось уйти, громко хлопнув на прощанье дверью. Обида… не на Санина даже, на жизнь… сжирала её душу поедом. Майя смотрела на хозяйничающую в кухне Нюську и не понимала… не понимала просто, чем та лучше её. И знала ведь, что дело не в «лучше» или «хуже», а все равно не могла перестать сравнивать. И злиться. На девочку эту, на то, что она, спустя столько лет, ураганом ворвалась в их жизнь, сметая хрупкую связь, которую они с Владом так осторожно и вдумчиво создавали. Боясь обжечься, дуя на воду. Майя ведь не догадывалась даже, что Влад способен вот так безоглядно в кого-то влюбиться. Зная его столько лет, она и думать не думала что под маской холодного и расчетливого человека кроется настоящий кипящий страстями вулкан. Она чего-то так и не поняла в этом мужчине, не разгадала… А теперь уже поздно было.

Острый приступ тошноты заставил Майю вскочить. Закрывая ладонью рот, она помчалась к туалету и, упав на колени возле унитаза, вырвала.

– Эй… Ты как? – раздался обеспокоенный голос.

– Уйди!

– Я – медик. И могла бы тебе помочь…

Майю скрутил очередной рвотный спазм. А когда она выпрямилась, едва дыша от усталости, на ее покрытый испариной лоб лег холодный компресс.

– Я же сказала… мне ничего от тебя не надо.

– А я ничего такого и не сделала, – мягко улыбнулась Аня. – Вот… здесь сорбент. И вода.

– Да что ты ко мне прицепилась?! Не нужен мне этот сорбент. Беременная я! Беременная, понимаешь?!

Майя раздражённо взмахнула рукой и, не рассчитав движение, выбила стакан из Аниных рук. Он со звоном упал на кафельный пол и разбился. Аня отступила назад. Рука взметнулась к горлу, как будто кто-то её душил, и она хотела освободиться.

– Прости… Прости, я не хотела. Да стой ты! Здесь же стекла везде… – бормотала Майя, с тревогой глядя на побелевшую соперницу.

– Что здесь происходит? Какого черта…

– Ничего… – Аня медленно облизала губы, – Майе стало плохо, и вот… – развела руками она и снова покачнулась, наступив босой ногой на осколок.

– Не шевелись! – рявкнул Влад. В одно мгновение преодолел разделяющее их пространство и подхватил Нюську на руки. – Ну, что ты, маленькая? Как так неосторожно?

Аня всхлипнула. Дернулась, высвобождаясь из объятий Санина.

– Майя беременна, – прошептала она, – ты знал?

– Аня…

– Ты знал?! – закричала она.