Текст книги "Хамиты и симиты. Двуполярный мир. Том 3. Трансформация"

СОДЕРЖАНИЕ

 
5.2.2.1. ТИРРЕНЫ
5.2.2.2. РИМСКИЙ КОРЕНЬ
5.2.2.3. ЛАТЫНЬ
5.2.2.4. СЕМИХОЛМИЕ
 

Пеласги не были бы пеласгами, если бы ограничились освоением Крита и Пелопоннеса. Мы считаем, что вскоре после Пелопоннеса они отправились в Западное Средиземноморье и здесь путь им преградили Италия с Сицилией (ниже мы будем использовать современные названия территорий; «Италия» означает материковую часть современной Италии). Часть пеласгов остановилась, освоилась, укоренилась; другая отправилась дальше на запад.

Однако наш основной рассказ не о тех былинных временах неолитических земледельцев, информация о которых крайне скудна, а о более приближённых к теме книги – к концу Бронзового века, в окрестности XII в. до н. э. Кроме того, следует иметь в виду, что античные итальянские историки рассматривали пеласгов исключительно в ракурсе РИМА; сами по себе они их не сильно интересовали.

Начнём мы с пеласгийского народа ТИРРЕНОВ (тирсенов) или, как их называли латиняне, ЭТРУСКОВ (тусков). Они не участвовали в Троянской войне; по крайней мере Гомер не упоминает их в «Илиаде» ни среди микенцев, ни среди троянцев [П6]. «Отцы» истории Геродот и географии Страбон объясняют это так:

«… при царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод. Сначала лидийцы переносили нужду, а затем… царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий: кому оставаться и кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен… Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков (умбры, италийское племя – авт.) и построили там город… переименовались, назвав себя по имени сына своего царя (тирсенами или тирренами – авт.)» ([5.22],I,94).

«Римляне называют тирренцев этрусками и тусками. Греки же, как передают, назвали их так по имени Тиррена, сына Атиса, который отправил сюда поселенцев из Лидии… Атис, во время голода и недорода оставил Лида, одного из своих двух сыновей, по жребию при себе, а другого, Тиррена, с большей частью своих люде отправил за море. По прибытии в эту страну он назвал её по своему имени Тирренией и основал 12 городов…» ([5.23],V,с.206)

Случилось это, по-видимому, в XIII в. до н.э., так как около 1208 г. до н.э. тирренские наёмники были замечены в нападении на Египет в составе ливийской армии вождя Мраиуйа, за что угодили на стелу фараона Мернептаха под именем «турша» или «тереш» (TRS) [П5; П6].

Вторым сыном Атиса был Лид, основатель царства Лидии со столицей в Сардах. Лидийцев и сардов тоже нет в гомеровых списках защитников Трои, но сарды (SRDN; «шердены» или «шарданы») составили компанию тирренам в нападении -1208 г. на Египет. Были ли эти наёмники жителями острова Сардиния, что находится близ Тиррении (Этрурии) и всегда входил в зону её интересов, или выходцами из лидийского города Сарды, или же вначале второе, затем первое – неизвестно. Интересно, что помимо тусков и сардов в налёте участвовали и сикулы (SKLS; «шекелеш» или «шакалаша»), которых принято отождествлять с одним из сицилийских народов конца бронзового века [В: Сикулы].

Что объединяет эту славную троицу, не очень расположенную к Египту? Ну, во-первых, они соседствуют в Западном Средиземноморье, а во-вторых, не местные они, прибыли из Эгеиды, они – пеласги. Видимо, этот морской непоседливый народ (или группа близких т.н. пеласгических народов) давно знал Апеннинский полуостров и прилегающие к нему острова; возможно, давно и поселился тут. Во всяком случае, античные авторы утверждали, что прибывшие на полуостров тиррены обнаружили здесь других пеласгов, с которыми одно время мирно существовали, а затем вытеснили их с обжитых земель.

(Следует заметить, что не все авторы считают тирренов, сардов и сикулов пеласгическими народами. Например, Дионисий Галикарнасский (I в. до н.э.) в своих «Римских древностях» называет сикулов древнейшим народом, прибывшим в Италию из Иберии (совр. Испании) много раньше XIII в. до н. э. Якобы позже впервые появившиеся здесь пеласги с Пелопоннеса после многолетней упорной борьбы вытеснили сикулов с полуострова на Сицилию. С ним согласен и ряд современных историков, относящих сикулов к древним лигурам, расселившимся по территориям современных Франции, Испании, Италии и др., от Северного моря и Ла-Манша до Сицилии.

Напомним читателю, что согласно нашей гипотезе лигуры – потомки атлантов, финикийцы – потомки левантов (гл. 1.4); наши атланты и леванты, возможно, прототипы «атлантов» и «египтян» Платона [5.24]. Не есть ли упомянутая борьба пеласгов с сикулами прообраз Платоновых войн «египтян» с «атлантами»? )

Мнения современных историков на проблему происхождения тирренов-этрусков, как водится, разделились. Приверженцы «Древнего Рима» (с центром в Риме-на-Тибре) яростно отстаивают автохтонность тусков; при таком раскладе они готовы признать то огромное влияние. которое оказала этрусская цивилизация на Рим. Менее ангажированные учёные соглашаются со своими коллегами, которые были несопоставимо ближе к этрускам по времени: «В настоящее время большинство учёных склонны признавать этрусков народом, пришедшим около 1000 года до н.э. из Малой Азии (Лидии) морем; этапными пунктами в этом переселении служили острова Эгейского моря… где в историческое время жило племя пеласгов, отождествляемое Геродотом с тирренами» [В: Этрурия].

(С Геродотом (V в. до н.э.) согласны другие античные историки, но не Дионисий Галикарнасский, который указывает на отличия этрусков от других пеласгов: склонность к мистицизму, гадания по полёту птиц и печени животных и т. п. Видимо, не хотел, чтобы эти гадатели-гаруспики [В: Гаруспик] бросили тень на славных эллинов, к которым он ошибочно причислял и пеласгов.)

По-видимому, миграции пеласгов в этот регион шли перманентно (недаром же античные писатели упрекали пеласгов за их охоту к перемене мест). Есть мнение, что Италию пеласги освоили так же хорошо, как и Эгеиду, и в те же давние времена (по нашей теории первые мигранты в Эгеиду из Леванта отправились около 8 тлн. и ранее). Среди предшественников тирренов древние историки выделяли ФЕССАЛИЙСКИХ ПЕЛАСГОВ.

Выше в разделе 5.2.1 мы уже приводили мнение Дионисия Галикарнасского о пеласгах, согласно которому несчастье их заключалось в том, что они не имели или не стремились иметь постоянного места жительства, а потому легко поддавались всякому давлению, покидали насиженные места, отправляясь в терра инкогнита. Так они с Пелопоннеса попали в Фессалию, оттуда – в Эпир, где поселились в Додоне; «спустя некоторое время пеласги из Додоны пересекли море и обосновались в Италии в устье реки По… Другие пеласги пересекли Италию… основали много городов (в том числе Лариссу), которые позднее перешли под власть этрусков» [5.8].

Видимо, постоянные перемещения этого непоседливого народа создавали впечатление, что пеласгов много и они везде. На самом деле то, что мы знаем о них и о финикийцах, позволяет предположить, что народ этот был не так чтобы многочисленным, жил рассеянно и не проявлял особой склонности к объединению в один кулак. Был достаточно конфликтным, но отнюдь не воинственным, предпочитал худой мир доброй ссоре; если договориться не удавалось, вполне мог покинуть обжитые места и перебраться на новые, благо в стране 2000 островов он был как рыба в воде.

Тот же Дионисий, главный источник по доримской истории Италии, в своих «Римских древностях» насчитывает 5 потоков сынов Эгеиды, имеющих отношение к созданию Рима (следует иметь в виду, что для Дионисия «племя пеласгов было искони эллинским – пелопоннеским», порой он не различает пеласгов и эллинов):

«В итоге сошлись вместе (в пространстве, но не во времени – авт.) и объединили свой жизненный уклад следующие народы, от которых пошёл РИМСКИЙ КОРЕНЬ, прежде чем населить существующий ныне (в конце I в. до н.э. – авт.) город: во-первых, это были аборигины („блуждающие“; не путать с аборигенами – авт.), которые изгнали из этих мест сикелов, они родом были древними эллинами из Пелопоннеса (после того как они вместе с энотрами (пеласгами [W: Oenotrians]) переселились из области, называемой ныне Аркадией, в чём я лично убеждён); затем из тогдашней Гемонии, ныне Фессалии, пришли пеласги; третий же поток перебрался вместе с Эвандром в Италию из города Паллантия (что также в Аркадии [W: Evander of Pallantium] – авт); вслед за ними появились воевавшие с Гераклом пелопоннесцы – эпейи и фенеаты, с которыми смешалась какая-то часть троянцев; наконец, прибыли с Энеем спасённые троянцы из Илиона, Дардана и других троянских городов» [5.10, I,60].

Прокомментируем цитату. Первыми, как считает Дионисий, с незапамятных времён Италию заселили сикулы, которые были изгнаны на Сицилию где-то 3,4—3,3 тлн. Значит, долго воевавшие с ними колонисты первого потока по Дионисию, энотры и аборигины, пеласги из пелопоннеской Аркадии (кстати, исконной области эгейских пеласгов, см. раздел 5.2.1), проникли в Италию около 3,6—3,5 тлн. Это хорошо согласуется с Дионисием, утверждающим, что Энотр [В: Энотр] отправился в поход за 17 поколений (17 х 25 = 425 (лет)) до Троянской войны.

И неплохо коррелирует с нашей теорией, по которой 3,7—3,6 тлн состоялась Критская (межобщинная) симито-хамитская война, после которой проигравшие её пеласги переселились на Пелопоннес, основали город Микены, Микенскую Пеласгию и Микенскую цивилизацию. Эти события вполне могли привести в движение пеласгов полуострова, в частности, аркадийцев. Видимо, состоялся передел земли и, как пишет Дионисий: «Энотр выселился из Эллады (читай: Микенской Пеласгии – авт.), недовольный своей земельной долей».

Но, конечно же, пеласги появились в Италии задолго до легендарного Энотра (см. ниже). Весьма примечательно следующее замечание Дионисия Галикарнасского:

«Аборигины же остались обитать на одном и том же месте (Южная Италия, где с VIII в. до н.э. возникнет т. н. Великая Греция [В: Великая Греция] – авт.), никем более не изгнанные, но хотя они оставались теми же самыми людьми (этнически – авт.), они дважды переменили название: ведь до Троянской войны они сохраняли прежнее наименование аборигинов, но при царе ЛАТИНЕ, который правил во время Илионской войны, начали зваться ЛАТИНАМИ» [5.10, I,9].

Вот те на, как прикажете понимать? Дионисий настаивает, что аборигины назвались латинами сами, без внешнего давления. Быть может, народился у них царь по имени Латин, который и приказал своим подданным зваться его именем? В другом варианте, царь этот народу своему был за отца родного – вот и попросили люди назваться латинами. А что, обычное дело, тот же Тиррен, от которого «есть пошли» тирренцы-туски. Что ж, такое вполне возможно, но заметим (и пример с Тирреном лишь подтверждение этому), что подобное единение народа с царём чаще наблюдается в судьбоносные моменты для них обоих (миграции, войны, иные экзистенциальные угрозы и вызовы). Но Дионисий отметает такие варианты. Значит, остаётся последний, испытанный: объявить о божественном происхождении царя Латина (обычно от связи божества со смертной женщиной). Заметим также, что ни о какой латыни здесь речи не идёт, язык Латинова народа по-прежнему неизвестен.

И действительно, на сцене появляется до слёз знакомый образ Геракла-Геркулеса, но почему-то не со стадом коров, а с некими пелопоннесцами и троянцами; все они по Дионисию – четвёртый поток в «римский корень». Дионисий признаётся, что согласно преданию Геракл должен был гнать через Италию в Грецию коров Гериона, украденных им в Испании близ современного Кадиса. (Там же мимоходом герой соорудил Гибралтарский пролив, раздвинув скалы – Геркулесовы столпы. Воды Атлантики хлынули в котловину Средиземного моря, снесли страны и цивилизации, но этого никто не заметил на фоне величайшего 10-го подвига Геракла – кражи коров Гериона [В: Коровы Гериона].) Понимая всю несуразность Геракла с краденными коровами в качестве «римского корня», Дионисий говорит, забудьте про коров, сказки всё это. Геракл, сын Зевса, не пастух, а великий полководец и цивилизатор народов. Вот и в Испанию ходил, чтоб научить тамошних дикарей правильно жить, и в Италии с теми же целями:

«…уничтожая всякую тиранию, тягостную и горестную для подданных, или город, оскорбляющий и позорящий близлежащие города, или преобладание людей дикого образа жизни, применявших нечестивые убийства чужестранцев (речь, видимо, о пиратах – авт.), Геракл учредил законные царства, мудрое управление и для всех приемлемые и человеколюбивые обычаи» [5.10, I,41].

Но поскольку герой спешил, он ограничился в Италии соитием с «гиперборейской девой», которая и родила местным племенам царя (кого ж ещё можно родить от Геракла). Так аборигины-пеласги получили царя Латина, внука Зевса, и назвались латинами [5.10, I,43). (По версии Ливия, латинами назвал народ вездесущий Эней после гибели царя Латина. И тоже «в минуты роковые» – перед битвой с рутулами и тусками [5.25, I,2].

(Авторы убеждёны, что именно с такой целью включил Дионисий Геракла в список «римских корней». Но есть небольшая вероятность, что он намекал на микенцев (пеласгов и ахейцев), бежавших вместе с «какой-то частью троянцев» от пелопоннесского вторжения дорийцев с ЛЕЛЕГАМИ, называемого также «возвращением гераклидов» [П5]. Ведь не случайно же в другом месте Дионисий как бы мимоходом замечает: «… оказывается, что племя аборигинов нисколько не отличается от тех, кого древние называют лелегами [5.10, I,10].)

Могли встретить таких латинов прибывшие к устью Тибра 3,2—3,1 тлн «спасённые троянцы из Илиона, Дардана и других троянских городов» во главе с Энеем (пятый поток колонистов по Дионисию)? Вполне. Пеласги приютили пеласгов – беженцев войны, со временем ассимилировали их. Вот только латынь откуда возьмётся, а без неё и «римский корень» не корень, а так, аффикс какой-то.

К счастью, ещё до Латина с Энеем в Италию прибыл кратко упомянутый Дионисием второй поток колонистов: «затем из тогдашней Гемонии, ныне Фессалии, пришли пеласги». Однако в этом потоке были не только пеласги. Напомним, что согласно нашей теории ахейцы-аххиявцы прибыли в Фессалию (Эолию) 3,6—3,5 тлн из Малой Азии [П5; П6; гл. 5.4]; к этому времени там уже проживали пеласги, имеющие главным городом Ларису, и фессалы-дорийцы, они же македны, говорящие на языке, который позднее назовут ЭОЛИЙСКИМ (ЭОЛИЙСКИМ ДИАЛЕКТОМ ГРЕЧЕСКОГО) [W: Thessaly; разд. 5.2.2.3] и отнесут к индоевропейским (ИЕ). Под давлением обстоятельств ахейцы переходят на язык дорийцев (осуществляют т.н. языковый сдвиг [5.26]); фессалийские (как и все другие) пеласги были билингвами, т.е помимо своего родного пеласгического владели и языком страны проживания, в данном случае тем же эолийским. Позднее, где-то 3,4—3,3 тлн под давлением дорийцев часть фессалийских пеласгов и ахейцев-эолян перебирается на Пелопоннес, в Микенскую Пеласгию, которая вскоре станет Ахейской (см. разд. 5.4.3); другая – в Италию, через Эпир.

Дионисий повествует, что эти мигранты «бросили якорь у одного из протоков в устье Пада (совр. река По – авт.), называемого Спинетом». Некоторые из них остались на месте высадки и построили город Спина; большинство же «перевалили через хребет (совр. Апеннины – авт.) и прибыли на землю омбриков (умбров – авт.), граничащую с аборигинами». Пеласги овладели землями умбров, построили города. «Среди них город цэритов (Цере – авт.), Агилла, Пиза, Сатурния, Алсий и ряд других, которые потом были захвачены тирренами» [5.10, I,20]. Подтверждает рассказ Дионисия и Гелланик Лессбоский в своей «Форониде» [5.27]. А также Страбон, акцентируя внимание на деталях:

«… Ибо современная Керея (Кере (Цере) – древний город этрусков – авт.) … была основана пеласгами, прибывшими из Фессалии. Когда же те лидийцы, которые переменили своё имя на тирренцев, выступили походом на агиллейцев (греки называли Кере Агиллой – авт.), один из них подошёл к городской стене и спросил имя города; тогда один из фессалийцев, находившийся на стене, вместо ответа обратился к нему с приветствием: „Хэре“. Тирренцы приняли это за хорошее предзнаменование и переименовали взятый город таким образом (Хэре или Цере-Кере – авт.)» ([5.23, V,2; 5.28].

Вторит им и Вергилий, согласно которому пеласги, первыми владевшие Лацием, «рощу близ Кере посвятили Сильвану» (богу лесов – авт.) [5.28]. И Геродот, сообщающий о «выходцах из Фессалии, которые не смешивались с тирренами-этрусками» [5.27]. Интересное замечание насчёт «смешивания». Видимо, фессалийские пеласги, по крайней мере часть их, вполне себе смешивались с этрусками, ассимилировались ими и оставались в своих городах. А вот ахейцы-эолийцы – нет, и потому выдавливались этрусками на юг, в Лаций (регион, где со временем появится Рим).

Итак, около 3,2 тлн в регионе Лаций, территория которого примерно совпадает с современным итальянским Лацио [В: Лацио], сошлись потомки пеласгов аркадийских (аборигины), фессалийских и пеласгического народа ахейцев-эолян. Но чего-то не хватало. Наверное, третьего потока колонистов, не зря же Дионисий включил его в свой список «римских корней». Его представляет Эвандр со спутниками. Заглянем в святцы:

«Эвандр (… в дословном переводе „хороший человек“) – культурный герой римско-греческой мифологии, сын Гермеса (бога торговли, хитрости и воровства – авт.) и прорицательницы Карменты (по другим данным – внук царя Аркадии Палланта – авт.) … На берегу Тибра образовал поселение Паллантий на месте современного Рима. От Паллантия получил название Палатинский холм… Стал просветителем коренного населения аборигенов Лация (аборигинов – авт.) … участвовал в создании ЛАТИНСКОГО АЛФАВИТА… С именами Эвандра и его матери Карменты связан миф о создании латинской письменности – согласно ему, именно они ПЕРЕДЕЛАЛИ ГРЕЧЕСКИЕ БУКВЫ В ЛАТИНСКИЕ, а затем обучили аборигенов Лация письму… В конце жизни поддержал прибывшего из Трои Энея» [В: Эвандр].

Ну вот, Дионисий, славящийся системным подходом к истории, сложил пазл. Почти. Про буквы латинского алфавита он рассказал, не пояснил только, откуда взялся сам латинский язык (латынь). Видимо, к прибытию Эвандра с матушкой перед войной в Лаций, латины уже говорили на латыни, но не писали. Обратимся к нашим современникам за подмогой:

«Греческие грамматики, а эти авторы как раз и сохранились в рукописях в отличие от латинских авторов, утверждают, что ЛАТЫНЬ конкретно ПРОИЗОШЛА ОТ ЭОЛИЙСКОГО ДИАЛЕКТА ГРЕЧЕСКОГО ЯЗЫКА (именно на нём и говорили эолийцы, населявшие Фессалию в XIII в. до н.э. во времена Ахейской Пеласги – авт.). А отличия обусловлены естественными искажениями языка в результате тесного контакта с множеством других языковых групп. Т.е. латынь – это испорченный греческий…

На этом настаивает, к примеру, Дионисий Галикарнасский (Ант. Rom/1/90). Уже в 19 веке н.э. наблюдения над сходством латыни и греческого привели к мысли о ЕДИНСТВЕ ЭТИХ ЯЗЫКОВ И НАРОДОВ в прошлом. Т.е. латиняне вылупились из греков, а вовсе не были непонятно чьими подкидышами, вскормленными волчицей (и дятлом – авт.). Отделившись от греков, они попросту предпочли забыть о своих предках» [5.29].

И правда, Дионисий пишет: «Римляне не употребляют ни чисто варварской речи, ни полностью эллинской, но говорят на какой-то смешанной из обеих, основная часть которой – ЭОЛИЙСКАЯ, испытывая от смешения многих народов только то неудобство, что они не все звуки произносят правильно» [5.10, I,90].

(Так латиняне – это «испорченные» греки? «Тепло». Вот только про единство народов, т.е. кто из кого вылупился, «прхладнее». Первыми носителями эолийского диалекта греческого языка в Италии, ка мы уже говорили, были ахейцы-эоляне и фессалийские пеласги. Похоже, что именно они и стали в Италии первыми латинянами. И они совсем не греки.)

Ну вот и последний фрагмент пазла: латынь пришла в Италию вместе со вторым потоком колонистов из Фессалии. Но вернёмся к «Римским древностям». Интересно, что последние 3 составляющие (из 5) «римского корня» Дионисия Галикарнасского появляются в Лации непосредственно перед Троянской войной и сразу после. Успевают. Ибо далее, подобно грекам, все итальянские пеласги надолго «засыпают».

Что ж, комментируя Дионисия Галикарнасского и других античных авторов, мы кое-что прояснили о событиях в Италии и Лации вплоть до XII в до н.э. (до окончания Троянской войны). Оказалось, что версия Дионисия неплохо коррелирует с нашей теорией, согласно которой освоение пеласгами Италии происходило в тех же масштабах и в те же сроки, что и Эгеиды, с небольшим, быть может, отставанием. А посему первые мигранты из Леванта (т.н. неолитические земледельцы) появились здесь ещё 8—7 тлн [W: Neolithic Italy]. Затем было ещё множество миграций, больших и малых, пока 3,4—3,3 тлн в Италию через Эпир не пришли фессалийские пеласги вместе с ахейцами-эолянами, носителями эолийского диалекта греческого языка. Это были протолатиняне, так как по мнению специалистов ИЗ ЭОЛИЙСКОГО ДИАЛЕКТА ГРЕЧЕСКОГО ЯЗЫКА ВЫРОСЛА ЛАТЫНЬ.

Высадившись в устье реки По, фессалийские пеласги и ахейцы-эоляне перебираются затем на западное побережье полуострова, где основывают ряд городов. Позже, 3,3—3,2 тлн, сюда, в центр Италии, в междуречье Арно и Тибра, прибывает пеласгический народ тирренов (тирсенов); римляне их назовут этрусками (тусками). Пришлые некоторое время мирно соседствуют с местными, затем начинают захватывать их города. Возможно, многие родственные им фессалийские пеласги сопротивления не оказывают, смешиваются с этрусками и в конечном счёте ассимилируются ими. Иную судьбу выбирают ахейцы и другие пеласги: не в силах оказать достойное сопротивление тускам, они уходят на юг. Закрепиться ахейцам удаётся в бассейне Тибра, в болотистом Лации.

Здесь они встречаются с пеласгами, пришедшими в Италию ранее, 3,6—3,4 тлн, возможно, из Пелопоннеса, и осевшими на юге полуострова. Ещё позже, 3,2—3,1 тлн, на побережье Лация, в Лаврентской бухте, близ устья Тибра высаживаются группа беженцев из Трои; они находят общий язык местным населением и смешиваются с ним. Как общаются между собой все эти разноплемённые жители Лация? По-видимому, это позволяют диалекты пеласгского языка, которыми все они владеют. Однако им нужен второй язык – язык, на котором они общались бы не только между собой – но и со внешним миром. Свой язык для этих целей пеласги никогда не предлагали – табу. Оставался эолийский диалект греческого языка – протолатынь; её и стали использовать. Так формировалась этноязычная общность насельников Лация – протолатинян. (В другом варианте протолатинянами оставались только ахейцы-эоляне.)