Текст книги "Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие"

Глава 3. Соглашение о третейском суде, его содержание и виды

В отличие от государственных судов, куда за защитой нарушенного или оспариваемого права можно обратиться практически в любое время без какой-либо предварительной процедуры (за исключением случаев обязательного досудебного претензионного производства), для возникновения права на обращение в третейский суд и передачу ему спора на рассмотрение стороны должны заранее договориться об этом, заключить взаимное соглашение о передаче какого-либо конкретного спора, группы споров или всех споров на урегулирование в конкретный третейский суд. В соглашении о третейском суде получает свое выражение и закрепление достигнутая между сторонами договоренность о передаче гражданско-правового спора на разрешение в третейский суд. Предназначение соглашения о третейском суде состоит в передаче для разрешения в третейский суд спорного правоотношения и в неприменении в отношении него судебного порядка.

Стороны договорных отношений должны в обязательном порядке удовлетворять общим требованиям, касающимся право– и дееспособности. Указанное относится к заключению соглашений о третейском суде как физическими, так и юридическими лицами. Общей предпосылкой заключения сторонами соглашения о третейском суде следует считать наличие у них права в соответствии с законодательными требованиями распоряжаться по собственному усмотрению предметом спорного правоотношения. Как совершенно справедливо отмечал А.Д. Кейлин, «каждое лицо, обладающее правами, которыми оно может располагать, признается компетентным передавать на разрешение арбитража затрагивающие эти права вопросы, и любое обстоятельство, которое ограничивает сторону в распоряжении правом, в равной степени влияет на допустимость заключения арбитражного соглашения»[56]56
  См.:одр.: Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. Часть третья. Арбитраж. М., 1961. С. 107–113.


[Закрыть]. В случае заключения соглашения о третейском суде представителями сторон они должны быть наделены на это надлежащим образом оформленными специальными полномочиями. В соответствии с требованиями действующих ГПК РФ (ст. 54) и АПК РФ (ст. 62) подобное право представителя следует конкретизировано отразить в доверенности. В противном случае у представителя данное право будет отсутствовать.

На протяжении веков в отечественных законодательных актах требования к форме и содержанию соглашения о третейском суде существенно изменялись.

Первое письменное свидетельство о требованиях к соглашению о третейском суде относится к XVI в. Ф. Дмитриев, исследуя указанный период отечественной истории применительно к оформлению соглашения о третейском суде на Руси, выделял два основных способа: обращение сторон к своему непосредственному начальству с просьбой о назначении третейских судей и избрание самими сторонами третейских судей на основании договора и третейской записи. Существовал и еще один способ – стороны конфликта писали «равноценные кабалы (расписки), каждый на имя своего противника, и вручали их своим судьям»[57]57
  Дмитриев Ф. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о губерниях. М., 1859. С. 149.


[Закрыть]. Впоследствии обе кабалы выдавались выигравшему процесс с целью обеспечения ему взыскания иска с обвиненного.

В статье 5 гл. XV Соборного Уложения 1649 г. указывалось, что для обращения в третейский суд для разрешения спорного правоотношения необходимо составление сторонами конфликта специальной третейской записи. В ней стороны должны были закрепить условия, на которых приглашались третейские судьи, а также предусмотреть штрафные санкции, подлежащие взысканию с третейских судей в случае неправильного разрешения ими дела.

В Правилах «О порядке окончания примирением и третейским разбором спорных дел, подлежащих ведомству мировых посредников» от 19 февраля 1861 г. содержалось указание о том, что стороны, достигнув соглашения о передаче спора для разрешения третейским судьям, об этом «объявляют, словесно или письменно, на простой бумаге мировому посреднику или, по желанию их, другому местному учреждению»[58]58
  См.:одр.: Законодательные памятники русского централизованного государства XV–XVII веков. Л., 1987. С. 251.


[Закрыть]. В подобных объявлениях должны были содержаться наименования сторон, предмет спора, а также имена третейских судей и их согласие на разрешение дела. Указанные объявления фиксировались в специальных книгах у мировых посредников (судей) или в тех учреждениях, куда они передавались сторонами.

В УГС 1864 г. вопрос фиксации договоренности сторон о передаче спора на разрешение третейского суда был более детализирован по сравнению с вышеупомянутыми законодательными актами. В соответствии со ст. 1369, «согласие сторон на разбор их дела Третейским Судом должно быть выражено в третейской записи», которая пишется на простой бумаге и должна быть подписана тяжущимся и всеми избранными третейскими судьями, которые в подписи своей обязаны выразить согласие на принятие этой функции. Кроме того, в ст. 1374 закреплялся порядок удостоверения третейской записи: она «должна быть явлена для засвидетельствования у Нотариуса или Мирового Судьи. Подлинная запись, по явке ее, выдается третейским судьям, а копия – сторонам». Статья 1371 УГС была посвящена непосредственно содержанию третейской записи: в ней фиксировались «имена, отчества, фамилии и звания как тяжущихся, так и избранных ими третейских судей», а также «предмет спора, представляемый разбору Третейского Суда». Комментируя указанные статьи УГС, К. Анненков отмечал, что третейская запись могла быть составлена только лицами, обладающими полной право– и дееспособностью, и исключительно по их свободному и непринужденному волеизъявлению. Третейская запись в соответствии со ст. 250 УГС могла быть составлена и поверенными (представителями) сторон, но только специально на то уполномоченными. В случае если сторона, ее поверенный или третейский судья являлись неграмотными, вследствие чего не могли самостоятельно расписаться в третейской записи, за них это вправе было сделать любое иное лицо с их согласия. В случае незасвидетельствования третейской записи у нотариуса или мирового судьи она являлась недействительной, как и решение третейского суда, вынесенное по делу на основании подобной записи[59]59
  См.:одр.: Анненков К. Опыт комментария к Уставу Гражданского Судопроизводства. Т. VI. 1. Мировой устав. 2. Мировая сделка и 3. Третейский суд. СПб., 1887. С. 252–255. См.:акже: Гордон В. Устав Гражданского Судопроизводства с позднейшими узаконениями, законодательными мотивами и разъяснениями… Систематический сборник. СПб., 1903. С. 666–668; Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. М., 1909. С. 342–243; Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1912. С. 441–443 и др.


[Закрыть]. Кроме указанных данных, в третейской записи могли отражаться и другие сведения, а именно: о месте заседания суда, ведении делопроизводства и месте хранения дела, порядке дачи объяснений сторонами, предельном сроке разрешения дела, об обеспечении иска и иные, не запрещенные законом.

В Декрете ВЦИКи СНКот 16 февраля 1918 г. «О третейском суде» указывалось, что «соглашение сторон о решении дела третейским судом излагается в третейской записи, на которой подписи должны быть засвидетельствованы» (ст. 2). В статье 3 Декрета отмечалось, что «в третейской записи обозначаются стороны и предмет спора, а также срок окончания дела».

В ГПК РСФСР 1923 г. содержалась специальная глава 22 «О третейских записях и решениях», в ст. 199 которой было сформулировано указание о том, что третейская запись подлежит обязательному нотариальному удостоверению. Аналогичное требование фиксировалось и в ст. 6 Приложения 1 к вышеназванному кодексу – Положении о третейском суде. В частности, в третейском соглашении, изложенном в письменной форме, должны были указываться полные наименования и адреса сторон спорного правоотношения; полномочия на формирование состава третейского суда в том случае, если третейская запись составляется от имени коллектива или же не самими тяжущимися; предмет спора; точное наименование третейских судей и председательствующего состава третейского суда (с указанием фамилий, имен и отчеств); срок разрешения дела; место и время составления третейской записи; согласие избранных третейских судей на разрешение дела; подписи всех участников в споре и членов третейского суда.

Подобные требования к соглашению о третейском суде сохранились и в постановлении ВЦИК и СНК от 21 августа 1924 г. «О третейских судах в Кабардино-Балкарской автономной области», а также в постановлении ВЦИК и СНК от 29 декабря 1924 г. «О третейских судах в Якутской АССР», в ст. 2 которого отмечалось, что «третейская запись может быть засвидетельствована наслежным (сельским) советом, улусным (волостным) исполкомом, а также народным судьей или нотариусом». Как указывал А. Г. Гойхбарг, в связи с необходимостью отражения в третейской записи кандидатуры председательствующего состава третейского суда (избираемого не сторонами, а избранными ими третейскими судьями) следует сделать вывод о том, что «некоторые организационные действия третейского суда происходят ранее составления третейской записи»[60]60
  Гойхбарг А.Г. Курс гражданского процесса. М.—Л., 1928. С. 290.


[Закрыть].

Во Временных правилах рассмотрения хозяйственных споров третейским судом, утв. Госарбитражем при Совете Министров СССР 31 августа 1960 г., каких-либо требований по форме и содержанию соглашения о третейском суде не содержалось. В статье 4 данного нормативного акта лишь отмечалось, что заинтересованная сторона, признавая необходимым рассмотрение спора в третейском суде, избирает третейского судью, о чем сообщает другой стороне. Сторона, получившая предложение рассмотреть спор в третейском суде, должна в десятидневный срок дать на него письменный ответ. Как указывал К.С. Юдельсон, анализируя Основы гражданского законодательства начала 60-х гг. XX в., «третейская запись, т. е. договор о передаче спора на рассмотрение третейского суда, должна быть совершена участниками спора в письменной форме и не требует в отличие от прежних Положений нотариального удостоверения»[61]61
  Советское гражданское процессуальное право / Под общ. ред. К.С. Юдельсона. М., 1965. С. 440.


[Закрыть].

В настоящее время в соответствии с действующими нормативными актами, регламентирующими деятельность третейских судов (п. 1 ст. 7 Закона о третейских судах, п. 2 ст. 7 Закона РФ «О международном коммерческой арбитраже»), для передачи спора на разрешение третейского суда необходимо обязательное оформление в письменной форме данной договоренности сторон правового конфликта. Каких-либо иных требований по форме соглашения о третейском суде (утверждение или регистрация в компетентном государственном суде, нотариате и т. п.) в вышеназванных нормативных актах не содержится.

В международной практике выделяют три вида соглашений о третейском суде: третейский договор, третейская оговорка и третейское соглашение или запись. Их принципиальное отличие друг от друга состоит в следующем.

Третейский договор представляет собой самостоятельный документ, составленный сторонами, о разрешении в третейском суде споров, которые могут возникнуть в будущем.

Третейская оговорка включается непосредственно в текст договора (контракта, соглашения и т. п.), является его составной частью и распространяется на какой-либо конкретный спор, их группу или все споры, могущие возникнуть в будущем в связи с его исполнением.

Третейское соглашение (запись) представляет собой отдельный документ, составляемый сторонами, в котором содержится их договоренность о передаче в третейский суд конкретного спора, группы или всех споров, которые уже возникли между ними.

Все три вида соглашений о третейском суде представляют собой достигнутое сторонами договорных отношений и зафиксированное соглашение о разрешении споров в третейском суде. Основываясь на анализе законодательства ведущих стран мира, А.Д. Кейлин совершенно справедливо отмечал, что все вышеперечисленные виды соглашений о третейском суде являются самостоятельными и независимыми друг от друга, обладая равной юридической силой[62]62
  Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. Часть третья. Арбитраж. М., 1961. С. 114.


[Закрыть]. На практике третейский договор практически не используется, так как он по своему содержанию фактически дублирует третейскую оговорку и отличается от нее лишь тем, что составляется в виде отдельного документа. В данной связи в отечественной практике заключения соглашений о третейском суде принято объединять третейский договор с третейским соглашением, распространяя последнее и на могущие возникнуть в будущем споры.

Таким образом, между третейской оговоркой и третейским соглашением в России существуют два существенных отличия. Во-первых, третейская оговорка является составной частью другого документа, а третейское соглашение представляет собой отдельный самостоятельный документ. Во-вторых, третейская оговорка распространяется только на споры, которые могут возникнуть между сторонами в будущем, а третейское соглашение – как на уже возникшие, так и на споры, возможные в будущем.

Следует отметить и еще одну специфическую черту третейской оговорки – ее автономность. Являясь составной частью какого-либо договора (контракта и т. п.), она существует как бы отдельно от него. Это проявляется в случае признания третейским судом недействительности основного договора, что не влечет за собой автоматически недействительность и включенной в него оговорки.

Рядом авторов отмечается, что третейская оговорка может сохранить свою юридическую силу и после истечения срока действия договора, составной частью которого она является. Подобное происходит в тех случаях, когда деловые отношения между сторонами, регулировавшиеся закончившим свое действие договором, продолжаются, и если стороны не договорились об ином.

Так, ФАС Западно-Сибирского округа в постановлении от 2 июня 2003 г. № Ф04/2402-537/А03-2003 (при разрешении вопроса об отмене решения от 16 мая 2002 г. Третейского суда при Министерстве путей сообщения РФ по делу №ТС-28/02-4) было указано, что в договоре, содержащем третейскую оговорку, сторонами не было предусмотрено условие о прекращении обязательств по истечении срока действия договора. Спор между ними возник в связи с неоплатой стороной поставленной по договору продукции. Следовательно, содержащаяся в п. 10 договора третейская оговорка о рассмотрении в Третейском суде МПС России всех возникающих по данному договору споров не прекратила своего действия, а третейское соглашение на этом основании нельзя признать недействительным (незаключенным).

При этом отсутствие какой-либо пролонгации третейской оговорки значения не имеет. Третейские оговорки, как правило, включаются в двухсторонние договоры. Однако известны случаи включения оговорок и в многосторонние соглашения, практикующиеся в учредительных документах ассоциаций, бирж и т. п.

Казалось бы, что в данном понятийном аппарате все предельно просто и однозначно. Однако, как показывает практика отечественного законотворчества, это не совсем так.

Предпосылкой к понятийной путанице в данном вопросе явился, как это не покажется парадоксальным, Закон о третейских судах, в нормах которого совершенно не проводится каких-либо различий между вышеуказанными видами соглашений о передаче спора в третейский суд. В статье 2 «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе» раскрывается содержание частного понятия через общее и отмечается, что «третейское соглашение — соглашение сторон о передаче спора на разрешение третейского суда». При этом совершенно не указывается, что в нормах Закона наряду с данным понятием употребляются и иные, близкие к нему, но не равнозначные, не синонимичные с ним. Следуя отмеченному «логическому» построению в подавляющем большинстве случае в Законе о третейских судах употребляется понятие «третейское соглашение» (абз. 4 ст. 2, п. 1–4 ст. 5, п. 1 ст. 7, п. 1 и 3 ст. 17, ст. 31, ст. 40, 42, 43, 45 46), в результате чего складывается ложное впечатление, что только путем заключения третейского соглашения стороны могут передать спор на разрешение третейского суда. Однако в п. 3 ст. 25 Закона используется новое понятие – «соглашение о передаче спора в третейский суд», не употребляемое ни до, ни после в нормах Закона. Причем это делается без раскрытия сущности данного понятия и без соотнесения с понятием «третейское соглашение».

Если согласиться с логикой законодателя и допустить понятийную ошибочность в п. 3 ст. 25 Закона, то, на первый взгляд, серьезных противоречий Закон не содержит. Однако в п. 1 ст. 17 Закона о третейских судах законодателем вводится новое понятие и отмечается, что существует еще и третейская оговорка, представляющая собой один из видов третейского соглашения. В результате закономерно напрашивается целый комплекс вопросов: какие еще существуют виды третейского соглашения; чем само по себе третейское соглашение отличается от одного из его видов – третейской оговорки; как соотносятся третейское соглашение как общее понятие с третейским соглашением как одним из его видов наряду с третейской оговоркой и т. п.

Негативные последствия отмеченного непродуманного и непоследовательного законодательного подхода к применению традиционных для мировой и отечественной практики третейского судопроизводства понятий не замедлили сказаться на практике.

Так, ФАС Восточно-Сибирского округа в постановлении от 12 ноября 2003 г. по делу № A33-3728/03-C1-Ф02-3911 /03-С2 наряду с понятием «третейская запись», которая фактически была заключена сторонами спорного правоотношения, по необъяснимой причине использовал и термины «третейское соглашение» и «соглашение о передаче спора в третейский суд», не делая между ними никакого различия.

ФАС Западно-Сибирского округа в постановлении от 25 ноября 2003 г. по делу № Ф04/5872-1957/А45-2003, в свою очередь, смешал термин «третейская оговорка», которая и была заключена сторонами, с «третейским соглашением» и «соглашением о передаче спора в третейский суд». И подобные негативные примеры далеко не единичны.

Аналогичное положение наблюдается и при использовании указанного понятийного аппарата и в научной литературе. Так, С.А. Курочкин фактически приравнивает друг к другу, употребляя в качестве синонимов, такие понятия, как «соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда», «третейская запись», «третейское соглашение», «третейская оговорка»[63]63
  См.:одр.: Курочкин С.А. Теоретико-правовые основы третейского разбирательства в Российской Федерации: Дис… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 127–128.


[Закрыть], что представляется недопустимым, так как указанные понятия, не являясь синонимами, соотносятся между собой как общее (соглашение о передаче спора в третейский суд) и частное (третейская запись, третейское соглашение, третейская оговорка).

Кроме того, на практике встречаются альтернативные третейские оговорки, бывающие двух видов.

1. Третейские оговорки, предусматривающие возможность передачи для урегулирования будущего спора в один из несколько по выбору сторон третейских судов. Подобные альтернативные оговорки имеют довольно широкое распространение в случае закрепления вопроса о передаче, которые могут возникнуть в будущем, разных видов споров для урегулирования в третейский суд. Тогда, при возникновении конкретного спора, стороны определяют, какой из предварительно выбранных ими третейских судов в силу своей специализации способен наиболее квалифицированно и объективно разрешить данную конфликтную ситуацию, и закрепляют это в третейской записи.

Так, при рассмотрении МКАС при ТПП РФ дела № 424/1993 была признана законной третейская оговорка, содержавшая следующую формулировку относительно третейского суда, в котором будет разрешаться дело: «в зависимости от характера спорного правоотношения – либо в Арбитражном суде, либо в Морской арбитражной комиссии при ТПП СССР»[64]64
  Под «Арбитражным судом» в данном случае подразумевались отнюдь не существующие в настоящее время государственные арбитражные суды, а действовавший в то время при ТПП СССР третейский суд с таким наименованием.


[Закрыть].

Однако подобные третейские соглашения требуют либо четкого разграничения вопросов подведомственности будущих категорий споров тому или иному третейскому суду, либо при возникновении спорного правоотношения заключения дополнительного третейского соглашения об обоюдном выборе сторонами одного из ранее избранных третейских судов для разрешения данного конкретного спора. В противном случае подобная третейская оговорка признается недействительной, так как фактически предоставляет будущему истцу преимущественное право определения третейского суда.

Так, постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа от 15 августа 2002 г. третейская оговорка следующего содержания: «…дело подлежит… разрешению в арбитражном порядке в Арбитражном суде при торгово-промышленной палате РФ в Москве… или в Китайском комитете содействия международной торговле в Пекине» – признана недействительной и указано, что сторонами фактически установлена альтернативная подсудность без указания, какому конкретно постоянно действующему третейскому суду будет поручено третейское разбирательство.

Кроме того, в международной практике известны случаи заключения альтернативных третейских оговорок, предусматривающих разрешение спора в третейском суде по месту нахождения ответчика. Однако и в данной ситуации в третейской оговорке наименования третейских судов, в одном из которых в будущем будет разрешаться спор, должны быть конкретно зафиксированы.

Аналогичные альтернативные оговорки, как и ситуации заключения, наряду с ними и третейских соглашений, являются вполне легитимными и общепризнанными в мировом сообществе.

Альтернативные оговорки, закрепляющие возможность в случае возникновения спора передать его на основании одностороннего усмотрения истца для урегулирования или в третейский суд, или в суд государственный.

Так, например, в пакете документов третейского суда для разрешения экономических споров при ТПП Республики Татарстан содержится текст третейской оговорки следующего содержания: «Все споры, которые могут возникнуть из настоящего договора (контракта) или в связи с ним… подлежат разрешению в Третейском суде при Торгово-промышленной палате Республики Татарстан или в Высшем Арбитражном суде по выбору истца»[65]65
  См.: Третейский суд для разрешения экономических споров при ТПП Республики Татарстан. Казань, 2001. С. 20.


[Закрыть]. Председатель названного третейского суда Л.X. Мингазов отмечает, что подобная «форматретейской оговорки является новшеством, введенным» их третейским судом исключительно в целях «расширения практики включения третейской оговорки в тексты договоров»[66]66
  Мингазов Л.Х. Деятельность Третейского суда при Торгово-промышленной палате Республики Татарстан //Третейский суд. 2002. № 3/4. С. 252.


[Закрыть].

Однако подобные оговорки являются неправомерными. Обусловлено данное обстоятельство тем, что в случае заключения сторонами аналогичной третейской оговорки она, во-первых, не свидетельствует о достижении сторонами конкретной договоренности о передаче спора в третейский суд и, во-вторых, по существу, аннулирует достигнутую договоренность, делает ее бессмысленной, так как предоставляет истцу право на односторонний отказ от обращения в третейский суд. На данный аспект обращал внимание еще в начале XX в. известный отечественный специалист в области третейского судопроизводства А.Ф. Волков, отмечавший, что важным «элементом третейского договора является исключение коронного суда»[67]67
  Волков А.Ф. Торговые третейские суды // Третейский суд. 2001. № 5/6. С. 97.


[Закрыть]. Об этом же красноречиво свидетельствует и тот факт, что ни в типовых третейских оговорках, ни в рекомендательных третейских оговорках известных отечественных и зарубежных ПДТС подобная возможность вообще не предусматривается. Кроме того, отдельными международными третейскими судами в рекомендательных оговорках императивно закрепляется невозможность рассмотрения спора в государственном суде при достижении сторонами договоренности о передаче его в третейский суд.

2. Как представляется, при рассмотрении данного вопроса следует оценить его и еще с одной стороны. Подобную альтернативную форму третейской оговорки «можно назвать оговоркой о привилегии выбора одной из сторон» формы защиты своих прав. Такая третейская оговорка нарушает процессуальные права ответчика, вследствие чего она «может и должна быть признана недействительной как несправедливое договорное условие»[68]68
  Ануров В.Н. Нарушение третейского соглашения //Третейский суд. 2002. № 3/4. С. 175–176.


[Закрыть].

Достигнутое сторонами соглашение о третейском суде подлежит фиксации в простой письменной форме любым путем, допускаемым гражданским законодательством для заключения договоров (т. е. может содержаться в документе, подписанном сторонами, или быть заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу, а также с использованием иных электронных средств связи, обеспечивающих фиксирование такого соглашения).

Наряду с этим в международной практике существуют случаи, когда истец, не имея соглашения с ответчиком о передаче спора в третейский суд, обращается туда с исковым заявлением. Если в подобной ситуации ответчик своими действиями (например, направлением в третейский суд отзыва на исковое заявления, осуществлением назначения третейского судьи, предъявлением встречного иска и т. п.) фактически соглашается с передачей спора для разрешения в третейский суд, то последний приступает к рассмотрению дела и без наличия оформленного письменно соглашения о третейском суде. Однако это является скорее исключением из общего правила, чем таковым[69]69
  Автору удалось в специальной литературе обнаружить упоминание о подобной возможности только применительно к передаче спорных правоотношений в третейские суды Бельгии, Дании и Швеции.


[Закрыть].

Ростовскими авторами совершенно безосновательно указывается, что аналогичное «положение действует и в нашей внутренней третейской практике»[70]70
  Кандыбка А.И., Матросов Л.С., Толпакова Н.Н. Альтернативные способы разрешения гражданско-правовых споров. Курс лекций. Ростов н/Д., 2001. С.12.


[Закрыть]. При этом ими не приводится ни законодательных, ни теоретических обоснований подобной возможности передачи споров на разрешение третейских судов фактически без наличия соглашения о третейском суде, а также не делается никаких выводов относительно легитимности подобных новаций. Как представляется, данная точка зрения противоречит нормам действующего отечественного законодательства, регламентирующего деятельность третейских судов и прямо предусматривающего исключительно письменную форму соглашения о третейском суде. Кроме того, в п. 2 ст. 7 Закона о третейских судах прямо указывается, что при несоблюдении данных правил соглашение о третейском суде считается незаключенным. Таким образом, на наш взгляд, при несоблюдении письменной формы заключения соглашения о третейском суде оно считается незаключенным, не влечет за собой для сторон никаких юридических последствий и не обязывает их передавать спор на разрешение в третейский суд.

Необходимо также отметить, что третейский суд по получении искового заявления должен принять решение о возможности рассмотрения дела (т. е. рассмотреть вопрос о своей компетенции на разрешение данного спорного правоотношения). Для этого в соответствии с законодательными требованиями третейский суд решает вопрос о наличии и действительности соглашения сторон о передаче ему спора. Следовательно, в случае несоблюдения письменной формы соглашения о третейском суде последний сможет прийти лишь к выводу об отсутствии своей компетенции на разрешение данного спорного правоотношения.

В соответствии с ч. 3 ст. 3 ГПК РФ ич. 6 ст. 4 АПК РФ заключение третейского соглашения сторонами возможно до принятия государственным судом судебного постановления (акта), которым заканчивается рассмотрение спора по существу. В соглашении о третейском суде в обязательном порядке указывается конкретный третейский суд, в котором стороны планируют разрешать спор, его официальное наименование и юридический адрес. Это связано с тем, что в отдельных регионах и даже городах существует по нескольку десятков третейских судов[71]71
  Так, в Москве – около 100, в Санкт-Петербурге и Ленинградской области – 40, в Краснодарском крае – более 30, т. е. практически 39 % всех третейских судов располагаются всего в трех субъектах РФ.


[Закрыть], а стороны, заключая третейскую оговорку или третейское соглашение, тем самым соглашаются соблюдать положение и регламент конкретного суда (у каждого третейского суда они свои и могут значительно отличаться друг от друга). Несоблюдение данного положения влечет за собой (в случае инициации) отмену решения третейского суда либо отказ в выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение.

Так, ФАС Восточно-Сибирского округа в постановлении от 8 января 2003 г. прямо указал, что содержащаяся в контракте третейская оговорка не определяет наименование конкретного третейского суда, и при таких обстоятельствах пришел к выводу о том, что соглашение между сторонами о передаче спора третейскому суду не заключено. Следствием этого стал обоснованный отказ в выдаче исполнительного листа на решение третейского суда (решение МКАС при ТПП РФ от 28 июня 2002 г. по делу № 86/2001).

В третейском соглашении, кроме того, должны быть указаны: место и дата его составления; фамилии и должности лиц, заключивших его; непосредственно содержание договоренности о том, какие споры будут рассматриваться в третейском суде; адреса и банковские реквизиты сторон. Третейское соглашение подписывается сторонами (либо их представителями, специально уполномоченными на это) и с этого момента вступает в силу.

В соглашении о третейском суде стороны могут закрепить предельный срок его действия. В случае истечения данного срока подобные третейская оговорка или третейское соглашение теряют свою силу (если только истец и ответчик по взаимной договоренности не пролонгируют срок их действия) и стороны спора вправе урегулировать его в компетентном государственном суде в соответствии с требованиями подведомственности и подсудности.

Подводя итог, следует отметить, что соглашение о третейском суде, его форма и содержание имеют крайне высокое и трудно переоценимое значение для процедуры разрешения спорных правоотношений в третейском суде. Обусловлено это тем, что именно от данного документа напрямую зависит как сама возможность разрешения спорного правоотношения в третейском суде, так и последующая вероятность принудительного исполнения его решения.