Текст книги "Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие"

Глава 4. Формирование состава третейского суда и требования к кандидатурам третейских судей

В процессе возрождения в нашей стране института третейского судопроизводства, сопровождающегося ростом авторитета третейских судов, особую актуальность приобретает вопрос о том, кто именно может исполнять обязанности третейского судьи. Как справедливо отмечает Е.А. Васильев, проблема формирования состава третейского суда для рассмотрения и разрешения спора «является одной из важнейших процессуальных проблем не только в самом начале производства по делу, но и остается актуальной вплоть до его завершения»[72]72
  Васильев Е.А. Формирование состава арбитража. Квалификация арбитров // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража: К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации / Отв. ред. А.С. Комаров. М., 2002. С. 53.


[Закрыть]. Действующее законодательство использует различные подходы и критерии. Нормативные акты федерального значения, регламентировавшие третейское судопроизводство в конце XX – начале XXI в., при закреплении требований к кандидатуре третейского судьи отчасти противоречили нормам формальной логики, друг другу, а также иным законодательным актам. Данное положение кардинально не изменилось и с принятием Закона о третейских судах.

В настоящее время в нашей стране действуют два закона: Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» и Закон о третейских судах. Если первый из них принимался на основании и с учетом норм Европейской конвенции 1961 г. «О внешнеторговом арбитраже» и Арбитражного Регламента ЮНСИТРАЛ, то второй – в свете общей тенденции унификации международно-правовых и внутригосударственных правовых норм. Как справедливо отмечает Н.А. Баринов, развитие отечественного процессуального законодательства (в том числе и законодательства о третейском судопроизводстве) идет по пути унификации процессуальных норм с учетом принятых международных процессуальных правовых норм[73]73
  См.: Баринов Н.А. Процессуальные нормы в международном частном праве. Саратов, 2001.С. 17.


[Закрыть].

Однако, несмотря на это, оба вышеназванных закона имеют существенные противоречия как друг другу, так и иным отечественным и международным правовым актам. Кроме того, некоторые положения ст. 8 Закона о третейских судах, на наш взгляд, на практике вообще невыполнимы, о чем речь пойдет ниже.

В нормах Закона «О международном коммерческом арбитраже» отсутствуют какие-либо требования или ограничения к кандидатурам третейских судей. В соответствии со смыслом его норм исполнение функций третейского судьи возможно как судьей государственного суда, так и иным государственным служащим. Однако это, в свою очередь, противопоставляет их требованиям ч. 3 ст. 3 ФЗ «О статусе судей в Российской Федерации», ч. 2 ст. 5 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации», ст. 11 ФЗ «Об основах государственной службы Российской Федерации», а также ч. 1 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», согласно которым лица, назначенные судьями в соответствии с Конституцией РФ, и государственные служащие помимо основной работы вправе заниматься лишь научной, преподавательской, литературной и иной творческой деятельностью. Участие же в разрешении споров в качестве третейского судьи не может быть отнесено к перечисленным видам деятельности.

Подобная законодательная нерегламентированность приводит к практически возведенным в ранг нормы нарушениям указанных законов. Следует отметить, что в МКАС подобная практика существует почти с момента его создания. Еще в 30-е гг. XX в. в третейские судьи ВТАК входили представители высших судебных инстанций[74]74
  См.: Комаров А.С. Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации: к 70-летию образования // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража: К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации / Отв. ред. А.С. Комаров. М., 2002. С. 9.


[Закрыть].

До недавнего времени в списке арбитров (т. е. третейских судей) МКАС при ТПП РФ были указаны председатель Арбитражного суда г. Москвы, заместители председателя и судья Высшего Арбитражного Суда РФ, заместитель председателя Верховного Суда РФ, судьи Конституционного Суда РФ[75]75
  См.: Виноградова С.А. Третейский суд. Законодательство, практика, комментарии. М., 1997. С. 140–153.


[Закрыть].

В данной связи, на наш взгляд, представляется необходимым нормативное устранение отмеченного противоречия и приведение Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» в соответствие с нормами перечисленных федеральных законов.

В отличие от Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» Закон о третейских судах (ст. 8) содержит довольно обширный перечень требований к кандидатуре третейского судьи, на которых следует остановиться подробнее. Обусловлено это тем, что, начиная с момента опубликования указанного Закона, все внутренние отечественные третейские суды вынуждены формировать свои составы в строгом соответствии с положениями вышеназванной статьи.

1. В пункте 1 ст. 8 говорится, что «третейским судьей избирается (назначается) физическое лицо, способное обеспечить беспристрастное разрешение спора, прямо или косвенно не заинтересованное в исходе дела, являющееся независимым от сторон и давшее согласие на исполнение обязанностей третейского судьи».

Однако ни в рассматриваемой статье, ни в Законе в целом не содержится указаний на то, каким именно образом должно фиксироваться данное согласие, а также кто и в каком порядке должен его удостоверять. Если речь идет о кандидатуре из рекомендательного списка третейских судей ПДТС, то достаточно ли его единовременного согласия при включении в данный список, будет ли оно автоматически распространяться на все случаи рассмотрения им в качестве третейского судьи дел в данном третейском суде или же он должен (как и кандидат в третейские судьи третейского суда ad hoc) давать согласие по каждому делу? Представляется, что согласие кандидата в третейские судьи должно фиксироваться каждый раз в материалах дела, в рассмотрении которого он впоследствии участвовал.

2. В пункте 2 ст. 8 содержится указание о том, что «третейский судья, разрешающий спор единолично, должен иметь высшее юридическое образование. В случае коллегиального разрешения спора высшее юридическое образование должен иметь председатель состава третейского суда».

Сама по себе проверка наличия у кандидата в третейские судьи высшего юридического образования не представляет сложности – претенденту достаточно представить копию диплома о соответствующем высшем образовании. Однако, как и в предыдущем случае, непроработанность в Законе о третейских судах данного требования вызывает вопрос: достаточно ли претенденту представить копию диплома один раз руководству ПДТС при включении его кандидатуры в рекомендательный список третейских судей или же он должен представлять ее каждый раз при рассмотрении конкретного дела для приобщения к материалам? Последний вариант представляется наиболее целесообразным, так как позволит в дальнейшем компетентному государственному суду (при выполнении требований ст. 42 и 46 Закон о третейских судах) документально проверить соблюдение указанного требования.

Отдельными авторами безосновательно отмечается, что законодательное требование обязательного наличия высшего юридического образования у единоличного третейского судьи или председательствующего состава коллегиального третейского суда неоправданно ужесточает требования к их кандидатурам. Так, В.Н. Тарасов ссылается на то обстоятельства, что в соответствии с нормами АПК РФ в арбитражном суде стороны вправе избрать арбитражных заседателей, обладающих специальными знаниями и опытом работы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, на основании чего делает вывод: «лица, не обладающие юридической квалификацией, могут осуществлять правосудие в государственных судах». В этой связи он предлагает исключить из Закона о третейских судах указание об отмеченном выше обязательном наличии высшего юридического образования[76]76
  См.: Тарасов В.Н. Третейский процесс: Учеб. пособие. СПб., 2002. С. 27.


[Закрыть].

3. В пункте 4 ст. 8 отмечается, что «третейским судьей не может быть физическое лицо, не обладающее полной дееспособностью либо состоящее под опекой или попечительством».

Как представляется, проверка дееспособности у претендента, а также состояния его под опекой или попечительством практически не выполнима и с неизбежностью повлечет за собой непреодолимые проблемы. Обусловлено это тем, что данный вопрос регламентируется рядом статей ГК РФ. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 21 ГК РФ гражданская дееспособность в полном объеме возникает с наступлением совершеннолетия, т. е. по достижении восемнадцати летнего возраста. Однако ч. 2 указанной статьи предусматривает приобретение гражданином дееспособности в полном объеме и до достижения восемнадцати лет (со времени вступления его в брак). Помимо этого, в соответствии с ч. 1 ст. 27 ГК РФ несовершеннолетний в возрасте с 16 до 18 лет может быть объявлен полностью дееспособным (в порядке эмансипации).

Таким образом, однозначного механизма определения (а следовательно, и возможности проверки) полной дееспособности гражданина не существует. Для проверки наличия у кандидата на должность третейского судьи полной дееспособности необходимо установить его возраст, а в случае недостижения им восемнадцати лет, кроме того, проверить, не вступал ли он уже в зарегистрированный брак, а также не был ли эмансипирован.

Но и после проверки указанных моментов сделать окончательный вывод о полной дееспособности гражданина также невозможно. Связано это с тем, что он может быть признан в установленном порядке ограниченно дееспособным (ст. 30 ГК РФ) или недееспособным (ст. 29 ГК РФ).

Если вопрос о полной дееспособности кандидата в третейские судьи руководство ПДТС еще может проверить (причем подтвердив документально, так как в этом заинтересован сам претендент), то его ограничение или полное лишение дееспособности проверить вообще не представляется возможным, так как подобные сведения носят «закрытый» характер и для их получения следует направить запрос установленной формы в компетентные органы как минимум субъекта Федерации, что является прерогативой только строго определенных правоохранительных структур и лишь в специально оговоренных законом случаях. Данную информацию необходимо документально проверять и фиксировать в материалах дела всякий раз при формировании состава третейского суда в отношении каждого входящего в него третейского судьи. Однако ни у ПДТС, ни тем более у физических лиц при создании третейского суда ad hoc подобного права не имеется, а следовательно, соблюсти указанные требования вообще не представляется возможным.

4. В пункте 5 ст. 8 зафиксировано, что «третейским судьей не может быть физическое лицо, имеющее судимость либо привлеченное к уголовной ответственности».

Механизм реального выполнения данного требования в практической деятельности третейских судов довольно сложен, что обусловлено теми же причинами, которые отмечались выше. Сам третейский суд не имеет права на проверку наличия-отсутствия судимости у потенциальных кандидатов в третейские судьи, а наделить его подобными функциями на государственном уровне не представляется возможным. Если же подобные проверки вменить в обязанность компетентных государственных судов, то для этого необходимо внесение соответствующих изменений в нормативные акты, регламентирующие основания для их проведения. Кроме того, подобные проверки даже в отношении одного и того же кандидата будут требоваться каждый раз при избрании его стороной для урегулирования спора. Проверка наличия или отсутствия судимости, в соответствии с нормативными предписаниями МВД России, должна проводиться в пределах 15 суток, что автоматически сделает совершенно невозможным по всем без исключения делам соблюдение третейским судом сроков их рассмотрения. Нельзя исключать и такую ситуацию, когда в результате проверки будет установлено наличие судимости у кандидата в третейские судьи и стороне придется выбирать новую кандидатуру, относительно которой снова потребуется проведение проверки.

Таким образом, указанное ограничение совершенно невыполнимо на практике и лишь поставит аппарат ПДТС, а также физических и юридических лиц при создании судов ad hoc перед абсолютно неразрешимой проблемой.

Вопрос введения в качестве обязательного критерия наличия или отсутствия судимости при решении вопроса о возможности исполнения гражданином функций третейского судьи, на наш взгляд, следует проанализировать и с позиции его конституционности, так как установление в законе повышенной ответственности для ранее судимых существенно нарушает конституционный принцип равенства. Конституционный Суд РФ в одном из постановлений прямо указал, что введение не предусмотренного уголовным законодательством дополнительного наказания (в данном случае – невозможность выполнения функций третейского судьи) приводит к дискриминации отдельных категорий граждан по признаку наличия у них судимости и в силу этого нарушает гарантируемый государством принцип равенства прав и свобод человека и гражданина[77]77
  См.:одр.: Постановление Конституционного Суда РФ по делу «О проверке конституционности части первой и пункта 8 части второй статьи 60 Жилищного кодекса РСФСР в связи с запросом Муромского городского народного суда Владимирской области и жалобами граждан Е.Р Такновой, Е.А. Оглоблина, А.Н. Ващука» // СЗ РФ. 1995. № 27. Ст. 2622.


[Закрыть].

Следует отметить, что Конституционный Суд РФ настойчиво внедряет доктрину равенства в правовую систему, учитывая данный принцип по всем делам, где это возможно. Конечно, наличие судимости учитывается (и должно учитываться) при приеме и назначении на государственную службу и в правоохранительные органы. Однако третейские суды – не государственные формирования, не являются правоохранительными органами и не входят в судебную систему, в связи с чем к кандидатурам третейских судей подобные ограничения, как представляется, применены быть не могут.

Тезис о привлечении к уголовной ответственности, на наш взгляд, существенно нарушает права граждан на осуществление защиты их нарушенных или оспоренных законных прав и интересов. Обусловлено это тем, что в соответствии с п. 2 ст. 6 Европейской конвенции по правам человека и п. 1 ст. 49 Конституции РФ каждый обвиняемый в уголовном преступлении считается невиновным, пока его виновность не будет доказана на основании закона и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Следовательно, пока в отношении какого-либо гражданина обвинительный приговор не вынесен и не вступил в законную силу, он считается невиновным, а сам факт привлечения его к уголовной ответственности не может ущемлять его конституционных прав, в связи с чем он потенциально вправе осуществлять и функции третейского судьи.

5. В пункте 6 ст. 8 Закона о третейских судах закреплено положение о том, что «третейским судьей не может быть физическое лицо, полномочия которого в качестве судьи суда общей юрисдикции или арбитражного суда, адвоката, нотариуса, следователя, прокурора или другого работника правоохранительных органов были прекращены в установленном законом порядке за совершение проступков, несовместимых с его профессиональной деятельностью».

Данное требование является новацией по сравнению с положениями ранее действовавших нормативных актов, регламентировавших третейское судопроизводство. Однако его практическая реализация представляется также крайне проблематичной в связи с тем, что механизм проверки кандидата в третейские судьи на ранее имевшее место прекращение его полномочий «в качестве судьи суда общей юрисдикции…» (и далее по тексту статьи) ни одним из действующих федеральных нормативных актов не предусмотрен и не регламентирован. Единственно возможным путем выполнения положений рассматриваемого пункта ст. 8 является приобщение к документации ПДТС (при включении кандидатуры третейского судьи в рекомендуемый список третейских судей) и к материалам дела (при избрании или назначении третейского судьи) заверенной копии трудовой книжки лица, претендующего на исполнение обязанностей третейского судьи.

6. В пункте 7 ст. 8 содержится требование о том, что «третейским судьей не может быть физическое лицо, которое в соответствии с его должностным статусом, определенным федеральным законом, не может быть избрано (назначено) третейским судьей».

Эта позитивная норма, отсутствовавшая в ранее действовавшем законодательстве о третейском судопроизводстве, является крайне необходимой и направлена на унификацию внутрироссийского законодательства. Следует согласиться с Е.А. Сухановым и позицией ВАС РФ о том, что «судьи государственных судов не могут быть третейскими судьями ни при каких условиях»[78]78
  Суханов Е.А. Арбитражное (третейское) соглашение – основа третейского разбирательства (природа, содержание, форма и т. д.). Статус третейского суда и процедура разрешения споров в третейском суде // Третейский суд. 2002. № 1/2. С. 21.


[Закрыть].

В качестве позитивного примера применения данного тезиса можно привести практику руководства Третейского суда для разрешения экономических споров при Институте частного права г. Екатеринбурга по исключению из списка третейских судей лиц, назначенных на должности государственных служащих или судей. Кроме того, в ч. 3 ст. 6 Регламента вышеназванного Третейского суда прямо зафиксировано положение о том, что «третейским судьей не может быть лицо, назначенное судьей в соответствии с Конституцией РФ».

Однако формулировка анализируемого пункта, являясь отсылочной, представляется неконкретизированной и непроработанной, создающей реальные предпосылки для различных его толкований. Обусловлено это тем, что в нормах действующего федерального законодательства отсутствуют какие-либо ограничения для избрания (назначения) третейскими судьями в связи с должностным положением претендентов. На наш взгляд, данный пункт требует законодательной конкретизации путем перечисления категорий сотрудников правоохранительных органов и государственных служащих, которые не вправе выполнять функции третейских судей.

Отмеченная выше непроработка и противоречие отдельных положений п. 7 ст. 8 Закона, как представляется, повлечет за собой трудноразрешимые на практике проблемы, сделает фактически невозможным исполнение нормативных требований к третейским судьям, а также создаст формальные предпосылки для оспаривания и отмены решений третейских судов по основаниям п. 1 ст. 42 Закона, подп. 4 п. 2 ст. 233 АПК РФ и подп. 4 п. 2 ст. 421 ГПК РФ и для отказов в выдаче исполнительных листов по основаниям подп. 1 п. 2 ст. 46 Закона, подп. 4 п. 2 ст. 239 АПК РФ и подп. 4 п. 1 ст. 426 ГПК РФ.

Законодателем используются неконкретизированные формулировки: «не вправе заниматься предпринимательской, иной оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности»; «не вправе заниматься любой деятельностью, связанной с получением доходов, кроме научной и преподавательской» и т. п.

В настоящее время подобные ограничения законодательно закреплены, в частности, в отношении следующих лиц:

судей Конституционного Суда РФ (ч. 1 ст. 11 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»);

судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов (ч. 3 ст. 3 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»);

мировых судей (ч. 2 ст. 5 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации»);

прокурорских работников (ч. 5 ст. 4 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации»);

сотрудников милиции (ч. 8 ст. 20 Закона РФ «О милиции»);

лиц начальствующего состава и служащих федеральной фельдъегерской связи (ч. 5 ст. 9 ФЗ «О федеральной фельдъегерской связи»);

государственных служащих (ч. 1 ст. 11 ФЗ «Об основах государственной службы Российской Федерации»);

муниципальных служащих (ч. 1 ст. 11 ФЗ «Об основах муниципальной службы в Российской Федерации»);

адвокатов (ч. 1 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»);

нотариусов (ст. 6 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»);

председателя Экономического Суда, его заместителей и судей (ч. 2 ст. 8 Соглашения о статусе Экономического Суда Содружества Независимых Государств от 6 июля 1992 г.).

Единственное исключение составляет ч. 3 ст. 3 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации», которой прямо закреплено, что «судья не вправе быть… третейским судьей…».

Разрешение вышеперечисленных проблем следует искать в контексте нормы, содержащейся в п. 1 ст. 12 Закона о третейских судах. С целью исключения формальных оснований для оспаривания решений и для их отмены, а также для отказа в выдаче исполнительных листов на решения третейских судов руководству ПДТС следует зафиксировать в своих регламентах (положениях, правилах или иных документах) обязанность граждан при избрании/назначении их для исполнения обязанностей третейских судей, а также при включении их кандидатур в рекомендательный список третейских судей ПДТС сообщить в письменной форме об отсутствии у них препятствий для этого, перечисленных в том числе и в п. 7 ст. 8 Закона. Кроме того, в регламентах необходимо в обязательном порядке закрепить норму, аналогичную абз. 2 п. 1 ст. 12 Закона.

Заявление кандидата о включении в рекомендательный список третейских судей ПДТС должно храниться непосредственно с документацией третейского суда. При рассмотрении дела третейским судьей из рекомендательного списка заверенная надлежащим образом копия данного заявления должна приобщаться к материалам дела. В третейских судах ad hoc, а также при избрании в ПДТС кандидатуры третейского судьи не из рекомендательного списка к материалам дела необходимо приобщать подлинники подобных заявлений. Данный подход, на наш взгляд, позволит избежать необоснованного оспаривания и отмены решений третейских судов, а также отказа в выдаче по ним исполнительных листов исключительно по основанию несоответствия состава третейского суда требованиям ст. 8 и ст. 11 Закона.

Как показал анализ правил, положений и регламентов ряда ПДТС из различных субъектов РФ, наиболее остро в настоящее время стоит проблема с нарушением содержащегося в ч. 1 ст. 2 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» ограничения на участие адвокатов в качестве третейских судей.

Так, в Список арбитров (третейских судей) спортивного арбитража при ТПП РФ включены: председатель коллегии адвокатов «Инюрколлегия» и адвокат[79]79
  См.: Список арбитров спортивного арбитража при ТПП РФ. http://www.tpprf.ru/ru/main/pages2/sport_list/


[Закрыть], а в Список третейских судей Третейского суда для разрешения экономических споров при ТПП РФ – заведующая юридической консультацией[80]80
  См.: Список третейских судей Третейского суда для разрешения экономических споров при ТПП РФ. http://www.tpprt.ru/ru/main/court/treteiskiy/spisok/


[Закрыть], т. е. также адвокат.

Аналогично обстоят дела с формированием списков третейских судей и в менее известных ПДТС.

Например, в Третейском энергетическом суде (Республика Татарстан) в список третейских судей включены адвокаты Коллегии адвокатов «Раскин, Жихарев и Гатауллин»; в ПДТС при Некоммерческом партнерстве «Российское газовое общество» (г. Москва) – адвокаты различных коллегий адвокатов, президент Адвокатской палаты Московской области, руководитель Адвокатского бюро «Заика и партнеры», член президиума Московской областной коллегии адвокатов, член президиума Коллегии адвокатов «Адвокат» гильдии российских адвокатов и т. д.

Возможно, подобное положение объясняется тем, что адвокаты на протяжении длительного времени на законных основаниях исполняли в нашей стране функции третейских судей. Как отмечал еще в конце XIX в. Е.В. Васьковский, адвокаты нередко назначались «в качестве третейских судей для решения дел…»[81]81
  См.:одр.: Васьковский Е.В. Организация адвокатуры: В 2 т. СПб: Типография П.П. Сойкина, 1893 // СПС «Гарант-Максимум. Практика ФАС округов».


[Закрыть]. Однако это время давно прошло, и законодательство, регламентирующее отечественное третейское судопроизводство, кардинально изменилось.

Существует и иная практика: не только включать адвокатов в список третейских судей ПДТС, но и создавать ПДТС непосредственно при коллегиях адвокатов и адвокатских фирмах.

В качестве примера можно привести третейские суды при Астраханской межтерриториальной специализированной коллегии адвокатов; Калининградской областной коллегии адвокатов; специализированной юридической консультации № 22 Краснодарской краевой коллегии адвокатов; адвокатской конторе «Федотов» (г. Москва); межрегиональной коллегии адвокатов (г. Санкт-Петербург); адвокатской фирме «Шалаев и Спивак» (г. Ярославль)[82]82
  См.:одр.: http://www.arbitrage.spb.ru


[Закрыть] и многих других.

Как представляется, если ПДТС создан при какой-либо организации (в данном случае при той или иной коллегии адвокатов), то в список его третейских судей в первую очередь будут включены сотрудники именно данной организации (в перечисленных выше ПДТС – адвокаты).

М.Э. Морозов справедливо отмечает, что результатом подобного подхода может явиться отмена решения третейского суда в связи с рассмотрением дела в незаконном составе[83]83
  См.: Морозов М.Э. Год в законе или один год действия Закона «О третейских судах в РФ» //Третейский суд. 2004. № 1. С. 31.


[Закрыть] либо отказ в выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение.

На указанное обстоятельство вынужден был обратить внимание и ВАС РФ, указав в п. 25 Информационного письма от 22 декабря 2005 г. № 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов»[84]84
  См.: Журнал «Третейский суд». 2006. № 1. С. 14–78.


[Закрыть] следующее: арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что лицо, выступающее в качестве третейского судьи (арбитра), не вправе быть третейским судьей (арбитром) в соответствии с законодательством РФ.

Итак, следует отметить предпринятую конкретизацию и детализацию законодательных требований к кандидатурам третейских судей, а также попытку их унификации как с внутрироссийскими, так и с международными правовыми актами.

В соответствии с действующим законодательством и отечественной и международной практикой третейского судопроизводства число третейских судей, входящих в состав третейского суда, разрешающего спорное правоотношение, в обязательном порядке должно быть нечетным (ст. 9 Закона о третейских судах), так как только при нечетном числе судей возможно принятие решения большинством голосов.

Однако на практике данное императивно закрепленное и не вызывающее никаких сомнений законодательное положение в отдельных случаях подвергается «корректировке». Так, в процессе формирования состава третейского суда (ПДТС «Кади», Республика Татарстан, дело № 2-02) положение о нечетном числе судей сторонами было нарушено, следствием чего стало рассмотрение и разрешение дела составом судей в количестве четырех человек. Впоследствии данное нарушение послужило одним из оснований для отмены решения принятого решения.

В соответствии со ст. 10 Закона о третейских судах формирование состава третейского суда производится путем избрания (назначения) третейских судей (в случае если стороны достигли соглашения о коллегиальном рассмотрении дела) или третейского судьи (при достижении сторонами подобной договоренности). В ПДТС формирование состава третейского суда производится сторонами в соответствии с процедурой, закрепленной в правилах данного третейского суда. По общему правилу, каждая из сторон избирает равное количество третейских судей, которые в дальнейшем избирают себе председателя состава.

Одним из дискуссионных вопросов третейского судопроизводства является проблема формирования состава третейского суда в случае отвода и последующей замены хотя бы одного из ранее избранных или назначенных третейских судей. Связано это с тем, что отведенный третейский судья участвовал в избрании председательствующего, а избранный (назначенный) вместо него – нет. Существуют две диаметрально противоположные точки зрения по вопросу о том, следует ли в случае замены одного из третейских судей проводить переизбрание председательствующего состава третейского суда.

Ряд авторов считают, что при замене одного из третейских судей председательствующий состава третейского суда переизбираться не должен. В обоснование данной точки зрения ими указывается, что к моменту замены третейского судьи состав третейского суда уже сформирован и его председательствующий «получил свои полномочия в соответствии с Законом и Регламентом», которые не могут быть аннулированы решением двух других третейских судей[85]85
  См.:одр.: Васильев Е.А. Формирование состава арбитража. Квалификация арбитров // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража: К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации / Отв. ред. А.С. Комаров. М., 2002. С. 67.


[Закрыть]. Однако, на наш взгляд, данный подход является неприемлемым, так как совершенно необоснованно и незаконно лишает вновь избранного (назначенного) третейского судью права участия в формировании состава третейского суда, т. е. права избрания совместно с другим третейским судьей председательствующего состава третейского суда. В этой связи более убедительной и обоснованной является вторая точка зрения, согласно которой в случае замены одного из третейских судей процедура избрания председательствующего состава третейского суда должна начинаться сначала. Следует согласиться с тем, что вновь избранный (назначенный) третейский судья должен иметь возможность воспользоваться всеми своими правами, в том числе и по избранию председательствующего состава третейского суда, или, во всяком случае, подтвердить или не подтвердить полномочия последнего. В противном случае вновь избранный (назначенный) третейский судья должен будет руководствоваться волей «первоначального» – замененного третейского судьи, принявшего совместно с другим третейским судьей решение о кандидатуре председательствующего состава третейского суда[86]86
  См.:одр.: Петросян Р.А. Применение Регламента МКАС в сочетании с Законом РФ «О международном коммерческом арбитраже» //Там же. С. 100.


[Закрыть].

Таким образом, в целях создания возможности исполнения нормативных требований к третейским судьям следует устранить указанные противоречия отдельных положений ст. 8 Закона о третейских судах нормам законодательства. Это также позволит уменьшить количество случаев оспаривания и отмены решений третейских судов по рассмотренным основаниям и устранить причины для отказов в выдаче исполнительных листов.