Текст книги "Любовь по волчьим правилам"

Юлия Зеленина
Любовь по волчьим правилам

© «Фанки Инк.», 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1
Ты нам нужна, Даяна!

Мы были созданы, чтобы жить в раю, рай был предназначен для того, чтобы служить нам. Наше назначение было изменено; что это случилось и с назначением рая, не говорится…

Франц Кафка

Утро было слишком пасмурным. Даяна не любила серое небо. В солнечных лучах она чувствовала себя намного уютнее. Словно в моменты присутствия полыхающей звезды по имени Солнце, в ее организме заряжалась батарея, с помощью которой она могла ходить, думать и иногда смеяться.

Даяна спешила в поликлинику. Странный звонок из медучреждения серьезно обеспокоил ее. Мужской голос в трубке настоятельно рекомендовал обсудить результаты анализов с врачом. Он не говорил ничего конкретного, просто выдохнул, что поход в поликлинику – необходимость. Что могло быть не так? Почему ей ничего не объяснили по телефону? Зачем скрывать правду? Ведь неведение может довести до отчаяния слишком впечатлительного человека. Ее мозг готов был разорваться от слишком большого количества мыслей.

Как назло, у входа в поликлинику Даяна столкнулась с соседкой с верхнего этажа Валентиной Семеновной – не в меру любопытной и сующей свой нос в чужие дела старушкой. В другом месте у Даяны был бы шанс избежать нежелательного общения, но не в этот раз – они оказались лицом к лицу, и навязчивая пожилая женщина вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Даяна, здравствуй, миленькая! – заскрипел голос бабушки, желающей поживиться новым поводом для слухов. – Приболела, что ли?

– Со мной все в порядке, – заверила ее Даяна. – Просто профилактический осмотр.

– Молодец! Правильно! Я когда молодой была, так работала на заводе. У нас там каждый год плановое обследование. Думали о людях-то! А теперь никто никому не нужен. Если сам о себе не позаботишься, то и подохнешь как собака где-нибудь под забором.

Соседка принялась расхваливать советские времена. Даяна ее не слушала, она боролась со жгучим желанием послать все к чертям и повернуть обратно. Вроде как меньше знаешь – крепче спишь. Ну, что ей может сказать бездушный врач? Вы больны неизлечимой болезнью? И теперь на ваше исцеление нужны миллионы долларов?

– Что, деточка, утомила тебя бабка своей болтовней-то? – недовольное замечание соседки вернуло Даяну в действительность. – Я уж два раза спросила, как здоровье матери твоей. А ты застыла, как истукан, и ни гугу.

– Извините меня, – спохватилась Даяна. – Я сегодня с утра сама не своя. А мама – в порядке. Давление у нее, но в целом она в порядке. Я пойду. Вы берегите себя.

Торопливо попрощавшись со старушкой, Даяна скрылась за входной дверью поликлиники. Она знала, что в голове пожилой дамы уже зарождается новая сплетня для двора и этот процесс необратим. Скромнице Даяне нечего было опасаться, все знали, что она порядочная домоседка, не причиняющая никаких хлопот своей матери.

Валентина Семеновна, кряхтя, спускалась по лестнице, крепко цепляясь за поручень. Уж очень она опасалась даже невысоких возвышений, потому что знала, как хрупки в ее возрасте косточки. Перед ней возник молодой человек, слишком красивый, чтобы ошиваться возле учреждений, забитых до последнего этажа преимущественно старьем вроде Валентины Семеновны. Он с изяществом предложил ей руку и помог преодолеть последние две ступени.

– Я прошу прощения, сударыня, – по-старомодному учтиво произнес темноволосый парень. – Как зовут ту прекрасную девушку, с которой вы только что вели диалог?

– Прекрасная девушка? Ты про Даянку Дружинину, что ли? – хмыкнула Валентина Семеновна, раздув ноздри. – Ни рожи, ни кожи, да и жопка с кулачок, как говорили в мое время! Видел бы ты мою внучку, вот она – настоящая красавица, все при ней!

– Даяна, – выдохнул незнакомец и, поблагодарив старушку, поспешил войти в поликлинику.

Валентина Семеновна еще долго возмущалась нравами нынешней молодежи. Конечно, ее праведный гнев не распространялся на единственную внучку, которая была светом в окошке. Пожилая дама даже не подозревала, что ее «кровинка» устала ждать смерти бабушки. В голове юной девицы давно созрел план: продать старушечью нору, обещанную ей согласно завещанию, и купить небольшую виллу у моря где-нибудь в Таиланде. Однако стойкая и бойкая Валентина Семеновна лишь жаловалась на плохое состояние, на самом же деле посещение больницы было для нее просто лекарством от скуки. Надо ведь как-то развлекаться пожилой даме! Уже на подходе к дому старушка сочинила «информационную бомбу» для любящих почесать языком престарелых подружек: Даяна наверняка ждет приблудыша-ребенка от какого-нибудь дурачка-сокурсника, ведь недаром говорят: в тихом омуте черти водятся.

В поликлинике было шумно. Возле регистратуры скопилось большое количество народа. Возмущение, претензии, скандалы. Казалось, что медицинские карточки посетителей пропадали в бермудском треугольнике, их никак не могли разыскать. Бесконечно трезвонил телефон. Вспотевший персонал больничного заведения с уставшим потускневшим взглядом метался между стеллажами, периодически огрызаясь на критику. «Интересно, много ли человек умерли в очереди у регистратуры?» – задумалась Даяна, рассматривая искаженные гневом лица ожидающих. Наконец взор сотрудницы поликлиники пал на нее.

– Меня пригласил врач для индивидуальной беседы. Наверное, мне нужна карточка… и еще я не знаю, в какой кабинет идти.

Даяна назвала фамилию и адрес. Женщина из регистратуры на мгновение закатила глаза, потом бросилась к стеллажам. Вернувшись с пустыми руками, она принялась что-то искать на столе, бесконечно повторяя фразу: «Специальная пометка». Наконец она нашла тетрадь отвратительного желтого цвета, заглянула в нее и равнодушным голосом объявила, что Даяне необходимо подняться на второй этаж. На ватных ногах девушка направилась в двадцать пятый кабинет. Фантазия выдавала красочные трагические зарисовки: доктор с прискорбием объявляет о страшном диагнозе… панацеи от этой редкой болезни не существует… надо смириться… это конец… А ведь она еще и не жила толком!

Кабинет номер двадцать пять, куда ее сослала женщина из регистратуры, оказался в самом конце коридора, который был почему-то пустым. Казалось странным, что в поликлинике, которая, как муравейник, с утра до вечера кишела посетителями, было безлюдное крыло. Да еще и освещение мигало, как в фильме ужасов! Лампа своим треском и морганием нагоняла такой жути, что у Даяны затряслись коленки. «Как в детстве: нужно успеть пройти через темный коридор до туалета настолько быстро, чтобы затаившееся в темном углу чудовище не успело тебя сожрать», – подумала она, но так и не сдвинулась с места.

При очередной вспышке света Даяна заметила мужской силуэт в противоположной части коридора, прямо там, где ей надо было оказаться. Свет снова выключился, потом включился. Сердце девушки бешено колотилось, страх парализовал конечности. Силуэт тоже не двигался, просто стоял и смотрел. Бледное лицо, темные волосы до плеч… Персонаж из сказки или киноленты о… вампирах! Сквозь слишком навязчивый звук потрескивающей лампы девушка отчетливо расслышала шепот: «ТЫ НАМ НУЖНА, ДАЯНА!» Даяна? Откуда он узнал ее имя? Зачем она нужна ИМ? Мужчина начал движение – медленно приближался. Что делать? Кричать? Звать на помощь? Что ему нужно?! «Надо бежать!» – мысленно скомандовала себе перепуганная девушка и со всех ног бросилась прочь.

В городском парке Даяне немного полегчало. Кажется, серое небо не такое уж и противное, когда ты в безопасности. Звуки… как много звуков вокруг! Замечала ли она раньше, как поют птицы, смеются дети, трещит под ногами сухая ветка? Слишком громкое жужжание насекомого… Противный скрип качелей, находящихся слишком далеко, чтобы улавливать этот шум. Все эти звуки… Будто кто-то включил их на полную громкость!

Даяна торопливо шла по аллее. Она пыталась не обращать внимания на какофонию отвратных шумов. Периодически молодая девушка озиралась, ей казалось, что за ней следят. Но кому и зачем это нужно? Она ведь самая обычная студентка, у которой даже друзей-то толком нет! «Паническая атака! – озарило Даяну. – Этот странный звонок… Мои преждевременные выводы, ведь я даже не поговорила с врачом, но придумала диагноз и практически смирилась с собственными похоронами! Тот человек в коридоре – просто посетитель. Как и я, поперся в двадцать пятый кабинет. Назвал меня по имени… Показалось! Эта чертова лампа так трещала, что могло послышаться что угодно! Даже гимн России!»

В мучительной беседе с собой Даяна вышла к небольшому озеру, где в дневное время всегда было людно. Приметив пустую лавку, она поторопилась ее занять. Ей нужна была маленькая передышка. Надо успокоиться, набраться сил и вернуться в поликлинику для разговора с врачом.

Глава 2
Звонок мертвеца

Многих должен бояться тот, кого многие боятся.

Публилий Сир

В кабинете для допросов было слишком душно. Руслан Бравый ослабил удавку-галстук. Он не любил официоз в одежде, но был вынужден соответствовать стандарту дресс-кода. Его заместитель Иван относился более лояльно к костюмам. Помимо сотрудников спецслужб в небольшом помещении находился молодой парень Андрей Ковалев, которого по счастливой случайности схватили в центре города. Слишком самоуверенный нарушитель сидел вальяжно, словно его привезли не на допрос, а для дружеского трепа. Очевидно, что паренек не осознавал всю серьезность ситуации и испытывал терпение дознавателей.

– Ковалев Андрей Ев… Ев… – споткнулся Иван, пытаясь прочитать протокол из полиции.

– Евстафьевич! – воскликнул паренек самодовольно.

Иван на мгновение поднял глаза от протокола. Он повернулся к Бравому, стоящему в стороне у стены с электронной сигаретой, и с усмешкой произнес:

– Ну и отчество! Язык сломаешь! Так… Читаем дальше… Вот ведь каракули! А меня ругали в школе за неразборчивый почерк. Вроде тут нацарапано, что наш нарушитель – студент Машиностроительного университета…

– А что, Машиностроительный теперь уже университет? – озадачился Бравый.

– Так сейчас все университет, Руслан Викторович. Куда ни плюнь – везде высшее образование. Работяги – вчерашний день, в нашем государстве штампуют только начальников и руководителей.

– Студент, значит…

Бравый спрятал электронную сигарету в карман и сделал несколько шагов к задержанному. От тяжелого взгляда крепкого мужчины худосочному бледному пареньку стало не по себе, он чуть ссутулился – будто повял. Минутная слабость, мелькнувшая на лице Ковалева, сменилась наглой усмешкой, он снова расправил крылышки, заявив:

– Бывший студент, спешу уточнить. Отчислен за неуспеваемость.

– Есть чем гордиться! – иронизировал Бравый. – Теперь в рядах российской армии появится еще один новобранец! Ну, что, товарищ Ковалев? Или нет… так нынче не обращаются…

– Господин, – подхватил заместитель.

– Нет, Иван Палыч… это как-то несовременно. Может, будем обращаться к нему по имени-отчеству? Потешим его тщеславие, вдруг вывалившееся на нас не пойми откуда…

– Так его отчество пока выговоришь, того гляди, стемнеет! А мы с вами, Руслан Викторович, люди занятые, нам надо Родину защищать!

– Можете называть меня Грифель, – молодой человек прервал утомительно-иронический диалог сотрудников спецслужб.

– Да хоть карандашом! – отозвался Иван. – Грифель! Ох уж мне эти кликухи. Помните, Руслан Викторович, как мы ловили Баклажана? Там у них в банде еще пара овощей была… Уж не помню каких… Не расследование, а сказка про Чиполлино!

Бравый усмехнулся. На своем веку преданный отечеству и службе человек чего только не видел. На данный момент ему поручили особое задание: заняться проектом под названием «ДУО-люди». Папка под грифом «секретно» всплыла благодаря доблестному заместителю Бравого, из праздного любопытства он нашел ее в архивах спецслужб. Скудное содержимое той самой папки поведало о тайном заведении, в котором по государственному заказу создавали сверхлюдей. Сведения походили больше на миф, чем на реальность. Однако тени прошлого зашевелились – начали всплывать имена, связанные с таинственной экспериментальной школой. Мысль о необходимости разгребать дела прошлого не вызывала восторга у руководства федеральной службы безопасности. Но сказка о ДУО-людях в какой-то момент стала реальностью, и «наверху» приняли решение о формировании специального отдела, занимающегося поиском бывших воспитанников необычного заведения.

Расследование шло вяло. Все попытки узнать какие-либо подробности о ДУО-людях не давали результата. Было известно, что в школе в течение нескольких лет обучались дети-вундеркинды, но что с ними стало после прекращения финансирования учебного заведения государством, история умалчивала. Об этих призрачных учениках не было никаких конкретных данных. Как полагалось, все записи и оборудование уничтожил пожар, превративший школу и воспоминания о ней в руины. Когда все застопорилось и Бравый готов был сдаться – закрыть дело за неимением достоверной информации о существовании ДУО-людей, в его кабинете раздался звонок. Незнакомец представился профессором Севастьяновым, являющимся одним из основателей экспериментальной школы.

Звонок «мертвеца» (согласно официальным данным он был мертв – погиб при пожаре) дал ход делу. Бравый выяснил, что несколько выпускников сгоревшего заведения затерялись в толпе и являются серьезной угрозой для общества.

Благодаря «воскресшему» профессору Севастьянову Бравый рассекретил Андрея Ковалева. В обмен на сведения сотрудник спецслужб должен был передать профессору чемодан, содержимое которого не разглашалось. От количества тайн в этом деле Бравого тошнило. Ему хотелось поскорее покончить со сказаниями о сверхлюдях и заняться чем-нибудь по-настоящему серьезным.

– Грифель тире Ковалев, вы ведь понимаете, зачем вас пригласили в этот немного угрюмый кабинет? – произнес Бравый.

– Ничего себе приглашение! – воскликнул Грифель. – Мне чуть руки из суставов не выдернули! Ваши бугаи запихали меня в тачку, не сказав ни слова.

– Нехорошо как! – Бравый даже изобразил огорчение, после чего подчеркнуто вежливо обратился к Ивану: – Товарищ зам, покажи, пожалуйста, как мы умеем извиняться.

Заместитель поспешно вскочил с места. Ему нравились мини-сценки, которые они иногда затевали с начальником. Руслан Бравый был мировой мужик, Иван гордился тем, что ему посчастливилось попасть под его руководство. Заместитель повернулся к Ковалеву и, словно конферансье, объявил:

– Сердечно просим вас не сердиться на нас. Если в чем провинились – обещаем исправиться.

– Ковалев, нам нужно знать следующую информацию: где чемодан? – Руслан Викторович был предельно серьезен, игра в добрых и вежливых следаков ему порядком поднадоела.

– Какой чемодан?! Я не понимаю!..

– Маленький черный блестящий чемодан! Есть источник, который предоставил нам точную информацию о том, что он находится у вас.

И снова на лице Ковалева промелькнула боязливая тень, но через несколько секунд он взял себя в руки и начал изображать смельчака:

– Интересно, сколько вы мне предложите за эту информацию? Она ведь очень важная, не так ли? Вы назовите цену, а я подумаю, рассказывать или не рассказывать.

Иван видел, что терпение Руслана Викторовича на исходе. Давление «сверху» было настолько сильным и агрессивным, что Бравый просто устал быть обходительным.

– Выдай ему аванс, Иван Палыч, – распорядился начальник и отошел к стене, чтобы сделать несколько затяжек из электронного ингалятора. Проклятая никотинозаместительная терапия! Все это фикция! Сигареты приводили его мысли в порядок, а электронный имитатор лишь слегка отвлекал от никотинового голода. И дернул его черт дать обещание любимой женщине бросить курить! Бравый привык держать слово. Даже если это было выше его сил.

После резкого удара в живот твердым и уверенным кулаком заместителя Грифель глухо вскрикнул и согнулся пополам. Ни тебе по-мальчишески дерзкой ухмылки, ни наглых попыток торговаться с представителями спецслужб.

– Вы чо делаете?! Больно же! – прохрипел Андрей Ковалев, его заблестевшие от навернувшихся слез глаза устремились на Ивана.

– Нежненький животик! – констатировал заместитель.

Руслан Викторович небрежно бросил:

– Ну что, Грифель, выплатить всю сумму полностью? Или достаточно того, что получил?

– Не знаю я ни про какой чемодан! – едва слышно прокряхтел Ковалев.

– Спесь сбили! От былого геройства не осталось и следа, – усмехнулся Иван, хрустя пальцами. – Может, ты просто подзабыл? Так бывает. Я вот забываю иногда цветы поливать. Но, увидев на дисплее мобильника «мама», несусь напоить их водичкой до того, как она задаст вопрос: «Сын, мои цветы живы?» Она у меня настоящий рентген, причем видит на расстоянии! И одной фразой может взорвать мозг. Понимаешь, Грифель, к чему я?

– Просто помоги ему вспомнить, Иван Палыч, – сказал Бравый. – Кажется, слова в этом случае бесполезны! Я за кофе. Тебе как обычно?

– Да, мне девчачье пойло, – отозвался заместитель и, подмигнув Грифелю, добавил: – Люблю капучино!

Когда Бравый покидал кабинет допросов, он слышал визгливые, почти женские крики: «Не надо! Не бейте! Мне больно!» вперемешку с глухими ударами. Ему было все равно, останутся ли кости Ковалева целыми. Результат, мать его, превыше всего!

* * *

Грифель, Санрайз, Чоп, Герда, Макс – уже несколько лет они жили маленькой общиной, поддерживая друг друга и в горе, и в радости. После обучения в школе они оказались за бортом жизни и старательно приспосабливались к действительности. Себя называли «койотами», в честь небольших волков, способных выживать вблизи людей. Как и в волчьих стаях, у них был вожак – Макс. Предводитель ДУО-людей – добытчик, идейный вдохновитель и третейский судья в маленьком и мрачном мире отщепенцев.

В квартире «койотов» было тихо. Санрайз и Чоп снова разругались и не разговаривали друг с другом. Герда уселась на широком подоконнике и уставилась в небо, она так сосредоточенно смотрела на хмурые тучи, будто желала разогнать их взглядом. Гертруда Большова напоминала жадного до чудес ребенка, безобидного и любящего мечтать. Девушку-куклу со смешным тоненьким голосочком и наивным взглядом обожали все, она была теплым лучиком в жизни «койотов». А вот Санрайз, Анна Райзман, испытывала к Герде куда более серьезные чувства, влюбившись в свою подругу еще в школе. Человеком она была раздражительным и резким. Имела пристрастие к наркотическим веществам и алкоголю. Если и случались неприятности в жизни ДУО-людей, то чаще всего они были связаны с Санрайз. Хуже всех она уживалась с Чопом – крепким, немного туповатым парнем, который мог своими шутками довести ее до приступов неконтролируемой ярости. Чоп, Олег Чистяков, был кулаками «койотов». Надежный товарищ и душа компании, любил посмеяться и поесть.

После встречи с безжалостными законниками Грифель едва передвигал ноги. Благодаря стараниям знающего толк в ударах Ивана внешних повреждений ни на лице, ни на теле Ковалева не было. Он надеялся пройти через общую комнату в спальню, не привлекая внимания, но попался на глаза уставшему играть в молчанку Чопу, и тот радостно воскликнул:

– Явление Грифеля койотам!

– Отвали, Чоп! Ни фига не смешно! – откликнулся Грифель едва слышно.

– Ты в порядке?

– Все нормально!

– Не ври! – к беседе подключилась Санрайз.

– Герда чувствует, что тебе больно, Грифелечек, – с нежностью произнесла кукольная девушка с подоконника. В ее голосе было столько сочувствия, что страдающий парень тут же сдался. Он прошел к столу и рухнул на свободный стул, согнувшись от боли и досады.

Санрайз и Чоп тревожно переглянулись. «Койоты» понимали, что рано или поздно на них начнется охота. Глядя на покалеченного друга, они предположили, что этот день настал.

Герда спустилась с подоконника и подошла к Грифелю. Ее маленькие теплые ручки коснулись мокрого от слез лица.

– На тебя напали, да? – спросила она мягко.

Грифель кивнул. Одно присутствие Герды рядом меняло его состояние, это чудо-существо было настоящей панацеей как для души, так и для тела. У всеобщей любимицы был дар целительницы.

– Ты хочешь, чтобы Герда тебе помогла? – прошептала она и, получив согласие, добавила: – Герда чувствует источник боли! Сейчас ручки Герды полечат больной животик Грифеля.

Хрупкая светловолосая девушка помогла пострадавшему подняться со стула, и он переместился на стоящий у стены диван. Санрайз сидела напротив них за столом, ее покоробило от этого зрелища. Наблюдать за тем, как ее возлюбленная прикасается к другим, было невыносимо.

– Прелюдия практически! Смотреть противно! – пробурчала Санрайз едва слышно и отвернулась.

– Ревнуешь, что ль? – усмехнулся Чоп.

– Иди ты знаешь куда?

Санрайз предпочла больше не пререкаться с Чопом, чтобы не развивать столь щепетильную для нее тему. Она отошла к окну и заняла то самое место на подоконнике, где только что сидела Гертруда. Санрайз боролась с неприятным чувством, доставляющим столько страданий, – ревностью. Немного неуклюжая, неуверенная в себе девушка продолжала верить, что наступит благословенный день, когда взор Герды обратится к ней. До ее уха доносился шепот прекрасной целительницы, предназначенный Грифелю:

– Позволь Герде излечить тебя… Герда заберет боль…