Текст книги "Любовь по волчьим правилам"
Автор книги: Юлия Зеленина
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Глава 6
Одинокий пленник
Когда между собакой и кошкой вдруг возникает дружба, то это не иначе как союз против повара.
Стефан Цвейг
Профессор Дрозд задремал прямо в инвалидном кресле, прикованном длинной цепью к батарее. Открывающийся замок своим кряхтением разбудил измотанного и усталого старика. Он резко открыл глаза, но, когда в подвал вошли Санрайз и Чоп, пожилой человек притворился спящим.
– Здравствуйте, профессор Дрозд, – недовольно произнесла Санрайз. – Мы принесли вам еду и воду. Не прикидывайтесь мертвым, я слышу, как бьется ваше сердце.
– Вообще-то иногда люди спят, – откликнулся невозмутимый артист. – На дворе ночь.
– Вот кастрюля, она еще теплая, – в голосе Чопа совсем не слышалось ненависти. Он был единственным из учеников, кто относился к профессору с уважением.
– Сколько еще вы меня здесь продержите?
– Все вопросы к Максу, – отозвалась Санрайз.
– Значит, Макс верховодит… Тебе не обидно, Олег?
Чоп вздрогнул – слышать свое имя было непривычно. Олегом его не называли уже много лет.
– А чего? Нормально. Макс – главный. Меня устраивает. Вполне.
– Устраивает… Это даже хорошо. Ты всегда подстраивался под лидера. Аня, тебя тоже устраивает быть пешкой?
– Ненавижу это имя! Называйте меня Санрайз.
– ТЫ сейчас главная, пусть будет по-твоему, мой дорогой Рассвет… Я всего лишь немощный старик… покинутый и позабытый всеми.
– Наложить вам еды? – отозвался смущенный Чоп. Ему было стыдно, что человек в возрасте вынужден находиться в столь неподходящих условиях.
– Я не голоден, Олег.
– Вы должны поесть, профессор. Еда, конечно, не ахти… сегодня очередь Герды готовить.
– Герды? – оживился пленник. – Гертруда готовила! Пожалуй, поем. Позже.
Санрайз покоробило. Слышать священное имя возлюбленной из уст профессора, когда-то совратившего трогательную Герду, было противно.
– Нам надо возвращаться, поэтому я лучше сразу положу картошку с мясом в вашу миску, – произнесла Санрайз ледяным голосом и поспешила переместить часть слипшегося варева в алюминиевую емкость, поставив ее рядом с кастрюлей на перекошенном, наспех сколоченном из старых досок столе.
– В мою миску… как собаке, – с горечью произнес Дрозд, рассматривая невнятную массу, которую трудно было назвать едой.
– Вы знаете, что цепь не дотягивается до туалета? Мне нужно по нужде. Обидно, что ко мне так редко заходят. Я вынужден таскать в себе запасы, как верблюд. Все-таки я не чужой вам человек.
– Пристегнутая коляска – вынужденная мера предосторожности, вы же понимаете! – теперь и Санрайз ощутила легкий привкус смущения. – Я могу найти… какое-нибудь ведро.
– Очень благородно с твоей стороны! Ведро! А нельзя отцепить меня?
– Повторяю: это меры предосторожности…
– Куда денется инвалид-колясочник из подвального помещения?! – взорвался профессор, огорошив бурной реакцией своих посетителей. – Неужели я не заслужил такой роскоши, как унитаз?
– Чоп… отнеси профессора в туалет.
Чоп послушно подхватил старика и потащил к санузлу. Санрайз хотелось поскорее покинуть убогий подвал, в нем она чувствовала себя скованно. Это место ограничивало ее способности и отнимало те крохи уверенности, благодаря которым она держалась на плаву. Санрайз не разделяла снисходительности Макса к профессору. Главная задача «койотов» – выжить, а балласт в виде едва шевелящегося старика лишь усложнял их и без того непростое существование.
Выпускники экспериментальной школы были уверены, что оба профессора – и Дрозд, и Севастьянов – погибли в пожаре. Объявление Макса о том, что Дрозд стал пленным, сильно удивило остальных «койотов». Предводитель горстки ДУО-людей утверждал, что опасается огласки. Вдруг старик начнет кудахтать на весь свет о существовании людей, умеющих воздействовать на других силой мысли? В целях самозащиты бывший ученик посадил своего учителя на цепь, пообещав придумать в скором времени, что с ним делать дальше.
Санрайз прислушалась к голосам профессора и Чопа, они перешли на шепот, и это казалось подозрительным. Сильный шум сливного бочка перекрывал их тихую беседу. Сделав несколько шагов к двери, желая подслушать разговор, Санрайз тут же отпрянула.
– Ну, вот, как говорится, с облегчением! – веселость Дрозда была слишком нарочитой. – Вы гуманны, дорогие мои ученики, что-то человеческое в вас еще осталось.
– Мы уходим, Чоп! – скомандовала Санрайз и, не дожидаясь, пока ее соратник по стае устроит профессора в инвалидном кресле, направилась к выходу.
– Я всегда знал, что Анна Райзман одна из самых способных учениц!
Слова Дрозда, будто выстрел в спину, заставили ее остановиться. Она повернулась и одарила ненавистного ей старикашку презрительным взглядом, после чего холодно произнесла:
– Одна ИЗ, но не самая способная, профессор! Идем, Чоп!
После того как дверь захлопнулась, пожилой мужчина торопливо подкатился на своем кресле к столу, где стоял «кулинарный шедевр», приготовленный его любимой ученицей. Понюхав неаппетитно выглядящую еду, мужчина поморщился и тихо произнес, упиваясь ностальгией:
– Гертруда, ты всегда была ужасной хозяйкой! Готовить – не твоя стезя… Твоя стезя – любить!
* * *
Семилетний мальчишка сидел в процедурном кабинете перед улыбающимся мужчиной в белом накрахмаленном халате.
– У меня болит голова, – пожаловался ребенок.
– У многих болит голова. И у меня тоже так бывает, – весело ответил взрослый человек, как будто они говорили о сущих пустяках.
– Но у меня сильно болит голова. Я хочу домой. Отвезите меня домой, профессор Дрозд.
– Теперь твой дом здесь.
– Я не хочу здесь жить. Мне здесь не нравится. Отпустите меня домой!
– Я же сказал, Максим, нельзя домой!
– Почему? Почему? Ответь мне: почему я не могу вернуться домой? – мальчишку захлестнули эмоции. – Я не хочу больше уколов! Отпустите меня! Отпустите!
Макс вторил детскому голосу и никак не мог проснуться. Резко открыв глаза, он некоторое время вращал ими, не понимая, где находится – сон и явь смешались в сознании молодого человека.
– И где же дом, по-твоему? А? Макс? – в голосе Санрайз слышалась злая ирония: – Где он, мать его, настоящий теплый уютный дом? С запахом заботы…
– Я запретил тебе входить, когда я сплю.
– Я знаю.
– Ну? Не молчи! Излагай цель визита! – недовольно произнес Макс, продолжая лежать на кровати.
– Профессор что-то нашептывал Чопу.
– Что именно?
– Я не могла разобрать. В подвале мы как котята – почти беспомощны! Тем более они были за дверью у толчка, да еще шум воды мешал.
– Как получилось, что Чоп остался с Дроздом наедине? – Макс злился.
– Цепь не дотягивается до туалета. Чоп отнес профессора по нужде.
– Ерунда! Я лично проверял цепь. Зови сюда Чопа.
Макс знал о маленькой слабости профессора – затевать игры. Так было и в школе: Дрозд сталкивал лбами своих учеников и наблюдал, как неопытные щенки соперничают в борьбе за пряную косточку.
Санрайз настроилась вызвать Чопа через стены, но Макс попросил пригласить его лично – по-человечески, без применения своих способностей.
– Мне нужно одеться! – пояснил он.
– Мне все равно не интересно, – ухмыльнулась Санрайз и вышла из комнаты Макса.
Лидер «койотов» встал с кровати – единственной мебели в комнате, торопливо натянул джинсы, выпил воды из бутылки, стоящей на подоконнике. Мерзкий сон никак не отпускал его, перед глазами стояло довольное молодое лицо мучителя – профессора Дрозда.
Вошедший в комнату Чоп прятал взгляд, мысленно проклиная слишком болтливую Санрайз. Макс с ходу задал вопрос:
– О чем с тобой перешептывался профессор, когда вы были наедине в уборной?
– Ни о чем.
– Чоп, я жду честного ответа.
– О чем можно разговаривать возле белого друга? Разве что спросить, где туалетная бумага. Ее там вроде не было…
– Я ценю твою способность шутить и при других обстоятельствах посмеялся бы от души.
– Мы перекинулись парой слов… за жизнь.
Макс понимал, что Чопа можно долго раскачивать. Очевидно, что старикашка его разжалобил и поэтому преданный ученик выгораживает своего бывшего учителя. Чтобы сократить время допроса, лидер стаи пошел на крайнюю меру: он начал «сверлить» мозги своего приятеля, сосредоточенно уставившись на него.
– Макс, это нечестно! Моя голова… Она сейчас лопнет! – закричал Чоп, корчась от боли.
– Ты же знаешь, Чоп, что я могу превратить твои мозги в кисель!
– Я понял! Остановись! Хватит!
Макс прекратил воздействие и, глядя на коленопреклоненного Чопа, перебарывающего одышку, ждал объяснений.
– Профессор Дрозд сказал мне, что у тебя есть ключи.
– Какие ключи? – удивился Макс.
– Наши ключи. Ты нас погубишь, Макс.
До Макса не сразу дошло, что именно имеет в виду Чоп под словом «ключи». «Видимо, Дрозд рассказал ему о чемодане, – догадался он. – Зачем? Что опять затеял этот мерзавец?»
– Сколько мы вместе, Чоп? Напомни!
– Так, – озадачился «койот», не друживший с математикой с детства. – Школа… Потом я ушел – не доучился… боксировал… ты меня разыскал… сколько же это? Больше десятки!
– Больше десяти лет вместе – повод доверять друг другу, не так ли?!
– Профессор сказал, что чемодан – не игрушка. И просил меня присмотреть за ним.
«Так вот в чем дело! – осенило Макса. – Этот никчемный искуситель просто перестраховывается! Он не доверяет мне!»
– Может, нам уничтожить чемодан? – вывел заключение Чоп с очень серьезным видом.
– Профессор Дрозд – хитрый, пронырливый старикашка. Напряги свои мозговые извилины, Чоп! Мы не знаем, что повлечет за собой уничтожение чемодана! Возможно, это верная гибель для всех нас!
– Но профессор сказал…
– Плевать, что сказал профессор! – взорвался Макс. – Не поддавайся на его провокации! Я взял ответственность за тебя, Санрайз, Герду и Грифеля! Мы – одна семья, Чоп! Мы – «койоты». Мы должны держаться все вместе, потому что иначе мы погибнем! Нас истребят в одиночку. А пока мы вместе – они нас боятся.
– Кто они?
– Не важно, дружище… Иди спать!
Чоп потоптался возле двери, он хотел еще что-то сказать, но не смог подобрать нужных слов. Макс сел на кровать и уставился перед собой. Что-то пошло не так. Дурное предчувствие холодной змеей скользило по внутренностям.
Появление Дрозда в жизни «койотов» было не лучшей идеей, Макс это знал. Старик был очень убедителен при их первой встрече… и эта идея с пополнением их компании казалась вполне разумной. Необходимо было закончить начатое – привести в стаю еще одного ДУО-человека – Даяну. Но как ей объяснить, кто она на самом деле, и при этом не отпугнуть? Разве можно принять эту правду с легкостью? И не было ли ошибкой «разбудить» ее? Ведь, по сути, Даяну лишили возможности снова стать ОБЫЧНЫМ человеком.
Глава 7
Кто же я?.
Мы, люди, уже не звери, потому что в своих поступках руководствуемся не только одним инстинктом, но мы еще и не люди, потому что в своих поступках руководствуемся не только голосом разума.
Анатолий Иванов
До начала занятий еще было время, и многие студенты коротали его за сигаретами и болтовней в небольшом парке у института. Даяна брела сквозь толпу, прислушиваясь к тому, о чем говорят люди ее возраста. Она и не подозревала, что можно обсуждать с очень серьезными лицами жизнь звезд или мечту об увеличении груди, а также хвастаться количеством половых актов за последнюю неделю и тем, что удалось прокатиться на дорогостоящей тачке, которая вряд ли когда-нибудь будет по карману. Если отключить звук и просто наблюдать за беседующими, можно предположить, что они решают проблемы на уровне мирового кризиса.
– Ты видела, как на нас посмотрела эта овца? – ехидный голосок высокомерной блондинки заставил Даяну вздрогнуть.
– Ничтожество Дружинина? – отозвалась ее собеседница, смерив презрительным взглядом слишком скромно и невзрачно одетую сокурсницу. – Она же из каменного века! Слово педикюр у нее наверняка вызывает хаос в голове!
– Родилась серой мышью, ею же и подохнет.
Сплетницы звонко захихикали. Сердце Даяны заколотилось, волна ярости заставила кипеть кровь в ее жилах. Уставившись на крашеную блондинку с огромными розовыми губами, Даяна мысленно отчеканила: «Пусть твой затупленный мозг сварится в серой жидкости, как картошка в котелке над костром!»
– Ты чего так уставилась на Дружинину? Что с тобой, дорогая? Ты вся красная. Ой, и горячая! – всполошилась одна из сплетниц, одернув руку от своей белобрысой подружки.
– Привет! Ты просила тетради со вчерашних лекций! – голос Виталика отвлек Даяну. Она словно очнулась, отвела взгляд от блондинки и, поспешно подхватив под руку приятеля-студента, потащила его в сторону кафе.
– Хочешь, угощу тебя кофе и чем-нибудь вкусным? – протараторила Даяна на ходу. – В благодарность за тетради! Долг ведь платежом красен.
Она слышала, как суетились за ее спиной напуганные подружки и подскочившие на помощь другие студенты. То, что произошло, ее пугало и восхищало одновременно. Неужели она может убивать взглядом? Нет, конечно, нет! Это просто совпадение! Дурочка-блондинка наверняка свалилась в обморок от недоедания. Кажется, перед тем как обратить внимание на Даяну, худосочные вешалки обсуждали малокалорийную диету, от которой кружится голова и иногда подкашиваются ноги.
В людном кафе Даяне удалось сосредоточиться на разговоре с сокурсником Виталиком. Они подружились еще на первом курсе: нелюдимая скромница и толстый очкарик, по мнению окружающих, были достойной парой. Он даже как-то признавался Даяне в любви, но ее сердце было отдано пареньку из соседнего подъезда – Владимиру, с которым они встречались втайне от ее мамы и глазастых-языкастых жительниц двора. Для парня-весельчака, любящего побренчать на гитаре, Даяна была просто увлечением. Это был его первый роман с «хорошей девочкой». Владимира привлекали яркие развратницы, любящие внимание и вычурную одежду. Даяна ему быстро наскучила, и он ее бросил. Она принялась было страдать, но вдруг поняла, что тоже не испытывала глубоких чувств к Владимиру.
Принесли два латте и большой кусок торта для сладкоежки Виталика. Даяна с улыбкой наблюдала, с каким аппетитом ее приятель поглощает десерт. Зазвонил мобильник. На дисплее светилось слово «мама».
– Я была в твоем двадцать пятом кабинете. Зря только время потратила! – сетовала в трубку Тамара Сергеевна.
– Что случилось?
– Доктор сказал, чтобы ты сама пришла к нему. Он до вечера принимает. Можешь войти в кабинет без очереди – привилегия! А я три часа отсидела в духоте! С галдящими старухами. А у меня давление! В ушах тикает и…
Даяна не дослушала причитания родительницы, ее вниманием завладел отвратительный запах помоев, гнилья и мертвечины одновременно. Она посмотрела по сторонам, ощутив приступ тошноты.
– Ты чего? – осторожно спросил Виталик, наблюдая за ее странным поведением. – Что стряслось?
– Этот трупный запах! Невыносимо!
– Пахнет кофе! И выпечкой!
– Неужели ты не чувствуешь эту вонь?! Мы будто бы на дне помойной ямы!
Даяна схватила за рукав проходящего мимо официанта и зло процедила сквозь зубы:
– Слово «гигиена» тебе о чем-нибудь говорит? Ты не пробовал зубы чистить по утрам?! И сходи к стоматологу! Так смердит – сдохнуть можно!
Виталик подавился куском торта и закашлялся. Необычное поведение давней подружки его не просто настораживало – пугало. Из приветливой, легко смущающейся девушки она вмиг превратилась в злобную горгону, ищущую жертву.
Сердце Даяны колотилось так сильно, что в груди она ощутила сильную боль. Девушка встала из-за стола и закричала изо всех сил, вызвав замешательство среди присутствующих в кафе. Через мгновение ей стало легче, возмутительница спокойствия осознала, что произошло, и с виноватым видом стремительно покинула заведение.
– Эй, а тетради? – выкрикнул пораженный необычным зрелищем Виталик. Заметив обращенные к нему взгляды, он поспешно попросил счет.
Надо встретиться с бедой лицом к лицу. Если в ее организме поселилась жуткая болезнь, благодаря которой она не может себя контролировать, лучше об этом знать и быть готовой к худшим временам. Даяна миновала нескольких сидящих женщин и без стука вошла к доктору в двадцать пятый кабинет.
– Здравствуйте, – произнесла она едва слышно. – Я Даяна Дружинина. Вы мне звонили.
Невысокий лысый человек с бегающими черными глазками сидел за столом. Услышав, кто перед ним, он поспешил подняться и поправил белый халат, словно его навестила очень важная персона.
– Присаживайтесь, – любезно предложил он, указав на стул для посетителей.
– Моя мама сказала, что…
– Да-да! Она была у меня, но я настоял на личном разговоре.
– Что со мной? Что вас смутило в анализах?
Мужчина, покусывая губы, подбирал слова:
– Даже и не знаю, как бы это сформулировать… С одной стороны, я не могу вам сказать ничего хорошего, но с другой – и плохого тоже нет.
– И как это понимать?
– У вас обнаружены… изменения в крови.
– Изменения? – переспросила Дайна, рисуя в воображении самые печальные картины.
– Как бы это объяснить… будто в вашу кровь что-то добавили…
– Что добавили?
– Другую кровь. Животного.
Доктор понимал, что выглядит как полный идиот. Но ему еще никогда в жизни не приходилось сообщать пациентам подобные новости.
– Наш лаборант раньше подрабатывал в зоопарке… так вот, он утверждает, будто у вас… волчья кровь.
– Вы что, издеваетесь надо мной?
– Я… я… сам, честное слово, не поверил, и это более чем странно! Я думаю, надо назначить подробное обследование… А может, вообще это розыгрыш и кто-то подменил пробирку, – произнес доктор, глупо захихикав, ему вдруг показалось, что сейчас самое время для шутки, которая могла бы разрядить обстановку: – А может, вы мутируете! На луну еще не воете?
Ирония доктора вывела Даяну из себя. Почувствовав приступ ярости, она резко вскочила со стула, рванула юмориста за халат и повалила его на пол, после чего передавила ему горло предплечьем.
– Невероятно… сколько силы в таком хрупком… создании, – захрипел ошарашенный доктор. – Вы меня задушите, Дружи… нина… Я не… могу… ды… шать…
Прояснение рассудка Даяны наступило вовремя, доктор все еще был в сознании.
– Извините, – выдохнула девушка, перепугавшись не меньше, чем распластанная на полу жертва.
Она бежала из кабинета без оглядки. Все, что происходило, казалось сном – дурным кошмаром, который никак не заканчивался.
Глава 8
Чужим здесь не место
Бабочки часто забывают, что когда-то были гусеницами.
Шведская пословица
Уставшие от безделья Чоп и Грифель разгадывали кроссворд в спам-газете, которую распихивали во все подъездные ящики. Они устроились за столом в общей комнате и уже с полчаса пыхтели, пытаясь заполнить пустые клетки.
– Коренной житель… Восемь букв, – прочитал Чоп и закатил глаза вверх.
Грифель тоже задумался, но не над словом, которое нужно разгадать. Его мучили сомнения: правильно ли он сделал, что согласился на сделку с сотрудниками спецслужб? Маятник совести колебался между «да» и «нет».
– Россиянин, что ли? Вроде подходит, – размышлял Чоп.
Санрайз пригрелась на любимом месте Герды – на подоконнике. Услышав слова Чопа, она, усмехнувшись, воскликнула:
– Коренной житель – это абориген, тупица!
– Аборигены живут в Африке! – со знанием дела произнес Чоп.
– А россиянин пишется с двумя «с» и в этом слове девять букв, – подключился к беседе Грифель.
Макс вышел из своей комнаты. Он слышал переговоры «койотов» и его позабавили сомнения туповатого, но добродушного друга.
– Чоп, а ведь Санрайз права, – произнес Макс, улыбаясь. – Кстати, ты тоже прав: и в Африке есть аборигены.
Чоп внес в сетку кроссворда слово и сосредоточился на заданиях. Ему хотелось самостоятельно, без участия умников-друзей, отгадать хотя бы несколько слов.
– Нам снова нужны деньги, Макс. На продукты, – добавила Санрайз, разглядывая пустынный скучающий двор.
– Еду принесу. Вечером.
– Принеси вкусную еду, а?! – простонал Грифель. – Я не могу все время невкусно есть.
– Ни хлебом единым жив человек! – откликнулся Макс, открыв холодильник, который действительно был пуст.
– Мальчики, может, наймете кухарку, раз не устраивает то, что мы с Гердой готовим?! – злилась Санрайз. Она ненавидела стоять у плиты, для нее это была пытка.
– Кухарка – хорошая идея! Я – за! Руками, ногами и желудком! – Чоп на мгновение оторвался от интеллектуального занятия.
– А где Герда? – поинтересовался Макс. – Я ее не чувствую.
– Она снова тренируется не определяться, – Санрайз помрачнела. Страдающая от неразделенной любви девушка была уверена: Герда желала быть невидимкой, чтобы избегать связи именно с ней.
Макс направил сигнал Герде, надеясь, что она его не проигнорирует. Ему были не по вкусу любые попытки «койотов» обособиться без каких-либо на то оснований. Уже через мгновение босые стопы Герды шлепали по полу. Она вышла из девичьей спальни и предстала перед Максом растрепанная, в белом маленьком платьице.
– Зачем ты заслоняешься? – поинтересовался Макс.
– Герда хочет быть свободной, потому что имеет право на личное пространство.
– Но ты свободна! Тебя никто не держит!
– Это неправда, – выдохнула Герда. Нотками печали она еще больше огорчила Санрайз, принявшую ее слова на свой счет.
– Я поняла! Камень в мой огород, – грубо прокомментировала услышанное Санрайз и спрыгнула с подоконника. Она ходила из стороны в сторону, как рассвирепевшая тигрица, готовая броситься на первую попавшуюся жертву.
– Санрайз, притормози! Я чувствую надвигающуюся бурю. Мне-то ничего не будет, а остальные могут пострадать, – мягко осадил ее Макс. – Ладно! Нам нужна еда! Грифель и Герда пойдут в магазин за вкусной едой.
Он достал из кармана деньги и протянул их запрыгавшей от радости Герде, после чего она поспешила скрыться в спальне, чтобы одеться.
– Макс, почему ты мне никогда не даешь деньги? – взъерошилась Санрайз.
– Деньги – это зло.
– А для остальных не зло?
– И для них зло. Но для тебя они злое зло.
Герда выскочила из своей комнаты, как чертик из коробочки. Она подбежала к Максу, чмокнула его в щеку, затем схватила Грифеля за руку и поволокла к двери, через мгновение они исчезли из поля зрения.
– Она меня блокирует, – пожаловалась Санрайз Максу. – Я теряю ее…
– Ты ее не теряешь. Просто слишком сильно хочешь ею обладать. Ослабь тиски, не требуй слишком многого и тогда…
– Как ты можешь давать советы, Макс, если ты ни черта не знаешь о любви?!
– Возможно, ты не права, – произнес задумчиво Макс, после чего на полном серьезе добавил: – У меня для тебя задание. Я знаю, ты справишься. Чоп подстрахует.
– Я его терпеть не могу!
– Между прочим, я здесь! И только что угадал в кроссворде слово «этикет»! – возмутился Чоп.
Пришло время сообщить друзьям о пополнении в стае. Предводитель знал, что эту новость примут неоднозначно, и был готов к любым реакциям «койотов».
– Ты в своем уме?! – воскликнула Санрайз. – Ты не можешь притащить сюда кого попало! Мы столько прилагаем усилий для нашей безопасности!
– Я сам не верю в то, что сейчас скажу, – заговорил Чоп, – но я согласен с Санрайз! У «койотов» действует тариф «все свои». Чужим здесь не место.
– Она своя, – настаивал Макс. – Она училась с нами первые годы. И она такая же, как мы.
– Кто ОНА? – вопрошала Санрайз.
– Ее зовут Даяна Дружинина.
Санрайз и Чоп переглянулись, оба не вспомнили этого имени. В первые годы в их особенной школе за партами сидело двадцать человек, но ряды учеников редели. Те, кто продолжал обучение, даже не задумывались, куда исчезали одноклассники. Из-за плотного графика занятий, среди которых было много индивидуального обучения, им просто некогда было размышлять на эту тему. Тем более в них воспитывали дух соперничества, и те, кто дошел до финиша, были в каком-то смысле победителями.
– На одного «койота» станет больше, а значит, мы будем сильнее! – произнес Макс утвердительно.
Санрайз продолжила оборону, надеясь на помощь Чопа, который в этот миг не казался ей таким уж болваном:
– Мы сами еле уживаемся под одной крышей! Нас пятеро! Как… пальцев на ладони. Мы – кулак! Шестой палец – излишек!
– Боишься, что у тебя уведут Герду, – так и скажи! – отшутился Чоп.
– Я думала, ты меня поддержишь, – проворчала Санрайз. – Ошиблась!
– Кстати, где она будет жить, Макс? – поинтересовался Чоп. – У нас все распределено: мы с Грифелем в комнате, сладкая лесбийская парочка отдельно, у тебя комната… А тут – в зале… в зале можно разве что свинью поселить!
– Я что-нибудь придумаю! – заверил Макс.
– Что в ней такого? – в голосе Санрайз слышались нотки ревности. – Почему ты так печешься о ней?
– Потому что… мы с вами всегда были вместе. А она совсем одна… И ей страшно, очень страшно. Даяна не понимает, что с ней происходит. Она не осознает, что находится на высшей ступени развития человека. Не подозревает, что есть такие же, как она, – ДУО-люди.
Макс волновался, что выдаст себя. Его немного высокопарные слова были лишь верхушкой айсберга. Он не смел сознаться своим друзьям, что до чертиков устал быть один. Ему нужна была волчица, которая в самые отчаянные времена будет рядом. Лидер «койотов» видел своих подопечных насквозь: они устали вариться в общем котле и каждый из них мечтал о своей собственной жизни, которой мог бы распоряжаться как заблагорассудится.
– Почему ты сам ею не займешься Макс? Раз она так важна для тебя! – осведомилась Санрайз.
– Она меня боится. А ты… прекрасно знаешь женщин! Сможешь расположить ее к себе… Надо только что-то придумать с твоим внешним видом, чтобы ты ее не спугнула.
– И чем тебе не нравится мой внешний вид?
– Чучело! – поспешил вставить свои пять копеек Чоп.
– Закрой свой поганый рот!
– Санрайз, у тебя определенно есть свой стиль, – выкручивался Макс, стараясь не задеть чувства девушки. – Но надо слиться с толпой студентов, не привлекать излишнее внимание!
– И что мне сделать? Мешок на голову надеть?!
– Хорошая идея! – обрадовался Чоп.
– Заткнись, Чоп! Последнее предупреждение!
– Просто временно смени имидж: убери излишки черноты с глаз, расчеши волосы, – предлагал Макс. – Надень что-нибудь попроще – не такое мрачное, чтобы не выглядеть как…
– Сатана! – поторопился закончить фразу Чоп.
– Когда все это надо провернуть?
– Завтра. Нельзя откладывать. Она на грани. Мы можем ее потерять.
– Ладно. Тогда тебе придется дать мне деньги на тряпки!
– На какие тряпки?
– Шмотье для маскарада! Мне не в чем идти в институт.
Макс недоверчиво посмотрел на Санрайз. Давать ей деньги было опасно, но другого варианта он не видел. Из кармана джинсов предводитель вытащил несколько купюр и протянул их Санрайз, при этом строго-настрого распорядился тратить деньги только на одежду.
– Я поняла, – ответила Санрайз, с трудом скрывая радость.
– Никакой травки или алкоголя.
– Слушаюсь, папочка! Я полетела в магазин!
Санрайз чуть ли не вприпрыжку умчалась из дома за покупками. Идея привести в их сплоченную команду неизвестного человека ее по-прежнему не вдохновляла, но наличные скрашивали неприятный привкус горечи. Тратить деньги – одно из самых приятных занятий. Чоп снова принялся ломать голову над дурацким кроссвордом, в котором, как оказалось, не осталось ни одного знакомого слова. А Макс поспешил скрыться в своей комнате, чтобы никто не заметил его слишком радостную физиономию. Перспектива заиметь настоящие крепкие отношения с той, от кого не будет секретов, окрыляла его.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?