Текст книги "Созвездие синего слона"

– Что здесь происходит? Вы кто? – ошарашенный изменениями Федя с опаской прошел мимо пожилого незнакомца, не рискуя поворачиваться к нему спиной. – Это, что временной сдвиг?

Слепой мужчина, прикрыв белёсые глаза, повернул голову в сторону Барсучкова.

– Нет, ты попал во временной карман. —голос старика звучал громко и гулко, будто в его горле застрял огромный шар и мешал ему говорить. – Я Рат.

– Чему рад? – переспросил Федя, бесцеремонно рассматривая старика.

– Меня так зовут! – раздражённо сказал старик, которому, каждое слово давалось нелегко.

– Крыса? Ну и имечко.

– Ты знаешь латынь? – удивлённо прохрипел слепой старик, покачивая головой.

Федя удивился сам себе, ведь он вовсе не знал латынь, но как будто просто внезапно вспомнил это слово.

– Ты помнишь меня? Мы встречались летом. – вопрос прозвучал как утверждение, с акцентом на слово «помнишь». Сложив руки за спиной, старик покачивался в такт своим словам.

– Так это были вы! – воскликнул Федя. – Что вы со мной сделали? У меня был шрам. – не отводя глаз от мужчины, Федя указал пальцами на то место, где у него был шрам.

Пожилой мужчина издал хрипящий звук похожий на смех.

– Кое-что сделал. – довольно и загадочно сказал он и, улыбаясь от удовольствия состроенной интриги, приподнял бровь.

Федя испытал чувство отвращения, представив, что этот старик ковырялся в его внутренностях своими грязными мерзкими руками. Невольно, Федя устремил взгляд на руки старика и, скривившись от брезгливости, стал рассматривать его желтые от старости ногти. Мужчина выдержал паузу и, гордо приподняв лицо, немного повернул голову к окну, так, что Феде стал четко виден его профиль. Страшный силуэт лица пожилого незнакомца вырисовывался на фоне светлого окна: большой крючковатый нос с горбиной напоминал клюв тукана, мясистый подбородок сильно выдавался вперёд. Колкий взгляд слепых глаз леденил душу.

– Я у тебя кое-что позаимствовал. – старик повернулся к Феде лицом и, угрожающе опустил брови. – Твоё сердце!

– Что?! – сначала Федя рассмеялся, но заметив недоумение и серьезность на лице старика, умолк. У Феди перехватило дыхание, в груди защемило. – Как это?

– Так нужно. Теперь мы с тобой связаны обязательствами.

– А что у меня вместо сердца? Иначе, как же я еще жив? – прыгающим голосом спросил Федя. – Я чувствую, что что-то шевелится в груди.

– Лучше тебе не знать. – с сочувствием сказал старик.

– Нет уж, скажите!

– Ты получишь свое сердце назад, если поможешь мне.

– С чего вам всем нужна моя помощь? Какая? Вам-то что от меня надо?

Пожилой мужчина оживился и настороженно завертел головой, как голубь, тараща глаза:

– А кому еще?

– Я не знаю. – пожал плечами Федя. – Он сказал «вы называете меня Мирцам». Кто он?

– Он уже пришел к тебе. – просипел себе под нос старик и задумался, затем, словно очнулся и сказал громко, как мог:

– Что он сказал тебе?

– Не ваше дело.

– Ошибаешься. – старик приподнял брови и оголил ряд желтых зубов. – Ты мне не груби. Слушай лучше меня. Тебе повезло больше, чем остальным людям. Ты особенный, у тебя есть дар. Но что бы применить его, тебе нужно учиться у меня. Я щедро поделюсь знаниями.

– Да он ничего не сказал. – ответил Федя. – Просил о какой-то помощи. Я толком ничего не понял!

– Ты даже не представляешь, насколько удачлив. – покачал головой старик.

– Кто он?

– Он не человек, и у меня с ним не решенные дела. Тебе стоит опасаться его.

– Кажется, он проговорился, что не может вернуться домой.

Чёрным полумесяцем раскрылся рот старика, и оттуда посыпался гогочущий смех.

Смех оказался таким громким и зловещим, что Федя непроизвольно попятился назад.

– Дальше! – смеясь прохрипел слепой учитель, услышав шаркающие шаги. – Ещё шаг! Ну!

Барсучков сделал еще шаг и вдруг всё вокруг окутал чёрный дым. Федя даже не чувствовал своего тела, словно перестал существовать, но постепенно до его ушей стали доходить неразборчивые звуки.

– Барсучков! Что это значит? – раздался звонкий женский голос.

Федя открыл глаза и увидел перед собой возмущённую Валентину Ивановну.

– Где я? – Федя морщился от яркого света.

– Если плохо себя чувствуешь, не надо было приходить! Но срывать контрольную – это уже слишком!

Женщина повернулась к доске и застыла с мелом в руке, пытаясь вспомнить, что она только что писала.

– Чего стоишь? Иди на своё место, раз пришёл. Или к директору хочешь?! – Валентина Ивановна мельком взглянула на Федю и поправила очки.

Одноклассники Феди не стесняясь осыпали смешками и едкими словцами, как Федю, так и учителя. Барсучков поплёлся на своё место, где сидел его друг.

– Барсучков, ты обалдел? – спросил Игорь. – Ты лунатик? Или что-то принял?

– А что произошло хоть? – в полголоса переспросил Федя, угрюмо косясь по сторонам.

– Ну, ты вошёл в класс и сказал: «Что здесь происходит? Вы кто?».

– А дальше?

– Дальше ничего. Стоял так несколько минут молча.

– Не знаю, что это было. Я будто оказался в другом месте и в другое время.

– Не хочешь говорить, не говори, но я бы с тобой этим поделился.

Игорь пожал плечами и продолжил писать. Федя, не сводя глаз с доски, достал ручку и пододвинул к себе контрольную тетрадь, которая лежала на краю парты. Открыв её, Барсучков обнаружил на первой странице маленький синий конверт, размером с два спичечных коробка.

– Откуда это?

– Любовное послание? – усмехнулся Игорь.

Конверт был запечатан. Прощупав его пальцами, и ничего не обнаружив, Федя решил, что он пустой.

– От синего чулка. – загадочным шепотом добавил Горшков и, не сдержавшись, покатился со смеху.

После уроков Барсучков и Игорь шли по аллее к перекрёстку. Федя рассказал другу всё, что произошло с ним за последние несколько дней, в надежде, что услышит полезный совет.

– Ты меня пугаешь. Всё, что ты сказал звучит невероятно.

– Да ты мне не веришь? Это всё правда, я тебе сейчас докажу. Вот, смотри!

Федя показал другу пострадавшую руку. Подумав с секунду, Игорь бросил на Федю недовольный взгляд.

– Ты что, уже катался на велике по тем каньонам? Мы же договорились, что вместе пойдем туда! – Горшков возмущенно оглядел Федю с ног до головы, как предателя.

– Пфф! Это сделал тот странный тип. Он сказал, что его зовут Мирцам.

– Я же говорил, что б ты не связывался с ним! – с упреком выкрикнул Игорь и покачал головой. Федя расстроено вздохнул и почесал свою лохматую голову.

– Мирцам… Что-то знакомое. – спустя минуту, заговорил Игорь уже в другом настроении. – Я это слово где-то слышал.

– Где? – с большим интересом спросил Федя.

– Не помню. Вспомню – скажу. – отмахнулся Горшков. – А ты знаешь, я читал, что в древности колдуны похищали части человеческих тел, что бы потом управлять с помощью них человеком.

Федя, сощурившись от желтого солнца, мрачно и с сомнением, слушал друга. Обычно такие разговоры Игоря, с запашком занудства, начинающиеся со слов «я как-то читал» нагоняли на Федю тоску. Но сейчас это заявление вызвало у Феди мурашки, и его даже передернуло от ужаса. Барсучков забывшись, угрюмо молчал.

– А что в том конверте? Ты смотрел? – вдруг спросил Горшков.

– Не, он вроде пустой.

– Может правда Валюха тебе написала?

– Отстань. – скривившись от омерзения, засмеялся Федя.

– Давай посмотрим!

Федя снял с плеча рюкзак и, порывшись в нём, достал зелёную тетрадь для контрольных работ. Глаза Игоря округлились.

– Ты не сдал? Как же контрольная?

– Да я ничего не написал. – Федя возмущённо посмотрел на друга, словно не понимает, чему тот удивляется.

– Ну ты вообще! Что ты будешь делать?

– Даже не знаю. – Барсучков сделал глупое лицо и похлопал глазами, как дурачок, затем достал помятый конверт, а тетрадь выкинул в рядом стоящую мусорку. Игорь развёл руками:

– Ты сама внезапность!

– Так, сейчас посмотрим. – Федя не аккуратно разорвал конверт и заглянул внутрь. – Ну, я же сказал, там ничего нет!

Двое друзей стояли посреди аллеи под желтыми косыми лучами осеннего солнца и поочередно заглядывали в конверт. Игорь выхватил конверт и, повернув его к свету, тщательно осмотрел.

– Там в углу что-то лежит.

Барсучков нахмурился, взял конверт и небрежно высыпал содержимое себе в руку.

– Что будешь с этим делать? – спросил Горшков.

– Не знаю. – пожал плечами Федя.

Дойдя до перекрёстка, друзья попрощались, и каждый пошёл своей дорогой.

Глава 7.

Четвертая встреча с духом

Федя Барсучков сидел в коридоре больницы и ждал отца. Несмотря на то, что для Феди не всегда находилась работа, Владимир Семёнович его никуда не отпускал. За окном уже стемнело, и жёлтый свет от ламп заполнил больничные помещения. Федя сидел растекшись в жестком кресле, и пытался устроиться поудобнее, что б подремать. С тоской он провожал слипающимися глазами усталых, измученных к концу рабочего дня врачей, которые поглядывали на Федю с завистью и возмущением. Федя уже стал проваливаться в сон, наблюдая за тем, как в конце коридора домывает полы уборщица. Воздух наполнился запахом хлорки. Резкий грохот железного ведра об пол пробудил Федю. Мгновенно проснувшись, он сонно посмотрел по сторонам и снова начал размякать, но зябкость приходящего сна не дала ему расслабиться. Федя сунул руки в карманы и надулся, как воробей. Рука его вдруг нащупала в кармане какую-то бумажку. Этой бумажкой оказался конверт, найденный Федей в тетради несколько дней назад. Внезапно вспомнив о нём, Федя достал синий конверт, обследовал его глазами, и ещё раз высыпал на ладонь то, что в нем лежало. Этим загадочным предметом оказалось маленькое черное семечко неизвестного растения. Величиной оно было всего со спичечную головку. Чуть не потеряв его в складках ладони, Федя кое-как ухватил его двумя пальцами и оглянулся по сторонам, решая, что бы с ним можно было сделать. Позади Феди на подоконнике стояли горшки с цветами. В один из них Федя воткнул это семечко, вдавив его поглубже в землю. Затем он привычным движением обтер руку об штаны и зевнув во весь рот, поудобнее вытянулся в кресле. Но сон больше не приходил, и Федя устремил взгляд в конец коридора, откуда должен был вскоре выйти его отец. Не прошло и минуты, как за спиной у Барсучкова раздался треск. Перепуганный Федя резко вскочил с кресла и оглянулся. В горшке, куда он только что воткнул семечко, стремительно росло дерево. За пару секунд, пока Федя пытался поверить своим глазам, оно увеличилось вдвое. Маленькие зелёные листики распухли, как лопухи и покрылись сиреневыми волосками. Ветки росли на глазах, шевелясь и извиваясь, как змеи. Из них со всех сторон вылезали новые отростки, обрастали листьями и тоже выпускали новые ветки. Жирные мощные корни разломали горшок на части и пробуравив подоконник, вросли в стены. Раздался треск и грохот. Штукатурка лопнула, взбугрилась и осыпалась. Корни, словно огромные черви прорывали себе ходы в стенах. Ветки с шуршащей сочной листвой закрыли собой окно, продолжая стремительно расти вверх и в стороны. Лампы на потолке замигали. Стекло треснуло, со звоном полетело вниз и разлетелось на мелкие части, ударившись об асфальт. Переплетаясь между собой, корни разламывали всё на своём пути, сдвинули с места и оплели кресло в котором только что сидел Федя. Увидев это, Федя отскочил еще дальше, что бы не попасть во власть стремительно растущего дерева. Изогнувшись полукругом и обогнув потолок, дерево наконец замерло. Ошеломлённый Барсучков стоял, с поднятой вверх головой и отвисшей челюстью. Над ним нависли переплетённые зелёно-сиреневые заросли, словно он очутился в оранжерее тропических растений. Из соседнего кабинета выбежал перепуганный врач с круглыми глазами. Раскрыв рот и раскинув руки в стороны, он оглядел дерево и побежал со всех ног по коридору. С улицы доносились крики и суета. Тем временем дерево продолжало меняться, все больше шокируя, стоящего под ним Федю Барсучкова. На ветках, среди густой листвы, стали появляться и расти белые шарики. Достигнув размера куриного яйца, они слегка порозовели и распустились в прекрасные многолепестковые цветы. Пропахший хлоркой коридор больницы сразу наполнился волшебным ароматом весны. Но не успел Федя прийти в себя, как цветы быстро осыпались. Лепестков оказалось так много, что Федя стоял в них чуть ли не по щиколотку, как в снегу. На месте цветов тут же появились маленькие зелёные шарики, зародыши будущих плодов. Они так же быстро увеличивались в размере, розовея и краснея. Окрасившись в итоге в тёмно-бордовый, плоды созрели и стали напоминать по виду и размеру обычные яблоки. Один за другим они с грохотом посыпались на пол. Одно яблоко подкатилось прямо к Феде и ударилось об нос его ботинка. Словно очнувшись ото сна, Федя опустил голову, нагнулся и поднял прекрасное бордовое яблоко. К этому времени на лестнице уже собрались люди. Их гулкие шаги и обеспокоенные голоса прокатывались по коридору. Федя повернул голову по направлению к шуму, и, увидев макушки поднимающихся к нему людей, он в ужасе заметался под деревом, соображая, как можно все исправить. Но вдруг шум резко утих, и люди неподвижно остановились на лестнице.

Федя огляделся по сторонам, и заметил, что его рюкзак остался в плену у толстых корней дерева. Забыв про приближающуюся опасность в виде толпы, и не заметив, что шум и шаги затихли, Федя принялся спасать свой рюкзак.

– Что ты тут устроил? – строгий громкий голос неожиданно прозвучал в затихшем коридоре и перепугал Барсучкова. Он резко отпустил, торчащий в корнях дерева рюкзак, и оглянулся назад. Перед ним стоял его новый знакомый, назвавшийся Мирцамом. Узнав его, Федя тут же вспомнил все неловкие моменты их последнего разговора и сильно смутился. Он хотел было что-то сказать, что б отвлечься, но слова застряли у него в горле и Федя еще больше растерялся. Человек в длинном светлом плаще, который невероятно шел ему и смотрелся небрежно, но аккуратно, внимательно осмотрел дерево и медленно прошелся, сцепив руки в белых перчатках за спиной. Федя, опустив голову, почесал затылок размашистым движением, затем снова поднял с пола яблоко и стал его рассматривать. Мирцам остановился напротив Феди и прямо посмотрел ему в лицо, словно требовал объяснений за то, что тут произошло. Федя стоял с опущенной головой и чувствовал тяжелый взгляд, но делал вид, что ничего не замечает.

– Станешь его учеником? – заговорил мужчина, дожидаясь, когда Федя отвлечется и поднимет голову.

– А тебе-то что? – пробубнил чуть слышно Федя, все еще рассматривая яблоко в руке. Мирцам стоял над ним и глядел на него своим строгим, колким взглядом прозрачных глаз. Федя чувствовал непреодолимое смущение, которое волной накрывало его мысли и уносило их в глубины подсознания. Он ни как не мог осмелиться поднять глаза. Его рука, в которой он теперь перебирал яблоко, все еще имела на себе следы от травмы, нанесенной Мирцамом. Федя смотрел на свою руку и чувствовал, как внутри него все дрожит от волнения.

– Тебе нужно это. Да и мне тоже. – сказал Мирцам, коснувшись взглядом Фединой руки. Барсучков вопросительно поднял глаза:

– Что?

– Я про твои занятия с этим колдуном. – с насмешкой ответил он и отошел в сторону, снова рассматривая висящие над головой ветки.

– У меня выбора нет. – сказал Федя

– Неправда. – холодно ответил мужчина. – Ищешь оправдание своей беспомощности. Ты не способен принять какое-либо серьезное решение, поэтому доверяешься случаю. От этого-то все проблемы. – с высокомерной усмешкой заявил Мирцам.

– Ты меня словами душишь. Трудно с тобой говорить.– Федя отвернулся и отошел к разбитому окну. Красивая морщинистая кора дерева оказалась прямо перед лицом Барсучкова и он стал ее разглядывать и изучать. Большую часть оконного проема теперь занимал ствол экзотического дерева. Из разбитого окна подул холодный свежий ветер и вспотевший от волнения Федя мгновенно продрог. Однако от окна уйти он не хотел. Он выглянул на улицу и оказался во власти холода. В черноте вечера перед окном стоял желтый фонарь, освещающий больничную тропинку и осколки стекла. Федя заметил, что на улице никого нет. Никто не пришел посмотреть разбитое окно.

– Только что там были люди, на лестнице. – Федя указал рукой в конец коридора. —

– Они и теперь там.

– Они остановились. Ты снова что-то сделал со временем?

– Возможно. – загадочно ответил тот.

Мужчина прошелся по коридору и остановился рядом с Федей. Разглядывая разломанную раму окна. Федя напрягся, услышав рядом с собой шаги.

– Рат был старый или молодой? Когда ты виделся с ним?

– Он был старый и слепой. – ответил Федя храбрясь. – А что?

– Он всегда был старым. – задумчиво ответил мужчина. – И он всегда был молодым.

Федя в недоумении искоса глянул на собеседника, затем опустил взгляд на его руку.

– Что у тебя с руками? Почему ты в перчатках? Ты и в прошлый раз был в них, когда… – Федя снова вспомнил неловкий момент на пожарной лестнице, свое разоблачение и сконфузился.

Мужчина сунул руки в карманы плаща, облокотился о руины подоконника и пристально посмотрел на Барсучкова.

– Это чтобы случайно не убить тебя, деточка. – насмешливо ответил он.

У Феди к горлу подкатил комок нервов. Он сглотнул его, отвернулся и принялся онемевшими руками вытаскивать из корней дерева свой рюкзак. Насилу вырвав его из плотных зарослей, Федя словно в тумане стал собирать в него яблоки, и собирал их до тех пор, пока не был снова готов вернуться к разговору. Но яблоки уже некуда было складывать, а Федя все еще не был готов.

Вдруг по больничному коридору прокатилось эхо странных звуков. Дерево зашумело, белые лепестки поднялись вверх и вернулись на ветки. Корни дерева зашевелились, поползли обратно, ветки стали уменьшаться, а ствол истончился. Высоченная громадина уменьшилась до крохотного ростка и вскоре вовсе исчезла в том же горшке, который вновь сделался целым и не вередимым. Одновременно с этим зажили изувеченные стены, стекло вернулось на место. Цветы, как прежде стояли в горшках, словно ничего не случилось. По коридору проносились смазанные силуэты людей. Небо в окне посветлело и снова затянулось дождевыми тучами. Тени перестали мелькать, и коридор снова оказался пуст, как несколько часов назад.

– Что это было? – Федя наблюдал за новыми изменениями пространства с открытым от удивления ртом, держа в опущенной руке раскрытый рюкзак, из которого высыпались яблоки.

– Судя по всему, время сдвинулось назад. – неохотно ответил Мирцам, с недовольством глядя на впечатлительного Федю. Заметив, что яблоки рассыпались и укатились по сторонам, Федя снова стал быстро собирать их в рюкзак. Подобрав последнее, он остановился и с усмешкой сказал:

– Яблоки-то на месте.

Мирцам ничего не ответил, он с усталым и высокомерным видом смотрел на Федю, стоя у окна в той же непринужденной и удобной для него позе. И выглядел он грациозно и гармонично, как греческая статуя.

– Они не могли появиться в моём рюкзаке, если никогда не было дерева, на котором они выросли. – продолжал говорить сам с собой Федя, надеясь, что собеседник слушает его.

– Не забивай себе голову, это не важно.

– А что важно? – Федя с надеждой взглянул на Мирцама, забыв на мгновение о своем чувстве неловкости.

– Хотя бы то, что тебе повезло, и не придется никому объяснять, как ты за минуту вырастил дерево в больничном коридоре и разрушил стену.

«И то верно» подумал Федя, улыбнулся и взглянул на стену, где недавно находилось дерево. Он представил, как бы объяснял все отцу и, задумчиво взъерошил себе волосы на затылке. Когда же повернулся назад к собеседнику, заметил, что его уже нет.

Федя обнаружил, что время вернулось на два часа назад. «Еще сидеть два часа в этих неудобных креслах я не выдержу» сказал сам себе Федя и пошел в кабинет отца. Открыв дверь и войдя в кабинет главного хирурга, Федя обнаружил, что Владимира Семеновича нет на месте. Он не удивился этому, так как в это время его отца застать в кабинете было редкостью. Федя зашел в кабинет, как к себе домой и лениво плюхнулся на стул. Маленькое помещение покрылось вечерним сумраком. Всё казалось синеватым и пыльным, несмотря на то, что здесь всегда царил порядок, как в музее. Из мебели здесь стоял лишь стол у окна, два стула, шкаф и рукомойник. На лакированном столе никогда ничего не лежало. В идеально-гладкой поверхности его отражалось блестящее окно. Полы всегда сияли чистотой.

Барсучков поставил рюкзак у ног, достал яблоко и, теперь уже по-настоящему, стал его рассматривать. Оно казалось таким идеальным, словно восковое. На равномерно-бордовой плотной кожуре отражались аккуратные пятнышки света. Федя провел со скрипом по гладкой поверхности пальцем. Не смотря на то, что Федя не очень любил яблоки, в этот раз он решил откусить кусочек. Яблоко оказалось таким горьким, что Федя скривился и сразу же выплюнул откусанный кусок на пол. Затем взглянул на яблоко, как на лютого врага, и небрежно кинул его обратно в рюкзак.

Через несколько часов, закончив свои дела, Владимир Семёнович вернулся в кабинет. Он долго ковырял ключом в замке, пока не понял, что кабинет открыт. Войдя, он включил свет и увидел сидящего на стуле сына. Федя поднял голову и с усилием разлепил опухшие веки.

– Ты чего в темноте-то сидишь? Спал что ли?

– Не заметил, как стемнело. – своим громким голосом сказал Федя, морщась от яркого света лампы. Владимир Семенович прошел к столу. Федя зевая, потёр глаза, как раз той рукой, на которой еще виднелись синевато-желтые пятна рассасывающихся синяков.

– Что у тебя с рукой? – строго спросил его Владимир Семёнович.

Вспомнив про травмированную кисть, Федя испугался и даже не знал, что сказать.

– Что с рукой, я тебя спрашиваю. – уточнил Владимир Барсучков. – Ты подрался?

– Нет, я просто споткнулся и упал. – отрывисто сказал Федя, неуверенно подбирая слова.

– Как это случилось?

– Не помню. – Федя опустил глаза.

– Как это не помнишь? Может быть упал, когда вылезал в окно своей комнаты?

– Может быть. – не поднимая глаз, покивал головой Барсучков, что б быстрее закончить допрос.

Владимир Семенович подошел к сыну, машинально подтянул брюки на коленях, и присел на корточки, что б увидеть лицо Феди.

– Сынок, что с тобой происходит? Ты можешь доверять мне, я твой отец. – Владимир Семенович дотошно рассматривал Федю, пытаясь поймать его взгляд. – Я же вижу, что ты изменился. Не хочешь говорить мне, скажи своей маме. Только не держи в себе.

Федя молча слушал его и разглядывал пол. Потом резко взглянул на отца.

– Да я контрольную не сдал. – ответил Федя с глупым смешком.

Владимир Семенович с облегчением добродушно рассмеялся и потрепал сына по волосам.

Глава 8.

Первая ночь в лесу тридцати шести секунд

Дома Федя разложил яблоки у себя на окне, так и не придумав, что с ними делать. Прошла неделя, а яблоки лежали все такие же свежие, как будто только что сорванные с ветки, только немного запылились. Федя уже начал скучать по странностям, которые перестали с ним происходить. Он все время думал о своих новых знакомых, о Мирцаме и старике. Но о первом чаще. Можно даже сказать скучал, ему хотелось еще поговорить с ним. Он хотел снова испытать то чувство волнения, чем-то похожее на зубную боль. Но вместо того, чтобы не трогать больной зуб, Феде хотелось посильнее надавить на него, что бы боль усилилась. Он все время представлял в голове их разговор. Тот снова скажет что-то не ловкое, но Федя придумает, что ответить. Однако же Мирцам так и не появился.

Однажды ночью, когда Федя спал крепким сном, до его ушей стали доходить какие-то звуки с улицы. Сначала Федя в полусонном состоянии пытался не обращать на них внимания, и внушить себе, что это сон. Но странная возня не унималась, кто-то елозил чем-то по его окну. Что-то большое вдруг стукнуло об стекло. Федя мгновенно вскочил с подушки и уставился в окно. И тут-то он испытал ужас ночного кошмара наяву: в свете фонарей и теней от качающихся за окном веток, в открытую форточку просунулась толстая длинная щупальца и принялась елозить по раме и подоконнику. У Феди помутнело в глазах от ужаса, он влип в стену и боялся пошевелиться. Но, приглядевшись лучше, он заметил, что щупальца очень напоминает хобот слона. Барсучков подошёл ближе к окну и увидел, что на улице, и вправду, стоит большой слон, который продолжал ощупывать своим хоботом подоконник Феди, пока не наткнулся на яблоки. Тут слон не растерялся, схватил яблоко и отправил себе в рот, а потом полез за вторым.

– Нет, стой! Это не для тебя. – Федя попытался вытолкать хобот и закрыть форточку, но потом остановился и подумал, что может быть эти яблоки и предназначались именно этому, неизвестно откуда взявшемуся, слону.

Федя открыл окно полностью и скормил все яблоки ночному гостю. Тот наелся и никуда не собирался уходить.

– И что теперь? – спросил Федя. – Может, ты по-человечьи говоришь?

Слон, молча, размахивал хоботом и шевелил ушами. С улицы веяло холодом, и Федя уже хотел закрыть окно, но слон не уходил. Тогда Феде на ум пришла отличная, по его мнению, идея: он быстро оделся и вылез на внешний подоконник, а затем вскарабкался прямо на спину слону. А тот будто этого и ждал. Только Федя успел обхватить его огромную спину, и чудом не упал на землю, как слон вдруг отошёл от окна и зашагал по дороге. Федя смотрел на землю с высоты и думал о том, как ему теперь остановить слона, чтобы слезть вниз. Усидеть на огромной шевелящейся спине оказалось не так-то просто.

Слон грациозно вышагивал по освещенным ночным улицам, по одиноким сиротским дворам мимо спящих домов. Очень быстро Федя смирился со своим положением и решил не волноваться, ведь он все равно ничего не мог сделать. «Пусть все идет своим ходом, должно быть так задумано» решил он, разглядывая красоту ночного города. Прогулка на слоне пришлась как раз на то время, когда на улицах города никого не остается. Слон прошёл по центральному проспекту, залитому золотым светом частых фонарей, перешёл через городской канал по бетонному мосту и вышел к железной дороге. Заметив, что слон пошел вдоль рельсов, и не собирался сворачивать, Федя запаниковал.

– Эй! Вези меня обратно! – он похлопал слона по спине, но тот этого даже не заметил.

Слон продолжал шагать вперёд навстречу непроглядной тьме, и Феде оставалось только надеяться, что в это время не ходят поезда. Снова предавшись на волю случаю, Федя расслабился и наслаждался необычной поездкой на огромном слоне. Равномерные покачивания слоновьей походки убаюкивали Федю, и он умудрился немного уснуть, когда слон вдруг остановился. Вздрогнув от зябкости, Федя приподнялся с широкой кожаной спины и оглянулся. Несмотря на то, что вокруг все еще было темно, Федя заметил внизу перед собой одинокий старый вагончик. Вокруг него не было ничего, кроме железной дороги и тёмного безлиственного леса по обеим сторонам рельс. Ночное небо казалось не черным, а каким-то серым, светлым и верхушки деревьев на его фоне, пошатываясь, торчали чёрными мохнатыми силуэтами. Из леса доносился страшный треск сухих стволов и зловещее завывание холодного ветра. Слон закинул хобот себе на спину, и Федя, уцепившись за него, смог спуститься на землю.

– Жди меня здесь. Я осмотрюсь. – строго приказал Федя слону и осторожно прошёлся вперёд к сторожевому вагончику. Бледно-серым пятном он белел, как кусок мела, на фоне чёрной земли и кустов. В вагончике было одно маленькое окошко с выбитыми стёклами. Его обрамляла толстая погнутая решётка. Федя заглянул в окно, но ничего кроме черноты не увидел. Оттуда пахло сыростью и тлением. Справа от окна находилась поржавевшая дверь. На поверхности её виднелись вмятины, словно её пытались взломать. Барсучков потянулся рукой, чтобы открыть дверь, но вдруг услышал, какой-то шорох за вагончиком.

– Кто здесь? – выкрикнул Федя, и тут же приготовился убегать, ведь на него мог выскочить дикий кабан или даже медведь, кто знает.

Но вместо рычания, послышались человеческие голоса и из зарослей к перепуганному Феде вышли пять человек: одна девушка и четыре парня. У одного из них Федя заметил странную причёску, и сразу узнал в нём своего знакомого Илью Коровкина. Федя так удивился, что слова выскочили вперед его мыслей:

– Вот те раз! А ты тут откуда? – удивился Федя.

– От туда же, откуда и ты. – высокомерно с призрением ответил Илья, словно оскорбившись Фединой развязной манерой общения.

– Из моей квартиры? – съязвил Федя.

Коровкин в ответ кисло улыбнулся.

– Я не знаю, зачем меня сюда привезли. Я приехал на слоне. – и Федя указал рукой на слона, который по его предположению, должен был находиться у него за спиной. Но никакого слона за его спиной уже не было. Однако Федя этого не знал, и не различил недоумение на лицах ребят.

– Кто-нибудь понимает, что происходит? – снова спросил Федя.

Все молчали и переглядывались.

– Мы не должны разговаривать. – снова заговори Коровкин. – И не должны знакомиться.

– Но мы-то с тобой уже знакомы. – напомнил ему Федя.

– Мы так же, как и ты не знаем, зачем нас здесь собрали. – сказал парень с большими темными глазами.

– Так, ладно. Я поехал домой. Где мой слон? – Федя оглянулся по сторонам, и понял, что домой он не уедет.

Со стороны вагончика раздался шорох. Ребята оглянулись и увидели, что на ступеньках у входа стоит слепой старик в тяжёлом кожаном плаще. Шея его, руки и пальцы были усыпаны горстями звонких металлических украшений. Седые волосы прикрывала пыльная шляпа.

– Сколько вас? – просипел старик хриплым ослабевшим голосом.

– Шестеро! – ответил смелый.

Слепой старик недовольно прохрипел в ответ и повертел головой, словно рассмотрел каждого из присутствующих.

– Меня зовут Рат. Я ваш учитель. Все вы особенные, не такие, как другие люди. Пришло время мне передать вам знания. Вы научитесь владеть своими способностями, и узнаете о своем предназначении. Но знания усвоит лишь самый усердный ученик, и, возможно, он сможет совершить то, что не удалось мне. Пусть же для вас это станет делом жизни, как и для меня. – учитель ястребиным взглядом взирал на собравшихся, внушая страх.

– Оглянитесь вокруг! – торжественно сказал учитель, и провел рукой в воздухе. – Это лес тридцати шести секунд. Место, которого нет на карте. Оно существует только для нас с вами. Время здесь длится по кругу. Прежде, чем мы начнём, я должен предупредить вас, что вы можете навсегда потеряться в этом лесу, если не будете меня слушать. Здесь нельзя шуметь. Лес полон призраков, которые охотятся на живых, избегайте встречи с ними. Те, кто здесь обитает, способен овладеть вашим сознанием и лишить вас разума.

Слова учителя, вылепливаемые страшным хриплым голосом, подкреплялись завыванием ветра и ужасающими скрипами деревьев. Ребята слушали старика и с опаской оглядывались на завывания, доносящиеся из черного леса.

– Ещё одно правило, которое будет соблюсти в ваших интересах – никаких имён! Никто из вас не должен говорить другому своего настоящего имени. Почему? Узнаете позже. Я дам вам новые имена. Но прежде, чем мы все узнаем друг друга лучше, каждый из вас должен выполнить своё задание. Я стар и не могу долго ходить по лесу, а для сегодняшней нашей с вами встречи, необходимо найти несколько предметов.