Текст книги "Икс. Место последнее"

6

В тот раз у Линуса ушло две недели на то, чтобы наладить продажу своего лекарства. У его друга Эркки был старший брат-студент, он изучал экономику, и родители им ужасно гордились. Через неделю после разговора с Алексом этот Риисто пожаловался на приближающийся важный экзамен и показал Линусу килограммовые кирпичи книг, содержанием которых ему надо было успеть забить башку. Линус не понимал, как это возможно, уж лучше попытаться собрать компьютер из тостера.

Когда Эркки вышел в туалет, Линус проскользнул в комнату Риисто, где тот сидел за письменным столом и, поддерживая голову руками, пялился в книгу – она напоминала телефонные каталоги, которые Линус использовал для проекта, посвященного ООН.

– Чего тебе? – спросил Риисто и жестом указал на книгу. – Я же только что сказал, что…

– Устал, да?

Риисто почесал глаз, под которым виднелся коричневатый полукруг:

– Блин, а сам как думаешь?

– А в бодром состоянии было бы легче?

– Естественно. Ты вообще о чем?

В туалете Эркки спустил воду, и Линус поторопился перейти к сути:

– У меня есть лекарство, которое ты можешь купить.

Риисто скептически посмотрел на Линуса:

– Слушай, таблетки кофеина…

Дверь в туалет открылась. Линус покачал головой и прошептал: «Амфетамин», а затем вышел из комнаты, плюхнулся на диван и схватил пульт от приставки «Иксбокс». Матч в «Call of Duty» продолжился, но краем глаза Линус видел, что Риисто смотрит на него с порога своей комнаты. Линус потерял концентрацию и получил снайперскую пулю в голову.

Через полчаса Риисто пришел понаблюдать за игрой, а во время перерыва сказал:

– Эркки, сгоняй купи пару банок «Рэд булла».

Эркки запротестовал, но выторговал в награду двадцать крон и ушел. Линус предпочел расслабиться перед следующей игрой.

– О’кей, – сказал Риисто. – Так что у тебя есть?

Линус показал ему банку. Риисто повертел ее, как будто так было понятнее, что находится внутри.

– Что это?

– Это содержит амфетамин.

– О’кей, но что это?

– Попробуй. Тридцатка за таблетку.

Риисто усмехнулся и подтолкнул Линуса в бок.

– Посмотрите на этого дилера. – Он высыпал две таблетки на ладонь. – Две за полтинник, идет?

– Идет.

Эффект превзошел все ожидания. Через два дня Риисто купил еще две таблетки, и за оставшиеся до экзамена три дня спал в общей сложности десять часов, но все равно был полон энергии и прилично сдал экзамен. На следующий день после получения результатов он подошел к Линусу во дворе:

– Слушай. У меня тут друзья…

И пошло-поехало. У друзей тоже были друзья, и вскоре Линус наладил регулярный сбыт всех таблеток, которые ему выписывали. Учеба в школе шла лесом, он снова ходил в отделение детской и подростковой психиатрии, где познакомился с Ульрикой, ровесницей с похожими проблемами; она согласилась продавать ему свои лекарства по двести крон за банку.

Спустя год состояние Линуса не улучшилось, ему выписали таблетки в два раза сильнее, и цена выросла до сорока крон за штуку. Он надеялся, что и Ульрике выпишут лекарство посильнее, которое он у нее купит, но она перерезала себе маникюрными ножницами сонную артерию, и этот источник иссяк.

Спрос существенно превышал предложение. Десяток студентов, прежде всего из Каролинского мединститута, которые жили на нижних этажах Сарая, выстраивались в очередь, как только прибывала «поставка», то есть как только Линус забирал лекарство в аптеке. Линусу не давала покоя мысль, что он мог бы зарабатывать в три-четыре раза больше, будь у него доступ.

В это же время Линус впервые услышал о парне, который лет двенадцать-пятнадцать назад организовал похожий бизнес в прачечной – ныне солярии – в подвале тридцать шестого подъезда. Чувак был, видимо, вылитое чудовище Франкенштейна, но имел надежный контакт в Каролинской больнице: лекарства вывозились в больничных полотенцах, которые стирали в той самой прачечной. По слухам, этот парень убил несколько человек, что-то не поделил с латиносами из северного квартала, и с тех пор о нем никто ничего не слышал.

Подобная схема была Линусу не по силам, к тому же, если достать лекарства в Каролинской так легко, зачем студентам обращаться к нему?

Он старался не думать о том, что его выгодный бизнес незаконен, а на рынке, вероятно, есть и другие участники. Пока однажды они не появились во дворе. Линус только что совершил воскресный обход и продал пять таблеток студентке психфака, которая, казалось, сама нуждается в психологической помощи. Выходя из подъезда, он увидел двоих парней лет двадцати и почти сразу понял, что влип.

Почти. Пойми он это сразу, возможно, успел бы скрыться. Чутье Линуса обманул внешний вид этих парней. В нем не было ничего подозрительного: ни спортивных костюмов, ни кед, ни стрижек ежиком. Разве что у одного из них на внешней стороне ладони был наколот маленький кролик. В целом парни выглядели по-пижонски. Прически, свитеры, мокасины. Но как только Линус вышел на улицу, они схватили его за руки и потащили в чулан, где хранились велосипеды.

Там ему объяснили, что «потребности в веществах» студентов-медиков удовлетворяют они. От кого-то из студентов Линус слышал, что в универе продают таблетки в два раза дороже, чем он, но больше об этом не задумывался. Это же Сарай, тут отдельный мир.

Парни засучили рукава. Один из них держал Линуса, а второй хлестал его по лицу так, что рот у Линуса наполнился кровью, затем они менялись. Закончив, парни заявили, что обошлись с ним мягко, потому что он молод и многого не понимает, но в следующий раз в ход пойдут кулаки или что похуже. И оставили Линуса лежать на бетонном полу в крови и соплях. На прощание один из парней поднял горный велосипед и швырнул его на Линуса, так что цепь поранила висок.

Тем же вечером Алекс увидел его на той же скамейке, где они встретились чуть больше года назад. Линус был подавлен. Алекс поинтересовался, что случилось, а Линуса настолько переполняла жажда мести, что он все рассказал.

– Понятно, – заключил Алекс. – Два взрослых чувака нападают на тринадцатилетку. Некрасиво. Можешь их описать?

Каждое произнесенное слово причиняло Линусу боль, поэтому он выговорил лишь:

– Пижоны. Выглядели как пижоны.

– Ах, эти. Ясно. Блин, это начинает меня бесить. Что еще?

Линус покопался в памяти. Стиль и внешний вид этих парней был для Линуса таким чужим, что ничего толком не вспоминалось, с тем же успехом они могли быть китайцами. Потом в памяти всплыла картинка.

– Кролик. У одного татуировка была. Здесь.

Алекс медленно кивнул:

– Это уже другой разговор. Проверю. У тебя есть телефон?

Линус дал Алексу свой номер и спросил, что тот собирается делать. Алекс улыбнулся, радостно потрепал Линуса за волосы и сказал:

– Я позвоню.

Следующие два дня продавать было нечего. Пижоны отобрали все таблетки, и Линус решил, что никогда не будет носить с собой весь запас. Если вообще будет что носить. Даже если бы товар у него был, он бы не осмелился отправиться на обход. Маме соврал, что упал с велосипеда, она сообщила в школу, что он заболел, после чего Линус провел большую часть времени, закрывшись у себя в комнате.

Он боялся, и признаваться себе в этом было противно. Побои в чулане продолжались минут десять, но его словно катапультировали в параллельную вселенную. Перед ним стоял другой человек с твердым намерением нанести ему увечья. Не просто один раз ударить, а избить с единственной целью – оскорбить и сломить. Эта ситуация изменила взгляд Линуса на мир, и внутри словно засела большая заноза. Поэтому он оставался в комнате, свернувшись на кровати и уставившись на плакат с Гарри Поттером, который давно уже пора было снять.

В двенадцатом часу вечера во вторник позвонил Алекс и попросил его спуститься на улицу, поскольку у него для Линуса сюрприз.

– Какой? – спросил Линус.

– Если скажу, это уже не будет сюрпризом. Спускайся.

Когда Линус вышел во двор, где в ряд стояли три перекладины для выбивания ковров, Алекс сидел на корточках рядом с одной из них и курил. Перед ним стояла спортивная сумка, и Линус решил, что сюрприз лежит внутри. Алекс жестом показал, чтобы он немного отошел и встал в тень. Линус ничего не понимал и чувствовал себя идиотом, словно его в наказание поставили в угол. Он всерьез начал обдумывать, не прекратить ли все и не заняться ли в жизни чем-то другим.

Например, чем?

Он стал перебирать варианты, все одинаково нереальные, но тут послышался звук приближающихся шагов. Алекс что-то сказал, ему ответили. Линусу показалось, что голос ему знаком, и он подкрался на шаг ближе, не выходя из тени.

– …может вырасти во что-то большое, – сказал Алекс.

– С чего мне тебе доверять? – спросил второй. – Я тебя не знаю.

– Нет. Но знаешь моего товарища. Линус, иди сюда.

Линусу оставалось только послушаться, и он сделал несколько шагов вперед. Тогда он увидел, с кем разговаривает Алекс. Парень с татуировкой. По выражению его лица стало ясно, что и он узнал Линуса.

– Что за… – начал он, поворачиваясь к Алексу, и наткнулся на ствол пистолета.

– А сейчас спокойно, – сказал Алекс и прижал дуло к правому глазу парня, так что тому пришлось зажмуриться. – Линус. Открой сумку. Достань мяч и тряпку.

– Да ты хоть знаешь, кто я такой? – парень пытался звучать уверенно.

– Я очень хорошо знаю, кто ты такой. Тот, у кого ноль связей, кроме какого-то торчка в психушке. Ты все нашел, Линус?

Линус поцарапался обо что-то, копаясь в сумке, и достал резиновый мячик размером с мандарин и длинную тряпку. Согласно инструкциям Алекса, засунул мячик парню в рот и закрепил, натянув на него тряпку и завязав ее на затылке. Протесты были задушены.

Алекс вытолкнул парня к перекладине для выбивания ковров, дал Линусу кабельную стяжку и сказал привязать руки парня к раме. Пока Линус это выполнял, парень издавал гортанные звуки, а из глаз у него полились слезы. Алекс засунул пистолет в карман, расстегнул парню ремень и спустил с него штаны и трусы. Задница белела, как у убегающей косули, и содрогалась в спазмах.

– Так, теперь можно и потрепаться, да? – Парень кивнул, и ниточка соплей просочилась мимо тряпки и разжала ему губы. – На днях ты с приятелем довольно сильно отметелил моего братана. Ему всего тринадцать. В этом возрасте человек еще ребенок, не правда ли? Считаешь, так надо поступать с ребенком?

Парень мотал головой, по лицу текли слезы и сопли. Если бы Алекс спросил разрешения убить его бабушку, он, видимо, согласился бы.

– Нет. Вот именно. Теперь ты понимаешь, что был неправ. Тогда я могу рассчитывать на то, что это больше не повторится? Ты оставишь Линуса в покое, чем бы он ни торговал?

Кивок, кивок, кивок и стон, которые, похоже, можно было истолковать как «да, да, да».

– Вот слышишь, Линус, – сказал Алекс. – Неплохо, да?

Линус сглотнул и тоже кивнул. Несмотря на прежние мечты о мести, такой расклад ему не нравился. А больше всего ему не понравилось то, обо что он поцарапался в сумке.

– Ладно, – сказал Алекс и похлопал парня по обнаженной ягодице. – Тогда остается только… Вы довольно сильно избили моего кореша. Это мне совсем не нравится. Такое не может остаться безнаказанным.

Алекс наклонился над сумкой и надел перчатку. Парень в панике посмотрел через плечо. Его глаза расширились, и, когда он увидел, как Алекс достает полуметровый кусок ржавой колючей проволоки, он обделался. Испражнения потекли по ногам, воняя на всю поляну. Он попытался закричать, но резиновый мячик отлично заглушал все звуки, кроме животного поскуливания.

Линус ощутил ком в горле, губы задрожали.

– Алекс, – прошептал он.

– Что? – Алекс наклонился к нему.

– Он все понял, – прошептал Линус ему на ухо. – Хватит.

– Ты думаешь? – спросил Алекс, и Линус закивал еще сильнее.

– А мне так не кажется, – сказал Алекс. И взялся за дело.

Пять минут спустя парень на четвереньках уполз с поляны. Его брюки были в дерьме и крови, хоть выжимай. Алекс выкинул колючую проволоку в кусты и бросил перчатку в сумку. Линус едва сдерживал тошноту. Он видел только первый удар, а потом закрыл глаза и зажмуривался так долго, как только мог. Но звуки! Казалось, их не забыть никогда.

Только когда Алекс положил руку Линусу на плечо, он открыл глаза. Краем глаза увидел, как парень уползает. Алекс кивнул ему и сказал:

– Вот теперь он понял. Однозначно.

Челюсти у Линуса все еще тряслись, он не мог выговорить и нескольких слов. Алекс закурил и облокотился на перекладину.

– Отпускать нельзя, – сказал он. – Если будешь продолжать этим заниматься, ты должен это уяснить. Если отпустишь… рано или поздно это прилетит обратно тебе в лоб. Догоняешь?

Линус сглотнул комок слюны и кивнул. Алекс сжал губы и покачал головой.

– Не догоняешь. Пока. Но обещаю тебе… – Алекс махнул рукой на край поляны, где только что исчезли из поля зрения ноги парня с татуировкой. – Этот мудила. Сначала он бы испугался, на несколько недель залег бы на дно. Но потом его бы мучило, что такой малец, как ты, резвится на его территории. Он бы все забыл, чувствуя, что пора с этим что-то делать. А теперь… – Алекс отряхнул ладони друг о друга. – Теперь он не забудет. На ближайший месяц, даже месяцы. Чтобы вспомнить, ему достаточно просто сесть. И тогда это зафиксируется.

Алекс затушил сигарету, смяв ее между большим и указательным пальцами.

– Я не говорю, что это обязательно было бы так, не думаю, что этот хрен достаточно крут, но, возможно, я спас тебе жизнь. Может быть.

Судороги, которыми свело Линусу челюсти, прошли настолько, что он смог произнести:

– Спасибо.

Алекс кивнул.

– Спасибо – это хорошо, но ты должен уяснить еще кое-что. Я для тебя кое-что сделал. Может настать момент… через месяц, через год, когда я попрошу тебя сделать что-то для меня. И ты сделаешь. Потому что это расплата. Так это работает, о’кей?

Алекс протянул Линусу руку, и тот ее пожал.

7

Прошло четыре года, и теперь Линус стоял на том же месте, а в кармане у него лежали сто грамм ядреного порошка. Предсказания Алекса сбылись. Линус спокойно занимался своими делами и со временем расширил сферу деятельности, которая теперь включала в себя русскую контрабандную водку и краденое из отгрузочных доков. Он собрал команду из Хенрика и Матти, и, за исключением времени, проведенного в исправительном центре в Катринехольме, все шло гладко.

Как и все живое, Линус жаждал роста, хотел сделать шаг наверх, выйти на уровень, где проворачивают настоящие дела и гребут бабло лопатой, но сейчас, сжимая в кармане пакет, он задумался, не слишком ли он разинул рот и не задушит ли его кусок, который ему в рот запихали.

Вопрос номер один: нужно ли было втягивать Хенрика и Матти?

Они его команда, но далеко не такие решительные. Особенно Хенрик может смалодушничать, если обстановка накалится, пока, правда, таких ситуаций не возникало. К тому же неизвестно, понравится ли это Алексу.

Вопрос номер два: что же, блин, делать?

Среди клиентов у него нет тяжелых торчков, а только те, кто на вечеринках занюхивает полграмма и потом спокойно дожидается следующих выходных. Конечно, не считая таблеток, которыми располагает Линус.

Если то, что Алекс сказал о качестве, правда, они наверняка захотят попробовать товар Линуса, но тем самым он зайдет на территорию Чиво, а Линус всякое слышал о том, на что способен Козел – так называли этого Чиво в южном квартале. Фишка Алекса с колючей проволокой напоминала номер из репертуара Козла. Линус полчаса просидел у перекладины для выбивания ковров, но так и не нашел решения.

Видеть возможности.

С одной стороны, он находится в прекрасной ситуации. Сто грамм кристально чистого вещества в кармане, можно ли было об этом мечтать? С другой стороны, он как будто носит с собой тикающую бомбу. «Две недели», – выплюнул из себя Алекс, а это значит «ровно две недели, и ни дня больше».

Линус, конечно, не думал, что Алекс его убьет или изобьет до полусмерти, если ничего не выйдет, но стопроцентной уверенности не было. Алекс изменился, и Линус даже знать не хотел, какое выражение теперь может принять его недовольство. А если Линус потеряет товар? Страшно даже представить, что в таком случае может произойти. Соцслужба уже несколько раз без предупреждения приходила домой и что-то вынюхивала.

Итак. Пункт первый: спрятать товар в месте, где его не найдет даже натасканная на наркотики собака с мозгами Лейфа Перссона[8]8
  Лейф Г. В. Перссон (р. 1945) – известный шведский криминалист и автор детективов.


[Закрыть]. Пункт второй: придумать способ толкнуть товар. Разложенная на составляющие, задача теперь казалась выполнимой. Линус встал и пошел домой.

Переступив порог квартиры, он услышал доносящийся из кухни голос и замер. Твою мать. Дядя Томми приехал в гости. Линус ничего не имел против дяди, наоборот, но, учитывая содержимое его карманов, ситуация была не очень. К тому же Томми наверняка взял с собой Хагге, а в этом псе было что-то жуткое, он как будто все понимал.

Линус схватил с полки вязаную шапку, засунул в нее пакет и положил на прежнее место. Из кухни послышалось цоканье, и в следующую секунду в проеме двери появился Хагге. Собака остановилась, подтянув за собой протез, и уставилась на Линуса так, что его пробрала дрожь.

Если он сейчас посмотрит на полку, я закричу.

Но Хагге только помахал обрубком хвоста, покачиваясь подошел к Линусу и позволил себя погладить. От облегчения на глаза у Линуса навернулись слезы, он сидел рядом с Хагге, гладил его и шептал:

– Да-а-а, Хагге… ты же хороший пес?

Взгляд Хагге будто бы говорил: я-то да, а вот ты – хороший мальчик? Хотя он, конечно, ничего такого не говорил. Да нет, говорил. Линус зациклился, а тут еще и дядя вышел из кухни, подошел к нему и сказал:

– И кто это у нас тут?

Голова Томми находилась сантиметрах в сорока от полки, и Линусу вдруг захотелось кинуться ему в ноги, признаться во всем и тем самым решить проблему. Да, привет. Вместо этого он пополз по полу, словно играя с Хагге, который не проявлял к игре ни малейшего интереса. Зато Томми был вынужден отойти от полки и пойти за ним. Когда Линус дополз до гостиной, он поднялся и обнял дядю.

С самого детства у Линуса были хорошие отношения с Томми. После несчастья с отцом Томми был одним из немногих, с кем Линус мог поговорить, даже притом, что встречались они нечасто, ведь в то время Томми был занятым человеком. Когда в пятнадцать лет Линус по уши влип и к делу подключилась соцслужба, Томми был единственным взрослым из его ближайшего окружения, кто не считал его случай безнадежным. После исправительного центра он даже пару недель жил дома у Томми, но потом им стало слишком тесно.

К тому же Линус гордился дядей. Хотя Томми уже не находился на вершине, быть племянником Томми Т. означало обладать определенным авторитетом.

Естественно, Томми не был в курсе масштабов бизнеса Линуса. Он знал только о том, что всплыло, когда Линуса повязали. В первую очередь, он ничего не знал о торговле таблетками, и Линуса это более чем устраивало. Он не был уверен в безграничности дядиной доброты. А кокс? Даже не обсуждается.

Когда Томми их навещал, мама брала себя в руки, и Линусу это нравилось. Обычно она ходила по квартире, словно окутанная серым облаком, словно мученик, который тащит мешок, набитый камнями, но с появлением Томми показывалась старая Бетти. Линус знал, что они были довольно близки в детстве, несмотря на то что Томми на пять лет старше Бетти. Когда Томми принимался рассказывать какую-нибудь из своих историй, случалось даже, что папа Линуса издавал звук, похожий на смех. Так что, несмотря на свое непростое положение, Линус не мог не обрадоваться, когда все вчетвером собрались за столом в гостиной и завели разговор, как в нормальной семье – за исключением папиного хлюпанья.

– Так-так, – сказал Томми через некоторое время и обернулся к Линусу. – Что нового в школе?

– Всё как обычно. – Линус пожал плечами.

– Откуда ты знаешь? – встряла Бетти. – Тебя же там не бывает.

Папа пробулькал что-то в знак согласия. Линус появлялся в школе ровно столько, сколько требовалось для поддержания впечатления, что он учится на программе для будущих автомехаников в школе «Тиббле» и собирается работать по специальности. Иногда у него даже получалось чему-нибудь научиться.

– Позавчера меняли ремень ГРМ на «Вольво V70», – сказал Линус. – Мешал мультиприводной ремень. Просто ад, еле-еле убрали.

Бетти взглянула на Томми, чтобы понять, насколько это похоже на правду, и Томми кивнул:

– Да уж, это непросто.

Через некоторое время Линус и Томми вышли на балкон подышать свежим воздухом, пока мама убирала поднос с кофе. Томми облокотился о перила и, глядя в сторону центра Стокгольма, сказал:

– Понятия не имел, что есть такая штука, как мультиприводной ремень. Ты вообще бываешь в школе?

– Иногда.

Томми повернул голову к Линусу и спросил:

– Толкаешь наркоту?

– Нет, – ответил Линус, глядя Томми прямо в глаза. Дядя еще несколько секунд не отводил от него взгляд, а затем снова обратил внимание на город.

– Тогда, может, барыжит кто-то из твоих приятелей, – сказал Томми. – В таком случае передай ему, что сейчас самое время залечь на дно. На рынке появилась новая фигура. И она смертельно опасна.

Томми снова посмотрел на Линуса, и теперь увидел в его взгляде что-то похожее на мольбу.

– Я серьезно. Множество людей уже мертвы. Он или они пытаются подмять под себя все.

– Это как-то связано с теми самоубийствами?

Лицо Томми исказилось мукой, и он ответил:

– Да. В том числе.

Теперь и Линус облокотился о перила, чтобы не смотреть Томми в глаза. Мысли в его голове мчались с бешеной скоростью. Новая фигура. Может, этим и объясняется то, что теперь Алекс достает кокс почти сказочной чистоты. И, может, именно на эту новую фигуру в конечном счете работает Линус.

Хорошо это или плохо? Смертельно опасна. Если не справляешься – плохо, если нужна поддержка – хорошо. Плохо, если ты против него, хорошо – если за. Линус сам не знал, какую позицию он занимает.

– Эта новая фигура… Он или они продают… очень чистый товар?

Линус почувствовал, как дядя обжег ему щеку взглядом, но не обернулся. Хреново, что даже это пришлось рассказать, но ему надо знать.

– Да, – ответил Томми. – Что ты об этом знаешь?

– Да просто слышал кое-что.

Томми схватил Линуса за плечо и повернул к себе. Линус не успел скрыть улыбку, которая расплылась у него на лице: он получил подтверждение того, что находится на стороне победителя. Смертельно опасной стороне. Томми заметил следы улыбки и схватил Линуса и за второе плечо.

– Линус. Сегодня я был дома у одного из лучших друзей. Он съел упаковку снотворного и засунул голову в полиэтиленовый пакет. Он пытался обмануть этих людей.

– Соболезную.

– Так вот, что бы ты ни делал…

Линус вырвался из рук Томми.

– Прекрати. Я таким не занимаюсь.

Томми опустил руки и внезапно будто состарился на несколько лет.

– Я люблю тебя, Линус. Ты это знаешь.

– Да. И что?

Томми жевал ртом воздух, словно подыскивая формулировку, другой способ выразить то, что хотел сказать. Не нашел – и, кажется, сдался. Плечи опустились, он тяжело облокотился о перила. Они стояли совсем рядом, не говоря ни слова. Наконец Томми спросил:

– Колумбийцы. Это все еще Чиво?

– Откуда я знаю?

Томми вздохнул:

– Линус. Не делай из меня еще большего идиота. Ты бы знал в любом случае.

– Да.

– Что да?

– Да, это Козел.

Когда Томми ушел, бросив на племянника еще один долгий молящий взгляд, Линус остался на балконе и задумался. Похоже, по мнению дяди, колумбийцы из северного квартала имеют отношение к делу. Вряд ли. С чего бы им заходить на территорию, которую они и так контролируют, да еще и продавать гораздо более качественный продукт за примерно ту же цену?

Но откуда тогда товар? Линус знал слишком мало, чтобы строить предположения. Ему казалось, что большинство циркулирующего на рынке кокса завозят из Колумбии, но он совсем не был в этом уверен. В других местах тоже могут быть крупные производители, о которых он никогда не слышал. Новая фигура.

Со временем он, вероятно, все узнает, но в данный момент есть более неотложная проблема. Найти метод или придумать систему, чтобы продать те сто грамм. Он оглядел двор, и взгляд задержался на завешенном кухонном окне на третьем этаже восьмого подъезда.

Надо с кем-то поговорить. С кем-то, кто знает, чем он занимается, на кого можно положиться. Кто смог бы дать ему совет и, возможно, подать идею. Вот только спрячет товар и сразу пойдет к ней. К Кассандре.