Текст книги "Нарьянмарский премиум"

Юний Давыдов
Нарьянмарский премиум

Этот странный анекдот случился со мной в самом начале века, во времена позднего Ельцина или раннего Путина. Россия тогда и не собиралась вставать с колен, лежала плашмя, саморазрушалась. Нигде ничего не строилось, а те стройки, которые когда-то были начаты, давным-давно встали, законсервировались, разворовались и покрылись плесенью.

Одним из таких заброшенных долгостроев был аэропорт Нарьян-Мара. Подобные объекты надо бы огораживать табличками «АВАРИЙНАЯ ЗОНА! ОПАСНО! НЕ ВХОДИТЬ!»: всюду щебень и кирпич, пол разобран, из стен торчит арматура, с потолка свисают голые лампочки и все это покрыто суровым слоем цементной грязи. А вокруг на сотни километров вечная мерзлота, вечная пустота, вечные минус 40.

Один раз в неделю аэропорт оживал и заполнялся пассажирами, похожими на стадо гигантских баранов. Без шуток, очень похожи! Представьте картинку – несколько десятков пассажиров, почти все мужики, и каждый в огромном мохнатом тулупе или полушубке, густо пахнущем овчиной.

А теперь представьте, что в это монолитное стадо затесался нелепый пестрый павлин! Должен признать – павлином был я. Дело в том, что в Нарьян-Маре я встречался с дважды судимым уголовником (зачеркнуто), встречался с авторитетным предпринимателем, который как раз решал: толи ему идти на третью ходку, толи идти в политику. Короче, ему требовался специалист для проведения PR-кампании. И я, чтобы выглядеть как настоящий (и дорогостоящий!) эксперт, для пущей убедительности нацепил «правильные» часы, захватил «правильный» ноутбук (это тогда считалось чуть ли не символом всевластья) и оделся в «правильное» европейское пальто.

Впрочем, когда клиент не видит, можно и не понтоваться, поэтому я возвращался в Москву эконом-классом, как и все нормальные «бараны» в тулупах.

Пройдя регистрацию вместе с толпой, пахнущей овчиной, я попал в тесный зал ожидания. Ожидать пришлось стоя – вместо сидений всюду высились бетонные блоки и мешки с цементом. И вот уже вся толпа в овечьих шкурах послушно переминается в этом эконом-загоне, мужики тихонько чего-то блеют, пожевывают, преют в своих тяжелых шубах… Ужасно тесно! Я пару минут потолкался, уже успел пропахнуть овчиной и почувствовать себя настоящим бараном, но потом заметил, что часть зала отгорожена столбиком с табличкой, на которой жирным маркером написано «БИЗНЕС КЛАС». Одной буквы «С» в надписи не хватало, зато за столбиком всего хватало с избытком: и места куча, и пол подметен, и штук десять кресел, и даже чахлая пальма в кадке. И на всю эту роскошь всего два небожителя: один бандит и один депутат. Если мы бараны, то эти двое – точно пастухи!

Я подумал-подумал, а потом отделился от толпы, нагло пересек незримую черту между эконом-стадом и бизнес-пастухами, сел в удобное кресло – рядом с пальмой и окном, за которым белела взлетная полоса и прогревался один единственный самолет. Я закинул ногу на ногу, достал ноутбук… И тоже ненадолго почувствовал себя пастухом. Как мало нужно барану для счастья!

Рейс задерживался. Пару раз через зал проходила мощная квадратная тетка гигантского роста – этакая стюардесса-монстр. Она рассекала огромным своим корпусом стадо «баранов», подходила к окну, мрачно смотрела на самолет, отчетливо материлась и вновь куда-то уходила. На все вопросы пассажиров злобно рявкала:

– Почем я знаю, когда вы полетите?! Может, вообще никогда не полетите!

Один из баранов робко проблеял что-то про тесноту и больную ногу, а потом спросил, нельзя ли ему присесть в кресло. Тетка мстительно отрезала:

– Ага, разбежался! Сначала билет в бизнес-класс купи!

Есть такой народный диагноз: недотрах. Судя по повадкам стюардессы, она много лет страдала этим недугом, поэтому люто ненавидела любых мужиков, а также женщин, стариков, детей и вообще всю эту окружающую ее вечную мерзлоту.

Наконец к выходу подъехал микроавтобус с такой же магической надписью маркером «БИЗНЕС КЛАС», как на столбике в зале ожидания. Из машины десантировалась вторая стюардесса. В отличие от своей мощной коллеги она была низенькая, коренастая, но при этом такая же квадратная и злобная – ну чистый питбуль в юбке. Короче, там тоже присутствовал недотрах. Хронический.

Коренастая стюардесса через стекло энергично замахала своей товарке в зале – пора, мол, грузи! Тогда огромная тетка гаркнула:

– Бизнес-класс – проходим на посадку!

Все стадо в эконом-загоне и я с завистью наблюдали, как бандит с депутатом степенно прошли через зал к выходу и короткой перебежкой преодолели дистанцию от аэропорта до теплого микроавтобуса. Мороз-то был лютый, а нам, баранам, предстояло чуть позже грузиться в здоровенный раздолбанный автобус, температура в котором вдвое ниже, чем в холодильнике.

– Так, я не поняла, а ты чего тут расселся-то?! Ты бизнес-класс?! – вдруг рявкнули над ухом. Стюардесса-монстр нависла надо мной, словно Майк Тайсон.

Я молчал, глядя в ее красные от злости глаза, и думал:

– Ну вот и все. Сейчас она проверит мой билет. После чего выяснится, что я не имею права здесь сидеть. После чего она меня ударит. После чего я умру. После чего меня похоронят прямо в модном европейском пальто. После чего не будет уже ничего….

Я молчал, закрываясь от нее своим ноутбуком. Она тоже молчала, но молчала как-то очень громко, яростно. Наконец сказала:

– Ты это… Совсем что ли нихт ферштейн? Подъем! Бизнес-класс – гоу-гоу! Время! Полет! – она показала на часы, а потом помахала руками, словно крыльями.

Я подчинился, встал. И стюардесса чуть ли не насильно повела меня к выходу, энергич

...

конец ознакомительного фрагмента