Текст книги "Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая"

– Так точно, сэр!

В течение остального пути никто из патрульных не проронил ни слова.

Эдди сидел и, закрыв глаза, всю дорогу выстукивал пальцами на подлокотнике какую-то мелодию. Губы его шевелились, голова раскачивалась туда-сюда, но понять, что он про себя напевает, было невозможно.

Николь на своем мониторе в очередной раз просматривала материалы по Рафаэлю Бернини. Никто не знал, как он сейчас выглядит, и какой у него теперь голос, и нужно было хорошенько запомнить все его привычки, походку, манеру говорить и одеваться, любимую еду и любимые словечки.

– Выходим на экваториальную орбиту, – известил экипаж Корин. – Умник, бери управление на себя. А мы займемся перевоплощением.

– Есть, сэр.

Сержант отключил скобы безопасности и встал с кресла.

– Первой идет стажер, поскольку перед Умником здесь поставлена самая сложная задача.

– Слушаюсь, сэр.

Стажер отозвалась мгновенно, но в ее движениях Корин уловил легкую неуверенность. Он мог уже почти наверняка судить о ее психологическом состоянии и без помощи компьютера.

Николь в нерешительности остановилась перед медкапсулой: она всегда тяжело привыкала к новой внешности.

– Не дрейфь! – подбодрил девушку Эдди. – Если Умник напортачит, мы все бластером потом подправим.

Капрал заулыбался довольный своей шуткой.

– Помолчи, – попросил его Корин. – Надоел уже твой подростковый юмор. Николь, смелее. Время дорого.

Николь потерла друг о друга вспотевшие ладони и расстегнула комбинезон.

– Умник, я на тебя надеюсь.

– Все будет отлично, мэм!

Капсулу Николь покинула смуглой длинноволосой брюнеткой с раскосыми темно-карими глазами и широкими скулами. Над ее верхней губой появился темный пушок, а брови девушки стали шире и длиннее. Под бронзовой кожей ее мышцы выглядели рельефней, и Николь теперь походила на древнюю богиню то ли войны, то ли охоты.

– Я даже не знаю, что лучше, – развел руками Эдди. – То, какая ты была раньше, или то, какая ты теперь.

– Неплохо получилось, – отметил Корин. – Капрал, твоя очередь.

Над внешностью Эдди Умник работал недолго. Он слегка удлинил второму пилоту нос и мочки ушей, поменял цвет глаз на блекло-голубой, а его волосы стали снежно-белыми и вьющимися прядями рассыпались по плечам.

– Какой-то белобрысый урод, – сказал Эдди, глядя на себя в зеркало. – Я стал похож на двуногого песца.

– Женским особям разумных существ нравится экзотическая внешность, – успокоила капрала Николь, стараясь сохранить при этом серьезное выражение лица.

– Эдди, не суди о своей новой внешности по человеческим меркам, – заметил сержант.

Сам командир предстал перед подчиненными с абсолютно лысой головой, нос и нижняя челюсть у него стали крупнее, а густые черные брови теперь сходились на переносице. Его кожа приобрела красновато-коричневый оттенок и матово блестела при ярком свете. Словно сложенное из булыжников тело сержанта и его новое лицо свирепого дикаря внушали страх и желание подчиняться.

Николь инстинктивно вздрогнула.

Чуть погодя, оправившись от первого впечатления, Эдди прошептал на ухо девушке: «По моему, Умнику удалось выявить истинную сущность нашего командира».

– Тсс!

Николь погрозила Эдди пальцем.

Все переоделись в кожаные штаны и рубахи синтохо, народа населявшего леса Мекхелоту, Страны Железа. У стажера отороченная мехом верхняя рубаха была длиннее, чем у мужчин, и достигала колен. А вот обувь девушки – перетянутые ремешками над щиколоткой и под коленями сапоги-чулки – ничем от мужской не отличалась.

Члены экипажа «девяносто девятого» должны были выдавать себя за чужестранцев, торговцев мехами, которые, приходя на земли синтохо, одевались подобно аборигенам. Последние воспринимали это как дань уважения гостей к их обычаям. Единственное, чего чужаки не могли себе позволить, в отличие от синтохо, это повесить на шеи ожерелья из зубов и когтей хищных животных. Подобное считалось святотатством и каралось смертью.

Одежду, в которой группа намеревалась отправиться вглубь страны, а главное оружие, должен был им передать уже на Кастисе офицер из Управления безопасности Космопола. Звали его Курт Вассерман. Работал он в Стране Железа под личиной торговца уже девять земных лет и зарекомендовал себя как хороший разведчик. Звезд с неба не хватал, но и явных просчетов до пропажи группы Джойса и экипажа Полански за ним не числилось. Корин только боялся, что резидент теперь будет из кожи вон лезть, чтобы доказать командованию свою профпригодность. А излишний энтузиазм в такой, требующей деликатности, работе часто выходит боком.

– Присядем на дорожку, – сказал Корин. – У моих далеких предков была такая традиция. На удачу.

Он сел на край кресла и положил на колени свои огромные, оплетенные ветвями вен, руки.

У сержанта было нехорошо на душе. Ему не хотелось лететь на Кастис. Ему не нравилось это внезапное задание: он по большому счету не доверял Николь, также его тревожило быстрое исчезновение Полански, опытного и осторожного пилота… А если учесть, что перед пропажей экипажа Полански где-то на просторах Страны Железа как в воду канули пятеро спецназовцев, которые тоже были далеко не мальчиками…

– Ну, теперь можно и в путь.

Корин хлопнул ладонями по коленям и встал на ноги.

– Экипаж! На нижнюю палубу бегом марш! – скомандовал он резко.

Николь и Эдди бросились к люку.

Сержант, поворачивая голову слева направо, внимательно оглядел рубку. Он словно оттягивал момент прощания с кораблем.

– Умник, действуешь по инструкции. Ждешь нас на орбите и поддерживаешь связь со спутниками слежения. Если произойдет что-то выходящее за рамки служебных документов, свяжешься с «двенадцатым». Решение будет принимать сержант Сорди.

– Есть, сэр.

– Надеюсь, до встречи, Умник.

– До встречи, командир!

Корин спустился на нижнюю палубу и, надев скафандр, занял место пилота в мезоплане, где уже разместились Николь и Эдди. Включив зажигание, сержант проверил показания датчиков и перевел мезоплан на ручное управление.

– Экипаж готов?

– Так точно, сэр!

– Тогда, с Богом.

Бронеплита, открывая выход в космос, медленно поползла вверх. Корин на малой тяге повел мезоплан к черному проему. На краю бездны он слегка подал штурвал от себя и мезоплан плавно соскользнул вниз.

Слева, на обзорной панели, идущей по всему периметру кабины, красноватым светом засиял Кастис, – огромный шар, покрытый бурыми пятнами материков, расположение которых делало планету похожей на ухмыляющееся человеческое лицо.

Глава VII

Посадку в заданном районе Кастиса мезоплан совершил под утро.

Когда люк открылся, и Николь сняла с головы шлем, ей в нос ударил удушливый запах пыли. Девушка сморщилась и чихнула.

– Быстро, быстро! Уходим! – услышала стажер приглушенный голос командира.

Скобы безопасности разомкнулись, и Николь выбралась наружу. Стараясь не дышать глубоко, она стянула с себя скафандр и, скатав его, сунула аккуратный валик в кабину, в специальную нишу. Там же, в держателях, она закрепила и шлем.

– Быстро, быстро! – снова раздался приказ сержанта.

Николь обернулась и увидела, что Корин и Эдди уже мчатся прочь от мезоплана. Мысленно чертыхнувшись, она спрыгнула с крыла и ринулась следом за ними.

Пилоты бежали к невысокому раскидистому кусту, росшему в двух десятках шагов от места посадки.

Возле него патрульные быстро опустились на корточки и затаились.

Николь подбежала к товарищам и, присев, ощутила под руками чуть теплую пыль. Невесомая, она текла между пальцами словно вода.

Сзади раздался слабый шипящий звук. Девушка поняла, что заработал двигатель мезоплана – аппарат должен был возвращаться на перехватчик.

Она посмотрела через плечо назад. Мезоплан уже набрал скорость и стремительно уходил вверх, превратившись вскоре в маленькую звездочку в предрассветном небе.

У Николь по спине побежали мурашки. Она неожиданно почувствовала себя слабой, беззащитной девочкой, которую со всех сторон подстерегают опасности. Как будто она вернулась в далекое прошлое и ей снова пять лет, и папа впервые привел ее в детский сад… И вот он ушел, оставив свою «красатулечку» одну-одинешеньку среди…

Стажер осторожно покосилась на притаившегося рядом Эдди. Капрал сосредоточенно всматривался в темноту, поводя головой из стороны в сторону. У Николь тотчас пронеслось в мозгу, что и она тоже должна следить сейчас за местностью, и быстро огляделась.

Сзади и слева темнел лес; справа, до самого горизонта, простиралась степь с кое-где высящимися многометровыми каменными глыбами. На фоне голубовато-серого неба они казались черными. Их можно было принять за впавших в дрему великанов.

Стажер постаралась восстановить в памяти карту района высадки, которую накануне изучала вместе с командиром.

Внезапно где-то впереди раздался короткий, мягкий свист. Потом еще один.

– Что это? – наклонившись к Эдди, шепотом спросила его Николь. – Вхилн? Самка или самец?

– Это нас встречают.

Стажер постучала себя по лбу, мол, могла бы и сообразить. Она хотела уже подняться, но сержант крепко ухватил ее за плечо. От боли Николь ойкнула.

– Тихо, – зло прошипел Корин. – Еще два раза с равными промежутками.

Свист повторился.

Николь протянула руку и, осторожно сорвав с куста листок, поднесла его к глазам.

– Какие большие на нем колючки.

– Сиди тихо, – обернувшись, с досадой прошептал Корин и хлопнул ее по голове.

Снова раздался свист.

– Встаем и идем по очереди. Я первый, – предупредил подчиненных сержант. – Затем Эдди. Пойдешь, когда подам знак. И так дальше. Николь?

– Есть.

Корин поднялся и медленно вышел из-за куста. Впереди, от огромного камня отделилась небольшая темная фигура и направилась к сержанту. Тот двинулся навстречу неизвестному. Они остановились напротив друг друга. От них до куста, за которым прятались Николь и Эдди, было примерно метров восемнадцать-двадцать.

Николь отбросила листок и посмотрела на небо – начинало светать. Рядом завозился Эдди.

– Чего они так долго?

В это время Корин поднял чуть выше плеча левую руку. Это был сигнал Эдди.

Выпрямившись, капрал отряхнулся и мелкой трусцой направился к командиру.

Эдди оказался выше незнакомца примерно на полметра. Капрал, наклонившись, поздоровался с коротышкой за руку. Потом все трое повернулись и пошли к лесу.

На секунду Николь показалось, что о ней позабыли и заволновалась. Она хотела уже встать, но тут же вспомнила об условном сигнале, который должен был позволить ей двигаться вперед.

– Эдди отмашку не давал, значит, надо сидеть и ждать.

Николь с нетерпением смотрела вслед удаляющимся людским силуэтам. Увидев, что Эдди, наконец, поднял руку, Николь выскочила из укрытия и со всех ног помчалась вперед.

– Я уже подумала, что вы меня про меня забыли, – сказала она, поравнявшись с Эдди.

– Тихо, – раздался чуть слышно голосок маленького человечка.

Он говорил не по-английски. Он говорил на языке народа болхо, составлявшего три четверти населения Страны Железа. Николь теперь тоже свободно владела этим языком, но он все еще почему-то казался ей неимоверно чужим.

Обыденное слово, произнесенное на инопланетном языке, снова разбудило в девушке тревогу. Здесь, на Кастисе, любой абориген будет воспринимать ее как добычу. Или как врага. Здесь можно умереть в любую минуту. И космический флот не придет ей на помощь…

Николь стало страшно почти до дрожи. Страшнее, чем в первые минуты высадки. Дурные предчувствия полезали из самых темных закоулков души и не хотели подчиняться сознанию. Ей казалось, что она вот-вот получит смертельный удар. В сердце или голову. И тогда она, Николь Дюфренн, навсегда останется на Кастисе. В виде молекул.

Инстинктивно стажер старалась держаться поближе к Эдди, едва они приближались к какому-нибудь каменному столбу или раскидистому кусту. Ей очень хотелось вытащить из закрепленных слева на поясе ножен кинжал, но по здешним обычаям женщина, если она не жрица или эрда, не могла разгуливать с обнаженным клинком вне стен своего дома.

Они вошли в лес. Девушка шла, судорожно оглядываясь по сторонам.

«Умереть так рано? Нет, такое невозможно! Люди в таком возрасте не умирают. Но я же в патруле… Я на чужой планете. – Николь облизала высохшие от волнения губы. – На совсем чужой, враждебной планете. Один удар меча и все… И все? А Кор? Он ведь больше пятнадцати лет в Космополе. Он мог умереть уже тысячу раз! Но он вон, впереди идет… Живой, спокойный, уверенный».

Николь вдруг стало стыдно за свое малодушие. «Нет, я не умру. Я не умру, – думала она уже с яростью. – Умрет любой кастисианин, посмевший поднять на меня меч. Они будут взирать на меня с ужасом. Я – жрица! Жрица Триединого Нэка, котел кипящего масла вам в глотки!»

Стажер постаралась сконцентрировать свое внимание на дороге, усердно пытаясь производить меньше шума, но время от времени хруст сучьев все-таки нарушал почти мистическую тишину чужого леса, и тогда она мысленно начинала поносить себя последними словами: «Дура, идиотка, кретинка. Ставь ноги куда следует, овца. Сколько тебя в академии учили!»

Понемногу она все-таки успокоилась и стала прислушиваться к звукам вокруг. Лес уже не казался ей столь безмолвным, как полчаса назад. Наиболее отчетливо доносилась до нее ругань шедшего позади всех Эдди.

«А еще жаловался на свою память, – неожиданно подумала Николь с иронией. – Имя государя он не мог запомнить… Зато местную брань без единой ошибки выговаривает. Как, однако, у человека мозги устроены».

Стало совсем светло. Во всю мощь зазвучали птичьи голоса. По верхушкам деревьев засновали какие-то мелкие животные. Николь не успевала их толком рассмотреть, даже когда эти зверушки на мгновенье замирали. Пауза длилась лишь секунду-другую. По всей вероятности, это были схобы. Их мясо считалось в Стране Железа деликатесом.

Идти становилось все трудней. Температура воздуха стремительно нарастала, и Николь при каждом глубоком вздохе уже казалось, что у нее в легких вспыхивает огонь. Ее тело было липким от пота и горело в тех местах, где грубые одежные швы натирали кожу.

Николь оглянулась, чтобы посмотреть, где там Эдди – на протяжении последних нескольких метров она перестала слышать его поношения лесных богов.

Интервал между нею и вторым пилотом заметно увеличился. Капралу при его росте приходилось идти, согнувшись чуть ли не вдвое, чтобы не цепляться за ветки деревьев.

«Ему еще труднее, чем мне, – подумала Николь. – Бедный Эдди».

Когда второй пилот оказался рядом, Николь собралась было сказать ему несколько ободряющих слов, но передумала, посчитав, что поддержка ставшей без году неделя патрульным девчонки может его обидеть.

– Иди, иди, – просипел капрал. – Я в порядке.

Маленький человечек, словно земная обезьяна или нарский дзой, проворно лавировал между деревьями. Его ловкие ручки всегда вовремя раздвигали колючие ветви растений, давая патрульным возможность до поры до времени сохранять одежду и тело в более или менее пристойном виде. Было ясно, что опыт передвижения по этим дебрям у него колоссальный.

Сержант внезапно остановился, и Николь чуть ли не носом уткнулась в его спину. Корин не шелохнулся и не произнес ни звука. Сзади затих и Эдди.

Выглянув из-за плеча командира, Николь увидела, что их проводник стоит на краю поляны. Этот ловкий человечек напоминал сейчас маленького хищного зверька готового либо убежать, либо броситься в атаку, в зависимости от того, что за противник появится перед ним.

Посередине открывшейся путникам поляны стояла бревенчатая хижина без окон. Над ее тесовой крышей возвышалась башенка с узкими, скорее всего на четыре стороны, оконными проемами. Их закрывали железные ржавые ставни.

По крыше хижины, постукивая клювом, разгуливала крупная птица с бело-голубым оперением. В переводе с языка синтохо ее название звучало как «красивая птица, которая не умеет прятаться».

– Ждите здесь, – произнес шепотом маленький человечек.

Он вышел на поляну и, неслышно ступая, направился к хижине. Птица, заметив приближавшееся к ней и превосходящее ее по размерам живое существо, остановилась, но улетать не спешила.

Пока Вассерман со всех сторон обходил хижину, Корин внимательно обшарил взглядом лес по краям поляны. Ничего подозрительного он не заметил.

Выйдя из-за угла, резидент повернулся лицом к патрульным и замедленным движением вытер лоб тыльной стороной ладони. Это был знак, что можно двигаться.

Первым пошел Эдди. Пока он пересекал поляну, Вассерман открыл массивный висячий замок на дверях хижины.

Когда он вместе с капралом вошел внутрь, сержант дал команду Николь:

– Вперед. Не оглядываться. Наблюдение ведется.

Стажер кивнула и ступила на зеленовато-бурый ковер из мхеты и спахса. Растения сидели в почве так густо и были так упруги, что за девушкой не оставалось даже намека на след.

Корин перешагнул порог хижины последним. Он запер дверь на два крепких деревянных засова, которые стояли тут же у входа.

– Гостям все лучшее в доме, – сказал Вассерман, зажигая масляный светильник.

– Наверх, – приказал второму пилоту Корин.

Деревянная лестница под ногами Эдди жалобно заскрипела.

– Кругом тихо, – через некоторое время, приоткрыв ставни, доложил сверху капрал.

Вассерман зажег второй светильник.

Николь огляделась. Хижина состояла из одной большой комнаты. Посередине стоял грубо сколоченный стол и две длинные скамьи. У дальней стены, за лестницей на чердак, располагалась широкая, покрытая звериными шкурами, лежанка. На стене справа висела полка с глиняными кувшинами и перевернутыми вверх дном глиняными кружками.

Вассерман взял с полки два кувшина и поставил их на стол. Потом принес четыре кружки. Вынув пробки, он что-то плеснул в них сначала из одного кувшина, затем из другого долил их почти до краев.

– Вино с водой. Как здесь принято.

Корин взял одну из кружек и направился к лестнице.

– Я сам отнесу, – остановил его Вассерман.

Вернувшись с чердака, он сел на скамью и положил руки на крышку стола. Николь поняла, что их проводник тоже устал. Он сидел, сгорбившись, взгляд его был тусклым и неподвижным.

Из досье Николь знала, что Вассерману пятьдесят три земных года. Но выглядел он так, как сейчас на Земле выглядят столетние мужчины – седые волосы, морщинистый лоб, резкие носогубные складки.

Светильники горели с легким потрескиванием и распространяли едва уловимый цветочный аромат.

Корин устроился за столом напротив Вассермана.

– Присаживайся, – пригласил он Николь, указывая на место рядом с собой. – Надо кое-что обговорить. Капрал, ты там нас хорошо слышишь?

– Отлично.

– Смотри, два раза повторять не будем.

Вассерман поднес кружку ко рту и сделал несколько глотков.

– Ситуация такая, – произнес он резко. Эта резкость совсем не вязалась с тембром его голоса. Она казалась наигранной. – Нехорошая, на мой взгляд, ситуация. Бернини, как вы знаете, находится на Кастисе уже больше года. Мои слуги вышли на его след примерно пять месяцев назад. Если считать по земному календарю. Он к тому времени уже втерся в доверие к эрдену Тэу, выдав себя за высокородного.

– У людей ко лжи большие способности, – заметил Корин.

– Согласен. Потом он женился на дочери Тэу Аэрле, победив в поединках пятерых претендентов на ее тело. Вскоре, убив тестя, он стал эрденом – хозяином замка.

– В представленных нам материалах ничего не говорилось о подробностях этого убийстве. Каким образом он расправился с тестем установлено?

– Да. Эрдену во фляжку с вином перед охотой был добавлен настой корней тхапса. На полном скаку, потеряв сознание, эрден упал с порха и разбился. В том, что это был несчастный случай, из аборигенов никто не усомнился.

– Интересно… Местные для расправы обычно предпочитают меч или кинжал…

– Таковы традиции Страны Железа. Нарушить ритуал – значит, пойти против Бога Богов… В общем, став владетелем замка, Бернини приобрел высокий социальный статус и особую защиту закона. Это впоследствии сильно осложнило работу группы Джойса. Они должны были ведь взять его живым и доставить на Землю в целости и сохранности. – Резидент снова отхлебнул из кружки. – Есть подозрение, что высадиться на Кастис ему кто-то помог и здесь он орудует не сам по себе. Очень уж легко он бежал с каторги, играючи ушел от патруля и сразу же затерялся на просторах планеты. Я уверен, в этом ему помогло хорошее знание географии Кастиса. А такая информация по «закрытой» планете является строго секретной.

Вассерман решительным движением отставил кружку в сторону.

– Примерно месяц назад наш беглец получил груз. Доставку осуществил беспилотный рейдер. Его Космопол специально пропустил. Благодаря этому, собственно говоря, Джойс и сумел сесть Бернини на хвост. Но появились дополнительные трудности. Рейдер доставил ему фальшивые золотые монеты, и у Бернини-Отэу количество дружинников увеличилось сразу вдвое. При попытке захвата Бернини вся группа Джойса, по неперепроверенным пока донесениям, была уничтожена. Ваши патрульные, которые недавно здесь высадились, судя по некоторым признакам, тоже погибли. Утверждать с полной уверенностью я этого пока не могу, но чудеса случаются здесь редко…

– Чудеса везде большая редкость. Поскольку требуют тщательной подготовки.

Вассерман кивнул.

– Да, требуют… Бернини готовит нападение на один из богатых замков и ищет союзников, рассылая гонцов. Джойс, перед самой гибелью, сумел одного из них перехватить. После этого его группа собственно и решила форсировать операцию. Не повезло. На текущий момент главная цель Бернини – создание армии способной проложить ему путь к короне. Вы должны будете отслеживать все его передвижения до прилета спецназа. К сожалению, у меня не в каждом городе и не в каждом замке есть агенты. Трудность еще заключается в том, что мы до сих пор лишь примерно представляем, как наш объект сейчас выглядит. Правда, одна характерная примета у него все же осталась…

– Вы о размере его ноги?..

– Ну да. У него было мало времени, чтобы его скорректировать. Уменьшить что-либо гораздо сложнее, чем наростить. Особенно кость. За то время, которое ему понадобилось для того, чтобы после побега с каторги добраться до Кастиса, он не смог бы этого сделать. Мы сумели почти со стопроцентной точностью установить, когда он здесь появился.

– Что еще нам может помочь в работе?

– Наш каторжник предпринял ряд действий, которые подрывают религиозные устои народов Страны Железа. Основопологающие устои. И совершил он их намеренно. Как я понимаю, он хочет лишить влияния Храм Великого Нэка, поскольку тот, скорее всего, не позволит ему безнаказанно расправиться с нынешним правителем страны.

– Точнее.

– Наш беглый каторжник уже примерно месяца три, по земным меркам, имею в виду, захватывает в плен жриц храма, вышедших на традиционную охоту. На некоторое время жрицы исчезают, а затем появляются снова в разных уголках страны и ведут себя словно сумасшедшие. Что Бернини с ними делает я не знаю, но они превращаются в необузданных потаскух. Это крайнее святотатство. К телу жрицы может прикасаться только победивший ее в поединке воин, и только с целью зачатия. А не каждый встречный и поперечный для примитивного удовольствия. Столь резко взламывать вековую систему ценностей весьма опасно. Страна может погрузиться в хаос. Последуют тысячи и тысячи смертей…

– Земляне вкушали плоды подобного переустройства не раз.

– А теперь Бернини проводит подобную операцию на Кастисе.

– И с точки зрения Земной Федерации эти действия незаконны…

– Само собой. Ясно, что кто-то ограничил Бернини во времени. Да и он сам, видно, жаждет как можно быстрее добраться до большой власти, если идет на такой риск. Для нас плюс в том, что число его врагов после такой сексуальной революции должно резко увеличиться.

– Есть конкретные лица, на которые мы можем опереться в своей работе?

– Пока вы можете опереться только на моих людей. Вернее, они не люди, но работают на меня. Естественно, кем вы являетесь на самом деле, они знать не будут. Ненависть к эрдену Отэу, он же Рафаэль Бернини, растет с каждым днем. Особенно среди его подданных и соседей-эрденов. Но все это пока имеет скрытую форму. Несколько имен тайных врагов эрдена Отэу я вам назову. Может, при случае, и пригодиться. Но будьте крайне осторожны. Кастисиане не так хитры, как люди, однако и среди них попадаются настоящие мастера обмана.

– Учтем.

– На связь с вами, по мере поступления новых сведений о Бернини, будет выходить мой агент. Он работает со мной много лет, и я ему полностью доверяю.

– С Джойсом и Полански он же работал?

– Нет. Тот кастисианин находится сейчас на пути в столицу. Там Бернини его не достать, если кто-то из землян не устоял под пытками и открыл его имя. Нового связного зовут Кохо. Парень смышленый и осторожный. Пароль такой: «Достойный меч. Он куплен у Хаса? – Так. – Не три Больших дождя тому назад? – Четыре, если голова мне не изменяет». Как вы знаете, Хас – это я. В крайнем случае, любой из вас может выйти прямо на меня. В стране я достаточно известен. Во всех больших городах у меня есть лавки. Зайдете в любую и скажете: «Три Больших дождя назад Хас продал мне меч. Мне нужны еще два таких же и как можно быстрее». Через определенное время ваш покорный слуга предстанет перед вами. Преодалеть расстояние туда и обратно между наиболее удаленными городами страны верхом, меняя порхов, можно за двадцать девять кастисианских суток. Ориентируйтесь на такой срок ожидания. Но я буду стараться держаться к вам поближе.

– Где вас ждать? Конкретно.

– При каждой лавке есть комната для гостей. Там и будете меня ждать. Все необходимое мои слуги вам предоставят.

– Насколько я знаю, ни с Джойсом, ни с Полански вы в контакт не вступали?

– До сегодняшнего дня таковы были правила. Но сложилась экстраординарная ситуация…

Хас замолчал. Его глаза были устремлены на стажера.

«Взгяд оценивающий или сочувствующий?», – не могла понять Николь. Ей хотелось отвернуться, но она этого не сделала.

– Считаю необходимым напомнить вам о ритуале, – продолжил Хас, снова взявшись за кружку. – В полученной вами информации могут быть пробелы и неточности. Правила, бывает, и здесь меняются. Малейшее нарушение и Нэк раскроет вам свои объятия.

– Плохо, что местные ребята совершенно не понимают юмора. С ними будет тяжело работать, – подал голос с чердака Эдди.

– Не умничай, – поднимаясь из-за стола, окоротил его сержант. – Мы будем очень осторожны. Мы понимаем, что планета непростая, уверяю вас.

Вассерман отставил кружку и, подойдя к сержанту, положил ему руку на плечо.

– Мне еще нужно кое-что вам сказать. Давайте немного отойдем.

Они прошли в дальний конец хижины.

– Если я правильно понимаю, то девчонка – это наживка для Бернини.

– Да.

– А вы знаете, чем она рискует?

– Знаю. И она знает.

– Оставьте ее здесь, в лесу. Хотя это была моя идея, чтобы сюда прислали землянку в образе жрицы храма. Исходя из сложившейся ситуации.

– Не понял.

Вассерман упер руки в бока и задумался, глядя себе под ноги.

– Я хорошо разбираюсь в людях и других мыслящих существах. Вы ведь никогда не простите себе, если с ней что-нибудь случится.

– План операции утвержден. У меня есть приказ. Все?

– Да, да. Конечно. Я понимаю.

– А если понимаете, оставьте эти пустые разговоры.

Вассерман как-то сразу весь сжался, движения его стали суетливы, и он старался больше не смотреть на сержанта.

– Пойдемте, – сказал он и торопливо направился к лежанке. – Обычно у патрульных для работы все с собой: и оружие, и одежда… Как говорится, все по последней местной моде. Мои агенты предоставляли им только порхов для передвижения. У вас случай особый.

Вассерман откинул шкуры и, сняв с лежанки несколько жердей, достал из проема кожаный мешок.

– Сначала вы, – сказал резидент, бросив мешок сержанту.

Пока Корин облачался в черные одежды стража храма, Вассерман стал бережно вынимать из тайника оружие.

– Держите, – он протянул сержанту длинный узкий меч в ножнах, два кинжала, тоже в ножнах, и свернутую в узел кольчугу. – Все сделано по моему заказу. Качество отменное – сам проверил. Сейчас достану щит и шлем.

Корин до половины вынул меч из ножен и осмотрел клинок.

– Хорошая работа.

Кинжалы ему тоже понравились. Один, небольшой, он вынул из ножен и, обмотав лезвие куском шкуры, сунул за голенище сапога. Второй прицепил спереди к поясу.

– Здесь воины так оружие не носят. Я про сапог, – заметил Вассерман.

– Поэтому нож там и останется.

– Ладно. В принципе, это не запрещено. Это вам, – резидент подал второй мешок Николь.

– Спасибо. Отвернитесь, пожалуйста, – попросила она мужчин.

– Для землянки вы слишком стыдливы, – заметил Вассерман. – Я думал, что на Земле это качество уже изжито напрочь.

– Не совсем. На земных пляжах голых сейчас только процентов восемьдесят. Но парады эксгибиционистов с каждым годом все многочисленние.

– Их бы сюда, на Кастис, – заметил Корин.

Вассерман засмеялся.

– Да, здесь сексуальные отношения имеют особый колорит. Кстати, мисс, какой у вас охват груди?

– Восемьдесят девять. Зачем вам это?

– У местных женщин груди обычно небольшие. Примерно с мой кулак. – Вассерман сжал свою сухую узкую ладонь. – Вот такие. Так, что вы будете пользоваться у аборигенов повышенным спросом.

– Тем хуже для них, – холодно ответила Николь.

Вассерман развел руками.

– Что ж, хорошо, что вы к этому готовы.

Корин понял, куда клонит резидент Управления безопасности – он пытался запугать девчонку, чтобы та осталась в лесу. На командира надавить не удалось, и он решил ему показать, что девушка не очень уверена в своих силах, а за этим должен последовать нужный для резидента выводу и приказ остаться. Только ли из гуманных соображений Вассерман это делает? Или есть другая, скрытая, причина?

– У нас нарушение приказа, как у кастисиан нарушение ритуала, – сказал сержант, пристально посмотрев на Вассермана.

– Да, кое в чем мы похожи.

Маленький человечек отошел от Николь и сел за стол, положив на столешницу кольцо из серебристого металла сантиметров сорока в диаметре. Прицепленные к кольцу десять металлических крючков причудливой формы, мягко звякнули.

Николь, уже облаченная как жрица, подошла к столу и взяла кольцо в руки.

– Это и есть знаменитое кольцо Великого Нэка?

– Оно самое.

– Настоящее?

– Разумеется, настоящее. Как и везде, святое здесь тоже продается. Вопрос цены.

Девушка некоторое время разглядывала кольцо, потом, растянув края, надела его себе на шею.

– Я готова к бою, командир.

– Вы теперь полноценная жрица Великого Нэка, – как-то печально произнес Вассерман.

– А он – мой страж! – Николь с улыбкой посмотрела на Корина.

– Я не твой страж, а страж храма, – возразил ей сержант. – Капрал, меняемся. Марш вниз, одеваться.

Корин поднялся со скамьи и, придерживая меч левой рукой, полез по лестнице на чердак.

– Да вы меч пока снимите, – обратился к нему Вассерман.