Текст книги "Рай в барабане"

10. Побег

Лис уставилась на бутылку. Объяснения и планы, которые она только что построила, распались. Ее пытались отравить. Получается, Кот-д'Аржан не сумасшедший, и над ними всеми действительно нависла угроза. Но тогда…

– Шляпа, – только и сказала она вслух.

Спокойно. Надо построить другую схему. Нет, все размышления на потом. Уж если кто-то решил совершить убийство таким экзотическим способом, то у него явно найдутся и другие способы, может быть даже совсем не эстетичные. Кот-д'Аржан сказал немедленно исчезнуть. Значит надо немедленно исчезнуть.

Лис схватила свой командировочный рюкзак и пошла по квартире, стараясь не перерывать вещи, и брать что попроще и полегче. Мобильник выключить и оставить дома. Всякие фантазии с утоплением его в Сене отбросить как примитив. Какое-то время придется побыть без связи. Паспорта. Деньги. Банковскую карту взять с собой, но не пользоваться. Наличные. Она еще раз отругала себя за то, что регулярно не выполняла давно затеянный план, порожденный чисто русским генетическим недоверием к безналичным деньгам – снимать каждую неделю по 200 евро и прятать в тайник. Теперь наличных осталось всего 23 евро. Зато русских рублей нашлось целых 93 тысячи. Взять на всякий случай.

Вопрос куда бежать даже не возникал: конечно, к Олли.

К Олли она заявится без звонка. Если его нет, или у него гости – противнее всего женщина, а еще противнее та назойливая американская актриса в маечке с надписью #PleaseMeToo – она подождет у соседей-анархистов. Они хорошие ребята, они всегда дома, всегда пьют и строго соблюдают правила конспирации.

С Олли они решат куда двигаться дальше и где залечь. Может в Швейцарию? А может к кому-то из его многочисленных друзей куда-нибудь в Исландию или Ливан. А может в Россию? Подумаем. А как через границу? Могут ли они контролировать пересечение границы? Будем считать, что могут. Знает ли Шпильман о ее российском паспорте? Будем считать, что знает. Да, белых пятен пока еще слишком много. Единственно, в ком Лис не сомневалась – это в Олли. У них никогда не было интимных отношений, но она чувствовала в его верности и дружбе нечто гораздо большее… Ну, значит, заодно сбудется и его тайное желание. Да и она, наверное, не против. Наверное…

Через полтора часа она оставила машину на стоянке в 20 минутах ходьбы от места. Олли снимал студию в старом жилом доме в небогатом, но чистом районе. Дом этот всегда нравился Лис, потому что отдаленно напоминал ей одесский дворик, где жили ее греческие родственники, и куда родители отправляли ее каждый год на все летние каникулы.

Олли был один. Лис уселась с ногами в свой любимый голубой шезлонг. Глядя, как Олли колдует над газовой горелкой и туркой, Лис вдруг почувствовала тень какого-то давно заросшего чувства… она попыталась поймать его… да, чувство защищенности, детское ощущение того, что рядом с папой все обязано быть в порядке. Олли снял турку с огня и звякнул чашкой. От этого звука тень из детства шмыгнула под кровать, где живут все тени, и растворилась.

Оливер Хубер, швейцарец, для друзей Олли, был на 21 год старше ее. Познакомились они лет 12–13 назад на вечеринке по поводу премьеры спектакля «Трое на дороге, не считая внедорожника», поставленного им по собственной пьесе в маленьком парижском театре «Бубен Париса». Спектакль шел, как ей объяснили, на алеманнском диалекте немецкого языка. Лис, которую затащили на спектакль друзья, ничего не понимала, но именно от этого почему-то испытывала огромное удовольствие, и когда немногочисленные германошвейцарцы в зале смеялись, ее тоже разбирал смех. Они быстро нашли общую тему: оба страстно любили Достоевского, ради которого Олли даже выучил русский язык. Они часто общались и очень скоро стали близкими друзьями.

Олли зарабатывал на жизнь, и неплохо зарабатывал, сценариями для рекламных клипов. Он и сам часто снимался в них – высокий, жилистый, с седыми и будто нечёсаными волосами, скуластым лицом – ему особенно хорошо давались роли карикатурных викингов.

В комнату заглянула Тахра, шикарная шоколадная сиамская кошка. Она была хозяйкой третьего этажа, свободно переходила по общему балкону из одной квартиры в другую и следила за порядком. Гостей, которые были ей неприятны – будь то кошки, собаки или люди – она прогоняла, нападая без предупреждения. Пару раз это привело даже к судебным искам, но весь третий этаж единодушно становился на ее защиту, и конфликты как-то улаживались. С Олли у них были равноправные дружеские отношения, а Лис она вообще считала своей конфиденткой. Вот и сейчас она прыгнула на колени Лис и потребовала прекратить никчемный разговор с Олли.

Лис рассказала ему все. Он умел слушать и вникать. Все, что касалось марсианских бактерий, Олли принял на веру. А вот разговоры с Кот-д'Аржаном заставил повторить чуть ли не дословно и все время уточнял – каким тоном была сказана та или иная фраза, куда он смотрел, где были его руки и так далее. Чувствовалось, что здесь он был на своем поле и пытался разобрать что-то сквозь маску, которую был вынужден надеть Кот-д'Аржан.

– Кот-д'Аржан должен был сразу понять, что дело пахнет керосином. Эти странные анонимные инвесторы. Неужели вы думали, что все это останется всего лишь научной проблемой? Это же гигантские деньги! Это наркотики! Тебе ли не знать!

– И ты туда же! Пойми, для нас этот гребанный тетрагидроканнабинол – всего лишь органическое соединение на основе изопреновых звеньев. И все!

– Ладно, оставим это. Ясно одно – тебе угрожает опасность. Хорошо, что ты мне не позвонила. Машин точно за тобой не было?

– Точно. Я нарезала несколько лишних кругов. Я бы увидела.

– Значит так. Поживешь пока здесь, но с завтрашнего дня не в моей квартире. Будешь жить у Иляны Порческу. Она проститутка, но клиентов здесь не принимает. По ночам работает.

– Зачем это?

– Скоро они пробьют твои связи и поставят на прослушку всех твоих друзей.

– И сколько это продлится?

– Откуда я знаю? Пока не распутаем все, как просил Кот-д'Аржан, мы ничего не будем знать наверняка. Только давай начнем распутывать завтра, ладно? На сегодня все. Давай ужинать. Есть виски, вино и шнапс. Сиди, не вставай. Подожди, я задерну шторы. Уже темно, а мы как на витрине.

Олли задернул шторы. Стало уютно.

На ужин Олли приготовил два идеальных во всех отношениях стейка. Поужинав, они сидели на диване при свечах и пили красное вино с сыром и виноградом.

– Слушай, Оли, я не знаю, что сказать… Я прибежала к тебе со своей проблемой. Я даже не задумывалась куда идти. Я очень благодарна тебе. Ты ведь не обязан…

– Лис, ты не понимаешь… Ты для меня… Не знаю, может быть в детстве я видел ангела, и он был похож на тебя. Но как только я тебя увидел, я вдруг понял, что ты – часть моей жизни. Но только та часть, к которой я сам не могу прикоснуться. Понимаешь? Все эти годы я был как будто скован чем-то… каким-то странным оцепенением перед твоей… неприступностью для меня. Не думаю, что ты понимаешь…

– Неприступность? Олли, я ненавижу это слово. Это моя главная проблема, с тех пор как… я как-нибудь потом тебе расскажу. В присутствии мужчин эта маска сама наползает на меня чтобы скрыть страх. Я сижу внутри крепости, и не знаю, как ее взять.

Она повернулась и села ему на колени.

– Давай наконец покончим с нашими страхами…

Она провела ладонями по его лицу, уперлась лбом в его лоб и стала расстегивать ему рубашку.

Дикий визг заставил их вздрогнуть так, что полетели стаканы. Первое мгновение Лис и Олли поддались животной панике и ничего не могли понять.

Штора балконной двери отлетела и в комнату ввалился человек в сером костюме с пистолетом в руке. Между ног этого человека бился и истошно орал коричневый комок. Человек упал и выронил пистолет. Судя по всему, он пытался тихо войти в балконную дверь, и это не понравилось Тахре.

Тахра подошла к делу основательно и действовала целеустремленно. Передними лапами она вцепилась в то место, где должен находиться член. Закрепившись на нем своими отточенными когтями, она задними лапами с бешенной энергией полосовала брюки и живую плоть.

– Иннннь-яу-яу-яу-яу-инннннь-яу-яу-яу… – орала Тахра. Человек же в сером костюме боролся, крепко сжав зубы и не издавая ни звука.

Человек извивался и пытался отодрать Тахру от своего паха. Но как только он касался рукой ее гладкой, выскальзывающей шерсти, она шипела, изворачивалась и кусала руку, перенацелив на нее и задние лапы. Передние же лапы продолжали крепко держать свою добычу.

Олли быстро пришел в себя. Он пнул ногой пистолет и тот скользнул под шкаф. Потом он подбежал к дерущимся, стал на одно колено и, улучив момент, точно и резко ударил человека в подбородок. Голова мотнулась и с глухим стуком ударилась о ковер. Человек сразу обмяк и расползся. Удивительно, но в тот же миг Тахра перестала орать. Она соскочила с поверженного врага, и как ни в чем не бывало направилась к Лис, очевидно похвастаться и рассказать какие козлы иногда приходят к ним в дом.

– Ты его убил! – шепнула Лис.

– Я его спас. Тахра не воюет с тем, что не движется. Но нам не о нем надо думать. Он тут не один. Бежим.

Лис схватила свой рюкзак и куртку, а Олли достал из кладовки свой «тревожный чемоданчик» – так он называл сумку, в которой всегда держал документы и самые необходимые вещи, а кроме того, кофе, презервативы и что-нибудь почитать. Из небольшого цифрового сейфа, замаскированного под подставку для цветочного горшка, он извлек и сунул в карман толстую пачку евро.

Олли погасил оставшуюся свечу.

– Сюда, – прошептал он, и они вышли на общий балкон со стороны внутреннего двора. Они шли мимо закрытых или открытых, освещенных и темных квартир к противоположному крылу здания. Дойдя до предпоследней двери, Олли толкнул ее, и они оказались в комнате, заставленной музыкальными инструментами. Одну стену занимали портреты Бакунина, Махно и Че Гевары. Компания из пяти-шести человек сидела на полу и выпивала.

– Товарищи! – обратился к ним Олли, – мы вынуждены воспользоваться вашим революционным выходом. Нас преследуют ревизионисты. Пожалуйста, продолжайте выпивать, потому что вы ничего не видели и не слышали. До встречи на баррикадах! No pasaran! – и Олли выпил протянутый кем-то стакан.

На выходе Олли прислушался, тихо приоткрыл дверь и огляделся. Во внутреннем дворе никого не было. Лис и Олли пересекли двор, нырнули в подъезд другого дома, прошли его насквозь и вышли на улицу.

– Куда мы теперь? – спросила Лис.

– К Робишо.

– К кому? Ты мне не рассказывал про такого. Это что, прозвище?

– Фамилия. Робишо – один из ведущих антропологов Франции, этнограф, лингвист, специалист по африканским и полинезийским культам, белый колдун, а заодно и мой друг Гуго. А про Гуго я тебе рассказывал. Пошли.

11. Это кот

Два человека сидели на скамейке неподалеку от Моста самоубийц в парке Бют-Шомон. Альгиз, отвечающий за разведку и специальные операции в империи Зига, и Жюль, второй киллер из бригады, которой было поручено убить Лис.

– Когда мы подъехали по указанному адресу, мы прежде всего установили дистанционный микрофон, чтобы убедиться, что объект на месте. Они вроде как уже поужинали и собирались заняться сексом…

– Включи запись, – сказал Альгиз.

Оба наклонили головы над миниатюрным диктофоном и внимательно слушали.

– … вот сейчас Гамлет подошел к балконной двери, вытащил пистолет и прикрепил глушитель, – комментировал Жюль. – Так… Вот он приготовился ворваться… Вот, слушайте.

Искаженный записью, раздался тот самый первый боевой клич Тахры, который заставил так вздрогнуть Лис и Олли.

– Это кот, – глубокомысленно заметил Альгиз.

– Я тоже так подумал.

– Они что, натравили на него кота?

– Я не слышал команды «фас». Скорее всего, Гамлет просто наступил на кота.

– Наступил на кота? И вы называете себя профессионалами? Кстати, где он?

– В больнице.

– Как он?

– Все плохо. Но жить будет.

– В общем так. Бери людей сколько надо и держи их в полной готовности. Будь на связи. Как только мы найдем их след, я тебе сообщу. Постарайся в третий раз не облажаться! Иначе Зиг открутит тебе то, что этот хренов кот оторвал у этого придурка Гамлета. Все понятно?

12. Мозговой штурм

В 5 часов утра в ворота имения Робишо позвонили, а потом стали стучать. По заведенному порядку, двое охранников с ружьями заняли свои места в небольших нишах по сторонам от ворот так, чтобы пришедший их не видел. Двое других охранников, находясь в небольшом павильоне рядом с воротами, держали за ошейники огромных догов. Ни доги, ни охранники не издавали ни звука – Робишо считал невежливым унижать посетителей лаем собак и видом вооруженных слуг.

Только после этого дверь каменного флигеля отворилась и к воротам, шаркая и кутаясь в шаль вышла пожилая чернокожая женщина.

– Ирис! – крикнул Олли, – отворяй! Неужели нельзя поставить видеонаблюдение?

– Вот я помру, тогда ставьте что хотите! Ба! Да это же бездельник Олли! И как обычно – в самое подходящее время. Заходите. Дай обниму.

В готической гостиной Ирис готовила чай и болтала не переставая.

– Твой дружок заявился только час назад пьяный как порося. Раньше часу не проснется. Вот что прикажешь делать – завтрак или обед? А еще может потребовать шампанского, тогда есть сядем только в 5 вечера. Да, раньше часу не проснется, и не жди…

– Мы тоже раньше часу не проснемся, – наконец смог вставить Олли. – Ирис, постели нам скорее в гостевой. Мы умираем хотим спать.

– Вы женаты? – спросила Ирис.

– О, Господи, начинается… – застонал Олли.

– Женаты или нет?

– Ну… нет!

– «Ну нет» или просто «нет»?

– Нет.

– Тогда юная леди будет спать в моей гостевой комнате.

– Ирис, но это же смешно…

– Вот я помру, тогда спите где хотите. И с кем хотите. А пока…

– Ладно, ладно, стели где хочешь, только поскорее.

В дверь постучали. Лис уже проснулась и просто валялась, наслаждаясь расслабленным покоем и видом из окна. Чернокожий парень приоткрыл дверь.

– Зовут завтракать. Все собрались, вас ждут.

Лис без излишней спешки приняла душ и надела самое приличное из того, что нашла в рюкзаке – короткие штаны и майку.

Олли и Гуго сидели в готической гостиной по разные стороны массивного дубового стола и пили кофе. Когда Лис вошла. Гуго со значительным видом поклонился, поцеловал ей руку, начал было говорить что-то напыщенное, но не выдержал и рассмеялся.

– Обожаю спектакли! Это Олли меня приучил.

Все уселись за стол. Гуго три раза громко, выдерживая паузы, хлопнул в ладоши. Дверь открылась и вошла Ирис. Она чинно подошла к Гуго, поклонилась и сказала:

– Хлопай себя по заднице, алкоголик! Завтрак вам накрыт в столовой, так что марш туда! Вот я помру, тогда хлопай сколько угодно…

После завтрака, почти в 2 часа пополудни, они сидели в кабинете Гуго и обсуждали ситуацию.

– М-да… антропология здесь бессильна, – сказал Гуго после того, как выслушал подробный отчет обо всем произошедшем. – Я предлагаю начать мозговой штурм. Первый вопрос: если бактерии искусственные, то как они попали на Марс? Давайте варианты, даже самые бредовые.

– Инопланетная версия, – поднял руку Олли. – Подпольная плантация марихуаны, принадлежащая галактической наркомафии.

– Неплохо. Записано, – сказал Гуго. – Отсюда еще одна версия. Не галактическая, а наша, земная наркомафия. Каким-то образом запустила ракету… Нет, даже записывать не буду.

– Почему? Это объяснило бы все, – сказала Лис.

– Еще версия, – сказал Олли. – Это результат загрязнения от первых советских или американских спускаемых аппаратов. Я думаю, тогда не очень-то заботились о биологической чистоте. Наши бактерии попали туда, мутировались…

– Мутировали, – поправила Лис.

– … да, мутировали и… далее по тексту.

– Записано.

– В том районе никогда не садились спускаемые аппараты. Я же изучала место посадки для Свинки.

– На Марсе, насколько я знаю, дуют сильные ветры. Могло задуть.

– Могло, – вяло согласилась Лис.

– Моя версия, – сказал Гуго. – Это все гигантская мистификация. По типу полета американцев на Луну, только круче. Лис, могло все что вы видели быть снято в студии?

– Точно! Манипуляция! – вставил Олли.

– Очень сомнительно. Да и зачем?

– Ну да… Тем не менее версия записана. Какой-то элемент мистификации я не исключаю.

– У меня еще версия, – сказал Олли. – Может Кот-д'Аржан прав? Может это все-таки результат естественной эволюции?

– Записано.

– Это невозможно, и у меня были доказательства, – горячо сказала Лис.

– Еще версии.

– Моя единственная версия, – сказала Лис, – что это все – результат какой-то секретной экспериментальной миссии. Только чья это миссия? И какие у нее цели?

– Примем эту версию как рабочую. К остальным вернемся, если эта зайдет в тупик. Итак, следующий вопрос: кто?

– Американцы, русские или китайцы.

– Китайцы вряд ли, – сказала Лис. – Я, конечно, не знаю скорость роста колонии, этих данных пока нет, но это не пять и не десять лет. Может тридцать или сорок.

– Это значит, между восемьдесят пятым и девяносто пятым? Давайте для верности возьмем между восьмидесятым и двухтысячным, – предложил Гуго.

– В восьмидесятых, пока был жив Советский Союз, наши еще могли что-то такое запустить, но не позже, – заметила Лис.

– Гадать бесполезно, – сказал Гуго. – Тут знать надо. А для этого… Олли, налей мне виски… а для этого обратимся к профессионалам.

– К каким еще профессионалам? Хьюстон-Хьюстон, я Чингачгук?…

– К самым лучшим профессионалам! – заявил Гуго, ставя на стол ноутбук и набирая какой-то адрес. – К сумасшедшим. Есть такая группа маньяков, которые собирают данные обо всех запусках, перехватывают переговоры, пеленгуют сигналы со спутников, ну и так далее. А потом публикуют. Называют себя дисклоузерами. Я пользовался их услугами, когда писал книгу про карго-культы.

– Уфологи? – предположил Олли.

– Скорее космические конспирологи. Они собирают данные о секретных или неудачных пусках, информацию о которых кто-то хочет скрыть. Вот они.

Сайт понравился Лис полным отсутствием картинок, баннеров, реклам и выскакивающих, как черти из коробки, страниц. В структуре сайта чувствовалась научная аккуратность.

– Так… так… так… миссии, события… так, разоблачения… контакты… Вот. Анонимный звонок. Круглосуточно. Ну что, звоним?

– Давай, – сказал Олли. – Только ты будешь говорить.

– Ок, – согласился Гуго, нажимая кнопку.

Минут пять звучала какая-то космическая музыка, прерываемая грозным предупреждением, что проект Дисклоузер является некоммерческим, и что мы просим не предлагать никаких товаров и услуг, в противном случае разговор будет закончен не начавшись. Наконец послышался голос оператора. Он явно что-то дожевывал.

– Приветствую вас, незнакомец. Я Алессандро Скоррини, второй секретарь группы Дисклоузер. Наш девиз: «Нет необъяснимого, есть необъясненное». Чем могу помочь?

– Здравствуйте, Алессандро, – сказал Гуго. – Буду краток. Есть косвенные данные, что в период между восьмидесятым и двухтысячным годами…

– Ого, диапазончик! Ой, извините, прошу, продолжайте.

– … в период между восьмидесятым и двухтысячным годами на Марс была отправлена секретная миссия, связанная с посадкой аппарата или даже просто сбросом контейнера в районе долин Маринер. Большая вероятность, что миссия была отправлена военными одной из сверхдержав. Вероятная цель миссии – биологический эксперимент или эксперимент по терраформированию. Также есть вероятность, что данная миссия могла быть официально объявлена неудачной или пропавшей. Все.

– Откуда информация не спрашиваю, иначе вы бы не звонили по анонимному режиму. Маловато данных, конечно… Но – на то мы и работаем, чтобы искать, находить и раскрывать! Спасибо, что обратились к нам! Хотя больше, собственно, и некуда. Ха-ха. Итак, я запускаю поиск необъясненных фактов. Ваш запрос получает номер… пишите: эф-эм семьсот восемьдесят пять. О ходе поиска вы сможете узнать на сайте по номеру запроса. Или звоните сюда, можете хоть завтра – у нас все делается быстро. Нет необъяснимого, есть необъясненное! Пока.

Гуго отключился.

– Ладно, одно дело сделали.

– А я вот все думаю, – сказал Олли, когда они вышли на террасу пить кофе, – откуда они узнали, что ты у меня?

– Да, – добавил Гуго. – Ты же сказала, что нигде не наследила. Твои коллеги были знакомы с Олли?

– Нет. Об Олли знала только Чжан Тинг, но без подробностей…

– … которых не было, – шепнул ей на ухо Олли.

– Будут! – шепнула в ответ Лис.

– Погоди! – вспомнил Олли. – А этот ваш, как его?…

Олли и Лис посмотрели друг на друга.

– Уолш! – крикнули они в один голос.

Три месяца назад Уолш неожиданно явился в институт в розовом пиджаке. С чисто английской невозмутимостью он игнорировал все насмешки и шутки коллег. Он вообще не воспринимал юмор, если он не был английским. В конце рабочего дня Уолш зашел в кубик Лис.

– Вы сегодня неотразимы, Юджин! – воскликнула Лис.

– Алиса, так получилось, что у меня оказался лишний билет на субботу в Ansero Pelta на «Деньги без ума». Я слышал, вы недавно говорили, что мечтаете попасть в этот театр…

– Конечно! Супер! – закричала Лис, – И именно на этот спектакль!

Билеты в театр Ansero Pelta надо было заказывать за полгода. Даже друзья-артисты не всегда могли провести туда Лис, а на «Деньги без ума» и подавно!

Лис, знавшая район как свои пять пальцев, потому что Олли жил в соседнем доме, предложила Уолшу встретиться в половине седьмого, за полчаса до спектакля, в кофейне «Три метлы». Несмотря на то, что она очень старалась – нежилась в ванной, придирчиво одевалась и долго красилась – ей удалось опоздать всего на шесть минут. Еще одно женское умение, которому она так и не смогла научиться – опаздывать.

Они заказали мартини. Лис хотела неформально поболтать на рабочие темы, но Уолш настойчиво нес какую-то муть о погоде. Тогда Лис расслабилась и отключила мозг, не прекращая, впрочем, подробно расспрашивать Уолша об английской погоде, что было ему приятно.

– Давайте поужинаем в английском ресторане, – предложил Уолш после спектакля. – Я бы хотел вам кое-что сказать.

– А у меня есть идея получше, – сказала наивная, ничего не понявшая Лис, у которой еще не прошли мурашки восторга от спектакля, – давай зайдем к моему другу Олли, это вон в том доме, видишь? Окно горит. Пойдем, там интересно!

Она потащила упирающегося Уолша, не слушая что он говорит. Ворвавшись к Олли, у которого были еще гости, она наскоро представила всем Уолша, и тут же вывалила на гостей весь свой восторг. Началось обсуждение спектакля. Как и в любой компании, нашелся бука, который стал возражать против восторженных оценок, обвинил режиссера в снобизме, про игру актеров снисходительно сказал «так себе», а весь спектакль назвал манипуляцией. Он почему-то стал апеллировать к Уолшу:

– Ведь вы же англичанин, Юджин, это же видно! Скажите, как можно было так исказить и перевернуть Флетчера? Почему бы этому режиссеру не ставить свои смелые эксперименты над собственными пьесами? А, Юджин?

Юджин Уолш ответил что-то с кислым видом, очевидно это был английский юмор, и повернулся к Лис.

– Алиса, ну пойдемте же, у нас же дело… – и он многозначительно посмотрел на нее.

Лис так ничего и не поняла!

– Ох, нет, Юджин, дорогой! Я же остаюсь здесь ночевать, зачем куда-то идти, а потом возвращаться? Давай поужинаем здесь. И ты можешь переночевать у соседей – они прекрасные ребята. А завтра продолжим, а?

Уолш что-то промямлил и отошел. Через час, когда разносчик принес коробки с пиццей, Лис вспомнила про Уолша. Но того нигде не было – он ушел не попрощавшись.

И только через несколько дней, случайно, Лис сообразила зачем Уолш приглашал ее. Глаза ей открыла Полин Джулиани из экономического департамента. Оказывается, еще пару месяцев назад, Уолш, в том же розовом пиджаке, пригласил ее в кино, потом в английский ресторан, и там сделал ей предложение. У ехидной Полин хватило ума не посмеяться над этим высокомерным нудным прыщем, а как-то очень по-человечески отказать, сославшись на иную сексуальную ориентацию. «Мы будем друзьями», – сказала она.

– Ладно, будем считать пока, что это Уолш, – сказал Олли.

– Что Уолш? – переспросила Лис, – Ты хочешь сказать, что Уолш из ревности нанял киллеров чтобы убить меня?

– А может он хотел убить нас обоих? – предположил Олли и добавил суетливо: – Заметьте, я тут совершенно ни при чем!

– Ты оскорбила его в лучших чувствах, ты плюнула ему в лицо, – Гуго нацелился в нее пальцем, – за это убивать надо. Обоих. Одной пулей.

– Да я же не хотела! Я не поняла ничего!

– Но он-то этого не знает, – умоляющим голосом заговорил Олли, – Позвони ему, скажи так, мол, и так, ошибочка вышла, согласная я. Может он и передумает…

– Да ну вас с вашими шуточками! – дошло наконец до Лис. – Два дегенерата!

– Да… Антропология здесь бессильна. – задумчиво произнес Гуго, глядя в вечереющее небо. – Антропология здесь… Постойте-ка! Чем, ты говоришь, наполнены эти марсианские пузыри?

– Почти земной воздух, богатый кислородом и чистый гашиш.

– Конечно! – Гуго хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну конечно! Как я сразу не подумал… Великая алхимия!

– Ну говори, не томи! – взмолился Олли.

Гуго снял с шеи небольшой медальон с изображением стилизованного африканского барабана с отпечатком раскрытой ладони и протянул его Лис.