Текст книги "Золушка. Настоящая история. Часть вторая"

Глава 6
О начале военной кампании

Сказка и действительность, что их отделяет? Где находится эта тонкая грань? Как понять, чего не хватает человеку, если он вместо того, чтобы после трудового дня просто завалился на боковую да задать храпака, ещё сидит, сопит в две дырочки и слушает ту ахинею, что несёт некто, практически потерявший связь с реальностью? Или, что вообще уму не растяжимо – читает эту сказку, то есть портит зрение и мешает спящему рядом человеку «этим своим светом». Я Вас спрашиваю!

Есть, есть эта тонкая грань, эта граница! Её можно даже потрогать, но, впрочем, нельзя удержать! Вы не поверите, но это …, это …! Ну что, самим слабо догадаться? Всё очень просто – это речка Переплюйка! А Вы что подумали? Высшие материи? Материи в речке нет, в ней вода есть, кувшинки, караси, плотва, даже небольшие щучки есть. Речка невеликая, в смысле неширокая и не очень глубокая, так, простая степная речушка. А вот на тебе! Так бывает – живешь себе, живёшь, вроде всё по-человечески, но в один прекрасный день берёшь удочку и идёшь на эту самую речушку. И такая сказка начинается – словарного запаса не хватит пересказать. И время летит незаметно. А возвращаешься назад, домой, и вроде с уловом, и пахнет от тебя дымком костра, степью (а не только спиртным, как утверждает супруга), ставишь удочки в угол, и… опять – всё как всегда, всё как у людей.

Степное войско стоявшее НА ТОМ берегу Переплюйки было довольно разношёрстно, это в том смысле, что было уже довольно предвкушением скорой победы и последующего мародёрства, и разношёрстно, в том смысле, что шерсть коней, шерсть малахаев, шерсть бунчуков – всё являло весьма пёстрые оттенки крашеной шерсти. Зычное гиканье, бряцанье оружием, самые нетерпеливые батыры носились вдоль всей тьмы взад – вперёд подбрасывая и ловя на полном скаку копья.

Ни фига, на этом берегу всё являло собой спокойствие. Лакеи разносили лимонад в не очень высоких бокалах (всё же линия фронта!), печёные в особо остром соусе перепела доставались не всем, а только особам королевской крови, и очень приближённым (мозги нации), шампанское (!) – только военным чинам не ниже генерала, ананасы – ну, это дело фрейлин, а, вот паштет из гусиной печёнки – это, извините! Только боевым офицерам! Война, господа!

Чу, проревели боевые трубы на степной стороне! Ага, передовые степняки уже влетели в воду, поднимая фонтаны брызг понеслись через неширокую и неглубокую Переплюйку НА ЭТОТ берег. Тронулась вперёд, за быстрой и неминуемой победой, огромная, визжащая, ревущая, потная и вонючая орда. Пьяный воздух сопричастности к великой и непобедимой силе кружил голову, пот заливал глаза, пыль поднятая тысячами копыт плотной массой повисла над войском. Вперёд, вперёд! Будут знать, шакалы!

Войско Сказочного королевства находилось на высоком берегу речки, походный шатёр Его Величества был установлен на холме, несколько ниже расположился штабной шатёр, а войсковой бивуак ещё чуть ниже, как раз между холмом и лужком перед рекой. Шатры свиты установили в тылу, за холмом, а уж там и были размещены кухни, лазареты (не все йогурты одинаково полезны), шатры прислуги и проч.

Его Величество махнул зелёным (походный вариант) кружевным платком, пропели фанфары, блистая сталью доспехов развернуло строй войско, затрепетали на несильном ветру расшитые золотом штандарты. Конные рыцари выстроились в сияющую стальную дугу, по краям дуги лёгкая конница, позади дуги несколько строёв лучников, за ними копейщики, в арьергарде арбалетчики. Солнечные лучи дробились, отражаясь от лат и оружия, нетерпеливо переступали ногами кони, пряли ушами, но стояли, сдерживаемые сильными руками наездников. Кампания началась!

Толпа придворных высыпала на гребень холма, между ними прохаживались с подносами лакеи. Над всеми присутствующими, у штабной палатки во главе стола покрытом большой картой местности, восседал на походном троне блистательный, как всегда, Его Величество. Рядом – главнокомандующий – его личный друг Дрпр, вокруг стола штаб. Все ожидали первого шага противника, и вот, атака! Штабные стали быстро пририсовывать на карту синие (вражеские) стрелочки характеризующие размер и направление атаки противника. Дрпр отдал приказ, главштаба кивнул, на карте стали появляться красные (наши) стрелочки характеризующие направление контрудара. Придворные на холме оживились, лакеи разносившие еду и напитки задвигались быстрее.

Это только кажется, что орда летит лавиной, беспорядочно сметая всё на своём пути. Отнюдь! Стратегия ведения боя отработана до мелочей в многочисленных схватках, закалена кровью погибавших рядом товарищей, скреплена намертво суровым законом выживания. «Не бросай раненого, не убегай, не крысятничай, не задумываясь исполняй приказ командира. И тогда не только выживешь, но и победишь. Иначе расплата – простая как смерь, и это именно СМЕРТЬ». И ещё, ОНИ не МЫ, именно сейчас, они не люди, они ВРАГИ. А врага надо убить, иначе враг убьёт тебя. Вот и весь закон, вот и вся логика. А тактика, тактика может различаться, но в пределах всё той же стратегии. Есть возможность – захвати побольше заложников, ЛУЧШЕ стариков, женщин и детей. Они так громко и страшно вопят прикрывая твой авангард, идя на копья и стрелы своих сыновей, отцов и братьев. Но это в открытом поле. А как красиво летят и хрумко разбиваются о городские стены их головы! Песня, песня победы, песня смерти!

Передовой вал степной конницы перевалил берег, влетел в воду, казалось, тёмная масса чего-то тяжёлого, страшного, неудержимого заползает в речку. Ещё миг и вот середина реки, бурлит вода омывая лошадиные ноги, гиканье, ржанье покрывают всё пространство.

Дрпр посмотрел на Его Величество, тот кивнул, главнокомандующий отдал приказ, рыцари опустили забрала, сказочное войско неспешно тронулось навстречу агрессору, спокойно перешло лужок отделявший речку от холмов, остановилось. Лучники быстро протиснулись между рыцарями, присев на одно колено образовали полосу вдоль берега, натянули до упора луки, нацелив стрелы в наступающего противника.

Время замедлило ход, почти застыло, миг ослепительной тишины накрыл поле брани.

Застыл штаб, застыли в беге посыльные, застыли командиры с открытыми ртами. Остановили трепетание штандарты и страусиные перья в плюмажах и шляпах. Застыли ложечки с мороженым в руках у придворных. Застыли лакеи.

Так вот, касаемо стратегии и тактики ведения боя принятыми в Степном ханстве. Поскольку всё было заранее оговорено, проверено в предыдущих боях, сам Хан не присутствовал на передовой, не вёл в схватку свирепых нукеров, а восседал в тени балдахина у своей богатой юрты далеко в степи. Что-то дребезжал придворный акын, рабы лениво отгоняли опахалами ленивых жирных мух от блюд с мясом, лепёшками, фруктами. Лениво и сонно щурили раскосые глаза жены многочисленного гарема, С ленивой негой извивались в танце наложницы. Солнце всё выше поднималось за спиной, становилось всё жарче. Прискакал на взмыленной лошадке гонец, упал в ноги визиря, тот, выслушав доклад, засеменил к владыке, подполз к его ногам, потом с поклонами подошёл ближе и что-то доложил тому на ухо. Хан кивнул, визирь попятился и не пятясь отошёл к гонцу, отдал приказ. Гонец вскочил в седло и умчался на запад, в сторону огромного облака пыли поднимавшегося на горизонте. Война началась!

Глава 7
О жизни в тылу

Де Глюк на театр военных действий отправляться не собиралась. Закрутив всю эту военную аферу, она скромно стояла в стороне и ждала плода, должного свалиться прямо ей в руки. «Я женщина мирная – Говорила она – «Я как бронепоезд (никто, включая её саму не знал значения этого слова, но слово, похоже, было крепкое, надёжное, динамичное), я на запасном пути». Опять же – дети, все четверо инфантов, оставленные в Столице на её попечение. Все и согласились, на пути, так на пути, в запасе – значит, так надо! Только Дворцовый несколько ночей подряд покряхтывал в дымоходах и каминах пытаясь расшифровать слово «поезд».

А Столица жила своей жизнью, правда в нынешнем состоянии слегка перехлёстывала волна ура-патриотизма, а так, всё как всегда. Стены домов были украшены флагами с гербами Его Величества (Единорог на синем поле), по трактирам громче звучали бравые песни, а старые вояки «вспоминали минувшие дни». Войн, как таковых, на территории Сказочного королевства никогда не было. Так, были конфликтики между отдельными феодалами, или драки между городскими цехами, мордобой между пастухами и селянами, и всё. Поэтому опытом ведения широкомасштабных боевых действий никто не обладал. Их Величествам (всем предыдущим монархам) было достаточно пригласить на этот самый театр боевых действий Королевского Дракона, как конфликт моментально исчерпывался, пламя вражды затухало, горячие головы остывали. Все разумели – против лома (дракона) нет приёма. Да, ходили сказания о доблестных рыцарях, которые не побоялись бросить вызов могучей рептилии, увы и ах, история не сохранила имён этих глупцов. Предыдущие Величества, вне зависимости от уровня интеллекта, понимали, что лучше поддерживать положительное реноме своего любимого Дракона, чем сеять смуту в умах славных, но таких наивных подданных.

Но сейчас дракон отсутствовал. Знали, что улетел в Высокие горы искать Истину. Но куда именно, особенно не уточняли, захочет, вернётся. А другой, столь значимой боевой единицы в Королевстве больше не было. Правда, водилось некоторое количество магов, колдунов и волшебников, проживали по лесам и хуторам ведьмы, но всем им до дракона было ох как далеко! Поэтому для ведения войны были приглашены самые знатные дворяне (им была оказана честь быть приглашёнными), те привели с собой каждый по небольшому войску, было рекрутировано несколько сотен королевских егерей (вот что-что, а охоту в Королевстве уважали) – армия готова. А поскольку, хоть и «боевых действий», но, всё же «театр», то как обойтись без дам, маркитанток, прислуги и прочих театральных условностей? И это вот славное войско славного правителя должно было «вышвырнуть наглого захватчика за исконные пределы»! Так гласила официальная версия происходящего. Неофициальная, которую знала только Де Глюк, о которой догадывался Госхоз и которую ни в коем случае не должны были знать все остальные (особенно Его Величество), заключалась в том, что пора было встряхнуть Сказочное Королевство. Основательно встряхнуть, так, чтоб «в веках…», но, по возможности, малой кровью и с небольшими издержками. Чтоб «дети и внуки, и правнуки помнили славный подвиг…», с пафосом, но, экономически оправданно. А главное, чтоб укрепить сложившиеся устои, чтоб всё было «как в старые, добрые времена».

И вот в столицу примчался гонец. Он сбросил сапоги – скороходы, доложил Де Глюк о том, что война началась, подробности ожидаются позже, принял свою чарку водки, и, натянув сапоги, отправился обратно.

Глава 8
О несовпадении сказок и реальности

Простой человек, не мудрец, не философ, редко задумывается над тем, что такое «бесконечность». Он, конечно, может употреблять выражения, типа: «жена пилит бесконечно», «бесконечно не хватает денег», «бесконечно ты ревнуешь», «бесконечно тянется свадьба (для молодожёнов)» и «время до конца рабочего дня». Что, в общем, верно. Но всю глубину, именно, БЕСКОНЕЧНОСТИ, пожалуй, не знает никто. Да, «время боится пирамид», но, когда-нибудь всё же победит. Хотя, некоторые утверждают, что времени нет. Ага, и реальности нет, ничего нет, только единый всемирный разум. Впрочем, эта сказка не про время, хотя оно, время, в данном случае стало играть главную роль.

В бою мгновения летят «как пули у виска», или вовсе застывают, как посмотреть. И уже не мгновения, минуты (!) мчалась степная конница через Переплюйку, задние отряды напирали, вслед за передовыми входили в воду, так же подгоняя гиканьем коней, неслись к другому берегу и… И никак не могли достичь его. Были видны блики солнца игравшие на латах рыцарей, были видны лучники, сдерживавшие тугую тетиву, было видно, как подрагивают стрелы на луках, готовые сорваться в смертельный полёт. Был виден каждый камешек невысокого противоположного берега. Был виден. И недостижим. Вырвавшиеся вперёд батыры яростно нахлёстывали своих уже взмыленных лошадей, рёв глоток стал срываться в хрип, встречный ветер свистел в ушах, волосы коней и людей текли по спинам, нет, другой берег, такой близкий, не становился ближе.

Лучники, стоявшие на этом берегу начали уставать, шутка ли, уже, наверное, несколько минут они держали натянутыми тетивы луков, а луки – в человеческий рост. Первым, через полчаса, оценил ситуацию и на свой страх и риск приказал опустить оружие командир королевских лучников. Впрочем, стрел из пальцев приказал не убирать. Королевское войско, являвшее до того сжатую стальную пружину, расслабилось и исполнило команду «вольно».

Бабочки порхали между бойцами, солнце поднялось почти в зенит, переминались с ног на ногу ратники, успокоились рыцарские кони, тянулись губами к траве, рыцари подняли забрала.

Спокойно сновали по холму между придворными услужливые лакеи. Были принесены столики, двор расположился комфортнее, разносили десерт, зазвенели бокалы и смех. Его Величество приказал подать первый завтрак. Дрпр, как главнокомандующий, верхом на боевом коне лично прискакал на передовую, долго разглядывал происходящее на реке, обсудил виденное с командирами и отправился на доклад к Королю.

Орда уже несколько часов атаковала войско Сказочного Королевства стоявшее на другом берегу пограничной речки Переплюйки. Падали от усталости выносливые степные кони, с ними в воду летели обессилившие всадники, по их телам проносилась очередная волна батыров, тысячи конских копыт взбивали речной песок вперемешку с водой, кровью, потом и останками тех, кто угодил под копыта. Там, где несколько часов назад речушку можно было перейти вброд образовалась глубочайшая яма в которую беспрерывно валились новые тела людей и лошадей. Омут наполненный кровавыми ошмётками, перемешанными с песком и илом бурлил чёрной от крови водой. Но закон есть закон, тем более закон войны. Хан послал на смерть, так какая разница, где и когда? Никто не осмеливался остановить наступление и всё новые жертвы уносила вода. Некогда было разбираться в том, что происходит. Задние напирали, передние выбиваясь из последних сил, атаковали. Но противоположный берег ближе не становился.

В ставке хана всё было по-прежнему спокойно – войско атакует, новые силы вступают в бой – значит, полный порядок. Над тем, что королевское войско должно было быть сметено несколько часов назад, никто не задумывался, если нет вестей от авангарда, значит преследуют противника на его территории! Кстати, уже довольно жарко, полдень, хан удаляется в юрту для полдневного сна. А будить его в это время по любому поводу – стать ниже на голову. Кому охота?

Война – войной, обед – по расписанию. Задымили королевские походные кухни, потянуло запахом каши, откупоривались бутылки с вином (не более литра на воина, во-первых битва ещё не окончена, во-вторых – жара, ещё разморит кого). Те, кто ещё не устал от вида на противоположном берегу, стояли с кружками в руках, не торопясь обсуждая развернувшуюся панораму и отдельные моменты битвы, те, кому пофигу, достали рыболовные снасти и спокойно ловили рыбку у своего берега. Сеча кипела. Об этом свидетельствовали предсмертные крики затаптываемых, бульканье тонущих и стоны раненых. Но доносилось это всё как бы издали и послеобеденному отдыху не мешало.

Солнце перевалило зенит. Его Величество проследовал в свой шатёр, впрочем, наказав докладывать об изменениях в ходе битвы немедленно. Дрпр, как главнокомандующий, поля битвы не покидал, поудобнее расположился на большом барабане и приказал подать ещё одну бутылочку охлаждённого шампанского. Штаб спокойно и сосредоточенно отдавал приказы поварам касательно обеденного меню. Придворные также разбрелись кто – куда. Отдельными парами они прятались (от полдневного солнца) в палатки, оккупировали окрестные заросли, кто полюбопытнее – спустились к реке, где опытные воины проводили небольшие обзорные экскурсии и давали шпакам профессиональные пояснения. Дамы ахали, охали и восхищались мужеству своих кавалеров. По небу поплыли небольшие кучерявые облачка обеспечивая людей внизу приятной тенью. Лакеи разносили прохладительные напитки.

Время перевалило далеко за полдень. Его Величество покинул свою палатку, принял доклад о происходящем и соизволил прибыть на передовую. Осмотрев всё лично он обратил внимание на то, чего не замечали остальные, а именно – русло степной речушки было слишком узким для того невероятного количества трупов, что валились в неё. Поэтому со стороны противоположного берега начала образовываться огромная плотина из грязи, песка, человеческого мяса, оружия и прочего мусора. Вода не справлялась с таким количеством дряни, поэтому её уровень начал понемногу подниматься, течение в протоке усиливалось, стал подмываться берег на котором стояло королевское войско. Что вносило коррективы в план кампании. Был отдан соответствующий приказ, армия быстро, по-военному произвела перестроение и отступила ближе к возвышенности. Эти движения вызвали неподдельный интерес у двора, наблюдавшего за всем с холма. Чёткость исполнения, бравый вид вояк и, прежде всего, самого Его Величества вызвали бурю аплодисментов со стороны придворных дам. В солдат полетели букеты полевых цветов, самый большой букет преподнесла Королю жена Дрпыра. Штаб во главе с государем проследовал на обед. Засуетились лакеи.

Вечерело. Хан вышел из юрты, сел в походный трон и приготовился заслушать доклад о завершении наступательной операции и полном разгроме (в чём он ни секунды не сомневался) коварного противника. Вновь подполз на брюхе визирь, долго обслюнявливал царские сапоги, долго, с поклонами, приближал свои грязные губы к царственному уху. Ещё громче и заунывнее взвыл акын, наложницы стали извиваться так, что любая змея (если б увидела) сдохла от зависти, гарем сбился в плотную массу и попытался забиться в угол, но, как известно, у юрты нет углов, поэтому они просто стали прятаться друг за дружку, чем вызвали некоторую сутолоку на необъятном царском ковре. Хан, склонив голову, выслушал доклад мокрого от страха визиря, сдвинул брови, задумался. Заткнулся акын, отползли наложницы, гарем попытался спрятаться под ковер. То тут, то там, из упавшей на колени и пытавшейся вжаться в землю толпы раздавались то тихие протяжные, то резкие и громкие звуки страха. Смрадный запах сероводорода окутал ханскую ставку. Опытный в таких ситуациях палач молча, без всякого приказа, достал из специального чехла походную деревянную колоду и вытащил из ножен огромный, сверкающий ятаган. Утробный вой ужаса просачивался сквозь стиснутые зубы придворных.

Солнце клонилось к закату, вся эта дневная суета основательно утомила, Его Величество, а с ним и двор, и штаб, и челядь, перешли на другую сторону холма и устроили небольшой походный бал в честь начала военной кампании. Лакеи, порядком сбившие ноги по кочкам и траве (не королевский паркет) передвигались еле – еле.

Да, утомительное это дело – война!

Королевский скороход выслушал то, что сказала ему жена Дрпыра, положил за пазуху её письмо, натянул семимильные сапоги, сверкнул пятками и исчез в направлении Столицы.

Глава 9
Об архивных изысканиях

Как мы помним, сама Де Глюк родилась в приморской деревушке. Поэтому и инфантов она старалась воспитывать теми же методами, какими когда-то воспитывали её, то есть не обращала на детей почти никакого внимания, при этом постаравшись максимально оградить детей от влияния нянек, прислуги и вообще двора. Малыши предоставленные сами себе носились по королевскому дворцу и по саду, пробовали на зуб всякие растения и минералы, чем порой вгоняли в ступор Садиста (придворный садовник).

– Однажды крошки могут отравиться! – Высказывал он свои сомнения и опасения Де Глюк.

– А вот Вы, голубчик, и присматривайте, чтоб ничего не случилось. – Парировала она. – Ну, пронесёт кого, ну прыщи пойдут, ерунда, Вы же сами это и исправите. Правда? – Она приближала лицо к лицу Садика и пристально смотрела ему в глаза. – Иначе я сама Вас кому-нибудь скормлю. – И засмеявшись, откидывалась в кресле.

Вообще, многие стали замечать некоторые перемены в характере жены Старко (Старого короля). Она стала резче, раздражительнее. И раньше не отличавшаяся излишней открытостью, теперь, по прошествии ряда лет с момента рождения детей и отбытия мужа, она превратилась в весьма замкнутую, стервоватую даму. Относительно молодая, симпатичная женщина нуждалась в простом человеческом общении, а где оно при дворе? Только поговорить со стариком Дворцовым, так ведь и тело её жаждет ласки и неги. А с кем? Астралик не вылезал из своих лабораторий и ночи предпочитал проводить в обществе астролябий и колб, а не любвеобильной женщины, что такое секс он забыл много лет тому назад и на все попытки Де Глюк пробудить эти воспоминания, отнекивался, прятался, в общем вёл себя не по-мужски. Других претендентов на место рядом с собой Де Глюк не видела, слишком маленькое королевство, слишком большие уши, слишком длинные языки. А заводить интрижки в поместье – фи, моветон! И ещё, она часто и с тоской вспоминала своего мужа – Старого короля, его руки, его поцелуи, его… Всего целиком вспоминала и каждую отдельную частичку, видать, всё ещё любила. Но тело! Её прекрасное, нежное, отзывчивое тело страстно просило любви!

Ах, любовь, ах, морковь! Но, с телом придётся разобраться позже, сейчас, выслушав донесение Королевского скорохода и ознакомившись с письменным докладом жены главнокомандующего она стала раздумывать о сложившейся ситуации. Кто же мог знать, что всё произойдёт именно так! Предполагалась небольшая, пусть даже слегка кровавая (мужчинам это иногда полезно – поразбивать носы друг другу), такая очистительная война. Бац, бац и мы вновь в дамках. А не в тётках, в деревнях, в глуши, как сейчас. Но что—то пошло не так, где-то стройную, чёткую конструкцию чуточку перекосило. Необходимо было срочно сориентироваться и просчитать дальнейшие ходы. И как некстати эта непонятная стена, эта сила, о существовании которой её никто не предупредил.

Несколько дней проведённых в Королевской Библиотеке ничего не принесли, там были только сказки, сотни, тысячи, сотни тысяч, но, сказок. Не удивительно, ведь это происходит в Сказочной стране. Пришлось наведаться в квартал чиновников, в пожарную башню, по совместительству работающей и Башней Королевского Архива. Ещё две недели, перерыты залежи, пласты, наслоения бумаг, чиновники сбились с ног, но, поскольку никто, включая саму де Глюк не знал что именно необходимо найти, то всё приходилось перечитывать (просматривать) ей самой. В конце первой недели начали проявляться признаки …аллергии. Вернее так, разбуженная вековая бумажная пыль вылетала из окон на улицу и тонким слоем покрывала всё вокруг. Горожане, не особенно привыкшие сталкиваться именно с бумажной пылью, стали чихать, кашлять и что-то бурчать, мрачно поглядывая на окна пожарной каланчи. Пожарные, занимавшие первый этаж, роптали, даже их предводитель – бравый Королевский брандмейстер, нос которого различал только запахи спиртного и дыма, и тот пришёл жаловаться, мол «свербит, чихать на работу – нехорошо, пресекли несколько попыток поджога пожарной (!) каланчи». Де Глюк не обращала внимания, она знала, разгадка где-то близко, рядом, но где? Как всегда, всё решилось гораздо быстрее и проще. Однажды вечером, переменив пропылённую одежду на просторный халат, с бокалом вина в руке, она разлегшись на кушетке вспоминала документы просмотренные за день.

– Что-то ты последнее время не очень весела. – Раздался в камине у неё за спиной тихий голос.

– Проходи, присаживайся, ничуть не испугавшись и не удивившись сказала женщина. – Тебе вина, ликёру, а может чего покрепче, у меня даже бутылочка рому припасена, от простуды.

– От простуды да, рому хорошо, а если ещё чайку с малиновым вареньицем! М-м-м-м! – Мечтательно закрыло глазки существо рассаживаясь на ковре напротив.

– Так у тебя что, всё варенье уже кончилось? – Действительно удивилась собеседница. – Я тому как месяц тебе несколько горшочков с мёдом, с вареньем привозила. И носки шерстяные.

– Носки остались, это факт, а вот мёд, и варенье, это, пожалуй, того, этого, самого…

– Уже съел? Так быстро? На всю зиму должно было хватить!

– Какую зиму? Во дворце, знаешь какие сквозняки – о-го-го! Носки ношу. – Дворцовый вытянул одну нижнюю лапку, затем другую. – Носки очень даже тёплые, сердечное Вам спасибо, а варенье и мёд я употреблял исключительно в целях прохти …, прости…

– Профилактики. Ладно, ты не думай, мне не жалко, я тебе ещё подкину, у меня в деревне много. Просто, так много сладкого, это не очень полезно, особенно для зубов (дети, запомните!).

– Хорошо, проехали. Так от чего ты говоришь, такая грустная?

– Проблема.

– И в чём проблема?

– Да понимаешь, на нас враг напал.

– Так это я в курсе.

– Ты в курсе – что он напал, а он хоть и напал, но никак напасть по-настоящему не может!

– Как это? Дразнится, что ли?

– Не дразнится. С той стороны воюют по-настоящему, воины гибнут, стрелы летят, кровь течёт.

– Ничего не пойму! А с нашей? Тоже летят, тоже течёт?

– То-то и оно, что с той стороны на эту ни стрела долететь не может, ни камень вражеский, даже конник доскакать не может. Мне вот докладывают: «Стоим, смотрим, вот оно, войско вражеское, мчит во весь опор, только пена и брызги в стороны разлетаются! А доскакать не могут, как стена какая стеклянная!»

– Да, прям сказка какая то!

– Вот и я про то.

– Так это хорошо, наши все живы, а басурмане сами себя изведут! И будет нам победа!

– Эх ты, стратег, какая же это победа, если ты вражеского воина даже не коснулся? Так, глазками хлопал, картинки смотрел. Такая победа хуже поражения. Славы – ноль, боевой дух не на высоте, и в результате что?

– Что?

– РЕВОЛЮЦИЯ! – Страшным шёпотом произнесла Де Глюк.

– А кто эта, Революция? Ведьма? – Испуганно съёжился маленький Дворцовый.

– Хуже ведьмы. Она всех и вся с ног на голову ставит, человеческими душами питается, человеческую кровь пьёт!

– Ужасти какие! – Волосы на крохотном тельце Дворцового встали дыбом.

– Вот именно! – Зловеще продолжала женщина – И знаешь, какой у неё главный лозунг?

– Кто главный у неё? – Уже трясся от страха собеседник.

– Главное, так она говорит, главное – «мир хижинам, война ДВОРЦАМ!». – Тихо пискнув Дворцовый исчез в сплошной стене. – Да ты не бойся. – Де Глюк отхлебнула из бокала. – Пока не бойся. Вот если я, то есть мы с тобой, не придумаем, как эту ведьму извести, тогда конечно, начинай паковать чемоданы!

Со стороны стены долго не раздавалось никаких звуков, затем послышалось сердитое сопение и, наконец, раздался тихий голосок.

– Не выйдет у неё ничего, у ведьмы, не пролезет она к нам!