Электронная библиотека » Юрий Быков » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 6 декабря 2015, 03:00


Автор книги: Юрий Быков


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +
3

По ночам его порой выносила из сна будоражащая, ни с того, ни с сего являвшаяся мысль: «Господи, да ведь я, по сути, не живу, а только ожидаю, и никто не знает, когда выданную мне жизнь я смогу начать проживать! Это уму непостижимо!» Следом приходило искушение отказаться от мрачноватого будущего – прошлого (отечественную историю он хорошо усвоил) и, покинув свой остров ожидания, отправиться вместе с действительностью в неизвестное. Он представлял, что обязательно найдет себя на каком-нибудь поприще, обзаведется собственным домом, семьей…

Вот до этого момента все у него получалось, а потом… Рядом он видел только Софью. И ничего с собой поделать не мог. Если бы знать, что ее нет в живых или что она его забыла, оставалось бы только смириться с этой потерей! Но она – живая и ждала его. И он хотел прожить с ней свою жизнь – все равно, в каком времени!

Алексей Арнольдович часто ходил на Мясницкую и подолгу простаивал напротив Почтамта, испытывая каждый сантиметр того места, откуда Софья исчезла, – чтобы и самому угодить в ту чертову «кротовую нору».

– Нет, мой дорогой, это маловероятно, – не раз предупреждал его профессор. – Видимо, чтобы «нора» открылась, существует еще какое-то неизвестное нам условие. Иначе, вы давно достигли б желаемого.

Игорь Леонидович и Андрей Леонидович самыми разными способами пытались избавить его от сумрака на душе, но только изучение новейшей истории уводило мысли Алексея Арнольдовича в сторону от собственной судьбы. Да и то, по правде сказать, один сумрак лишь сменялся другим.

Однажды Андрей Леонидович предложил ему попробовать себя в качестве консультанта на съемках кинокартины – экранизации его повести, действие которой происходило в начале прошлого века.

– Соглашайтесь, Алексей Арнольдович, вы как никто в теме. Да и нет теперь знающих людей! Иногда киношники такое вытворяют, что волосы дыбом встают. Ну вот почему они решили, что советские офицеры носили одновременно и ордена, и орденские планки?! Ведь это, по меньшей мере, нелогично! Но у них сплошь и рядом, что ни военачальник, то елка, украшенная с левого бока планками, а с правого орденами… В моей повести один из персонажей – полковник. Не советский, заметьте, а царский. Мне страшно представить, как они его для пущей важности разукрасят! Почему бы им, например, на полковничьем – лишь с двумя просветами – погоне не восполнить отсутствие звезд? С тремя большими звездами красивее же! Соглашайтесь, голубчик, помогите стыда избежать…

Алексей Арнольдович согласился. Конечно, это была не самая трудная в его жизни работа, но выполнять ее оказалось интересно. Потом по просьбе Андрея Леонидовича он с тем же увлечением занялся подборкой материала для его будущего исторического романа. Алексей Арнольдович легко ориентировался не только в событиях своего, но и предшествующего времени, да и мог ли хоть кто-то из живущих людей быть ближе к прошлому, чем он?

И все же, месяц за месяцем, год за годом Алексей Арнольдович продолжал ходить к Почтамту.

Как-то раз он увидел на Мясницкой Клавдию, которая шла перед ним метрах в двадцати. Он ускорил шаг и хотел уж было окликнуть ее, как Клавдия вдруг исчезла из его взгляда, который он ни на секунду от нее не отводил. Перед этим она остановилась, чтобы перейти на противоположную сторону. Поспешив туда, где только что краснел ее спортивный костюм, Алексей Арнольдович убедился: Клавдию поглотило то самое место! Но что произошло, в чем заключалось упомянутое Игорем Леонидовичем неизвестное условие, при котором открывалась «кротовая нора»?! Досадуя на самого себя, Алексей Арнольдович так и не смог припомнить ничего необычного в действиях Клавдии.

А еще ему было досадно от потери единственной живой души из своего прошлого мира, хотя в последнее время они с Клавдией виделись нечасто.

Да, да, она давно уже не оставалась под опекой дома Полуниных. В отличие от Алексея Арнольдовича, которого не захватывала обретенная им против воли действительность и который регулярно хандрил, Клавдия решилась отведать новой жизни сполна – потому что еще одной, думала она, не будет.

Началось все с того, что Клавдия освоила Интернет. Огромное количество предлагаемых Сетью способов похудеть вкупе с телерекламой сделали свое дело: она принялась испытывать одну диету за другой. Подобно тому, как под рукой мастера у необработанного мрамора начинают проступать контуры скрытой в нем скульптуры, так и у Клавдии под действием самой лучшей из диет стала проявляться природная красота ее форм.

Эта диета хорошо всем известна. Главный лозунг ее «Не жрать!» красуется в виде магнитиков на многих холодильниках. И что же? Выражаясь фигурально, суммарный перевес населения продолжает зашкаливать все допустимые пределы. Наверно, это еще и от нервов, поскольку граждане, благодаря усердию властей, постоянно пребывают в стрессе, который, как известно, ведет к повышенному потреблению продуктов.

Итак, постройнев и получив необходимые навыки для общения с современными людьми, Клавдия начала «выходить в свет».

Поначалу это было кино, потом девушка стала посещать клубы. Правда, первый опыт оказался неудачным: Клавдию занесло в заведение для геев, что на Каланчевке. И это было прямое упущение ее наставников Полуниных.

– Да, они такие, – объяснял потом обескураженной Клавдии Игорь Леонидович. – Их женщины не интересуют. Точно также существуют женщины, которых не интересуют мужчины. Это представители, так называемой, однополой любви.

– А, вспомнила. Я же про них знала. Это извращенцы.

– Учтите, Клавдия, в приличном обществе к ним принято относиться терпимо. Они такие же люди, как и все. Просто отличаются от нас своими пристрастиями.

– Что, вот так открыто? – спросил присутствовавший при разговоре Алексей Арнольдович с мрачным видом, будто у него горечь во рту – Это уже не грех? – с трудом проглотил он ее.

– Знаете, – вмешался Андрей Леонидович, – мы с братом осколки советской империи, а потому атеисты. Вопросы грехопадения не в нашей компетенции.

– Хорошо, не в вашей, но приличное, как вы сказали, общество – оно-то сплошь верующее.

– Подозреваю, что вера у них только на словах. Теперь модно быть верующим.

Алексей Арнольдович помрачнел еще больше.

– Ну, знаете, это черт знает что…

Он отошел к окну и стал смотреть на улицу.

– Да поняла я все – примирительно сказала Клавдия. Не нервничайте, Алексей Арнольдович. Если они нормальных людей не трогают, то и нам до них нет дела. Бог им судья!

Клавдии вообще стало свойственно проявлять благоразумие.

Потому и непонятно, куда подевалось это ее замечательное качество, когда решила она выйти замуж за Вениамина Илупина.

Веничка был далеко не юноша, но балбес, каких трудно найти. Единственное его достоинство, которое и подкупило Клавдию, состояло в том, что он умел интересно «зажигать». Хотя, это было нетрудно, благодаря родительским деньгам. Отец его трудился… губернатором одной из областей Нечерноземья. В свое время он удачно вписался в перестроечный процесс как правнук репрессированного героя Гражданской войны. Впоследствии, когда задули ветры молодой российской демократии, обнаружился другой прадед – участник Ледяного похода, сподвижник Колчака. До начала века Веничкин отец числился по разряду публицистов. Однако с наступлением благословенной эры возрождения страны появилась потребность в настоящих патриотах на государственной службе. И начались настоящие чудеса! Бухгалтер становился министром здравоохранения, косметолог – министром сельского хозяйства, а зав. отделом культтоваров – министром обороны. А все потому что настоящие патриоты! Вот и Веничкин отец не сразу, но достиг губернаторского поста. Правда, за время его правления область окончательно захирела, да разве это главное? Главное, чтобы в Кремле не сомневались, что за веру, царя и отечество он живот свой готов положить! Архаично звучит? Но и вера, и царь, и отечество – разве их нет сейчас? Хотя ключевое слово тут, конечно, «царь». В общем, пока Кремль не сомневался, Веничкин отец благоденствовал, а от щедрот его с лихвой перепадало и родной кровиночке, в отличие от неродного губернского населения.

Нельзя сказать, что он не принял невестку, он просто не обратил на нее внимания. Ну что поделаешь, если у Венечки привычка жениться. Эта уже третья жена. Дурью помается и бросит.

Так и вышло. Впрочем, еще неизвестно, кто кого бросил: Клавдия очень быстро разочаровалась в балбесе, а потому совсем не горевала о случившемся.

Она вернулась в дом Полуниных и некоторое время жила прежней жизнью, пока не встретила Валерия Петровича Шубина.

Шубин работал администратором в ресторане. Солидный был мужчина, обстоятельный. Через месяц ухаживаний он предложил Клавдии заключить брак и переехать к нему. Избежать трагедии помогла интуиция многоопытных братьев Полуниных. Им оказалось достаточно увидеть его однажды, чтобы начать уговаривать Клавдию повременить хотя бы с вступлением в брак. Решив пока не выходить замуж, она все– таки переехала к Валерию Петровичу, и вскоре застала его в постели с молоденькой официанткой из его же ресторана.

Полунины и Алексей Арнольдович долго не могли успокоить бедняжку.

– Зачем я ему была нужна? – рыдала Клавдия.

– Самец… – изрек Андрей Леонидович. Мы это предвидели.

После той неудачи, чтобы восстановить нервную систему, Клавдия занялась йогой и вскоре влюбилась в своего сен-сея. Однако и здесь все оказалось несчастливо: у сен-сея была жена и трое детей. Жена, прознав про интрижку своего благоверного, недолго думая, наняла для Клавдии киллера. Покушение не удалось, но угроза жизни не миновала, потому что, несмотря на то, что заказчик был известен, делу отказались давать ход.

– Вот когда вашу девушку убьют или покалечат, тогда и приходите, – сказали Игорю Леонидовичу в полиции.

Пришлось Клавдию прятать, для чего Полунины купили ей однокомнатную квартиру в спальном районе.

Ну а потом она занялась челночничеством. Привозила из зарубежья товар, торговала на рынке.

Такая вот вышла у Клавдии история, в которой она сполна отведала от новой жизни и соли, и перца, а сколько сахара – не знает никто…

Исчезновением Клавдии был огорчен, конечно, не только Алексей Арнольдович, но и Полунины.

Втроем они долго молчали. Наконец, Андрей Леонидович высказался за всех:

– В последнее время мы совсем упустили ее из виду… Однако кто же такое мог предвидеть?! Сколько времени простоял Алексей Арнольдович на том месте – и ничего…

– А вы не подумали, – взбодрился вдруг Игорь Леонидович, – что Клавдия теперь встретиться с Софьей Дмитриевной! Ведь так же? И обо всем ей расскажет. В том числе и о дате 9 мая 1975 года. Следовательно, ее уход был предопределен, как бы мистически это не выглядело. Круг замкнулся!

* * *

Профессор, конечно же, оказался прав. Событие, которое не могло не случиться, произошло через несколько лет, на Мясницкой улице, когда ранним безлюдным утром бывший коллежский асессор Алексей Арнольдович Бартеньев исчез на глазах Игоря Леонидовича Полунина, его брата и коллег, чтобы возникнуть напротив Почтамта в день 9 мая 1975 года.

Часть 4
Из дневника Андрея Полунина

9 мая 1975 года.

Припоганейший был вчера денек. А началось все с того, что наша «англичанка» Майя Михайловна Клепикова поставила мне «незачет». На мой взгляд, отвечал я неплохо. На тройку уж точно! Ну, даже если и с минусом, все равно можно было бы на зачет расщедриться. Да еще перед Днем Победы! Вот интересно, какому идиоту пришло в голову устраивать зачет накануне праздников?!

А Майя Михайловна манерная такая… Шляпки какие-то дурацкие носит, белые перчатки, зонтик от солнца, меня называет «несносным»… Прямо, как из прошлого века припожаловала. Барыня… Хотя, скорее всего, образ этот искусственный, зачем-то ею придуманный. Уж мне ли не знать, какие они – настоящие барыни? Все-таки мы с Софьей Дмитриевной соседи со дня моего рождения!

До революции ей принадлежала вся наша коммунальная квартира. (Только сейчас подумал: это же, сколько ей лет?.. А не скажешь…) Она красивая, подтянутая, всегда с прической и чуть подкрашенными губами, но никаких шляпок и зонтиков! Правда, в речи ее встречаются иной раз непривычные обороты («Леночка, – наставляла она мою маму, – тебе нужно немедленно взять меры, чтобы Андрюша не захворал!»), но что уж тут поделаешь – так говорили все в ее окружении, когда она росла, училась в гимназии… Кстати, судя по владению Софьей Дмитриевной иностранными языками, а также по знанию ею литературы и истории, учили в гимназиях на зависть будущим поколениям школьных учителей (которые не завидуют исключительно по неведению).

Она, конечно, классово чуждый пролетариату элемент, но добрый ангел нашей квартиры. Дядя Саша, мамин брат, теперь уже генерал, считает ее близким человеком. Она, как могла, опекала его и маму, когда во время геологической экспедиции погибли их родители, и из всех родственников осталась только старенькая бабушка – моя прабабка. Но и она в войну умерла. К тому времени мама ушла на фронт, медсестрой, и дяде Саше до призыва в армию пришлось жить совершенно одному. Если б не поддержка Софьи Дмитриевны… Из года в год шлет он ей поздравительные телеграммы со всех мест своей службы.

А дед Ефим? Мама рассказывала, что семейство Лытневых было большое: сам Ефим, его сын с женой, его дочь с мужем и ребенком… Сына арестовали за то, к чему теперь призывают нас партия и комсомол и за что теперь, если не наглеть, ничего не будет, – за проявление активной гражданской позиции. Может, и тогда ничего бы не было, если не замахиваться на критику правительства. А он замахнулся, то есть обнаглел, да еще и ляпнул с дуру что-то не то и где-то не там… Следом арестовали его жену – необразованную деревенскую бабу, которая только-только пошла учиться на какие-то курсы. Оба пропали в лагерях. Когда началась война, дед наотрез отказался уезжать и остался один: дочь с внучкой эвакуировались, а зять, понятное дело, ушел воевать. Никто из них не вернулся: эшелон с эвакуируемыми разбомбили, а дочкин муж пропал без вести.

Еще в квартире жила одна старушка. Перед войной обеих ее дочерей расстреляли за вредительскую деятельность, которую они развернули в профсоюзах.

Так что остались на попечении Софьи Дмитриевны двое старых, да один малый. Старушку я никогда не видел, потому что она умерла до моего рождения, но деда Ефима застал в живых, и помню его, хоть и смутно. Вредный был дед, а на Софью Дмитриевну молился. Так не я – мама утверждает, и это правда.

Однако что-то меня слишком в сторону занесло.

Итак, решила Майя Михайловна «устроить праздник» не мне одному. Народ наполучал полно «незачетов»! Поехали мы всей честной компанией на Покровку, которая вообще-то называется улицей Чернышевского, горе пивом заливать. А там, в автопоилке, не протолкнуться, кружек свободных нет, сушки соленые кончились. Кто-то мне рассказывал, как просто их делают: обливают водой и посыпают крупной солью, а уж сколько соли на какую сушку налипнет – одному богу известно. Вот отчего иной из них убить можно. Про пиво тоже говорят, что его в автоматах сильно разбавляют. А, на мой взгляд, оно не слишком отличается от бутылочного. И вообще: с чем сравнивать-то, если в магазинах, кроме «Жигулевского» и «Московского», ничего не купишь?! К чему пустые разговоры вести?

В конце концов, взяли мы знатного портвейна «Агдама» и поехали к Андрюхе Мочалову в общагу. А у него к нашему приезду уже давно стоял дым коромыслом. Сосед его по комнате – отличник с параллельного потока Додик Шварц – получил свой первый в жизни «незачет» (Майя Михайловна вчера явно была в ударе), и одногруппники Дода решили отметить это выдающееся событие, скинувшись опять же на «Агдам».

Немного со всеми выпив, я выскользнул за дверь и прямиком на третий этаж, к ней.

Она одна была, сидела за столом, читала и не забывала на меня дуться. Она очень трогательна, когда такая нахохлившаяся. Но у воробья перья торчком, а она головку опустит – и только нежный овал лба, маленького носа… Я метнулся, чтобы ключ в замке повернуть, да где там! Сразу от книжки оторвалась и строгим тоном:

– Не вздумай! У нас больше с тобой ничего не будет!

Я, конечно, ей сначала не поверил, но распознав в ее голосе решимость, испугался.

– Лен, ну ты что в самом деле?

– Ничего. У тебя же теперь Катя, я не держу…

– Что за глупость!

Но тут черт принес Ленину соседку. Татьяна привалилась на своей кровати к стене и достала из кармашка пилку для ногтей. Я понял: обо всем кумушки договорились заранее.

Я вернулся к Андрюхе с Додиком. В мое недолгое отсутствие народ, конечно, время даром не терял, так что я выглядел теперь белой вороной. Пришлось наверстывать упущенное…

Неудивительно, что сегодня с утра жутко болит голова. И горло: простудился я ко всему прочему… При том, что в Москве по-настоящему летняя погода! Нужно брать меры, как говорит Софья Дмитриевна.

Весь день лежу, лечусь.

19 часов 30 минут.

Вот это новость! У Софьи Дмитриевны – мужчина!

Минут 40 назад я услышал, как хлопнула входная дверь. Я понял, что Софья Дмитриевна куда-то ушла (в квартире мы одни: Стодольские на даче, Крикуновы на месяц уехали в отпуск). А сейчас, направляясь в ванную, чтобы пополоскать горло, я увидел ее, возвращавшуюся в сопровождении мужчины со старомодно закрученными усами на крупном, вытянутом лице. Я опешил, но не оттого, что возле Софьи Дмитриевны мужчина, который, кажется, еще и моложе ее, а оттого, что оба они просто светились – иначе не скажешь – счастьем! Незнакомец слегка поклонился мне, Софья Дмитриевна пропустила его перед собой в комнату, и дверь закрылась.

Через некоторое время Софья Дмитриевна вышла на кухню. У нее был какой-то странный взгляд, будто смотрит она не перед собой, а в себя, и чему-то там улыбается. Наверно, поэтому она увидела меня лишь тогда, когда, приготовив чай, собиралась идти в комнату.

– Ну, как ты? Тебе получше?

– Спасибо за календулу, очень помогло.

Сейчас уже двенадцать ночи, я читаю «Сто лет одиночества» Маркеса, и до сих пор не слышал, чтобы кто-то от Софьи Дмитриевны ушел.

12 мая 1975 года.

У нас беда: пропала Софья Дмитриевна. Похоже, последним, кто общался с ней, был я. Дело в том, что я проболел все праздники, никуда из дома не отлучался и за время, прошедшее с вечера 9 мая, когда Софья Дмитриевна пришла с незнакомцем, ни разу ее не увидел и не услышал. Но такое было бы невозможно, если с нею все в порядке!

Вчера, по возвращению с дачи Стодольских, мы решили обратиться в милицию.

Сегодня приходили участковый и слесарь из ЖЭКа, который вскрыл дверь Софьи Дмитриевны. Я и Стодольский были понятыми. Комната оказалась пуста. При этом на книжной полке без труда обнаружились документы и деньги.

Мы в недоумении…

* * *

Откуда же Андрей и все остальные могли знать, что у комнаты Софьи Дмитриевны был еще один выход – за большим, в тяжелой оправе зеркалом.

2013

В поисках истины

1

Понарин потёр расцарапанные руки. Ещё немного и все загадки раскроются… Всё-таки интересно будет взглянуть на Челикина, когда станет ясно, что его утверждения относительно Лоры Квинт – откровенная нелепость. Да и как можно связывать последний этап жизни Осоргина с этой Лорой – столь незначительным персонажем его биографии?

Понарин поднял глаза, всмотрелся в картину художника Синева, давно ставшую классической, «Противостояние 9 июня 20… года». «Да, – подумалось ему, – ведь более семидесяти лет прошло, а смелость этого человека, перевернувшая жизнь целой страны, изменившая ход ее истории, поражает до сих пор!»

Из учебника для средней школы «История Отечества» (издательство «Просвещение», М, 20… год):

«В стране, как и в эпоху, так называемого, социализма, установился диктат одной партии и её лидера, занимавшего также пост Канцлера государства. Несмотря на падение уровня жизни основной части населения, официальная пропаганда неустанно твердила о небывалом подъеме отечественной экономики и благосостояния граждан. Всё это вызывало у населения недовольство, создавало протестные настроения. Поводом для широких выступлений народных масс послужило преследование властями талантливого поэта и прозаика Н. П. Осоргина, ставшего впоследствии национальным героем.

9 июня 20… года на встрече руководителей страны с творческой интеллигенцией, транслировавшейся по телевидению в прямом эфире, Н. П. Осоргин был подвергнут Канцлером государства резкой критике за то, что его произведения «пронизаны духом упадничества и клеветой на реалии сегодняшнего дня». Н. П. Осоргин попытался возразить с места, но был грубо одернут Канцлером. Не желая мириться с оскорблениями, Н. П. Осоргин покинул зал, адресовав Канцлеру одно из известных идиоматических выражений. За дверями Н. П. Осоргин был взят под стражу и препровожден в тюрьму.

Совершенный Н. П. Осоргиным на глазах миллионов граждан мужественный поступок вызвал озабоченность общества его дальнейшей судьбой. Попытки преследования Н. П. Осоргина спровоцировали гнев широких слоев населения и привели, в конечном счете, к уходу с исторической сцены одиозной партии вместе с её лидером и возвращению страны в лоно цивилизованных государств».

Понарин чувствовал, он был убежден, что слово «Судокта», обнаруженное им в записной книжке Осоргина, имеет некий тайный, более глубокий, нежели полагают его биографы, смысл!

Открытие своё Понарин сделал недавно. Просматривая в очередной раз документы из архива Осоргина в Национальной библиотеке, он обратил внимание на совершенно чистый блокнот с вырванным из него первым листком. Очевидно, никому раньше не приходило в голову рассмотреть блокнот повнимательней, иначе давно было бы обнаружено это слово. Точнее его оттиск на страничке, следовавшей за вырванным листком. И сразу же возникли вопросы, первыми из которых были: что означает слово «Судокта» и зачем понадобилось листок с этим словом вырывать?

О своей находке Понарин сделал сообщение в научном журнале и поступил, как выяснилось, опрометчиво.

В отклике профессора Челикина, последовавшим на статью, высказывалась мысль о том, что запись эта связана с Лорой Квинт. Ведь «Судокта» – это городок на границе Московской и Владимирской губерний, а во Владимире Лора проживала в десятых годах нашего столетия и могла, например, снимать под Судоктой дачу.

Профессора Челикина неожиданно поддержали другие исследователи, хотя было очевидно, Понарину уж точно, что подобное объяснение – результат поверхностного взгляда на суть вопроса.

«Что ж, уважаемые коллеги, придется вас разуверить», – решил Понарин и выехал в Судокту.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации