Текст книги "Всё о Нью-Йорке"

На эстампе 1877 года изображен еще не законченный Бруклинский мост

Процесс консолидации стремительно завершился в конце столетия. В 1886 году к городу Бруклину присоединился таун Нью-Лотс (выделившийся из тауна Флэтбуш в 1852-м). В 1894 году тем же путем проследовали тауны Флэтбуш, Грейвсенд и Нью-Утрехт. А когда в 1896 году был присоединен таун Флэтлендс, город Бруклин занял всю территорию округа Кингс.

Первая половина XIX века была для района временем бурной урбанизации, передовой фронт которой проходил вдоль побережья Ист-Ривер. В деле урбанизации Бруклин, который в этом столетии, что интересно, называли «городом церквей», был достойным соперником соседнего Нью-Йорка. В 1839 году был принят план развития города, спроектирована его «уличная решетка». В 1849 году завершилось строительство бруклинского «Городского холла».

В 1840—1850-е годы район захлестнула волна европейской иммиграции, причем большинство приезжих были выходцами из Северной и Западной Европы. К 1855 году жители, родившиеся за пределами США, составляли 47 % населения Бруклина (почти столько же, сколько в Манхаттане, где эта доля тогда достигала 51 %). А из числа бруклинцев, родившихся за рубежом, больше половины – 55 % – были ирландцы.

В это время в районе и в регионе вспыхнула «эпидемия» бейсбола. В 1858 году делегаты от Нью-Йорка и Бруклина создали Национальную ассоциацию игроков в бейсбол. В Бруклине была зарегистрирована 71 (!) команда.

В 1867 году в Бруклине был разбит, а в 1874 году – завершен Проспект-парк. Кстати, его создавали авторы проекта Центрального парка Манхаттана архитекторы Фредерик Ло Олмстед и Калверт Воке. Так вот, они считали, что Проспект-парк лучше их предыдущего детища. В том же 1874 году были картографированы «уличные решетки» для все еще сохранявших самостоятельность таунов округа.

В 1878 году взрывной характер приняло возникновение железнодорожных линий – таких как Брайтон-Бичская. Это способствовало ускорению консолидации. В 1880-е годы хлынула новая волна европейских иммигрантов. Их бурный приток продолжался до начала следующего века, став процессом, связующим два исторических периода. Нужно отметить, что в этой волне преобладали выходцы из Восточной и Южной Европы.

В самом конце рассматриваемого периода – в 1897 году был создан замечательный Бруклинский музей. Но еще ранее, в 1894 году жители Бруклина весьма незначительным большинством голосов высказались за объединение с Манхаттаном, Бронксом, Куинсом и Ричмондом (так назывался округ, в состав которого входил Статен-Айленд).

Территорию расположенного по соседству с Бруклином на острове Лонг-Айленд Куинса в конце Войны за независимость покинули многие поддерживавшие британцев местные жители, которые бежали из страны, опасаясь возмездия за сотрудничество с врагом. Административный центр округа в 1788 году перенесли из Джамайки в Клоусвиль (с 1858 года – Минеола; находится за пределами нынешнего района Куинс, в округе Нассау). До 30-х годов XIX века Куинс оставался зоной ферм и деревень.

Рост населения ускорился ближе к середине столетия. Первой новой деревней, появившейся на территории Куинса после «голландского» XVII века, стала возникшая в 1839 году Астория. В 1848 году статус модной жилой зоны региона приобрел Рэйвенсвуд, расположенный на побережье Ист-Ривер. Так зародилась традиция нахождения именно в Куинсе регионального «Золотого берега», который впоследствии передвигался на восток по северному побережью Лонг-Айленда, через Флашинг, Малбу, Бэйсайд и Дагластон, пока не оказался в соседнем округе Нассау.

В середине XIX века Куинс охватывает урбанизация. В 1852–1854 годах возникают поселки тогдашнего городского типа Маспет, Корона, Уинфилд и Лонг-Айленд-Сити. Кстати, последний, хотя с самого начала существования именовался городом (англ. «сити»), приобрел соответствующий юридический статус только в 1870 году. Западный Куинс стал местом отдыха и проведения досуга для жителей как этого, так и ряда соседних округов. Особой популярностью пользовались здешние скачки. Отдыхающих в летний сезон начали привлекать и пляжи полуострова Рокавей, также в 1898 году вошедшего в городской район Куинс.

Округ, подобно соседним, принял большое число европейских иммигрантов. Ирландцы селились главным образом в Астории. А, например, деревня Миддл-Виллидж, где в 1840-е годы абсолютное преобладание имели «англичане», к 1860 году стала полностью немецкой.

Урбанизация Куинса продолжала разворачиваться в 1860—1890-е годы. Кстати, интересно узнать, что на совещательном референдуме 1894 года три заинтересованных административных единицы округа Куинс – тауны Джамайка и Ньютаун и город Лонг-Айленд-Сити – высказались за Консолидацию, а одна – таун Флашинг – проголосовала против.

Еще упомянем, что в начале 1870-х годов именно на территории Куинса – в Восточной Астории – приступил к изготовлению фортепьяно и роялей всемирно известный производитель Уильям Стейнвей – сын создателя фирмы «Стейнвей и сыновья» Генри Стейнвея. Причем фабричную деревню он создал за пределами земель сельскохозяйственного назначения, сохранив последние. В честь выдающегося предпринимателя проходящий по этой местности куинский проспект назван Стейнвей-авеню.

На территории нынешнего Бронкса в конце XVIII века размещались четыре южных тауна округа Уэстчестер: существовавшие с конца XVII века Уэстчестер и Истчестер, а также Йонкерс и Пелхэм. В 1846 году путем разделения тауна Уэстчестер на землях теперешнего Бронкса был образован новый, пятый, таун – Уэст-Фармс; в свою очередь, за счет Уэст-Фармса в 1855 году создали таун Моррисания. В 1873 году в прежних границах Йонкерса был сформирован таун Кингсбридж, примерно соответствовавший землям сегодняшних местностей Кингсбридж, Ривердейл и Вудлон.

А с 1 января 1874 года западная часть современного округа Бронкс – тауны Кингсбридж, Уэст-Фармс и Моррисания – была передана округу и городу Нью-Йорк, в процессе чего три упомянутых тауна были ликвидированы. Она получила название присоединенного района Бронкс. Так слово «Бронкс» начало фигурировать в наименовании не просто территории, но административной единицы. Указанные территории образовали 23-й и 24-й городские округа и, что интересно, поступили в ведение муниципального департамента общественных парков. В середине 1895 года аналогичным путем были переданы округу и городу Нью-Йорк весь таун Уэстчестер и части таунов Истчестер и Пелхэм, вошедшие в 24-й городской округ. Наконец в 1896 году за присоединение к округу Нью-Йорк проголосовал Сити-Айленд (см. предыдущий раздел) – единственная «морская» община в составе города Нью-Йорка.

На рубеже предшествующего и характеризуемого периодов, в 1783 году, в этом районе был явлен яркий пример гражданской сознательности и щедрости: землевладелец Льюис Моррис обратился к Континентальному конгрессу, предлагая безвозмездно сделать свое поместье Моррисания постоянным капиталом Соединенных Штатов. Однако конгресс так и не удосужился рассмотреть письмо Морриса…

В 1797 году был построен Гарлемский мост (Первый мост Третьей авеню), к которому вела новая Бостонская почтовая дорога (тракт). Последняя сейчас называется Третьей авеню на отрезке до 163-й улицы и Бостон-роуд (Бостонской дорогой) к северу от нее.

В начале XIX века главными видами экономической деятельности на землях Бронкса были выращивание пшеницы и разведение домашнего скота. Между 1800 и 1830 годом население Бронкса выросло с 1755 до 3023 человек. Также на этих плодородных землях производились в изобилии фрукты, овощи и молочные продукты для продажи в соседнем Нью-Йорке.

Жестокий голод в Ирландии и развитие нью-йоркских промышленности, строительства и торговли вызвали иммиграцию в «нижние» тауны Уэстчестера тысяч ирландцев, которые здесь становились наемными рабочими. Также привлекательные перспективы экономики США и поражение революции 1848 года в Германии привели к переезду на земли Бронкса тысяч немцев. Многие из них поселились в местечке Мелроуз и в Моррисании, став лавочниками, пивоварами и владельцами знаменитых американских «салунов».

Триумфом промышленности Бронкса явилось изготовление железоделательным заводом «Джейнс и Бибе» (позднее – «Джейнс и Кэртланд») купола для вашингтонского Капитолия. Его доставили в Вашингтон пароходом в разобранном виде, а затем на месте была осуществлена сборка.

На протяжении XIX века продолжали развиваться транспортная система и связанное с ней коммунальное хозяйство. Первой прошедшей по этим землям стала построенная в 1841 году Нью-Иоркско-Гарлемская железная дорога. Ее функционирование привело к быстрому увеличению численности населения западной части современного Бронкса. Расположенные в сельской местности железнодорожные станции в конце концов становились деревнями, как, например, Мелроуз, Тремонт и Ривердейл.

В 1848 году было завершено строительство акведука «Кротон», подводившего воду к одноименному резервуару на Манхаттане. Это сооружение спроектировал один из первых профессиональных инженеров Америки Джон Б. Джервис. Составной частью акведука «Кротон» стал монументальный Высокий мост через Гарлем-Ривер, выполненный в форме древнеримского акведука; по этому мосту также перебирались с материка на Манхаттан пешеходы.

Одна из улиц нынешнего Бронкса носит имя «Кротон»-аллеи – в память о проходившем здесь знаменитом акведуке.

В 1861 году в Бронксе появилось газовое освещение. С конца 1860-х годов господствовало подтвердившееся убеждение, что материковые тауны неизбежно будут присоединяться к городу Нью-Йорку по мере его расширения на север. Готовясь к этому, в 1868 году Моррисания пронумеровала свои улицы, чтобы обеспечить полную совместимость с нумерацией, принятой в Нью-Йорке. С 1869 года парковый департамент города взял под свой контроль мосты через Гарлем-Ривер и улицы, ведущие к ним. В 1886 году линия высотной железной дороги, проходившая вдоль манхаттанской Третьей авеню, была продлена до Бронкса, а к 1888-му доведена до 132-й улицы. В том же 1888 году благодаря приобретению местными органами власти ряда парков была создана основа парковой системы Бронкса, которая сегодня охватывает почти четверть земной поверхности района. Наконец, в 1889 году открылся мост Вашингтона через Гарлем-Ривер, связавший континентальную часть города с Манхаттаном.

Важные события происходят в сфере культуры. В 1813 году в Уэст-Фармс начинает публиковаться первая на землях Бронкса газета с громким названием «Уэстчестерский патриот». В 1841 году архиепископ Джон Хьюз основывает первое высшее учебное заведение – колледж Святого Иоанна, нынешний университет Фордхэм.

А в 1846 году земли Бронкса становятся ареной для развития знаковых, выдающихся событий в истории мировой культуры. Сюда, в деревню Фордхэм, переезжает на жительство великий Эдгар Аллан По в отчаянной, но, увы, безуспешной попытке вылечить свою жену Виргинию от туберкулеза. Именно здесь По создал такие бессмертные шедевры, как стихотворения «Эннабел Ли» (так в переводе В. Рогова; в классическом переводе К. Бальмонта – «Аннабель-Ли») и «Звон» (в переводе В. Брюсова; в переводе того же К. Бальмонта – «Колокольчики и колокола»). Дом на юго-восточном углу Гранд-конкорс и Кингсбридж-роуд, где писатель жил во время пребывания в Фордхэме, сегодня известен как «Особняк По».

Во второй половине XIX века зарождается современная индустрия развлечений. В 1867 году некий Леонард У Джером в принадлежавшем ему Джером-парке открыл ипподром. Там в течение ряда лет, вплоть до закрытия парка в 1890 году, проводились приобретшие популярность Бельмонтские скачки. Отметим, что для привлечения состоятельных ньюйоркцев предприниматель проложил к своему ипподрому дорогу, которая сегодня превратилась в Джером-авеню.

Наконец, расскажем о развитии Статен-Айленда. После окончания Американской революционной войны крупнейшие земельные собственники-лоялисты сбежали отсюда в Канаду, а их поместья были разбиты на более мелкие участки и распроданы. В 1788 году округ был официально поделен на четыре тауна: Нортфилд, Саутфилд, Уэстфилд и Кастлтон. Только в 1860 году из частей Кастлтона и Саутфилда был создан новый, пятый таун – Миддлтаун. А получивший муниципальные права в 1866 году Нью-Брайтон шесть лет спустя присоединил остаток тауна Кастлтон, и с тех пор границы этих двух административных единиц совпадали.

На рубеже веков именно на Статен-Айленде прошли детские годы выдающегося предпринимателя «Коммодора» Вандербильта. И первый серьезный бизнес Корнелиуса Вандербильта также был связан с островом: им стала парусная паромная переправа между Статен-Айлендом и Манхаттаном, созданная в 1810 году. Она положила начало могучей железнодорожной и пароходной империи.

Видным историческим деятелем Статен-Айленда и всего Нью-Йорка был Дэниел Д. Томпкинс (1774–1825), с 1807 по 1817 год губернатор штата Нью-Йорк. Во время англо-американской войны 1812–1814 годов орудия статен-айлендского форта Ричмонд (ныне Форт-Уодсворт) заставили британцев отказаться от вторжения в Верхнюю Нью-Йоркскую бухту. А решающим образом усилить оборонную мощь позволило создание под руководством губернатора на вершине расположенного поблизости холма дополнительного укрепления, которое получило его имя, – форта Томпкинс. В 1815 году Томпкинс основал на восточном побережье Статен-Айленда поселение Томпкинсвиль. В 1817–1825 годах этот политический деятель был вице-президентом США.

Дэниел Томпкинс возглавлял многолетнюю борьбу за ликвидацию рабства в штате Нью-Йорк, которая завершилась победой аболиционистов уже после его смерти, в 1827 году. И все же закономерно, что именно на Статен-Айленде, в уэст-брайтонском отеле «Сван», 4–5 июля того же года проходило празднование отмены рабовладения.

Номера в гостинице резервировались за несколько месяцев до празднования. А само оно являло собой непрерывную череду торжественных церемоний, спичей, пикников и фейерверков.

В 1830-х годах неподалеку от Западного Нью-Брайтона открыл фабрику Чарльз Гудйир, позднее совершивший революцию в резинотехнической промышленности. Именно он в 1844 году запатентовал процесс вулканизации. А созданная Гудйиром компания продолжает входить в число мировых лидеров отрасли.

В 1843–1844 годах на Статен-Айленде жил выдающийся писатель Генри Дэвид Торо – в качестве воспитателя детей Уильяма Эмерсона, родного брата другого классика американской литературы Ральфа Уолдо Эмерсона. В самом начале второй половины века на Статен-Ай-ленде, в Роузбанке, два года провел легендарный итальянский революционер и полководец Джузеппе Гарибальди: правда, здесь он зарабатывал на жизнь сугубо мирным делом, изготавливая свечи.

Во второй половине столетия Статен-Айленд стал настоящей Меккой для яхтсменов региона и страны. В 1870 году близ острова прошли первые международные состязания за Кубок Америки. И сейчас Нью-Йоркский яхт-клуб размещается на Статен-Айленде, в районе Роузбанк. Со Статен-Айленда начал триумфальное шествие по стране большой теннис, который в марте 1874 года «завезла» в США заразившаяся им во время отпуска на Бермудах Мэри Эвинг Аутер-бридж. Первый общенациональный теннисный турнир прошел в 1880 году на этом острове, на кортах Статен-Айлендского крикетнобейсбольного клуба.

В 1886 году на Статен-Айленде родилась одна из первых женщин-фотографов, знаменитая Алиса Остин. Ее творческое наследие содержит тысячи прекрасных снимков статен-айлендских видов и жизни города Нью-Йорка. Сейчас в ее доме в Роузбанке, стоящем над проливом Нэрроуз, работает музей Алисы Остин.

На референдуме 1894 года 73 % статен-айлендцев проголосовали за объединение с соседними Манхаттаном, Бронксом, Бруклином и Куинсом. Их, как и большинство жителей региона, привлекала перспектива Консолидации и создания мегаполиса по имени Нью-Йорк.

Период с момента консолидации до начала XXI века (1898–2008 гг.)

В 1898 году по решению законодательного собрания штата Нью-Йорк произошла Консолидация – был образован город Большой Нью-Йорк (в течение непродолжительного времени это наименование было официальным, затем его сменило нынешнее город Нью-Йорк). Большой Нью-Йорк составили районы Манхаттан, Бронкс (на момент объединения они оба входили в округ штата и город Нью-Йорк, и только в 1914 году из округа Нью-Йорк был выделен самостоятельный округ Бронкс), Куинс (который отныне совпадал с округом Куинс, включив его западную часть; восточная часть этого округа в 1899 году сформировала округ Нассау), Бруклин (округ Кингс) и Статен-Айленд (ему тогда соответствовал округ Ричмонд). Все прежние муниципальные структуры ликвидировались, им на смену создавались органы управления нового города. Следует отметить существовавшее различие облика, с одной стороны, Манхаттана, Бронкса и Бруклина, в огромной мере урбанизированных, с другой – Куинса и Статен-Айленда, которые представляли собой преимущественно сельскую местность.

Большую роль в фактическом объединении разных частей консолидированного Нью-Йорка сыграл подземный метрополитен (ньюйоркцы называют его «сабвэй», в отличие от уже упоминавшихся высотных железнодорожных линий – «элс», которые имеют в виду, когда говорят, что Нью-Йоркское метро работает с 1868 года). Первая линия подземного метро была заложена в 1900 году, а в строй оно вступило в 1904 году. Сначала эта структура называлась системой межрайонных скоростных перевозок.

С момента Консолидации 1898 года историю Манхаттана, Бронкса, Куинса, Бруклина и Статен-Айленда можно рассматривать как единое целое.

Новые Уильямсбургский мост (введен в строй в 1903 году) и Манхаттанский мост (был открыт в 1909 году) дополнительно связали Манхаттан с быстро разраставшимися «спальными районами» Бруклина. Сокровищница Нью-Йорка пополнилась двумя огромными вокзалами. Вокзал «Пенсильвания-стейшн» был возведен на Манхаттане в 1910 году. А 1 февраля 1913 года несколькими кварталами севернее открыли потрясающий воображение «Гранд сентрал терминал», Центральный вокзал Нью-Йорка, который стал самым большим вокзалом мира.

В этот период Нью-Йорк превращается в ведущий экономический центр планеты. К 1900 году в городе сосредоточились штаб-квартиры 70 % крупнейших американских корпораций.

Малберри-стрит – центр манхаттанской «маленькой Италии» (конец XIX – начало ХХ века)

А в 1905 году правительство Великобритании было вынуждено осуществить огромный заем у Нью-Йоркской фондовой биржи для помощи в финансировании хозяйственной перестройки Южной Африки после второй англо-бурской войны. Этот заем продемонстрировал, что Нью-Йорк начинает оттеснять Лондон в качестве главного центра международных финансов. Окончательно эта роль закрепилась за ним в годы Второй мировой войны.

Переселенцы покидают Иммиграционный центр Эллис-Айленд (фотография 1902 года)

В конце XIX – начале XX века очередного пика достигает европейская иммиграция. Причем в новой волне преобладают выходцы из Восточной (включая Российскую империю) и Южной (особенно много переезжает итальянцев) Европы. 15 июня 1904 года случилась страшная трагедия: на Ист-Ривер сгорел пароход «Генерал Слокум». Погибли более тысячи человек, главным образом немецкие иммигранты. Эта трагедия знаменовала конец манхаттанской «маленькой Германии». Однако немецкое сообщество продолжало играть в Нью-Йорке большую роль. Об этом свидетельствуют хотя бы опасения саботажа со стороны немцев, имевшиеся в годы Первой мировой войны, когда Нью-Йоркский порт служил главным пунктом отправки американских войск в Европу. Ряд фактов доказывает, что эти опасения были небеспочвенными.

В 1900 году было образовано Международное объединение работниц швейной промышленности – одного из наиболее «иммигрантских» видов деятельности – для защиты прав женщин и детей, занятых тяжелым трудом. Усиление роли этого профсоюза и других организаций левого толка наблюдается после пожара на фабрике «Трайангл» 25 марта 1911 года, унесшего жизни 145 работниц, большей частью итальянок и евреек. Эта трагедия вызвала коренные изменения в деятельности департамента противопожарной безопасности, строительных правилах и нормах, трудовом законодательстве.

К концу второго десятилетия XX века иммигрантские этнические сообщества начали во все большей мере возникать за пределами Манхаттана, в других районах города. (Кстати, согласно результатам переписи 1920 года Бруклин впервые обогнал Манхаттан по численности населения.) Однако тяжелый удар по гражданскому миру был нанесен бомбометанием на Уолл-стрит 16 сентября 1920 года – террористической атакой на штаб-квартиру банка «Джей-Пи-Морган Чейз», в результате которой были убиты десятки людей. Найденная накануне на углу Седар-стрит и Бродвея записка-предупреждение дала основание возложить ответственность за эту акцию на анархистов (а заодно и на коммунистов). Последовали полицейские репрессии против радикальных левых сил. Но показательно, что расследование длилось двадцать лет, а в 1940 году ФБР дело закрыло, так и не найдя конкретных виновников.

В 1924 году был принят закон об иммиграции, резко ограничивший ее масштабы из Южной и Восточной Европы. Однако с начала века население Нью-Йорка возрастало также вследствие интенсивных миграционных процессов внутри страны. Уже к 1916 году в Нью-Йорке проживала самая многочисленная негритянская городская диаспора во всей Северной Америке. А в 1920-е годы развернулась Великая миграция афроамериканцев с Юга страны.

Благодаря бурному росту числа жителей Нью-Йорк по численности населения стал в 1925 году самым большим городом мира, опередив Лондон, который перед этим лидировал на протяжении столетия. Крупнейший город США закрепил свое глобальное первенство после Второй мировой войны.

В течение первой трети века Нью-Йорк продолжал стремительно расти ввысь. Особенно изменили его облик возникшие в изобилии манхаттанские небоскребы. Приведем выразительную зарисовку городского пейзажа из написанного в 1925 году стихотворения Владимира Маяковского «Бродвей»:

 
Асфальт – стекло.
Иду и звеню.
Леса и травинки —
сбриты.
На север
с юга
идут авеню,
на запад с востока —
стриты.
А между —
(куда их строитель завез!) —
дома
невозможной длины.
Одни дома
длиною до звезд,
другие —
длиной до луны.
 

Впрочем, рос город также и вширь: на землях восточного Бруклина, восточного Бронкса и большей части Куинса, которые были заняты фермами, теперь разворачивалось жилищное строительство.

Строительство гиганта «Эмпайр стейт билдинг». Справа – верхушка здания «Крайслер билдинг», которое «имперская башня» обогнала на 25 этажей (1931)

В благополучные 1920-е годы (несмотря на пресловутый «сухой закон», который без труда обходили все кому не лень) мэром Нью-Йорка был последний ставленник «Таммани холла», большой любитель «веселой жизни» Джимми Уокер.

Однако в 1929 году беззаботному существованию пришел конец. Наступила Великая депрессия. Нью-йоркского мэра стали подвергать все более острой критике за неадекватность. Особо сильные удары наносил во время президентской кампании 1932 года ранее порвавший с «Таммани холлом» и Уокером губернатор штата Нью-Йорк Франклин Делано Рузвельт. Когда в следующем, 1933 году Рузвельт вступил в должность президента и начал осуществлять спасительный «Новый курс», стало ясно, что часы удушающего нью-йоркскую политическую жизнь господства «Таммани холла» сочтены. Уокер почел за благо улизнуть в Европу, чтобы избежать возможной уголовной ответственности.

В 1934 году мэром Нью-Йорка был избран республиканец Фиорелло Лагуардиа. Он провел всестороннюю и глубокую реформу муниципального управления. Лагуардиа, который может служить примером стимулирующего влияния иммиграции на жизнь города (этот политик имел итальянские и еврейские корни), часто оценивают как величайшего из мэров Нью-Йорка.

Фиорелло Лагуардиа, которого считают самым выдающимся из мэров Нью-Йорка, вел непримиримую и успешную борьбу с организованной преступностью и коррупцией в системе городского управления.

В эти годы начал свою подвижническую работу, которая растянулась на несколько десятилетий, соратник мэра Лагуардиа Роберт Мозес (1888–1981). Этот незаурядный деятель нью-йоркского самоуправления реализовал поистине грандиозную программу городского строительства и развития. Преобразования Мозеса, его наследие – ярчайший образчик философии и эстетики «автомобилецентристского» модернизма.

Высшей точкой «технологического оптимизма», призванной ознаменовать завершение Великой депрессии, стала Нью-Йоркская всемирная выставка 1939 года. Она проводилась именно в Нью-Йорке в честь 150-летия инаугурации первого президента США Джорджа Вашингтона, которая, как помнят читатели, проходила в этом же городе.

Вторая мировая война, как известно, не принесла Соединенным Штатам бедствий, хоть сколько-нибудь сопоставимых с жертвами и разрушениями Советского Союза, Китая, многих стран континентальной Европы. Однако экономике Нью-Йорка серьезный ущерб был причинен упадком судоходства, вызванным активностью немецкого подводного флота. Нацисты не щадили и гражданские корабли. Впрочем, немецкому народу суждено было расплатиться за преступления властвующих нелюдей, когда война пришла на территорию Германии…

А вот Нью-Йорк благополучно избежал немецких бомбардировок, опасаясь которых, в городе на протяжении военных лет нередко осуществляли затемнение. Потери же, вызванные сокращением судоходства, были в значительной степени компенсированы наращиванием выпуска продукции для военных нужд. Так что, подобно США в целом, которые вышли из войны экономическим лидером мира, Нью-Йорк к концу ее превратился в главный командный центр мирового капиталистического хозяйства. Лишь постепенно восстановил свои позиции Лондон, в 1960-е годы к западным мегаполисам присоединился Токио, а в последнее время в качестве командного центра глобального хозяйства наряду с городами «большой тройки» все чаще называют Гонконг.

Нижний Манхаттан в 1942 году с высоты птичьего полета

Сразу после войны Нью-Йорк в определенном смысле стал столицей мира: здесь в 1947–1952 годах была создана штаб-квартира Организации Объединенных Наций. Она размещается в городе и сегодня, что говорит о сохранении его особого международно-политического статуса.

Возвращение американских фронтовиков в сочетании с наплывом иммигрантов из Европы в военные и первые послевоенные годы послужили предпосылками экономического подъема, настоящего бума. Он, помимо прочего, нашел выражение в застройке жилыми домами огромных пространств восточной части Куинса.

Однако под воздействием внешних факторов клонится к упадку портовое хозяйство Нью-Йорка. Первый удар по местному порту и пирсам нанесли принятые в 1948 году решения федеральной Комиссии по вопросам торговли между штатами. А появление в 1960-е годы контейнерных перевозок привело к перемещению центра морской торговли в штат Нью-Джерси, где в отличие от Нью-Йорка имелось пространство, необходимое для создания контейнерных складов.

В архитектуре на протяжении 1950-х годов происходит постепенная смена градостроительной концепции и стилей. Довоенные и появлявшиеся сразу после войны небоскребы исследователи сравнивают с массивными, давящими зиккуратами Древней Месопотамии. В 1950-е годы начинают возводиться офисные башни во внешне более легком, изящном «интернациональном стиле». На смену стремлению к грандиозности, подчеркнутой урбанистичности, которое было характерно для Роберта Мозеса, приходит система взглядов так называемого «антиурбанистического обновления», наиболее ярким выразителем которых является Джейн Джейкобс. На рубеже десятилетий новые веяния воплотил Дэвид Рокфеллер, соорудивший в их духе дом номер один на «Чейз Манхаттан»-плаза.

С 1961 года в сфере архитектурных преобразований развивались бурные события. В этот момент возникли планы сноса «Пенсильвания-стейшн» с тем, чтобы на освободившемся месте соорудить «Мэдисон-сквер гарден» и офисный комплекс. А ведь построенное в 1910 году по проекту таких корифеев зодчества, как архитекторы группы «Макким, Мид и Уайт», здание «Пенсильвания-стейшн» многие специалисты считали шедевром стиля бо ар и одним из архитектурных украшений Нью-Йорка! И все же, несмотря на усилия по его защите, в 1963 году это здание было снесено. Известный историк Льюис Мамфорд назвал произошедшее «актом безответственного государственного вандализма».

Чтобы в дальнейшем избежать подобных потерь, в 1965 году было ужесточено местное законодательство по защите памятников архитектуры. Получившее импульс от негодования общественности, вызванного сносом «Пенсильвания-стейшн», движение по сохранению исторического наследия бурно развивалось в национальном масштабе.

Здание вокзала «Пенсильвания стейшн» (снимок 1911 года)

Только в городе Нью-Йорке возникло около тысячи его структур. Вмешательство общественности позволило спасти другой великий железнодорожный вокзал Нью-Йорка – «Гранд сентрал терминал», над которым тоже нависла было угроза сноса.

С середины 1960-х годов хозяйственный комплекс Нью-Йорка начинает испытывать серьезные трудности, причем фундаментального характера: одной из первопричин их было исчерпание резервов индустриального роста и развертывание коренной перестройки экономики города на постиндустриальных началах. Приходили в упадок и исчезали многие традиционные отрасли промышленного производства, и, наоборот, стремительно расширялась сфера услуг. Однако давались эти преобразования нелегко. Они означали перелом в судьбе многих людей и целых городских районов.

Своеобразным символом обострения экономических проблем стало отключение электричества, которое Нью-Йорк пережил 9 ноября 1965 года вместе с большинством населенных пунктов восточной части Северной Америки. Тогда же был запущен один из механизмов выхода из социального тупика: принят новый федеральный закон об иммиграции 1965 года, который ликвидировал квоты, связанные с национально-государственным происхождением. Благодаря этому сформировалось современное азиатское сообщество США и Нью-Йорка, которое в целом стало стабилизирующим ситуацию фактором.

Впрочем, выздоровление началось далеко не сразу. С середины 1960-х годов одновременно с экономическими явственно обострялись социальные проблемы Нью-Йорка. Наблюдался рост уголовной преступности. Ухудшалось качество жизни, уменьшалась численность населения в результате его оттока в более благополучные регионы. Далеко не все афроамериканцы разделяли стремление преподобного Мартина Лютера Кинга следовать в решении расовых проблем ненасильственным путем. В 1964 и 1968 годах Нью-Йорк был потрясен бунтами чернокожих жителей. А в 1969 году в городе вспыхнуло так называемое «восстание отмалчивающихся» – выступление представителей сексуальных меньшинств в защиту своих прав, которое сопровождалось ожесточенными столкновениями с полицией. В итоге к началу 1970-х годов Нью-Йорк приобрел репутацию «города-пережитка истории, в котором правит бал преступность».