Текст книги "Будь здоров, человек! Плутание по длинным и извилистым коридорам медицины"

Глава 1. Западная медицина

Человек живет одновременно в нескольких мирах. Условно можно назвать их так: «мир природы», «мир техники», «мир информации», «мир людей» (их даже несколько – семья, коллектив, страна), «мир идей» (религия, политика) и, наконец, «мир тела».

Как же они неодинаковы – эти миры и связанные с ними потребности! Все зависит от роли человека в обществе, от типа личности, ее «включенности» в мир и особенно от возраста. Для болеющего пенсионера состояние тела – «мир тела» часто неизмеримо важнее, чем все другие миры вместе взятые. А молодой и сильный человек занят, как правило, совсем иным. Он, конечно, тоже может сосредоточиться на потребностях своего организма, но лишь на короткое время острой болезни. А потом снова забудет о теле.

Однако «мир тела» может таить в себе угрозу удовольствиям, ожидаемым от других миров. Поэтому разумно было бы научиться оценивать «мир тела», чтобы, с одной стороны, не обрекать себя на вынужденное отлучение от всех других миров в будущем, а с другой – не портить себе излишней заботой настоящее. Иначе говоря, разумный человек должен уметь оценивать состояние своего тела и прилагать необходимый минимум усилий, чтобы если не улучшить, то хотя бы сохранить то здоровье, которое имеет.

По мере развития самосознания человека он стал наблюдать не только за окружающим миром и собственными чувствами, но и за собственным телом. Именно тогда и возникло представление о болезнях и лечении.

Например, тело подает разуму сигнал – боль. Для животного это только временный ограничитель действий (такой как утомление). Другое дело – человек разумный. Он запоминает и анализирует: что болит, когда, с чем это связано, от чего боль успокаивается. И комплекс этих сведений – уже не боль, а болезнь – становится самостоятельным объектом наблюдения, запоминания, анализа. Так на исторической сцене появляется медицина как практика и как собрание моделей, информации и действий, направленных если не на получение максимума удовольствия от здоровья, то хотя бы на уменьшение неприятностей от болезней. Критерий всегда один и тот же – уменьшение «неприятного» и повышение «приятного».

Можно сказать, что медицина основана на потребности человека в защите и на чувстве страха. Поскольку опасность исходит не извне, а изнутри, страх может приобретать таинственный характер.

Животные обладают инстинктивной способностью защищаться от болезни – они затаиваются. Полный покой и воздержание от еды приносят эффект, поскольку резко уменьшается потребность в энергии. Более того, животные «знают» целебные травы: информация о них, так же как о врагах и пище, заложена в генах.

Кроме того, у стадных животных есть программа помощи пострадавшему. Для примера обычно приводят дельфинов: они собираются около раненого собрата и поддерживают его на плаву.

Так что первобытным людям было откуда начинать медицину. Реакция «затаивания» породила тактику пациента, а заложенная в генах программа сопереживания – врачевание.

Все дальнейшее определил творческий разум человека и разграничение обязанностей в сообществе по мере прогресса цивилизации. В частности, появились врачеватели – знахари и шаманы. Их наблюдения и гипотезы оформились в учения о болезнях. Профилактика возникла много позднее (хотя и на нее обратили внимание еще в глубокой древности) – на нее долго не было спроса у пациентов. Ведь страх рождается болезнью, его не испытывают заблаговременно.

Вот так психология расставила акценты между значимостью лечебной и профилактической медицины и определила чувства и мотивы «действующих лиц» – пациентов и врачей.

Увы! Они, по существу, не изменились и до сих пор.

Николай Михайлович Амосов «Энциклопедия Амосова: медицина на перепутье»

Истоки древнего искусства врачевания скрываются в темной глубине доисторических веков. Уже индуистская мифология давала такой лечебный совет: «Три орудия есть у врача: «Слово, растение и нож». Слово – это магические заклинания, целебные растения служат и современному человеку, нож же – простейшее средство для хирургического вмешательства.

У автора данной книги нет ни сил, ни желания излагать полную историю медицины. Но, начиная разговор о западной, в основном европейской ее ветви, трудно в первую очередь не упомянуть греческого врачебного гения – ГИППОКРАТА. Уже в те далекие годы он ратовал за соединение медицины с философией, писал: «врач-философ подобен богу».

Настоящий, чуткий, душевный и внимательный врач, если он истинный целитель от Бога, какой бы специальности он ни был, в своей практической деятельности должен руководствоваться пятью заповедями Гиппократа:

Врач лечит – Природа исцеляет.

Нужда заставляет людей искать врачеванья и найти его.

Для медицины, так же, как и для других искусств, позорно не сделать ничего полезного после многой болтовни и хвастовства.

При лечении болезней надо всегда иметь в виду принести пользу или, по крайней мере, не навредить.

Можно сказать пациенту, что он выздоровел благодаря молитвам, а те снадобья, которые ему давались, лишь в малой степени помогли выздоровлению. Пациент поверит, потому что древние греки привыкли верить жрецам. Но как быть, если пациенту нужна операция? То есть как скрыть от пациента факт хирургического вмешательства, действия тайного, о котором никому из посторонних знать не нужно?

Все делалось очень просто, причем так, что одним камнем убивалось сразу две птицы – сохранялась тайна и укреплялся божественный авторитет.

Любой больной человек, обратившийся к жрецам-асклепиадам за помощью, вне зависимости от его диагноза и состояния, должен был провести в храме ночь. Считалось, что сны, которые ему снились в эту ночь, насылаются богами. Сны толковались жрецами, и на основе этих толкований назначалось лечение.

Каждый пациент получал от жрецов некое питье, которое должно было помочь установить контакт с богами, а на деле являлось усыпляющим. Если жрецы видели, что пациенту нужна операция, они давали ему особое питье, которое не просто усыпляло, а вводило в бесчувственное состояние наркоза. В таком состоянии пациенту проводили операцию. Наутро, когда пробудившийся пациент с удивлением смотрел на послеоперационный шов, ему объясняли, что это дело рук бога, Асклепия или кого-то еще. Мол, ночью, пока пациент спал, бог просунул руку в его живот, и извлек оттуда опухоль (или, к примеру, удалил пораженную язвой часть желудка), а затем зашил рану… Одураченный пациент рассказывал всем о чуде, которое с ним произошло, восхвалял исцелившего его бога, рекламировал храм… Число пациентов возрастало, соответственно, увеличивались и прибыли. Бедняки, которых жрецы лечили бесплатно, составляли малую часть пациентов. Большинство платили за лечение и вдобавок делали храму подарки.

Иногда снадобье не отключало сознание полностью, и пациент помнил какие-то обстоятельства операции, например, как его крепко связывали или же как тело его резали ножом. Жрецы объясняли., что пациенту посчастливилось увидеть самого Асклепия… Желая сохранить память о таком чуде (мало кому доводилось видеть богов собственными глазами) на века, счастливчик записывал рассказ о случившемся на глиняной табличке и приносил ее в храм вместе с какими-нибудь дарами. Табличку размещали на видном месте для того, чтобы любой зашедший в храм мог бы ее прочесть. Несколько таких табличек дошло до нас.

В храмах Асклепия существовал запрет на оказание помощи умирающим. Лечение умирающего приравнивалось к попытке воскрешения, а это уже было святотатством, вмешательством в божественный промысел. И потом, раз уж боги решили, что дни человека сочтены, как можно просить их помочь ему? Примечательно, что, согласно легенде, сам Асклепий был наказан Зевсом-громовержцем за то, что дерзал воскрешать умерших. Наказание было истинно олимпийским, полностью соответствовавшим вспыльчивому характеру владыки Олимпа. В порыве гнева Зевс убил Асклепия молнией, а когда успокоился – оживил его. Асклепий усвоил урок и больше воскрешениями не баловался. Согласно одной из версий происхождения Асклепия, которая рассматривает его не как сына Аполлона, воспитанного кентавром Хироном, а как обычного человека, именно после воскрешения Зевс сделал Асклепия богом врачевателей.

Запрет на помощь умирающим был очень выгоден жрецам, потому что позволял им отказываться от лечения тех, в чьем исцелении они не были уверены. Заодно сохранялась незапятнанной репутация Асклепия и прочих богов, якобы откликавшихся на просьбы жрецов о помощи. Получалось, что если уж жрецы асклепиады оставили человека переночевать в храме, то он может быть уверен в своем исцелении. Гарантия была практически стопроцентной. Светские же врачи помогали всем, кто был в состоянии им заплатить, и далеко не все их пациенты выздоравливали. Вдобавок светские врачи лечили пациентов открыто, не скрывая того, что они делали. Иначе и быть не могло, ведь платили им за сделанную работу. Чудеса всегда выглядят привлекательнее и ценятся дороже, а стопроцентные гарантии невероятно нравятся клиентам, поэтому репутация жрецов-асклепиад была гораздо выше репутации светских врачей. Однако все знаменитые врачи Древней Греции были именно светскими врачами. Жрецы ничем не обогатили медицинскую науку.

Андрей Сазонов «НЕ ЖИЛЕЦ! История медицины в увлекательных заметках»

Клянусь Аполлоном-целителем. Асклепием и Гигиеей… В какой бы дом я ни вошел, я войду для пользы страждущего. Я буду далек от всего неправедного, я не вручу никому ядовитого средства, и что бы я ни увидел в жизни людей из того, что не следует разглашать, я умолчу о сем, считая подобные вещи тайной.

Клятва Гиппократа

Два с половиной тысячелетия прошло с того времени, когда эллинские врачи, члены косского (Кос – остров у берегов Малой Азии) братства Асклепиадов, впервые произнесли слова этой профессиональной клятвы – первого дошедшего до нас кодекса медицинской морали.

Много воды утекло с тех пор, но и сейчас врачи верны все той же этике, сформулированной еще на заре цивилизации. А сама медицина? Ее взгляды, приемы лечения? Они непрерывно обновляются, и во многих происходящих в медицине переменах повинен также и стресс.

ГИППОКРАТ (460–377 до новой эры), «отец медицины», древнегреческий врач, родился в городе Меропис на острове Кос в семье врачей (врачевали и дед его, и прадед, и многочисленные родственники; считается, что Гиппократ относился к 17-му поколению врачебной семьи).

Медицине Гиппократа обучали его отец – Гераклид и мать (она была повитухой) – Фенарета. Гиппократ много путешествовал по разным городам Эллады, Фессалии, Малой Азии, посетил берега Черного моря, был у скифов, знакомясь с медициной разных стран и народов. Ведя жизнь странствующего врача (периодевта), он обязан был, в частности, бесплатно лечить бедняков.

Богатейшая врачебная практика помогала ему накопить огромный опыт, который он затем обобщил в своих трудах: «О ветрах», «О воздухе, воде и местности», «Прогностика», «Диета при острых болезнях» и так далее. В них, однако, полезные наблюдения перемежались с простительными для тех времен нелепостями. Так, Гиппократ учил, что компоненты человеческого тела связаны между собой огнем – жаром. Жар этот находится в сердце и отсюда по сосудам растекается по всему телу, регулируя взаимоотношения всех его частей. Например, пищу переваривает «желудочный жар», а старики отличаются от молодых тем, что имеют меньше прирожденной теплоты…

Гиппократ – родоначальник медицины научной, он освободил ее (став реформатором античной медицины) от влияния жреческой храмовой медицины. Он полагал, что болезни людям посылают не боги, они возникают по разным, причем вполне естественным причинам. Гиппократу приписывают текст так называемой врачебной клятвы («Клятва Гиппократа»), которая сжато формулирует нормы поведения врача (хотя, полагают, что первоначальный вариант клятвы существовал еще в Древнем Египте).

То, какой была медицина во времена Гиппократа, нам представить непросто. Замечательный знаток греческой древности российский филолог, историк античной литературы, переводчик Михаил Леонович Гаспаров (1935–2005) в книге «Занимательная Греция. Рассказы о древнегреческой культуре» объясняет, о чем тогда спорили врачи. Он, в частности, отмечает:

«Вскрытый труп – это новость для греческой науки. Вскрывать трупы грекам казалось нечестивым, и о строении человека они судили только по вскрытым животным да по изувеченным телам на войне и по наблюдениям за здоровыми – на гимнастических площадках».

«Что люди знали о своем живом теле до сих пор? – продолжает Гаспаров. – Оно теплое (а мертвое становится холодным). Оно дышит (а мертвое не дышит). Оно принимает в себя пищу, а выделяет по большей части разные жидкости: слюну, слезы, пот, мочу, гной… Если разрезать руку – пойдет кровь, если разрезать живот – потекут еще какие-то жидкости. Главные части тела – голова и сердце; если их проколоть – человек умирает. Как все это объяснить?»

Еще тонкое замечание Гаспарова о Гиппократе, современнике Сократа и Платона. «Он – человек эпохи маленьких городов-государств, и на больных своих смотрит как на маленькие, но самостоятельные государства: у каждого – свой склад, свой закон здоровья, его нужно разгадать и поддерживать, а вмешиваться и перелаживать его – нехорошо. Любопытно, что даже заразой при болезнях Гиппократ интересовался мало (а заразу знали отлично – одна афинская чума чего стоила!) – настолько привык он, что каждый больной – сам по себе и непохож на других».

Известны многочисленные переиздания «Афоризмов Гиппократа», их и сегодня интересно читать. Древний грек предстает тут не только великолепным знатоком природы человека. Об этом, к примеру, свидетельствуют его афоризмы: «Беспричинная усталость указывает на болезнь»; «Осмотр тела – целое дело: он требует знания, слуха, обоняния, осязания, языка, рассуждения». Но Гиппократ одновременно был еще и большим философом. Он смотрел на медицину и философию как на две неразрывные науки. Здесь стоит привести еще один афоризм этого великого человека. Вот он: «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен делать все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности».

Гиппократ учил: состояние организма определяется соотношением в нем четырех основных жидкостей: крови (по-гречески «сангвис»), лимфы, или слизи («флегма»), желтой и черной желчи (по-гречески «холе» и «мелайна холе»); что они вырабатываются соответственно в сердце, мозгу, печени и селезенке. Нормальное смешение четырех жидкостей, равновесие между ними определяет собой здоровье организма, полагал Гиппократ; если же это равновесие нарушается (по Гиппократу, насморк есть результат переполнения мозга слизью), возникает болезнь.

Теорию «четырех соков» дополняет регулирующая их особая сила. Гиппократ называл эту силу «тепло» (Аристотель переименовал ее в «дыхание»). «Дух», по-гречески «пневма», в ней-то и живет душа. И надо было отыскать для нее место в теле. Тут и возникали споры: последователи Гиппократа отводили для пневмы мозг, последователи Аристотеля – сердце.

Отдельные симптомы болезни были для Гиппократа проявлением стремления природы освободиться от хвори. Он верил в целебные силы организма, а потому и придерживался тактики выжидательной. Если и применялись какие-то средства (слабительные, мочегонные, рвотные, банки, кровопускания), то это только для того, чтобы помочь организму самому избавиться от вредных соков.

Воззрения примитивны? Верно. Но в них было немало и ценного. Они отражали целостный взгляд на человеческий организм. Учили тому, что в организме все взаимосвязано и взаимообусловлено. Показывали, что болезнь – процесс всеохватывающий, не оставляющий в покое ни одну часть организма.

Гиппократ считал, что врач должен лечить не болезнь, а больного, принимая во внимание индивидуальные особенности организма и все факторы окружающей среды: климат (Гиппократа также чтут как родоначальника медицинской географии), состояние ветров, погоды, почвы, воды; рельеф местности; образ жизни людей, их привычки; законы страны, даже формы государственного устройства и т. д. – все это с точки зрения их влияния на человека.

Идеальный врач, по Гиппократу, терпелив и мудр («Должно… переносить мудрость – философию – в медицину, а медицину в мудрость», – писал Гиппократ), он не спешит вмешиваться в дела природы.

«Nil nocere!» («Не навреди!») – таким был главный лозунг медицины Гиппократа.

Конечно, приемы лечения болезней, используемые Гиппократом, были крайне примитивны. Вот что об этом в книге «Медицина в зеркале истории» пишет ее автор – Светлана Марковна Марчукова:

«Согласно учению Гиппократа, самые тяжелые болезни вызываются смешением холодной слизи и горячей желчи. Для лечения острых болезней часто применялся ячменный отвар, в качестве целебных напитков – вода с медом, уксусом или вином. Рекомендовалось периодическое очищение организма с помощью рвотных и слабительных средств. В соответствии с гуморальной теорией, причиной многих болезней был избыток крови в организме человека, а потому распространенным средством их лечения и профилактики было кровопускание. Считалось, что лечение хронических болезней весьма полезно сочетать с бегом, занятиями музыкой и пением. Здоровый образ жизни, умеренность во всем – вот непременные условия сохранения здоровья. Известны крылатые выражения греческих философов и врачей: “Все в меру”, “Ничего сверх меры”. Гиппократ писал в «Эпидемиях»: «Работа, пища, сон, любовь – все должно быть умеренным».

Да, методы лечения были сомнительны, но представлять организм человека подобным некоей очень искусно сконструированной машине, искать в ней испорченные «детали» Гиппократ не решался. Но это стали делать его далекие потомки на Западе. Они постепенно, роясь в мельчайших деталях организма человека, стали утрачивать ощущение целостности системы.

Апогеем развития древнеримской медицины и вообще всей древней европейской медицины в целом стал трактат «О назначении частей человеческого тела», написанный выдающимся врачом и, как полагается, философом Галеном. Впоследствии, уже в эпоху Возрождения, Галена назвали Клавдием, превратно истолковав буквы «Cl», стоявшие перед его именем. На самом же деле эти буквы являются сокращением от «Clarissimus» – «Достославный муж». Так назывался высший сенаторский титул в Древнем Риме, который носил Гален, грек, ставший самым знаменитым врачом за всю историю древнеримской цивилизации. Впрочем, нет, не самым знаменитым врачом за всю историю, а самым известным в наше время. Между этими двумя понятиями есть существенная разница.

Андрей Сазонов «НЕ ЖИЛЕЦ! История медицины в увлекательных заметках»

В работах Галена получает развитие телеология (от греч. «telos» – цель и «logos» – учение) – учение о целесообразности устройства живых организмов, получившее обоснование в трудах Аристотеля. Смысл этого понятия состоит в том, что образ жизни и строение живого организма соответствуют друг другу и имеют целью наилучшую организацию их жизни. Аристотель писал о том, что «не случайность, но целесообразность присутствует во всех произведениях природы и притом в наивысшей степени, а ради какой цели они существуют и возникли – относится к области прекрасного…»

В своем знаменитом анатомическом сочинении «О назначении частей человеческого тела» Гален описывает как целесообразные устройства руки, ноги, внутренние органы, рот, нос, зубы. Он сравнивает их с частями тела животных, детально разбирает сходство и различие между желудком и процессом пищеварения обезьяны, медведя, лошади, барана. Он подробно описывает строение кровеносных сосудов, глаза. По анатомическим атласам «божественного Галена» врачи обучались более полутора тысяч лет. Идеей целесообразности живых организмов проникнуты его рассуждения о движении костей и мускулов. Исследования Галена отличали самостоятельность суждений, желание все проверить экспериментально. Он писал: «Необходимо точно знать функции и прежде всего строение каждой части, исследуя факты, открываемые анатомированием и лично наблюдаемые; теперь книги тех, которые называют себя анатомами, изобилуют тысячами ошибок».

Светлана Марковна Марчукова «Медицина в зеркале истории»

Медицинскую эстафетную палочку от Гиппократа подхватил уже во времена существования Римской империи хирург и философ греческий врач Гален (129–216). Он был сыном богатого архитектора, получил прекрасное образование, много путешествовал, собирая обширные сведения о медицине. Поселившись наконец в Риме, врачевал римскую знать, став со временем личным врачом нескольких Римских императоров.

Гален родился в Малой Азии Восточной римской Империи (ныне это территория Турции) в городе Пергам. Любопытно, что слово «пергамент» происходит от названия этого города. Когда в Египте запретили продавать папирус, для письма стали использовать материал из тонкой кожи овец, коз и телят. На пергаменте можно было писать с двух сторон. Этот долговечный материал позволил сохранить многие рукописи до наших дней.

Отец Галена, Никон, был архитектором и строителе, богатым человеком с широкими интересами. Увлекался философией, математикой, логикой, астрономией, сельским хозяйством и литературой. Никон привил Галену тягу к знаниям. И уже в возрасте 14 лет он представил сына пергамским философам. Никон видел будущее сына в философии или политике, но, считается, однажды ему приснился сон, в котором сам бог медицины Асклепий предрекал Галену стать великим врачом.

Поясним смысл малознакомого древнегреческого слова Асклепий. Это бог медицины, его другое наименование (латынь) – Эскулап. Культ Асклепия был популярным уже в Древней Элладе. Храмы этого – Асклепионы – стали своего рода больницами. Жрецы в них вначале выполняли магические ритуальные службы, но постепенно стали применять и другие методы лечения. Именно в те далекие годы возникли водолечение, диеты, гимнастические упражнения, лечение травами и даже хирургические вмешательства.

В 16 лет Гален попал в Асклепион, где изучал медицину четыре года. Никон вскоре скончался, оставив ему свое состояние. Началось семилетнее путешествие Галена по городам Греции, Египта, Палестины и Малой Азии с целью изучения медицины. Вернувшись в Пергам, в возрасте 28 лет, Гален стал врачом гладиаторов. Тут он на «живых» примерах изучал анатомию, лечение переломов и тяжелых травм, называя травмы «окнами тела». За время его четырехлетней деятельности скончались всего 5 гладиаторов, до Галена счет покойных шел на многие десятки. Если гладиатор умирал, Гален вскрывал его тело и изучал внутренние органы. Ему удалось описать 300 человеческих мышц, 7 пар черепных нервов, доказать, что по артериям течет кровь, а не мифическая пневма.

В 33 года Гален перебрался в Рим, но его методы лечения пришлись не по вкусу местным медикам. Стали возникать конфликты. Опасаясь быть подло убитым или отравленным, он покинул город, но вскоре был призван обратно самим императоров Марком Аврелием для борьбы с чумой. Затем практически до конца жизни он лечил от хворей римскую знать. Слава его, как врача, была столь велика, что в Риме были отчеканены монеты с изображением Галена.

До нас дошли 20 тысяч страниц рукописей Галена. Он судил о строении человека по строению обезьяны. Это было вызвано запрещением вскрывать трупы и даже иметь в качестве пособия скелет человека. На лекциях Галена по анатомии производились вскрытия собак, свиней, медведей, обезьян и других животных. Заслуги Галена в медицине велики. До него считалось, что мозг у человека создан всего навсего для охлаждения крови, текущей к сердцу и желудку. Гален прямыми экспериментами на животных опроверг эту нелепицу. Став «отцом неврологии» он доказал, что головной и спинной мозг управляет всем организмом человека.

Итожа медицинские заслуги Галена, Светлана Марковна Марчукова в своей книге «Медицина в зеркале истории» пишет:

«Заслугой Галена, которого традиционно считают основателем экспериментальной физиологии, является создание законченной системы медицинских знаний о строении и функциях организма. Им были написаны фундаментальные труды по анатомии и физиологии – науке о процессах, протекающих в органах и тканях организма. В книгах Галена содержится полная энциклопедия медицинских знаний его времени. Его анатомические труды в течение четырнадцати столетий служили руководством для врачей. Сохранилось около 120 подлинных сочинений Галена, а по названиям известно более 350. Большинство из них было посвящено медицине. Кроме того, Галену принадлежат философские и драматические произведения, а также – комментарии к сочинениям Платона и Аристотеля. Сочинения Галена завершают историю медицины Древнего мира».