Текст книги "Седьмой угол"

Замок

На повороте водитель сбросил скорость. Густые кроны деревьев вскоре расступились, и на гостей внезапно надвинулись зубчатые стены замка, подсвеченные огненными сполохами позднего заката. А острые шпили его башен, пронзив вечерние огни, устремились в синеву длинных узких туч.

– Готика! – усмехнулся один из пассажиров. – Что-то подобное я видел в Шотландии. Но у нас в России мода на замки отошла еще в девяностые. Помню поездку с приятелем в один из подмосковных районов. Когда мы приблизились к парку, на передней панели его машины замигал условный сигнал, который в системе охраны на башне замка отозвался модуляцией лазерного дальномера, а в кустах поднялись двое охранников с короткоствольными автоматами. Но это девяностые, – почему-то вздохнул знаток замков. – А ты перед поездкой говорил что-то насчет двухэтажного барака. Пошутил?

– Шутка в том, что по бумагам замок проходит как строение ветхого типа.

– Видимо, хозяин – иллюзионист высокого класса. Как он на тебя вышел?

– Случайно. Он принимает нас за депутатов региональной думы.

– Что он за человек? Из крутых?

– Не думаю.

– А чего он хочет?

– Вероятно, информации и поддержки.

– И ты уговорил меня отправиться с тобой!

– Ты сам напросился.

– Не понимаю, зачем я тебе здесь нужен. Мой конек – медицина.

– Только медицина? – засомневался его собеседник. – Даже если это и так, сейчас трудно представить медицину без бизнеса. Кстати, он обещал бои со ставками и девочек…

– Предпочитаю чисто профессиональный бокс безо всяких азиатских примесей. А девочек такого пошиба можно снять в любом темном переулке Москвы.

В этот вечер они переместились из уютных московских квартир в предместье. Девочки и бои были только предлогом, и его собеседник предостерегающе поднес палец к губам и показал глазами на водителя. Визави замер. У каждого из них была своя, более серьезная причина, и вслух они предпочитали не упоминать о них.

В замке хозяин провел гостей через холл, высокие своды которого визуально уменьшали размеры прижатой к стенам итальянской мебели. Они вошли в темный коридор, освещенный плоскими светильниками с мнемоникой системы ходов. В конце коридора автоматически открылись двери, и гости очутились в зале, большую часть которого занимал бассейн с подсвеченной голубой водой. В бассейне плескались две девушки. Гости услышали мелодичный смех, и одна из девушек, увидев их, приветливо помахала им рукой. Поднятые ею волны быстро разрезали воду до трапа. Один из гостей резво подбежал, пытаясь подать девушке руку, но та сама легко подтянулась на поручнях, и округлые светлые узоры, преломленные прозрачной голубизной, превратились в гибкое девичье тело. Девушка ступила на плитки ухоженными ступнями и с улыбкой вложила руку в протянутую ладонь гостя. Она сняла шапочку, и ее волосы рассыпались по плечам, а свет, преломленный в каплях влаги, украсил их россыпью драгоценных камней. Гость держал руку девушки и неотрывно, не стесняясь, рассматривал ее. От затемненной стены отделился человек и, взглянув на хозяина, подал гостю махровый халат. Тот помог девушке надеть халат и как-то замедленно расправил его складки.

– Моя переводчица и секретарь Ирина! – представил блондинку хозяин.

В этот момент на парапет бассейна ловко вытянула из голубизны свои нежные обводы вторая русалка. Эта девушка не улыбалась, но ее темные глаза и чуть припухлые губы приоткрытого рта приворожили взгляд второго гостя.

– А это Даша, тоже переводчица! – взглянув на подругу, улыбнулась Ирина.

– С японского! – мгновенно вставил хозяин.

Он обменялся взглядом с Ириной. Она уловила его одобрение и поняла, что знакомство удалось. Хозяин мельком взглянул на массивный «мюллер», желтизной обвивавший его руку.

– Скоро ужин. Потом первый бой. Девушкам надо привести себя в порядок.

Гость с заметным сожалением выпустил руку Ирины, и девушки, одарив гостей улыбками, покинули зал.

– Что скажешь теперь? Таких красоток можно снять в любом темном переулке?

– Таких, конечно, нет. Эти из разряда «чем больше женщину мы любим, тем меньше остается денег».

До ужина шеф успел заглянуть к Ирине:

– Что ж ты так долго скрывала Дашку? Мне как раз нужен синхронный переводчик с японского языка.

Ирина подозрительно взглянула на шефа:

– Японские моря скоро обмелеют.

– Из-за землетрясений и ураганов?

– С их последствиями японцы рано или поздно справятся. Но если ты начнешь оттуда качать бабки, то тебя уже не остановишь. И с такими последствиями у японцев могут возникнуть трудности.

– Спасибо за доброе слово, – усмехнулся шеф.

– Между прочим, у Дашки и запросы японские.

– Мне нужна информация, а высокие запросы – это твоя проблема.

– У тебя возникли трудности? Неужели финансовые?

– Нет, трудности роста. Необходимо продать японцам то, чего у них нет, или то, что они пока не умеют делать.

– Нефть?!

– Ты просто прелесть!

– Но рано или поздно они научатся ее делать. Правда, многие считают, что к рынку углеводородов опасно приближаться даже из простого любопытства.

– Верно, чтобы самому не стать углеводородом! Ты была бы лучшей ассистенткой, если бы я был иллюзионистом: ловишь не просто мысли, а их суть. Нет, продать надо что-то более конкретное и менее опасное.

– А такое существует? По твоим глазам я вижу, что ты уже на что-то нацелился!

– Это преждевременный разговор.

– Зачем тогда говоришь?

– Мне необходимо узнать, есть ли это у японцев.

– И для этого тебе понадобились Дашка и гости?

Шеф кивнул.

– Но тогда это целая проблема, и в этом случае нельзя ничего упустить!

– В твоей головке иногда возникают дельные мысли!

– Но я просто слежу за ходом твоих гениальных прозрений. А если я угадаю?

– Продам тебя японцам вместе с твоей догадкой, но заранее могу тебя утешить: мне будет жаль.

– С твоего разрешения я тогда сменю тему. Эти гости важны для тебя?

Шеф молча кивнул.

Заметив ее беспокойство, шеф насмешливо посоветовал:

– Тебя подстрахуют.

– Рассчитываешь на их алкогольную неустойчивость?

– Рассчитывать придется тебе! – безразлично прозвучал его голос.

Но потом, взглянув на Ирину, он одобрительно произнес:

– Ваше водное шоу произвело на гостей глубокое и неизгладимое впечатление. Ты позволишь мне так выразиться?

– Ты уже выразился. Но я не знала, что у тебя в запасе такие шедевры красноречия.

– Спасибо, хотя гостей вы не пожалели, и сегодня они будут плохо спать.

Раньше он все там покупал, а здесь продавал. Теперь, видимо, хочет продавать там то, что здесь купит или просто отнимет. Ведь отнять здесь легче, а главное, дешевле, чем купить! Но захотят ли японцы вообще покупать что-либо? Они сейчас, как альпинисты, покорившие Эверест, предаются медитации и размышлениям: а что же им покорять дальше? Заинтересовать их может только что-то особенное и изощренное.

Но, возможно, разговор насчет японцев – это только прикрытие! В какую же авантюру он готов ввязаться теперь? И какова ее будущая роль или, скорее, участь в этой авантюре? Он был, что называется, прозрачен для нее, и контакт с ним по работе она легко поддерживала. Но это не означало, что ей было всегда легко: понимать его надо либо с полуслова, либо вообще без слов. Другое – невозможно, потому что человек мгновенно опускался в его глазах. Она вспомнила их первую встречу. Он назвал сумму ее будущей зарплаты – ниже ватерлинии выживания. Она не подняла глаз. Он удвоил. Ирина подняла глаза и, увидев выражение его лица, догадалась, что он презирает тех, кто сразу готов горбатиться за мизерную плату. Она улыбнулась, и он удвоил сумму еще раз. И больше ни слова.

Однажды ему пришлось вести переговоры с двумя коммерсантами из Берна, тогда еще не прошла мода на совместные предприятия. Ирина для начала попыталась расшевелить гостей воспоминаниями о не доступных для туристов красотах Швейцарии. Но на интернациональном английском эта тема не очень вдохновляла. Вскоре ей удалось выяснить, что коммерсанты из разных кантонов, и, к удивлению шефа, вдруг заговорила с одним из коммерсантов на французском языке, с другим – на итальянском, а с шефом, естественно, на русском. Это сразу внесло оживление, переговоры сдвинулись с нулевой точки и с успехом завершились. Но за окном полил дождь. Ирина поднялась и, наградив гостей очаровательной улыбкой, произнесла на немецком языке, понятном в большинстве кантонов загадочной Швейцарии:

– Wenn es regnet, fliegen Engel weg!

Гости заулыбались, а пораженный шеф спросил:

– Что ты им сказала?

– Забытую немецкую поговорку: «Когда идет дождь, ангелы улетают». Но не беспокойся! Это – бесплатно!

Разговор с шефом о гостях не порадовал Ирину ясной перспективой, и теперь она сидела перед зеркалом и печально смотрела в свои прекрасные синие глаза. Неужели придется оставить такое теплое местечко?! А Дашка? А что ей? Хотя она девушка чувствительная, сразу упорхнет, как только почувствует запах гари. Ирина с некоторых пор старалась скрывать чувство тревоги, опасаясь насмешек и намеков мужчин. Однажды ее что-то сильно беспокоило, и она случайно увидела в зеркале откровенно тревожное выражение своей беззащитности. Она вспомнила снисходительные улыбки мужчин, заставших ее в тревоге, и поняла, что им это нравится. Еще бы! Они чувствовали в этот момент свое превосходство и ее слабость, ведь обычно она была насмешливой и напористой. Ирина пыталась избавиться от этой напасти, но не всегда ей это удавалось. Она смирилась с этим тревожными загадочным выражением лица, решив, что так она выглядит все-таки менее глупо, чем девушки, которые строят мужчинам глазки. Тем более ее опасного и хитрого шефа никаким беззащитно-трогательным выражением лица не пробьешь, глазки не построишь. Он довольно быстро определил ее болевые точки, но без необходимости не нажимал на них. Он даже по-своему берег ее, но до поры до времени, когда она должна была подчиниться. Нет, нет, не приказу, ни тем более грубому крику, а просто его взгляду, в котором пропадала ирония и появлялась бескомпромиссная жесткость. Тогда в сложной атмосфере отношений между ними исчезало взаимопонимание. Правда, он никогда не говорил, как она должна поступить. У нее была большая степень свободы. Она должна была сама сообразить, как ей быть, в зависимости от обстоятельств. Но она должна была поступить точно. Без ошибок. Ирина опасалась, что с этими назойливыми гостями могут возникнуть сложности.

Шок страха

Сейчас она находилась в комнате, которая затерялась в отдаленном коридоре загородного дома. На всякий случай дверь она уже заперла. Зоологическая настойчивость отдельных экземпляров давно вызывала у нее скуку. Ирина взяла кисточку и уже поднесла ее к своим длинным ресницам, но странный звук, будто кто-то царапал стекло, заставил ее замереть. Нет, это не в дверь! В зеркале, отражавшем часть огромного окна, она заметила тень. Неужели птица? Хотя Ирина и была образованной женщиной, но в тяжелых обстоятельствах, как это часто бывает, поддавалась суевериям. «Чем образованнее человек, тем глубже и извращенней суеверия», – так когда-то успокаивал ее остряк-однокурсник. А дома бабушка добавляла: «В черную кошку верят, а в Бога – нет!»

Она постучала концом кисточки по столу и даже поскребла по нему. И вдруг, будто в ответ, раздалась электронная трель. Это был первый отклик сигнализации на постукивание в окно. Выходит, ей не почудилось, но трель резко оборвалась, и наступила тишина. Она ждала стуков в дверь, но не этих странных, пугающих звуков из окна. «Галка развлекается или ветка обломилась и под ветром скользнула по стеклу!» – попыталась она себя успокоить. Но как будто ей в ответ от окна донесся шипящий звук, заметно потянуло сквозняком, и в зеркале она ясно увидела, как заколыхалась штора. Снова попыталась зазвенеть сигнализация, но почему-то опять замолчала. Мобильник был в сумочке. Ирина потянулась за ним, и в этот момент послышались шаги. Сознание отказывалось верить в это – все было слишком неожиданно и необычно. Не в силах обернуться, Ирина, как завороженная, продолжала смотреть в зеркало. Потом надвинулось что-то темное. Она вскрикнула, но тяжелая грубая ладонь легла на ее губы, зажала ей рот, и взгляд оцепеневшей Ирины встретился в зеркале с давящим взглядом из прорезей темной маски. Незнакомец предостерегающе поднял руку вверх. Но она уже не смогла бы вскрикнуть, она не могла даже пошевелить пальцами. Темная маска мелькнула в зеркале и исчезла, сильные руки вдруг выхватили ее из кресла и, развернув, подняли вверх. Ее глаза были теперь на уровне прорезей в маске.

– Смотри на меня! – приказал незнакомец.

Голос был тихий, но ей казалось, что он взорвал тишину. Ирина давно не чувствовала себя такой беспомощной, а с такой ужасной, раскованной физической силой она никогда не сталкивалась. Но взгляд незнакомца почему-то изменился.

Заметив дрожащую кисточку, которую она все еще сжимала в руках, он с насмешкой предупредил:

– Не дрожи так, а то уроню.

Неужели с ней решили разделаться? Но по интонации незнакомца она почувствовала, что может что-то сказать.

– Пустите, пожалуйста, – прошептала она, избегая встречаться с ним взглядом. – Мне больно.

Но он не ослабил хватку.

– Твой шеф здесь?

– Да!

– А гости?

– С ним.

– Как отсюда попасть в его кабинет?

– По этому коридору надо пройти до поворота, – с трудом произнесла Ирина. – Дальше короткий коридор, по нему – до лестницы. Потом нужно спуститься на второй уровень – вот там кабинет шефа…

– Не слишком сложно? – перебил ее незнакомец с недоверием.

– Моя комната – в самом дальнем углу этого дома, – еле слышно прозвучал ее голос.

Неожиданно он разжал клещи. Она поняла, что и этот монстр по выражению ее лица решил, что она беспомощна, беззащитна, глупа и не опасна.

И он, будто услышав ее, осторожно и легко, как фокусник, мягко усадил ее в кресло.

– Мобильник!

Ирина, торопливо порывшись в сумочке, протянула ему телефон. Он извлек только аккумулятор.

– Кстати, для кого стараешься? – наклонился он к ней. В зеркале металлом блеснула чешуя его маски.

– Не знал, что самое интересное находится в самой дальней комнате, – произнес он неожиданно, слегка тронув пряди ее светлых волос.

«Решил поиздеваться!» – замерла Ирина. Страх удерживал ее от искушения двинуть ему по чешуе маски. Да и заметил бы он ее удар?

– Я переводчица, – повысила она голос.

– Тише! – произнес он с угрозой. – А сейчас важный для тебя вопрос. У тебя провалы в памяти бывают?

– Бывают, бывают! – поспешно залепетала она.

– Люди с хорошей памятью опасны. То, что здесь произошло – для мозгов твоих хозяев просто невозможно! И если глупость заставит тебя развязать язык, то тебе не поверят.

Он отпустил ее, и она услышала звуки удаляющихся шагов. От окна потянуло сквозняком, снова раздался шипящий звук. Но все стихло. Ирина постепенно возвращалась в реальный обычный мир. Что это было? Он правда исчез, уйдя через окно, или ее страх создал эту фантасмагорию? Ее охватывали запоздалые возмущение и стыд от собственной беспомощности. Она попыталась пошевелить затекшими пальцами. Монстр! Но как он смог проникнуть в дом, напичканный извне и внутри видеокамерами? И откуда ему известно о важных гостях? Кто же он? Может быть, из новых бойцов? Нет, те сейчас готовятся к боям и находятся во власти внутреннего напряжения, а это не вяжется с его поведением! Хладнокровный, самоуверенный! Она еще легко отделалась. Видимо, он ошибся и оказался в этом крыле здания и в ее комнате случайно. Значит, у него не было намерения разделаться с ней. Ирина долго не могла успокоиться. Она осторожно подошла к окну и увидела, как на ее глазах на стекле исчезает темное пятно, как будто птица, расправив крылья, отлетела от окна. Это реальность, или ее страх создал эту фантасмагорию?

А за окном деревья отбрасывали на пустынные дорожки длинные тени, слегка подсвеченные мертвенным светом фонарей. Те же неизменные дорожки и деревья, и тишина. Но что она скажет шефу? Окно не открывала, дверь не открывала?

Почетные гости

– Как ты?

– Живой!

– Тебя оживила Анжела?

– Можно сказать и так. Деньги не взяла и даже обиделась. А я не хотел ее обижать.

– Рассчитываешь, что может пригодиться? Или так понравилась?

– Понравилась, но может и пригодиться. А как твоя японка?

– Читала мне стихи на японском языке.

– Ну а дальше?

– Между нами так ничего и не было.

– Верю, но неохотно. Но обрати внимание: ты эксперт по Японии, а Даша – синхронный переводчик с японского. Это совпадение?

– Предстоит серьезный разговор с хозяином, и мы выясним это. Где-нибудь он проколется.

– А ты сам не прокололся? Важно, чтобы он по-прежнему принимал нас за депутатов региональной думы.

– Согласен. Веселый, остроумный, завзятый тамада, но осмотрительный: пил мало, незаметно мог разговорить и выяснить, что мы за люди в действительности.

– Но что же ему нужно от нас?

– Он прямо не скажет.

– Рассчитывает на наши связи?

– Возможно, а японцы – это только прикрытие, – с усталым вздохом заключил собеседник.

– Но что хозяин или его конкуренты могут сделать в большом бизнесе?

– Деньги! Знаешь прибаутку ушедших времен: «Время – деньги, которых у нас нет, но которые у нас будут, если мы не будем терять время»?

Сначала соберут информацию, а потом попробуют подключиться к финансовым потокам.

Странная заминка

Все нетерпеливо ожидали боя. Но в октагоне вместо рефери и бойцов появилась изящная стройная девушка в спортивной экипировке. Она поставила баннер с именами бойцов у стенки октагона, прошла на середину ринга, подпрыгнула и стала повторять прыжки, высоко взмывая вверх, как на батуте. Раздались свистки. Но девушка, наращивая темп, вдруг завертелась в прыжке. И свистки сменились аплодисментами. А один из гостей восхищенно воскликнул, обратившись к соседу:

– Это же моя Анжела!

– Эффектно! Но подожди так восхищаться: у девушки моторика мозжечка явно преобладает над зачатками интеллекта.

– В данном случае неясно, что важнее.

Достаточно изумив зрителей, Анжела остановилась и, вскинув руку вверх, выкрикнула:

– Позвольте представить вам знаменитого рефери Р. Б. и бойцов!

На ринг выскочил рефери и пронзительным дискантом попросил болельщиков приветствовать первого бойца К. И, подняв баннер с именами участников, Анжела прошлась по рингу. Но знатоки в зале забеспокоились, увидев, что с самого начала все идет не по привычным для них правилам. Театрально протянув руку в сторону горы мышц, судья бодро перечислил титулы и победы бойца. Тот выпрямился и, согнув руки, насколько ему позволяли бугры бицепсов, с хрустом развернул свой торс. Гости зааплодировали, рефери жестом поддержал аплодисменты. Но они быстро смолкли, и наступила тишина. Все ждали второго участника, а судья с натянутой улыбой бросал растерянные взгляды на пустую лестницу. И вдруг в напряженной тишине раздались несколько одиночных хлопков и легкий смех. Неторопливой походкой по лестнице спускалась девушка, которая поразила гостей еще в бассейне. Нисколько не смущаясь, хотя взгляды почти всех присутствующих сосредоточились на ней, Ирина подошла к ряду кресел и, удобно разместившись в свободном, лениво хлопнула несколько раз. Поймав взглядом среди зрителей нахмуренное лицо шефа, она улыбнулась и заметила, как лицо разгладилось. Но где-то поодаль, как эхо ее собственных, раздались резкие хлопки, нарушившие тишину. Шеф повернулся к сидевшему позади него охраннику. Тот поднялся, а за ним сразу вырос человек среднего роста с подслеповатым взглядом и безразличным выражением лица. То, что можно было раньше принять за новый модный блузон, оказалось не очень новым халатом, который к тому же провисал на нем, будто подсыхая после стирки. Но мало кто посмотрел вслед этой странной фигуре, лениво передвигающейся по залу.

– Идиот! – тихо, но внятно произнес вслед ему шеф. Персоналу было известно, что он терпел выходки этого человека только потому, что тот был профи массажа шиацу.

В этот момент второй боец под аплодисменты стремительно преодолел лестницу. Но хлопки быстро стихли, когда зрители увидели, что боец – в странной чешуйчатой маске, тускло поблескивающей при его движениях. Замер и удивленный рефери, и в зале наступила неприятная тишина.

– Открой личико! – вдруг крикнул кто-то, и по залу прокатился смех. Рефери вопросительно взглянул на первого бойца, но тот только снисходительно кивнул, привычно уловив сигнал судьи: срыв боя – невосполнимые организационные и финансовые потери.

– Поскольку возражений нет, то боец снимет маску после боя.

– Я помогу ему, тем более что челюсть открыта, – осклабился К.

– Маска против К.! – выкрикнул рефери и дал отмашку.

В зале повисла напряженная тишина. Бойцы сошлись и, перемещаясь по рингу, обменивались крепкими ударами, которые, судя по вскрикам женщин, уже произвели на них сильное впечатление. Но знатокам было известно, как опытные бойцы умело уходят от таких ударов, которые иногда превращаются в звучные скользящие шлепки. Хотя самые страшные удары наносят именно руками, когда принимаются крушить противника после его падения. Но сейчас бойцы не решались проявлять инициативу, и зал замер в напряженном ожидании. Решающий удар неожиданно нанес К.: подставив противнику на мгновенье спину, извернулся и ударил ногой с такой силой, что его противник, пролетев метра два, ударился о стенку октагона. В зале раздались крики одобрения. А у бойца в маске только успело промелькнуть: «Седьмой угол». Ирина после ужасного удара вскрикнула и, закрыв лицо руками, зажмурила глаза. Это зрелище ей совсем не понравилось. Хотя в начале боя, увидев своего обидчика в маске, она удивилась и стала ждать момента, когда К. разделает его. Стресс, причиной которого был этот незнакомец, заставил ее спуститься в зал, и теперь ей придется терпеть это жуткое зрелище. К. подскочил к противнику – осталось только добить его. Рефери не сомневался, что удар К. достиг цели, и ожидал стремительной серии ударов, после которых боец в маске уже не оправится. К. должен сделать свое черное дело, но скоротечный бой и тем более труп были нежелательны. Судья отвечал за это и ждал критического момента, когда будет необходимо остановить бой, и он подбежал к бойцам. А К. в прыжке уже набросился на свою жертву. Но внезапно он заметил, что его противник не закрывает голову перчатками, а мгновенно увертывается от его ударов, иногда отвечая неожиданным выпадом. Бойцов с такой реакцией К. встречал очень редко как в своих многочисленных боях, так и в чужих схватках. Рефери была видна только мощная спина К. Сокрушить серией ударов бойца в маске он не смог – от них только дрожала стальная сетка октагона. Его противник все чаще отвечал точными ударами, и бойцы сошлись в ближнем бою. Несколько болельщиков и гости в зале с удивленными криками привстали с кресел. Неужели этому новичку удалось сохранить силы и невероятную реакцию после такого сокрушительного удара К.? Рефери развел их, и они одновременно разошлись по углам. К. возвращался из призрачного мира в реальный, где его ожидал опасный и хитрый противник. Что ж, бой будет захватывающим. После гонга участник в маске замер на месте и спокойно ждал приближения соперника. Большинство зрителей все еще не понимали, почему К. так медлит. Но медлить его заставляла осторожность: сквозь прорези маски он ощущал сокрушающий взгляд противника. Впервые за десятки непроигранных боев у него появилось острое сожаление, что он вовремя не отказался от этой схватки.

Ирина приоткрыла глаза и сквозь пальцы увидела, как боец в маске пролетел пару метров и, едва не сбив рефери, остановился в боевой позе. А шеф не отводил глаз от участников. Кто этот человек в маске? Что происходит? «Произошло то, – ответил себе судья, – что не должно было произойти!» К. окончательно протрезвел. Его противник – это не тот боец, которого он собирался сегодня легко разделать. Ему подсунули какого-то залетного, но опытного бойца. И этот залетный умеет уходить от удара. Но времени уже не оставалось, и К. набросился на противника и обхватил, пытаясь достать его шею. Но через несколько секунд он уже не мог понять, что произошло. Неожиданно пролетев по рингу точно так же, как его соперник в начале боя, К. ударился о стенку октагона, упал и распластался, а Маска накрыл его своим торсом, и его ноги внезапно обхватили и сжали торс К.

К ним подскочил растерянный рефери. Он не мог понять, почему К. не удается выскользнуть из-под противника. Сквозь нахлынувшую боль К. чувствовал: еще мгновенье – и проигрыш неизбежен!

– У тебя есть выбор, – шепнул Маска, будто угадав его мысли. – По моей команде ты сбросишь меня! И я исчезну.

К. почувствовал, что хватка действительно ослабла, а боль стихает. Он вырвал руку, сгруппировался и сбросил противника, а сам эффектно, раскатом сумел подняться на ноги. Он снова почувствовал силу, но боль еще пульсировала в руке. А его противник, пружинисто попрыгав, как после разминки, неожиданным прыжком достиг выхода из октагона и исчез. Рефери не растерялся и с довольной физиономией взял левую руку К. и, вздернув ее вверх, выкрикнул:

– Победа – К.!

В зале раздались свист, крики и аплодисменты.