Текст книги "Использование следователем норм об особом порядке судебного разбирательства (гл. 40 УПК РФ)"
Автор книги: Юрий Гармаев
Жанр: Юриспруденция и право, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Несмотря на то что, по мнению ряда ученых, существуют пробелы в законодательстве, регулирующем особый порядок, есть немалое количество предложений об изменении действующих норм[33]33
Погодин С. Б. Некоторые актуальные проблемы применения особого порядка судебного разбирательства в состязательном уголовном процессе // Российская юстиция. – 2009. –№9. – С. 61–65.; Редькин Н. В., Иващенко В. В. Проблемные вопросы производства судебного разбирательства в особом порядке по уголовным делам, расследованным в форме дознания // Российский судья. – 2009. – № 9.– С.34–36; Любишкин Д. Е. Проверка добровольности волеизъявления обвиняемого как условие применения особого порядка судебного разбирательства // Уголовный процесс. – 2011. – № 5. – С.60–66; Толкаченко А. А. Особый порядок судопроизводства – междисциплинарный институт // Российская юстиция. – 2011. – № 8. – С. 36–39; и др.
[Закрыть], все-таки «подавляющим большинством юристов-практиков особый порядок воспринимается положительно: следственно-прокурорскими работниками – как гарантирующий подтверждение в суде позиции обвинения, адвокатами – как расширяющий набор средств защиты, судьями – как позволяющий рассмотреть дело в максимально короткие сроки и обеспечивающий почти стопроцентную устойчивость приговора»[34]34
Белоковыльский М. С., Гуртовенко Э. С. Защита при рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства: особенности тактики и этики // Адвокат. – 2010. – № 2. – С. 21.
[Закрыть].
Однако нормы УПК РФ определяют только пределы допустимой и необходимой деятельности в рамках производства по уголовному делу и не указывают, каким именно образом следует осуществлять такую деятельность на практике. Вместе с тем особый порядок применяется достаточно широко. Так, А. А. Толкаченко отмечает «массовидность» судебной практики особого порядка[35]35
Толкаченко А. А. Указ. соч. − С. 36.
[Закрыть]. Об этом свидетельствуют и статистические данные.
Как уже отмечалось выше, согласно официальной статистике, судами общей юрисдикции Российской Федерации в особом порядке рассматривается более половины уголовных дел. Подавляющее большинство из них составляют дела о хищениях чужого имущества[36]36
Речь идет о таких составах, как кража (ст. 158 УК РФ), мошенничество (ст. 159 УК РФ), присвоение и растрата (ст. 160 УК РФ), грабеж (ст. 161 УК РФ).
[Закрыть].
Это лишний раз указывает на необходимость разработки и внедрения криминалистического обеспечения расследования преступлений, по которым велика вероятность производства судебного разбирательства в особом порядке.
Разработка криминалистического обеспечения указанного типа даст возможность внедрить тактико– и методико-криминалистические рекомендации по наиболее целесообразному применению правового института, предусмотренного гл. 40 УПК РФ, что позволит, в свою очередь, повысить эффективность деятельности практических работников. Ведь, как справедливо отмечает О. Я. Баев, «… даже соблюдение всех процессуальных норм и предписаний без наполнения их криминалистическим содержанием – еще не расследование, не исследование преступлений»[37]37
Баев О. Я. Основы криминалистики: курс лекций. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Эксмо, 2009. – С. 24.
[Закрыть].
Глава 2.
Правовые позиции сторон в уголовном процессе и преимущества, получаемые ими при применении особого порядка
2.1. О необходимости корректировки парадигм в правоприменительной, научной и образовательной деятельности
С точки зрения нравственных начал уголовного судопроизводства, судебной этики, неоспорим следующий тезис: «Особенностью каждой профессиональной морали является то, что в различных сферах профессиональной деятельности применение, выражение и преломление общих нравственных норм имеют свои специфические черты и формы»[38]38
См., например: Горский Г. Ф. Понятие судебной этики и ее значение в уголовном судопроизводстве / Горский Г.Ф., Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Судебная этика. – Воронеж: Изд-во Воронежского университета. – 1973. − С. 14.
[Закрыть]. В то же время справедливо положение о том, что « … в уголовном судопроизводстве любая моральная норма, если она действительно является таковой, непременно вытекает из общих нравственных принципов и служит задачам правосудия, борьбе с преступностью, защите прав и законных интересов личности…»[39]39
Там же. − С. 15.
[Закрыть].
Есть ли противоречия между двумя этими суждениями? Думается, что нет. В настоящее время криминалистика уже давно вышла за пределы только «полицейской науки» или «науки о расследовании преступлений»[40]40
Так, например, появились работы по криминалистической методике судебного разбирательства. См.: Гармаев Ю. П., Кириллова А. А. Криминалистическая методика судебного разбирательства по уголовным делам об убийствах (ч. 1 ст. 105 УК РФ): теоретические основы и прикладные рекомендации (монография+практическое пособие). – М.: Юрлитинформ, 2014. – 280 с; Корчагин А. Ю. Организационно-тактические и методические основы криминалистического обеспечения судебного разбирательства уголовных дел:дис. … д-ра юрид. наук. – Краснодар, 2008. – 356 с.
[Закрыть]. Средства, приемы и методы криминалистики успешно используются в иных сферах (оперативно-розыскной, судебной, прокурорской, экспертной, адвокатской деятельности) либо позволяют устанавливать факты, лежащие вне уголовно-правовых явлений (использование криминалистических знаний в гражданском, арбитражном (хозяйственном) или административном процессах)[41]41
Шепитько В. Ю. Криминалистика ХХI века: предмет познания, задачи и тенденции в новых условиях // Современное состояние и развитие криминалистики: сб. науч. трудов / под ред. Н. П. Яблокова и В. Ю. Шепитько. – Харьков: Апостиль, 2012. – С. 43.
[Закрыть].
Отмеченные тенденции позволили ученым-криминалистам закономерным образом констатировать особый междисциплинарный статус криминалистики в ряду юридических наук и учебных дисциплин[42]42
См., например: Ищенко Е. П., Жижина М. В. Современные представления о предмете науки криминалистики // Ситуационный подход в юридической науке и правоприменительной деятельности: материалы междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Т. С. Волчецкой. – Калининград: Изд-во БФУ имени И. Канта, 2012. – С. 62.
[Закрыть]. Думается, что в результате бурного развития целого ряда фундаментальных и прикладных наук, принципиальных изменений в механизмах общественных отношений, средств и способов правоприменительной деятельности, деятельности теоретической и образовательной, ломки устаревших представлений и появлением новых категорий, методик, можно и нужно говорить о неизбежной смене парадигм в юридических науках[43]43
Т. Кун обозначал эти глобальные процессы как научные революции, превознося торжество новых парадигм, приходящих на смену устаревшим. См.: Кун Т. Структуры научных революций. – М.: Прогресс, 1977. – С. 13−19.
[Закрыть] и юридическом образовании.
Однако, как верно заметил Л. Я. Драпкин, принятие новой методологической концепции (парадигмы) происходит главным образом потому, что она более адекватно отражает реальность[44]44
Драпкин Л. Я. Ситуационный подход – локальная парадигма современной криминалистики // Ситуационный подход … − С. 29.
[Закрыть]. Возникает закономерный вопрос: при всех своих заслугах, достижениях и, что немаловажно, отмеченных выше перспективах, адекватно ли криминалистика в современном ее состоянии отражает реальность, т.е. предлагает ли адекватные «специальные средства и методы судебного исследования и предотвращения преступлений»[45]45
Об этом см.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т.1. − М.: Юристъ, 1997. – С. 64−69.
[Закрыть].Вероятно, дать такую оценку можно, исходя из целого ряда параметров. Однако если для начала взять в целом качество подготовки юристов, то картина представляется нерадостной.
Уже многие годы весьма критическое внимание широких слоев общественности, да и самих юристов, обращено к проблеме невысокого качества профессиональной подготовки следователей, дознавателей, оперативных сотрудников органов – субъектов ОРД, адвокатов и других правоприменителей в области уголовного судопроизводства, да и не только. Критика и самокритика нарастает и в самом сообществе, как в вузовском, так и в научном. Так, ректор МГЮА (ныне – Московский государственный юридический университет) им. О. Е. Кутафина В. В. Блажеев в интервью на страницах «Российской газеты» вынужден был признать: «… как мне кажется, мы всегда готовили юриста не для практики, а в известной степени для науки», и далее отметил: «…И вот, осознав эту проблему, мы на определенном этапе перешли или, во всяком случае, сейчас переходим к специализации по определенным направлениям практической деятельности. Для этого был создан Институт прокуратуры, сейчас создан Институт адвокатуры…»[46]46
Юристов много не бывает // Российская газета.− 2009. − 23 июля. – С. 6.
[Закрыть].
Выглядит вполне уместной гипотеза о том, что криминалистика, как самая прикладная из юридических наук, и криминалисты – преподаватели и ученые, могли и должны взять на себя груз ответственности, составив инновационный потенциал юридического образования, обеспечив широкое, междисциплинарное внедрение обновленных парадигм максимального приближения к нуждам практики разработок не только своей науки, но и всех юридических дисциплин антикриминального цикла (курсив наш. –Авт.).Однако мы вполне солидарны с В. Ю. Шепитько, который сетует: «… где взять специалиста, знающего и теорию криминалистики и практику борьбы с преступностью…. Причем, презюмируется, что специалист в области криминалистики знает уголовное право, процесс, судопроизводство на высоком уровне, с учетом изменений в действующем законодательстве <…> имеет познания в сфере естественно-технических наук и судебных экспертиз»[47]47
Шепитько В. Ю. Указ. соч. – С. 53.
[Закрыть].
Между тем, обслуживаемый криминалистикой современный публично-состязательный уголовный процесс (а тем более процесс гражданский, арбитражный, административный) представляет сторонам зачастую равенство не только формальное, но и функциональное. Сторона защиты в уголовном процессе, стороны в иных видах судопроизводства приобрели и продолжают приобретать множество активно применяемых ими прав и полномочий.
Однако само по себе провозглашение принципа состязательности, его обеспечение рядом уголовно-процессуальных и иных норм вряд ли дадут надлежащий результат, если эти процессы не будут сопровождаться синхронным развитием научных и, что особенно важно, дидактических средств, направленных на повышение эффективности процесса обучения будущих и переподготовки, повышения квалификации действующих правоприменителей в условиях состязательности. И здесь закономерным образом встает вопрос: а готовы ли профессионально и идеологически практикующие юристы, а также их растущая молодая смена к надлежащему усвоению принципа и практики состязательности?
В связи с этим имеет смысл подвергнуть анализу некоторые фундаментальные по своему характеру научные и дидактические проблемы, лежащие в основе ситуации, сложившейся в правоприменительной практике и образовательной деятельности. Сформировавшаяся за многие десятилетия парадигма советского, а затем и российского юридического образования и юридической науки такова, что все мы – бывшие и нынешние студенты-юристы, изучая в институтах и университетах дисциплины, в том числе уголовно-правового цикла, привыкли давать правовую и иную оценку тем или иным обстоятельствам, исходя из некой объективной позиции, которую можно выразить в тезисе: «Человек совершил то-то, его действия по закону квалифицируются так-то, а не иначе, что можно доказать тем-то и в таком-то порядке, с помощью таких-то средств и методов…».
Быть может именно криминалистика как наука и учебная дисциплина, априори предполагающая стремление к установлению истины как к главному нравственному ориентиру, в этом отношении не отклоняется, а как бы развивает «парадигму объективной позиции». С одной стороны, и эту точку зрения следует признать доминантной, интерес криминалистики к преступлению, преступнику и его защитнику обусловлен стремлением создать научные средства, способствующие в конечном счете познанию истины в уголовном судопроизводстве[48]48
Эксархопуло А. А. Предмет и система криминалистики: проблемы развития на рубеже ХХ−ХХI веков. – СПб.: Изд. дом СПбГУ, 2004. − С. 33−34.
[Закрыть]. Криминалисты-практики, как и ученые, преподаватели, в большинстве своем предпринимают активные усилия для познания этой истины. Существующие, особенно в уголовно-процессуальной науке, мнения, отрицающие возможность установления истины в судопроизводстве, обоснованно критикуются криминалистическим научным сообществом: «Истина в уголовном процессе не может быть вероятностной или ограничиваться видом или субъектом деятельности…»[49]49
Шепитько В. Ю. Тенденции криминалистики и некоторые новеллы уголовного процесса // Кримiнальнепроваджения: новацii процессуальноiтеорii та кримiналiстичноi практики: матерiали мiжнародноi наук.-практ. конф., 18-19 квiтня 2013 року, м. Сiмферополь-Алушта / вiдпов. ред. М. А. Михайлов, Т. В. Омельченко; Таврiйский нац. Ун-т iменi В. I. Вернадcького. – Сiмферополь: ДIАЙПI, 2013. − С. 166. Эту позицию, думается, поддерживают большинство криминалистов.
[Закрыть]. Криминалисты-практики по этому поводу, как правило, просто недоуменно разводят руками: «О чем речь?! Истина есть истина! Она всегда одна по конкретному делу».
Как уже отмечалось в предыдущей главе, эта устоявшаяся точка зрения дала повод некоторым ученым – представителям того же сообщества, сделать критический вывод о «монополизме» традиционной криминалистики, основанной на «консерватизме как ученых-криминалистов, так и практиков, считающих криминалистику исключительно своим “оружием”, направленным против подозреваемых, обвиняемых и их профессиональных защитников»[50]50
См., например: Зашляпин Л. А. Криминалистика как основа разработки теоретических аспектов профессиональной защитительной деятельности // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам: сб. статей / отв. ред. Л. А. Зашляпин. – Екатеринбург, 2001. – С. 43.
[Закрыть]. Соответственно ряд авторов (Л. А. Зашляпин, М. О. Баев, О. Я. Баев, Г. А.Зорин и др.) пришли к выводу, что криминалистические средства и методы должны быть классифицированы на предназначенные для оптимизации уголовного преследования и, напротив, – для оптимизации профессиональной защиты от уголовного преследования. «Состязательность сама по себе предполагает противоборствование, противодействие состязающихся сторон в реализации каждой из них своей уголовно-процессуальной функции»[51]51
См., например: Баев О. Я. Основы методики уголовного преследования и профессиональной защиты от него: научно-практическое пособие (на примере уголовно-процессуального исследования должностных и служебных преступлений). – М.: Эксмо, 2009. − С. 8.
[Закрыть]. Таким образом, можно говорить о становлении и тенденциях развития так называемой «криминалистики защиты»[52]52
См., например: Баев М. О. Тактические основы деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве России (теория и практика): дис… д-ра юрид. наук. – Воронеж, 2005; и др.
[Закрыть].
Итак, криминалистика в основном исходит из объективных позиций, необходимости установления истины на теоретическом уровне и в прикладных рекомендациях, часто позиционируется в пользу интересов стороны обвинения, прежде всего следователя, однако в последние десятилетия отдельные авторы и научные школы разрабатывают и внедряют рекомендации для судей, государственных обвинителей, адвокатов-защитников[53]53
См., например: Волчецкая Т. С. Перспективы и пути развития современной криминалистики // Современное состояние и развитие криминалистики: сб. науч. трудов / под ред. Н. П. Яблокова и В. Ю. Шепитько. – Харьков: Апостиль, 2012. – С. 53 – С. 7.
[Закрыть].
Однако в настоящее время криминалистика по популярности у действующих и будущих правоприменителей чаще всего уступает уголовному праву и уголовному процессу. А в них так называемые объективные позиции, т.е. традиционная парадигма, главенствуют безоговорочно, создавая тем самым труднопреодолимые стереотипы правосознания и далее – правоприменения.
Подобным образом рождается и развивается «объективно ориентированный» правоприменитель. И вряд ли можно утверждать, что это само по себе плохо… Однако покидая стены альма-матер, бывший студент попадает в систему реального, притом состязательного, уголовного процесса[54]54
Здесь и далее будем говорить о реалиях уголовного судопроизводства, подразумевая, что подобная ситуация складывается и в иных отраслевых юридических науках и учебных дисциплинах.
[Закрыть]. Здесь он обнаруживает, что обозначенная объективная позиция в практике встречается довольно редко. Уголовный, уголовно-процессуальный закон, законодательство об ОРД и иных отраслях права, криминалистические рекомендации дают возможность правоприменителю в сходных ситуациях в рамках одних и тех же правовых норм принимать правомерные, но при том различные, порой противоположные по характеру и последствиям правовые и тактические решения. Но какое бы решение не принял практический работник, он сделает это не просто как некий абстрактный субъект применения права, а в точности выполняя отведенную ему роль, в основе которой всегда лежит строго определенный корпоративный и/или состязательный интерес.
Итак, академический подход – действующая парадигма юридической науки и образования чаще всего ограничивается проблемами однозначной интерпретации закона, правил квалификации, собирания, проверки и оценки доказательств. Суть же нашего предложения сводится не к низвержению, а к модернизации указанной парадигмы «объективной позиции» с точки зрения состязательности. Суть модернизации – в научно-дидактическом обеспечении мысленного (плюс документального) моделирования сначала той самой объективной позиции, затем позиции каждой из сторон, плюс позиции суда.
Как уже отмечалось, наше предложение не противоречит судебной этике, идеологии достижения истины в процессе, а значит нравственным началам криминалистики. Моделирование различных позиций, в частности позиции стороны защиты, только повысит эффективность решения задач уголовного судопроизводства.
Как бы субъективно трудно это не показалось, всегда нужно помнить следующее: и ученому, и педагогу, равно как и практикующему юристу, обучаемому, будь то реальное дело или учебное, следует разделять свою мыслительную деятельность на четыре или, как минимум, на три позиции: объективную, обвинительную и защитительную (адвокатскую).Кроме того, при необходимости нужно уметь отстаивать каждую из них, прогнозируя, как результат, позицию суда.
Далее, сформировав соответствующую позицию по конкретному делу на конкретный момент расследования (судебного разбирательства), определяем реальную, т.е. вполне достижимую в заданной криминалистической ситуации цель − планируемый результат деятельности (стороны обвинения или защиты). Исходя из этого, можно рассматривать те или иные преимущества, которые может получить каждая из сторон в результаты выбора той или иной цели (планируемого результата).
2.2. Типы правовых позиций и интересы сторон в состязательном процессе
Попробуем проанализировать, какие правовые позиции (интересы) реально встречаются в практике уголовно-процессуальной деятельности.
1. Объективная (нейтральная, теоретическая) позиция. Используется неким независимым юристом, не заинтересованным в исходе дела, не испытывающим влияния ведомственных и субъективных интересов, профессиональных деформаций. Примерами такого подхода могут служить: позиция Верховного суда РФ, выраженная в решениях своего пленума; мнение Конституционного суда РФ; а также, например, мнение ученого – автора монографии; преподавателя на занятиях по уголовному праву, уголовному процессу, криминалистике. Повторимся, такая оценка «в природе», т.е. в конкретном правоприменении, встречается не так уж часто.
2. Позиция суда. Правовую позицию суда по конкретному делу многие хотели бы назвать объективной. Однако это опять же не всегда соответствует действительности. Например, суд не может выйти за пределы предъявленного обвинения[55]55
Однако ситуация изменилась в связи со вступлением в законную силу Постановления Конституционного суда РФ от 2 июля 2013 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 УПК РФ в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда» (п. 4.1).
[Закрыть] (ч. 1 ст. 252 УПК РФ, за исключением положений ч. 2 этой статьи). Независимость суда предполагает отсутствие у него интереса в исходе дела. Суд никогда не проигрывает и не выигрывает: он над спором, но вне спора его не существует. Отсюда следует вывод, что суд объективен относительно лишь позиций сторон. Стороны своим выбором связывают суд по вопросам факта и права прямо (запрет на выход за пределы обвинения) или косвенно (предложение суду оправдать и (или) смягчить наказание). Делая свой выбор, судья учитывает известную ему апелляционную, кассационную практику, взвешивает перспективы обжалования приговора сторонами и иные практически значимые обстоятельства.
Не углубляясь в анализ проблемы, понятной и ученым, и практическим работникам, выдвинем тезис – в определенном смысле не так уж объективен судья, рассматривающий любое уголовное дело. Полная, например «преподавательская», объективность по делу ему далеко не всегда доступна: он – часть системы и действует в конкретной ситуации.
3. Позиция обвинения и ее интересы. Разумеется, такая позиция присуща представителям стороны обвинения. Известным ее преимуществом является монополия на начало уголовного преследования. В итоге, если суд скован сторонами процесса, то обвинение в самом начале пути зависит лишь от наличных у него ресурсов, умения конкретного правоприменителя их использовать и фактов ему известных. Именно сторона обвинения имеет возможность выбирать предмет доказывания и квалификацию деяния, в пределах которых защите и суду еще лишь предстоит действовать. Именно сторона обвинения имеет максимальную возможность занять объективную позицию, известную со студенческой скамьи или из решений Верховного и Конституционного судов РФ. Достаточно часто, но не так, как хотелось бы, сторона обвинения эту возможность использует. Однако только этим она не ограничивается.
Прокуроры и следователи в большей или меньшей степени, но вынуждены в пределах требований закона защищать еще и ведомственные интересы, а точнее интересы стороны обвинения, состязающейся в уголовном процессе. Что это за интересы – понять не сложно.
Иерархия типовых интересов (целей) стороны обвинения.
3.1. Отличный результат. Несомненным успехом стороны обвинения считается направление дела в суд и скорое вступление в силу обвинительного приговора. Причем, чем больше объем обвинения (по количеству и степени тяжести вменяемых составов преступлений, количеству эпизодов преступной деятельности) и строже наказание, особенно если его срок и размер совпали с позицией государственного обвинителя,– тем при прочих равных обстоятельствах весомее признается успех. Особенно это важно, если речь идет о сложном[56]56
О степени криминалистической сложности уголовного дела см.: Зеленский В. Д. Теоретические вопросы организации расследования преступлений: монография. – Краснодар: Изд-во КубГАУ, 2011. – С. 31−34.
[Закрыть] уголовном деле, характеризующемся высоким общественным резонансом, активным противодействием уголовному преследованию и т.п. Таковыми зачастую бывают, например, дела о коррупционных преступлениях, неочевидных, «заказных» убийствах, крупных хищениях и т.п.
3.2. Хороший результат. Совокупность достигнутых результатов, описанных в п. 3.1, но по делам, не представляющим особой сложности, не многоэпизодным, не характеризующимся активным противодействием. Заметим, что таковыми является бо́льшая часть всех расследуемых в стране уголовных дел. Они в основном и рассматриваются в порядке гл. 40 УПК РФ. Кроме того, речь может идти и о сложных делах, по которым стороне обвинения не удалось квалифицировать, доказать, а соответственно и вменить дополнительные эпизоды/составы преступлений, пришлось пойти на уступки, компромисс со стороной защиты.
3.3. Не очень хороший результат. Оправдание подсудимого в части отдельных эпизодов/составов преступлений, прекращение дела по нереабилитирующему основанию, в том числе как результат компромиссов и уступок стороне защиты – такие правовые решения по делу, как правило, не признаются удовлетворительным результатом деятельности следователя, дознавателя, прокурора. Но и полным поражением их назвать нельзя.
3.4. Неудовлетворительный результат. Поражением стороны обвинения считается вступление в законную силу оправдательного приговора суда; прекращение уголовного дела и уголовного преследования по реабилитирующему основанию, особенно если обвиняемый содержался под стражей. Очевидно, что подобные, крайне нежелательные для стороны обвинения, правовые решения могут стать реальностью только по делам, рассматриваемым в общем порядке.
Заметим, что стороне обвинения для получения желаемого или допустимого результата («отличного», «хорошего» или хотя бы «не очень хорошего»), как правило, выгоден(давайте называть вещи своими именами) особый порядок, предусмотренный гл. 40 УПК РФ (впрочем, зачастую, равно как и иной, например, предусмотренный гл. 40.1 УПК РФ). Это одно из наиболее простых, знакомых практикам, а потому эффективных средств достижения желаемого результата.
Ни в коем случае нельзя путать обвинительную позицию, интересы обвинения с пресловутым «обвинительным уклоном». Ошибка будет заключаться в подмене понятий. Права И. Б. Михайловская, которая утверждает, что реализация функции обвинения и обвинительный уклон – процессы совершенно различные. Обвинительная позиция – это всегда позиция, основанная на законе, пусть даже использующая его диспозитивность, неопределенность, пробелы, с применением уступок и компромиссов со стороной защиты. Она включает и обязанность органа расследования собирать и исследовать все доказательства, опровергающие версию обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Обвинительный уклон – это игнорирование сведений, свидетельствующих о невиновности либо о меньшей степени ответственности обвиняемого, неадекватная оценка собранных доказательств и т.п. Другими словами, обвинительный уклон подразумевает ненадлежащее выполнение функции обвинения соответствующими участниками процесса[57]57
Михайловская И. Права личности – новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / И. Михайловская // Российская юстиция. – 2002. – № 7. – С. 4.
[Закрыть].
4. Защитительная (адвокатская) позиция и интересы стороны защиты. Защитительная позиция присуща представителям стороны защиты, прежде всего адвокату-защитнику и обвиняемому, подозреваемому. Адвокат связан волей доверителя, если только не считает, что последний оговаривает себя. Подзащитный же далеко не всегда заинтересован в установлении истины, всех обстоятельств дела. Но закон обязывает адвоката «… честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя, всеми не запрещенными законодательством РФ средствами»[58]58
Пункт 1 части 1 статьи 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» № 63-ФЗ от 31 мая 2002 г. (с изменениями от 23 июля 2008 г.) [Электронный ресурс].− Режим доступа: http:// www.consultant-plus.ru. − Загл. с экрана (дата обращения 08.06.2014). Далее – Закон об адвокатуре.
[Закрыть]. И поэтому адвокат часто отстаивает заведомо для него ложную позицию. Он, как правило, обязан найти и продемонстрировать суду и стороне обвинения все изъяны позиции последней. И если сторона обвинения, преследуя свои интересы, отклонилась от того, что сочли бы правильной, объективной квалификацией (верной оценкой доказательств) ученые или судьи, то именно сторона защиты может занять объективную позицию по квалификации (оценке допустимости, достаточности доказательств и т.п.). Если же это не так, в том числе по причине скованности волей доверителя, то в обязанности защиты входит убеждение суда в том, что объективная позиция неверна, несправедлива, незаконна.
Иерархия типовых интересов (целей) стороны защиты.
4.1. Отличный результат. Несомненным успехом стороны защиты является полное оправдание подзащитного либо прекращение уголовного дела и уголовного преследования по всем статьям и эпизодам обвинения, притом по реабилитирующему основанию; реабилитация. Однако в нашей стране такое случается, мягко говоря, редко.
В среднем ежегодно судами страны выносится 0,8% оправдательных приговоров от числа вступивших в законную силу. Для сравнения: в дореволюционной России количество таковых составляло 25−30%. Даже военные трибуналы в период Великой Отечественной войны выносили 7% оправдательных приговоров. В странах Европы в настоящее время число оправдательных приговоров составляет не менее 15−20%[59]59
Полищук Д. А. О необходимости совершенствования российского правосудия // Российский судья. − 2013. − № 7. − С. 33−34.
[Закрыть]. По данным некоторых правозащитников, в 2012 г. процент оправдательных приговоров достиг исторического минимума −0,7%. По тем же данным,«…аргументы защиты в 99,3% процессов судьей либо полностью игнорируются, либо – в лучшем случае − приводят к некоторому смягчению наказания, запрошенного прокурором»[60]60
В России процент оправдательных приговоров составляет 0,7% //Сайт «Росбалт» [Электронный ресурс]. − Режим доступа: http://www.rosbalt.ru/main/2013/10/29/1193878.html. −Загл. с экрана (дата обращения 05.09.2014).
[Закрыть].
Что же касается полного прекращения уголовного дела и уголовного преследования по реабилитирующему основанию, то это встречается гораздо чаще. Мы не обладаем соответствующей официальной статистикой, но результаты интервьюирования респондентов – адвокатов показывают, что речь идет о 3−5% от общего числа уголовных дел. Здесь есть три варианта правовых решений, когда дело прекращается по соответствующему основанию: 1) органами предварительного расследования до направления в суд; 2) после направления дела судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ; 3) самим судом.
В итоге в действующих процессуальных условиях стороне защиты, как правило, довольно сложно рассчитывать на «отличный результат» в отстаивании своей позиции, достижении своих состязательных интересов, особенно если речь касается оправдательного приговора.
4.2. Хороший результат. С учетом указанных выше условий таковым является, например, прекращение уголовного преследования в части отдельных эпизодов/составов преступлений. Но случается это не часто. Во всяком случае, значительно реже, чем, например, назначение наказания условно в ситуации, когда подсудимый мог быть осужден к реальному наказанию (как правило, лишению свободы) или в ситуации, когда он осужден к реальному наказанию, но более мягкому (по виду, размеру) чем то, которое, как правило, назначается в соответствующих судебных ситуациях.
Несложно догадаться, что с точки зрения интересов стороны защиты рассмотрение дела в рамках особого порядка с высокой степенью вероятности влечет получение «хорошего результата» в заданном здесь контексте.
4.3. Неудовлетворительный результат. В зависимости от ситуации по делу таковым может быть признано осуждение лица при полном игнорировании судом и стороной обвинения веских, по мнению защиты, доводов о невиновности (меньшей виновности) подсудимого. Например, поражением может считаться обвинительный приговор суда, который полностью совпал с позицией стороны обвинения и по квалификации, и по виду, сроку, размеру наказания, и по иным вопросам.
Как видим, обе стороны в уголовном процессе с позиции своих состязательных интересов зачастую бывают заинтересованы в особом порядке. Сторона обвинения – для того, чтобы с большей вероятностью получить «отличный», «хороший» или хотя бы «не очень хороший»(но и не полное оправдание) результат. Сторона защиты – чтобы с большей вероятностью получить «хороший» результат.
Полагаем, что учет различных позиций и интересов сторон очень важен как в правоприменительной деятельности, так и в научных исследованиях, а также в учебном процессе, при подготовке учебных и учебно-методических работ.
Приведем пример, относящийся к расследованию типичного несложного уголовного дела о коррупционном преступлении. Гражданин с целью получения фиктивного листка нетрудоспособности передает врачу денежное вознаграждение. Дадим правовую оценку только действиям взяткополучателя.
Объективная позиция. Фабула слишком краткая. Но наличие состава получения взятки за совершение заведомо незаконных действий (ч. 3 ст. 290 УК РФ) не вызывает сомнений, что подтверждается широкой распространенностью уголовных дел подобной категории, где преступления квалифицировались аналогично. Назовем этот состав основным.
Позиция стороны обвинения. При наличии законных оснований и при инициативном, наступательном подходе в расследовании[61]61
Которого в последние годы особенно не хватает в деятельности многих сотрудников следственных подразделений.
[Закрыть] лицо может и должно быть привлечено к уголовной ответственности «по максимуму», т.е. за совершение трех преступлений:
– получение взятки за незаконные действия (ч. 3 ст. 291 УК РФ);
– служебный подлог (ст. 292 УК РФ)[62]62
Пункт 22 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» в следующей части: совершение должностным лицом за взятку действий (бездействие), образующих самостоятельный состав преступления, не охватывается объективной стороной преступления, предусмотренного статьей 290 УК РФ.
[Закрыть];
– соучастие, в форме пособничества, в мошенничестве, т.е. в хищении путем обмана той суммы заработной платы за период мнимой болезни, которую взяткодатель незаконно присвоил благодаря фиктивному листку нетрудоспособности (ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 159 УК РФ).
Не вызывает сомнения только наличие основного состава (получения взятки за незаконные действия). Поскольку сторона обвинения, обратим особое внимание – при наличии законных оснований, заинтересована в «отличном результате» − вменить «как можно больше и строже»[63]63
В этом случае, как известно, снижается риск оправдательного приговора, улучшаются показатели отчетности и т.д.
[Закрыть], остальные два (дополнительные) состава нужно доказать и обосновать в части квалификации, а также выдвинуть и проверить версии, связанные с систематической, многоэпизодной преступной деятельностью данного врача и его коллег. Для этого в ходе расследования следователям с особым вниманием следует отнестись к доказыванию содержания умысла лица и других обязательных признаков дополнительных составов. В ходе расследования будут проводиться следственные действия, ОРМ и тактические операции, направленные на проверку следующих обстоятельств: осознавал ли взяткополучатель, что при его содействии взяткодатель похищает деньги организации-работодателя; имел ли место умысел и корыстный мотив в отношении служебного подлога и т.д.
Однако при прочих равных обстоятельствах, пожалуй, решающими факторами в достижении «отличного результата» будут:
− умение следователя расширить объем обвинения новыми эпизодами преступной деятельности;
− способность грамотно «расписать» текст обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого;
− согласованность текста обвинения с руководителем следственного органа, надзирающим прокурором и будущим государственным обвинителем;
− наличие/отсутствие в местной судебной практике вступивших в законную силу обвинительных приговоров с подобной квалификацией при подобных обстоятельствах.
При этом представители стороны обвинения должны мысленно отстраниться от своей позиции и попытаться произвести криминалистическое моделирование адвокатской позиции, которая может быть примерно следующей.
Адвокатская позиция. Предположим, подзащитный признает получение взятки. Даже если фактические основания обвинения уже подтверждены доказательствами, а за это защитнику еще можно побороться, то дополнительных составов в действиях подзащитного нет, так как:
− взяткодатель хотел лишь получить дополнительный отдых и не имел цели хищения, и умыслом подзащитного оно не охватывалось;
− получение взятки за незаконные действия охватывает служебный подлог (правило конкуренции составов – ч. 3 ст. 17 УК РФ).
Не исключено, что сторона защиты вообще будет отрицать получение взятки, имея на вооружении аргументы о провокации преступления либо иных нарушениях закона при проведении, документировании, представлении результатов ОРД; попытается опровергнуть наличие умысла на незаконность действий, за которые получена взятка: «Я думал, что выдаю листок на законном основании. Потому что пациент жаловался на боли…».
Следует особо оговорить следующий момент. В основе самой идеи квалификации как сопоставления признаков совершенного деяния и нормы уголовного закона лежит презумпция того, что в каждой ситуации существует лишь одна единственная верная квалификация[64]64
См. об этом, например: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. − М.: Юристъ, 2001. − С. 21.
[Закрыть]. В противном случае реализация принципа законности и поддержание единообразия судебной практики были бы просто невозможными. Предлагаемый подход множественности квалификаций (множества вариантов получения, проверки и оценки доказательств) к одному казусу опирается на 1) возможность разной интерпретации фактов (что чаще всего влияет на форму и объем вины); 2) различие в совокупности фактов, подлежащих квалификации (за счет разброса между вариантами предмета доказывания и отсечения недоказанных надлежащим образом фактов) и 3) неискоренимыми разночтениями в понимании самого уголовного, уголовно-процессуального, иного закона, нескончаемо обсуждаемыми как в доктрине, учебной литературе, так и в следственно-судебной практике. Заметим, что все три пункта(или, как минимум, два первых) имеют криминалистическое содержание, а потому формирование предлагаемой обновленной парадигмы вряд ли возможно иначе, как со стороны криминалистики.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
