Текст книги "Особенности расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве"

Важно отметить, что не только областной суд оправдал подсудимого. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда РФ выводы суда первой инстанции были признаны обоснованными. Повторимся, этот пример далеко не единичный. Он указывает на устойчивую в судебной практике тенденцию к оправданию подсудимых по делам о взяточничестве и незаконном сбыте наркотиков. Разумеется, при наличии сходных обстоятельств. Однако сохраняется и негативная тенденция к применению провокационно-подстрекательских подходов в деятельности оперативных сотрудников органов – субъектов ОРД при поддержке других органов уголовного преследования (следствие, прокуратура).

Вместе с тем, полагаем, нельзя говорить о тотальном умышленном нарушении законности сотрудниками оперативно-розыскных подразделений в ходе документирования преступной деятельности участников коррупционных отношений. Как верно по этому поводу отмечает А. Е. Чечетин, «…сотрудники оперативных служб нередко затрудняются в выборе правильных тактических приемов, позволяющих исключить провокацию преступления. Для решения этой проблемы требуются более четкие правовые ориентиры в установлении допустимых приемов проверочной закупки наркотиков»[99]99
  Чечетин А. Е. Оперативно-розыскные мероприятия и права личности // Уголовная юстиция: связь времен: избранные материалы международной научной конференции (Санкт-Петербург, 6–8 октября 2010 г.). СПб., 2010. С. 102.


[Закрыть].

Анализ указанных взаимосвязанных между собой разъяснений Верховного суда РФ, Европейского суда и изучение тенденций правоприменительной практики позволяютт сделать некоторые, не лишенные внешней противоречивости, обобщения. Безусловно, оперативные подразделения не вправе допускать не только провокаций (ст. 304 УК РФ), но и описанных выше подстрекательских действий. Причем запрет распространяется не только в отношении взяткополучателей, взяткодателей, но и в отношении предполагаемых посредников во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), поскольку последние изобличаются в рамках оперативных экспериментов, аналогичных тем, что проводят в отношении субъектов преступлений, предусмотренных ст. 204, 290 и 291 УК РФ. Как будет подробно раскрыто в главе 3, в распространенной тактике проведения этих ОРМ оперативные сотрудники часто проводят двойной, двухэтапный эксперимент: сначала взятка под контролем передается посреднику, а затем он, будучи изобличенным, привлекается к дальнейшей передаче взятки должностному лицу. Бесспорно, подстрекательские действия недопустимы и влекут признание незаконными действий оперативных подразделений как на первом, так и на втором этапе оперативного эксперимента.

Не только в актах судебного толкования, но и прежде всего на уровне законодательства об оперативно-розыскной деятельности необходимо сформулировать нормы, раскрывающие критерии разграничения трех видов деятельности: правомерного проведения оперативного эксперимента (а также проверочной закупки), провокации преступлений и описанных подстрекательских действий. По мнению некоторых авторов, вопрос о правомерности проведения оперативно-розыскных мероприятий в ходе выявления преступлений (равно как и об их противоправности) необходимо урегулировать прежде всего в УК РФ[100]100
  Шмонин А. В. Провокация преступлений со стороны правоохранительных органов: сравнительный анализ российского и зарубежного законодательства / А. В. Шмонин, О. И. Семыкина // Журнал российского права. 2013. № 7. С. 80–81.


[Закрыть].

Однако в аспекте настоящего исследования важно отметить, что в данный момент приведенные разъяснения Верховного суда РФ, Европейского суда, еще не став в полной мере нормами национального права, уже определенным образом осложнили практику борьбы с коррупционными преступлениями и могут повлиять на ее и без того невысокую эффективность. Как с явным сожалением отмечает А. Н. Халиков, при нынешнем уровне коррумпированности в России с учетом «профессионализма» взяткополучателей, согласованности во многих случаях интересов взяткополучателей и взяткодателей ожидание заявлений со стороны лиц, дающих взятки, – это утопия. Выход из положения автор видит в том, чтобы предварительно проводить ОРМ «оперативное внедрение», когда под видом потенциального взяткодателя выступает оперативный работник, с участием которого и проводится последующий оперативный эксперимент по контролируемому вручению вымогаемой взятки и задержанию взяткополучателя с поличным[101]101
  Халиков А. Н. Перспективы оперативной работы в борьбе с коррупцией // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2006. № 4. С. 15–18.


[Закрыть].

Нет сомнений в том, что правоохранительные органы обязаны всеми законными средствами, причем в кратчайшие сроки, резко повысить эффективность расследования коррупционных преступлений[102]102
  Зрелов А. П. Обзор актуальных предложений по совершенствованию антикоррупционного законодательства // Гражданин и право. 2013. № 8. С. 71.


[Закрыть]. Обозначенная проблема должна решаться комплексно, путем синтеза достижений многих отраслей научных знаний[103]103
  Актуальные проблемы противодействия коррупционным преступлениям: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции (19 апреля 2013 г., г. Хабаровск) / В. А. Авдеев, О. А. Авдеева, В. В. Агильдин и др.; под ред. Т. Б. Басовой, К. А. Волкова; Хабаровский краевой суд, Дальневосточный филиал Российской академии правосудия. Хабаровск: Юрист, 2013. С. 4–5.


[Закрыть]. На данный момент в России, по нашему мнению, есть понимание того, что в числе таких отраслей, помимо уголовного права, уголовного процесса и других наук антикриминального цикла, ведущее место должны занять две науки: криминалистика, а также оперативно-розыскная деятельность. С помощью их научного инструментария вновь создаваемые, включая настоящую, а также модернизируемые криминалистические методики расследования взяточничества, иных коррупционных преступлений, рекомендации в рамках оперативно-розыскного обеспечения противодействия коррупции в обязательном порядке должны содержать советы, инструкции по поводу:

– тактических приемов, направленных на избежание провокаций и подстрекательских действий со стороны оперативных сотрудников и содействующих им лиц;

– тактических операций и оперативно-тактических комбинаций, направленных на инициативное выявление и изобличение коррупционеров. «Инициативное выявление и изобличение» в заданном контексте означает практическую реализацию заявленного выше (разд. 1.2) принципа приоритета наступательного характера расследования, когда правоохранительные органы не только ожидают пассивно тех, кто придет с заявлениями о вымогательстве взятки (такой подход зачастую неэффективен), но и сами идут в наступление на коррупционную преступность.

Здесь будет полезен как российский опыт и предложения по его оптимизации[104]104
  Ранее отдельными авторами предлагался алгоритм проведения так называемых инициативных оперативных экспериментов. См.: Гармаев Ю. П. Оперативный эксперимент по делам о получении взятки: правила проведения, исключающие провокацию / Ю. П. Гармаев, В. А. Фалилеев // Проблемы совершенствования прокурорского надзора: сборник статей. Вып. 2. Иркутск: Изд-во ИИПК ПР ГП РФ, 2006. С. 86–97.


[Закрыть], так и опыт зарубежный. Нами ранее в соавторстве формулировались предложения об использовании зарубежного опыта[105]105
  Далее формулируются эти предложения. См.: Garmaev Yury P. Judgments of the European Court of Human Rights as a Source of Recommendations on Fight against Corruption: Prospects for Interdisciplinary Research / Yury P. Garmaev, Diana A. Stepanenko, Roman A. Stepanenko // Asian Social Science. Vol. 11, N. 9. 2015. P. 266–272. ISSN 1911–2017 E-ISSN 1911–2025. Published by Canadian Center of Science and Education.Received: November 21, 2014. Accepted: December 31, 2014. Online Published: April 2, 2015. doi:10.5539/ass.v11n9p266. URL: http://dx.doi.org/10.5539/ass.v11n9p266 http://www.ccsenet.org/journal/index.php/ass/article/view/47170/25507


[Закрыть]. Ведь, безусловно, во всех развитых странах мира проблема борьбы с коррупцией стоит достаточно остро. К тому же, например, в США не менее остро стоит проблема коррупции в самой полиции, а также жестокости, временами проявляемой блюстителями порядка[106]106
  Карпович О. Г. «Беловоротничковая» преступность и коррупция в США // Закон и право. 2013. № 8. С. 7.


[Закрыть]. Таким образом, комплекс данных проблем представляется актуальным на международном уровне.

Например, в Великобритании и США в отдельных типовых следственных ситуациях правоохранительные органы прибегают к тактике, граничащей с провокацией, но не являющейся таковой[107]107
  Комахин Б. Н. Противодействие коррупции в системе государственной службы европейских стран // Международное публичное и частное право. 2013. № 2. С. 32; Bone J. NewYorkpoliceinthedockagainascorruptionclaimsdentimage. Режим доступа: http://www.timesonline.co.uk/tol/news/world/us_and_americas/article5860794.ece.


[Закрыть]. Так, А. В. Шмонин и О. И. Семыкина приводят краткие описания обманных операций под названием «укусы» (stings) и «манна небесная» (manna from heaven) и т. п. При использовании подобных тактик полиция создает фиктивные магазины, например, по купле-продаже ювелирных изделий, автомобилей и пр. в надежде пресечь сбыт краденого имущества. В данной ситуации полиция не нарушает границы правомерности. Она использует тактику обмана с целью выявления преступной сети сбыта имущества, приобретенного преступным путем[108]108
  Шмонин А. В., Семыкина О. И. Провокация преступлений со стороны правоохранительных органов: сравнительный анализ российского и зарубежного законодательства // Журнал российского права. 2013. № 7. С. 75–81: Ashwotrh A., Redmayne M. Op. cit. P. 262–263.


[Закрыть].

В России разработкой подобного рода частных методик, методических рекомендаций и алгоритмов должны заняться прежде всего представители двух названных наук – криминалистики и оперативно-розыскной деятельности, во взаимодействии со специалистами в области уголовного права и уголовного процесса, поскольку очевиден междисциплинарный, системный характер проблемы, а значит – и средств ее решения.

Очевидна также необходимость объединения усилий российских и зарубежных ученых – представителей названных наук антикриминального цикла. Несмотря на кардинальные различия в правовом регулировании соответствующих правоотношений, эффективные методики борьбы с коррупцией в разных странах имеют много общего. Например, результаты исследований, проводимых в США, созвучны с российскими в той части, что учеными обеих стран на основании тщательного анализа национального законодательства и судебной (прецедентной) практики формулируются весьма сходные критерии правомерности/неправомерности проведения полицейских операций по изобличению коррупционеров. На основе этих критериев формулируются советы, рекомендации полицейским, следователям. Государства разные, а рекомендации в значительной мере сходны. Так, в США правомерность «ловушки» со стороны правоохранительных органов обосновывается категорией преступления, посягающего прежде всего на публичную сферу государственных интересов (например, взяточничество, вынуждающее обвинение основываться на фактах совершения преступления разрабатываемым лицом в результате «ловушки»)[109]109
  Bloom R. Criminal Procedure. The Constitution and the Police / R. Bloom, M. Brodin. 6th ed. Wolters Kluwer, 2010. P. 338.


[Закрыть]. В любом случае, как утверждает S. Emanuel, правоохранительные органы не должны нарушить тонкую границу между ранее сформировавшимся умыслом на совершение преступления и подстрекательством к нему[110]110
  Emanuel S. Criminal Procedure. 28th ed. Wolters Kluwer, 2009. P. 183–184.


[Закрыть].

Вновь отметим, что таким образом формулируются не только и не столько предложения о дополнении и изменении соответствующего национального законодательства. Предлагаются универсальные методические рекомендации, направленные на повышение эффективности выявления и расследования коррупционных преступлений[111]111
  Garmaev Yury P. URL: http://dx.doi.org/10.5539/ass.v11n9p266; http://www.ccsenet.org/journal/index.php/ass/article/view/47170/25507.


[Закрыть].

Таким образом, представляется доказанной выдвинутая в начале раздела гипотеза о том, что источником криминалистической методики расследования взяточничества, включая посредничество во взяточничестве, является судебная практика в части решений Европейского суда и постановлений Пленума Верховного суда РФ. Этот методологический подход будет применен нами при формировании положений настоящего исследования (см. раздел 3.3). Считаем также, что он вполне применим и фактически применяется при создании многих других криминалистических методик расследования отдельных видов и групп преступлений.

Глава 2. Особенности криминалистической характеристики преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, и обстоятельства, подлежащие установлению и доказыванию

2.1. Проблемы формирования криминалистической характеристики преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве

В задачи нашей работы не входит рассмотрение всей совокупности проблемных вопросов, возникших вокруг понятия, иных терминологических аспектов, сущности, признаков и элементов научной категории «криминалистическая характеристика преступления» и взаимосвязей между ними. Споров по этим, безусловно, важным теоретическим проблемам в последние десятилетия в криминалистической науке развернулось более чем достаточно. Однако в силу того что монография посвящена вопросам конкретной – частной методики расследования преступлений, а вернее «особенностям методики», т. е. вспомогательной (по отношению к более общим – методикам расследования взяточничества) совокупности положений и рекомендаций, полагаем, что в гносеологическом аспекте нам, равно как и авторам других подобных разработок[112]112
  По такому пути пошла, например, Я. О. Кучина в диссертации на смежную тему. См.: Кучина Я. О. Методика расследования преступлений, совершаемых в сфере оказания профессиональной юридической помощи: дис. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2009. С. 95.


[Закрыть], следует сосредоточиться на двух аспектах:

1) отдельных методологических проблемах формирования и представления общих и частных[113]113
  Термины, конечно же, не вполне устоявшиеся по отношению к научной категории «криминалистическая характеристика», но вполне, на наш взгляд, корректные по аналогии и в соотношении с общими и частными методиками расследования.


[Закрыть] криминалистических характеристик, имеющих прямое отношение к конкретно формируемой криминалистической характеристике;

2) собственно самой частной криминалистической характеристике не как научной категории, а как описании присущих тому или иному виду преступлений особенностей, имеющих наибольшее значение для расследования и обусловливающих применение криминалистических методов, приемов и средств.

Итак, по аспекту 1, опуская все дискуссии, отметим, что в науке нет единства по поводу структуры типовой криминалистической характеристики. Вместе с тем большинство авторов, и прежде всего те, что создали смежные методики расследования взяточничества, иных коррупционных, должностных, служебных преступлений, включают в нее в качестве элементов следующие данные:

1) о личности типичного преступника – участника взяточничества, его целях и мотивах;

2) типичных способах подготовки, совершения и сокрытия взяточничества;

3) типичных следах и следовых картинах;

4) об обстановке преступлений, связанных со взяточничеством[114]114
  Дискуссию по элементному составу данной категории см., например: Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М., 2001. С. 221–224.


[Закрыть].

Разумеется, разные авторы-разработчики криминалистических характеристик указанных смежных видов посягательств выделяют иные или иначе называемые структурные элементы. Верно отмечено, что критерием истины в споре об элементном составе является практическая необходимость такой характеристики для раскрытия и расследования преступлений[115]115
  См.: Могутин Р. И. Метод формирования информационной модели преступления (криминалистической характеристики на основе единой базы данных) // Вестник криминалистики. 2006. № 2 (18). С. 36–42.


[Закрыть]. Поэтому, думается, не стоит отвлекаться и давать полный перечень, предлагаемый каждым автором. Отметим лишь ключевые моменты, на которые они сами обращают особое внимание читателя – «потребителя» методики.

Так, например, Е. Ю. Фролова в структуре криминалистической характеристики коррупционной деятельности в правоохранительных и судебных органах выделила: специальных субъектов преступления (судьи и должностные лица правоохранительных органов); их физическую и психическую деятельность, основанную на использовании своих служебных полномочий или возможностей, вытекающих из должностного положения в особой сфере деятельности (правоохранительной); ее корыстную направленность. При этом автор отметила в качестве основного элемента данные «специфического субъекта» – должностного лица, осуществляющего правоохранительную или судебную деятельность[116]116
  Фролова Е. Ю. Методика расследования коррупционной деятельности в правоохранительных и судебных органах: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. С. 9–10.


[Закрыть].

А. Н. Халиков в своей докторской диссертации в качестве элементов криминалистической характеристики должностных преступлений, помимо «содержания типичных механизмов и способов совершения отдельных видов преступлений» и других элементов (всего семь), указал на то, что в этой структуре «доминирует коррупционный интерес субъектов, что позволяет выявлять ряд признаков их преступного поведения, устанавливать круг участников преступления, механизм и способы его совершения, определять цели и мотивацию таких правонарушений»[117]117
  Халиков А. Н. Теория и практика выявления и расследования должностных преступлений (криминалистический аспект): дис. … д-ра юрид. наук. Уфа, 2011. С. 15.


[Закрыть]. Уделяя много внимания содержанию типичных механизмов и способов преступлений, автор, тем не менее, уточняет: «Именно понятие должностного лица, связанного с элементами его правового статуса и служебными полномочиями, составляет ядро криминалистической характеристики должностных преступлений и образует связи с другими взаимозависимыми элементами: механизм и способ совершения деяния, обстановка, наносимый вред и др.»[118]118
  Халиков А. Н. Указ. соч. С. 57.


[Закрыть].

В свою очередь, если взять не научно-диссертационные, а сугубо прикладные разработки, то авторы одного из наиболее распространенных и известных в стране пособий для практиков выделяют следующие основные элементы криминалистической характеристики взяточничества: субъекты, цели и мотивы, предмет взятки, способы, место и время совершения взяточничества, обстановка. И вновь в качестве основного элемента отмечается субъект взяточничества[119]119
  Организация и методика расследования взяточничества: методическое пособие / Е. А. Миронова, А. В. Бриллиантов, Н. А. Гаража, С. П. Кушниренко и др. М., 2002. С. 22.


[Закрыть], а наиболее подробному описанию подвергаются способы преступлений.

Эти мнения полностью согласуются с результатами проведенного нами анкетирования. Так, на вопрос о том, какая информация из криминалистической характеристики преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, представляется наиболее важной и полезной, следователи и оперативные сотрудники чаще всего отмечали: «Данные о личности типичного посредника (мнимого посредника) во взяточничестве, его целях и мотивах» (31,81 % опрошенных).

Изложенное позволяет и нам констатировать, что ключевым элементом криминалистической характеристики преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, являются данные о личности типичного посредника, мнимого посредника, его целях и мотивах. Однако подробному описанию подлежит и специфика способов преступного посредничества и мнимого посредничества.

Так, по уголовному делу в отношении С. – уполномоченного отдела организации административных расследований Восточно-Сибирской оперативной таможни, обвиняемого по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ – получение взятки в крупном размере, к уголовной ответственности по п. «в» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ – посредничество во взяточничестве в крупном размере, привлекался гр. М. Гр. С. выбрал гр. М. в качестве посредника по ряду причин, проанализированных в обвинительном заключении и приговоре: состоял с ним в доверительных отношениях; М. подходил для этого по своим моральным и деловым качествам; имел юридическое образование и занимался на практике юридическими услугами, в том числе в таможенной сфере. В декабре 2011 года по заранее тщательно оговоренному плану С. и М. требовали взятку в размере 300 000 рублей у генерального директора ООО «Т» гр-на П. за бездействие, связанное с непривлечением указанного ООО к административной ответственности по ч. 5 ст. 15.25 КоАП РФ («Невыполнение резидентом в установленный срок обязанности по возврату в РФ денежных средств, уплаченных нерезидентам за неввезенные в РФ товары….»). Первое требование о передаче указанной взятки потенциальному взяткодателю огласил сам гр. С. Однако далее большинство действий, связанных с передачей взятки, совершал М.: переговоры со взяткодателем и представляемым его лицом, «торг» о размере взятки, звонки со специально купленного для этого телефона и сим-карты, высказывание угроз в случае неуплаты в установленный срок, непосредственное получение предмета взятки и т. д. Гр. М. был задержан при передаче предмета взятки в рамках ОРМ «Оперативный эксперимент».

Характерно, что следственные органы и суд, опираясь на заключение судебно-психологической экспертизы, выявили в структуре личности посредника – гр. М. следующие индивидуально-психологические особенности: ведомость, низкие лидерский потенциал и самооценка, инфантильность, внушаемость, склонность ко лжи и обогащению и др. Однако криминальная направленность мышления у него, так же как и у взяткополучателя, не выявлена. У последнего, напротив, были установлены такие качества, как хороший лидерский потенциал, низкая подчиняемость, независимость и др.[120]120
  Архив Октябрьского районного суда г. Иркутска. Уголовное дело № 1-15/2014. 2014 год.


[Закрыть]

Как показало изучение уголовного дела и опрос респондента – представителя стороны обвинения по этому делу, указанные личностные качества обвиняемых были использованы органами предварительного следствия для обеспечения полноты расследования и далее судом – для назначения справедливого наказания. Естественно, чем раньше подобные сведения в отношении обвиняемых будут получены следователем, тем лучше. Однако заключение соответствующей экспертизы следователь получает далеко не сразу, а зачастую уже ближе к концу многомесячного расследования. Это лишний раз указывает на важность описания данных о личности типичного преступника в криминалистической характеристике.

Обобщая изложенное, следует сделать вывод о том, что большинство авторов – разработчиков смежных криминалистических характеристик выделяют ключевые элементы моделей взяточничества. Чаще всего речь идет: 1) о личности типичного преступника, 2) типичных способах преступлений. Однако эти элементы криминалистической модели преступной коррупционной деятельности применительно к посредничеству во взяточничестве и мнимому посредничеству в имеющихся публикациях по существу не раскрыты. Авторы по п. 1 основное внимание уделяли только взяткодателю и взяткополучателю, а по п. 2 не акцентировали внимания на специфике способов опосредованной передачи взятки.

Содержание остальных элементов криминалистической характеристики, в том числе таких как обстановка подготовки, совершения и сокрытия взяточничества, механизм следообразования, предмет преступного посягательства, достаточно подробно проанализировано в многочисленных работах, посвященных вопросам расследования коррупционных преступлений в целом и взяточничества в частности[121]121
  Алферова В. А. Расследование коррупционных преступлений следователями прокуратуры: дис. … канд. юрид. наук. Тула, 2006. 197 с.; Ануфриева Е. А. Особенности методики предварительного расследования и судебного разбирательства по делам о коррупционных преступлениях, совершаемых сотрудниками ОВД: дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2012. 215 с.; Посохина И. В. Криминалистические аспекты поддержания государственного обвинения по делам о взяточничестве: дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2006. 235 с.; Филатова Т. В. Расследования взяточничества как проявления коррупции: дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. 236 с.; Халиков А. Н. Особенности расследования получения взяток должностными лицами правоохранительных органов: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2005. 176 с.; и др.


[Закрыть]. При этом существенной спецификой указанные структурные элементы криминалистической характеристики применительно к совершению посредничества во взяточничестве не обладают. Полагаем нецелесообразным уделять значительное внимание перечислению уже известных и неоспоримых в науке и практике фактов.

Далее, в следующих разделах этой главы, сосредоточимся на анализе только существенных особенностей криминалистической характеристики посредничества во взяточничестве и раскроем содержание ее двух ключевых элементов, а именно: личности типичного преступника и типичных способов преступлений. В главе 3 нами будет показано значение, которое имеет знание о них, об их взаимосвязях в расследовании конкретных преступлений.

И вновь вернемся к первому аспекту, изложенному в начале раздела («отдельные методологические проблемы формирования и представления общих и частных криминалистических характеристик…»), остановимся на одной из мало обсуждаемых и так и не решенных по существу проблем в науке. Вопрос касается назначения криминалистической характеристики преступлений (как конкретной характеристики, а не как научной категории). Многие авторитетные ученые высказывались следующим образом: «Основное целевое назначение криминалистической характеристики заключается в том, что она может служить базой для выдвижения следственных версий»[122]122
  См., например: Мухин Г. Н. Научные криминалистические исследования: современные проблемы, перспективы / Г. Н. Мухин, Д. В. Исютин-Федотков. М.: Юрлитинформ, 2013.С. 52.


[Закрыть]. Эта позиция – наиболее распространенная и общепризнанная. Другие авторы трактовали назначение криминалистической характеристики более широко и менее определенно, имея в виду, что она важна для верной оценки ситуаций, возникающих в процессе раскрытия и расследования преступлений, «для разработки научных рекомендаций», «для способствования раскрытию преступлений»[123]123
  См., например: Сергеев Л. А. Расследование и предупреждение хищений, совершаемых при производстве строительных работ: дис. … канд. юрид. наук. М., 1996. С. 4–5.


[Закрыть].

Нисколько не оспаривая указанных позиций, признавая их теоретическую и практическую ценность, хотелось бы дополнить, что с учетом принятой в разделе 1.2 концепции еще одним назначением формируемой, как и любой иной частной криминалистической характеристики преступлений, может и должно быть предупреждение, профилактика преступлений, правовое просвещение широких слоев населения, в том числе в рамках частной и общей превенции.

Как известно из уголовно-правовой доктрины, «…задача предупреждения преступлений включает два аспекта: частную превенцию, под которой понимается предупреждение новых преступлений лицами, ранее совершившими общественно опасные деяния (в том числе рецидив преступлений), что достигается путем применения к ним уголовного наказания либо мер воспитательного или медицинского характера; общую превенцию, т. е. предупреждение совершения преступления всеми гражданами и иными лицами, что реализуется не только путем определения, возложения и применения уголовно-правовых запретов, но и установлением норм, стимулирующих правомерное, в том числе посткриминальное, поведение…»[124]124
  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. А. Бриллиантова. М.: Проспект, 2015.


[Закрыть].

В этом назначении (превенции и просвещения) частная криминалистическая характеристика преступления, первоначально излагаемая языком, доступным в основном для профессиональных участников уголовного судопроизводства, прежде всего для следователя, оперативного сотрудника, может далее стать основой для разработки доступных уже для более широких слоев населения информационных материалов (памяток, буклетов, учебных пособий)[125]125
  Гармаев Ю. П. Правовое просвещение и правовое информирование в уголовном процессе и криминалистике // Библиотека криминалиста. 2015. № 5 (22). С. 269.


[Закрыть].

Данная концепция была взята за основу в настоящем исследовании. Вместе с тем мы предприняли попытку проверить эту концепцию как научную гипотезу путем применения традиционных социологических методов. По результатам проведенного анкетирования судей, а также студентов-юристов, на вопрос «Нужно ли в рамках антикоррупционного просвещения разъяснять широким слоям населения типичные способы преступлений, включая способы вовлечения граждан в их совершение; данные о личности типичных преступников – посредников и мнимых посредников (мошенников) и другие данные из криминалистической характеристики, изложенные кратким и доступным языком?» положительно ответили 67,2 % опрошенных граждан. Выбрали ответ «Достаточно того, что есть пособия, учебники по методике расследования взяточничества и других коррупционных преступлений для следователей, где описывается криминалистическая характеристика преступления» 21,9 % респондентов (Прил. 1). Кроме того, 64,92 % опрошенных государственных обвинителей рассматривают повышение правовой культуры по вопросу противодействия взяточничеству и посредничеству во взяточничестве как один из основных факторов борьбы с подобными противоправными явлениями (Прил. 3).

Полученные результаты лишний раз доказывают, что как минимум применительно к настоящей методике расследования разработку и внедрение наряду, а вернее параллельно, с «профессиональными» рекомендациями еще и информационных материалов (памяток, буклетов, учебных пособий) криминалистического просветительского характера, решающих задачи антикоррупционного просвещения широких слоев населения, следует признать важной и необходимой, перспективным направлением дальнейшего развития криминалистической методики расследования преступлений как раздела науки и учебной дисциплины.

Также опрошенные в рамках проведенного исследования граждане на вопрос «В каких направлениях, по Вашему мнению, должно осуществляться антикоррупционное просвещение?» чаще отвечали: «Курсы повышения квалификации всех категорий рабочих и служащих» – 88,57 %, «Буклеты, памятки в местах большого скопления людей (кафе, кинотеатры, медучреждения, органы внутренних дел)» – 47,63 %, «Краткие бесплатные памятки в электронном виде, на сайтах в Интернете, в интернет-магазинах» – 13,3 % (Прил. 1).

Вместе с тем анализ уже созданных частных криминалистических методик показывает, что лишь немногие авторы уделяют внимание исследованию причин и условий, способствующих совершению преступлений[126]126
  См., например: Крюков В. В. Методика расследования должностных преступлений коррупционной направленности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Челябинск, 2011. С. 19–20; и др.


[Закрыть]. Четко же сформулированных криминалистических рекомендаций, подготовленных в рамках создания частной криминалистической методики, направленных на профилактику и предупреждение взяточничества и смежных с ним преступлений, в современной криминалистической литературе не представлено.