Текст книги "Юрий Григорьев – Свет и тени"
Автор книги: Юрий Григорьев
Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Не случайны шальные пули -
Это кто-то обосновал.
Всё случается не случайно,
Всё случается неспроста.
Почему же душа печальна
И, как брошенный дом, пуста?
–
Душа стареет понемногу,
Душа молчит и копит сны,
И собирается в дорогу,
Не веря запахам весны.
Остановись на полминуты,
Поговорим о пустяках,
О где-почём, о что-как будто,
О нашей жизни и стихах.
Как устаёшь от лёгких песен,
От бодрых маршей и шутих,
Как, неумел и бесполезен,
Ты мнёшь в руках ненужный стих.
А помнишь – сны цветные снились,
И ветер книгу дней листал,
И первые стихи ложились
На белое лицо листа.
Всё это было, было, было.
Легло на дно черновиков.
И недописанных стихов
Больное сердце не забыло.
И струны трогая гитары,
И плавя воск свечи на стол,
Душа поёт о чём-то старом,
О чём-то вечном и простом.
–
Мы капли дождя
На мгновенье полёта,
И краток наш путь
От небес до земли.
Мы станем ручьём,
Где сольём наши души,
Ручьи потекут
И сольются рекой.
А бурные реки
Шумят горделиво,
Но к устью стихают
В предчувстве залива
И канут, вливаясь
В седой океан.
И дальше закон
Непреложный свершится,
Согретый могучим,
Всесильным лучом,
Отдаст океан
Наши души частицей,
Чтоб вновь им коротким
Пролиться дождём.
И всё повторится,
Опять повторится,
Но будут иными
Те капли дождя.
Так сменятся
Действующие лица.
Всё будет,
Не будет – меня и тебя.
Мы капли дождя
На мгновенье полёта.
–
Всё пройдёт – и проходит уже,
Опадая листами, стихами.
Только ветер гуляет в душе,
Как в пустынном, заброшенном храме.
Никогда ни о чём не жалеть -
Так желанно и так невозможно.
Знать, судьба мне в пути умереть,
Занесённому пылью дорожной.
–
Нет ничего труднее простоты -
Она всегда подобна озаренью.
Она придёт строкой стихотворенья
И воплотит бесстрашные мечты.
И не впервой уже сжигать мосты,
И за спиною только дым и пепел.
О, как нам не хватает простоты!
Улыбки детской свет лучист и светел.
И я хочу увидеть снова мир,
Где места нет обидам и тревогам,
Где вольный ветер по прямым дорогам
И свет звезды, прозваньем Альтаир.
–
Для человека жизнь и смерть
Неразделимы век от века.
И вечна эта круговерть,
Коль вечно племя человека.
Пусть звёзды в гордой вышине
На нас с презрением взирают,
Мне не завидно, грустно мне -
И звёзды тоже умирают.
И если вечен этот мир,
Не отличить секунд от века -
Равно ничтожен краткий миг
И гордых звёзд, и человека.
–
Ночь.
Усталым приносит покой,
Злобным -
Заботу чёрную,
А сердцу,
Израненному тоской,
Дарит надежду
Вздорную.
Наверно,
В такую ночную тишь
Рифмуют стихи сонета.
Зачем,
Зачем неверно стучишь
Глупое сердце поэта?
Зачем
Поднимаешь глухую боль
С тёмных глубин души?
Видишь -
На дне твоя любовь
Мёртвая лежит.
Милая!
Вот и ты далеко.
Может, опять где-нибудь
Звёздное небо
Парным молоком
Льёт на тебя Млечный Путь.
–
Вот этот мир – любви и силы полный,
Он в суету, как в веру, погружен.
И нас несли невидимые волны,
И каждый был в другом отображён.
Тогда я взял надёжный, крепкий посох
И, бросив дом, пустился в пыль дорог.
Мне повстречался сто один пророк -
Никто не разрешил моих вопросов.
Я заходил в большие города -
Там много бледных, нервных и усталых.
У их богов седая борода,
И у младенцев лица, как у старых.
А в деревнях по избам – образа.
Глаза вождей или святых суровы.
А по полям – где люди, где коровы.
Их можно спутать, глядя в их глаза.
Я ничему теперь не удивлюсь,
И от моих пророческих скитаний
Остались у меня лишь Wanderlust
И чёрный кот, распухший на сметане.
–
«Молчи, скрывайся и таи…»
Я принимаю твой совет,
Но сердце внемлет своеволью.
Так дай ещё один ответ -
Как жить с несказанною болью?
Как говорить не те слова,
И, улыбаясь из-под маски,
Как принимать чужие ласки,
Чужие губы целовать?
А если нету сил молчать?
А если сил осталось столько,
Что хватит только закричать?
–
Я возвращаюсь в царство трав,
В немое кладбище камней,
И голос вечного костра
Вновь обращается ко мне:
– Смешно ли, что же ты искал?
Чем дорожил в стране людей?
Что может быть прочнее скал
И ненадёжнее идей?
Здесь все загадки решены
И в вечный мир открыта дверь.
Ты слышишь голос тишины?
Ты понял счастие теперь?
Я отвечаю не спеша,
Века проходят между слов:
– Была чиста моя душа,
Хоть много было в ней узлов.
Сомнений горестный удел -
Тяжёлый груз моей души.
Я не свершил великих дел
И дум высоких не свершил.
Как много было мне дано
В груди небесного огня!
Погас огонь и лишь одно
Ещё теперь томит меня.
Я видел свет высоких звёзд,
Одна из них – светлее всех.
Я с ней делил и горечь слёз
И радости весёлый смех.
Мы говорили с ней о том,
О чём положено молчать, -
О самом чистом и святом,
Что в детстве снится по ночам.
И смерти мне неведом страх -
Но только светлая печаль.
Прощай высокая сестра!
Коснись меня иглой луча.
–
Ты ушла -
Мы все туда уходим.
Говорят, там тишь и благодать.
И круговорот существ в природе
Можно объяснить и оправдать.
Но понять нельзя,
Нельзя поверить,
Что душа растает, словно дым,
Что исчезнут люди, птицы, звери,
Все, кто жил и умер молодым.
Старятся глаза, стареют руки,
Но душа бессмертна навсегда.
Мы с тобой в непрошенной разлуке
Не навеки -
Только на года.
–
Молчание небес
пророчит лёгкий жребий -
забвенье и покой,
как жаждала душа.
Но если я – такой,
и долго жил греша,
в мечтах о чудесах,
о зрелищах и хлебе.
Но если долог день,
а ночь ещё длинней,
и в сумерках свеча
колышет хор теней.
А ты уже идёшь
по млечной полосе,
где звёздные костры
горят, не догорают,
и веришь,
что никто не умирает,
никто не умирает насовсем.
1988
====================
С л о в а
"В начале было Слово,
И Слово было у Бога,
И Слово было Бог."
Евангелие от Иоанна.
"– Что читаете, милорд ?
– Слова, слова, слова…"
Гамлет, Шекспир.
Не надо говорить слова.
От слов у всех у нас усталость.
А всё, что есть, – такая малость,
Что просто кругом голова.
Наверно, каждый будет прав,
Когда прикинут и рассудят,
Что мы не властны в вихрях судеб,
А только вид разумных трав.
В мечтах потерянных людей
Я находил осколки смысла.
Но люди свято верят в числа,
И в то, что счастье их в труде.
А с неба смотрит звёздный Бог
И улыбается устало.
Он тоже чувствует, что – мало,
И тоже смотрит на порог.
Нам остаются только сны,
Всё остальное – так непрочно.
Как тело тишины полночной
Под тусклым фонарём луны.
–
Весна не радует уже.
На сердце копится тревога.
В себя заглянешь, а в душе -
В душе пустует место Бога.
В пустынный храм моей души
Без стука в дверь заходит вечер,
И ветер задувает свечи,
Как будто кто-то так решил.
Остыло сердце на ветру.
Дороги канули в тумане.
И мысль о том, что я умру,
Уже и радует, и манит.
И странно даже: быть-не быть?
Неужто это было важно?
Любить достаточно однажды.
Но страшно – быть и не любить.
–
Уйти бы в монастырь,
Да биться лбом о камень.
Душа моя – пустырь,
Поросший сорняками.
Молиться день и ночь
Неведомому Богу.
Просить его помочь
И указать дорогу.
Коптит моя свеча
В твоём высоком храме.
И кровь не горяча,
И плесень под стихами.
Но стынут на губах
Холодные молитвы,
И режет сердце страх,
Больнее острой бритвы.
Сегодня я – один,
А завтра – и того нет.
Куда не уходи,
Смерть всё равно догонит.
Простил своим врагам,
Пусть мне простится тоже.
Молился всем богам -
Вдруг кто-нибудь поможет.
–
Не жёг свечей,
Не шёл в святые двери,
И не склонял
В поклонах головы,
А просто жил,
И просто втайне верил
В бессмертие зверей,
Деревьев и травы.
–
Рвётся тугая нить
Натянутая давно.
Не о чем говорить,
Всё уже решено.
Времени злая плеть
Бьёт по сухим глазам.
Некогда умереть,
Вдарив по тормозам.
Всякое слово – ложь,
Искреннее – вдвойне.
Ты всё равно убьёшь
Меня на этой войне.
–
Дождь прошёл на мягких лапах,
Словно кот по гаражу.
Расскажи, о чём ты плакал.
Я не расскажу.
Снежных гор высокий ветер
Залетал в моё окно.
Расскажи мне, как на свете
Жить заведено.
Что поют, о чём тоскуют,
Исполняя ремесло.
Видел ли страну такую,
Где всегда светло?
Где смеются и не плачут,
Проклиная злую боль.
Только веруют в удачу,
Только ждут любовь.
Ты летал в такие дали,
Ты бывал в иных краях.
Может, где-нибудь видали -
Где любовь моя?
У неё седые пряди
И усталые глаза.
И сгоревшие тетради
Двадцать лет назад.
–
Чудеса ещё бывают,
Только их не признают.
Но во сне душа живая
Узнает мечту свою.
Удивительные звери
Заходили в мои сны.
Открывали лапой двери,
Становились у стены.
А диковинные птицы
Пролетали сквозь окно
И садились на ресницы,
Словно так заведено.
На часах стояло время,
На полу цвела сирень.
И впервые с сотворенья
Начинался звёздный день.
–
Я не уйду тропой бродяг
Топтать ковыль и спать в полях,
Но я люблю послушать – как
Шумят под ветром тополя.
Когда ко мне приходит ночь,
Мы с ней садимся у окна.
И суету сметая прочь,
Восходит полная луна.
Я слышу шорохи листвы,
И дальний гром с высоких гор,
И трепет мёрзнущей травы,
И звёзд невнятный разговор.
Холодным звёздам поверял
Я потаённые мечты.
И уходил к ночным зверям
За грань безумия черты.
Я слышал вой седых волков,
Всежадно пьющих вашу кровь,
Покуда с звёздных потолков
На землю льёт дождём любовь.
Ночей бессонное вино
Я пил, не в силах утолить
Глухую жажду, и одно
Оно мне помогало жить.
Среди толпы людских богов
Живого Бога не найти.
Но кто-то смотрит с облаков,
И кто-то ждёт в конце пути.
Я жду ответа в тишине,
Как мир холодный ждёт рассвет.
Никто не отвечает мне -
Ответа не было и нет.
–
О чём не говори, – ты говоришь о Боге.
Знать, это у тебя внутри.
Ведь тех, кому ты есть, так мало, ну а многим -
Им всё равно: живи или умри.
Чего же ты искал, забыв земное благо,
О чём молил у Бога: помоги!?
Сердечная тоска и белая бумага -
Твои друзья и старые враги.
Ты думал – это дар, но поджимали сроки,
И смерть уже, наверное, в пути.
Изменчивая тень маячит на пороге
В сомнении: зайти или уйти.
На стоптанных ногах войдя в ворота рая,
В изношенную душу обнажись.
И в радостных садах от скуки умирая,
Припоминай свою земную жизнь.
И кто же там сейчас шагает по дороге,
И до зари ложится на ночлег?
О чём не говори, – ты говоришь о Боге,
И будет так: отныне и вовек.
–
Все-то мы разные,
Все непохожие,
Все на земле мы
Простые прохожие.
Вряд ли и в будущем
Что-то изменится.
"Крутится, вертится
Старая мельница" -
Наша Земля,
Увлечённая танцами
В звёздных просторах
Под музыку Кальмана.
Время несёт нас
От станции к станции
Скорого поезда,
Поезда дальнего.
Мимо проносятся
Звёзды, созвездия -
Тайного мира
Немые известия.
Сколько миров! -
Сосчитаешь ли за ночь ты?
Светит луна,
Как фонарь полустаночный.
Можно ли спать,
Если только не мумия
Ты, и познал
Неизбежность бессмертия?
Знаешь, что слышу
В грохочущем шуме я,
Знаешь, что главное
Понял на свете я?
Только лишь то,
За что кровью заплачено,
Может спасти тебя,
А иначе нам
Нету спасенья
От вечного холода.
Старое – смертно,
Бессмертное – молодо.
–
Сними с себя одежду слов,
Сожги свои стихотворенья.
Пусть будет первое число,
На день седьмой от сотворенья.
Ты видишь – Бог на облаках,
Он помахал тебе рукою.
И мир ещё в черновиках
Незавершённою строкою.
Ты видишь вещи без имён,
Цветов и трав очарованье,
И звери тысячи племён
К тебе подходят за названьем.
Так вот когда ты был поэт!
Уста немые разомкнулись,
И слово уронило свет,
И звуки песней обернулись.
Сквозь сто веков я не забыл
Какое это было счастье -
При сотвореньи мира был
Не зритель я, а соучастник.
И так записано в крови
И в линиях судьбы на коже,
Что мне без этого любви
На свете нет и быть не может.
И пусть слова за много лет
Свой яркий свет уже забыли,
Но вот опять – придёт поэт
И протирает их от пыли.
Они звучат, как в первый раз,
Сквозь тьму веков и будни быта,
И снова что-то будят в нас,
Что быть не может позабыто.
–
«Пусть светит месяц – ночь темна».
Ещё темней под этим светом,
Который дарит нам луна:
Ворам, влюблённым и поэтам.
Сверкают звёздные миры
Для тех, кому уже не спится,
Стирая правила игры,
Сдвигая старые границы.
На тёплой койке спит малыш
И улыбается виденьям,
А звёздный свет стекает с крыш
И порождает привиденья.
Они живут по чердакам
Среди высокой паутины
И помогают паукам
Плести узорные картины.
Я не влюблённый и не вор,
Встречаю день, как день рожденья.
И смерть – уже не приговор,
А только точка восхожденья.
И ветер, словно вздох глубок,
Деревья шепчутся листами,
И все, о чём мечтает Бог,
Когда-нибудь случится с нами.
–
Говорили слова, улыбались улыбками,
И за это просили не меньше, но вечности.
А слова рассыпались простыми ошибками,
И, смеясь, удивлялись подобной беспечности.
Сочиняли богов и о чём-то просили их,
Но ответом всегда было только молчание.
Знали кровь, как вино, и любовь, как насилие,
И молитвы коров называли мычанием.
Как умели мечтать и хотели хорошего,
Но построили дом на крови и отчаяньи.
Сколько праведных душ на портянки изношено,
Ни за что, ни про что, да под руку нечаянно.
Были смелые, ах, как до жизни охочие,
Только главного в жизни не сдали экзамена.
Были красные, белые, чернорабочие -
Стали просто травою, подкошенной замертво.
И теперь уже поздно покачивать пальчиком.
Если дыры в душе, – не заткнёшь их подушкою.
Были тоненькой девочкой, худеньким мальчиком…
Жили-были старик со старушкою…
–
Убей сомнения в душе
Пока они не съели душу.
Дома стоят, как в неглиже,
Пустыми окнами наружу.
Куда не кинь усталый взгляд,
Везде привычная картина -
Когда не спят, тогда едят
И хлещут водку, как скотина.
И как тут не сойти с ума,
Везде, везде одно и тоже.
Вы понастроили дома
Похожие на ваши рожи.
И ваши души в тот же тон
Окрашены, как этот серый
Холодный железобетон,
Уродством схожий с вашей верой.
Всю жизнь играя в дурака,
Вы всуе треплетесь о боге,
Где в каждой щели таракан,
В панельной каменной берлоге.
И только слышно: … твою мать!
Несёт по гулким переулкам.
И как тут душу не сломать,
Не стать таким же недоумком?
Какая, к дьяволу, мечта?
Одни запоры и заборы.
И в душу лезет суета,
Как по карманам шарят воры.
И хочется о всём забыть,
Уйти и вновь не возвратится.
Как в старой пьесе: быть – не быть?
Не быть. И улететь, как птица.
–
Подари мне высокую смерть -
На бегу, на войне, на коне,
На костре – так отрадно гореть
Будет мне на высоком огне.
Забери эту низкую жизнь,
Всю изглоданную суетой,
Как червями сомнений и лжи.
Подари мне желанный покой.
Чтобы не было больше слов,
Оболгавших всю душу мне,
Чтобы не было больше снов.
Зачеркни меня на войне.
Умереть, чтоб убить страх, -
Как умножить меня на ноль.
Смерть – как добрая медсестра.
Умереть, чтоб убить боль.
–
Одинокие волки сомнений
Никогда не сбиваются в стаю.
Одинокие волки сомнений
Умирают, когда их поймают.
Полузвери и полубоги,
Но не люди, ведь люди презренны.
Одинокие волки дороги
Рвут их горло и нежные вены.
Замолчите, не плачьте напрасно,
Не просите пощады у зверя.
Одинокие волки прекрасны,
Одинокие волки не верят.
Что придумано нами для пользы,
Что придумано нами от скуки, -
Всё неловкие, странные позы,
Всё нелепые, жалкие звуки.
Среди мусора наших хотений
Вера в Бога смешна и нелепа.
Люди хуже зверей и растений, -
Те не лезут ногами на небо.
Не рыдают, когда умирают,
А ложатся на землю просто.
От ворот человечьего рая
Их пинком прогоняет апостол.
И поэтому в сумерках тени
Нарастают, как чувство тревоги.
Одинокие волки сомнений
Вырастают на лунной дороге.
–
Но живём мы на свете, как будто во сне.
Как беспечные дети на вечной весне.
Умирают другие, а мы не умрём,
В нашем розовом мире мы выстроим дом.
Чтобы стало светлей, включим ласковый свет,
На оконном стекле нарисуем рассвет,
Будем пить молодое, шальное вино,
Плотно двери закроем и ляжем на дно.
Пусть года за годами текут, как река,
Мы судьбу загадали себе на века.
Пусть за окнами ветер с холодным дождём,
Мы бессмертные дети и мы подождём.
А когда просветлеет, утихнут дожди,
И в своих мавзолеях возлягут вожди,
И от крови шальной упокоится зверь,
Отворится окно и откроется дверь.
Будут птицы весенние песни нам петь…
На пути к воскресению будет смерть.
–
Есть нечто во мне, что больше меня.
Поэтому я ещё жив.
Есть нечто в огне, что больше огня.
Но в правде есть море лжи.
Когда я уйду и закрою дверь -
Кто сможет меня найти?
Есть в человеке глубокий зверь -
Тайна его пути.
С неба не спросишь, земля соврёт.
Жизнь – это только нить.
А я вот боюсь – что Бог умрёт,
И негде его хоронить.
–
Ну что? – ещё не режут за стихи?
А за псалом – по голове кайлом?
Ах, право же – какие пустяки!
Ведь так приятно сдохнуть за углом.
Отверженный и спившийся поэт -
Какая дивно чудная судьба!
Но – нет! Никто не режет за сонет
Поэзии безумного раба.
Никто не гонит, не клеймит его
Последними словами – вот скоты!
Как будто знают, что страшней всего
Гармония вселенской глухоты.
Завяли звуки в мраморных ушах
Седых быков и праведных коров.
И где там помещается душа -
Не скажет ни один из докторов.
И даже хорошо, что не кумир -
В густой толпе затопчется мечта.
Хорошие стихи меняют мир.
И пусть не люди – Бог их прочитал.
–
Вынь из души ерунду,
Выброси и позабудь.
Выбери в небе звезду -
Пусть осветит твой путь.
Встань на высоком окне
И прыгай – пора решить:
Тем, у которых нет
Крыльев, незачем жить.
–
Всё, что было вначале,
Сгорело дотла:
Корабли на причале,
Безумие комнат,
Одинокие мысли,
Смешные слова.
Всё, что было,
Забыла душа
И не вспомнит.
На душе и в карманах
Одни пустяки.
Суетою, как пылью,
Покрытые вещи,
Молча смотрят
На стены и потолки,
И молчание их
Безусловно зловеще.
Не за тем ли
Пришли мы,
Чтоб молча уйти,
Не спросив ни о чём -
Ведь никто не ответит.
Только пыль,
Только ветер
На нашем пути,
Пыльный ветер
На пыльной,
Пустынной планете.
Ощущение рыбы
На жёлтом песке -
Пустота.
И ничто тут
Её не заполнит -
Ни любовь,
Ни мечта,
Ни молчание комнат.
Бьётся сердце
В предсмертной тоске.
–
Цветы обманывают нас
Своей непрочной красотой,
Похожей на людское счастье.
Они нам сердце рвут на части,
Высокой поманив мечтой,
Прекрасной без прикрас.
Но день прошёл и где оно -
Минутной красоты забвенье?
Цветы роняют лепестки,
Как я тетрадные листки,
Где проросли стихотворенья,
Роняю в глубь души на дно.
Смешны вчерашние слова,
При свете дня они мертвы,
Как все отравленные принцы.
Где смерть надуманна, как принцип.
Как окончание главы,
На плаху ляжет голова.
Обманывают нас цветы.
Но можно ль выжить без обмана?
И кто прошёл по жизни путь,
Сумев себя не обмануть?
Не выбрав, поздно или рано,
Святой обман своей мечты?
Я или ты ?.. – не я, не ты.
–
Я вижу вновь зелёный остров,
Далёкий мой волшебный рай.
Где жить и весело, и просто,
И море хлещет через край.
Он так запутался в приливах,
Что не считает смех за грех.
Здесь нет людей, кроме счастливых,
И нет любимых, кроме всех.
Моя душа – осколок неба,
В мечтах излечится тобой.
Где горсть стихов, как ломоть хлеба,
И вдох, и выдох, как прибой.
–
Говорящим слова улыбаются звуки,
Обретая бессмертье хотя бы на миг.
И летят, и вздымаются хрупкие руки,
Разрывая на шее тугой воротник.
А молчанье невинно – неслышно, невидно,
Как по сонной артерии булькает кровь.
По гранённым фужерам разлитые вина
Распаляют невинную похоть – любовь.
Всё, что было, – рассказано, спето, забыто…
Все мечты, как солдаты, погибли в бою.
В безнадёжно бездарной симфонии быта
Убиваю бессмертную душу свою.
Уменьшается звук, тишина нарастает,
И душа вырывается птицей из рук.
Занеси меня снегом, который не тает,
Мой далёкий, единственный, преданный друг.
1999
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.