Текст книги "Детектор лжи: как это делается"

Самым первым специалистом, кого зачислили в спецгруппу, стал молодой научный сотрудник Института ревматизма АМН Юрий Холодный. Сегодня полковник ФСБ Ю.И. Холодный является начальником отдела Института криминалистики ФСБ, доктором юридических наук, профессором кафедры криминалистики Академии ФСБ РФ, членом Американской ассоциации полиграфологов.

Следует отметить, что независимо от проводившихся органами госбезопасности работ, сотрудники ВНИИ советского законодательства МЮ СССР Г. А. Злобин и С. А. Яни в середине 70-х годов опубликовали работу, посвященную технической обоснованности, социально-политическим последствиям и процессуально-правовой допустимости применения полиграфа в борьбе с преступностью. Оценив полиграф в качестве «средства получения вспомогательной информации о вероятной искренности или неискренности дающего показания лица, авторы пришли к выводу, что «проблема полиграфа вполне созрела и для её глубокого научного исследования и для практического эксперимента».

Время для пересмотра отечественной юридической наукой своей позиции в отношении использования метода проверок на полиграфе, действительно, наступило.

К сожалению, исследования академика П.В.Симонова и профессора Л.Г.Воронина, непосредственно затрагивавшие проблему полиграфа, оказались практически неизвестными в среде юристов и правоведов. А предпринятая Г. А. Злобиным и С. А. Яни попытка привлечь внимание к этой проблеме была подвергнута разгромной критике со стороны М. С. Строговича и И. Ф. Пантелеева, которые строго напомнили, что «полиграф давно скомпрометировал себя как лженаучный метод», и «принципиальный вопрос о невозможности применения инструментального метода регистрации физиологических процессов для диагностики искренности (или неискренности) допрашиваемого» уже решен.

После такого выступления ведущих правоведов страны «проблема полиграфа» почти на десять лет исчезла со страниц отечественной печати. В силу этого предпринятые в Москве и Киеве сотрудниками МВД экспериментально-прикладные исследования по тематике полиграфа, которые дали обнадеживающие результаты и были доложены на закрытой ведомственной конференции в Куйбышеве в конце 1978 года, подверглись жесткой критике и были прекращены.

В итоге такое негативное и излишне идеологизированное отношение правовой науки к психофизиологическому методу «детекции лжи», практически полное отсутствие достоверной информации о его естественнонаучной основе и организационно-методических принципах прикладного применения привели к извращенному представлению о сущности проверок на полиграфе и их реальных возможностях.

В целом, «проблема полиграфа» мучительно преодолевала в нашей стране тот же путь, который прошли в послевоенные годы кибернетика и генетика. Гнет бездумного отрицания реальных фактов и стремление поставить «на пути научных исследований в области судебной психологии и криминалистики… надежный барьер различным лженаучным методам, которыми так богата буржуазная полицейская практика», оказали заметное влияние на позицию отечественной психологической науки к методу «детекции лжи». В конце 80-х годов в печати эпизодически появлялись затрагивавшие проблему полиграфа книги и статьи, в которых их авторы, пользуясь неосведомленностью читателя, грубо подтасовывали или искажали реальные данные, либо обсуждение данной проблемы подменяли демагогическими декларациями.

Надо сказать, что резко негативное отношение к методу «детекции лжи», существовавшее в СССР, приводило порой к курьезным ситуациям. В частности, когда шла съемка фильма «Ошибка резидента», В.М.Наумов и А.А. Заничева были приглашены в качестве консультантов эпизода, связанного с проверкой на «детекторе лжи» советского разведчика, роль которого играл известный киноактер М. Ножкин. Фильм снимался в 1969 году, когда «закрытые» научные исследования по «детекции лжи» шли полным ходом, и в КГБ полезность проверок на полиграфе уже не вызывала сомнений. Поэтому, чтобы поддержать, с одной стороны, мнение о том, что в СССР никто серьезно к «детектору лжи» не относится, а с другой – вселить мысль, что этот «сомнительный прибор» легко может обмануть волевой и преданный Родине патриот, A.A.Заничева получила указание помочь съемочной группе… исказить процедуру проверки на полиграфе до неузнаваемости. Результатом явилось то, что роль обманутого М. Ножкиным полиграфа «играло» закамуфлированное декоратором… пианино.

Следует подчеркнуть, что к тому моменту ученые в СССР уже имели возможность познакомиться с первыми полиграфами американского производства, которые были нелегально, через третьи страны, доставлены к нам. Соответственно, появился и первый опыт их применения. В Главном разведывательном управлении Генерального штаба полиграф используется с конца 1960-х, в КГБ – с середины 1970-х. При этом – таков парадокс! – полиграф продолжал в то время официально считаться большинством советских ученых не более чем «средством полицейского давления», применяемом в капиталистических странах.

Но время шло, и, наконец, полиграф был открыто применен в России. Случилось это в 1991 году при расследовании дела об убийстве священника Александра Меня. Вину за совершенное преступление взял на себя Геннадий Бобков. Его проверили на полиграфе, и выяснилось, что тот просто оговорил себя под давлением следствия. Таким образом полиграф, снял обвинения с самооговорившего подозреваемого Г. Бобкова, доказав тем самым, что это не только «детектор лжи», но и «детектор правды». Следует особо подчеркнуть, что суд оправдал Геннадия Бобкова за недостаточностью улик. Отмечу, что кроме Г.Бобкова при помощи полиграфа окончательно сняли обвинение с А.Пустоутова и других подозреваемых в этом злодеянии, людей.

В 1992 году была создана соответствующая группа в МВД, которая также использует полиграф в оперативно-розыскной деятельности. В 1993 году Министерство юстиции РФ провело совещание по проблеме полиграфа с участием представителей всех силовых структур, а также Верховного суда России. В результате Минюст зарегистрировал первую ведомственную «Инструкцию о порядке применения специальных психофизиологических исследований с использованием полиграфа федеральными органами государственной безопасности». Вскоре аналогичные инструкции были приняты в МВД и Федеральной службе налоговой полиции России. В 1995 году в закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» были внесены поправки, которые официально разрешили сотрудникам милиции использовать полиграф в расследовании преступлений и правонарушений. С этого же года в Федеральной Службе налоговой полиции также стало работать подразделение высококвалифицированных операторов полиграфа. Своих специалистов помимо указанных ведомств на сегодняшний день имеет СВР России и ГРУ Генштаба МО России.

Хочется сказать несколько слов о том, что в 2000 году к празднованию 25-летия официального применения полиграфа в отечественной правоохранительной практике был создан нагрудный знак «Российская полиграфология». По своей композиции и размеру этот нагрудный знак подобен нагрудному знаку органов госбезопасности 60–80-х годов ХХ века. Форма знака и дата «1975» указывают на историю зарождения специальности в нашей стране. Надпись «Российская полиграфология» и стилизованная полиграмма отражают профессиональную принадлежность знака. Каждый нагрудный знак имеет личный номер. Такие знаки выдаются лицам, успешно сдавшим квалификационный экзамен в Институте криминалистки Центра специальной техники ФСБ России и получившим квалификацию специалиста-полиграфолога. Дизайн знака разработал В.В.Гулин.

Но, упомянув о знаке «Российская полиграфология», я хочу подчеркнуть тот факт, что награждение этим знаком не есть только лишь дань традиции, а является зримым подтверждением того, что полиграф становится неотъемлемой и важной частью защиты безопасности нашего государства. Для того, чтобы проиллюстрировать эффективность применения полиграфа в сфере безопасности российского государства, приведу информацию генерала-полковника Игоря Валынкина, начальника 12-го Главного управления Минобороны (организации, отвечающей за все ядерные боеприпасы России), которой он счел возможным поделиться с широкой общественностью через газету «Известия». Ее корреспонденту герерал-полковник рассказал, что в его ведомстве проверку на полиграфе прошли все офицеры, допущенные к работе с ядерными боеприпасами. Благодаря использованию «детектора лжи» выявлялись опасные для офицера главка качества: нестабильная психика, наркомания и алкоголизм, связь с террористическими или криминальными организациями. Среди офицеров, подчеркнул генерал, таких отклонений не выявлено. Это еще раз позволило укрепиться во мнении, что полиграф – есть верный защитник российского государства и его безопасности.

Надо сказать, что, начиная приблизительно с 1993 года, этот метод активно осваивают и наши отечественные предприниматели, применяя его для защиты своих деловых интересов, коммерческой и банковской тайны. Таким образом, в России полиграфные проверки в частных структурах начались сравнительно недавно. Однако их положительный эффект оказался столь велик, что крупные предприятия стали внедрять полиграфные проверки в свою повседневную деятельность. Особенно эффективен этот метод там, где безопасность и успешность работы предприятия во многом зависит от лояльности каждого сотрудника.

Рассказывая о непростой истории полиграфа в нашей стране, я не могу не сказать несколько слов об одном из ведущих специалистов в этой области – академике, докторе биологических наук Валерии Алексеевиче Варламове, с которым автору этих строк посчастливилось быть знакомым лично.

Итак, Варламов Валерий Алексеевич. Доктор биологических наук, академик Академии проблем безопасности, обороны и правопорядкаЁ создатель первого в СССР чернильно-пишущего детектора лжи (1959–1960 годы), первого компьютерного детектора лжи (1986 год), серии полиграфов «Барьер» («Барьер-14», «Крис», «Риф»), не имеющих аналогов в мире. Достаточно сказать, что в октябре 2003 года делегация Министерства Обороны США, американские компании «Kellogg Brown & Root» (KBR) и «Sweet Analysis Services Inc» (SASI) объявили тендер на покупку полиграфов. В результате были проведено полномасштабное непредвзятое изучение выставленных на тендер российских и зарубежных образцов полиграфов. Объектами исследования были полиграфы «Lafayette» (США), «Поларг» (Россия), «Эпос» (Россия) и «Барьер-14» (Россия). За 5 месяцев испытания американские коллеги пришли к следующему заключению: лучшим из названных по соотношению цена – качество и техническим возможностям является полиграф «Барьер-14». Результатом этого явилось то, что представители США приобрели 18 приборов «Барьер-14», что является большим успехом российских ученых и производителей. Это особенно важно потому, что данное мнение и решение о приобретении российских аппаратов исходит от американских специалистов, имеющий самый большой опыт в разработке и использовании полиграфа.

Стоит особо отметить, что Валерий Алексеевич Варламов помимо всего является единственным специалистом в России, имеющим более чем 40-летний стаж работы на полиграфе. Им опубликовано более 100 научных работ, издано несколько учебников. Его труды являются основой методов практической детекции лжи в России. Выступления специалистов России и стран СНГ на последней научно-практической конференции в г. Сочи, состоявшейся в 2003 году, еще раз со всей убедительностью подтвердили это.

В заключение главы, посвященной истории «детекции лжи», приходится все же признать, что несмотря на очевидные успехи во внедрении опросов с использованием полиграфа в деятельность правоохранительных органов и спецслужб России, а также отечественного предпринимательства, следует признать, что этот метод еще пребывает в стадии становления. Есть целый ряд нерешенных вопросов в области правового регулирования проверок с использованием полиграфа, оставляет желать лучшего действующая в стране технология подготовки полиграфологов, недостаточно эффективно применяется и существующая технология опросов с использованием полиграфа, слабо разработаны тактика применения полиграфа в ходе расследования и предварительной проверки, и ряд других вопросов. Обо всем этом мы поговорим дальше, а пока перейдем к следующей главе «Государевы люди или применение полиграфа в государственной сфере».

Глава 3
Государевы люди или применение полиграфа в государственной сфере

Fide, sed cui, vide – Доверяй, но смотри кому.

Латинская поговорка

Итак, мы убедились, что «детектор лжи» – не панацея, не универсальный метод определения правды и лжи, а лишь еще один, весьма эффективный, инструмент, грамотное использование которого может помочь в ответе на вопрос: «Лжет человек, рассказывая о каком-то конкретном событии, или говорит правду?». И это не только чисто бытовой вопрос, как может показаться поначалу, а более серьезная, я бы сказал, общегосударственная проблема, если речь заходит о безопасности нашей страны в целом.

Начиная разговор о применении полиграфа в сфере государственных учреждений для борьбы с коррупцией и воровством чиновников, для сохранения государственной тайны и прочих не менее важных целей, мне бы сначала хотелось бы поговорить о понимании сути правового государства. На мой взгляд, она такова: за каждое преступление, лицо, совершившее его, должно быть наказано. Перед законом должны быть равны все. Кроме этого, на мой взгляд, необходимо законодательно (лучше конституционно) прописать норму, согласно которой лицо, судимое за уголовное преступление, теряет пожизненно право быть избранным на высокую государственную должность. Если лицо судимо дважды – оно должно быть лишено избирательного права. Общество не должно интересовать мнение человека, неоднократно, совершавшего преступление.

Еще одна проблема – доходы чиновников, которые никто из простых граждан не знает. Особенно доходы сверх положенного, доходы незаконные. Надеюсь, все читатели этой книги понимают, что по сути это есть украденные деньги у врачей, преподавателей, офицеров, милиционеров, пенсионеров и прочих? И за это должны наказывать очень жестко, даже жестоко. Ведь не зря же во всех развитых странах мира неуплата налогов является тягчайшим преступлением.

И еще. Об «отсутствии» разницы между кражей рубля и «железной дороги». Ведь ни для кого не секрет, что если ты украдешь «железную дорогу» и даже если тебя за это посадят, то выйдя на свободу лет через 5, а то и раньше, ты будешь иметь огромный капитал и финансы. А, украв образно говоря рубль – ничего не поимеешь. Скажите, в случае кражи «железной дороги» есть смысл воровать? Ответ ясен.

Возникает вопрос – а как подобрать на государственную службу честного чиновника? Как уберечь общество от непомерных аппетитов чиновного люда? Вот тут-то как раз и как нельзя кстати и придется полиграф. Ведь, например, в США существует «Закон о полиграфе», которым регламентируется обязательный опрос чиновников от госслужбы на «детекторе лжи». В зависимости от занимаемой должности это происходит один раз в год или раз в два года. С громадным бы удовольствием посмотрел бы я на результаты тестирования некоторых наших чиновников, когда им задали бы такие, к примеру, вопросы: «Вы получали доходы с нарушением законодательства?» (можно уточнить «находясь на государственной службе»), «За такой-то период времени Вы использовали служебное положение в личных целях?», ну и так далее.

А что касается рассуждений некоторых чиновников, протестующих против того, чтобы их тестировали на полиграфе, в которых они утверждают, что любого честного чиновника при желании можно подвести под статью – то хочется ответить: не воруй, не бери взяток, плати налоги со всех доходов, не совершай других преступлений – и будешь жить с чистой совестью и никто тебя под статью не подведет.

Однако, конечно же, следует всегда помнить, что дело борьбы с нечистыми на руку чиновниками очень и очень сложное, ведь коррумпированная бюрократия, криминальный мир и «коммерция без правил» в России перетекают друг в друга, питая и поддерживая одни других. Как же в таком случае можно будет повлиять на ситуацию? И можно ли на нее повлиять вообще?

Уверен – можно. При этом нельзя не забывать, что Россия является одной из системообразующих стран мирового сообщества и любые глобальные процессы, происходящие в ней, могут существенно повлиять на геополитическую ситуацию в мире. Вот почему наше общество кровно заинтересовано в продолжении демократического процесса в России, в борьбе с организованной преступностью и коррупцией, которые грозят превращением России в криминально-корпоративное государство, заинтересовано в том, чтобы выделяемые кредиты и инвестиции были использованы на социальные нужды, а не оказывались на счетах нечистоплотных чиновников или «общаках» криминальных структур.

Отечественный опыт борьбы с коррупцией только начинает формироваться. Это можно утверждать не смотря на то, что Российский уголовный кодекс всегда содержал составы должностных преступлений, определяющих наказуемость некоторых проявлений коррупции. В основном там речь идет о взятках. Однако, общеизвестно, что взяточничество является лишь одним из аспектов проявления коррупции.

Традиционно считается, что коррупция в большей степени процветает при тоталитарных режимах. Однако опыт России показывает, что в условиях демократии коррупция может приобрести не менее распространенный характер. Вот почему если наше государство и общество не примут эффективных мер против нечестных на руку чиновников, то дальнейшее демократическое развитие России может приостановиться. К тому же постоянные скандалы по поводу коррупции в высших эшелонах власти деморализует общество. Каждый такой факт говорит о том, что надежды людей на мудрую, честную и ответственную власть терпят крах перед натиском коррупции, которая стала по сути дела всепроникающим явлением.

Опасность коррупции в значительной мере обусловлена ее тесной связью с организованной преступностью. По существу это «родные сестры». Некоторые западные аналитики делают даже вывод о том, что если немедленно не будут приняты решительные действия на самом высоком уровне исполнительной, законодательной, судебной власти, Россия, вероятно, станет криминально-корпоративным государством, в котором коррумпированные чиновники, криминальные дельцы и бандиты одновременно конкурируют и сотрудничают в борьбе за деньги и власть в посткоммунистической России. В итоге образуется железный треугольник из коррумпированных чиновников, предпринимателей, действующих по законам «дикого капитализма», и лидеров организованной преступности.

Тем не менее, борьба с коррупцией не должна превратится в очередной «крестовый поход» в угоду сиюминутным популистским интересам, а стать одним из главных стратегических направлений уголовной политики. Нельзя сводить борьбу с коррупцией только к борьбе против интересов государственной службы и службы органов местного самоуправления, в частности борьбе со взяточничеством. Скорее, это направление есть часть цели более высокого порядка – формирования эффективного, честного и ответственного правительства и других органов государственной власти. При этом не следует забывать о распространении криминального лоббизма, корыстного сговора должностных лиц, инвестировании коммерческих структур за счет бюджета в ущерб интересам государства и граждан, о необоснованной и убыточной для общества передаче государственного имущества в управление коммерческим структурам, создании лжепредприятий, о незаконных внешнеэкономических операциях, о совмещении государственной службы с управлением коммерческими организациями, а также о неправомерном вмешательстве в деятельность правоохранительных органов, что составляет главную угрозу существования не только государства, но и общества в целом. Кроме того в последнее время массовый характер приобрели незаконное выделение, получение, использование льготных кредитов, перелив капиталов в теневую экономику и зарубежные банки, отмывание преступных денег. Это неизбежно сопровождается разного рода корыстными злоупотреблениями должностными полномочиями, значительными суммами взяток.

В широком же смысле политика борьбы с коррупцией включает ряд элементов: реформу основных государственных программ; изменение структуры правительства и методов обеспечения его контрольных функций; совершение моральных и этических аспектов государственной службы; развитие демократических институтов, в том числе свободной прессы; правовое принуждение.

Эти меры, разумеется, не могут свести коррупцию к нулю, привести к ее полному искоренению – этого не удавалось ни одной стране за всю историю человечества. Но они могут способствовать доведению коррупции до управляемого уровня, минимизирующего ее отрицательное влияние на ход общественно-политических и экономических процессов.

Однако следует особо подчеркнуть, что антикоррупционные меры административно – правового и уголовно – правового характера должны строго соответствовать нормам международного права, Конституции РФ, признающим и гарантирующим права и свободы человека и гражданина.

Тут большое значение имеет законодательная ветвь власти. Мы привыкли ругать законодателей, однако к чести Госдумы РФ ряд депутатов выдвинули идею о законодательном закреплении использования полиграфа при приеме людей на госслужбу. К тому же в недрах думского комитета по безопасности сейчас зреет законопроект «О применении полиграфа». Один из авторов и разработчиков нового законопроекта – заместитель руководителя Комитета по безопасности Госдумы РФ Валерий Дятленко сказал по этому поводу следующее:

«Над новым законом разработчики трудились больше года. Кроме думцев к работе были привлечены специалисты из ФСБ и МВД. Если закон будет принят, все, кто имеет отношение к гостайне, будут обязаны неоднократно проходить тестирование на полиграфе в течение всей своей службы, а не только при приёме на работу.

Перечень должностных лиц, обязанных пройти тестирование на детекторе, определит российское правительство. Тем не менее, скорее всего, будет существовать и список «неприкасаемых» чиновников, тех, к кому полиграф нельзя применять ни под каким соусом. В эту категорию подпадут, очевидно, депутаты, сенаторы, послы, президенты и экс-президенты… проще говоря, те, кто в силу своего статуса обладает иммунитетом против некоторых следственных действий.

В отличие от ныне действующих правил, по которым полиграф применяют к сотрудникам ФСБ, МВД и ряда подразделений Министерства обороны, по новому закону кроме них будут тестировать: всех военных, прокуроров, сотрудников органов разведки и сотрудников управления исполнения наказаний, судей, судебных приставов, таможенников, пограничников, сотрудников налоговой полиции и т. д.».

Ни у кого не вызывает сомнений, что цели у разработчиков закона самые благие. По словам того же депутата Валерия Дятленко, это позволит уменьшить число неадекватных людей на госдолжностях и коррупционеров в России. «С нашей точки зрения, это станет сдерживающим фактором для чиновников и госслужащих всех уровней: прежде чем взять взятку или совершить должностное преступление, они несколько раз подумают» – утверждает он.

Кроме силовиков, которые уклониться от теста на полиграфе не имеют права, в новом законе будет прописано положение о добровольном тестировании. Под добровольцами понимаются желающие занять вакансию в коммерческой структуре, которым, естественно, предлагается пройти проверку на полиграфе, но которые имеют право отказаться.

Председатель Комиссии Госдумы по борьбе с коррупцией Николай Дмитриевич Ковалев уточнил, что разрешение применения детектора лжи будет оформлено путем внесения соответствующей поправки в федеральный закон «О государственной тайне». По словам Н.Д.Ковалева, согласие на применение детектора лжи должно быть обязательно добровольным и полученные данные ни в коем случае не должны быть основанием для принятия решения, касающегося судьбы чиновника. Н.Д.Ковалев считает, что в перспективе возможно применение детектора лжи также в борьбе с коррупцией. Он сообщил, что детектор лжи используется уже сейчас в России всеми службами безопасности, в частности ФСБ, Службой внешней разведки и службой Налоговой полиции.

Как убежден председатель Комитета по безопасности Государственной Думы РФ Александр Иванович Гуров, тот самый, кто еще в 1988 году дал сенсационное интервью журналисту «Литературной газеты» Юрию Щекочихину, в котором открыто заявил о существовании в СССР организованной преступности и мафии, хватит терпеть и нужно всем заставить чиновничий аппарат очиститься. «Мне больно, стыдно и страшно жить в нашей стране» – заявил он.

Говоря о возможности использования полиграфа в борьбе с коррупцией, А.И.Гуров напомнил, что этот прибор применяется уже более 60 лет, и его основной функцией никогда не было «раскрывать преступления». Главным предназначением «детектора лжи», в частности на Западе, является отбор кадров, отметил А.И.Гуров. В качестве примера он привел американскую полицию, набор в которую ведется с помощью полиграфа.

А вот что думает по поводу возможного появления полиграфа в жизни государственных чиновников руководитель отдела ВНИИ МВД Алексей Скрипников, человек, который стоял у истоков истории появления детектора лжи в России:

«Американцы своих госслужащих проверяют и ничего при этом не потеряли. Не вижу причины, почему бы и нам не ввести подобную практику. Насколько я знаю, в Госдуме уже около трех лет работает группа специалистов, которые пытаются подготовить закон о применении «полиграфа» в различных областях – сейчас этот прибор уже довольно широко применяется при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Проблема в другом: как бы подобный закон не превратился в очередной закон о пчеловодстве, то есть не оказался лишенным механизма реализации. Когда «полиграф» только начали применять, мы с этим столкнулись: сначала понадобилась ведомственная инструкция о порядке проведения опросов, потом – документы, регулирующие вопросы подготовки специалистов, и так далее, вплоть до выбора: где и какое оборудование закупать. Сейчас, по моим данным, в правоохранительных органах всего 100–120 человек умеют работать на «полиграфе». Специалистов, которые будут заниматься кадрово-психологическим отбором, сейчас начали готовить и в МВД. Впрочем, это уже совсем другая процедура – специальное психофизическое обследование, ведь человек не является преступником или подозреваемым».

Однако не все пока с этими законодательными инициативами ясно, например, откуда брать такое количество квалифицированных специалистов. Скорее всего, в первое время это будут действующие или бывшие сотрудники спецслужб, имеющие опыт подобных исследований, но таких весьма мало, но тогда останется работать в самих этих структурах? В дальнейшем, правда, планируется специально готовить профессионалов-психологов и разработчиков опросников для ведомственных служащих. В общем, вопрос этот непростой, так как мало назваться полиграфологом, надо еще и быть таковым. Тем более это важно, что в настоящее время всех полиграфологов в нашей необъятной стране вряд ли больше тысячи человек, я имею в виду именно специалистов, а не тех, кто заявляет о том, что он полиграфолог. Приведу в этой связи слова академика В.А.Варламова, сказанные автору этой книги: «Моих учеников оказывается много больше, чем я подготовил людей. Я как-то подсчитал, что за все время я подготовил 350–360 человек, из них 25 иностранцев. А получается, что чуть ли не все полиграфологи, которых я встречаю – мои ученики». Что же касается применения «детектора лжи» для обеспечения безопасности государства и его структур, В.А.Варламов высказал такое мнение: «Все лица, являющиеся хранителями государственных секретов, с самого высшего до самого низшего уровня, обязательно должны проходить такую проверку, причем с определенным интервалом времени (как это делается в США, например – примечание автора книги). Неважно, кто ты – министр обороны или последний служащий. Это в значительной мере может снизить риски государства и предотвращать преступные действия». И далее академик высказывает свою точку зрения на применение полиграфа в вооруженных силах: «В армии юридический регламент по полиграфу необходимо вводить в срочном порядке. Сегодня криминальная ситуация в армии просто ужасна. Здесь полиграфы могут эффективно применяться в борьбе с дедовщиной, которая, по сути, является школой подготовки рэкетиров и бандитов. Солдат первого года сам платит, а на втором году платят уже ему, и когда он выходит в гражданскую жизнь, соблазнов получать деньги не работая становится значительно больше. Необходимо ввести закон, в соответствии с которым командиров воинских частей наказывали бы не за количество ЧП, а за количество скрываемых нарушений. С помощью полиграфа можно определять, что на самом деле происходило в том или ином воинском подразделении, и оценивать истинное положение вещей».

Отрадно, что подобные слова не остаются без внимания тех, от кого зависит решение данного вопроса: в феврале 2005 года в Военном университете государственные сертификаты о повышении квалификации получила группа штатных психологов Министерства обороны. В течение трех недель их обучали работать на полиграфе. К слову, первую информацию о сути и возможностях данного метода до сведения будущих специалистов довел автор этих строк, незадолго до начала курсов, сделав доклад о полиграфе с демонстрацией его возможностей в указанном университете.

Итак, главный вывод из всего вышесказанного – дело продвижения полиграфа в работу государственных структур потихоньку движется, хотя и с большими трудностями: ведь проверять на полиграфе придется как раз тех, кто должен вынести вердикт по поводу этого важного для государства дела…

А пока обсуждается вопрос о создании комитета при Правительстве РФ, который будет отвечать за всю методологию работы полиграфологов. Предполагается, что в него войдут представители всех российских силовых структур.

Правда, депутаты, заинтересованные в законе, успокаивают, что закон начнет действовать не раньше, чем через 18 месяцев после принятия. Вероятно, к 2007 году его успеют подработать и подсчитать траты из госказны на его реализацию. К тому времени определятся и со штатами спецпсихологов, которые будут тестировать людей.

Что ж, поживем – увидим. Главное, что дело не стоит на месте. А пока законотворчество идет своим путем, мы обратимся к следующей главе «Дела сыскные и судейские или применение полиграфа в следственной и судебной практике».