Текст книги "По логике страстей"

По логике страстей
Юрий и Аркадий Видинеевы

© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2023

ISBN 978-5-0059-6177-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пробуждение

Девушка проснулась от того, что чья-то мягкая ладошка нежно-нежно похлопала её по плечу. Она перевернулась с правого бока на спину и открыла глаза. За окном была непроглядная тьма. Светильник, как обычно, заполнял спальню цветом синих сумерек. Но что-то было не так сейчас в этом его синем цвете. В нём таился какой-то подвох, а за этим подвохом чувствовалось недоброе напряжённое ожидание, какая-то скрытая угроза. Из-под кровати послышался шорох.

«Вот он, источник затаившейся угрозы! Он выдал себя тем, что пришёл в движение».

Бедняжка почувствовала укол страха.

У страха было насколько причин.

Первая причина была в том, что в доме Бедняжка была одна и шуршать под кроватью некому, но там определённо кто-то был!

А вторая причина страха проистекала из этой явной несовместимости: происходило то, чего не могло, а значит, и не должно было происходить.

Из-под кровати послышалось тяжёлое сердитое сопение, и…

…Бедняжка впала в обморочное состояние.

Её душа беспрепятственно, в стремительном рывке высвободилась из телесной оболочки, всплыла под потолок и внимательно вгляделась в синие сумерки спальни.

Кровать под Бедняжкой качнулась, и сердечко девушки зашлось от страха. Из-под кровати со зловещей медлительностью выползло тёмное потустороннее зло. Оно нависло над Бедняжкой, вонзив в неё взгляд круглых бесцветных глаз. Этот взгляд бесцеремонно, по-хозяйски ощупал Бедняжку с головы до пяток и в глазах потустороннего чудовища загорелся огонёк жажды. Жажды чего? Насыщения живой кровью? Свежей трепещущей плотью? …Или…

…Да, во взгляде чудовища Бедняжка ясно увидела… жажду того самого «или».

«Нет! Нет!! Только не „это“!!!»

Девушка, как ошпаренная кипятком, соскочила с кровати по другую сторону от чудовища. Тёмное Нечто, стоявшее между Бедняжкой и дверью из спальни в коридор, грозно заурчало и двинулось в обход кровати. Девушка, перекатившись через кровать, выбежала в коридор, из коридора в прихожую, из прихожей – во двор. За её спиной громовыми раскатами слышалось яростное рычание. Оно нарастало, приближаясь. Бедняжка босиком, в одной пижаме добежала до калитки, распахнула её и помчалась к озеру.

«Вдруг преследователь не умеет плавать, а то и вовсе боится воды, как чёрт ладана?»

Впереди девушка заметила силуэт идущего на озеро к утренней зорьке рыбака-любителя. Знакомый силуэт.

«Да это же Виктор! Мой новый сосед!»

Бедняжка поняла, что этот молодой и сильный мужчина может её спасти.

Ноги девушки отяжелели от долгого и утомительного бега, дыхание сбилось.

«Виктор! Витя!! Витенька, спаси меня!!!», – изо всех сил закричала Бедняжка, но голоса своего не услышала.

В тот же миг в оба её бока вцепились когти чудовища… и…

…Бедняжка проснулась.

Сердце билось в груди, в горле и в висках. Она испуганно оглядывалась вокруг, опасаясь, что чудовище где-то рядом, возможно, опять под кроватью.

И девушка поняла, что отныне она не сможет оставаться в этом доме одна, наедине с этой ужасной нечистью.

«Что же делать?!!»

Её вопрос имел простой ответ, и этот ответ теперь зависел только от неё. Время колебаний прошло.

Девушка вспомнила свою самую первую встречу с Виктором. Был тёплый июльский вечер. Она искупалась в озере, наполнилась свежей силой, весёлой бодростью и возвращалась домой, как на крыльях. Напевая и приплясывая от наплыва игривого настроения, девушка закружилась в лёгких вальсовых па и осеклась, перехватив восхищённый взгляд молодого симпатичного мужчины, шедшего за нею.

– В чём дело?! – взорвалась девушка, – почему Вы идёте за мною? Что Вам от меня нужно?!

– Я не иду за Вами. Я иду к себе домой.

– Но это тропинка к моему дому!

– И к моему тоже. Вероятно, мы с Вами теперь соседи. Я недавно купил дом №9 по ул. Приозёрной.

– А мой дом №7 по той же улице. Так это Вы мой новый сосед? Извините, что на на Вас так напустилась. Мне показалось…

– …Что я на Вас запал?

– Ещё раз извините…

– Не за что, тем более, что Вы правы. Мне кажется, что я на самом деле на Вас запал. Вы прекрасны. Меня зовут Виктор, а Вас?

– Катя.

После той первой их встречи девушка решила поквитаться с новым соседом за свой конфуз и стала слегка поддразнивать его то закидыванием обнажённых рук за голову, будто бы для того, чтобы поправить заколку в своей причёске (Ах, как все мужчины немеют от красоты её обнажённых рук!), то особым покачиванием бёдер при ходьбе (Мужчины сходят с ума, глядя ей вслед!) … Она вовсе не хотела разбить его сердце. Просто подразнить и забыть, удовлетворившись тем, что он повёлся на магнетизм её тела.

Девушка ошиблась. Её новый сосед оказался далеко не одноклеточным существом. Он оценил её красоту, но с ума от этого не сошёл. Позднее она узнала, что он художник. Но его увлечением была не портретная живопись, а пейзажи. Девушка случайно встретила Виктора на выставке современной живописи, где он демонстрировал свои работы. Пейзажи были очень хороши. Казалось, они излучали живой свет, движение воздуха и ароматы тех мест, которые на них запечатлены. Одно из тех мест показалось девушке странно знакомым.

«Ну, конечно, именно между деревьями этого перелеска петляет тропинка от озера к моему дому! В самом центре картины – та самая тропинка, а на тропинке яркое пятнышко».

Подойдя поближе, девушка разглядела в ярком пятнышке вальсирующую фею леса. Нет… себя!

Девушка увидела немного в сторонке и творца этих полотен – Виктора. Вокруг него толпились восторженные поклонницы.

«Какое у них грубое кокетство! Фу-фу!!», девушка решительно вышла вон.

Что это было?

Ревность?

Ещё чего!!!

«Но какое счастливое выражение было на его лице! Он что, слепой? Он не видел, что все эти его поклонницы – неуклюжие и безмозглые куклы?!»

А, впрочем, какое ей дело и до него, и до них?

И вот, неделю назад, возвращаясь домой, девушка увидела Виктора возле своей калитки.

«Что он здесь делает?»

Виктор шагнул ей навстречу.

– Добрый вечер, Катя. Я к Вам по делу.

– ???

– Это Вам, – Виктор вынес из-за спины руку с букетом цветов.

«Изысканный подбор цветов. Сразу чувствуется утончённый вкус художника».

– Чем обязана?

– Я давно Вас люблю. Будьте моей женой.

«Казалось, что он умный человек, а ведёт себя, как дурак. Пыжился, вида не показывал, что любит, не предпринимал ни каких подогревающих шагов, не брал в осаду, а сразу вот так, будто валенком в суп. Чудило!»

– Понимаю, для Вас это неожиданно. Но я не мастер в таких делах. Поэтому прошу не спешить с ответом. Я приду за ним завтра.

– Лучше – через неделю.

– Тогда, до встречи через неделю, Катя, – Виктор церемонно откланялся и ушёл.

«Да он, точно, чудило».

Катя всё не могла прийти в себя от приснившегося этой ночью кошмара. Сознание того, что она не может больше оставаться в этом доме одна не прошло, а ещё более укоренилось в её душе. Сегодня ровно неделя прошла с того вечера, когда Виктор сделал ей предложение. Бедняжка поняла, что этот молодой и сильный мужчина может её спасти. Но любит ли она его? Если нет, то чему она тогда сбежала с выставки современной живописи, не осмотрев все полотна? Ведь она очень любит живопись и знает в ней толк, не то, что те девицы, которые… которым она была готова выцарапать глаза.

За что?

Какой глупый вопрос!

Стоит отбросить свою капризность, и ответ станет очевидным. Виктор, конечно, чудило, а сама она кто? Она чудило втройне! Виктор ясно видит свои чувства, а она прячет их от себя самой, злится за них на себя, а заодно и на Виктора.

Мысли девушки отяжелели от долгого и утомительного самобичевания, дыхание сбилось.

«Виктор! Витя!! Витенька, спаси меня!!!»

«Спаси меня от меня самой, от моего одиночества, от моих ночных страхов, любимый мой человек!»

Прозрачные

Хочешь быть невидимым для зверя, стань прозрачным.

Старая бурятская мудрость

Даже само существование этого рода войск было особенно охраняемой государственной тайной. Бойцы его были «прозрачными», невидимыми для посторонних. Они не прятали своих лиц. Они выглядели совершенно обыкновенными (не путать с «подозрительно обыкновенными»). Они были всегда и во всём «как все». Их отличие ото всех не имело никаких внешних признаков. Просто они обладали иным уровнем сенсорики. У иных было обоняние акулы, у иных – предвидение крысы, у иных – ночное зрение филина, у иных – дневное зрение орла, у иных – кошачья и голубиная способность ориентироваться в пространстве и т. д., и т. п. А вместе они были командами, ротами, батальонами.

Но самым удивительным свойством всех этих бойцов было их умение становиться невидимыми в буквальном смысле, будто растворяясь в пустоте.

Боец с буквенно-цифровым позывным НБ-300, обладая внушительным набором экстрасенсорики, «видел» все варианты развития интересующих его событийных рядов. Но это не спасло его от того, что оказалось заранее предначертанным ему по судьбе.

Мы властны над своими поступками, но мы не властны над своей судьбой.

Глава 1

Командир проводил своего НБ-300 долгим печальным взглядом.

«Вот и ты уходишь. Больше мы уже не увидимся с тобой в этой жизни. Прощай, Алёша…»

Встречные девушки смотрели на не очень молодого офицера, как на безликое существо. Они угадывали в нём не жаркий огонь, а остывший пепел. Тусклые стройбатовские эмблемы на его не менее тусклом мундире не возбуждали девичьих фантазий. То ли дело молодые офицеры ВДВ, лётчики, танкисты! У них и удаль, и стать!

«Эй, служивый!», – окликнул Алексея румяный сорокалетний крепыш, разбогатевший на хитрых рыночных сделках.

Алексей ускорил шаги. Пусть знает, что ему неприятно выслушивать «выгодное предложение» об устном тайном обмене двадцати солдатских человеко-дней на возведение трёхэтажного дома для «Крепыша» на деньги для их командира.

Вот и тот самая улица, тот самый двор, та самая калитка, где он никогда ещё не был, где уже ждут его незнакомцы, с которыми он ещё никогда не виделся. Потемневшая от давней покраски зелёная ограда из невысокого штакетника, такого же цвета старенькая скрипучая калитка. Узкая цементная дорожка ведёт к низенькому крылечку в три ступеньки с местами облупившейся, местами вытертой от грубых подошв и от времени серо-голубенькой краской. Такого же цвета и состояния окраски входная дверь в низенький, полутёмный чулан. Всё тихое и невзрачное, под стать этому тихому и невзрачному осеннему дню.

«Заходи, Алексей Савельевич! Дорогим для нас гостем будешь!», – открыл дверь из чулана в горницу моложавый старик, едва Алексей вошёл в чулан. – «Ну-ка, Фроська! Выбегай встречать своего суженого-ряженого!»

Мудрый знахарь с почётом усадил Алексея за стол, накрытый перед его приходом разнообразными холодными закусками. Внучка деда захлопотала, подавая к столу ароматный наваристый борщ, иные горячие блюда.

Застолье было неторопливым. Все трое доверчиво приглядывались, прилаживались друг к другу, заранее твёрдо зная, что впереди их ждёт полное взаимопонимание и любовь.

Знали все трое и то, что недолгим будет их счастье этого трогательно-дружного семейного проживания.

Мудрый знахарь знал это потому, что ему было открыто будущее и его собственное, и его сиротки-внучки, и правнука, который родится у Фросеньки от Алексея, ак и не увидев отца.

Фросенка знала об этом будущем со слов деда, была готова к нему и всей душой желала родить ребёнка, который унаследует от своего отца его необыкновенные экстрасенсорные свойства, станет сыном незримого полка, в котором служил отец, а, повзрослев, займёт место в этом незримом строю.

Алексей знал об этом будущем в силу своих свойств, которые позволяли ему делать правильный выбор действий, влияющих на дальнейшее развитие событий, внутри рамочных ограничений его судьбы. Он знал, что лучшей матерью его ребёнку будет Фросенька.

Глава 2

Офицер не думает о том, чтобы остаться в живых. Он думает лишь о том, чтобы наилучшим образом выполнить свой воинский долг. Это было не отдельной частью знаний, усвоенных в процессе многоступенчатой подготовки обыкновенного воина необыкновенного рода войска «прозрачных», а неотъемлемым компонентом самой его сути и плоти на глубинном, атомарном уровне. Антон шёл в свою последнюю атаку, не кланяясь пулям, отрешившись от острого болевого синдрома, пульсирующего в ужасной осколочной ране. Враги не видели мчащуюся на них в лице Антона свою «прозрачную смерть», они были перепуганы пустотой, плотно окутавшей их плацдарм и разящей их метким огнём. Ответный огонь врагов по угрожавшей им пустоте составлялся пулями-дурами, летящими, не ведая, куда.

Ворвавшись в точку «Т» своего прорыва, Антон раскидал охрану, вскрыл кодовые замки бронированных дверей секретного подземного бункера и вынес на плече человека-загадку.

– Командир, я возвращаюсь. Контрольное время выхода из пекла – 1 минута 50 секунд.

Ровно через 1 минуту 50 секунд вражеский плацдарм взлетел на воздух.

Бойцы силовой поддержки операции одиночного прорыва в точку «Т» вернулись на исходный рубеж с двумя ценными ношами на плечах: с человеком-загадкой и с Антоном, потерявшем сознание от массированной кровопотери.

После полученного в той боевой операции осколочного ранения Антон был признан негодным для несения строевой службы.

Его отцу с буквенно-цифровым позывным НБ-300 повезло меньше. Он выполнил своё последнее боевое задание ценой собственной жизни.

«Не печалься, сынок, ты имеешь особо высокую цену для нашего „прозрачного“ войска. Твои умения будут всегда востребованы у меня и на нестроевых должностях», – обратился к Антону командир его подразделения. – «Знай: я всегда тебя жду».

Произнося эти заранее заготовленные слова, командир «видел»: Антон к нему не вернётся. Его ждёт другая судьба – неведомая для посторонних, окутанная непроницаемой пеленой тайны «другого мира».

«Прощай, сынок, да хранит тебя Бог в твоей дальнейшей судьбе!»

Что значит, поверить в Судьбу и довериться её зову? Это значит, вслушаться в себя, преодолеть плотный кокон суетных мыслей, различить среди их информационного шума чистый голос, идущий прямо из сердца. Антон привычно ввёл себя в тот особый режим изменённого состояния, в котором начинал ясно слышать, как его Судьба перекликается с его сердцем. Со стороны могло показаться, что Антон передвигается, как сомнамбула, как бездушная марионетка, подчинённая чужой воле. Но он повиновался не чуждой ему воле.

«Веди меня, моя Судьба туда, где мне следует быть. И пусть будет, что будет!»

Куда иногда исчезают бесследно люди?

Есть на Земле места, в которых бесследные исчезновения происходят неотвратимо. Есть места, в которых они возникают эпизодически.

Есть места, в которых такого не должно бы случаться, но это вдруг происходит.

«Быстрее, быстрее, ещё быстрее!, – торопит Антона его Судьба. – А теперь всмотрись в „пустоту“ и будь предельно разумен!»

Антон увидел, как из пустоты навстречу ему вышла дева, сияя неземной красотой. Она тоже была «прозрачной» и в ней тоже чувствовалась сила многих экстрасенсорных свойств. Антон сразу понял, что эта дева явилась не из нашего мира и что вскоре она исчезнет не в пустоту, а в свой мир.

Дева подняла на Антона глаза… и ослепила его сердце, наполнив его огнём сумасшедшей любви.

Антон усмехнулся над этим сумасшедшим огнём.

Он мгновенно ощетинился всей мощью своей экстрасенсорики, многократно спасавшей его в самых немыслимо сложных боевых переделках и…

…Сумасшедший огонь тоже усмехнулся над Антоном:

«Не тот это случай, боец!»

А взгляд неземной красавицы говорил ему:

«Будь моим господином, отважный воин! Я искала тебя повсюду и не расстанусь с тобой вовеки!»

– Оставайся со мною, – тяжело проговорил неземной красавице Антон, не в силах совладать с огнём, бушующем в его сердце.

– Мы не сможем быть счастливы в вашем мире, – неземная красавица подкрепила свои слова таким взглядом, что Антон понял их неоспоримую правоту.

И Антон сделал свой выбор.

«Прощай, сынок! На твоём месте и я сделал бы такой выбор», – вошла в Антона телепатограмма от его бывшего командира.

Зашоренный глаз

Зашоренный глаз,

Кулюч ещё раз.

(Кричалка из детской игры)

То, что в детских играх – забава, во взрослой жизни – беда.

В адвокатской среде много баек, передающихся из поколения в поколение в виде устного творчества. Одна из них – о двоих домушниках. Они проходили по разным уголовным делам, поэтому содержались в ожидании суда в одной камере. Это было первой случайностью, которая сама по себе ничего не значила в том спектакле, который они разыграли. Но случайностей сошлось в одно и то же время в одном и том же месте столько, что их изворотливые натуры воспользовались ими без особого труда.

Судить их предстояло одному и тому же судье, поскольку суд был односоставным. Первым на суд отконвоировали домушника Каца. На следующий день предстояло конвоировать на суд домушника Рабиновича.

Суд по делу Каца проходил штатно: прокурор огласил обвинительное заключение, суд заслушал лиц, участвующих в деле, огласил письменные материалы, перешёл к прениям сторон, предоставил последнее слово подсудимому и удалился в совещательную комнату для написания приговора.

Судья был опытным, а дело – до скуки простым. Обычная воровская романтика по заезженной формуле (как в кинокомедии Александра Серого «Джентльмены удачи»): украл – выпил – в тюрьму.

И провозглашение приговора было до скуки стандартным.

Затем – обычный процессуальный вопрос судьи:

– Осуждённый, Вам понятен приговор?

Вот тут и началось…

– Понятен-то он мне понятен, только есть в нём одна ошибочка. Существенная очень ошибочка. Я не Кац, а Рабинович.

– Что?! Так для чего же Вы здесь комедию эту нам разыграли?!

Тут, наверно, уместно напомнить правила одной детской игры, допускающей переодевания, чтобы сбить с толку того, кто вадит. Каждый прятавшийся должен подбежать к условленному месту и ударить по нему ладошкой со словами: «Стук сам за себя!». Вадивший, ушедший на поиски тех, кто прятался, должен опередить бегущего и крикнуть: «Стук за Вовку (Сашку, Юрку)», не перепутав имени.

Игру специально начинали с наступлением сумерек, когда похожих друг на друга ребят можно было перепутать. А для усиления путаницы прячущиеся переодевались друг в друга.

Как их в сумерках различить?

А коль перепутал, стукнул, выкрикнув не то имя – кулючь ещё раз!

Так же поступили ловкие домушники Кац и Рабинович. В день суда они переоделись друг в друга, усилив тем самым и без того очень большое сходство в их внешности с выраженными национальными признаками.

– Так для чего же Вы здесь комедию эту нам разыграли?!! – сурово повторил судья.

– А для того, что завтра Вы, гражданин судья, меня, Рабиновича, будете судить, и точно такие же свидетели, которые уверенно «опознали» во мне Каца, будут так же уверенно «опознавать» во мне меня. Я хочу, чтобы Вы убедились на примере этого дела, какова цена их «уверенности». А без их «опознавания» и дело моё – пшик, как и дело Каца.

*

Да, уж эти свидетели…

Не зря у величайших процессуалистов-французов есть поговорка: Врёт, как свидетель…

По логике страстей

У страстей одна логика, а у закона – другая. И в тех случаях, когда логика страсти «восстанавливает попранную справедливость» вопреки логике закона, меч Фемиды решительно восстанавливает торжество логики закона.

Такова жизнь.

Жизнь в неволе подобна плавильной печи, после которой разжиженный металл отливается в заранее уготованную ему форму. Прежние жизненные устои, сформированные на воле социально ориентированной средой, оказываются несовместимыми с условиями выживания там, где всё строится на «понятиях», а спрос «по понятиям» беспощаден.

Такова жизнь в неволе.

Оказавшись в неволе по «беспредельной статье», Семён подвергся радикальной переплавке. Его разжижали и отливали, разжижали и отливали из формы в форму, из года в год. И так все десять лет к ряду.

Беспредельщиков на зоне не жалуют. Убить человека под настроение, будто муху прихлопнуть – это беспредел.

Слова о невиновности там обычно не воспринимаются:

«Ты о чём? Да мы тут все невиновные! Ты где виновного видишь?»

А на следствии и в суде…

Сознаешься – получишь поменьше, будешь упираться – отхватишь по полной.

По полной Сеня и отхватил.

Производственные нормы выработки Семён выполнял, но в стахановцы не рвался, выживал, как умел, но душою за жизнь не цеплялся. Не жил, а существовал по инерции, как заведённый болванчик, с угасшим взглядом, с выгоревшей душой. Себя Семёну было жаль, но как-то отстранённо, как чужого, а вот убиенную красавицу жену было жаль до жаркого пламени в душе. Три года это пламя в нём бушевало и выжгло всю душу до тла.

Узнать бы, кто это тот, который и убил жену Семёна, и так её посмертно изуродовал, что узнать её удалось только по одежде, да по простенькой бижутерии, что на трупе осталась. Поквитался бы с ним Семён и за убийство своей жены, и за эти свои долгие годы в неволе.

Желание поквитаться стало единственной целью жизни.

Семён верил: если чего очень сильно захотеть, оно обязательно сбудется.

И вот, оно стало сбываться: пахану зоны с воли пришла малява на быка, прибывшего с последним этапом. Пахан зоны вызвал к себе Семёна:

«Ты, мужик, и впрямь не при делах. Душегуб твоей жены – это номер 389 из седьмого барака. Сыскари на него это не нарыли, но от блатного мира ничего не утаишь. Мои люди загонят его для тебя на промзону. А там – он твой».

Час поквитаться с душегубом настал, как глоток воздуха после критически долгого пребывания под водой. Вот он, №389! Гигант с бычьей шеей и злобной бульдожьей мордой. Семён взял в руки сосновый брус, ткнул им душегуба с спину, чтобы тот обернулся и выслушал свой смертный приговор.

В то же мгновение душегуб оказался на ногах лицом к Семёну, успев в молниеносном развороте перехватить деревянный брус. После этого душегуб начал двигаться медленно. Он медленно отшвырнул брус в сторону, медленно надвинулся на Семёна, медленно схватил его за горло и приподнял на уровень своих маленьких, налившихся кровью глаз.

Семён захрипел, задыхаясь, и… проснулся.