Текст книги "Миссии – избыточны"

Его собеседник скривился, но вынужден был так же лапать себя за живот при имени Непревзойдённой. Зато тон его стал ещё более скептическим:

– Может, ты ещё и рыцарем был? И фехтовать умеешь да на ристалище сражаться?

Труммер собрался ответить отрицательно, но у него в сознании замелькали картинки интенсивных тренировок, на которых он очень уверенно орудовал то шпагой, то рапирой, то саблей или мечом. И почему-то появилась уверенность, что мало какой соперник устоит с ним в прямом единоборстве. Поэтому, с минуту поморщив лоб, признался:

– Есть такое дело. Знаю, с какой стороны за меч браться.

И вздрогнул от неожиданности, когда невзрачный с виду мужичок рявкнул во всю силу своего голоса. Ещё чуток, и оглох бы напрочь. Хорошо, что крик понёсся чуть в другую сторону, к постройке казарменного типа, и превалировало там короткое имя. Но выскочил на этот оглушающий вопль такой натуральный детина, что только оставалось поражаться контрастам. Если бы он ещё и дискантом завизжал, можно было бы умереть от смеха.

Но детина поинтересовался вполне нормальным голосом:

– Звали, дядюшка?

– Нет, полюбоваться на тебя хотел! – ёрничал управляющий ворчливым баском. Но дальше уже распоряжался строго и повелительно: – Бери бричку и отвези этого бродягу немедленно к маркизу. Скажешь, что это потребованный от нас человек для забав на ристалище. И пусть не смотрят, что он с виду такой никчемный оборванец. Скажешь: вполне приличный фехтовальщик и поединщик хоть куда. А одели в старое, так какая разница, в чем арену подметать? Пошёл!

Развернулся и отправился по своим делам. А детина не просто исполнительным оказался, а невероятно исполнительным, придерживающимся каждой буковки приказа своего вожделенного начальника и страшно обожаемого дядюшки. Он без затей сграбастал Поля под мышку и побежал в сторону громадной конюшни.

Труммер только и пожалел с некоторым опозданием:

«Зря я признался в своих умениях махать рапирой, ох зря!»

Но сожалей, не сожалей, а сказанного не вернёшь. Как говорится, слово – не гарпия, улетело – назад пожрать не вернётся. Тут даже оговорка горластого управляющего не успокаивала: дескать, оборванцу всё равно в чём арену подметать. Зачем он тогда про умения фехтовальщика сказать велел?

Неспроста это, ох неспроста!

Глава 5. Бежал, бежал и… Прибежал

Пока ехали на бричке, а’перв попытался разговорить исполнительного детинушку. Причём начал разговор с того, что заинтересовал, напугал и даже малость пригрозил:

– Летал когда-нибудь на гарпии? А мне повезло. Эх, как это здорово! – Здоровенный парень теперь смотрел на оборванца с завистью. – Причём прокатить меня на гарпии сама богиня заставила одного колдунишку. А уж тот, каким мерзким был и страшным – жуть! Особенно любил рослых и сильных парней превращать в лягушек. Фу, какая гадость! – исполнительный извозчик поёжился от неприятных ассоциаций. – А почему меня противный колдун сразу не убил? Так Азнара Ревельдайна ему пригрозила, что любого накажет, кто меня обидит!

Затем следовало как-то польстить парню и немного его успокоить:

– А вообще таких силачей, как ты, наверное, и нет больше нигде?

Подействовало. Парень самодовольно улыбнулся и задрал подбородок. А когда прозвучал риторический вопрос о многочисленных поклонницах, вообще зарделся от удовольствия. Ну и сам не преминул похвастаться:

– Ага! Красавиц для меня хватает. И никто не отказывает… почти.

– Ещё бы! Такой красавчег! Наверное, и воинскую карьеру сделать не прочь?

– Не-е… Зачем мне воином быть? Наше королевство ни с кем не воюет. Все его и так боятся.

– Тогда наверняка скоро женишься на самой первой красотке окрестностей?

– Нельзя, – поскучнел гигант. – Дядюшка против поспешности. Он хочет сосватать мне какую-нибудь обедневшую дворянку.

– Тоже правильно. Быть тебе со временем маркизом!

Его собеседник на полном серьёзе покачал головой:

– Не-е, маркизом никак не получится. Тут хотя бы в бароны выбиться – немыслимая удача понадобится.

– Уж бароном ты точно станешь! – уверенно польстил Труммер и попытался выяснить своё будущее: – А мне-то что придётся у маркиза делать?

– Хе! Да знамо что! – ухмыльнулся здоровяк, скептически оглядывая своего собеседника. – Если повезёт и сумеешь удержать оружие, поставят в общий строй вспомогательного состава. А не сумеешь – будешь с метлой по ристалищу бегать, всякий мусор подбирая.

Вроде всего два предложения, а сколько информации! Ну и выходов приемлемых виделось два: сразу напрашиваться на метлу или прямо сейчас уйти в дальнейшие бега? Потому что становиться в какой-то строй не было ни малейшего желания. Там ведь, наверное, и убить могут?

Так что Поль стал с особым интересом присматриваться к своему сопровождающему, примеряясь, куда ему врезать, да прикидывая, получится ли свалить такой шкаф с одного удара. Рассуждая трезво и честно, надеяться на один удар было бы наивно. Да и на несколько ударов, сомнений хватало. Было бы ещё чем ударить… Да сзади… Да неожиданно…

Словно прочитав мысли невзрачно одетого чужака, племянник управляющего нахмурился и с угрозой щёлкнул челюстями:

– И не думай даже! Сиди смирно, не то враз голову сверну как курёнку!

М-да… Этот может.

Пришлось поумерить свой пыл и надеяться только на перспективу получить метлу. Ну и попытаться ещё хоть что-нибудь выпытать у своего охранника. К сожалению, тот замолк демонстративно и ни на какие вопросы больше не отвечал. Дорога к замку тоже стала не в пример загруженной повозками, всадниками и пешеходами. Замышлять побег в такой обстановке не стоило. А там и к цели прибыли: раскрытые настежь ворота и поднятая массивная решётка из стальных полос. Два стоящих у ворот стража лишь кивнули на приветственный окрик детинушки. Похоже, стояли они здесь чисто для антуража, ни с кого ничего не требуя и ничего не проверяя.

Кстати, и сами ворота смотрелись так, словно их уже несколько лет не закрывали даже на ночь. То есть живут здесь люди мирно, спокойно, и те же разбойники отсутствуют как класс. Что подвигло а’перва на новые размышления:

«Может, зря опасаюсь признаться в умении фехтовать? Скорей всего тут просто показательные поединки проводят… Или нуждаются в спарринг-партнёрах… Ещё бы мозги на место встали, да воспоминания восстановились! Чувствую, что важно вспомнить нечто об этом королевстве, а вот никак не получается… Да и всё остальное вспомнить жизненно необходимо!»

Старался. Морщил лоб. Мотал головой. Но странные образы, различные картинки и диковинные сценки мелькали в сознании хаотично и без всякой связи друг с другом. Сложно было осознать, кому вообще эти образы принадлежали, что обозначали и почему ни с чем конкретно не ассоциировались?

«И почему эти сценки из жизни могли происходить не со мной? – родился вполне логичный вопрос. И на него появился довольно странный ответ: – Да потому что такие сценки я мог видеть в кино. Или на экране телевизора… Молния меня разрази! Теперь надо вспоминать, что такое телевизор! И про кино какие-то странные воспоминания… Большой зал, много людей… Вот же напасть с головой творится!..»

Тем временем бричка проехала по нескольким коротким улочкам и подъехала к иным воротам, уже внутренней крепости. Точнее, к стене огромного подворья внутри цитадели. Здесь стояло целых пять стражников, и запускать гужевой транспорт внутрь они даже не подумали.

Поэтому детина сразу припарковался чуть в стороне. А потом уже, с чужаком на пару, подошёл к воротам. Первым делом вежливо поклонился и только потом объяснил причину своего прибытия:

– Господин управляющий со второй фермы прислал человека на ристалище.

– Тебя, что ли? – хохотнул один из стражников. – Тогда проходи!

– Нет, нет! – несколько спал с лица здоровяк и вытолкнул перед собой Поля. – Вот этот парень! Ловок, проворен, умеет фехтовать, да и метлой горазд махать. Как сказал мой дядюшка: ему самое место на ристалище во время праздника.

Стражники не скрывали своего крайнего скепсиса, рассматривая доставленного нищеброда:

– А приодеть его получше не пробовали?

– Так ведь тут его всё равно оденут соответствующе, – не растерялся сопровождающий и стал с поклоном пятиться к своей бричке. – Моё дело было его доставить в целости да сохранности.

– Ладно, – уже ему вслед проворчал старший наряда. И пригрозил: – Запомним и запишем, в каком виде присылают воинов с вашей вонючей фермы. А ты отведи его к распорядителю на ристалище!

Это он уже скомандовал одному из подчинённых. Тот молча указал Труммеру куда идти, ткнув в нужном направлении широким наконечником своего копья. Пришлось топать, попутно присматриваясь к окружающим строениям. А они изнутри цитадели выглядели ещё более величественными и неприступными. Этакая твердыня внутри иной твердыни. Строилось всё из огромных гранитных блоков, на века, если не на тысячелетия. И вряд ли когда подобную крепость кто-нибудь смог взять штурмом или после долгой осады.

Прошли двор, затем несколько рукотворных тоннелей, вполне широких и просторных. А вот дальнейшие проходы только и годились для продвижения по одному. И самый запутанный из них привёл на другую сторону цитадели, где между стеной главного здания и ближайшей крепостной стеной раскинулся вполне просторный амфитеатр. Не менее полутора десятков рядов скамеек для зрителей поднимались до самой кромки стены. А внизу, полукругом вдавалось в стены цитадели само ристалище, не менее чем двадцати метров в диаметре. На той же стене выступами располагались балконы и террасы для самых привилегированных ценителей воинского искусства.

Тогда как стражник-сопровождающий уже доложился лысому мужику, облачённому в кожаные доспехи:

– Прислали человека со второй фермы.

Развернулся и ушёл с независимым видом. Лысый, явный распорядитель местного балагана, сразу стал уточнять:

– Чем лучше всего владеешь? – Видя недоумение в глазах чужака, стал сердиться: – Меч? Рапира? Копьё?

– Метла! – не стал искушать судьбу Поль. – Я и на ферме только с нею управлялся.

– Мм?! – ошарашенно промычал распорядитель. И тут же сплюнул: – Скотовод паршивый! Пусть мне только этот коротышка на глаза попадётся! Требуешь от него лучших, а он вечно какое-то дерьмо присылает! – и после тяжёлого вздоха, уже непосредственно Труммеру: – Хорошо! Будет тебе метла. Иди вон в ту дверь, там несколько таких же, как ты, подобралось. Они тебе и переодеться к празднику помогут, да чему полезному научат…

– А обед когда? – с самым невинным видом поинтересовался Поль.

– Жрать не дадут до самого конца представления, – оскалился злобно лысый начальник. – Шустрей будете по арене бегать. А уж потом… если справишься, наешься от пуза! Хе-хе!

И ушёл. Появилась у Поля идея точно так же отправиться в другую сторону… и затеряться где-то в лабиринтах замка. Да и спрятаться где-нибудь поближе от кухни. Авось и одежонку какую удастся приватизировать, после чего с изменённой внешностью покинуть это «интересное» место. Ну кто о нём знает? Кто искать начнёт? И сейчас, несмотря на порядочную многолюдность на арене и вокруг неё, никто на чужака не смотрит.

Увы! Это лишь казалось, что никто ни за кем не присматривает. Ноги уже несли а’перва к примеченной хозяйственной двери, когда с одного из балкончиков понеслись сердитые слова:

– Эй, ты! Скотовод немытый! Тебя куда распорядитель отправил? Или давно кнутом бит не был?

Сердился явный представитель местной знати, если судить по богатым и пышным одеждам. И чего ему внутри замка не сидится? Но отвечать следовало как можно быстрей, и подсознание среагировало правильно:

– Живот скрутило… Мне бы в отхожее место… господин.

– Иди, куда сказано! – хмурился тип. – Там всё есть!

Пришлось ускориться в нужном направлении, держась за живот и подволакивая ноги. Мол, в самом деле приспичило по нужде. Ну и, наверное, вид полусогнутого человека ещё больше рассердил местную шишку. Потому что он выкрикнул вслед:

– И где только этот коротышка таких бестолочей выискивает?!

Оставалось только позлорадствовать: громкоголосому управляющему тоже достанется от судьбы за бессердечное отношение к беспамятному страннику.

За указанной дверью оказалось некое подобие казармы. В длинном узком помещении, под стеной – двухъярусные лежаки. У другой стены – два стола, парочка шкафов и десяток табуреток. В дальнем торце помещения дверь в комнату «с удобствами». Хотя впоследствии оказалось, что из удобств там только дырка в каменном полу, да торчащий из стены кран для воды.

Встретило чужака семь настороженных взглядов, находящихся внутри четверых мужчин и трёх женщин. Все разного возраста, примерно от семнадцати лет (круглолицый парнишка с массой веснушек на лице) до сорока (массивная, похожая на гранитный блок дама с короткой стрижкой почти под ноль). Она же и начала разговор, скривив суровое лицо в ехидной гримасе:

– Оп-па! А ты откуда такой красивый нарисовался?

– Управляющий второй фермой прислал, – с готовностью пошёл Труммер на контакт. – Зовут меня Поль. Готов с метлой бегать и убирать ристалище. Ну а всё остальное вы мне подскажете и поделитесь знаниями. А то у меня опыта не хватает. Да и желания никакого нет, хотя меня никто о моих желаниях не спрашивал. Как говорится: рождены мы все свободными, но уже с первой минуты зависим от других. Та же мать не даст молока – не выживем. Тот же отец не заработает на семью – все вымрем. Тот же маркиз отправит на войну – все погибнем. Ну и та же богиня Азнара – только глянет на нас косо, все сгорим в геене огненной!

При упоминании богини а’перв сложил руки на животе в благом жесте. Все семь операторов совка и метлы хоть и скривились, но повторили этот жест. А там и худощавый, вёрткий мужичок успел вклиниться со своим комментарием:

– Гляди, какой балабол к нам пожаловал! Совсем на скотовода не похож. Скорей уж на хвильософа смахивает.

– Вот потому его и отправили погибать на ристалище! – пришла к странному выводу огромная женщина и утробно расхохоталась. И только отсмеявшись, да рассмотрев недоумённое выражение на лице чужака, она снизошла до объяснений: – А ты думал, тебя сюда отъедаться прислали? Или в самом деле обычной метлой работать?

– Так э-э-э… Сказали ведь… И распорядитель…

– Ты с какого солнца свалился? – Дама веселилась от всей души.

– Я вообще не местный. Меня заколдовали… и память потерял…

– Ой, умора! Память он потерял! – не отставал от веселья и словоохотливый мужичок. – Зачем же тогда хвильософом прикидываешься?

– Разговаривать-то я не разучился…

Эти его слова вызвали ещё большее веселье среди присутствующих. Даже остальные пятеро стали улыбаться и нервно посмеиваться. Именно эта явно видимая нервозность и заставила нахмурившегося Поля резко сменить тон, добавив в него металла, и потребовать:

– Объясняйте, что и как тут будет происходить? И в чём главная засада? Распорядитель приказал всё выяснить у вас. Как и получить нужное одеяние.

– Получишь. Всё получишь! – с ехидством и с явной угрозой пообещала дама, которой больше всего подходило бы прозвище Шкаф. Или Тумбочка как минимум. – А будешь таким тоном разговаривать, так я тебе метлу в одно место засуну и летать на ней заставлю. Хе-хе!

По всему получалось, что в данной компании именно эта вульгарная дамочка являлась отрицательным персонажем, претендующим на роль лидера. А ей угодливо поддакивал любитель причислить всех к братии философов. Наверняка у него и прозвище соответствующее. Что и подтвердил в следующий момент другой невольный коллега по наведению чистоты:

– Умба! (О как совпало имя бабы с её натуральным прозвищем!) Иначе говоря, имя для квадратной женщины тоже почти соответствовало слову «тумба». – Чего пристала к парню? И ты бы Хвильёсоф поменьше ёрничал! В наших общих интересах объяснить парню досконально каждую мелочь. Ведь если он выживет, то и наши шансы соответственно повышаются.

Говорил это крепыш плотного телосложения и лет тридцати на вид. Разве что рост у него подкачал, явно ниже среднего. С ним однозначно соглашались остальные четыре подметальщика, одобрительно кивая на каждую фразу. То есть присутствующие уборщики арены пытались противостоять неформальному, наглому лидеру в их среде. Так что правильно а’перв её сразу окрестил Тумбочкой. Но Поль озадачился в первую очередь странной оговоркой:

– Не понял, уважаемый. Что значит «выживет»? Неужели убирать ристалище – это рискованная работа?

Крепыш указал на табуретку возле себя:

– Садись и внимательно слушай. А ты, – это он веснушчатому пареньку приказал, – покажи метлу новенькому. Так вот… Подметать арену – это жестокое и циничное наказание для тех, кто не умеет управляться с оружием. Или для особо провинившихся преступников, по мнению маркиза и его окружения. Ибо находиться на арене мы будем во время одиночных и во время групповых поединков. И каждый, учти это особо (!), каждый гладиатор имеет право нас зарубить походя, в любой момент поединков. Потому что мы не только в роли уборщиков выступаем, но ещё и в роли потешных клоунов.

Осознав услышанное, Труммер ошарашенно помотал головой:

– Бр-р-р! Что за маразм?! Убивать беззащитных людей на потеху публике? Не проще ли сразу зарезать всех неугодных или провинившихся?

– Увы! Наша знать жаждет особых развлечений, а потому простые наказания или бессмысленные казни в королевстве не практикуются, – довольно грамотно продолжал излагать Крепыш. – Поэтому нас используют для усиления зрелищ, придания им красочности и кровавости. А если выживем, все наши прежние грехи прощаются и нас отпускают на все четыре стороны. Ну и самое главное: не настолько мы беззащитны, как ты опасаешься. Вот, присмотрись к нашим мётлам… Практически это чуть ли не оружие… Ну и во время нахождения на ристалище можно отбирать оружие у рыцарей и гладиаторов, коих ты сразил, или пользоваться оружием тобой же убитых уборщиков.

Поль выпученными глазами присматривался к вручённой ему метле. Ручка скорей напоминала дубинку из прочнейшей древесины. Ну и пучком собранные прутья оказались из упругой стальной проволоки. Таким оружием можно не только глаза выколоть, но и банально убить, проткнув насквозь или проломив голову. Но сражаться кому-то на потеху? Имея при этом огромный шанс не дожить до конца развлечения? Да кто, будучи в здравом уме, на такое согласится?

Вот и Труммер попробовал объясниться:

– Так за мной никакой провинности нет! И преступлений я не совершал!

На это уже все невесело ухмыльнулись, а Крепыш пояснил:

– Раз тебя прислал управляющий фермой, значит, виновен. И никто тебя отсюда не выпустит. Не захочешь с метлой выйти, с пустыми руками на ристалище вытолкают. Были случаи… Да и большинство из нас здесь не за грехи тяжкие! – При этом он многозначительно покосился на Тумбочку. – Хотя некоторые здесь постоянно проживают… Вот я, например, работал в здешней библиотеке. И понятия не имею, кто и когда украл довольно ценную и редкую книгу. Но маркиз и не подумал разбираться, сразу сюда отправил… Скотина!

– Так что лучше настройся на бой, – посоветовала ещё одна женщина. – И прислушайся к нашим советам. Иначе не выживешь.

И чужаку ничего больше не оставалось, как смириться и стать на пару часов прилежным слушателем.

Глава 6. Кровавая дорога к свободе

К моменту выхода на ристалище Труммер не только подковался по тактике и стратегии самой низшей воинской касты, но также получил массу общей полезной информации по всему миру. Потому что не умалчивал о своей частичной амнезии и задавал вопросы на любые темы и уточнял любые подробности. Причём эти расспросы, а точнее ответы на них словоохотливого библиотекаря словно приоткрывали в сознании какие-то ящички и шкатулки с прежними воспоминаниями и вполне разнообразными знаниями.

Например, он попытался выяснить о солнцах на небосводе:

– Почему их три? А не два или четыре? И как они называются?

– Неужели не помнишь? – начал с вопроса добровольный учитель.

– Крутится что-то в голове, словно обёрнутое густым, болезненным туманом, – объяснил Поль. – А вот развернуть или сдуть этот туман никак не получается.

– Ладно, мне не сложно… Почему три – это надо у дэмов спрашивать, что сам понимаешь, смерти подобно. Но, видимо, весь ДОМ сразу создавался именно с таким количеством светил. Белое, которое называется Скаль, ходит над горизонтом вокруг нас, по часовой стрелке. Ну разве что над океаном возле Имений оно приподнимается чуть выше. Светит круглые сутки. Холодное. Второе, голубое солнце Пурьесо двигается по центру или, правильнее, по осевой линии ДОМА, как раз между двадцать первым и двадцать вторым секторами. На небе оно как бы только полдня, а то и меньше, но так кажется из-за гигантских расстояний ДОМА. На самом деле Пурьесо движется туда или обратно две трети суток. Останавливается над Пранным океаном, висит там пять часов, потом движется обратно и перед возвращением висит пять часов где-то над Дикими землями. Поговаривают, что там гигантская пустыня. Потому что тепла это светило даёт достаточно. Ну и третье называется…

– Капир! – воскликнул Поль от озаривших его воспоминаний. – Оно желтое и самое горячее и катится по небу строго над Большой стеной. Строго с востока на запад. Светит только девять часов. Остальное время опускается за край мира справа, точнее – за край Пранного океана. Затем утром встаёт слева, на востоке.

– О! Твоя память идёт на поправку! – порадовался библиотекарь. Тогда как Тумбочка тоже не удержалась от комментария, но уже ехидного и презрительного:

– Ничего, дадут мечом по голове несколько раз, всё вспомнишь! Или наоборот, своё имя забудешь. Ха-ха-ха!

На неё старались не обращать внимания, хотя и получалось это с трудом. А что ещё сильно интересовало а’перва, так это сведения о ему подобных людях, имеющих паранормальные способности. Он всё никак не мог вспомнить, чем же он таким интересным и важным обладает? Потому и требовал перечисления всего, о чем только знал добровольный консультант. По сравнению с иными товарищами по несчастью знал тот очень много:

– Гаазанд – это умелец внушения. Теки – кудесники телекинеза. Правдознатцы – чувствуют ложь в словах иного человека. Пернатые – те могут левитировать над землёй. Поощер – снимает усталость другим людям. Друиды – чудеса творят с растениями. Ченнелингеры – могут перехватить управление телом чужого человека. А ещё есть…

Парень с напряжением слушал, морщил лоб, пытался уловить хоть какой-то отклик из мозга, но ничего, кроме болезненных ощущений, не получал. В конце длительного перечисления поинтересовался:

– Может, ты кого забыл?

– Вроде всех перечислил, из тех, что общеизвестны. Потому что есть ещё и некие тайные умения. И есть такие люди, – библиотекарь непроизвольно оглянулся по сторонам и перешёл на шёпот: – которые называются оши. Это те, которые прошли определённые преобразования в Лабораториях дэмов. Но как они выглядят и что умеют – никто точно не знает. Зато слухи ходят один страшней другого. Мол, вообще монстры и чудовища получаются…

Труммер всеми силами постарался скрыть обуявшие его страх, панику и ужас. Сам ведь умудрился чудом бежать совсем недавно из этих жутких Лабораторий. А теперь ещё и другие страхи добавились:

«Что со мной там делали?! Или что успели сделать?! – ну и сам же себя постарался успокоить: – Судя по внешнему виду, ничем от людей я не отличаюсь. Значит, скорей всего, ничего со мной страшного смастерить не успели. И спасибо за это взбесившемуся монстру… Но всё равно, теперь надо к своим действиям присматриваться со всем тщанием. Жаль, что не удалось вспомнить во время перечисления умений».

Тогда как библиотекарь напомнил про категории людей особенных и выделяющихся в общественной иерархии:

– У кого одно умение, называются а’первами. Два умения – е’втор. Три – и’трет. Ну и поговаривают, что существуют о‘куатр и у‘кинт. А в одной древней рукописи я вычитал утверждение о наличии таких уникумов, как я-секст, э-септ, ы-окт, ё-нобен, ю-десим.

На эти слова разразилась смехом всё та же агрессивная женщина с короткой стрижкой и с квадратной фигурой. Чуть позже она же пояснила и причину своего веселья:

– Надо быть полным дебилом, чтобы верить в подобные сказки!

С минуту чужак смотрел на неё с недоумением, а потом поинтересовался у консультанта:

– Чего она такая злобная? И нервная?

– Ну так погибать никому не охота, – со вздохом пояснил библиотекарь. – А ведь обязательно один, а то и двое из нашей команды погибнут. Бывали и более трагические итоги… Ну и вообще, – он опять перешёл на шёпот и пригнулся к Полю: – Неужели ты не понял, кто она такая?

– Мм?.. Заядлая дура?

– Не без того. Но самое главное, она – ачи. А ведь подобные, не обладающие утончённой женской красотой, всегда обозлённые и крайне быстро доходят до белого каления.

Труммер продолжал пялиться на консультанта, не в силах сообразить, и тот фыркнул раздражённо:

– Неужели и этого не помнишь?! Ну ты и дерево!.. Ачи – это женщины с членом. Только чаще они – писаные красотки, а когда вот такое исключение, то имеем… то, что имеем. Точно так же злобно ведут себя клаучи. Сразу напомню, это – мужчины с влагалищем. Среди них симпатичные вообще встречаются крайне редко. Вот потому они всегда злые, агрессивные и нервные.

Очередные мысли со скрипом прокрутились в голове у Труммера, и он неожиданно припомнил сценку из своего прошлого. В ней группа извозчиков на крылатых животных собралась его бить. Инициатором конфликта как раз и стал угрюмый, неприятный клаучи. Конкретика воспоминаний завершилась на сценке: начало стремительного побега от группы опасных владельцев гарпий, асклив, горгулий, джимво и фладб.

«Ого! – удивился он с удовлетворением. – Сколько я видов летающих созданий сразу припомнил!»

Скорей всего он ещё долго задавал бы новые вопросы, но тут дверь с грохотом распахнулась, и внутрь казармы заскочил главный распорядитель. За ним топало двое угрюмых, облачённых в броню воинов. Настроение у начальства и так просматривалось паршивое, а тут он ещё больше вышел из себя. Череда матерных слов завершилась несколькими предложениями литературного плана:

– Почему до сих пор не облачились в униформу?! До начала праздника четверть часа осталось! Чтобы через десять минут все стояли по углам ристалища! – и уже выходя, рыкнул воинам: – Подгоните этих свиней!

Те сразу стали тыкать работников метлы тупыми концами своих копий, покрикивая при этом:

– Шевелитесь! – Остальные слова тоже относились к бранному лексикону. Так что пришлось несчастным шевелиться, хотя самой униформы оказалось почти ничего. Облачиться в такое – дело одной минуты.

Жесткий фартук до колен, ярко-жёлтого цвета и напоминающий мясницкий. Шапка-шлем из толстой кожи, но уже синего цвета. Ну и красные рукавицы из толстой ткани, обшитые снаружи несколькими стальными кольцами. То есть каждый обладатель метлы имел внешний вид откровенного паяца. Подобная попугайская расцветка вызывала раздражение и излишне привлекала внимание. То есть прикинуться кучкой дров и отсидеться в уголке ристалища никак не получится.

Критично осмотрев сандалии чужака, библиотекарь грустно вздохнул:

– А вот обуви для тебя толковой нет. Сапоги бы не помешали, как у нас.

– Хорошо хоть вообще он не босой, – посочувствовал веснушчатый парнишка. А главный консультант уже в который раз напомнил:

– Не забывай о самом главном для нас: собраться в единую группу. Тогда будут все шансы для выживания.

– И кто самый опытный из вас? Возле кого следует собираться в первую очередь?

– Да всё та же Умба, – скривился Крепыш-библиотекарь, так пока и не назвавший своего имени. – Она самая опытная, считай, всегда добровольно убирать ристалище напрашивается, чтобы в тюрьме не сидеть. Но не факт, что спешить надо именно к ней. Смотри по обстановке, соображай по ходу поединков. Лучше всего смещаться, когда рыцари или гладиаторы заняты друг другом. Ну и забывать не стоит, что уборка ристалища всё-таки на нас. Как и перенос трупов к малым воротам.

– Но оружие присваивать я могу любое? – уточнил Труммер.

– Да. Если только ты неприятеля сам сразишь во время защиты своего тела и при этом не выпуская из рук метлы. Но в то же время, если ты кого одолеешь во время персонального поединка, то можешь с него хоть всё забрать. Если только он не был до того ранен. Причём самому атаковать нельзя, только защищаться. Ну и добивать никого нельзя… А дальше всё зависит от удачи и ловкости. Были случаи, когда счастливчики на свободу уходили с полным рыцарским облачением, фактически богатыми и обеспеченными.

– Часто такое случалось?

– Если честно… Два раза за последние триста лет…

– На выход! Шевелитесь! – раскричались воины, выталкивая уборщиков наружу из казармы. А когда те оказались на арене, на прочную дверь казармы навесили массивный амбарный замок.

Подскочивший распорядитель стал тыкать на каждого и указывать ему должный угол, если так можно было назвать места на круглой арене:

– Ты, с этой – туда! Ты, с этим – к той отметке! Бегом! Бегом!

На точках возле зрителей оказались пары Поль и веснушчатый парнишка, Хвильософ – с молчаливой женщиной. На противоположной стороне арены, углублённой в массив цитадели, Крепыш с молодой девушкой и Тумбочка с молодым мужчиной. После чего и само зрелище началось, под звук фанфар и восторженный рёв зрителей.

Если недавно скамьи и балконы пустовали, то сейчас они выглядели заполненными до отказа. Видно было, что публика из разных сословий здешнего маркизета, но все зрители принарядились в свои лучшие одежды. А уж на балконах кучи драгоценностей так и поблескивали в лучах Пурьесо, зависшего где-то над Пранным океаном.

Под истошные крики герольда на ристалище стали выходить вольные рыцари, как их представляли публике. И та истово орала при каждом новом имени. Похоже, что у каждого были свои поклонники и болельщики. Вышло десять человек, которым предстояло сразиться в парных поединках, составляемых по воле жребия. Причём жребий проводился на глазах у всех. Барабан крутился с десятью шарами. Затем один из шаров с нарисованным номером выкатывался в желоб, а избранный рыцарь выходил в центр арены. Все остальные стояли ближе к периметру плотно утрамбованного и чуть посыпанного песком ристалища. Оружие отличалось почти у всех. Кто с мечом да с большим щитом, кто с копьём, да со щитом маленьким. Двое было с топорами. Ещё двое предпочитало массивные бердыши.

Выбранные выходили в центр, коротко кланялись друг другу и знати на балконах, после чего от маркиза следовал взмах ладони, звучал сигнал горниста, и рыцари спешили убить друг друга. Кто делал это красиво, затягивая время и играя на публику. Кто убивал соперника или ранил его быстро, словно выполняя привычную работу. Кто выкрикивал оскорбления и угрозы, но были и воины, не проронившие ни слова. А кто и бестолково действовал, не совсем эффектно и эффективно. Особенно если соперники сходились равные по силам и умениям.