Текст книги "Противостояние"

«Осознания?.. Ну да, если бы мой ребенок уже начал что-то мыслить, я бы сразу умерла от страха. Но вот передавать или там улавливать что-то он бы смог?»

«Ты о чем? – уже сердилась Эрлиона. – Он тебе что, передатчик какой? Или телевизор? Думай, прежде чем что-то говорить!»

«Так я вот и думаю. Эр, ты только выслушай. Вот смотри, я ведь могу как-то схематически ощущать общую настройку ауры Дмитрия? Могу. Хотя и не всегда получается, да и качество так себе. Но я ведь для него совершенно чужой по крови человек, поэтому вообще странно, когда ловлю его эмоции. А вот мой будущий сын – он ведь по крови весь от своего отца, правильно? Значит, между ними может существовать некий канал связи от самого, так сказать, зачатия. Правильно?»

«Ну-у-у, если принять это как научное допущение…»

«Вот именно! Идем дальше: где сейчас его отец? В мире Огненной Патоки, в недрах глубоких гор ищет всеобщего врага и тирана вселенных. А там каких только сталактитов не отыщется. Про рисунки подобные Дима, правда, ничего не упоминал, но ведь он раньше там особо и не искал, только разок проверял горы в парном подсмотре вместе с Аристархом. А сейчас эти послания из линий мог и отыскать, они могут оказаться очень важными, вот всплеск через межмирское пространство и прорвался».

«Почти все притянуто за уши, – чуть ли не фыркала магическая сущность. – Но ребята уже проверяют твою версию. Вернее, научное допущение».

«Что значит – проверяют? – фыркнула в ответ графиня. – Или они собираются расспросить плод, что тот чувствует и как действует?»

«Нет, конечно. Но любая связь для такого маленького существа будет прослеживаться чисто визуально на энергетических уровнях. Уровней подобной энергетики довольно много, но просмотреть их все Арчивьелам вполне по силам. Так что подожди, они уже работают».

«А что с моими другими образами? – еще больше обеспокоилась Александра. – Сейчас я вижу, как к месту с камерой, откуда ведется „трансляция“, приближается мужчина среднего возраста, но совершенно голый. На лицо довольно симпатичный, тело красиво и пропорционально сложено… Хм! А ведь он очень похож на тот портрет-описание, которое составил Шу’эс Лав на тему Крафы».

«А почему он голый? Он атакует? Или он настроен миролюбиво? – посыпались вопросы от Эрлионы. – И постарайся все эти образы отправлять мне мысленно вместе со своими словами. Очень постарайся!»

«Попробую. Но получится ли? О! Теперь этот голый тип просто стоит, рукой указывает на стену и шевелит губами. Наверняка разговаривает. Хм! Значит, это никак не может быть Крафа. Иначе Дима его уже давно бы убил. Или стер в порошок! Вряд ли они станут так мирно беседовать».

«Мало ли что там творится, – скорее бормотала Эрлиона, чем вела осмысленный разговор. Настолько огромная масса всяких видений стала поступать в закрома ее гигантской памяти. А ведь попутно она еще с юными Арчивьелами общалась да еще парочку дел по всему замку в академии вела. – Надо принимать во внимание все возможные варианты событий. Вдруг это не Дмитрий передает эти образы? Или вдруг он банально находится в плену? Вижу! Ты, знаешь, тоже рассмотрела кадр с этим непонятным человеком. Надо же: а вот и рисунок проскочил! Это какой, первый или второй?»

«Это уже третий».

«Вот это дела! И ребята сообщают, что в шоке от рассмотренного энергетического канала!.. Они даже не могут понять, что это такое. Вызываю срочно сюда папу Титела, чувствую, что нам самим без него не разобраться».

После принятия такого решения Эрлионы графиня Светозарова успокоилась. Если сам Верховный целитель возьмется за дело, значит, загадка будет обязательно раскрыта.

Глава пятнадцатая
ВЫХОД ВОЙСК НА ПОЗИЦИИ

В сторону затаившегося, готовящегося к атаке Дмитрия Крафа прошел всего с десяток шагов и неожиданно замер на месте. Что-то его в окружающей обстановке сильно обеспокоило. Что, в свою очередь, сильно напрягло и сидящего в засаде Торговца. Ведь если признаваться откровенно, вот так на ходу, да еще и после тяжелой, продолжительной работы, определить опасность среди тучных скопищ здоровенных лягушек практически не сможет никто из разумных. А с теми, кто сможет, лучше не связываться изначально.

Но как оказалось, строитель плотины не того врага засек, что на него охотился, а вспомнив про странности вокруг него, задумался о том, кто вставляет ему палки в колеса и губит все его начинания. После чего ему вздумалось более тщательно осмотреть свод пещеры. Если уже где и затаился невидимый наблюдатель, то вид сверху для него более предпочтителен. Для этого голый пленник и остановился, а потом еще и в транс вошел, подняв руки ладонями вверх и словно помогая себе ими просматривать нависшие сталактиты и глубокие трещины в камне у себя над головой.

При этом еще и выкрикивал вслух очередные угрозы и проклятия:

– Ну погоди, тварь хитросделанная, доберусь я только до тебя! Все конечности вырву, а потом в иные места тебе опять засуну! А половину оторванного сожрать заставлю! Пошлый воришка! Ну? Где ты там прячешься?! Покажись хоть на минутку! Или хотя бы голос подай! Уж поверь, я поговорю с тобой с преогромнейшим удовольствием. Эй! Царь лягушек! Или ты – император улиток? А может, бог грибов Мшистый? Но тогда зачем тебе мой меч и кинжалы? И тем более зачем тебе моя самодельная одёжка? Хм, молчит, гаденыш. Ну ничего, ничего. Гегемона так просто в слизняка не превратить! А держать меня долго в плену себе в ущерб: если не объем, то уж мозги точно выем.

«Кого это он гегемоном считает? – пытался проанализировать услышанное Дмитрий. – Хотя здесь все понятно, мания величия заедает пиявку. А вот по поводу меча и кинжалов – очень интересно, очень! Неужели вездесущий Врубу все-таки и этого обокрал? Даже одежды уволок? Или тут все-таки соплеменники Прусвета действуют? Для них замуровать и человека в камень – раз плюнуть. Вон Купидон Азаров до сих пор в каменной глыбе предварительный срок тянет. Брр! Не завидую я ему. Но что тут все-таки происходит? Неужели мои догадки насчет жуков в банке совершенно верны? Но тогда получается, я совершил ошибку, вообще начав движение в этом направлении, скорее всего, меня на эту дорогу постоянно подталкивали, а я и не заметил. Может, еще дольше надо таиться и не высовываться? Заодно что-нибудь новенькое прояснится…»

Тем временем Крафа, он же Гегемон, он же предатель и всех Торговцев, закончил осмотр свода и устало присел прямо на камень у самой воды. Чувствовалось, сил у него осталось совсем мало, самый удобный момент для уничтожения врага, но какое-то подспудное чувство, а скорее всего, внутренний голос шептал графу Дину:

«Не спеши! Что-то тут не так! Все равно ведь ловушка кругом. И я чувствую, что спешка в данный момент только повредит!»

Понятное дело, что возразить внутреннему голосу было чем: «Чувствует он! Ага! С виконтессой Хелке где твое чувствование торчало? Так почему о лишней спешке не предупредил? Так что помалкивай лучше, без тебя справимся». И все равно Дмитрий сдерживался от атаки. Решил вначале присмотреться, как тиран и владыка миров будет жрать сырую лягушку. Потому что идти в стадо и выбирать наиболее огромную и жирную особь Крафа явно передумал. Видимо, и в самом деле истратил огромную часть своего личного энергетического ресурса. Он поймал ближайшую к нему, которая шла куда-то по своим делам и совершенно не переживала о собственной сохранности.

– М-да, не велика… курочка болотная. – Держа в руках лягушку за задние лапы, разбалованный разносолами тиран жалобно кривился. – Хоть бы соль отыскать. А то никакой разницы: жареная ты или сырая. Или все-таки повозиться и создать некий испаритель? Но тогда вся силушка уйдет и никакая посоленная пища ее не восстановит.

Наверняка имелось в виду, что можно создать некий многоступенчатый процесс испарения воды. В любом случае соли в ней имеются, и их можно было бы добыть. В принципе очень сильный Торговец мог сотворить нечто подобное из простых камней, но вот затраченное время и непомерный расход сил делали такой выход совершенно не окупаемым. Так что бормотание вслух на эту тему ничем, кроме пустого сотрясения воздуха, окончиться не могло.

Стоически вздохнув, обнаженный диктатор малой толикой своей силы сделал разрез и разорвал лягушку на две половинки. Затем отделил от всего остального только задние лапки. А потом с причитаниями стал мыть получившийся полуфабрикат в воде и снимать с него оставшуюся жилистую шкурку. Каждая ножка получалась размером в ладонь взрослого мужчины, так что на диетический ужин хватало.

– Как здорово, – ерничал сам над собой Крафа. – Великолепное обслуживание клиентов. И ресторан с бассейном, и пища на выбор любого размера… Ха! Еще и сорт пищи выбрать можно: меню поражает своим разнообразием! Тут же и спальня с целебным пещерным воздухом. Поем – и спать. Посплю и поем! Благодать! Еще бы официанты шустрей обслуживали. И с женщинами у них тут явное упущение, ни тебе танцев, ни стриптиза. Без компании скучно ужинать. Кстати, что-то я давно не прислушивался к моему соседу-гонителю.

Так и не донеся приготовленную к съедению лапку ко рту, Гегемон замер, словно превратился в каменную статую. Минут на пять и Светозаров постарался сократить удары своего сердца до возможного минимума, иначе враг бы услышал обязательно, а ринуться на него так и не давало подспудное чувство неуверенности.

Но видимо, результат прослушивания окончательно Крафу успокоил, потому что он опять задвигался, и раздалось довольно громкое чавканье. Казалось бы, обоих «жуков» в данный момент все устраивает.

Но совсем иначе к такому бездействию и неопределенности относился невидимый и неведомый режиссер намеченного спектакля. По его понятиям, он сделал все от него возможное, а представление так и не спешило начинаться. И тогда он, как вершитель судеб и истинный хозяин этого «театра абсурда», решил ускорить события, подвигнуть соперников к последнему шагу, после которого затяжка времени станет невозможна.

Гегемон чуть не подавился обгладываемой косточкой, когда в совершенно темной прежде, непроглядной для обычного взора тьме вдруг стало разгораться огромное световое пятно. Оно занимало на треть пространство пещеры под самым сводом, и создавалось впечатление начавшегося рассвета. Понятное дело, что и внизу стало совершенно светло. И, лихорадочно перестраивая зрение на иное восприятие, оба человека поразились, с какой синхронностью, небольшими, но едиными прыжками стаи лягушек стали двигаться в стороны от лежащего ничком Светозарова.

Несмотря на умения беречь собственные органы, глаза резало нещадно. Приходилось смаргивать обильно текущие слезы, ну и попутно наращивать потенциал личной магической защиты. Вернее, как потом выяснилось, пленникам только казалось, что они что-то там наращивают. Но в тот первый момент все-таки каждый из них был самонадеянно уверен в своей защищенности, а посему и нападать не спешил.

Ко всему прочему Дмитрий, несмотря на нервный, напавший на него смех, но уже понявший о задумке режиссера почти все, решил разыграть из себя творца разгорающегося света и попутно поиздеваться над униженным узурпатором. Ну и какая-то надежда была хоть как-то разговорить врага перед его полным уничтожением. Вдруг да проговорится?

Граф вывернулся на бок, приподняв тело на локте, да в таком полулежащем положении и начал со смешком:

– Приятного аппетита, Крафа! Добавки не желаешь? А то я смотрю, любитель ты пожрать на халяву, скоро всех лягушек изведешь.

Но его собеседник оказался не менее сообразителен и, несмотря на обильные слезы, прекрасно рассмотрел ничем не прикрытое тело то ли позднего, то ли раннего гостя, криво усмехнулся и не менее ехидно воскликнул в ответ:

– О! Уж не ты ли, о мужественный странник, так стремящийся напроситься за мой стол, еще недавно как пчела летел над пустыней? Можешь не отвечать, и так вижу, что ты, голубчик, гол и нищ, иначе не пришел бы попрошайничать к моей скромной обители отшельника.

Первый обмен репликами можно было засчитать в актив Гегемона, хотя Дмитрий на это лишь снисходительно фыркнул:

– К счастью, попрошайничать что-то у людоеда нет ни малейшего смысла, но и уничтожать тебя вот так сразу даже противно. Хорошо бы тебя разобрать на составляющие под микроскопом да понять: как такие отбросы вселенных появляются в наших мирах?

– Ха! Можно подумать, ты создан и состоишь из иного дерьма! Для начала бы сам научился здороваться и представляться, когда к кому-то приходишь! – хамил предатель безбоязненно в ответ. – Меня-то ты знаешь, как вижу.

– Могу и представиться: граф Дин – твоя смерть. От моей руки, вурдалак, на тебя падет возмездие за все то зло, что ты сотворил в своей затянувшейся жизни.

– Даже так? Ха! Знал бы ты, сколько таких борцов за справедливость я уничтожил. Без счета. Мне даже спорить с тобой лень. Но с другой стороны, ты меня заинтриговал: согласился раздеться догола, лишь бы охрана на входе пропустила тебя к моему божественному телу. Не расскажешь конкретно, чё те вообще от меня надо?

– Только одно – убить тебя.

– Повторяешься. Так почему не убиваешь? Что за угрызения совести, голубчик! Если я решал кого-то убить, то никогда не медлил и еще ни разу не пожалел о своей поспешности. Следовательно, тебе от меня еще что-то требуется, помимо как забрать из моих окоченевших рук такие аппетитные, искусно выделанные лапки. Так что давай, не стесняйся, приступай к намеченным расспросам.

Светозаров понял, что в подобном обмене колкостями и соревновании в сарказме он явно проигрывает тирану, имеющему за плечами опыт в полторы тысячи лет. Поэтому перестал ехидничать и перешел на самый деловой тон, хоть и с явным оттенком презрительности:

– А самому не хочется в чем-нибудь покаяться на последнем часу своей жизни?

– К чему? – удивлялся Крафа, усевшийся на камне удобнее и теперь в такт своим словам размахивающий слегка надъеденными лапками, словно дирижерскими палочками. – Мои покаяния относятся совсем не к той теме, что ты себе можешь представить. Мне, например, жалко, что я не убил некоторых строптивцев сразу и по этой причине погибли многие десятки иных моих ценных подданных. Или частенько сожалею, что некоторых идейных недоумков убил сразу, не дав им насмотреться на мое величие и осознать собственные заблуждения. Но тебе, в твоем детском возрасте, подобного не понять, ты все равно не оценишь моих покаяний в должной мере.

– А что, неужели так приятно, когда твои пленники, в прошлом великие люди, настолько унижены и раздавлены в твоем рабстве?

К сожалению, графу в своих вопросах только и приходилось ориентироваться на скудные воспоминания Ледовой владычицы, некоторые неполные рассказы Шу’эс Лава да логические выкладки аналитического мышления. Прижать к стене тирана более конкретными вопросами о имеющихся рабах или пленниках да о месте их пребывания он не мог. Приходилось задавать лишь не конкретные, косвенные вопросы.

– О! Ты даже не представляешь, насколько приятно! – спесиво напыжился Крафа. – То твой оппонент плюется злостью, исходит слюной в открытой ненависти, а то превращается в натурального скота, готового за кусок хлеба вылизывать после тебя сортир. Впечатляющая разница между дутой гордостью и истинной подленькой сущностью.

– Зря ты себе подобных называешь гордецами. Рожденный ползать летать не будет. А вот те, кто не сломался и до сих пор стоит выше твоих кровавых издевательств, именно они – великие и неподвластные тебе герои. Вот именно их силе духа, их гордости и независимости ты всегда и завидовал. Даже своей смертью они только возвышались над тобой, показывая именно твое полное ничтожество.

Кажется, моральный выпад попал в цель. Гегемон побагровел, и лапка в его руке хрустнула переломанной костью. Хотя тон так и остался ровным и насмешливым:

– От их праха не осталось даже тлена, чего уж там завидовать.

– Понятно, что тебе гораздо трудней смотреть на тех, кто жив и не сломался под прессом твоих издевательств. Мало того – ты их боишься.

– Чушь! – Хотя злой блеск в глазах предателя доказывал, что и он в самом деле страшится своих непокоренных пленников. – Жалких рабов бояться – себя не уважать!

– А ты себя и не уважаешь, потому как подспудно осознаешь свою неправоту, – продолжал давить на собеседника Дмитрий с презрением. – Такова судьба любого тирана, предателя, узурпатора и сумасшедшего маньяка. И я почему-то уверен, что будь твоя воля вернуться в прошлое, ты бы так подло и цинично уже не поступил.

Уточнять или возражать Гегемон не стал. Просто задумался, глядя на незнакомца. Скорее всего, пытался догадаться, к чему тот клонит и чего добивается своими обидными, скорее всего, правдивыми обвинениями.

И кажется, догадался.

– Ха! Да ты, о подлый наемный убийца, не только мою пищу отобрать желаешь? Но и все остальное мое наследство себе подчинить? У-у-у ты какой!

– Какое наследство? – чистосердечно удивился Светозаров. – У тебя ничего нет, все захваченные тобой миры принадлежат не тебе.

– Уж не тебе ли?! Так кто тогда из нас узурпатор?

– И не мне. А всем разумным, в этих мирах проживающим.

– Ой, какой ты альтруист! Еще скажи, что после моего подлого убийства не оставишь себе мой гарем с самыми первыми красавицами?

– А он у тебя есть? – хмыкнул граф Дин. – По своей сути гарем – это несколько и более жен, согласных проживать с одним мужчиной. И главное в этом определении – слово «согласных». Все остальное – рабство! Так что не мни себя любимцем народа, твои рабы тебя бы и растерзали, будь их воля.

– Но воля-то – моя!

– Все! Кончилась твоя воля! – Дмитрий слитным движением, полным силы и энергии, вскочил на ноги, готовый атаковать самым действенным своим оружием из арсенала разрушающих структур. – Больше никого ты не замучаешь пытками насмерть и не затравишь аналогичными тебе тварями из зеленых болот!

Предатель на эти агрессивные движения никак внешне не отреагировал, продолжая сидеть на камне, поигрывая, словно непроизвольно, лягушачьими лапами.

– Да ты, я вижу, не простой убийца, но еще и много знаешь?! А может, и все мое наследство под себя подгреб, пока я тут горным воздухом дышал?

– Нет у тебя теперь больше наследства! Только то, что в руках осталось!

– Ха! Да ты лгунишка! – неожиданно засмеялся тиран многих вселенных. – Ничего ты не знаешь: ни где мои миры находятся, ни как к ним добраться. Но так как из этой пещеры, скорее всего, живым выйду только я, то могу тебя порадовать раскрытием самого главного секрета. Интересно послушать? А-а! Сразу застыл, только уши дрожат. Так вот, любая попытка проникнуть в мои строго охраняемые миры, где проживают мои элитные рабы, приведет к их полному уничтожению. Как Торговец немалой силы, ты понимаешь, что я говорю правду. Ну и дальше: если я не возвращаюсь в свою резиденцию более чем двадцать пять стандартных суток, все подчиненные мне миры самоуничтожаются. Вот так-то!

Признание было страшным, и страшным вдвойне потому, что Светозаров и в самом деле чувствовал: враг говорит правду. Не всю, конечно, и только ему выгодную – но правду.

Хотя в ответ удалось вполне естественно улыбнуться:

– Так уж и всю? В любом случае кто-то останется и кто-то станет свободным.

– Верно, голубчик, конечно останутся. Например, мир Ба, возле которого вы пытались меня подловить, да еще с десяток ему подобных мне и даром не нужны. Потому там «побудитель магмы» и отсутствует. Пусть эти уроды там живут и развиваются, как им вздумается. А вот так нужные тебе миры…

Пока враг делал многозначительную паузу, граф Дин спросил с насмешкой:

– Откуда ты можешь знать, какие мне нужны? Может, мне известно миров стократно больше, чем тебе?

– И спорить не буду! Только спрошу: в каждом из них у тебя есть сотни рабов Торговцев? – Как-то заметив мимолетную растерянность на лице собеседника, Крафа злорадно рассмеялся. – Уверен, что ты одиночка, умудрившийся собрать вокруг себя ученых из техногенного и магического миров. Они тебе очень помогли, но вот прыгать между мирами из них никто не умеет. Иначе вы бы устроили на меня солидную облаву.

Досада в душе у Дмитрия сменилась максимальной сосредоточенностью и холодным расчетом.

– Так мы и устроили. Ты – в ловушке. И сейчас будешь уничтожен.

– Ой! Не смеши местных улиток, юноша! – весело расхохотался Гегемон. – Это ты гол как сокол и без всей своей технической мишуры или талисманов и помета этих лягушек не стоишь! Сам сидит в ловушке, а пыжится выставить себя ловцом. Вот потеха! Ха-ха!

В основном он был прав, но сейчас следовало разыграть свои основные знания и попытаться хоть таким способом заставить узурпатора хоть в чем-то проговориться.

– Ну и по поводу иных Торговцев. Сейчас идет, а скорее всего, уже и завершается операция по освобождению тех пленников, которых ты держишь в мире Хохочущего тумана.

И опять удар попал в цель, лицо предателя, отвыкшего за пятнадцать веков от банального неприятия его точки зрения, перекосилось от гнева.

– Ни один из них не сможет уйти против моей воли! – Хотя голый и с сырой, презренной пищей в руках он смотрелся как гротескная пародия на человека разумного. – И вы никак не могли отыскать этот мир! К нему не существует дорог! А если ты попробуешь проникнуть туда так, как я, то в любом случае ничего, кроме превращенной в фарш плоти, не отыщешь. Моя вселенская империя не достанется никому, даже в случае моей случайной смерти.

На этом утверждении он и закончил свою гневную отповедь, хотя собеседник откровенно дразнил его саркастической улыбкой. Скорее всего, догадался, что из него хоть таким способом пытаются вырвать дополнительные сведения. Ну и опять перешел на ернический, насмешливый тон:

– Хотя могу с тобой поделиться и ориентирами на другие миры, где мои идеи и принципы развития поддерживают избранные мною правители. Причем настолько жестко и грамотно поддерживают, что даже мне порой не зазорно у них поучиться.

– Ага! Обмен опытом между тиранами и узурпаторами? Часто свои конвенты проводите?

– Какие конвенты? Побойся демиурга! Они четко выполняют данные им инструкции по управлению миром, хотя я их нисколько не ограничиваю в выборе частных средств на местах. Зато какие среди них экземпляры встречаются! Например, в мире Похоронных Курганов правит чудесный исполнитель, уникальный выдумщик Ганджу Краят. Ты бы видел, как у него вышколены полиция и тайные службы. Ммм! При всем этом Ганджу Краят добрейший человек и очень любит рыбок. Сам лично за ними ухаживает и кормит. Причем даже и это делает с пользой для своей империи.

Насколько подобное упоминание какого-то тирана было неуместно в этой пещере, настолько граф Дин и не поверил сказанному:

– Неужели твой ставленник разводит рыбок и отдает их детям даром?

– Зачем же? Рыбки слишком большие, детки их не прокормят. А выглядят они как некая особо хищная разновидность акул, и скармливают им нежелательных для государства преступников.

– Понятно! У таких мерзких тварей, как вы, в преступники как раз и попадают самые честные и совестливые люди. Ну ничего, вскоре и в мире Похоронных Курганов наведут порядок, похоронив всех твоих ставленников и «краятов».

– А про другие миры тебе рассказать? – неожиданно спросил Гегемон.

– Могу и послушать, хотя заранее догадываюсь, что скажешь какую-нибудь гадость про очередного подлеца и людоеда.

– А вот и не угадал! Слышал про такой мир Синих Тюльпанов? Ха! По глазам твоим ежовым вижу, что ни сном, ни духом не ведаешь. Так вот там выращивают самых красивых, длинноногих смуглянок во всех вселенных. А когда они достигают шестнадцати лет, то проходят грандиозные празднества с конкурсами, где выбираются наилучшие из наилучших. Понятно, что с помощью своих технических средств надзора окончательную селекцию провожу я. Ну а затем девушки добровольно и со счастливой улыбкой на устах уходят в храмы Синих Тюльпанов, откуда их в другие миры и забирают высшие божества. Домой, правда, никто и никогда не возвращается больше, но ты бы видел, сколько в их глазах восторга и предвкушения, когда они под завистливыми взглядами проигравших подруг уходят в храмы на Ночь Переноса. О! А какими потом довольны мои ставленники, правители и ближайшие помощники!

Стало понятно, как Крафа издевается над целым миром, извратив все верования тамошних людей и воздействуя на их наивный разум таким жестоким и подлым способом, как создание новой религии. Да еще настолько развратной и циничной религии, что в голове не укладывалось. Насколько переживают бедные девушки, попадая в лапы похотливых тварей, об этом было страшно даже задуматься.

И Светозарову нелегко было сдержаться от немедленного уничтожения вселенского подонка.

– Ну ты и сволочь! И нет такого наказания, чтобы наказать как следует такую пиявку, как ты! Хотя некий Купидон Азаров уже получает жесточайшую меру наказания, и место возле него было бы как раз для такого вурдалака и человеконенавистнической твари, как ты.

Крафа беззаботно пожал плечами, рассматривая одну из лапок в своей руке, словно собрался продолжить прерванную трапезу:

– Какой пафос! Сколько презрения! Ха! Между прочим, о наказании. Самое лучшее и самое мучительное для разумного существа придумал не ты и не я. Его придумали именно женщины, которые создали матриархат в мире Озер. Слышал о таком? М-да, видно, совсем ты молод. Так вот, тамошние амазонки, перед тем как приступить к допросу провинившегося преступника или врага, делают вот так…

И одновременно с последними словами лягушачья лапка с довольно большой скоростью полетела в голову Светозарова. На это движение он никак не отреагировал, начиная собственную атаку. Что для Торговца какой-то кусок мягкой плоти, когда вокруг него стоит щит, способный оградить своего владельца от артиллерийского снаряда!

Но тут и случилось самое странное и непредсказуемое: лапка лягушки врезалась прямо в лоб и с премерзким чваканьем загадила и глаза, и почти все лицо кровоточащей слизью. Это настолько дезориентировало и сбило с толку, что заготовленный таранный удар по противнику граф произвел почти вслепую. Благо еще, что уйти от этого удара Крафа не смог бы при всем своем желании.