Текст книги "Сказки бабушки Зимы"
Автор книги: Юрий Коваль
Жанр: Сказки, Детские книги
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Сказки бабушки Зимы
Сборник сказок
© Дружинина М.В., 2019
© Катаев В.П., насл., 2019
© Коваль Ю.И., насл., 2019
© Козлов С.В., насл., 2019
© Михалков С.В., насл., 2019
© Степанов В. А., 2019
© Тэффи Н., насл., 2019
© Ил., Бордюг С. И., 2019
© Ил., Демидова Н.Ю., 2019
© Ил., Емельянова С. В., 2019
© Ил., Казбеков Л. К., 2019
© Ил., Павлова К.А., 2019
© Ил., Трепенок Н. А., 2019
© Ил., Халилова А. Р., 2019
© Ил., Цыганков И. А., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Н. Тэффи
Нигде
(Отрывок)
Дверь в залу закрыта. В зале украшали ёлку.
А в маленькой гостиной, у запертой двери, томились дети, – свои, домашние, дети, и чужие, приглашённые на ёлку.
Никакая игра не могла их занять. Они думали только о том, что их ждёт, когда раскроются двери.
Толстый белый мальчик с надутым обиженным лицом говорит:
– Только подарили бы чего хорошего, чтоб не дрянь.
Чёрненький, задира с хохолком, отвечает:
– Мне-то подарят, а тебе-то нет. Мне подарят живую лошадь. Я умею на лошади ездить, а ты нет.
– Никогда ты на лошади не ездил, – говорит надутый.
– Не ездил, да умею. А ты всё равно не умеешь.
– А моя мама умеет на пароходе ездить, – вступает в разговор маленькая девочка в короткой юбочке. Бант на её голове больше этой юбочки.
Толстому мальчику неприятно, что такое ничтожество с бантом впуталось в их мужскую беседу. Он обрывает нахалку презрительной скороговоркой:
– Мама-то умеет, да ты не умеешь.
– Подарили бы мне рельсов! – мечтает чей-то тоненький голосок. – Хоть немножечко, да настоящих.
Худенькая девочка, с острым веснушчатым личиком, вздохнула и сказала шёпотом:
– Эти двери не откроются. Там ничего нет. Вот здесь стена откроется, там всё и будет.
Дети повернули к ней головы с любопытством и недоверием. Она всегда врёт. Её так и называют Катя вратя. Однако всё-таки любопытно.
– Что же будет?
– Будет…
Она не знала, что сказать. Потом, точно вспомнила, широко раскрыла светлые глаза.
– Там будет всё сделано из музыки. Двенадцать хрустальных кораблей и жемчужные лебеди.
– Врёшь, – буркнул обиженный мальчик. – Из музыки делать нельзя.
– Нет, можно, – упрямо ответила девочка. – Возьмут музыку и напиливают смычком. А потом кусочки склеивают в разные штучки. И всё там не такое. А самый хорошенький лебедь подойдёт и подарится мне. Самый хорошенький. У него на ножках бриллианты. Он танцует и поёт. И солнце там чёрное. От него бывает ночь.
Мальчик с хохолком удивлённо задумался и вдруг сообразил и заскакал на одной ноге.
– Катя-вратя! Катя-вратя! Врёт, врёт, врёт!
Веснушчатая девочка прижала руки к груди.
– Это всё правда, – повторяла она дрожащим голоском. – Это всё правда. Я это даже видела во сне.
Двери открылись. Мамы, папы, тётки – большие, шумные, весёлые – позвали детей. Свет, гул, звон, крик, музыка.
Когда детям роздали подарки, мальчик с хохолком увидел веснушчатую девочку. Она стояла одна в углу за дверью и задумчиво прижимала к груди большого носатого пая́ца в пёстром платье с позументами.
– Ну, где же твой лебедь? – крикнул он. – Чего же ты врала, врунья?
– Вот лебедь, – отвечала девочка, ещё крепче прижимая к себе паяца. – Вот он. Совсем жемчужный. Видишь? Из музыки.
Её бледные глаза смотрели так честно и строго, что мальчик с хохолком растерялся и, чтобы выйти молодцом из неприятной истории, заскакал козлом вокруг ёлки и заорал во всё горло:
– Катя-вратя! Катя-вратя!
* * *
Я знала эту девочку.
Она потом всю жизнь искала страну хрустальных кораблей и каждого шута горохового принимала за жемчужного лебедя.
С. Михалков
Мороз и морозец
(Литовская сказка)
Жил когда-то Дед Мороз,
У него внучонок рос.
Всем хорош Морозец был,
Да похвастаться любил:
– Дед силён, а я сильней!
И кусаюсь я больней!
Я моложе на сто лет!
Заморожу целый свет!
Вот Морозец как-то раз
В чистом поле, в поздний час,
Видит: едет, сыт и пьян,
В толстой шубе толстый пан.
Кони барина везут.
Наш Морозец тут как тут!
Рядом с паном в сани сел –
Нос у пана побелел.
Пан не чует рук и ног,
Весь до косточек продрог,
Льдинки сыплются из глаз…
Пробил пану смертный час,
Не спасли его меха –
Рукавицы и доха.
– Что ты кверху поднял нос? –
Встретил внука Дед Мороз.
Усмехнулся внук в ответ:
– Шуба есть, а пана нет.
И не вылез из мехов,
Как промёрз до потрохов.
Ты силён, а я сильней,
И кусаюсь я больней!
Заморожу целый свет!
– Ладно, внучек, – крякнул дед. –
Заморозишь! А пока
Заморозь-ка мужика.
– Где? Какого?
– Вон в бору
Рубит сучья на ветру!
Заглянул Морозец в бор,
Где звенел в тот час топор,
Видит: тощий мужичок,
Затянув свой кушачок,
Зипунком прикрыт едва,
Рубит сучья на дрова.
– Ну-ка, внучек! – молвил дед. –
Одолеешь или нет?
– Да таких хоть десять штук! –
Не моргнув, ответил внук.
Как пришёл Морозец в лес,
Мужику в зипун залез,
Пробирает мужика –
Больно щиплет за бока,
За нос, за уши дерёт,
Прямо за душу берёт!
А мужик, знать, крепок был –
Так и рубит, как рубил,
Так и машет топором,
Разбирает бурелом.
Призаморится – вздохнёт,
Только пот с лица смахнёт,
Чуть присядет на пенёк:
– Жаркий выдался денёк!
Час ли, два часа прошло –
Время быстро утекло.
Мужичонка, жив-здоров,
Наложил на санки дров,
За кушак топор заткнул
И до дому повернул.
А Морозец, сам не свой,
Поплелся к себе домой.
– Ты чего повесил нос? –
Встретил внука Дед Мороз.
Что ответил деду внук,
Здесь писать нам недосуг,
Только скажем: с этих пор,
Как берёт мужик топор,
Так Морозец – ни гугу!
Тихо дремлет на снегу.
Ёлочка
В лесу, недалеко от дома лесничего, росла Ёлочка. Взрослые деревья – сосны и ели – издали смотрели на неё и не могли налюбоваться: такая она была стройная и красивая.
Маленькая Ёлочка росла, как все ёлочки в её возрасте: летом её поливали дожди, зимой засыпало снегом. Она грелась на весеннем солнышке и дрожала во время грозы. Вокруг неё шла обычная лесная жизнь: туда-сюда пробегали полевые мышки, копошились разные букашки и муравьи, летали птицы. За свою недолгую жизнь Ёлочка познакомилась с настоящим зайцем, который однажды переночевал под её ветвями. Несмотря на то, что Ёлочка росла одна посреди полянки, она не чувствовала себя одинокой…
Но вот как-то летом, откуда ни возьмись, прилетела незнакомая Сорока, недолго думая, села на макушку маленькой Ёлочки и стала на ней раскачиваться.
– Пожалуйста, не раскачивайся на мне! – вежливо попросила Ёлочка. – Ты мне сломаешь макушку!
– А на что тебе твоя макушка! – грубо прострекотала Сорока. – Тебя всё равно срубят под Новый год!
– Кто меня срубит? Зачем! – прошептала Ёлочка.
– А кому надо, тот и срубит! – ответила Сорока. – Разве ты не знаешь, что под Новый год люди приходят в лес за такими, как ты! А ты растёшь у всех на виду!..
– Но я на этом месте уже не первый год, и меня никто не трогал! – неуверенно возразила Ёлочка.
– Ну, так тронут! – сказала Сорока и улетела в лес…
В страхе и беспокойстве прожила Ёлочка лето и осень, а когда выпал снег, она совсем потеряла покой. Она ведь никуда не могла убежать, чтобы спрятаться, затеряться в лесу среди таких же ёлочек.
В декабре выпало так много снега, что даже у взрослых деревьев под его тяжестью с треском обламывались сучья.
А маленькую Ёлочку и вовсе засыпало по самую макушку.
– Это даже хорошо! – решила Ёлочка. – Теперь меня никто не заметит!
Наступил последний день уходящего года – тридцать первое декабря.
«Только бы пережить этот день!» – едва успела подумать Ёлочка, как увидела приближающегося к ней человека. Он шёл прямо на неё.
Подойдя к ней, схватился за её верхушку и сильно встряхнул Ёлочку. Осыпались тяжёлые пласты снега, нависшие на ветвях Ёлочки, и она беззащитно расправила перед человеком свои пушистые зелёные ветви.
– Я правильно тебя выбрал! – сказал человек и улыбнулся. Он не заметил, что при этих словах Ёлочка потеряла сознание…
Когда Ёлочка очнулась, она ничего не могла понять: она была жива и стояла на том же самом месте, только на её ветвях висели лёгкие, цветные, стеклянные шары, и вся она была окутана тонкими серебряными нитями, а самую макушку украшала большая золотая звезда…
А утром, в первый день Нового года, из дома лесника вышли его дети – брат и сестра. Они встали на лыжи и направились к Ёлочке. Когда они к ней подошли, мальчик сказал девочке:
– Теперь это будет наша новогодняя Ёлочка! Мы будем так украшать её каждый год!..
Эта история случилась много-много лет тому назад. Давно уже умер старый лесничий. Живут в городе его взрослые дети, которые, в свою очередь, тоже имеют детей. А в лесу, посреди полянки, напротив дома нового лесничего, поднимается высокая, стройная ель, и в канун Нового года она вспоминает своё детство…
Любишь кататься, люби и саночки возить!
Задумали зайчата каток в лесу открыть.
Нашли подходящую полянку, дождались зимы, а как снег выпал и подморозило, – вышли все, как один, на работу.
Увидал зайчат с лопатами Медведь-лежебока.
– Куда это вы собрались в такую рань?
– Каток делать.
– А зачем?
– На коньках кататься. Пойдём с нами, поможешь!
– Охота была!.. Я лучше посплю…
Пошли зайчата своей дорогой, а Медведь-лежебока завалился в свою берлогу и захрапел.
Вышли зайчата на полянку, разгребли снег по сторонам, кадку с водой притащили…
А как каток заливать – не знают.
Вдруг откуда ни возьмись – Слон! Никто его и не звал. Сам пришёл.
– Что вы тут делаете?
– Каток заливать хотим, да не знаем, как…
– Может, помочь надо? Что ж, попробую!
Опустил Слон хобот в кадку с водой, набрал в него воды, и – пошло дело!
Проснулся Медведь-лежебока в своей берлоге, зевнул, потянулся и вылез на свет:
– Надо перед сном пройтись, прогуляться!..
Пошёл Медведь-лежебока по тропинке и попал прямо на заячий каток. На льду зайчата резвятся: клюшками шайбу гоняют, хохочут, в салочки играют…
А посередине катка Слон на коньках кружится.
Захотелось и Медведю-лежебоке на коньках покататься.
– Чем я хуже Слона? Дайте и мне коньки!
– Не дадим!
– Почему не дадите? – удивился Медведь.
– А потому! Любишь кататься – люби и саночки возить! – хором ответили зайчата.
С. Козлов
Зимняя сказка
С утра падал снег. Медвежонок сидел на опушке леса на пеньке, задрав голову, и считал, и слизывал упавшие на нос снежинки.
Снежинки падали сладкие, пушистые и, прежде чем опуститься совсем, привставали на цыпочки. Ах как это было весело!
«Седьмая», – прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.
Но снежинки были заколдованные: они не таяли и продолжали оставаться такими же пушистыми у Медвежонка в животе.
«Ах, здравствуйте, голубушка! – сказали шесть снежинок своей подруге, когда она очутилась рядом с ними. – В лесу так же безветренно? Медвежонок по-прежнему сидит на пеньке? Ах какой смешной Медвежонок!»
Медвежонок слышал, что кто-то в животе у него разговаривает, но не обращал внимания.
А снег всё падал и падал. Снежинки всё чаще опускались Медвежонку на нос, приседали и, улыбаясь, говорили: «Здравствуй, Медвежонок!»
«Очень приятно, – говорил Медвежонок. – Вы – шестьдесят восьмая». И облизывался.
К вечеру он съел триста снежинок, и ему стало так холодно, что он едва добрался до берлоги и сразу уснул. И ему приснилось, что он – пушистая, мягкая снежинка… И что он опустился на нос какому-то Медвежонку и сказал: «Здравствуй, Медвежонок!», – а в ответ услышал: «Очень приятно, вы – триста двадцатая…»
«Пам-па-ра-пам!» – заиграла музыка. И Медвежонок закружился в сладком, волшебном танце, и триста снежинок закружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади, сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился, кружился…
Всю зиму Медвежонок болел. Нос у него был сухой и горячий, а в животе плясали снежинки. И только весной, когда по всему лесу зазвенела капель и прилетели птицы, он открыл глаза и увидел на табуретке Ёжика. Ёжик улыбался и шевелил иголками.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Медвежонок.
– Жду, когда ты выздоровеешь, – ответил Ёжик.
– Долго?
– Всю зиму. Я, как узнал, что ты объелся снегом – сразу перетащил все свои припасы к тебе…
– И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
– Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушёную травку…
– Не помню, – сказал Медвежонок.
– Ещё бы! – вздохнул Ёжик. – Ты всю зиму говорил, что ты – снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне…
Поросёнок в колючей шубке
Была зима. Стояли такие морозы, что Ёжик несколько дней не выходил из своего домика, топил печь и смотрел в окно. Мороз разукрасил окошко разными узорами, и Ёжику время от времени приходилось залезать на подоконник и дышать и тереть лапой замёрзшее стекло.
«Вот», – говорил он, снова увидев ёлку, пенёк и поляну перед домом.
Над поляной кружились и то улетали куда-то вверх, то опускались к самой земле снежинки.
Ёжик прижался носом к окну, а одна Снежинка села ему на нос с той стороны стекла, привстала на тоненьких ножках и сказала:
– Это ты, Ёжик? Почему ты не выходишь с нами играть?
– На улице холодно, – сказал Ёжик.
– Нет, – засмеялась Снежинка, – нам нисколько не холодно! Посмотри, как я летаю!
И она слетела с Ёжикиного носа и закружилась над поляной. «Видишь? Видишь?» – кричала она, пролетая мимо окошка. А Ёжик так прижался к стеклу, что нос у него расплющился и стал похож на поросячий пятачок; и Снежинке казалось, что это уже не Ёжик, а надевший колючую шубу поросёнок смотрит на неё из окна.
– Поросёнок! – крикнула она. – Выходи с нами гулять!
«Кого это она зовёт?» – подумал Ёжик и вдавился в стекло ещё сильнее, чтобы посмотреть, нет ли на завалинке поросёнка.
А Снежинка теперь уже твёрдо знала, что за окошком сидит поросёнок в колючей шубке.
– Поросёнок! – ещё громче крикнула она. – У тебя же есть шубка. Выходи с нами играть!
«Так, – подумал Ёжик. – Там, под окошком, наверное, сидит поросёнок в шубке и не хочет играть. Надо пригласить его в дом и напоить чаем».
И он слез с подоконника, надел валенки и выбежал на крыльцо.
– Поросёнок! – крикнул он. – Идите пить чай!
– Ёжик, – сказала Снежинка, – Поросёнок только что убежал. Поиграй ты с нами!
– Не могу. Холодно! – сказал Ёжик и ушёл в дом.
Закрыв дверь, он оставил у порога валенки, подбросил в печку дровишек, снова влез на подоконник и прижался носом к стеклу.
– Поросёнок, – крикнула Снежинка. – Ты вернулся? Выходи! Будем играть вместе!
«Он вернулся», – подумал Ёжик. Снова надел валенки и выбежал на крыльцо.
– Поросёнок! – закричал он. – Поросёно-о-ок!..
Выл ветер, и весело кружились снежинки.
Так до самого вечера Ёжик то бегал на крыльцо и звал поросёнка, то, возвратившись в дом, залезал на подоконник и прижимался носом к стеклу.
Снежинке было всё равно, с кем играть, и она звала то поросёнка в колючей шубке, когда Ёжик сидел на подоконнике, то самого Ёжика, когда он выбегал на крыльцо.
А Ёжик, и засыпая, боялся, как бы не замёрз в такую морозную ночь поросёнок в колючей шубке.
Гусь в сапогах
Жил-был Гусь. Зимой он ходил в красных сапожках, а летом – так, босиком.
Вот проснулся он однажды зимой, надел красные сапоги, пошёл гулять.
Встретилась Гусю Утка – вся в мехах, в валенках.
– Куда идёшь, Гусь?
– Да вот, вышел сапожками поскрипеть.
Пошёл дальше.
Встретилась Гусю Лягушка. Да такая модница – прямо принцесса. Ехала Лягушка в карете, волокли карету шесть воробьёв, все цугом.
– Ты куда, Гусь? – кричит Лягушка.
– Снегом скриплю, сапожки пробую.
Уехала…
А навстречу Гусю – Таракан. Рыжий, с усами.
Идёт Таракан, шпоры звенят.
– Куда, Гусь?
– Сапожки обнашиваю.
Подкрутил Таракан усищи, пошёл…
Идёт Гусь, а тут откуда ни возьмись – Комар. Тоже в сапогах и при сабельке. Сапожки на нём бархатные, с ворсом.
– А мои лучше! – говорит.
И ножку-то на каблук поставил.
Но Гусь даже не заметил, мимо прошёл.
Бежал с сундучком на плече Поросёнок. Кафтанчик розовый и тапки на босу ногу.
– На поезд опаздываю! – кричит. – А ты куда, Гусь?
– Никуда. Сапожки разнашиваю.
Паровоз загудел, мыши в вагоны попрыгали. Поросёнок опоздал, сел на сундучок, плачет.
А Гусь идёт, не торопится.
Вылез из-под снега Глухарь – важная птица. Сам чёрный – глазищи красные.
– Ты куда, Гусь? Лес кругом, пропадёшь!
– Сапожки у меня, видишь? Обнашиваю.
Поглядел Глухарь, и верно – сапоги знатные.
Бежал по лесу Медвежонок, волок в санках Ёжика.
– Здравствуй, Гусь!
– Здравствуй-здравствуй!
– Айда к нам чай пить!
– А что к чаю?
– Клюковка.
Стоит Гусь в красных сапогах, язык высунул – думает.
– Да не сомневайся! Мы тебе и червячков дадим.
Поехали.
Ёжик с Медвежонком санки волокут, Гусь в санях сидит, красные сапожки выставил.
Всему лесу потом Ёжик с Медвежонком рассказывали, как к ним в гости Гусь в сапогах приходил. Да никто не поверил.
– Придумываете!
– Кот в сапогах – дело известное.
– А чтобы Гусь – ни за что не поверим!
Как Ослик, Ёжик и Медвежонок встречали Новый год
Всю предновогоднюю неделю в полях бушевала вьюга. В лесу снегу намело столько, что ни Ёжик, ни Ослик, ни Медвежонок всю неделю не могли выйти из дому.
Перед Новым годом вьюга утихла, и друзья собрались в доме у Ёжика.
– Вот что, – сказал Медвежонок, – у нас нет ёлки.
– Нет, – согласился Ослик.
– Не вижу, чтобы она у нас была, – сказал Ёжик. Он любил выражаться замысловато в праздничные дни.
– Надо пойти поискать, – сказал Медвежонок.
– Где же мы её сейчас найдём? – удивился Ослик. – В лесу-то темно…
– И сугробы какие!.. – вздохнул Ёжик.
– И всё-таки надо идти за ёлкой, – сказал Медвежонок.
И все трое вышли из дома.
Вьюга утихла, но тучи ещё не разогнало, и ни одной звёздочки не было видно на небе.
– И луны нет! – сказал Ослик. – Какая тут ёлка?!
– А на ощупь? – сказал Медвежонок. И пополз по сугробам.
Но и на ощупь он ничего не нашёл. Попадались только большие ёлки, но и они всё равно бы не влезли в Ёжикин домик, а маленькие все с головой засыпало снегом.
Вернувшись к Ёжику, Ослик с Медвежонком загрустили.
– Ну, какой это Новый год!.. – вздыхал Медвежонок.
«Это если бы какой-нибудь осенний праздник, так ёлка, может быть, и необязательна, – думал Ослик. – А зимой без ёлки – нельзя».
Ёжик тем временем вскипятил самовар и разливал чай по блюдечкам. Медвежонку он поставил баночку с мёдом, а Ослику – тарелку с лопушками.
О ёлке Ёжик не думал, но его печалило, что вот уже полмесяца, как сломались его часы-ходики, а часовщик Дятел обещался, да не прилетел.
– Как мы узнаем, когда будет двенадцать часов? – спросил он у Медвежонка.
– Мы почувствуем! – сказал Ослик.
– Это как же мы почувствуем? – удивился Медвежонок.
– Очень просто, – сказал Ослик. – В двенадцать часов нам будет уже ровно три часа хотеться спать!
– Правильно! – обрадовался Ёжик. И, немного подумав, добавил: – А о ёлке вы не беспокойтесь. В уголке мы поставим табуретку, я на неё встану, а вы на меня повесите игрушки.
– Чем не ёлка? – закричал Медвежонок.
Так они и сделали.
В уголок поставили табуретку, на табуретку встал Ёжик и распушил иголки.
– Игрушки – под кроватью, – сказал он.
Ослик с Медвежонком достали игрушки и повесили на верхние лапы Ёжику по большому засушенному одуванчику, а на каждую иголку – по маленькой еловой шишечке.
– Не забудьте лампочки! – сказал Ёжик.
И на грудь ему повесили три гриба-лисички, и они весело засветились – такие они были рыжие.
– Ты не устала, Ёлка? – спросил Медвежонок, усаживаясь и отхлёбывая из блюдечка чай.
Ёжик стоял на табуретке, как настоящая ёлка, и улыбался.
– Нет, – сказал Ёжик. – А сколько сейчас времени?
Ослик дремал.
– Без пяти двенадцать! – сказал Медвежонок. – Как Ослик заснёт, будет ровно Новый год.
– Тогда налей мне и себе клюквенного сока, – сказал Ёжик-Ёлка.
– Ты хочешь клюквенного сока? – спросил Медвежонок у Ослика. Ослик почти совсем спал.
– Теперь должны бить часы, – пробормотал он.
Ёжик аккуратно, чтобы не испортить засушенный одуванчик, взял в правую лапу чашечку с клюквенным соком, а нижней, притоптывая, стал отбивать часы.
– Бам! Бам! Бам! – приговаривал он.
– Уже три, – сказал Медвежонок. – Теперь давай ударю я!
Он трижды стукнул лапой об пол и тоже сказал:
– Бам! Бам! Бам!.. Теперь твоя очередь, Ослик!
Ослик три раза стукнул об пол копытцем, но ничего не сказал.
– Теперь снова я! – крикнул Ёжик.
И все, затаив дыхание, выслушали последние: «Бам! Бам! Бам!»
– Ура! – крикнул Медвежонок, и Ослик уснул совсем.
Скоро заснул и Медвежонок.
Только Ёжик стоял в уголке на табуретке и не знал, что ему делать. И он стал петь песни и пел их до самого утра, чтобы не уснуть и не сломать игрушки.
В. Катаев
Цветик-семицветик
Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика. Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идёт, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А тем временем сзади пристала незнакомая собака да все баранки одну за другой и съела: съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур лёгкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, облизывается.
– Ах, вредная собака! – закричала Женя и бросилась её догонять.
Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит – место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала. Вдруг откуда ни возьмись – старушка.
– Девочка, девочка, почему ты плачешь?
Женя старушке всё и рассказала.
Пожалела старушка Женю, привела её в свой садик и говорит:
– Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растёт у меня в садике один цветок, называется – цветик-семицветик, он всё может. Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он всё устроит.
С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: жёлтый, красный, зелёный, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.
– Этот цветик, – сказала старушка, – не простой. Он может исполнить всё, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли –
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.
Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила её до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало. Что делать? Женя уже собиралась, по своему обыкновению, заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.
– А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик!
Женя поскорее оторвала жёлтый лепесток, кинула его и сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли –
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы я была дома с баранками!
Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках – связка баранок!
Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»
Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке.
В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон – семь или восемь. Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и – бац! – раскололась на мелкие кусочки.
– Ты опять что-то разбила, тяпа-растяпа! – закричала мама из кухни. – Не мою ли самую любимую вазочку?
– Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! – закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли –
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая!
Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться.
Мама прибежала из кухни – глядь, а её любимая вазочка как ни в чём не бывало стоит на своём месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала её гулять во двор.
Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.
– Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!
– Чего захотела! Не видишь – это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берём.
– Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?
– Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.
– Значит, не принимаете?
– Не принимаем. Уходи!
– И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам – кошкин хвост!
Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли –
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе!
Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок.
Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинёшенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!
– Ай, мамочка, замерзаю! – закричала Женя и стала плакать, но слёзы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе. А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямёхонько к девочке, один другого страшней: первый – нервный, второй – злой, третий – в берете, четвёртый – потёртый, пятый – помятый, шестой – рябой, седьмой – самый большой.
Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зелёный лепесток, кинула и закричала что есть мочи:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли –
Быть по-моему вели.
Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе!
И в тот же миг она очутилась опять во дворе. А мальчики на неё смотрят и смеются:
– Ну и где же твой Северный полюс?
– Я там была.
– Мы не видели. Докажи!
– Смотрите – у меня ещё висит сосулька.
– Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?
Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит – у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трёхколёсный велосипед, а у одной – большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках. Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали жёлтые, как у козы.
«Ну, – думает, – я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»
Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли –
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои!
И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки.
Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама». Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу. Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов ещё не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало. За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трёхколёсные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать ещё громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолётов, дирижаблей, планёров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях. Движение в городе остановилось. Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.
– Довольно, довольно! – в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову. – Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…
Но не тут-то было! Игрушки всё валили и валили…
Уже весь город был завален до самых крыш игрушками.
Женя по лестнице – игрушки за ней. Женя на балкон – игрушки за ней. Женя на чердак – игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснёшься ты земли –
Быть по-моему вели.
Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины.
И тотчас все игрушки исчезли. Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.
– Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила – и никакого удовольствия. Ну, ничего. Вперёд буду умнее.
Пошла она на улицу, идёт и думает: «Чего бы мне ещё всё-таки велеть? Велю-ка я себе, пожалуй, два кило «мишек». Нет, лучше два кило «прозрачных». Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило «мишек», полкило «прозрачных», сто граммов халвы, сто граммов орехов и ещё, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика. А что толку? Ну, допустим, всё это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трёхколёсный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Ещё, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там всё-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь ещё гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».
Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, весёлые, но смирные. Мальчик был очень симпатичный – сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела своё лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.
– Мальчик, мальчик, как тебя зовут?
– Витя. А тебя как?
– Женя. Давай играть в салки?
– Не могу. Я хромой.
И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
