Текст книги "Россия гниет с головы. Проклятие власти"

Презираемый всеми современниками

Деньги у него были большие, и Николай начал выговаривать себе и семье отъезд через Мурманск за границу с возвращением после войны в Россию для постоянного проживания в Крыму, в Ливадии. Наглость изумительная! Россия остается истекать кровью в развязанной Николаем войне, а он едет отдыхать за границу! Даже Временное правительство не стало реагировать на эту низость Николая и просто арестовало его. Но это случилось позже, а сейчас, после отречения, что должен был делать и думать царь? Наверное, должен был всю ночь метаться от мыслей о самоубийстве? Как же! Вот он продолжает вести записи в дневнике:

«3-го марта. Пятница. Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре. В 8.20 прибыл в Могилев. Все чины штаба были на платформе. Принял Алексеева в вагоне. В 9 1/2 перебрался в дом. Алексеев пришел с последними известиями от Родзянко. Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились – лишь бы так продолжалось дальше.

4-го марта. Суббота. Спал хорошо. В 10 ч. пришел добрый Алек. Затем пошел к докладу. К 12 ч. поехал на платформу встретить дорогую мама, прибывшую из Киева. Повез ее к себе и завтракал с нею и нашими. Долго сидели и разговаривали. Сегодня, наконец, получил две телеграммы от дорогой Аликс. Погулял. Погода была отвратительная – холод и метель. После чая принял Алексеева и Фредерикса. К 8 ч. поехал к обеду к мама и просидел с нею до 11 ч.».

И т. д. и т. п.

Наглая и бессовестная скотина! Действительно, идеал для деятелей сегодняшнего режима! Да вот только не то что народу России, а и своим дворянам он и даром не был нужен.

В 1919 году в Сибири против большевиков воевали силы адмирала Колчака, имевшего на довольствии армию, состоявшую из 800 тысяч офицеров, дворян, помещиков, бывших царских чиновников и прочих. Летом и осенью военным министром в правительстве Колчака был барон Будберг, истинный монархист. 17 июля 1919 года, в первую годовщину смерти Николая II, Будберг делает в своем дневнике запись:

«В соборе состоялась панихида по царской семье; демократический хор отказался петь, и пригласили монахинь соседнего монастыря, что только способствовало благолепию служения. Из старших чинов на панихиде был я, Розанов, Хрещатицкий и уралец – генерал Хорошкин; остальные постарались забыть о панихиде, чтобы не скомпрометировать своей демократичности.

После панихиды какой-то пожилой человек, оглядев собравшихся в соборе (несколько десятков, преимущественно старых офицеров), громко произнес: «Ну и немного же порядочных людей в Омске».

Барон Будберг даже в дневнике не хочет признаться в очевидном – дело не в непорядочности служившего у Колчака русского дворянства и не в его «демократичности». В той же демократической Европе и монархи, и даже отпрыски уже лишившихся власти династий пользуются безусловным уважением. Да и в чем, в чем, но в демократичности адмирала Колчака обвинять нельзя – чего стоит, к примеру, расстрел по его приказу членов Учредительного собрания России, демократично избранных в 1917 году. Дело в другом: белые, то есть дворянство и зажиточные классы России, используя смерть царя в антикоммунистической пропаганде, в то же время ненавидели последнего российского императора неизмеримо более люто, нежели большевики. Для большевиков Николай II был всего лишь символом, который, попав к белым, мог вызвать дополнительную смерть десятков тысяч русских людей на полях Гражданской войны. И большевики уничтожили всю царскую семью, как уничтожают тифозную вошь, чтобы не дать распространиться болезни. А вот для белых Николай II был предателем и человеком, виновным в том, что они потеряли ту Россию, в которой им было так удобно жить.

Сейчас официальная история и церковь утверждают, что в Екатеринбурге жиды (или большевики – кому как нравится) убили мученика-царя Николая II. Да нет – в Екатеринбурге евреи по военной надобности расстреляли главного паразита России. И теперь паразиты всех национальностей (от русского «дворянина» Михалкова до еврея Немцова) об убиенном сородиче горько сетуют. Есть отчего: этот паразит в свое время недурно устроился на шее России – царем. В те годы это все понимали, и в то время никто в России – от крестьянина до служивого дворянина – об этом «великомученике» не сожалел.

Теперь о дворянах.

Отказ служить России

В царствование Петра I, на начало XVIII века, армия России составляла примерно 200 тыс. человек при 3 – 5 тыс. офицеров. Четверть этой армии, т. е. более 50 тыс. человек, были дворянами, остальные – рекруты из крестьян и других сословий. Петр всех дворян заставлял служить, раз уж народ их кормит! Еще во времена Суворова служба потомственного дворянина до самой старости рядовым или сержантом была обычным делом, а если дворянин был неграмотным, то и обязательным.

После «реформ» Петра III процесс превращения дворян в паразитов, к их чести, шел не очень быстро, и тем не менее к началу ХХ века дело дошло до того, что даже в офицерском корпусе русской армии потомственных дворян осталось чуть более трети. Поэтому на дворян была распространена воинская повинность (что было позором, если учесть, кто такой дворянин изначально), и тем не менее к началу Первой мировой войны (1914 год) из 48 тыс. офицеров и генералов русской армии потомственные дворяне составили всего около 51%. Обратите внимание: в 1700 году в армии было 50 тыс. дворян, а в 1914 году не было и 25 тыс.

При этом в России на 1914 год уже было 1,5%, или почти 2,5 млн дворян, т. е. не менее 250 тыс. призывного контингента мужчин. И эти дворяне не способны были укомплектовать 50 тыс. офицерских должностей!

Еще. По реформе 1861 года дворянам оставили в собственность 80 млн десятин земли. Многие дворяне эту землю профукали, к 1913 году во владении дворян осталось всего 50 млн десятин и 55 тыс. поместий. Уже и земли дворяне не имели, а служить России не желали! И, естественно, не желали служить России те, кто землю и собственность имел.

Так, к примеру, на 1903 год из элиты сухопутных войск – из 159 генерал-майоров Генерального штаба – только 13 имели земельную собственность и 4 человека – собственные дома. Остальные имели только жалованье. На 2696 полковников русской армии приходилось всего 24 князя и 11 графов; на 1392 генерала – 25 князей и 23 графа, т. е. в армии уровень титулованной, самой богатой части дворянства продолжал неуклонно падать (среди полковников чинов титулованной знати меньше, чем среди генералов). При этом титулованное дворянство имело в армии неофициальное преимущество – в среднем на 3 года раньше повышалось в чинах.

Первая мировая война, в которую вступила Россия в 1914 году, никаких патриотических чувств в массе паразитного дворянства не подняла: не задела она ни чувства совести, ни чувства ответственности. (Как не задел никаких чувств развал СССР в массе т. н. «коммунистов».) Паразитам подобные чувства неведомы. К началу 1917 года в армии было 115 тыс. офицеров – количество, которое без труда и несколько раз могло укомплектовать 2,5-миллионное российское дворянство. Тем не менее к этому году, к примеру, в Иркутском военном училище из 279 юнкеров было всего 17 детей дворянских. Если скажете, что в Сибири дворян было мало, то вот данные по Владимирскому военному училищу: из 314 юнкеров 25 детей – дворянских. На фронте производили в прапорщики из солдат: 80% прапорщиков – крестьяне, 4% – дворяне. Вот и найдите в этих цифрах тех самых пресловутых поручиков голицыных и корнетов оболенских, о которых поется в слезливой белогвардейской песне.

Вы можете сказать, что наши старинные дворянские роды были большими гуманистами и интеллигентами, крови не любили и по большей части употребляли себя в гражданской службе Отечеству, раз царь Петр I предусмотрел и такую их службу. А как же! Разогнались они!

Вот, к примеру, календарь-альманах «Царь колокол» на 1913 год, в нем справочные данные об императорской фамилии Романовых и о Главном управлении России. Всего в справочнике указано (кроме царя) 275 главных лиц этого Управления – министры, начальники департаментов, командующие округами, флотами, губернаторы, градоначальники, послы и т. д. Среди них титулованных дворян всего 34 человека: по одному князю из родов Кочубеев, Львовых, Оболенских, Горчаковых и Мосальских; 8 графов – по одному из родов Голенищевых-Кутузовых, Воронцовых-Дашковых, Мусиных-Пушкиных, двое из рода Татищевых и двое из рода Игнатьевых. Итого – 13 человек. Вы спросите – а кто же остальные титулованные дворяне, недостающие до числа в 34 человека? А остальные – это немецкие, французские и прочие бароны и графы – от барона Таубе до графа Бреведон де ла Гарди. А всего иностранцев 74 человека из 275 человек Главного управления России – 27%.

Можно сказать, что вот, дескать, сегодня евреи власть в России обсели, а тогда, дескать, немцы. Это не так, это другой случай. Говорить о засилии немцев можно было бы только в том случае, если бы все остальные должности Главного управления были переполнены князьями Долгорукими, Трубецкими, Щербатовыми, Новосильцевыми и т. д. и т. п. Но ведь этих дворян не было ни в губернаторах, ни в послах. Им на шее крестьян было очень хорошо, и не желали они России служить. Вот вместо них немцев и нанимали. Дворяне Россию обжирали, а служили ей немцы и те дворяне из русских, кто дворянство недавно выслужил, таких было полно и в Главном управлении – всяких кияшко, галкиных, хвостовых, озеровых и прочих сидоровых.

И пример российскому дворянству в его паразитировании подавал, как и полагается, самый главный дворянский род России – Романовы.

В семье Романовых было на 1913 год 32 человека мужского пола, из которых около 20 – цветущего, продуктивного возраста. Честно служил только двоюродный дядя царя – великий князь Николай Николаевич. Он был главнокомандующим войск гвардии и Петербургского военного округа, честно и не без талантов отвоевал всю войну. Еще один великий князь – Константин Константинович – имел халявную должность генерал-инспектора военно-учебных заведений, при том, что этими заведениями руководило Главное управление под начальством генерала от инфантерии А. Ф. Забелина. Наследник Алексей числился атаманом всех казачьих войск. И все. Остальные Романовы ни в губернаторах, ни в командующих, ни в министрах, ни в послах не замечены. Где-то кем-то числились и были довольны.

Были довольны потому, что доход семьи Романовых складывался из доходов от эксплуатации почти 8 млн десятин русской земли. Что это за количество, поясню таким сравнением. Самыми богатыми землепашцами России были казаки, их числилось в России 2,3% (около 3,8 млн человек). За всеми казаками России числилось 3,5 млн десятин войсковых земель. А за семьей Романовых – почти 8 млн десятин! Могли Романовы взамен этих взятых у России богатств что-то ей дать? Да, но тогда они бы не были паразитами. А принцип паразита – брать и ничего взамен не давать! Так Романовы и жили. И, глядя на них, так жило и паразитное дворянство.

Взгляд изнутри

Вот воспоминания князя С. Е. Трубецкого «Минувшее», написанные князем в эмиграции. Вот как князь описывает то, что их семье удавалось урвать от России:

«Оба мои деда, особенно Щербатов, любили покушать, отец же и мать относились к еде весьма равнодушно (особенно Мама), но, конечно, считали естественным, чтобы еда была очень хорошая. Несмотря на нашу «скромность» в еде, иметь кухарку, а не повара даже на ум не приходило, а повару был нужен еще помощник, а еще на кухне считалась необходимой специальная судомойка. Все это на семью из четырех человек (потом – пять, когда родилась сестра Соня). Еще была многочисленная прислуга, штат которой искренно казался нам очень скромным, по сравнению, например, с большим штатом людей у Дедушки Щербатова. Дедушка же рассказывал, что штат прислуги у их родителей (моих предков) был неизмеримо больше, чем у них. Так шло упрощение быта наших семей, из поколения в поколение, еще до всяких революций…»

Даже выкинутый из России в эмиграцию Трубецкой в своей наглости паразита полагает, что то, что им на четырех человек готовили еду всего лишь повар с помощником и посудомойкой, это такое демократическое «упрощение быта», что Россия князьям Трубецким (мать его из рода князей Щербатовых) должна быть век за это благодарна.

Еще цитата: «Вина Папа пил очень мало, что не мешало все же, при всей скромности нашего погреба, выписывать из Германии бочонками любимый Папа Рейнвейн, а специально для Дедушки держать какую-то замечательную мадеру. При званых обедах подавать за столом русское вино казалось тогда неприличным, для них было совершенно необходимо бордо – красное и белое, – и, надо сказать, что такого Сотерна или Икема, который я пил у нас и у других в России, во Франции мне пить не приходилось. У нас были отличные наливки, запеканки и фруктовые ликеры домашнего изделия, но на обедах с гостями эти напитки не подавались, не говоря уже о разных квасах – хлебном, сухарном, клюквенном, яблочном – и водичках – черносмородиновой и др. Все это подавалось только за нашим обычным столом. Водки у нас в доме почти не употребляли, а мы с братом до самой Мировой войны ее совсем не пили (не считая иногда «зубровки»)».

Что же взамен давали России князья Трубецкие? Дед Трубецкого еще помнил, что в молодости он служил адъютантом главнокомандующего под Севастополем. Но отец Трубецкого уже вольный философ. И сам Трубецкой отслушал курс Московского университета на историко-филологическом факультете. Брат его тоже окончил филологический. Поскольку слово «чиновник» Трубецкой считал уничижительным, то после получения диплома он несколько лет до Первой мировой войны ошивался за границей, посещая памятные и злачные места по всей Европе.

С началом войны Трубецкой «закосил» от армии, сославшись на плохое зрение (на данных в книге фото его нигде нет в очках), устроился в «Союз земств и городов» (видимо, для того, чтобы во время войны носить хоть какую-то форму) и поставлял в армию кожу на подошвы, лопаты и т. п. И вся его родня была такая. Когда уже в 1917 году, после Февральской революции, катастрофически не хватало мужчин ни на фронте, ни на селе, у его тетки, княгини Новосильцевой, мобилизовали официантов. И тетка подала заявление в суд с возмущенными словами: «Дело дошло до того, что нам за столом подавала женская прислуга!» И плевать было этой паразитке и на войну, и на Россию, главное – чтобы за столом ей мужчины прислуживали!

В своем праве паразитировать Трубецкой совершенно откровенен. Он, к примеру, пишет:

«А уж, кажется, в «недемократичности» нашу армию последнего периода упрекнуть было невозможно! Скорее – наоборот. Высший командный состав армии был обычно скромного, а часто – очень скромного происхождения. Чего, кажется, скромнее происхождение, например, генералов Алексеева и Иванова, занимавших в нашей армии самые высшие посты. И это было не исключение, а, скорее, правило. Например, можно отметить, что за время Мировой войны ни один Главнокомандующий или Командующий армией не носил громкой, тем более титулованной русской фамилии! Люди с такими именами сражались на куда менее видных постах. И это нельзя назвать неожиданным для тех, кто следил за эволюцией в отношении к военной службе среди нашей аристократии и высшего дворянства. Среди этого слоя общества, тоже за последний период русской истории, начался какой-то отход от армии, при этом менее понятный, чем в рядах интеллигенции. Вот пример из истории нашей собственной семьи, но типичный для многих. Поколения три тому назад все наши предки были военными, а в следующих поколениях военных, наоборот, было очень мало. При этом «интеллигентского» отталкивания от армии у нас не было. Как сейчас помню ответ моего отца – это было в мои студенческие годы – на уговоры войти в какое-то пацифистское «Общество мира». «Я признаю в России только одно «Общество мира», – ответил мой отец, – русскую армию!» Характерно, что у меня, как со стороны отца, так и со стороны матери, оба прадеда были полные генералы, деды, служившие в гвардии, ушли в отставку еще в обер-офицерских чинах, мой отец только отбыл воинскую повинность и единственный из четырех сыновей деда был офицером запаса…» Как вам нравится этот бывший князь, а теперь «интеллигент»? Ведь это позор, что они, Трубецкие, владеют сотнями тысяч десятин русской земли, паразитируют на ней, болтают красивые слова о русской армии, а защищать эту землю и себя поручают ивановым и алексеевым! Но паразиты такого позора не чувствуют, паразиты пример брали с главного паразита России – с Николая II.

Ну и как, глядя на этих паразитов элиты, должна была себя вести Россия? В Первую мировую войну наибольшее военное напряжение испытали Франция и Германия – у них в армию было мобилизовано 20% населения, в Англии – 13%, а в России – 9%. Тем не менее к 1916 году из французской армии дезертировало 50 тыс. человек, а из русской – 1,2 млн. Глядя на этих паразитов, кровь за них проливать никто не спешил.

Немецкие офицеры

Элита отвечает за создание в государстве того, что называется интеллектуальным продуктом, но если целью элиты становится паразитирование, то она и свою деятельность по созданию этого продукта превращает в способ паразитировать.

Как вы увидели, элита России считала ниже своего достоинства заниматься созданием инженерного или естественно-познавательного продукта, то есть избавилась от хлопот по развитию этого направления. Однако за дворянством, за этой частью элиты, оставалось военное дело – проблемы организации, оснащения, обучения армии и война. Для этого элита училась, но, прежде чем обсудить вопрос обучения офицеров русской армии, я для сравнения рассмотрю подготовку немецких офицеров. Поскольку именно немецкая армия, несмотря на поражения Германии в двух последних мировых войнах, показала себя очень сильным боевым механизмом.

Я начну писать о недостатке военного образования русской военной элиты (остающихся, кстати, и по сей день), однако эти недостатки имеют в своей сути паразитизм элиты – не была бы элита паразитом, и образование ее было бы построено по-другому.

Начну с того, что у нас, русских (советских), мозги настолько зашорены идеей, что ни офицером, ни инженером, ни ученым нельзя стать, если не окончить соответствующее высшее учебное заведение, что нам трудно понять, как немцы готовили кадры своей армии. Вот характерный пример.

В 1946 году проходил так называемый Нюрнбергский процесс – суд над руководителями нацистской Германии и ее высшим генералитетом. Прокурором от СССР был Р. Руденко, и совершенно очевидно, что для допроса начальника штаба всех Вооруженных сил Германии фельдмаршала В. Кейтеля, состоявшегося 5 апреля 1946 года, наш прокурор разработал понятный русскому человеку план. Он решил усугубить вину В. Кейтеля тем, что Кейтель, в понимании Руденко, окончил много военно-учебных заведений (иначе как бы он стал начальником Генштаба?), а Гитлер всего-навсего ефрейтор, а посему и вина Кейтеля в развязывании войны чуть ли не больше, чем вина Гитлера. И вот, надев на мозги эти наши русские шоры, Руденко смело начал допрос с выспрашивания названий военных училищ и академий, которые Кейтель, по уверенности Руденко, обязательно должен был закончить, чтобы стать фельдмаршалом. Этот допрос звучал так:

«Руденко: Подсудимый Кейтель, уточните, когда вы получили первый офицерский чин?

Кейтель: 18 августа 1902 года.

Руденко: Какое вы получили военное образование?

Кейтель: Я вступил в армию в качестве кандидата в офицеры, служил сначала простым солдатом и, пройдя затем все следующие чины – ефрейтора, унтер-офицера, – стал лейтенантом.

Руденко: Я спросил вас о вашем военном образовании.

Кейтель: Я был армейским офицером до 1909 года, затем около шести лет – полковым адъютантом, во время Первой мировой войны я был командиром батареи, а с весны 1915 года находился на службе в Генеральном штабе.

Руденко: Вы окончили военную или другую академию?

Кейтель: Я никогда не учился в военной академии. Два раза я в качестве полкового адъютанта принимал участие в так называемых больших командировках Генерального штаба, летом 1914 года был откомандирован в Генеральный штаб и в начале войны 1914 года возвратился в свой полк».

Как видите, получился разговор глухих: Кейтель не понимал, чего от него хочет Руденко, а Руденко не понимал, как такое может быть, что у фельдмаршала Кейтеля и ефрейтора Гитлера одно и то же формальное военное образование – ни тот, ни другой не оканчивал никаких военных училищ и академий. Не оканчивали их по той простой причине, что в Германии, по меньшей мере до конца Второй мировой войны, ничего подобного не было.

То есть не было никаких военно-учебных заведений, куда с улицы мог поступить штатский человек, поприсутствовать несколько лет на занятиях, сдать экзамены и стать офицером. Не было также никаких учебных заведений, в которых бы офицеры делали то же самое с целью получить некий диплом, который бы потом учитывался при продвижении их по службе, – не было военных академий.

Тогда что было и как немцы готовили офицеров? – обязаны спросить вы.