Текст книги "Антибудда"

7

Сергей очнулся от прохлады, коснувшейся его головы. Он открыл глаза и увидел хлопотавшего возле Ковальски, ощутил на своем лбу мокрую тряпку. Одноруков хотел встать, но «ватное» тело не слушалось, шум в голове мешал думать.

– Что случилось? Ты уже в порядке? – спросил он у напарника.

– Я в норме, могу ходить. Боевики погибли, один только, похоже, ранен, – показал ученый направо. – Стонет там, зовет кого-то.

Криминалист еще раз попробовал встать. Ковальски помог ему. Так они и пошли вдвоем в направлении оставшегося в живых боевика. Сергей опирался одной рукой на товарища, другой держал взятое наизготовку оружие.

Их опасения были напрасны, там лежал связанный ремнями в ходе боя наемник. Правда, уже без кляпа. По-видимому, противник, следовавший за Сергеем и подстреливший его, освободил напарника, чтобы тот мог свободно дышать, но развязать не успел. Возможно, это и спасло им жизнь. Остальные преследователи были мертвы, хотя Одноруков видел только четыре тела и одного пленника, которому пришлось освободить ноги. Было решено взять его с собой и допросить.

– Где же шестой? – спросил криминалист у Симона, – может звери куда затянули? Что здесь вообще произошло?

– Ты про того, который хотел меня пристрелить? Я применил против него фотонный преобразователь. Больше мне ничего не оставалось делать.

– Хочешь сказать, что он того… испарился, – после небольшой паузы констатировал Одноруков.

– Ну да, дезинтегрировался на составляющие. Слился с природой. Остальных ты сам уложил. Кстати, что будем делать с трупами?

– Сложим в ту яму, – Сергей показал на место, где была боевая позиция Симона. – Закроем ветками, возможно, придется сюда еще вернуться. Говоришь, что оттого типа ничего не осталось?

– Абсолютно.

Сергей задумался, потом спросил: – Значит, то же самое произошло тогда, в гостинице? Дезинтеграция.

– Похоже на то, – подтвердил ученый.

– А что если подключить к преобразователю дополнительный источник питания? – поинтересовался криминалист.

– Не знаю, дополнительная энергия дает новые возможности. Нужны эксперименты, – ответил Ковальски.

– Тогда преобразованной материей можно будет управлять?

– Что вы имеете в виду?

– Перемещение интегрируемой материи на расстояние, восстановление информации содержавшейся в ней, – ответил Сергей.

– Теоретически это возможно, все материальные объекты имеют информационную сущность.

Но на практике все не так просто. Однако я слышал, что в некоторых местах такие опыты проводились.

– Вам же удалось разработать фотонный преобразователь.

– Случайность. Мы искали альтернативные виды энергии.

– В любом случае дело об исчезновении Клода Эванса можно считать раскрытым. Осталось узнать, кто стоит за всем этим.

8

Однако допрос пленника не очень прояснил ситуацию. Боевиков готовили на секретной базе в Тибете, высоко в горах. Там же располагался небольшой аэрокосмодром. Хуан, так назвал себя пленный наемник, родом из Мексики, хорошо владеет английским, испанским, других языков не знает. Их было в команде шестеро, цель – уничтожение или захват ученого со всем оборудованием. После условного сигнала на определенной частоте группу должен забрать летательный аппарат, из обусловленного места. Большего из Хуана вытянуть не удалось.

Воспользовавшись передатчиком боевиков, Одноруков связался с Антарктидой. Вскоре за ними прилетел спасательный корабль. Происшествие на острове решено было держать пока в секрете.

Очередное заседание Региональной уголовной комиссии.

Метафизик Андрей Козин: – Господа, хочу сообщить, что инфообразование из Сингапура достигло Атланты и сейчас передвигается к бывшим границам Американских Штатов. Мы тщательно следили за ситуацией и обнаружили несколько летательных объектов, сопровождающих феномен. На запросы аппараты не отзывались, при подлете наших специалистов сразу скрывались в неизвестном направлении. Но нам удалось вычислить их базу. Она располагается высоко в горах Тибета. Хотелось бы услышать по этому поводу мнение представителя Чины.

Эмиссар Чины: – Нашей разведке известно о ней. После обнаружения катера с мертвыми агентами в Яванском море, мы начали расследование. Была версия о кознях пиратов, но это оказалось не так. Не тот уровень.

В конце концов, удалось выйти на засекреченный объект. Не известно пока кому он принадлежит, но мы следим за ним в настоящий момент. Джон Страйк: – Что вы намерены предпринять? Наши военные готовы помочь в случае штурма.

Ведь нас это тоже касается, как я понял.

Представитель Антарктиды: – Разбомбить базу торопитесь? Не спешите, господа. Появилась новая информация об этом деле. Я бы хотел обнародовать ее завтра.

Семен Левинсон: – Может быть, вы надеетесь успеть замести следы? Эмиссар Антарктиды: – Предварительные данные мы уже предоставили правительству Чины и Сингапура. Завтра все их узнают. А пока оперативная обстановка требует секретности.

Осман Бербеков: – Как представитель Туркестана предлагаю наши аэрокосмодромы и соответствующую технику для блокировки секретной базы и последующей атаки.

Эмиссар Индостана: – Мы также готовы предоставить все, что нужно для этой операции.

Секретная служба Антарктиды действовала быстро, времени оставалось мало. Нужно было подготовить четырех агентов, похожих на убитых боевиков. Подобрать им биометрические данные, сделать соответствующее внешнее сходство, научить двигаться и жестикулировать. Пленный боевик согласился на сотрудничество, когда узнал подробности. Шестого наемника решено было указать, как погибшего в джунглях, ведь от него ничего не осталось. Вместо него, для достоверности, послали Ковальски, якобы захваченного в плен. Этого требовала важность операции. Ведь те, которые прилетят, наверняка знают об ученом все. Нельзя исключать и возможность дистанционного сканирования. Поэтому руководство решило пожертвовать Симоном, разумеется, с его же согласия. На кону стояло очень многое.

9

Летательный аппарат появился в условленном месте с наступлением сумерек. Мягкий шум двигателей неожиданно влился в симфонию местных звуков. В свете фонаря отчетливо виднелся лежащий на песке Ковальски, со связанными руками, стоящий рядом Хуан. Остальные расположились немного в стороне. Их силуэты отчетливо просматривались на фоне прибрежных зарослей. Несколько минут ожидания и послышался голос в переговорном устройстве:

– Где Джэк?

– Погиб в джунглях, – ответил перевербованный наемник.

– Что случилось?

– Крокодилы сожрали, – спокойно сообщил Хуан.

По-видимому, информация удовлетворила проверяющих, летательный аппарат начал снижаться. После посадки завязалась схватка, но все быстро закончилось. В руки спецагентов попало двое сотрудников Атланты. Отпираться было бесполезно, захваченные документы и данные выдавали их участие в этой истории.

На следующее утро представитель Атланты не явился на очередное заседание Региональной комиссии. Его вообще не было в гостиничном комплексе «Союз». Собравшиеся эмиссары приняли резолюцию о послании правительству Атланты совместного меморандума. Было предложено открыть базу в Тибете для проверки деятельности, срочно пропустить комиссию для изучения нового инфообразования над территорией Атланты, предоставления общественности технологий, связанных с пропажей Клода Эванса.

Правительству Атланты пришлось пойти на уступки. Военную технику с Тибета убрали, открыли доступ ученым Антарктиды и других регионов для изучения эгрегора и спасения Клода Эванса. Специалисты Атланты также приняли участие в научной работе. Они стремились к этому с самого начала, правда, при этом нарушались все человеческие нормы и мораль. Тем не менее, совместные усилия привели к невиданному росту научно-технического прогресса.

К сожалению, Эванса спасти не удалось. Но его жертва, разумеется, не была напрасна. Согласно вердикту ученых: информационная сущность Клода слишком долго находилась в измененном состоянии, она слилась с окружающим образованием, ее невозможно интегрировать обратно.

Сергей Одноруков долго не забывал об этой истории. Из-за полученного ранения он не смог заниматься оперативной деятельностью и вышел в отставку. Неоднократно ему в толпе или где-нибудь в магазине, через стекло, виделся Клод Эванс, как живой. Однако он так никогда не смог настигнуть его, как не старался. И это не давало покоя.

Сны Тимура

1

 
Лавы коней, бунчуки на древках.
Честь для них всё, – черепа на пирах.
Тысячи стрел пронзают Восток,
Правителям лживым давая урок.
Старые истины люди забыли,
Страницы истории кровью замыли.
Как оценить прошедший поток?
Это не кубик, не ниток моток.
Как отличить зло от добра,
Что нужнее: холм иль нора?
Где края света и что есть мрак,
Может ли смерть исправить наш брак?
 

Стук колес поезда отвлекал от мыслей. Институт, практика, каникулы, всё отошло на задний план. Осталось название городка, куда Тимур направлялся, смутные воспоминания без начала и конца, отдельные слова, фразы. – Нужно бы написать письмо матери или послать телеграмму, – подумал он, отложив мысль в ближайшие отсеки памяти.

В суматохе дорожных сборов юноша забыл об этом, хотя давно должен был отправить весточку. Он ведь один у матери, она переживает за сына, несмотря на то, что скоро госэкзамены и Тимур станет самостоятельным человеком, учителем истории.

Правда, поначалу он мечтал о карьере чиновника, бизнесмена, на худой конец строителя; зарплата педагога его не прельщала. Мать работала в скромной районной библиотеке, отца не было уже давно, помощи ждать неоткуда. Но судьба распорядилась по-своему, и юноша смог поступить только в педагогический институт. Впрочем, ему нравилось копаться в старых книгах и журналах, исследовать различные предметы утвари и оружие людей, давно покинувших земную юдоль. Древние цивилизации, их взаимоотношения, всё интересовало Тимура. Тем более что мама юноши осталась довольна выбором, она верила, что знания и духовные ценности важнее материальных благ. Он хорошо помнил, как частенько засиживался в читальном зале, дожидаясь окончания рабочего дня своей родительницы. Она снабжала его интересными книгами, погрузившись в которые, мальчик забывал обо всём на свете. Тимур не замечал людей, которые сидели рядом, погруженный в мир, где царили справедливость и честь, короли и владыки церквей правили народами; кровь лилась рекой, сметая царства, на костях которых возникали новые государства.

Наконец объявили о подходе поезда к нужной станции, и юноша освободился из плена воспоминаний. Город, куда направили Тимура на дипломную практику, был небольшим, но аккуратным. Его не портили швейная фабрика и пара заводов. Из культурных объектов юноша обнаружил типовой кинотеатр, пару библиотек, музеев, несколько школ, стадион, дом культуры и тому подобное. Тимур решил еще немного оглядеть город, – кто знает, может, придется здесь поработать после окончания института. Как и другие студенты, он думал о том, чтобы попасть по распределению в большой город со многими тысячами жителей, с разветвленной инфраструктурой, где жизнь бурлит днем и ночью. Однако это не было самоцелью. Родившись в провинции, юноша научился ценить тишину и покой. В маленьком таежном городке Читинской области, где он провел детство, была своя прелесть.

Почувствовав приближение голода, Тимур зашел в уютное кафе, располагавшееся неподалеку от дороги. Подкрепившись, он решил, что пора посетить отдел образования для выполнения необходимых формальностей. Там студенту выдали пропуск в местную гостиницу и рассказали, как найти школу, в которой будет проходить его практика.

Директриса уже ожидала Тимура. Она быстро ввела в курс дела, провела по классам, познакомила с учителями.

– Вашим руководителем будет Трошкин Семён Павлович, – указала она на среднего роста старичка с бородкой, небольшими усиками и поврежденной правой рукой. Тимур заметил, что кисть этой руки сформирована кончиками пальцев вместе и прижата к правому боку. Он представился наставнику и вышел за поманившей его директрисой.

– С завтрашнего дня вы приступаете к обязанностям практиканта. Я буду каждый день назначать преподавателей, на чьих занятиях вам нужно присутствовать. Однако непосредственным руководителем будет учитель истории Трошкин Семен Павлович, очень опытный и знающий специалист, но, к сожалению, старый и больной человек.

– Что делать, к нам в глубинку молодые учителя не слишком стремятся.

Очень скоро Тимур ознакомился с необходимой документацией, методиками, освоился в школе. Его рабочая папка быстро заполнялась; он часто бывал в библиотеке, беседовал с учителями, особенно ему нравилось общаться с Семеном Павловичем.

Это был интереснейший человек, несмотря на преклонный возраст, казался обаятельным и веселым собеседником. Из-за ранения на Великой Отечественной войне Трошкин остался инвалидом, но когда дело касалось его любимого предмета, то глаза учителя загорались. Он мог часами рассказывать об археологических находках, о завоеваниях Александра Македонского, Атиллы, Чингисхана, Хубилайхана, Тимура и других знаменитых полководцах древности. Вначале юношу интересовали сведения для дипломной работы («Движущая сила монгольских завоеваний»), но постепенно огонь исследователя стал загораться в его душе. Семен Павлович не раз говорил Тимуру, что настоящие истоки деятельности людей лежат в духовной сфере. Именно там начинаются их поступки и речи. Поэтому он советовал изучать мифы, легенды, сказки, обряды и другие культурные пласты народов. Однажды Тимур спросил учителя: – Почему Чингисхан был таким жестоким, неужели он не верил в бога?

– Скорее наоборот, – получил парень ответ, – Тэнгрин Огюгсен Темучин, его родовое имя, был очень религиозным человеком. Другое дело, что тэнгризм, религия тюрко-монгольских народностей, ведущая свои истоки от шумеров, сейчас почти забыт. Я не буду рассказывать, сколько тысяч гугенотов было вырезано во Франции, убито в крестовых походах еретиков и сожжено на кострах, уничтожено аборигенов в Америке. Ты сам всё прекрасно знаешь, времена были такие. А расскажу лучше одну мудрую китайскую притчу.

«У Конфуция был друг, судья Цзи. А младший брат судьи был знаменитый разбойник Чжи. Во главе девяти тысяч удальцов бесчинствовал в Поднебесной. Правителей они убивали, стены и двери взламывали, угоняли буйволов и коней, уводили жен и дочерей. Весь народ страдал. Конфуций решил усовестить разбойника, но Цзи отговаривал его, советуя не рисковать. Конфуций не послушался и отбыл на повозке с возничим и слугой. Разбойник Чжи, тем временем, вольготно расположившись в своем стане, резал человеческую печенку и угощал ватагу. Узнав о приезде Конфуция, сильно разгневался:

– Это что, Кун Цю, болтун из княжества Лу? Тот, что выдумал сыновнее почтение, братское повиновение? Губами шлепает, языком молотит, решает сам, где правда, где ложь, заискивает перед владыками, перед богатыми и знатными, не пашет, а ест, не ткет, а одежду носит! Пусть убирается, не то его печенку я добавлю к нашей трапезе.

Однако Конфуций настаивал на встрече. Чжи согласился допустить. Конфуций поклонился разбойнику и стал уговаривать: – Вы великий военачальник, обладающий многими добродетелями. Высокий, красивый, сильный, а прозываетесь Разбойник Чжи. Ничтожному Цю стыдно за вас. Прошу разрешения посетить послом царства У и Юэ на юге, на севере Ци и Лу, на востоке Сунн и Вэй, Цзинь и Чу на западе. Склонить их построить стену в несколько сот ли, основать город в сотни тысяч дворов и объявить вас правителем. Разбойник Чжи зарычал и схватился за меч.

– Если ныне я красив и высок ростом, – так это от отца с матерью. А если бы ты меня не прославил, я и не знал бы, что красив! Царство? Нет царства больше Поднебесной. Зовешь сам себя мудрым мужем. А не тебя ли дважды изгоняли из Лу, не ты ли заметал следы в Вэй, терпел бедствие в Ци, был осажден между Чэнь и Цай? Так стоит ли ценить твое учение? Как ценили, как возвышали Желтого предка, а он залил равнину кровью. Высочайший не пожалел сына, Ограждающий не уважил отца, юный Дракон иссушил своё тело, Испытующий изгнал своего государя, Воинственный убил губителя, Прекрасный попал в плен в Юли. Не стыдно ли так искажать свою природу? А их все почитали! А прочие добродетельные?.. Чем они лучше поросенка, смытого потоком?

– Чем же ты убедишь? Загробными делами? Я их не знаю. Людскими? Я их все знаю.

А вот тебя я наставлю с помощью простых чувств. Глаза хотят красоты, слух – музыки, уста – вкусного, а весь человек – своей воли. Время промелькнет, словно скакун за окном, и все, кто не насладился мыслями и желаниями, кто не продлил свою жизнь на долгие годы, просто не понял Дао. Всё, что ты говоришь, я отвергаю. Уходи, твоё учение лживо, стоит ли его обсуждать!

Конфуций дважды поклонился и вышел за ворота. Поднялся на повозку, но трижды ронял вожжи. Еле дышал, ничего не видел. Возвращаясь в Лу, встретил Цзи под Ивой. Тот сказал: – Несколько дней вас не было видно, верно, были в пути? Ездили повидаться с моим братом?

Конфуций вздохнул. – Неужели осмелился пойти против вашей воли, как я предупреждал?

– Увы, – сказал Конфуций, – Цю сделал себе припарку, не будучи больным».

– Смысл этой притчи хорошо понятен людям знакомым с даосизмом, – продолжил Трошкин беседу, – И, кроме того, может служить ответом на твой вопрос о Чингисхане.

– А разве монголы исповедовали даосизм, – поинтересовался Тимур.

– Фактически нет, – ответил учитель, – но многие ученые утверждают, что корни даосизма из шаманизма и между ними осталось много общего. Религия монголов также близка шаманизму. Утверждают, что сын Чингисхана Чагатай был шаманом, его мать Оэлун вышла второй раз замуж за отца главного шамана степняков – Мунлика, да и сам Великий завоеватель был шаманом. Помнишь, как написано у Мирча Элиаде: «Шаманизм…является одной из архаических техник экстаза, а одновременно мистикой, магией и «религией» в широком значении этого слова». Не зря же на старости лет Чингисхан обратился к одному из патриархов даосизма Цю Чан Чуню, умершему, кстати, в одном с ним 1227-ом году.

– То есть, шаманизм – это не религия, а особый вид искусства, – уточнил юноша.

– Получается так, – ответил Семен Павлович.

Иногда по вечерам Тимур засиживался у компьютера, расположенного в учительской. Директриса разрешала ему выходить в Интернет в поисках необходимых для дипломной работы сведений, заодно выполняя её задания. В результате исследований у юноши сложилась довольно пестрая картина, он понимал, что ему не хватает эмоциональных ощущений. Одних сведений хронологического порядка было не достаточно.

Некоторые ученые указывали, что накануне объединения монгольских племен под руководством Чингисхана, их традиционные воззрения и мифология относились к шаманизму. Сам культовый титул Чингисхана был присвоен предводителю по инициативе верховного жреца-бэки, старца Усуня, имевшего звание Тэб-Тэнгри. Хотя народы, образовавшие Монгольский Улус исповедовали различные религии, основой всё же был тэнгризм. Так кереиты, помогшие в своё время Темучину добиться независимости, приняли ещё в 1109 году христианство несторианского толка. Тангуты с уйгурами исповедовали буддизм, у найманов в ходу были обе религии, татары и чжурчжени относились к шаманистам.

И, несмотря на то, что Чингисхан запрещал в Монголии возвещать учение Будды, даже изгонял со службы монахов, завоеватели относились к различным представителям духовенства очень почтительно. Освобождали от налогов, предоставляли различные льготы; свободу вероисповедания монголы даже законодательно закрепили в «Ясе», знаменитом сборнике приказов, положений, поучений.

2

Незаметно пролетел месяц, начался другой. В свободное время Тимур ходил заниматься в спортивный зал или в рощу на окраине городка. Ещё в институте юноша приобщился к изучению ушу и сейчас с удовольствием практиковал тао-лу и тайцзи-цюань стиля Ян. Это помогало ему чувствовать себя бодрым и уверенным. Но однажды Тимур был выбит из колеи. До конца практики оставалось несколько дней, как вдруг, придя в школу, он узнал, что учитель истории умер. Трошкин и раньше часто болел, но быстро вставал на ноги. И вот эта ужасная новость. Вся школа находилась в трауре, уроки отменили. На следующий день были назначены похороны. Директриса просила студента также придти. Тимур не мог отказаться, ведь Семен Павлович многому его научил.

Придя на следующий день, он узнал, что Трошкин оставил записку, где просил передать ему книгу Торчинова Е.А. «Даосизм: опыт историкорелигиозного описания».

До этого момента парень не ощущал реальности произошедшего, тут вдруг понял, что учитель действительно прощается с ним. Он никогда, практически, не видел смерть так близко. И вот. Ведь только недавно разговаривал с ним, наслаждаясь мудростью и жизненным опытом.

Тимур понял, почему люди плачут, прощаясь с близкими. Он подошел к гробу, всматриваясь в такое знакомое и такое далекое лицо. – Простите, – тихо прошептал юноша.

Через два дня Тимур покинул город. Уезжая, он понял, что оставляет какую-то частицу себя. При расставании с преподавателями, директриса пожелала ему успехов и просила не забывать, сообщать о своих планах.

– Если надумаешь, мы тебя будем ждать, – сказала она. Тимур внезапно увидел, что с ним прощается уже немолодая уставшая женщина. – Спасибо, – только и смог он вымолвить.

Теперь предстоял путь домой. Наступили каникулы, и Тимур максимально хотел использовать это время для окончания дипломной работы. Ему не хватало некоторых деталей, да смущала путаница в датах и событиях. В поезде он принялся за изучение книги профессора Торчинова. Из нее Тимур почерпнул немало сведений, в частности узнал о борьбе различных религиозных школ за влияние на разрастающуюся империю Чингисхана. Так, в 1221 году, во время похода в Индию, великого полководца посетил Чан Чунь, руководитель даосской школы «цюань чжэнь».

Чингисхану посоветовал его вызвать Елюй Чу-Цай, поистине легендарная личность, служивший северокитайскому государству Цзинь, а впоследствии самому «покорителю Вселенной». Ещё одна из даосских школ, «тай и цзяо», пользовалась покровительством правительства (Цзиньской и Юаньской династии). Её патриархи неоднократно призывались ко двору и имели возможность проповедовать свое учение.

Школа «чжэнь да дао цзяо» (Учение истинного Великого Дао), основанная Лю Дэжэнем, также пользовалась благосклонностью властей, особенно монгольским императором Мункэ (Сянь-цзуном). В 1255–1256 годах в эту борьбу включились буддисты, которые окончательно победили даосов в диспуте в 1281 году. После этого Хубилайхан (юаньский Ши-цзу) подверг даосизм гонениям и издал эдикт о сожжении всех книг Дао цзана, за исключением «Дао-дэ цзина».

Из других источников Тимур знал, что посланцы европейских монархов и пап неоднократно посещали руководство монголов в различное время. Любопытно, что в 1248 году командующий монголами на Переднем Востоке Алджигирей направлял эмиссаров к Людовику 9-му на Кипр для координации действий во время седьмого крестового похода.

Вообще с крестоносцами у завоевателей были интересные отношения. Известно, что еще во время вторжения Чингисхана в Персию, его посетил папский легат Пелагий. Наверняка и агенты монголов посещали руководство Рима. Если об этом мало известно, это ещё ничего не значит, интересы двух влиятельных организаций во многом совпадали. Вот что писал французский историк 13 века Жуанвиль: «…Он действительно установил мир во вселенной, мир, продолжавшийся около 2 веков, ценою войн, которые в общей сложности не продолжались и двух десятилетий. Чингисхан искал союза с христианством».

Известно также, что идеалом полководца являлось создание Единого Царства человеческого, прекращение войн и получение условий для его процветания.

«Этот Завоеватель Мира был, прежде всего, его непреклонным возродителем. Железом и огнем он открывал древние мировые пути для шествия будущей цивилизации», – писал французский подполковник Рэнк.

Тут Тимур задумался. Действительно, монгольская аристократия была сильно заинтересована в возрождении торговых путей, которые из-за постоянных войн изменились и находились, в основном, в руках мусульманских государств. Это не могло не тревожить крупных торговцев Запада и Дальнего Востока. В конце 11 – начале 12 веков на земле создалось сильное государство с мощной и опытной армией, во главе с талантливейшим военачальником. Разумеется, купцы и дальневосточная знать не могли не обратить на это внимание.

Некоторые дальновидные представители арабов также были заинтересованы в более демократичной государственной власти. Они засылали своих представителей в ставку монголов.

Что же касательно крестоносцев, то тут Тимур обнаружил странную закономерность. Начиная с 1237 года, монголы начали завоевывать русские княжества, закончив в 1240 году захватом Киева и дальнейшим вторжением в Польшу и Силезию. Практически в тоже время в устье Невы высаживается шведская армия.

После разгрома поляков в 1241 году близ Легницы, монголы поворачивают на венгров, разбив тех у слияния рек Тисы и Солоны. В этом же году Ливонский орден захватывает Псков. Далее монголы вторгаются в Хорватию и Словению на виду всего рыцарского Запада. Говорят, что подвергнутые нападению не дождались помощи из-за вражды Римского папы и Фридриха-2. Возможно, однако, в тоже время Тевтонский орден организует поход на Новгород. Интересное развитие событий. В 1243 году армия монголов разбивает армию султана сельджуков, а крестоносцы захватывают в 1244 году Иерусалим.

Крестоносцы и их духовные лидеры тоже целились построить единое Царство на земле, причем значительно раньше монголов. Они действовали в трех направлениях: на Пиренейском полуострове – Реконкиста, в Прибалтике (ещё в 1086 году была учреждена должность епископа Восточной Прибалтики), в Малой Азии. Их настоящей целью был, несомненно, выход к морским и океанским просторам. Именно это давало наибольшую власть и богатство, что и показала дальнейшая история человечества.

А пока Европа нуждалась в союзе с молодой, сильной империей монголов. Только он мог отвлечь внимание мусульманских и прибалтийских стран от запада. Что и случилось, к 15 веку Пиренейский полуостров был полностью очищен от мавров, границы Великого княжества Литовского расположились неподалеку от Москвы. Территории, захваченные во время крестовых походов в Малой Азии, были арабами отобраны назад, но это уже было не важно. Как пишет Вернандский Г.В.: «Первые монгольские армии, которые создали своими походами мировую монгольскую империю, состояли преимущественно из буддистов и христиан. Как раз во времена князей Даниила и Александра монгольские армии нанесли страшный удар по мусульманству…»

Тимур закончил анализ материалов, решив, что на сегодня достаточно. В принципе работу можно считать оконченной, осталось ей придать надлежащую форму. Да и отдохнуть немного не мешает перед приездом домой. Юноша убрал сумку с книгами и тетрадями, прикрыл глаза. Вскоре его дыхание выровнялось, сознание отключилось. Он хорошо запомнил, что ему приснился крепкий старик в простом стеганом халате, в странных сапогах с острыми носками, с бородой и характерным азиатским разрезом глаз. Он ему что-то пытался сказать, бросая короткие гортанные фразы на неизвестном языке. Потом стал показывать рукой куда-то в сторону, где клубились облака. Парень смог разглядеть что-то наподобие горных пиков. Затем всё исчезло. Видение хорошо запомнилось Тимуру, оно не было похоже на обычный сон. Тем не менее, внутренний голос подсказывал, что этот человек жил на земле давно. Он видел его изображение, причем неоднократно, но где?

Оставив анализ впечатлений на потом, юноша направил поток мыслей домой, к матери. В это время поезд уже подходил к знакомой станции.