Текст книги "Трехручный меч"

ГЛАВА 10

Коня я отдал слугам, ворон крепко сидит на плече. Даже лег пузом, чтобы не колыхаться взад-вперед, волк несколько робеет, хоть и старается показать, что не так, жмется к ногам.

– Следуйте за мной, – сказал один из эльфов, видимо, попроще.

– Веди, Сусанин, – ответил я и на всякий случай гоготнул.

Странно, за стеной никакого гогота. Наверное, для юмора надо дать эльфу пинка в зад, чтобы он пробежал шагов десять, а там еще и поскользнулся на банановой кожуре… Ладно, повременим пока.

Мы шли по длинному сводчатому коридору, из окон бьет яркий свет, в стенах искрятся и переливаются всеми цветами вделанные в них драгоценные камни. Коридор пересекали другие коридоры, я успевал увидеть такие же, уходящие вдаль, высокие стрельчатые своды, широкие окна, в стенах массивные светильники.

В одном из пересекающихся коридоров, совсем близко, я заметил странную пару: бронзовотелый, очень мускулистый молодой варвар с длинным прямым рыцарским мечом крался вдоль стены, перебегал от колоны к колонне, затаивался. За ним кралась очень юная и нежная девушка с длинными распущенными волосами. Одеждой ей служила легкомысленная ленточка на месте трусиков да татуировка в виде цветка под левой не по возрасту развитой мощной грудью. При каждой остановке, а варвар замирал часто, она падала на колени и, красиво изогнувшись, простирала к нему длинные тонкие прекрасные руки. Стройные ноги вытягивались, она красиво заваливалась на бок, но варвар снова трогался в путь, и она бежала за ним красиво и грациозно, крупная грудь подпрыгивала до подбородка.

Мой провожатый не заметил, я с облегчением перевел дух, пусть удача сопутствует герою. Все-таки похитить женщину из дворца эльфов, полного магии, – это что-то.

Эльф привел в просторные апартаменты, указал рукой:

– Ваша комната для отдыха.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил я.

Вспомнил, что я ж варвар, нахмурился, выпятил нижнюю челюсть, хотел было даже плюнуть на пол, но два «высших» во мне слишком уж воспротивились, и как я ни старался, но что-то во мне ну никак не плевалось.

– Надеюсь, – сказал эльф, он бросил короткий взгляд на волка у моих ног и ворона на моем плече, – вам здесь понравится.

– И я надеюсь, – ответил я церемонно, как на дипломатическом приеме. Нет, в самом деле, надо бы высморкаться на пол, что-то я совсем уж коллаборационист, нет своего «я», слишком легко сдаюсь развращающим человека обычаям.

Эльф ушел, а я, не сходя с места, повел взглядом по стенам, где пышные гобелены, витражные окна, под ногами толстый ковер, сама комната размером с теннисный корт, а в стене три двери, наверное, спальня, ванная и бильярдная.

Волк пробежался вдоль стен, принюхивался, а ворон изволил слететь с плеча и немного полетал с ленивой грацией пресыщенного такими апартаментами пернатого.

– Могли бы и получше, – заявил он нагло. – Им же это ничего не стоит! Колдун на колдуне, все нечистой магией.

Я увидел зеркало в стене, крупное, широкое, в мой рост, немедленно напряг мускулы. В гладкой поверхности отражается статный красавец-культурист, фигура чудовищно переразвита, одни мышцы, но лицо красивое, благородное по-своему, хотя и несколько свирепое. Глаза – голубые, нет, даже синие, нежные и чистые, однако способны в минуты гнева становиться холодными, как два куска льда. Или острыми, как обнаженная сталь клинка.

Грудь широка, руки перевиты мускулами, сразу видно, что владею мечом, топором, копьем, луком, ножом как простым, так и метательным, знаю все приемы восточных и западных единоборств, знаком с элементами борьбы жрецов Атлантиды. Правда, презираю магию, хотя кое-чему обучили, но предпочитаю не пользоваться, для воина постыдно прибегать к колдовству, а я не простой воин, а герой, что обязывает, увы. Однако слабость в магии компенсируется моим блестящим от природы умом, хотя я учился понемногу чему-нибудь и как-нибудь, однако этих знаний хватает, чтобы побеждать во всех спорах мудрецов, решать сложнейшие загадки.

Не знаю, может быть, баньку в самом деле истопили, но какой мужчина любит мыться. Я наскоро отряхнул пыль странствий, велел волку и ворону развлекаться тут по-своему, а если жрать вот прямо щас не принесут, сделать набег на кухню. С их носами быстро отыщут, где тут что лежит, как хорошо, так и плохо.

– А вы, мой лорд? – спросил волк.

– В банкетный зал, – сообщил я. – Надеюсь, в честь моего прибытия.

– Да-да, – согласился волк поспешно. – Как же иначе!

– Вы абсолютно правы, мой лорд, – поддержал и ворон с преувеличенной готовностью. – Кто, кроме вас…

– То-то, – сказал я сварливо. – Только не спалите здесь все.

На этот раз провожатого не оказалось, я побрел сам, тут же заблудился, ощутил раздражение. Они там жрут и пьют, а я ходи голодный?

Крепко сложенный мускулистый воин, обнаженный до пояса, интересный блондин, с узким мечом в мускулистой длани, крался вдоль стены, осторожно выглядывая в окна. За ним торопливо семенила мелкими шажками черноволосая юная красотка с очень развитой фигурой, ну просто созданной для утех и наслаждений. Длинные волосы черным водопадом струились по голой спине до самых ягодиц, конечно же, оттопыренных по самое некуда.

Варвар бросил на меня настороженный взгляд, но не проявил ни признаков враждебности, ни дружелюбия, даже не воззвал о помощи. Я понял, что он в сингловом режиме, у него свой трудный квест, у меня свой, мы просто на одной локации, но во всем остальном у нас все разное, у него даже как будто графика послабее, хоть и триколорная, но разрешение не больше чем тысяча двести восемьдесят на тысяча двадцать четыре, а у меня тысяча шестьсот, антиальястинг, поддержка множества теней и прочие прибамбасы.

На выходе из коридора он напрягся, все мускулы вздулись, я тоже чиста инстинктивна вздул свое мышцастое мясо и прикинул ревниво, не уступаю ли, проводил их взглядом. Девушка послушно скользила следом, нежная и воздушная, но торчащая крупная грудь покачивается очень весомо, ягодицы при каждом шаге провоцирующе сдвигаются вправо-влево, а также поочередно приподнимаются, как поршни в мощном паровом двигателе.

– Давай, выводи, – пробормотал я злорадно, – слишком уж тут чистенькие да сытенькие буржуи. Всех баб-с украдем, а здесь все изосрем…

В банкетном зале уже собрался народ, все одеты изысканно, в шелк, панбархат, крепдешин, все украшено золотом и платиной, на женщинах тяжелые ожерелья, уши оттягивают массивные серьги с бриллиантами в натуральную величину не меньше двадцати карат, а руки не могут поднять из-за толстых, как гайки, золотых колец.

Все рассаживались с элегантными шутками, веселые, но как-то высокомерно веселые. Никто никому не давал пинка под зад, что как-то странно, словно сюда еще не пришла демократия, не кидались тортами, и почему-то не слышно подсказывающего гогота за стеной. Еще не начали веселиться, понял я, усмотрел свободный стул возле самого большого блюда, поспешно устремился туда, по дороге наступая дамам на шлейфы, самцам на ступни задних ног.

За столом эльфы тоже разместились по расовому признаку, то есть через каждые трое белых сидит один черный, а бронзоволицые так и вовсе через каждые полдюжины. То же самое с самочками, и даже во главе стола, где сидит очень высокий и надменнолицый мужик, свита смешана в строго политкорректной пропорции, ибо здесь власть, очень важно для соблюдения все более шаткого равновесия.

Я жрал в три горла, всматривался в лица, очень красивые, надменные, благородные, мудрые, величественные, тонкие, одухотворенные, прекрасные, утонченные, изысканные, музыкальные, обладающие, ценители прекрасного, знатоки, эстеты, эстеты со вкусом, эстеты с изысканным вкусом и эстеты с универсальным вкусом, что это, я несколько не понял, на всякий случай решил от таких держаться подальше.

Рядом со мной вяло ковыряется в тарелке эстет с лицом, исполненным холодной гордыни, уши и скулы высокие, нос тонкий, губы-щелочки, глаза вытянутые к вискам, как у гейши, кожа просто вампирья, настолько белая и чистая, а белоснежные волосы, как у поп-звезды, – до лопаток. Интересно, когда сбросит пурпурную мантию, что за татуировка на эльфячьей коже: просто непристойности или извращения, столь обязательные для загнивающей богемы?

После роскошного обеда я вышел, довольно покачиваясь и взрыгивая, в коридор, повертел головой, что-то не вижу привычных комнат с буквой М, что означает вовсе не метрополитен, или хотя бы с простонародными двумя нулями, наконец спросил пробегающую мимо эльфину-служаночку. Та в ужасе застыдилась, убежала. Наконец я вышел во двор и стал спрашивать эльфов-конюхов и прочих, которые попроще. Один, самый древний, наконец понял, о чем речь, объяснил, что я говорю о неблагородном, а здесь живут благородные. Неблагородного в этом замке не существует.

– А вы? – спросил я с глубоким сочувствием.

Старик ответил с печалью:

– Увы… мы тоже соприкоснулись с прекрасным, и потому вот…

– Ничего себе усваиваемость, – пробормотал я. – С другой стороны, это и неплохо с таким метаболизмом, но все– таки это такое удовольствие, когда срешь вволю, когда… эх!

Я не стал продолжать, потому что и лицо старика скривилось в мучительной гримасе зависти, должно быть, пытался вспомнить, как это, да и мой кишечник предупредил, что еще одна такая провокация, и он мне достойно ответит, штаны мои сзади потяжелеют на полпудика, на зависть всем простолюдинам замка, воинам, а то, возможно, и самим благородным эльфам.

– Ладно, – сказал я торопливо, – я сам не местный, так что мне можно… на меня здешние порядки не распространяются. До леса не добегу, тут хотя бы сад есть?

– Есть прекрасный розарий…

– Давай показуй розарий! Только быстро. Розарию тоже нужны свежие натуральные, а не всякие там вредные нитраты да пестициды. Еще и спасибо мне скажете… Большое!

Я умчался в сторону розария, мои ноздри уже уловили аромат множества роз, в самом деле нежных, прекрасных, утонченных, аристократичных, тургеневских, а когда выскочил из-за угла, открылся сад из множества клумб, все кусты отделены друг от друга затейливыми дорожками, дабы любоваться со всех сторон, но кусты в половину моего роста, это достаточно, достаточно…

В саду, как убедился, растут дивные цветы и ходят животные невиданной красы. Пока я трудился под прекрасным кустом роз, я видел не только огромных удивительных бабочек, стрекоз и дивных полупрозрачных кузнечиков, похожих на изделия из драгоценных камней, но и муравьев, что быстро хватали этих прекрасных и дивных, умело обрывали лапы и крылья, с торжеством волочили в темные норы.

– Молодцы, ребята, – прошептал я. – Так им и надо… На фиг прекрасные дворцы из хрусталя Веры Павловны… Мы с Федором Михалычем булыжником в такой дворец…

Муравьи, как я догадывался, живут далеко в лесу и эльфам не подчиняются, просто подземными ходами пробираются в этот сад непуганых дураков и охотятся, как в заповеднике ничего не понимающие в Красных книгах неграмотные варвары.

Вдали между кустами прогуливаются прекрасные лани и олени с золотыми рогами, носятся крохотные дракончики, самые крупные – с воробья, даже по земле бегает и скачет все только самое дивное и прекрасное, ни одной жабы, хотя бы маленькой, не самой противной. Меня начало подташнивать, во рту возник привкус залежалого повидла.

Застегнув штаны, я побрел через сад, зорко всматриваясь в заросшие плющом стены из белого мрамора. Дворец слишком хорош, вызывающе хорош, кричаще и просто нагло хорош, так и хочется плюнуть и нагадить, это же все равно что элитный дом в окружении хрущевок, вот, мол, смотрите и завидуйте, какие мы крутые и сытые, какие морды у нас широкие, а жопы круглые и упитанные.

Кусты зашелестели, я насторожился, привычно вскинул руку, но пальцы пощупали воздух вместо рифленой рукояти меча. Между кустами, низко пригибаясь, крался свирепого вида полуголый варвар с изогнутым мечом в руке. Лицо и тело в шрамах, голые ноги в сандалиях, ременные завязки охватывают до колен, там торчат рукояти двух ножей. За варваром спешит миниатюрная рыжеволосая красотка с пышной прической, вся из себя, из одежды только поясок на бедрах, крупные сиськи, как же без них, а все красотки, у которых размер ниже третьего, остались невыведенные, так эльфам и надо…

Я злорадно ухмыльнулся, прошел мимо, буквально в двух шагах, но варвар и красотка меня в упор не заметили. Во дворе рабочие эльфы набирают воду из колодца, кормят свиней, я затаился среди кустов роз, не хочу выказывать себя раньше времени, а то вдруг поведут учиться или мыть уши, дождался, когда все смотрели в другую сторону, проскользнул за их спинами к малозаметной двери в одну из башен. Подалась довольно легко, не скрипнула… ну да, чтобы в замке эльфов что-нибудь вульгарно скрипнуло!.. я очутился у подножья крутой винтовой лестницы.

Стараясь громко не топать, взбежал наверх, открылась просторная комната, толстые старинные книги в шкафах, что вдоль стен и до потолка, книги на столах, на креслах, а за столом, тоже заваленным книгами, старый-старый эльф, не просто с белыми, как у всех, волосами, а седой весь: брови, ресницы, даже волосы на груди, насколько видно через расстегнутый ворот рубашки.

– Слава труду! – сказал я. – И науке!.. Да здравствуют труженики магии, колдовства и волшбы!.. Ура, товарищи!

Маг оторвал взгляд от книги, я ощутил пронизывающий взор, но лишь бесстыдно улыбнулся, я весь на виду, ничего не скрываю, демократы говорят, что в человеке нет ничего стыдного, все мы от Фрейда с обезьяной, одни инстинкты и подавленные желания.

– Гм, – произнес он холодновато, – хороший девиз… Вы, конечно же, рискнули, молодой человек, очень даже… Я испепеляю всех, даже эльфов высшей гильдии, кто осмеливается вот так… но вы настолько бесстыдны, что просто даже очаровательно…

Я нагло улыбнулся:

– Я же понимаю, что умные люди всегда найдут общий язык!..

Он продолжал сверлить меня взглядом:

– Умные?

– Ну да, – заверил я. Спросил встревоженно: – Вы не считаете себя умным?.. Ничего, это пройдет, у вас столько книг!.. Читайте, и вы будете готовы к умной беседе со мной.

Он еще несколько мгновений рассматривал меня, потом кивком указал на самый дальний подоконник:

– Там книга, принеси.

Почему не уважить старого человека, я отправился с готовностью, приходилось лавировать между сундуками, на крышках которых стопки книг, и просторными кожаными креслами, где книгами завалены сиденья так, что поднимаются выше спинок. Книга на подоконнике – как все книги, но, едва я приблизился, прямо из пола выросли человеческие скелеты и протянули ко мне руки.

Не дрогнув, я встретил их ударами могучих кулаков. Кости с сухим треском ломались, рассыпались в труху, я пробился сквозь их редеющий строй и схватил книгу. Переплет слегка сверкает, кончики пальцев уловили приятное тепло. И хотя из окна светит солнце, нагрелась, но это другое тепло, не солнечное, собственное, как у большого толстого кота.

Я раскрыл книгу, прочел первое слово. В помещении раздался громкий серебристый звон, словно зазвенели сто тысяч мелких валдайских колокольчиков. Все тело передернуло в сладкой судороге. В ясном небе блеснули молнии, светло и радостно прогрохотал гром. Я чувствовал сильнейшее желание вскинуть руки к небу и с искаженным лицом подрагивать в экстазе, чувствуя, как ветер энергии шевелит волосы, а неведомые силы и странная мощь наполняют тело от пяток до кончиков ушей.

Все же удержался, представил себе, каким придурком увидит меня маг, на общественное мнение реагируют даже демократы, сколько бы ни уверяли, что это не так.

– Прекрасно, – произнес маг несколько озадаченно. – Признаться, не ожидал. В самом деле грамоте обучен?

– Было дело, – ответил я нехотя. – Но я не развивал ни intelligence, ни wisdom, предпочитаю прокачивать strong и vitality. Мне этого хватает.

Маг покачал головой:

– И что же, никогда в квестах не попадались магические книги?

– А я продавал, – объяснил я. – В любом городе маги за них хорошо платят. За одну книгу можно купить хороший доспех, меч, а то и колчан стрел в придачу.

Он смотрел на меня с брезгливой жалостью:

– Меч, доспех, стрелы… и это за книгу, в которой, быть может, власть над миром? Эх, варвары, удивительный народ… Как только еще и существуете… Мечом махать может каждый дурак…

– Да, – согласился я и добавил смиренно: – Но не каждый умный!

Он слегка опешил, потом покачал головой:

– Знание – сила, слышал такое?

– А сила есть – ума не надо, – согласился я. – Преимущество силы в том, что ей ум не помеха. Или, говоря доступно: ум хорошо, а дураком лучше. Был у меня один знакомый, что выбрал дорогу мудреца, и что хорошего? Страстно впитывал все новое, обдумывал и… переводил в дерьмо. Нет уж, меня вот постоянно преследуют умные мысли, но я всегда быстрее!

Он слушал с растущим удивлением, глаза зажглись, потом погасли, спросил утомленно с пониманием взрослого, слушающего лепет ребенка:

– Вы, варвары, не любите мудрецов?

Я пожал плечами:

– Не то чтобы так уж не любим, но люди, которые думают, что знают все на свете, раздражают нас, людей, которые действительно все на свете знают.

Он смотрел оторопело, наконец совладал с собой, кивнул:

– А я уж, грешным делом, подумал….

– Надо думать головой, – посоветовал я доброжелательно, – а не грешным делом! Вы сюда пришли не после женитьбы?

Он спросил настороженно:

– А женитьба при чем?

– Люди, которые женятся по дурости, как правило, начинают очень быстро мудренеть.

Он помрачнел, сухо буркнул:

– Это тебя не касается.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился я, ведь он хозяин, возьмет и выгонит взашей. – Зато теперь покой, досуг… А человек на досуге думает себе о том и о сем, но все-таки чаще о том… С другой стороны, умный человек и среди дураков кажется своим. Это я о себе, конечно, по скромности, чтобы не указывать прямо пальцем, а все так это иносказательно, с аллегорией. У меня получается?.. Это у вас все книги – магические?

Он хотел было ответить что-то другое, я уже видел, как бледное старческое лицо побагровело, как у пьяного боцмана, но я коснулся интересной темы, он ответил все еще сердито:

– А что, бывают другие? Все книги на свете – магические! Знания – это магия! Вот ты сколько сюда добирался?.. А если овладеть заклятиями из этой книги, смотри, даже не самая толстая!.. то смог бы переноситься через пространство в любое место!..

– Ух ты, – сказал я пораженно. – Как птица, да?

Он отмахнулся с великим пренебрежением.

– Куда там тихолетной птице! Не желаешь попробовать?

Я хотел было тут же согласиться, но посмотрел в его оживившееся лицо, почему-то вспомнил дрозофил и собачек лейтенанта Павлова, а еще кино про остров доктора Моро, который не маршал Наполеона, а совсем наоборот, и спросил с осторожностью:

– А что, генетический материал закончился?

Он сказал досадливо:

– Да просто наша этика не позволяет нам самим, подобно диким варварам, покидать свои лаборатории! Раньше меня это не касалось, но вот наткнулся на одно любопытное заклятие… Заклятие перемещения! Но как только воспользуюсь, маги узнают. Я буду окружен всеобщим презрением, как опустившийся до… применения, есть такое отвратительное слово.

– Да, – согласился я, – очень отвратительное. Даже отвратное. Прям жуткое. Но как это зрите в своей перспективе? Даже в проекции?

Он указал на середину комнаты, единственное место, чуточку свободное от столов и кресел.

– Стань там и не шевелись. Я попробую перенести тебя в одно место…

Я вскинул руку, ладонь у меня шире лопаты, обратил ее к магу, слова ударились о нее и отскочили, как от стенки горох.

– Погоди, – сказал я внушительно, – я задурно не работаю. Не говоря уже о том, что, когда посылают в одно место, у нас, варваров, сразу всякие странные ассоциации. Конь и то за овес пашет, а пес за сладкую кость гавкает. А я человек, что значит, мне нужен и овес, и кость с мясом, и все остальное. Если ты в самом деле маг, а не коперфильд какой, то должен знать, как выбраться из этого мира.

Он взглянул остро, с недоумением, сдвинул плечами:

– Ты не отсюда?

– Да, я, можно сказать, инопланетянин.

Он поморщился:

– Понимаю, понимаю… Что-то слышал. Довольно мерзкое у вас место, не правда ли?

– Верно, – согласился я от всего сердца. – Хуже не придумать! Так как нащот…

– Это же так просто… – ответил он. – Ты не знал?

– Как? – потребовал я.

Он усмехнулся:

– Проверь заклятие, тогда скажу. Более того, можешь выбраться сразу же по возвращении.

– Правда? – спросил я, не поверив.

– Клянусь мантией мага, – ответил он серьезно. – Это место здесь, в замке.

– Давай, – сказал я решительно. – Где встать, здесь? Эх, только дураки повторяют свои ошибки! А умные, вроде меня, совершают новые.